Текст книги "Волшебное лекарство"

Автор книги: Татьяна Клинова

Татьяна Клинова
Волшебное лекарство

Об авторе

Татьяна Григорьевна Клинова (Ефименко) родилась в городе Володарске Нижегородской области – есть такой городок среди лесов. Детство прошло в небольшой деревне. Дом стоял на самой окраине, окружённый лесом. Рядом река Сейма, небольшое болото и лес с огромными дубами, нежной черёмухой и красавицей-рябиной. Как тут было не пропитаться сказками? Ещё не умея читать, знала наизусть несколько сказок А.С. Пушкина, а первой самостоятельно прочитанной книгой была сказка А.Толстого «Золотой ключик». Стихи пишет давно, а потом подумала: «А почему бы не пересказать сказки стихами?» Так и стала сказочницей, вернее – пересказчицей старых и любимых с детства сказок.

В настоящее время живёт на Кубани, в городе Курганинске, куда приехала ещё в школьные годы, и считает его своей второй родиной.

В декабре 2019 года вышла из печати её первая книга сказок «Сказки кота учёного», а сейчас позвольте представить вам новую книгу сказок. Очень хочется, чтобы чтение этой книги вам… доставило большую радость.

Летучий корабль
(по мотивам русской народной сказки)

 
Давным-давно когда-то жили,
На Волге где-то иль в Сибири,
Среди болот, среди лесов,
Семья большая батраков:
Отец и мать, ещё три сына,
Где каждый из сынов – мужчина.
Но двое славились умом,
А третий был… ну, дурачком.
Двух старших мать всегда любила,
Еду им вкусную варила,
И покупала им обновы –
Они всегда сыты, здоровы.
Для младшего дадут объедки, -
И те бывали очень редки:
Обычно чёрный хлеб сухой,
Да и ещё воды простой.
Одежда вся была в заплатах,
А он-то думал: так и надо.
 
 
Вот как-то царь дал объявленье,
Вернее, было повеленье:
Корабль летучий царь хотел.
И если кто-то бы сумел
Такой корабль царю доставить,
То смог бы царь того прославить,
Дать в жёны дочь свою – царевну,
А с ней полцарства непременно.
 
 
Решили братья: так и быть,
Корабль царю соорудить.
Мать пирогов им напекла,
Вина хмельного налила.
И топоры берут, и пилы,
А младшего уговорили
Остаться дома, братьев ждать –
Решили: будет он мешать.
Вот в тёмный лес пришли ребята,
Стоят деревья в три обхвата.
Они одно из них свалили
И в виде лодочки долбили.
Есть мачты, парус – честь по чести,
Но не летит, стоит на месте.
Сказал один: «Видать, не то,
Наверно, нужно волшебство».
 
 
Устали, вздумали присесть,
Домашних пирогов поесть.
Но тут подходит старичок
И просит хлебушка кусок.
А братьям жалко пирогов.
И говорят: «Наш хлеб таков,
Что ты не сможешь откусить».
Дед просит их вина налить.
– « Да не вино у нас – вода.
Иди, старик. Ты шёл куда?»
 
 
– «А не помочь ли вам советом?
Я много хаживал по свету».
– «Уйди, – не нужен твой совет».
– «Тогда прощайте».
– «Топай, дед».
На травку братья опустились,
Чтобы поесть, расположились.
Из торбы пироги достали,
Но пироги, как камень стали,
Вино всё сделалось водой –
Голодные пришли домой.
Устали, еле доплелись,
Без сил на лавки улеглись.
 
 
Иван-дурак теперь идёт:
Берёт топор да узелок –
В нём хлеба чёрного кусок,
Воды колодезной глоток.
Пришёл, как братья, в тёмный лес.
Стоят там ели до небес.
Он выбрал самую большую –
Обхватов в десять – вот какую.
Работал, не жалея сил,
В конце концов её свалил.
 
 
К нему подходит старичок,
Иван присесть ему помог.
– «А что ты строишь, паренёк?»
– « Да видишь ли, царь дал урок:
Корабль построить не простой –
И с парусами, и с кормой,
Летающий под облаками.
Ну, чтобы был он с чудесами.
Корабль построить я хочу.
Совет не дашь мне?»
– «Научу,
Но прежде дай кусочек хлеба –
Давно, сынок, я не обедал..»
– «Конечно, вот он хлеб – бери,
Да очень чёрствый он внутри».
Краюху чёрную даёт
И в руки дед её берёт,
В руках немного подержал.
– «Теперь дели, сынок», – сказал.
Иван берёт, а хлеб душистый,
Да белый, с коркой золотистой.
Вода в кувшине. Льёт – вино.
Как это всё-таки чудно.
Поели. Надо за работу.
Старик сказал:
– «Теши тут сбоку»,
Топорик взял и показал,
А дальше Ваня продолжал.
Работая, Иван дивится:
Топор-то лёгкий, будто птица.
Рука рубить не устаёт,
Легко и гладко всё идёт.
Бока чисты и аккуратны.
Старик опять всё кажет ладно.
 
 
Вот от кормы и до руля,
Стоит основа корабля.
Забили мачты в середину,
И из-за пазухи холстину
Старик достал – и парус здесь.
– « Ну что, сынок, корабль есть.
В полёт свой можешь отправляться,
И надо нам с тобой прощаться.
Но ты запомни мой наказ:
Кого б ни встретил ты сейчас,
Бери в корабль. Авось случится,
Что каждый сможет пригодиться.
Царю не очень доверяй,
Себя получше защищай».
Иван, конечно, поклонился,
А старичок, как испарился.
 
 
В корабль Иван тотчас же сел,
Над лесом плавно полетел.
Глядит он сверху на дорогу
И видит: человек убогий:
Он ногу к уху подвязал,
Но быстро на другой скакал.
Иван тогда остановился,
На корабле к нему спустился:
– «Быть может у тебя беда?
Я помогу тебе тогда».
– « Да нет, мне помощи не надо:
С ногами я могу в три шага
Всю Землю мигом обежать,
Придумал ногу привязать».
– «Садись ко мне, и полетим».
И Скороход согласен с ним
Лететь вдвоём на корабле.
 
 
Вот снова видят: по земле
Идёт мужик с мешками хлеба.
Иван опять спустился с неба,
– «Кто ты мужик, куда идёшь?
Куда мешки хлебов несёшь?»
Ему мужчина отвечает,
Что хлеба, дескать, не хватает.
– «А хлеб в мешках?» « Да что тут есть?
Мне больше надо. Мало здесь!»
Иван зовёт и Объедалу.
И продвигаются помалу.
 
 
Вот видят озеро большое.
Мужик там ходит. Что такое?
Напиться вроде он собрался,
И всё же, как бы не решался.
Иван опять корабль спустил.
– «В чём дело?» – мужика спросил.
– « Да пить хочу, – он отвечает,
Но здесь воды мне не хватает».
Дивится этому Иван –
И Опивало с ними зван.
 
 
Летят. Увидели стрелка,
Он целился ещё пока.
Иван к нему идёт с вопросом:
– «В кого ты целишься? Я просто
И с высоты не вижу цели».
– « Да вы б увидеть не сумели.
Я вижу цели там вдали
На стороне другой Земли».
Тут и его Иван зовёт
С собой отправиться в полёт.
 
 
Вот человек к земле склонился
И ухом правым прислонился,
Смеётся весело. Над чем?
Он говорит:
– « Да вёрст за семь
Старик ругается с женою,
Да так забавно».
– «Мне б с тобою
Не худо дружбу завести.
Садись в корабль, и полетим».
 
 
Летят и видят: старичок
В лес тащит хвороста пучок.
– «Зачем? Ведь хворост есть в лесу».
– «Я хворост не простой несу:
Его по полю разбросать –
И войско тут же может встать».
– « Ты к нам иди», – Иван зовёт,
И судно движется вперёд.
 
 
Уж город близко. Путник новый
Несёт большущий сноп соломы.
– «Куда солому ты несёшь?» –
Спросил Иван.
– «Мой сноп хорош
Тем, что солома не простая,
А сила скрыта в ней большая.
Ведь для неё совсем не сложно
Вмиг заморозить всё, что можно:
Солому если разбросать –
Легко с жарою совладать».
Берёт Иван его с собою.
 
 
Взлетели в небо голубое,
Повыше тучи поднялись.
Так до дворца и добрались.
Вот разгорелась лишь заря –
Они над окнами царя.
Царь в это время крепко спал.
Корабль советник увидал,
Князья, бояре поднялись,
К царю с докладом подались.
 
 
Царь думал, что такое чудо
Издалека пришло – «оттуда».
Верней сказать, из-за границы,
Что будто прилетели принцы.
Но мужиков там увидал –
Заохал он и завздыхал.
Стал думать, как беду избыть,
Чтоб своё царство не делить,
И мужиков прогнать бы прочь,
Не отдавая замуж дочь.
Корабль, конечно, взять себе –
Тут поскребёшься в голове.
 
 
Вот царь зовёт Ивана в зал
И так Ивану царь сказал:
– «Конечно, ты корабль сделал,
Но тут ещё такое дело:
Тебе назначу испытанье
Ты должен выполнить заданье.
Ведь ты мужик простой – не знать,
А будешь вскоре царский зять.
 
 
Заданье первое простое.
Конкретно, вот оно какое:
Вам много хлеба испекут,
Возов двенадцать привезут.
И жареных быков дадут
Двенадцать тоже. Завтра тут
Тебе, сватам в один присест
Быков и хлебы надо съесть.
Ну а случись так – не съедите,
Жесток я буду – не взыщите!
 
 
Пришёл Иван к друзьям невесел:
Быков и хлеб не съесть за месяц,
А Объедало говорит:
– «Зря голова твоя болит.
Всего двенадцать! Что так мало?
И больше я съедал, бывало.
Наутро съел всё Объедало.
Кричит царю:
– « То лишь начало,
Ты аппетит лишь раздразнил,
Я червячка, слышь, заморил».
 
 
Вот утром снова во дворец
Идёт Иван, а царь-хитрец
Придумал снова испытанье.
Он говорит:
– «Моё заданье
Такое: сорок бочек пива,
(А в каждой сорок вёдер было)
Его ты выпьешь со сватами –
Иначе расстаёмся с вами».
 
 
Иван грустит. Друзьям сказал
О том, что царь заданье дал
Но тут смеётся Опивало:
– « Ну не кручинься. Выпивал я
Ещё поболее того».
Вот привезли. У бочки дно
Для Опивалы выбивают,
И бочку он опорожняет.
И было так все сорок раз…
 
 
А у царя опять заказ:
– «Сейчас обедать нам пора,
Часа примерно через два
Доставить срочно должен ты
И мёртвой и живой воды.
А если к сроку не успеешь,
Об этом горько пожалеешь».
 
 
Как быть? И он к друзьям спешит,
Всё откровенно говорит.
Задумались его друзья.
А Скороход:
– «Согласен я
Сходить сейчас за той водой,
Но где она?» Стрелок:
– «Постой»
И подстрелил он воронёнка.
К нему Ворона:
– «Дай ребёнка!»
Он говорит:
– «Отдам когда,
Ты скажешь, где течёт вода –
Где мёртвая и где живая».
– «Согласна. Я про это знаю».
 
 
И в путь отправлен Скороход.
Иван его в тревоге ждёт.
Добрался скороход в три шага,
Набрал воды такой, как надо,
Но прежде, чем пуститься в путь,
Он под сосной лёг отдохнуть,
Поскольку время позволяло.
Прилёг – и хорошо так стало,
Что пару раз вздохнул, зевнул,
Да незаметно и уснул.
 
 
Друзья его напрасно ждали.
Что с ним – всё головы ломали.
Потом Слухач к земле прильнул,
Услышал: Скороход уснул.
Стрелок берёт свою стрелу,
Нацеливает на сосну,
Сбил шишку он над Скороходом,
Проснулся тот – приносит воду.
На воронёнке испытали –
Живого матери отдали.
Иван к царю пришёл с водой.
И петуху тогда долой
Сейчас же голову срубили,
Потом его опять сложили,
Побрызгав мёртвою водой,
Затем другой – петух живой.
Царь говорит:
– «Мои заданья
Исполнил ты. Перед венчаньем
Ванюша, в бане искупайся.
Подумал: «И не возвращайся».
 
 
Чугунной баня та была.
Её топили все три дня.
Не подойти – так жаром пышет.
– «Иди, попарься». Сват тут вышел
Тот, что с соломой:
– «Можно в баню
Пойду с Иваном? И попарю,
Мочалкой спинку разотру».
Царь разрешил. А что ему?
Иван ведь должен там свариться.
Пусть двое. Нам ли мелочиться?
 
 
Иван с Морозником идут,
Солому на полок кладут
И на полу располагают -
И баня мигом остывает.
Они из бани возвратились:
– «Царь, холод там. Мы чуть помылись.
Не знаем, как её топили,
Не парились мы, а застыли.
 
 
И снова чешет царь в затылке.
Опять ему нужда в заминке.
Придумал:
– «Я хочу узнать,
Как будешь царство защищать.
Пусть утром встанет предо мной
Лихих вояк блестящий строй.
Ну а не сможешь – так прощай.
Давай до завтра».
                                И едва ль
Царь собирался растеряться
И войска этого бояться.
 
 
А утром войско боевое
Стояло строем. Да какое!
Пред войском царь не устоял.
Ивану дочь свою отдал.
Его постригли и помыли,
В цветное платье нарядили.
 
 
Красавец вышел – всем на диво.
И зажили они счастливо.
Царь часто с ним совет держал,
Ведь зять умнейшим парнем стал.
 

Всё у нас хорошо
(по мотивам русской народной сказки)

 
Мужик приехал к барину в столицу.
Пришёл, чтоб новостями поделиться.
Приёма на морозе долго ждал.
Дождался. Барин мужика позвал.
Ему неспешно задаёт вопрос:
– «Какие вести для меня привёз?
Мои крестьяне хорошо живут?»
– «Да, сударь, хорошо, и без излишка:
На семь дворов топор без топорища».
– « Не голодают?»
– «Что им голодать?
Они, ведь даже каши не едять».
– «Наверно, множество скота имеют?»
– «Да, барин, доложить тебе я смею:
Они о вкусах спорят очень долго.
Одни предпочитают поросёнка,
Другой баранину, а этот ветчину,
И солонинки хочется тому.
Поспорят так, и ничего не сварят»
– « Ну а зерна вам, мужикам хватает?
Намолотили много?»
– «Как сказать…
Своё я на полати смог поднять,
Чтоб просушить, а Васька-кот бежал
И всё зерно смахнул хвостом в лохань».
– «А как в усадьбе барской, всё в порядке?»
– «Да, барин, только вышла недоглядка:
Твой нож охотничий немного поломали».
– «Как, поломали?»
– «Лошадь свежевали
Твою любимую. Когда снимали кожу,
Тогда-то пострадал твой новый ножик».
– « По чьей вине любимого коня
Лишился я? Кто обокрал меня?»
– « Да что ты, барин, разве б кто посмел?
Он всё равно бы скоро околел.
Сломал он две передние ноги,
Когда возили воду из реки.
Был гололёд. Упал – такое дело».
– «Зачем вода?»
– «Имение горело.
Тушить пытались. Как тут без воды?»
– «А с домом что? Не ждал такой беды».
– «Дак он сгорел. Как есть, сгорел дотла.
Тогда погода ветреной была.
Сгорело всё: все службы и сараи.
Тушили, но с огнём не совладали».
– « Да от чего же загорелся дом?
Мне всё ты толком расскажи о том».
– «Дак я и говорю, кормилец-барин,
Со старым барином был гроб в дому поставлен,
Горели рядом восковые свечи.
Случилось так: никто и не заметил,
Одна упала, вспыхнула скатёрка.
Тушили мы, но никакого толка.
Сгорело всё…»
– «Постой-постой, родитель мой скончался?»
– «Да. Как упал, так больше не поднялся.
А так у нас всё, барин, слава богу,
Всё хорошо. Идёт всё понемногу».
 

Волшебное лекарство
(по мотивам «Кубанских сказов»)

 
Иметь сварливую жену – тяжёлое богатство.
Но полечили так одну – изобрели лекарство.
Я расскажу тебе о нём. Всё может так случиться,
Что и тебе лекарство то вдруг сможет пригодиться.
 
 
Почти полвека дед Иван живёт со своей женою.
Когда-то в юности она блистала красотою,
Была плясуньей огневой, хозяйкою отменой,
Одно лишь в ней нехорошо –
               характер очень скверный.
Остёр язык – всех заклеймит, а деда всех нещадней.
А дед в колхозе знаменит – ему вдвойне досадней.
Он бригадир и пчеловод – а бабка прозвища даёт.
Обиды дед глотает, как дальше жить, не знает.
 
 
С колхозным доктором Иван бедою поделился,
Что новым прозвищем он зван. «Что делать?
                           Разводиться?
Всё ждал – уймётся, а она с годами только злее,
Поверь, мой друг, мне нет житья.
                                       Уйти и хлопнуть дверью?»
«Жена твоя, видать, больна. Чем?
                                                    Недержаньем речи.
Возможно, помогу я вам» -
                            врач умный был советчик.
«Есть у меня хороший план, да и простой при этом.
Всё должен выполнить ты сам. Как? Расскажу.
Пойдём, Иван и обмозгуем это».
 
 
Дед вечером пришёл домой, присел за стол устало,
И тут же встречен был женой… Она опять кричала.
Дед от обиды задрожал, но всё молчал, крепился,
Стакан в руках не удержал, – упал он и разбился.
«Безрукий чёрт, – кричит жена,
                                       отсохли б твои руки»,
Но испугалась вдруг сама, услышав плача звуки.
То плакал дед, дрожмя-дрожал,
                                        и даже ложку не держал:
Повисли плетью руки…
Она к нему, – мол, что с тобой?
                                        «Руки не чую ни одной».
Вот дед, расстроенный лежит,
                                        а баба к доктору бежит,
Зовёт его скорее: «Ах, как мой муж болеет!»
Врач долго деда изучал, но головою лишь качал.
Поил его из пузырька – вот дёрнулась одна рука…
                                       Вот ожила другая.
Повеселевшая жена уж муженька ласкает.
И до калитки доктора учтиво провожает.
«Как это с дедом всё стряслось?
                                       Яне найду причины, –
Ей доктор задаёт вопрос, -
                           Он крепким был мужчиной».
«Сама-то не возьму я в толк,
                                       как заболеть он резко мог.
Ну, я сказала, не со зла, ну да, совсем без злости:
Безрукий, мол, ты вовсе стал
                                        и руки чтоб отсохли».
«Вот в чём причина, ай-ай-ай.
               Смотри, отчёт словам давай.
Видать, у слов твоих гипноз:
                            то, что язык твой произнёс,
Немедленно сбывается.
               Ох, будешь с ним ты маяться».
Жена даёт врачу обет, что мужа сбережёт от бед.
 
 
Два дня вела себя жена, как кроткая овечка:
Стирала, жарила, пекла, сама топила печку.
На третий день опять скандал –
               дед колбасу без спросу взял.
Кусок большущий откусил, не прожевал,
                                                    не проглотил,
Когда услышал зычный крик:
                           «Ах, ненасытный ты старик.
А чтоб ты подавился! Припадок и случился:
Упал старик, лежит, хрипит
                           и колбаса во рту торчит.
И вновь старуха к доктору в испуге прибежала:
«Гипноза та проклятая вновь на меня напала.
Я не смогла, несчастная, от слова удержаться,
Пойдём, спаси мне старика –
                            одна боюсь остаться».
Пришли. Старик не кажет глаз,
                                       уже и дышит через раз.
Возился доктор долго: достал пинцет, иголки,
Из пузырьков опять поил. Ну, еле-еле оживил.
Дней десять ласково жена с Иваном обходилась,
И дед подумал, что она, пожалуй, излечилась.
Но только не дано нам знать,
                           как можно всё предугадать.
В колхозе было торжество.
                           ВДК в колхозном, в зале.
Позвали деда для того, чтоб наградить медалью.
За славный многолетний труд ему и грамоту дадут.
Из шкафа галстук и костюм неношеный достали.
Для столь торжественных минут его приберегали.
Велела бабка деду – ждать,
                           не пачкаться, не баловать.
Себя ведь надо одевать,
                           чтоб деду-щёголю под стать.
Ждать женщину, хоть и в годах, тяжёлое занятье –
С причёской что-то ей не так,
                            иль не подходит платье…
Дед торопить её не мог и под шелковицей прилёг.
И задремал… А тут свинья незвано прислонилась –
Из лужи грязевой она недавно возвратилась.
Когда увидела жена его в таком обличье,
Дала свободу тем словам,
               что не могу сказать их вам,
Поскольку неприлично.
Потом добавила, без сил:
               «Чтоб паралич тебя разбил!»
И муж упал – и недвижим.
               Жена к нему: «Что это с ним?
Опять язык проклятый! Опять я виновата!»
Хотя понять её легко: кто б в ситуации такой
Эмоции сумел сдержать, на мужика не накричать.
Жена за доктором бежит и, вне себя, ему кричит:
«Спаси, спаси мне старика! От этой, от «гипнозы»
                           опять мне горьки слёзы».
И снова доктор к ним идёт
                           и инструмент с собой несёт.
Достал шприцы и пузырьки, таблетки, мази,
                                       порошки.
Над дедом долго колдовал…
                           Добился цели. Дед Иван
На этот раз поднялся, опять в ДК собрался.
Под ручку шли. Смотрю на них:
                            ну как с невестою жених.
 
 
С тех пор все стали замечать: хозяйка изменилась,
Не стала злиться и кричать, а стала доброй, милой.
А если нету сил молчать и надо деда поругать,
Придумала слог новый:
                «А чтоб ты… был здоровый!»
 

Царевна – лягушка
(по мотивам русской народной сказки)

 
Учил царевичей отец судьбу свою искать,
Чтобы женить их, наконец, и может, дедом стать.
Жизнь не простая у царя – преемник должен быть.
И, чтобы жизнь прошла не зря,
                                        сынов решил женить.
Женить! Но как? Найти судьбу бывает нелегко.
Женитьба – вовсе не пустяк.
                           На небесах готовят брак.
Всё свыше решено.
Царю не спится по ночам, на сердце тяжело:
Три сына на его плечах и сам вдовец давно.
Но царь загадку разрешил – мудрейший из отцов.
Он разом сыновей женил. Представьте: сразу трёх.
 
 
Однажды рано поутру он сыновей созвал,
Дал каждому из них стрелу и лук, и приказал:
«Стреляйте каждый, не боясь, доверившись судьбе.
А где найдёшь свою стрелу – там и жена тебе.
Купеческий, боярский двор иль чёрная изба,
Примите свыше приговор: и ваша там судьба».
Стреляет первым старший сын.
                            И на боярский двор
Летит стремительно стрела – там взял невесту он.
 
 
Вот средний сын. Натянут лук, отпущена стрела.
Купцу богатому во двор тут падает она.
И у купца найдётся дочь – царевичу жена.
И за царевичем не прочь быть замужем она.
 
 
Берёт и младший сын стрелу, готовится стрелять,
Когда подходит царь к нему и просит обождать:
« Ты молод, Ваня, погоди. Гуляй ещё год – два».
Но нет. Летит его стрела. А где лежит она?
Идёт Иван искать стрелу. Вошёл в безлюдный лес.
Болото на пути ему. И где невеста здесь?
Стрелу он вскоре отыскал, идёт к ней напрямик:
Лягушка держит ту стрелу и на него глядит.
Лягушка кто? Животное! Простое земноводное!
 
 
К лягушке подошёл Иван, забрать стрелу хотел,
Но тут по имени был зван, в глаза ей посмотрел.
«Иван, – лягушка говорит, – Ведь я твоя судьба.
Ты, вижу, на меня сердит, но вот твоя стрела.
Поверь, Иван, я для тебя назначена судьбой.
А вдруг полюбишь ты меня? Возьми, возьми с
                                       собой».
 
 
Что делать? Ведь она права! По-русски говорит…
Быть может, горькая судьба мне в жизни предстоит?
С лягушкой связанный навек, какая тут жена?!
Лягушка кто? Не человек. Ой, что?! В слезах она?!
Лягушку осторожно взял и положил себе в карман.
 
 
Смеялись братья от души. Их жёны, тоже хороши –
Довольно посмеялись и веселы остались.
И лишь отец, вздохнул, сказав: (лучше – вздохнув, сказал)
                           «Иван, с лягушкой не семья.
Возможно, тут я был неправ.
                           За всё, сынок, прости меня».