Текст книги "В берлоге у Медведя (СИ)"

Автор книги: Татьяна Кошкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Эй, Ась, ты чего? – Медведь рывком поднял меня на ноги.

– Шарики жалко и елку. Веник подгадил, так подгадил. Ром, наверное, нам нужно уехать. Мы же все здесь разнесем, – слезы продолжали течь по щекам.

– Чокнулась? Это всего лишь ёлка и всего лишь шары. За поруганную честь Дедули, конечно, обидно. Но я это переживу, – улыбнулся, вытирая слезы с моих щек. – Аська, я тебя люблю, даже вместе с Веником. Понятно? И никуда ты отсюда не переедешь.

– Даже в Москву? – глупо всхлипнула.

– На счет Москвы поговорим отдельно.

Короткий поцелуй и меня приподняли над полом.

– Эй, ты чего? – обняла его за шею, боясь упасть.

– Там могут быть осколки, а ты без тапок, маленькая.

В итоге вместо ночи любви у нас в берлоге случилась ночь уборки и повторной установки елки, в результате которой мы благополучно уснули прямо на узком диване в гостиной. И знаете что? Спать рядом с этим мужчиной на неудобном диване лучше, чем одной на двуспальной кровати.

Веник выполз к нам утром на полусогнутых с самым виноватым видом. Улегся на спину, раскинув лапы. Мол, сдаюсь. Бейте собачку, если рука поднимется. Рука, разумеется, не поднялась, а тапкой он от Медведя вечером нормально получил.

Глава 9. Новогодние подарки

Асия

В мою жизнь медленно вошли утренние поцелуи на прощанье, неожиданные объятия и совместные вечера на неудобном кожаном диване. Мы говорили обо всем на свете, смеялись шутили и, кажется, были счастливы. Неделю до Нового года никто не пытался перейти черту снова.

Обида на маму начала утихать, место заняла тихая тоска. Какой бы она ни была, я любила её. Не хочу, чтобы все закончилось скандалом и оскорблениями. Почему она не может быть счастлива вместе со мной?

Тридцатого декабря. Утром перед последним в этом году спектаклем набрала мамин номер. Трубку она взяла после второго гудка, но то, что я услышала стало отрезвляющим ударом по лицу:

– Ну что, нагулялась? Бросил тебя твой Медведь? А я тебе говорила!

– Мама! – рявкнула в трубку. – У меня все прекрасно. Хотела пригласить тебя на ужин, с новым годом поздравить. А ты…

– Ты сделала свой выбор. У тебя больше нет матери.

Короткие гудки в трубке. Слезы на щеках. Вытерла их одним коротким движением, но они не перестали литься. Все, что я держала в себе. Всё, о чем тайно переживала, выходило наружу. Хорошо, что еще не нанесли яркий сценический макияж, пришлось бы переделывать.

Звонок телефона отвлек от слез. Медведь. Он как почувствовал.

– Да?

– Привет, маленькая. Готова к последнему спектаклю? – от его голоса внутри потеплело.

– Угу, кажется, – не удержалась и шмыгнула носом.

– Эй, что случилось? Ты плачешь? – настороженный бас из трубки.

– Маме звонила. Она говорит, что у меня больше нет матери. Винни, Пятачку очень плохо…

– Ася, ей нужно время. Уверен, твоя мама еще не остыла. Пусть придет в себя, соскучится как следует по талантливой и безумно красивой дочери.

Только он может говорить о моей матери, которая ему очень и очень неприятна, и заваливать меня комплиментами. Захотелось его обнять. Очень-очень, вот прямо сейчас. И снова Медведь читает мысли:

– Я подъезжаю к театру. Зайти к тебе?

– Тебя не пустят, – улыбаюсь своему заплаканному отражению в зеркале.

– Пусть только попробуют. Десять минут, маленькая, и я у тебя.

* * *

Действительно, пустили. Не знаю, как удалось Русскому Гризли обаять нашу богему, но в театре его знала уже каждая собака. Думаю, не обошлось без Нюты, на которую Медведев произвел неизгладимое впечатление еще в безмолвные цветочные времена.

Через десять минут я уже сидела на коленях, прижимаясь щекой к широкой груди. Он нашептывал мне на ухо успокаивающие слова. Они действовали, как волшебное заклинание, успокаивали мгновенно. Боль и обида на маму отошли даже не на второй план, а как минимум, на двадцать пятый. Он прав, надо просто дать ей время.

– Есть планы на Новый год, уважаемая балерина?

– Ты, – потянулась к губам и оставила на них легкий поцелуй.

– Какое совпадение, у меня такие же. Будь готова ко второму свиданию, моя маленькая, – ответил тем же и помог мне слезть с колен.

– Сюрприз?

– Тебе понравится, гарантирую. Даже из дома выходить не придется.

– Тогда мне нужно приготовить ответный.

Идея была настолько безумной, что сразу захотелось её воплотить.

Когда Медведев вышел, я обхватила щеки ладонями. О чем я думаю? Боже мой, Ася, совместная жизнь на одной территории с мужчиной слишком большое искушение для твоего темперамента.

Из хороших новостей, кажется, я начинаю понимать, чего именно хочу. План простой: Роман Медведев, Большой театр и много любви. Хочу всего и сразу. Надеюсь, жизнь не решит выдать мне губозакатывающую машинку.

Медведев

Несколько минут назад она выглядела потерянной и расстроенной, сейчас же он оставил её в радостном предвкушении. В том, как быстро менялась Ася, как остро на все реагировала Медведь находил особую привлекательность. Девушка часто напоминала ему оголенный провод, стоит замкнуть контакт, как искры сыпятся во все стороны. Это временами сводит с ума.

Но от своих слов мужчина не отказался. До тех, пор пока Ася не будет готова к большему, все будет идти так, как идет. На первом свидании их буквально накрыло волной, но Веник, будь неладна эта хрюкающая задница, все испортил. Больше такого безумного огня в глазах девушки он не видел. Она словно опять испугалась и спряталась в раковину. Ничего, у них еще есть время.

Улыбаясь сам себе, мужчина нашел дверь в холл театра и вышел. За эти дни он успел неплохо изучить местные катакомбы. Вот только ему и в страшном сне не могло присниться, что выйдя из служебной двери столкнется нос к носу с…

– Ромашка?

– Мама?

Они смотрели друг на друга во все глаза.

– Ты что здесь делаешь? Опять мерзла в электричке? – нахмурился Медведев.

– Меня Валерка подвез прямо до театра. Говорят у Асии Гирлан сегодня последнее выступление в нашем театре. Я не могу его пропустить, очень талантливая девочка, – зашебетала мама. Стала похожа на салонную даму девятнадцатого века, не хватало только веера. – В Большой театр не наездишься. А что ты делал за кулисами?

– Эээ…

Врать или нет? Маме о том, что происходит между ним и Асей он так ничего и не сказал. Она бы точно примчалась в гости и смутила девушку. Их отношения все еще казались ему хрупкими, почти хрустальными. Одно неловкое движение и все разобьется на мелкие осколки. А мама временами была просто всепробивающим молотком.

– И кто она? – проницательно прищурилась Олимпия Васильевна.

Раскалывать своего сына она умела мастерски. Роман никогда не мог от нее ничего скрыть.

– Увидишь, – загадочно улыбнулся в ответ Роман. – Я тебе на сцене покажу. Куда у тебя билеты? Предлагаю сменить место.

На утреннем спектакле в особой ложе никого не было, не их это время. Билеты стоят недорого, да и кто утром тридцатого декабря пойдет на балет? Вопреки всему партер кишел народом. Родители привели подросших детей, бабушки– завсегдатаи, несколько темнокожих туристов каким-то чудом тоже забрели в театр.

Медведь без труда договорился с загадочно улыбающимся билетером о контрамарке для мамы в ложу. В последнее время все в театре, глядя на него, так загадочно щурились. Слухи, это были слухи, а он их активно подпитывал.

– Роман Михайлович, здравствуйте, – приветливо улыбнулась женщина, раздающая программки. – Как всегда на посту?

– А как же. Знакомьтесь, моя мама, Олимпия Васильевна. Очень любит ваш театр, часто приезжает, – кивнул он, врубая режим хорошего сына.

– О, вы на нашу Асеньку пришли посмотреть? – Роману достался красноречивый взгляд. – Очень хорошая девочка, такая талантливая. Не зря её в Большой театр забирают! Жалко, сегодня последний спектакль.

Медведь поморщился. Ой, сейчас вся конспирация к чертям полетит. Он вообще-то сам хотел сказать. тихо один на один и уже в ложе, а тут попал на крючок. К счастью, его спас второй звонок.

– Мы пойдем усаживаться. С наступающим новым годом, – подхватил маму под локоток и утащил подальше от опасной болтушки, которая то и дело бросала Романа взгляды из серии, ну я же все правильно делаю.

* * *

Спектакль начался вовремя. Первый акт пролетел для него, как одна минута. Он наблюдал только за Асей. На поддержках ревниво поскрипывал зубами, вспоминая этого несуразного Никиту на крыльце. Сегодня ее партнером был именно он. Не дышал, когда она прыгала слишком высоко. Маленькая и парящая Ася, казалось, умеет летать и Медведь боялся, что однажды крылья могут подвести и она упадет. Очень боялся, но молчал.

Антракт. В зале зажегся свет, гости театра медленно потянулись к буфету и гулять по коридорам.

– И что ты будешь делать с Большим театром, Ромашка? – тихо спросила мама, тронув его за плечо.

Конечно, она все поняла. Сложно было не заметить взгляд, которым Медведь смотрел на сцену.

– А что я могу сделать с Большим театром? – обернулся и грустно посмотрел. – Не хочу ставить её перед выбором или я, или театр. Это глупо.

– У меня очень мудрый сын, – сжала его плечо женщина. – А поехать с ней? Москва – это не так далеко. Ты сможешь приезжать к нам в гости.

– Уже был там. Есть интересные предложения по расширению сети и один знакомый хочет открыть там фитнес-клуб. Приглашаем меня в долю. Еще и предлагает стать лицом, типа реклама и все дела.

– Фу, Ромашка, что это за обороты? Типа, – фыркнула мама, улыбаясь. – И в чем проблема?

– Я не знаю, чего хочет она. У Аси была очень сложная жизнь и сейчас она как будто ходить заново учится. Важно, чтобы она сама приняла решение остаться со мной. Тогда я выдам ей на руки все карты.

– Ох, какой ты стал смирный, – веселилась Олимпия Васильевна. – А как же на плечо и в берлогу?

– Она уже у меня живет. Пункт выполнен.

Это была победа. Женщина от удивления аж рот приоткрыла, но вовремя захлопнула. сообразив, что это очень и очень неприлично.

* * *

Асия

– Здравствуйте, Асия. Вы сегодня прекрасно танцевали. Очень красиво.

На выходе из театра меня поймала высокая стройная женщина в длинном пальто с меховым воротником. Явно не новое, но видно, что хранят очень бережно. Она посмотрела на меня с такой улыбкой, как будто всю жизнь знала.

– Спасибо, а вы?

– Олимпия Васильевна Медведева, – протянула мне руку в плотной кожаной перчатке.

Сложить два и два я смогла, поэтому ответила чуть ли не заикаясь:

– О-очень приятно, – легко пожала протянутую руку. – Я ведь не ошибаюсь, вы мама Романа?

– Да, все верно, – в карих глазах, таких же как у сына, плясали искорки.

Меня как будто сканировали с ног до головы, но не на предмет изъянов, а знакомясь. Она не прикидывала, хороша ли я для его сына, а спрашивала: “Любишь ли ты его, девочка? Не обидишь?”. Обидеть Медведя – это надо постараться.

– Не подумайте ничего плохого, Асенька. Можно я буду вас так называть? – пропела женщина и, получив от меня утвердительный кивок, продолжила. – Я не буду играть в злую свекровь, просто переживаю за ребенка, как и любая мать.

“Не любая,”– кольнуло у меня в груди.

– Боитесь, что я могу ему навредить? – внутри все сжалось. О чем она говорит?

– Нет, что вы, Асенька! – чуть не вскрикнула она. – Нет-нет. Просто Ромашка сильно изменился, думаю, он очень серьезно в вас влюблен. А вот вы? Простите, я должна была спросить. Вам же скоро в Москву уезжать.

– Вы ему ничего не скажете? – чуть наклонилась к ней и тихим шепотом продолжила. – Я хочу, чтобы он поехал со мной. Очень хочу, но не знаю, согласится ли Роман. У него здесь бизнес, все отлажено. И вы тоже здесь.

– Я не против. Если вы там будете счастливы, езжайте оба. А я буду в гости приезжать и вы тоже. Здесь же всего три часа езды, – расчувствовалась женщина и обняла меня. Быстро, порывисто и так по-матерински нежно. – Я очень за вас рада, Асенька! Только Ромашке не говорите, что я приходила.

Едва не хихикнула. Ромашка, это обращение можно выдержать без улыбки, только если не знать, что Ромашка – это огромный сурового вида мужик.

– Олимпия Васильевна…

– Можете просто тетя Оля. Олимпия – слишком претенциозно.

– Тогда и вы ко мне на ты. Поехали к нам домой? Выпьем чая и все согреемся. Вы, наверное, замерзли, пока меня ждали. Думаю, Роман не будет против. Я вас оправдаю за одну минуту, обещаю.

– Ну раз к вам домой, тогда поеду, – кивнула женщина. – Мне все равно дожидаться нашего соседа Валерку еще два часа, пока он с делами закончит. Села я ему на хвост сегодня, чтобы твой спектакль последний раз посмотреть. Я, знаешь ли, обожаю театр.

– Мы в Москве с вами обязательно сходим в месте и на свое выступление я вас приглашу. Так что ничего не в последний раз…

Мама Медведя оказалась очень мягкой и тактичной женщиной, с которой мы как-то мгновенно нашли общий язык. Несколько часов сидели в гостиной, пили чай с медовиком и говорили о театре. Давно у меня не было такого приятного собеседника. Все знакомые говорят о театре, как о рутинной работе. Олимпия Васильевна же с горящими глазами говорила о спектаклях, как о чем-то особенном. Она любила театр и это чувствовалось в каждом движении и слове.

Вот для кого я работала столько лет. Для таких вот людей, как она. Для тех, кому мой танец дарит счастье и удовольствие. Не для мамы и её мечты, не для себя, а для вот этой женщины напротив, которая сейчас чешет за ухом прибалдевшего Веника и взахлеб рассказывает о том, как однажды ездила в Петербург и чудом попала в Мариинку на “Ромео и Джульетту”.

Загадочный Валерка задерживался на работе, поэтому мы засиделись до самого вечера. Не услышали, как повернулся в замке ключ.

– И что здесь происходит? – пробасил Медведев, грозно глядя на маму.

Олимпия Васильевна хотела что-то сказать, но я успела раньше.

– А мы тут чай с медовиком пьем, ты будешь? Еще целых два кусочка есть.

Не знаю, что на него повлияло: моя наивная улыбка и хлопанье ресничками или пирог – но Медведь оттаял мгновенно. Веник, что странно, даже не шелохнулся, наслаждаясь почесываниями. Видимо, кто-то у нас в доме тоже влюбился и на этот раз не в плюшевого деда Мороза.

– Ну раз чай пьете, то и мне давай, – наконец, кивнул Медведь.

– Ромашка, Валера задерживается. Вот Асенька меня пригласила чай попить, – ляпнула Олимпия Васильевна, сдав нас с потрохами.

– Да я против, что ли? Чего вы испугались? – рассмеялся Роман и потопал вместе с сумкой на второй этаж. – Веник, а ты предатель. Даже не встретил!

Пес поднял голову, перевел взгляд огромных глаз навыкате с женщины на Медведя и обратно. Хрюкнул и улегся мордой на колени тете Оле. Мол, идите вы, товарищ лесом.

– По-моему, Веник сменил фаворита. Чайник уже горячий, закидывай вещи скорее и спускайся.

Тронула его за плечо и тут же отвернулась. Я так привыкла его целовать, когда приходит домой, но сейчас при Олимпии Васильевне стеснялась до дрожи в коленях. Короткое прикосновение всё, на что меня хватило.

Валера оказался низким коренастым парнем с растрепанными каштановыми волосами. Он долго извинялся и говорил что-то о технике, которую привезли только час назад. Никто из нас ничего, разумеется, не понял.

– Всё, приезжайте ко мне третьего января. И слушать ничего не хочу. Приготовлю курочку, испеку твой любимый пирог с яблоками, – строгий взгляд на сына. – Оба приезжайте.

– Обязательно, мам, – послушно кивнул Медведев.

Через минуту мы остались одни, только Веник страдал у двери, оплакивая ушедшую куда-то любовь.

– Расскажешь мне, где тебя мама выцепила?

– Неа, это будет наша маленькая тайна, – хитро улыбнулась и подпрыгнула, чтобы коротко поцеловать растерянного Медведя в губы.

* * *

– Мы скоро прилетим! Не грусти! С наступающим Новым годом! Кинь от меня в Веника снежком, – смеялась мне в трубку Лариса. – А то у нас тут тропики, никакого новогоднего настроения.

– Обязательно. И тебя с Наступающим!

Отключил вызов и растянулась на кровати. Подругам я пока ничего не рассказала о Медведе и о внезапном переезде. Хочу видеть их лица. Кстати, да, еще одна моя хотелка, которую я непременно сделаю реальностью.

Меня и Веника два часа назад выгнали из гостиной. Официальная установка такая: “Готовиться к встрече Нового года!”

Почему бы и нет? Подарок для Медведя не мешало бы красиво упаковать.

Приняла душ, открыла шкаф и достала оттуда небольшой пакетик с логотипом одного неприлично известного бренда. Говорят, что встречать год Свиньи нужно в желтом. Я угадала.

Аккуратно достала кружевной золотистого цвета лиф и такие же трусики, ну неприлично маленькие. Комплект идеально подойдет к новому горчичного цвета шелковому платью-халату. Обычно с моим размером груди такие не рекомендуют, но пуш-ап творит чудеса.

– Веник, ну как тебе? – покрутилась перед зеркалом и внимательно посмотрела на пса. Он с недоуменной мордой лежал на диване, рассматривая сумасшедшую хозяйку. – Как думаешь, чулки нужны или лишнее?

Достала из коробочки тонкие и невесомые телесного цвета. Невольно вспомнила, как Медведь среагировал на чулки в кинотеатре и надела.

Разумеется, был у меня и другой подарок. Классический и немного глупый. Майка-борцовка для тренировок с недовольной мордой французского бульдога на животе. Дань их дружбе с Веником. И портмоне из натуральной кожи, а то Роман вечно все рассовывает по карманам. Все это я красиво упаковала и спрятала на верхнюю полку шкафа. Хотела положить под ёлку еще вчера, но Веник тут же попробовал на зуб оберточную бумагу, пришлось переодевать.

Стук дверь.

– Всё готово к встрече нового года! – объявил Медведь и закашлялся, когда я вышла в нашу верхнюю прихожую. – Вау, – выдохнули притянул к себе для короткого поцелуя.

Мужчина с одеждой мучиться не стал: льняные домашние брюки и светлая рубашка. Просто и лаконично. Зато успел сбрить отросшую за несколько недель щетину.

– Мммм, – потерлась носом о щеку, – гладко.

– Ненадолго, – хохотнул Медведь и потянул меня за собой вниз.

Я замерла на верхней ступени лестницы с открытым ртом. Когда он это успел? По всему периметру комнаты была развешана гирлянда. Разноцветные круглые шарики дарили мягкий свет, но сохраняли приятный романтичный полумрак.

Диван Медведь развернул в противоположную сторону и разложил. Рядом с ним я заметила низкий столик с бутылкой шампанского фруктами и еще какими-то закусками. Но впечатлило меня даже не это. Напротив дивана, рядом с побитой жизнью и Веником, но все еще ровно стоящей елкой, висел огромный экран, где менялись снимки с моих выступлений. Кажется. кто-то весь интернет облазил. Проектор под потолком я заметила не сразу.

– Вау, – только и смогла выдохнуть.

– Ты же любишь кино? М? – широкая ладонь легла на талию. – Посмотрим фильм, послушаем Президента и выпьем шампанского. Это программа минимум.

– А программа максимум? – уточнила, улыбаясь. – Есть еще салют.

* * *

Фильм Медведь выбрал достойный, я бы даже сказала, классический – “Реальная любовь”. Лучшие британские актеры и веселый, местами трогательный сюжет. Всегда любила эту историю.

Веник попытался воровать еду, но тут же получил медвежьей тапкой по пятой точке и, обиженно улегся между нами. Кто не хочет кормить собаку – получает ушастую полицию нравов в виде наказания.

Смеясь над танцующим Хью Грантом, попивая шампанское и утаскивая из-под носа Веника маленькие бутербродики с паштетом, я была как никогда счастлива. Обиженный пес лежал в ногах и не мешал мне прислониться щекой к горячему мужскому плечу. Это первый мой самостоятельный новый год. Впервые без мамы.

Немного грустно, но радости все же больше. Радости и сладкого предвкушения, перемешанного с игривыми пузырьками шампанского.

Кончился фильм. Отгремели куранты. Мы пытались выпить на брудершафт, но разлили шампанское по дивану, три раза перекрестившись, что он кожаный и с него все можно вытереть тряпкой. А заодно и скинуть вниз разрычавшегося Веника.

– Винни, а Винни, – медленно гладила мужчину ладошкой по животу, слушая грохот салютов за окном.

– Что? – накрыл мою ладонь своей, как в тот день в кафе. В тот день, когда я очень-очень смутилась этого простого жеста.

– Уже Новый год. Можно открывать подарки.

– А ты приготовила мне подарок? – едва заметная улыбка на губах.

– Даже несколько. С какого хочешь начать?

У меня сердце из груди выпрыгивало от мысли о том, что я собираюсь сейчас сделать. Ася-Ася, кажется, ты немножко чокнутая или не немножко. Если бы тебе полгода назад сказали, что ты сама будешь… Ой.

– С самого приятного.

Кажется, мой румянец на щеках был замечен и понять ого-го как правильно. Шампанское придало смелости, желание подстегнуло вперед и через мгновение примерная девочка Асия Гирлан сидела верхом на мужчине, склоняясь к самому лицу, и улыбалась.

– Тогда придется развязать ленточку. Что? – мой Медведь, кажется, сам от такого слегка обалдел. – Сам сказал. Поцелуи, грязные приставания и секс только по обоюдному желанию. Если ты против…

– Еще чего, – растерянность сменилась улыбкой.

Меня подхватили под ягодицы и потянули наверх. Шелк легко скользил. Теперь я сидела где-то в районе солнечного сплетения. Медведь дотянулся зубами до пояса и потянул. Узел легко развязался, шелковые полы платья разошлись. Подарок развязан.

– И это все мне?! – Медведь восхищенно провел рукой по кружеву белья и животу.

Щекотно. Я пьяно хихикнула и съехала вниз, уперлась ягодицами в ой. Ой-ой-ой. Спокойно, Ася. Мы биологически совместимый вид. Наверное.

– С чего бы начать? – задумчиво протянул мужчина. – Поцелуи, грязные приставания…

Подцепил пальцем перемычку лифчика и дернул на себя. Упала на него грудью и потянулась к губам.

– Давай начнем с поцелуев и дальше по плану, – прошептала за мгновение до поцелуя.

Я таяла под горячими ладонями, становилась податливой, как воск. Меня уже даже ой-ой не волновал совершенно, только бы не отрываться от губ как можно дольше.

– Ай! – внезапно вскрикнул Медведь и мы услышали треск.

Веник изо всех сил вцепился зубами в штанину и с рыком начал дербанить.

– По-моему, он что-то имеет против, – задумчиво произнес мужчина. – Нет, брат, сегодня у тебя ничего не выйдет. Один раз ты меня уже обломал. Замечу, я тебе не мешал развлекаться с дедом Морозом.

В следующую секунду Веника просто спиннули с дивана. Тот не ожидал такой наглости и отпусти штанину. Нелепо уселся на полу, подняв одно ухо.

Медведь подхватил меня под ягодицы и легко встал вместе со мной с дивана. Я обвила его торс ногами, руками вцепилась в широкие плечи. Повисла, как обезьянка.

– Я знаю одну берлогу, в которой нам никто не помешает.

Через несколько минут я оказалась в самом сердце медвежьего дома: огромной спальне с кроватью, на которой легко уместилось бы десять Ась Гирлан. Но была здесь только одна.

Счастливая, сумасшедшая, и я ни на секунду не пожалела, что надела чулки.

Где-то за дверью скребся и поскуливал Веник, но никто не обратил на него никакого внимания.

* * *

– Вообще я планировал вручить подарок в другой атмосфере, но эта мне нравится намного больше.

Мне не хотелось шевелиться. Я лежала на подушке и очень медленно моргала. Перевернулась на бок, чтобы увидеть, как огромный совершенно обнаженный Медведь выбирается из постели. Скользила сонным взглядом по мышцам спины, рукам и ягодицам. Тренировки пять-шесть раз в неделю точно не проходят даром. Рассмотрела царапину под ключицей, ой. Это я случайно. Правда-правда.

Мужчина подошел к примостившемуся у окна письменному столу и достал что-то из ящика. Щелкнула бархатная коробочка. Я чуть было не подумала, что вот прямо здесь меня и окольцуют.

К счастью, все обошлось. Он спрятал что-то в кулаке и завалился на кровать рядом со мной. Инстинктивно подползла ближе к большому и теплому, прижимаясь бедром. Все-таки хорошо, когда под одеялом ты не один, особенно, зимой в медвежьей берлоге.

Медведев откинул одеяло и положил на мою обнаженную грудь золотой кулон на тонкой цепочке: сердце с отпечатком медвежьей лапы. Он приятно холодил кожу.

– С новым годом, маленькая, – потянулся и поцеловал в уголок губ.

– Твое? – улыбнулась я, проводя пальцами по холодному металлу.

– Ага, береги. Кому попало не раздаю…

Тут я, ни к селу ни к городу, выпалила:

– Винни, поедешь со мной в Москву? Я без тебя не хочу.

– Поеду, обязательно поеду, маленькая. Если не передумаешь, – вокруг теплых карих глаз собрались красивые морщинки.

– Не передумаю.

Я засыпала в его надежных руках и думала о том, что новый год принесет мне еще много сюрпризов.