355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Татьяна Кошкина » Опьянение (СИ) » Текст книги (страница 3)
Опьянение (СИ)
  • Текст добавлен: 11 апреля 2017, 19:00

Текст книги "Опьянение (СИ)"


Автор книги: Татьяна Кошкина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Ворон

Наблюдатель сам не знал, зачем вселился в этого человека. Хищник, как внешне, так и внутренне. Высокий рост. Крепкое сильное тело. Длинные, чуть вьющиеся волосы до плеч, темные, как сама ночь. Черты лица, которые в народе называют ястребиными: изогнутые черные брови, огромные карие глаза, крупный ровный нос, полные губы, которые женщины назвали бы по-мужски чувственными. Правая часть хищного лица обожжена дождем. На шрамы наложен витиеватый черный рисунок, словно выведенный рукой талантливейшего мастера.

Он одним словом остановил Свору и это внушало страх. Шериф третьего сектора. Устрашающий. Пугающий. Холодный. Вряд ли в его окружении удастся найти свет, скорее погрязнуть во тьме окончательно.

– Кваз, закрой рот, – Ворон спрыгнул с мотоцикла. Полы черного плаща развевались, словно крылья гигантской птицы. Высокие берцы позвякивали навешанными на них цепями. Мужчина выпрямился во весь рот.

Оппонент сжался и, кажется, уменьшился в размерах.

– Мелкая – моя, – небрежно бросил мужчина, отрывая десятилетнюю малышку от матери. Ребенок кричал, хватаясь за кофту женщины, но он был сильнее, конечно, сильнее. Слишком рано этой девочке придется узнать, что все в этом мире решает сила, в том числе и её судьбу. – Сцепились псы за кусок мяса.

– Ворон, вечно ты забираешь самый лакомый кусочек! – возмутился кто-то из псов, но под взглядом черных глаз притих.

– Вы не люди, вы – звери! – кричала женщина, вырываясь из рук псов Своры. Но куда тонкой сухопарой женщине против пары двухметровых мордоворотов. Никуда.

– Заткнись, старая шлюха! Когда жила на наши деньги, так не говорила. Кусок хлеба поперек горла не вставал. Время платить. Твой муж отказался. И от вас тоже отказался. Твои дырки не такие узенькие и стоишь ты дешево, но мои псы проголодались и их нужно накормить. Остальное отработает девчонка, – раздался за спиной Ворона противный высокий смех Квази.

Кольцо мужчин сужалось вокруг мечущейся женщины. Ворон увозил истошно вопящего ребенка подальше от места, где сейчас с её матерью случится что-то худшее, чем смерть.

– Заткнись, дура, и сиди смирно, – рыкнул на неё мужчина. Как ни странно, это помогло. Молчала она до самого дома.

– Дяденька, а мне будет больно? – тихо пролепетала девочка, стоя на крыльце его дома. – Те, другие. Они говорили, что будет очень больно.

– Обязательно будет, – кивнул Ворон. – Тебе будет больно еще много-много раз.

Дверь открылась и на пороге показалась высокая светловолосая девушка в скромном темном платье и белом фартуке горничной. Она недоуменно смотрела на ребенка, стоящего рядом с хозяином.

– Эми, забери девочку. Накорми и уложи спать в гостевой комнате. Утром отведешь её в Крольчиху. Я предупрежу. Они знают, что делать.

– Хозяин, а вы не останетесь? – спросила девушка, за руку которой уже цеплялась испуганная малышка. Молодая женщина вызывала у неё намного больше доверия. К ней она пошла с удовольствием.

– У меня еще есть дела. Вернусь поздно. Дождись.

* * *

– Вы прикоснулись к дочери Головы, – рыкнул Ворон, одним движением ножа перерезав горло высокому мужчине, и небрежно щелкнул по выключателю. Тусклый свет лампы залил комнату и открыл взгляду комнату, пол в которой был скользким от крови. Восемь мужчин лежали без движения. Последний жалобно скулил, явно сожалея, что не хамелеон, способный слиться со стеной и сбежать.

– Это была ошибка, мы не знали. Охраны не было! – лепетал он.

– Кто вам заплатил? Говори, – нож, приставленный к горлу профессиональным убийцей, развязывает язык лучше любой изощренной пытки. Этот задохлик не питал иллюзий. Его убьют. Раз сам Ворон пришел в его дом, значит, смерти не миновать. Даже не сопротивлялся.

– Сын губернатора! Он не хотел ничего плохого. Просил напугать, а потом должен был появиться он и спасти её от бандитов. Вот и всё. Мы не знали, кто она, а потом появились ваши люди и не дали ничего объяснить.

Ворон опешил, но не выдал это ни движением, ни жестом. Все это простая шутка папенькиного сынка, чтобы произвести впечатление на девушку? А они положили из-за неё столько людей. Он положил и не жалел ни капли. Быстрое движение рукой. Капли крови попали на черный кожаный плащ.

* * *

– О, Ворон! – поприветствовал его с порога Кваз. – Уже попробовал девочку, успел? Мог бы и к нам привезти – поделиться.

– Она моя. Я все сказал, – рыкнул Ворон.

Женщина, которую он не сразу заметил и узнал, метнулась к нему с ножом в руках. Всего несколько часов назад она смело боролась против Своры и мертвой хваткой держала свою маленькую дочь. Сейчас же была сломлена и обнажена. Тело покрыто синяками и ранами, губы разбиты, волосы растрепаны. Так и замерли, как будто чья-то рука до сих пор держала их, управляя движениями рта.

Реакция Ворона была мгновенной. Пистолет. Выстрел. Точно в цель. Женщина рухнула на пол.

– Убери здесь, – небрежно бросил Ворон одному из Своры и пролетел по главному залу, подобно своему тезке. Коротко кивнул коллеге из второго округа. Тот как раз вкушал фрукты с обнаженного гибкого тела очередной студенточки. Такие столы входили в моду, определенно. Тут тебе и еда, и десерт. За определенную плату можно получить все одновременно. Он явно заплатил.

– Ворон, подойди, – зычный голос Головы разнесся по залу. – Всегда умеешь эффектно появиться. Ты уже знаешь, что произошло с Софией?

– Да. Виновные уничтожены. Все, – он склонил голову, – я взял на себя смелость взяться за дело лично.

– Я не сомневался в тебе, – Голова несколько раз одобрительно похлопал его по плечу. Высшая форма похвалы, на которую был способен главарь всех банд. Один из самых богатых и влиятельных людей, как в городе, так и в стране. Его сеть разрослась за какие-то несколько лет до невероятных размеров, плотно оплетя планету. – Иди, займи свое место и отдохни. Я приготовил тебе подарок.

Рядом с креслом Ворона стояла обнаженная девушка лет семнадцати. Аккуратные груди, красивые ноги и тонкая талия. Миловидное личико с полными губами выглядит испуганным, даже с такого расстояния он видел, как она дрожит всем телом.

– Выпускница. Цельная. Всё, как ты любишь. Покорна, готова на всё, – еще несколько ударов по плечу и Ворон отпущен на свободу. Он развалился в кресле и начал размеренно потягивать вино из бокала. Пять минут. Десять. Девушка все еще стояла рядом. Мелкая дрожь ощущалась еще острее. Голова начал поглядывать в их сторону, с интересом наблюдая за тем, что же придумает Ворон на этот раз.

– Что стоишь? – небрежно бросил подарку мужчина. – Работай!

* * *

– Дура! – девушка упала на пол, держась за лицо. Черная краска осталась на следе от удара. – Тебе не дали инструкций?

По залу разнесся смех. Какая досадная ошибка и с кем, с Вороном. Несколько минут назад девчонка прикоснулась своей влажной от страха ладошкой к его лицу. Это была самая страшная ошибка любой женщины. Рисунок, тщательно наложенный, теперь был смазан. Расплата за это – боль.

Голова считал, что больше одного убийства в логове за ночь – перебор, поэтому поднялся со своего места и подошел к лучшему слуге:

– Извини, её плохо подготовили. В следующий раз обещаю другой подарок, она будет знать всё и уметь больше, чем самая искушенная куртизанка. Выпьем? – тихий звон бокалов объявил перемирие Ворона с правилами Головы, по крайней мере, сегодня. – Софи просила тебя зайти, – шепотом добавил Голова, – какие-то новые краски.

– Тогда не буду заставлять её ждать, – кивнул Ворон и отправился в комнату Софии, провожаемый тяжелым взглядом Головы.

Наблюдатель встрепенулся. Дождался. Сделал правильно. Попал в десятку, ткнув пальцем в небо. На самом деле, Наблюдатель просто не видел никого более интересного. Голова – средоточие тьмы, как и все члены Своры. Ворон же был странным. Не светлым, нет. Убийца, насильник, жестокий и расчетливый, но тьма вокруг него была другого рода. Наблюдатель всем своим естеством чувствовал, что приближается к чему-то интересному. К истории, достойной Создателя.

Рисунки художника

– Что с моим рисунком? – с порога расстроилась София, впуская мужчину в мастерскую. Выкрашенная в белый, комната казалась ярко освещенной. Девушка выстроила свет особым образом. В одном углу стояло все для портретов, в другом, конструкция для натюрмортов с несколькими белыми простынями, настольными лампами и странной коробкой из-под обуви, обклеенной изнутри белыми листами бумаги. На полках картины разного размера и содержания: пейзажи, портреты, был даже один автопортрет. Девушка с золотыми кудрями в лучах солнца, когда-то давно София нашла книгу с похожим снимком и не смогла удержаться от этой маленькой фантазии. С каким восторгом она тогда рассказывала об этом всем и каждому!

В центре комнаты стоял диван, заваленный пледами, альбомами для эскизов, огрызками карандашей. Творческий беспорядок, как дипломатично называл это её папа, но в этот раз что-то отличалось. Ворон заметил сразу. Три букета цветов. Белые розы. В ряд.

– Одна криворукая шлюха все испортила, – буркнул он.

– Понятно, – выдохнула одними губами девушка.

– От кого гербарий? – кивок в сторону букетов.

– Сэм извиняется. Он по глупости натравил на меня бандитов. Хотел впечатление произвести, перестарался. Садись, привезли новые краски, – она указала ему на край дивана, – держатся долго, до недели. Хочу испробовать.

– Слушай, вышла бы ты уже за Сэма, – Ворон и не думал слушаться. Он подошел к цветам и несколько раз ударил пальцем по едва раскрывшемуся бутону. София вздрогнула, как от удара. – Хороший парень, влиятельная семья. Ты будешь жить в центре, максимально далеко от этой грязи, рисовать. Тебе не придется каждое утро наблюдать, как с пола твоей гостиной оттирают кровь.

– Ты знаешь, что не выйду, – девушка бросила на стол коробку с новыми красками. – Я уже выбрала себе жениха. Если не он, то никто.

Уперев руки в бока, она стояла напротив Ворона и единственная в мире не боялась смотреть на него в упор. Рядом с ним она казалась ребенком. Маленьким, хрупким и сияюще светлым. Наблюдатель зажмурился – такой ослепительный свет исходил от девушки.

– Он чудовище. Выбери другого, – отрезал Ворон и снял плащ, повесив так, чтобы кровь убитой им меньше получаса назад женщины не испачкала ничего в студии.

– Я не хочу другого, – София приблизилась. Тонкие пальчики медленно расстегивали пуговицы на черной рубашке. Она прикасалась к его груди осторожно, словно боясь причинить боль.

– Он жесток и не сможет любить тебя так, как ты этого заслуживаешь. Он убийца. Мужчины. Старики. Женщины. Дети. Он убивает всех, – рубашка соскользнула с тела, обнажая бледный торс, весь сотканный из шрамов: следы пуль и ножевых ранений, ожоги от черного дождя.

– Ты лжешь. Только злодеев и тех, кого ждет участь хуже смерти. Он спасает их, прерывая жизнь, – прохладная ладонь коснулась груди. Ворон вдохнул и замер, наслаждаясь этой медленной пыткой. – Краска здесь совсем стерлась. Пора обновить рисунки.

София отошла к крану, чтобы налить воды в небольшое блюдо и вернулась с мягкой губкой в руках. Ворон получил возможность выдохнуть.

– Краска стерлась, потому что моего тела касается много женщин.

Девушка намочила губку. Прикосновения вернулись. Снова. Вода теплая. Именно той температуры, которая не причиняет ему боль. Максимально близкая к температуре тела. Этот секрет знает только эта маленькая художница.

– Я буду для тебя лучше их всех. Я научусь.

Он закрыл глаза, позволяя мягкой губке смыть краску с лица. Теплая вода медленно стекала вниз по скулам, капая на грудь. Отличный повод молчать, чтобы не дать словам сорваться. «Ты уже лучше всех».

– Я стану твоим кошмаром. Ты возненавидишь меня и мою жизнь. Моих женщин, которые никуда не денутся. Кровь на моих рубашках.

– Сядь. Мне неудобно рисовать. Ты слишком высокий.

Наблюдатель не понимал, что происходит. Такой феномен он встречает впервые. София сияла сейчас, как ослепительная звезда: ярко, завораживающе. В прошлый раз такого не было.

* * *

Кисть медленно скользила по телу. София расписывала спину, смакуя этот момент. Она знала, что сейчас она доведет рисунок до маленькой точки между лопатками и…

– Сиди смирно, – маленькая ручка легла на плечо, – иначе рука дрогнет.

Ворон улыбался, послушно склонив голову. Только здесь, только во время этой игры он позволял себе улыбку. София прекрасно знала, что именно там щекотно и всегда с удивительной тщательностью прорисовывала именно в этом месте, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения.

– Готово, – довольно выдохнула девушка и, перебежав вперед, уселась коленями на маленькую подушку. – Осталось привести в порядок лицо.

Её непослушные волосы растрепались, несколько прядей выскользнули из косы. Девушка взяла в руки тонкую кисть и поднялась на коленях.

– Подвинься ближе. Не шевелись.

Рука осторожно коснулась его лица. Мягким движением девушка отвела в сторону волосы, обнажая огромный уродливый шрам целиком. Обычно его скрывали волосы и челка. Сейчас же он был, как на ладони. Ворон закрыл глаза. Смотреть на неё так близко было тяжело. Действительно, тяжело. Он чувствовал её дыхание совсем рядом.

– Ты улыбаешься, – констатировала она, не отрываясь от процесса, – чудовища не улыбаются.

– Что должно делать чудовище? – спросил Ворон, поддерживая игру Софии.

– Похищать прекрасных принцесс, держать их в заточении и никому не отдавать, – со знанием дела ответила, запечатлев легкий, почти детский поцелуй на его лице. На той части, которую когда-то давно изуродовал черный дождь.

– Если принцесса будет так себя вести, чудовище никогда больше не придет.

София съежилась под строгим взглядом Ворона и, не удержав равновесие, полетела назад. Сильная рука вовремя подхватила её за талию, не дав упасть. Кофта прилипла к не высохшей краске на торсе мужчины. Руки девушки скользнули по оголенным плечам.

– Тогда принцесса умрет от горя, – прошептала она, приближаясь к его губам.

– Чудовище никогда этого не допустит, – он поднялся на ноги, оставив на белой рубашке художницы следы свежего рисунка.

Наблюдатель продолжал свое дело и не верил глазам. Они жили по другим законам. Никто. Уже давно никто не мог вовремя остановиться. Никто не мог противостоять опьянению. Ворон же сделал это, не моргнув глазом.

Эми

Громкий хлопок двери. Тяжелые шаги сообщили о возвращении хозяина. Эми, как ошпаренная, подскочила на месте и подбежала к дверям.

– Ждешь, – подтвердил очевидное Ворон.

– Всегда, – эхом отозвалась девушка, привычными движениями помогая ему снять плащ. На белом фартуке остались едва заметные следы крови. Чьей? Уже не угадаешь.

Наблюдатель заинтересовался этой хрупкой голубоглазой блондинкой. Она суетилась вокруг Ворона и была слишком нежна для простой прислуги. Недолго думая, он переместился.

– Плащ в стирку. Смени форму и приходи в кабинет, – краткие распоряжения. Эми знала, что это значит. Хозяин не в духе. Она заметила на лице новые рисунки. Ему потребуется утешение. Много утешения.

Сердце девушки напряженно сжалось. Нельзя так страдать. Нельзя. Ни одному человеку не под силу выдержать подобное. Да он и не человек больше, кажется, боль выела его изнутри, оставив только оболочку. Эми прижала к себе кожаный плащ и вдохнула его запах.

Когда она успела полюбить его? Для неё самой это загадка. Точно не в тот момент, когда он вырвал её из лап Своры. Тогда она люто ненавидела его. Маленькая, тринадцатилетняя девочка с бледными кудряшками и глазами цвета неба.

* * *

Она была готова ко всему. Когда пришла Свора, родители спрятали горячо любимую дочь в шкафу. Скрываясь за скрипучими дверцами, она видела всё. Как убили отца. Как несколько часов на ковре зверски насиловали мать. Ворон был там, истязал её наравне со всеми.

Эми понимала, что сидеть надо тихо. Девочка глотала слезы, но не издала ни звука, зябко кутаясь в мамин свитер. Он всё еще пах её духами, хранил воспоминания о прежней жизни. Теперь ничего этого не будет. Свора здесь. Мать убьют. Эта боль и унижение – последнее, что она почувствует в жизни.

Её нашли, когда принялись обшаривать комнату в поисках денег и всего, что можно выгодно продать. Мужчины выволокли девочку на середину комнаты, на тот самый ковер. Она сжалась в комок, но несколько пар липких рук начали шарить по её телу. Эми плакала, кричала, пыталась отбиваться, но куда малышке против десяти мужчин. Девочка закрыла глаза, хотя бы не видеть. Что-то зазвенело и щелкнуло.

– Она не будет вашим мясом, – рыкнул кто-то. Руки, шарящие по её телу, исчезли.

– Хочешь забрать добычу себе? – пренебрежительный тон. – Силы не хватит.

Тихий свист. Вскрик. Хлопающие звуки. На лицо попало что-то теплое и липкое. Эми поняла, что это, и тихо заплакала, свернувшись на ковре в позе эмбриона. Чьи-то большие руки подняли её в воздух. Она уткнулась носом в холодную кожу плаща. Все равно, что он с ней сделает, лишь бы забрал отсюда. От них. Этих беспощадных зверей, давно растерявших все человеческое.

А дальше были кошмары. Каждую ночь. Она кричала и вскакивала с постели, оглядывалась и видела свою новую комнату, незнакомую, в полупустом старом доме. А иногда не просыпалась. Ей снилось, что кто-то осторожно поднимает её и прижимает к груди. Страх отступает куда-то далеко. Возможно, это кто-то из родителей приходит и спасает её от пережитого ужаса.

Позже Эми узнала, что Ворон по своему обыкновению хотел отдать девочку на воспитание при борделе. Там ей ничего не угрожало до восемнадцати лет. А потом? Кто знает, что могло случиться потом. Кошмары спасли Эми от этой участи.

Ворон оставил её у себя. За ней ухаживала пожилая повариха Марфа, давно потерявшая всех детей и внуков. Хозяина дома девочка не видела несколько лет после той роковой ночи. Она жила: помогала на кухне, убиралась, училась вести хозяйство.

Со временем боль стихала, добрая Марфа стала ей почти бабушкой. Несколько лет они жили, как маленькая семья. Вокруг царила атмосфера доброты, понимания и временами сочувствия, когда девочка внезапно вспоминала тот страшный день и слезы катились по её щекам. Эми была надломленным саженцем, но благодатная почва помогла ей не сломаться окончательно. Рано или поздно даже самая страшная боль притупляется – время шлифует её, как вода камень. Чувство становится гладким и холодным, лежит на сердце, но больше не втыкается в него миллионом заостренных граней. Рано или поздно любой, кто жив, снова начинает дышать.

Через четыре года он вернулся. Огромный мужчина в черном плаще. Изуродованный черным дождем и бандами. Холодный и чужой. Эми вспомнила его. Всё, что видела тогда, сидя в шкафу. Той же ночью вернулись кошмары. Снова жар, крик и тяжелое пробуждение.

В одну из таких ночей Эми поднялась с постели, спустилась на кухню и замерла в дверях. Он сидел за столом и курил сигару. Только сейчас девушка сообразила, что опрометчиво спустилась вниз в одной сорочке. В их доме долго не было мужчин, стесняться было некого.

– Снова кошмары? – ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кому не спится.

– Да. Из-за вас и ваших дружков, – выплюнула Эми. Да, она ненавидела его, хоть все это время и жила в его доме.

– Они уже заплатили. Кровью. Пора тебе успокоиться и перестать жить прошлым, – из его рта вырвались плотные клубы дыма.

– Успокоиться? Моего отца убили, мать изнасиловали до полусмерти прямо у меня на глазах. А вы говорите успокоиться?

– Да, – её гнев разбился о лед, – если ты еще раз закричишь посреди ночи, я приду к тебе в комнату. Кричать ты будешь, но уже по другому поводу.

Эми вспыхнула от макушки до пяток и, забыв про воду, убежала к себе. До утра ей заснуть так и не удалось. Её трясло. Если она уснет, то кошмары вернутся и превратятся в реальность. Он придет. Это чудовище.

Следующей ночью она сдалась. Не спать двое суток было выше её сил, и девушка забылась беспокойным сном. Снова кошмары. Крик. Звук открывающейся двери. Эми проснулась и свернулась калачиком под одеялом.

– Я же предупреждал.

Она выглянула из-под одеяла и увидела нависшую над ней темную фигуру. В голове пролетело всё. И воспоминания из детства, и слухи о Вороне, которыми в эти дни наполнился город.

– Не трогайте меня, пожалуйста, – все, что могла пролепетать Эми. – Я не виновата, они сами приходят.

Мужчина игнорировал ее невнятный лепет. Он по хозяйски передвинул её на одну половину кровати, на другую улегся сам, не раздеваясь.

– Иди сюда. Раньше тебе это помогало.

Эми не шевелилась и затравлено смотрела на изуродованное лицо мужчины. Ворон придвинулся ближе и рукой притянул к себе. Она смогла ощутить его тепло и запах. Пыль. Жженая резина. Терпкие тяжелые сигары. И легкий аромат сушеных яблок, которым была пронизана кухня, уже успел прилипнуть.

– Я не трахаю детей, глупая девчонка.

Не зная почему, Эми ему поверила и доверчиво спрятала лицо в свитере. Этой ночью впервые за несколько дней она спала без сновидений.

* * *

Прошел год. Что-то неуловимо изменилось. На его теле появились рисунки. Много рисунков. Лицо, шея, руки. Эми замечала, что они меняются, и чем больше становилось рисунков, тем более отстраненным и нервным становился хозяин. Да, она сама не заметила, как начала называть его хозяином, так же, как и Марфа. Потому что это действительно было так. Он был хозяином дома и всего, что в нем находилось. Отпечатки его личности были повсюду. Темные тона. Тяжелые портьеры. Ковровые дорожки цвета крови.

Если в кухне и жилых комнатах еще чувствовалась женская рука, то настоящей мужской вотчиной был кабинет. Стол, заваленный книгами с множеством мелких закладок и загнутыми страницами. Жесткая кушетка из темной кожи, на которой хозяин иногда отдыхал. Рядом маленький изящный столик: на нем уменьшалась только увесистая стеклянная пепельница. Когда Ворон приходил домой взвинченный, он ложился на кушетку и курил. Никто не рисковал в такие дни заходить внутрь.

В последнее время он курил много. Эми убиралась в кабинете каждый день, вдыхала запах его сигар, трогала теплые обложки книг, иногда читала. Глупо было отрицать, что Эми скучала по нему. Уже полгода как кошмары прекратились, и она перестала засыпать, вдыхая его запах. Только кабинет мог хоть как-то восполнить эту потерю.

– Что ты здесь делаешь? – его голос эхом отражался от стен огромного кабинета. Эми не заметила, как он вошел.

– Ищу книгу, – нашлась девушка.

– Какую? – Ворон подошел к столу и встал рядом, взял в руку одну из книг. – Хочешь узнать про ад Данте?

Кончиками пальцев мужчина медленно провел по позвоночнику от поясницы до шеи девушки. Это невероятно. Он знал, чего Эми хотела на самом деле. Даже тогда, когда она сама этого еще не осознавала. Одним движением мужчина запустил этот механизм, до этого замерший в смятении.

– Хочу, – она зажмурилась, отдаваясь ощущениям, – чтобы вы любили меня.

– Я не люблю тебя, – шершавая кожа руки коснулась её шеи. Он притянул девушку к себе и слегка склонился, чтобы заглянуть в лицо, – и никогда не смогу полюбить. Это чувство противоречит моей природе.

– Хорошо, – заворожено глядя на него, девушка кивнула и продолжила, – я скучаю. По вам в моей постели.

– Эми, – она вздрогнула от звука собственного имени, – ты взрослая девушка. Я не могу спать вместе с тобой каждую ночь, – слово «спать» он выделил особенно ярко.

– Тогда не спите. Вы говорили, что не трахаете детей. Я выросла. Если не можете любить, делайте то, что умеете, – девушка истеричным рывком обхватила его плечи и неумело прикоснулась к губам.

И он ответил. Яростно. Жестко. Нет, здесь точно не было любви, только власть. Даже похоти не было. Он указывал ей на совершенную ошибку, внушал страх, с силой разрывая платье. Её руки, такие смелые несколько секунд назад, онемели. Мелкие пуговицы с тихим стуком рассыпались по полу.

Она прижалась к Ворону, ощущая кожей жесткую ткань его рубашки. Словно это не он был демоном, сорвавшим с неё одежду, а кто-то другой. Неизвестный. Далекий. Смертельно опасный.

Горячие пальцы прикоснулись к обнаженной коже спины, медленно проникая под висящую жалкими обрывками ткань платья. В этот момент уже ничего не имело значения для Эми. Она реагировала на каждое прикосновение, словно вся состояла из одних лишь нервных окончаний. Она падала. Падала в круговорот огня, вылетевшего из свечи и обжигающего её бледную кожу. С каждым поцелуем, прикосновением, синяком. Да, они точно останутся. Его руки быстро перестали быть нежными.

Резким движением Ворон усадил её на стол. Чтобы не упасть назад под его натиском, Эми пришлось упереться руками в шершавое покрытие. Несколько книг с глухим стуком упало на пол. Мелькнула мысль, что они могут задеть зажженную свечу и вспыхнет пламя. Только вот оно уже вспыхнуло. Сжигало её, заставляло выгибаться навстречу его рукам. Он, как огонь, медленно обжигал её, то прикасаясь, то прерывая контакт. Эми не могла прикоснуться к нему. Хотела, но дрожащие руки были нужны, чтобы удержать равновесие.

– Никаких поблажек не будет, – мужчина буквально прорычал ей это на ухо, прежде чем проникнуть руками под юбку разорванного платья.

Ей хотелось прикосновений. Больше. Как можно больше. Без них, как без воздуха, оставалось лишь задыхаться от невысказанного желания. От недостатка чувств. Недостатка любви. Но у Ворона были свои планы. Палец скользнул внутрь едва возбудившейся девушки. Эми выгнулась дугой и закусила губу. Новое. Непонятное. Болезненное, но приятное.

– Согласна на любое будущее, – она хватала ртом воздух и сбивала руками книги, – рядом с вами.

Всё прекратилось. Ворон грубо схватил её за предплечье и заставил подняться на ноги. Девушке пришлось подхватить разорванное платье, спадающее с плеч. Колени дрожали, тело хотело продолжения. Пылало каждой клеточкой. Истома внизу живота, требующая внимания. Непосредственного внимания его пальцев, едва проникающих внутрь, дразнящих самые чувствительные места. И они вернулись.

– Стой смирно, – колени дрогнули вновь, но Эми устояла и слегка развела ноги.

Пальцы снова начали пытку. Массируя. Слегка погружаясь и растягивая. Дыхание, несколько секунд назад вернувшееся в норму, опять то и дело прерывалось. Но Ворон был настроен поговорить.

– Я дал тебе возможность вырасти в моем доме, начать новую жизнь. Найти честного парня и выйти замуж. А что делаешь ты? – он окинул её пренебрежительным злым взглядом. – Готова раздвинуть ноги перед убийцей, который насиловал твою мать.

Более глубокое проникновение. Эми закусила губу, чтобы не закричать. Руки, держащие платье, слабели. Но ей, почему-то, казалось, что это её последняя защита. От собственных желаний.

– Вы говорили отпустить прошлое, – пролепетала дрожащими губами девушка. Выполнять команду и держаться на ногах становилось все труднее.

– Ты могла получить нормальную жизнь, но выбрала это.

Её тело, податливое, как пластилин. Разгоряченное. Молодое и нежное, отзывающееся на каждое прикосновение. Ворон развернул её и резко толкнув, заставил лечь грудью на стол. Она упала на него, больно ударившись животом о край из красного дерева. Юбка задралась, открывая глазам мужчины бледные ягодицы.

Ворон злился на неё, но Эми не понимала за что. Да и не хотела понимать. Сейчас желание было одно – принадлежать ему.

– Дальше только боль.

Ворон скомкал руками юбку и резко вошел в неё, не обращая внимания на громкий вскрик. Боль пронзила все тело Эми. Тонкая струйка крови, щекоча, потекла по бедру. Мужчина не обратил на неё никакого внимания, сильнее вжимая девушку в стол. Проникая все глубже. Эми схватилась руками за противоположный край стола, ожидая только одного – окончания пытки.

Её подруги говорили, что сначала больно, а потом приятно. Но сейчас. Приятно не было. Её тело словно отторгало его. Чем глубже он проникал, тем сильнее сжимались стенки, тем больнее было. Будь Ворон нежным любовником, заботящимся о партнерше, то непременно прекратил бы мучения, но таким он не был. Никаких поблажек. Эми знала это, глотая слезы, обиду и безразличие. Царапая ногтями тканевое покрытие стола в бессильной страсти и злобе.

Отпустить её так просто? Нет. Ворон знал толк в пытках. Настоящих, болезненных и возбуждающих. Да, они не годились для невинной восемнадцатилетней девушки, но она сама захотела. Прикоснулась к нему, не имея на это права, и должна заплатить.

Его знакомый из Своры называл это – полное погружение: «Короче, так. Выходишь полностью, снова входишь и вгоняешь на всю длину». Достойное наказание и достойное мучение.

Стоило ему покинуть её тело, как девушка перестала плакать, мышцы расслабились. Эми выдохнула. Все. Закончилось? Теперь можно подняться наверх, лечь в ванну и вскрыть себе вены. Уйти от мучений в пустоту и спокойствие. Умереть униженной. Но не тут – то было. Болезненный шлепок обжег бедра, заставив развести ноги шире.

– Чувствуешь боль? Ненавидишь меня? – тяжесть вновь обрушившегося на неё тела, рычащий шепот и болезненный укус в шею. – Ты сама этого хотела.

Новая боль. Он снова вошел в неё резко и так же резко вышел. Инстинктивно её тело догадалось, что произойдет дальше. Мышцы напряглись в попытке противостоять, но сопротивление сломлено. Дикой болью, криком. Ногтями, сломанными под корень о поверхность стола. Всё смешалось в ураган боли. Сколько времени она кружилась в нем, сопротивляясь накатывающим волнам и жестоким поступательным движениям Ворона, Эми не знала. Но в какой-то момент спасительная темнота поглотила её разум.

* * *

Эми открыла глаза и испуганно оглянулась по сторонам. Она лежала на кровати в своей комнате. Полностью обнаженная, завернутая в мягкое белое полотенце. Волосы слегка влажные. Что это было, сон? Едва девушка подумала об этом, как тело напомнило о реальности происходящего.

Да, она была чисто вымыта, укрыта полотенцем и теплым одеялом, но боль от укусов, синяков на теле и бедрах, болезненность внизу живота – все это подтверждало случившееся. Ворон сделал её женщиной. Жестоко. Да. Болезненно. Да. Но она сама этого хотела. Сама поцеловала его. Всё это только её желания, за которые пришлось заплатить болью.

– Девочка, ты в порядке? – в комнату вошла Марфа с подносом. Чай и булочки с корицей. Эми их очень любила.

– Не знаю, – девушка села на кровати, поджав колени к груди. Сейчас она не знала решительно ничего. Как быть дальше? Что делать с этими мыслями об унижении и самоубийстве? Как теперь жить в одном доме с Вороном?

– Он попросил приготовить для тебя, – женщина поставила поднос на прикроватный столик. Тут Эми поняла. Она знает. Марфа знает все, что случилось в кабинете. Услышала? Ворон рассказал? Или…

– Это вы помыли меня? – спросила Эми. Надо же было с чего-то начать.

– Нет. Я проснулась, когда Хозяин нес тебя по коридору. Ты была очень бледной. Он – очень злым. Так хлопнул дверью, что я побоялась заглядывать внутрь. Слышала только шум воды.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю