Текст книги "Хозяйка кукол. Тайна забытых богов"

Автор книги: Татьяна Устименко

В общем, мадам вроде бы и рада помочь мне в моем горе, но понятия не имеет как. Короче, придется мне отбросить сомнения и всерьез охотиться за церковником, на свой страх и риск. Спрашивается: ну почему мне так не везет – долг гильдии, заказ, бордель? Кстати, может, это и смешно прозвучит, из всего перечисленного именно бордель выглядит наиболее безобидно и беспроблемно. Да и встретили меня тут, кх-м, как родную… Мадам Мими оказалась веселой женщиной средних лет со своеобразным чувством юмора. Внешне – классическая хозяйка развратного заведения: немного вульгарная, пухлая блондинка в платье немыслимой для ее пятидесяти лет пурпурной расцветки, с вызывающим декольте; румянами, белилами и помадой в три слоя. Она подробно, с комментариями рассказала, что и как у них происходит вечером, во сколько появляется тот клиент и прочее…

Еще через час бесцельных мысленных напряжений у меня возник неординарный план. Я поделилась им с мадам, она сначала долго хохотала, затем заинтересовалась и уже потом согласилась. После этого мы занялись его непосредственным воплощением в жизнь. Еще через час я стояла в местной гардеробной, исколотая иголками по всему телу и дрожала, как осиновый лист. Рядом сновали девчонки и, посмеиваясь, посматривали в мою сторону. Они тоже знали, что должно произойти, и с нетерпением ожидали обещанного представления…

– Ну как, готова превращать мужчин в рабов? – лукаво намекнула хозяйка.

Я затравленно кивнула.

Вскоре из зала раздался тихий торжественный голос мадам:

– Уважаемые господа, я рада видеть вас в своем заведении. Прошу, устраивайтесь поудобнее, сегодня у меня припасено для вас совершенно особенное зрелище. Надеюсь, вы не разочаруетесь. И еще убедительная просьба – вести себя корректно, не шуметь и держать руки при себе. Все возникающие вопросы – ко мне. Не пугайте нашу солистку. Учтите, эта девушка у нас новенькая, и она в основном поет. А теперь прошу – занимайте кресла возле сцены…

В зале зажгли несколько фонарей, приглушив их яркий свет экранами из цветного матового стекла. В помещении моментально установилась таинственная, немного романтическая атмосфера, а тишина нарушалась лишь взволнованно участившимся дыханием нескольких десятков собравшихся в борделе мужчин. Я провела указательным пальцем по лбу: осенив себя символично начертанным на коже треугольником – знаком Светлой троицы, взяла поданную мне гитару и вышла на сцену…

Мадам постаралась на славу, выполнив все мои пожелания. Мало того, что мне успели сшить чудный восточный костюм с легким кисейным шарфом, закрывающим лицо, так еще и сцену затянули шелковыми драпировками, создав этакий маленький альков. Я опустилась на стул, пристроила гитару на коленях и заиграла. До сегодняшнего дня я никогда не пела на публике. Дело в том, что мама всегда запрещала мне петь в присутствии мужчин, утверждая, будто мой низкий, чуть хрипловатый голос обладает странным возбуждающим действием, способным околдовать любого представителя сильного пола. Но теперь у меня не осталось выбора, и поэтому я запела песню собственного сочинения:

 
Я не знаю за что, но, наверно, за что-то,
У меня отобрали уменье любить,
Временами находят хандра и зевота,
Мне не хочется жить и мечтать неохота —
Я тебя прокляла и пытаюсь забыть.
Даже небо какое-то серое стало,
Очерствела душа, и потухли глаза,
Мне тебя нынче – много, себя слишком мало,
Отпусти же меня, я смертельно устала —
В наших чувствах уже отгремела гроза.
При разлуке мы все без вины виноваты,
И никто не рискнет нас за это судить,
В подсознанье опять громыхают раскаты,
Как предвестники скоро грядущей расплаты —
Ведь любовь мы зазря поспешили убить.
Поселились в душе пустота и тревога,
Чувств ушедших никчемный, пустой суррогат,
Нас уводят вперед суета и дорога,
Нам раздать бы долги, помолиться немного —
И шагнуть в пустоту… Просто так. Наугад.
Но опомнившись вдруг, я не кинусь в ту бездну,
Припаду к чьим-то сильным, бесплотным ногам…
Коль прикажут мне боги – я сердце разверзну,
Искуплю их грехи и смиренно исчезну —
Все стерплю. Но любовь – никому не отдам!
 

Во время исполнения песни в зале царила такая звенящая тишина, что я была готова сквозь землю провалиться от смутного осознания собственной бездарности. Ох, кажется, артистка из меня получилась никудышная, да и пою я из рук вон плохо. А иначе чего они молчат – эти мужчины, только смотрят на меня с потрясенно отвисшими челюстями? Ох, подобного сокрушительного фиаско я никогда еще не знала!..

Как только музыка смолкла, я мигом подхватила гитару, неловко поклонилась и почти бегом покинула сцену. И уже в коридоре меня настиг дикий шквал оваций и восторженные вопли, вырывающиеся из десятков глоток! Подумать только, они кричали: «Браво! Чудо! Бис! Пой еще, волшебница!» Добравшись до тихой комнаты, я села на табуретку и с трудом начала переводить дыхание. Как же я разволновалась. Да, сцена не для меня. Тем более такая сцена…

– Молодец, я тобой довольна, – радостно произнесла неизвестно откуда возникшая рядом со мной мадам Мими. – У тебя потрясающе красивый голос, и я никогда не слышала подобных песен – она прямо всю душу наизнанку выворачивает!

Я даже подпрыгнула от неожиданности.

– Спокойнее, не волнуйся, твой дебют прошел на «ура». Вот тут один господин хочет побеседовать с тобой на тему твоего творчества… – Мадам многозначительно пошевелила бровями.

– Какой господин? – подозрительно уточнила я.

Мне почему-то сразу пришла мысль про Лаэна.

– Важный господин. Прошу! – усмехнулась хозяйка заведения. – Не заставляй себя ждать.

Она ловко сдернула меня с табуретки и вытолкала в коридор. Там меня действительно ожидал какой-то мужчина… Высокий, в белом плаще до пола, лицо прикрыто серой шелковой маской. Я мысленно ругнулась – в этом городе все ходят в масках и по уши кутаются в плащи, напоминая привидения. Сплошные тайны!

– Здрас-cте, – вежливо поздоровалась я, пожирая незнакомца заинтригованным взглядом.

– Здравствуйте, мне безмерно понравилось сегодняшнее представление. Спасибо вам за доставленное удовольствие. Скажите, вы слегка волновались? – галантно поклонившись, спросил он.

– Да, я впервые выступала перед подобной публикой, да и вообще перед публикой, – честно призналась я.

– А вы не откажетесь спеть для меня одного? – довольно нахально предложил он.

– Нет! – Я трусливо шарахнулась от незнакомца. – Я не могу и вообще…

Неожиданно он схватил меня за руку и потащил куда-то в темноту, торопливо увлекая за собой по коридору, к задней двери, ведущей во двор заведения. Мой испуг уже прошел, и поэтому я не противилась. Мне очень хотелось понять – кто он такой и чего ему от меня нужно?..

Тайны очень похожи на капризных любовниц. Они не выносят посягательства на свою свободу, отнимают у связавшегося с ними много времени и денег, зачастую оставляют в убытке и требуют безоговорочной верности. Скажите, разве находящийся в здравом рассудке и твердой памяти человек добровольно связывается с тайнами? Нет, сто раз нет! Увы, но двое мужчин, удобно расположившихся в креслах некоей уединенной комнаты, думали иначе…

Этот тихий, незаметный домик, скрывающийся в тени развесистых платанов, давно стал для них и местом отдыха, и боевым штабом, предназначенным для разработки различных тайных операций, уже неоднократно взбудораживавших город своими результатами и последствиями. Впрочем, пара друзей обладала недюжинным умом и завидной выдумкой, до сего дня успешно уберегавшими их от каких-либо проколов или разногласий. Но, к сожалению, так обстояло лишь до сегодняшнего дня…

Первый из мужчин – стройный брюнет в непритязательном кожаном костюме, расслабленно закинул ногу на ногу и отклонил голову на высокую спинку кресла. В руке он держал бокал с красным вином, а его лицо скрывала черная маска-«венецианка», оставляя неприкрытыми лишь высокий смуглый лоб, тонкую линию усиков и иронично изогнутые губы, свидетельствующие о незаурядном интеллекте. В прорезях маски виднелись темные глаза, внимательно наблюдающие за разместившимся напротив собеседником.

Второй мужчина выглядел еще представительнее первого. Не уступая ему молодостью, чернотой густых волос и статностью, он обладал той естественной грациозностью манер, кою абсолютно невозможно приобрести путем тренировок или жесткого самоконтроля. Такая царственная небрежность бывает лишь врожденной. Мощный торс красавца облегал роскошный белый камзол – расшитый крупными жемчужинами и сидящий на нем будто влитой. Лицо закрывала белая маска, а на ее фоне еще красивее смотрелись решительный подбородок с ямочкой, длинная загорелая шея и ярко-синие глаза, сияющие, словно сапфиры. Камзол украшал ряд серебряных пуговиц с мелкими алмазами – образующими треугольник: знак Светлой троицы.

– Кажется, наш разговор зашел в тупик! – произнес синеглазый, своим мелодичным голосом нарушая повисшую в комнате тишину. – Впервые мы не можем прийти к соглашению по вопросу, касающемуся добра и зла. А ведь раньше наши взгляды совпадали. Я опечален…

Черноглазый сердито пожал плечами и поставил свой бокал на столик, придвинутый к креслу. Он так и не отпил из него ни капли вина.

– С моей позиции все эти события выглядят злом, – сообщил он. – Как ни поверни, а она все равно пострадает…

– Представь, что ты сокол и паришь под облаками, – предложил синеглазый. – Вдруг ты видишь далеко под собой, на земле, точку. Как думаешь, чем или кем она является?

– Откуда мне знать? – буркнул черноглазый. – С такой высоты трудно что-либо разглядеть…

– А ты опустись ниже, – парировал его оппонент. – И различишь, это карета, а в ней сидит церковник. Он – зло?

– Конечно, зло! – громко вскричал черноглазый упрямец. – Кто бы в этом сомневался.

– Опустись еще ниже, – не отступал синеглазый, – и увидишь – у нашего церковника очень доброе лицо, руки – натруженные в уходе за больными бедняками, и изношенная одежда, говорящая о его бескорыстии. Так разве он – зло?

– Хм, – смутился черноглазый. – К чему эта непонятная притча?

– А к тому, что ты если очутишься с тем церковником лицом к лицу, то не сможешь сказать о нем ничего определенного, и, возможно, составишь совсем иное мнение о его достоинствах и недостатках. Зло или добро сами по себе совершенно абстрактные понятия и зависят лишь от того, какую позицию по отношению к ним занимает тот или иной человек. Вот так-то, друг мой Лаэн! – наставительно улыбнулся обладатель алмазных пуговиц.

Убийца, а это был именно он, смущенно засопел.

– Хочешь сказать, что с нами происходит нечто аналогичное? – спросил он.

Синеглазый кивнул:

– Да. Лара невольно стала для нас яблоком раздора. И каждый из нас, находясь рядом с ней, думает, будто несет ей добро. А второй, взирая на это с расстояния, полагает – ей причиняется вред.

– Ты не прав, – возмущенно заявил Лаэн. – Это ты втянул ее в дела гильдии и обрек на кабальный договор. Из-за тебя ее чуть не убили. А я никогда не причиню Ларе вред! Она мне очень дорога.

– Почему? – заинтригованно подался вперед синеглазый.

– Извини, но я не могу открыть тебе свой секрет, – смутился убийца. – Возможно, позднее, когда придет нужный момент, но не сейчас.

– Ладно, договорились, – нехотя согласился синеглазый. – Но учти, я слежу за тобой и готов защитить Лару от всех, причем защитить любой ценой. Я уже спас ее однажды и спасу еще неоднократно. Я уберегу ее и от тебя, ведь это ты не обеспечил конфиденциальность, и поэтому в наших рядах завелся предатель, организовавший утечку информации – следствием коей стало покушение на Лару. А она мне очень дорога.

– Почему? – в свою очередь удивился Лаэн.

– Эта тайна принадлежит не мне, и я не имею права раскрывать ее даже тебе, – вздохнул синеглазый. – Возможно, я посвящу тебя в нее позднее, но не сейчас. Наши враги – сильны, а перевес сил пока не на нашей стороне. И хотя церковники разделились на две группировки, мы пока не сумели найти общий язык ни с одной из них. Нам срочно требуется некое тайное оружие – непредсказуемое и неожиданное, и поэтому я вынужден использовать таланты Лары, но клянусь – никогда не причиню ей вреда. Жизнь этой девушки священна для меня!

– М-да! – Лаэн озадаченно почесал в затылке и безрадостно рассмеялся. – Мы дружим уже несколько лет, я очень благодарен тебе за оказанную мне помощь, но вот никогда не думал, что в какой-то миг между нами встанет какая-нибудь девушка. Тем более Лара! – В его голосе прозвучало непонятное волнение. – Похоже, это судьба!

– Возможно, – согласился синеглазый. – К тому же Лара – отнюдь не обычная девушка!

– Это да! – подтверждающе хмыкнул Лаэн. – Весьма не обычная.

– Итак, до чего же мы договоримся? – Пальцы синеглазого выбили нетерпеливую дробь по подлокотнику кресла.

– Э-э-э, каждый выполняет свою работу! – с долей смущения предложил Лаэн. – И не мешает другому.

– Идет, – кивнул мужчина в белой маске. – И притом каждый самостоятельно строит свои отношения с Ларой. Не станем препятствовать друг другу, даже если деяния соперника покажутся нам злом.

– Хорошо! – благородно согласился убийца. – Но чур, играем по-честному. Пусть Лара сама выбирает между нами.

Синеглазый довольно улыбнулся.

– А теперь иди, ибо дела не ждут! – поторопил он.

Лаэн встал и направился к выходу из комнаты. Уже находясь возле самой двери, он вдруг остановился, обернулся и сказал:

– Верь, я не подведу тебя, господин! – с этими словами Лаэн поклонился и вышел из домика.

Глава 6

В «Веселых девочках» царило непривычное оживление.

– Господа, прошу прощения, но певица уже занята. Зато остальные девочки в вашем полном распоряжении. – Голос мадам разнесся по залу, вызвав шквал недовольных комментариев. Мужчины заволновались, но потом все пришло в норму. Часть посетителей борделя переместились на второй этаж, в центральном зале осталось сидеть всего несколько человек, да и то в женском обществе. Осмотревшись и убедившись, что все в порядке, хозяйка направилась в укромный уголок, к одному из затемненных столиков, стоящему в некоем подобии прикрытого драпировками эркера. Следовало отметить, что подобных импровизированных кабинетов в этом небольшом зале имелось не меньше десятка. В самом удаленном и скудно освещенном из них сидели двое мужчин, замаскировавшихся под столь любимыми в Праге плащами и масками.

– Приветствую, – мило улыбнулась мадам Мими. – У меня сегодня многолюдно благодаря вашей девочке. Вам тут удобно?

– Да, – отозвался за обоих первый мужчина, и мягкие вежливые интонации сразу же выдали в нем корректного Яноша. – Мы полагаем, что наша инициатива принесла тебе сегодня пару звонких монет?

– Ты, как всегда, прав. И как вам мое новое приобретение? – не удержалась, чтобы не похвастаться, хозяйка.

– Если бы я знал, что она такое умеет, взял бы в гильдию без каких-либо испытаний, за пару индивидуальных песен у меня в спальне, – плотоядно усмехнулся второй. – Кажется, эта малютка сумела меня возбудить. Куда она, кстати, запропастилась?

– Да, куда исчезла Лара? – в унисон ему подхватил Янош.

– Ушла с клиентом. С бывшим моим и нынешнем вашим. – Мадам выразительно пошевелила бровями. – С тем самым, интересующим вас церковником. Правда, от смущения девочка плохо соображает, но полагаю, когда он вознамерится снять с нее что-нибудь из одежды, догадается, как следует действовать дальше…

– Надеюсь, он не заподозрил в ней подставную шпионку? – быстро спросил второй мужчина. Судя по водянисто-голубым глазам и белесым волосам, выбивающимся из-под шляпы, им был не кто иной, как Магнус.

– Где уж там! С трудом сдерживался, прямо так и мечтал увести ее побыстрее, сам доплатил за особые условия, – похвалилась хозяйка.

Тут в зал вошел еще какой-то завсегдатай, и мадам упорхнула.

– Слушай, – кукольник склонился к уху вора, – как бы наша малышка не попала в беду, по причине своей неопытности и перенесенного морального потрясения…

– Моя бы воля, я бы ее еще и не так потряс! – двусмысленно ухмыльнулся Магнус. – Ох, попадись она мне в безлюдном переулке, да темной ночкой… – Вор не закончил начатую фразу, но его интонации говорили о многом.

– Рано, – строго нахмурился Янош, – потерпи. Когда у нас отпадет необходимость в ее услугах, я отдам Лару тебе! – Странно, но сейчас из его голоса напрочь исчезли обычные добродушные нотки, уподобив его скрипу ржавого, давно не смазанного колеса. – А пока помни – девчонка нужна нам живой и невредимой. Пойди пригляди там за ней…

– Хорошо. – Магнус нехотя поднялся из-за стола. – Кстати, – он обернулся на ходу, – кто-нибудь из вас с Лаэном даст ей задание пару раз спеть в «Трех ведьмах»? – он скабрезно подмигнул. – А то меня она вряд ли послушается!

Не знаю, куда вел меня мужчина в белом плаще, но на полпути я начала что-то соображать. Как только мы вышли из переулка, где располагался бордель, моя голова уже почти нормально заработала. Мужчина что-то рассказывал про подарки и прочие радости жизни за пару песен у него дома, а я постепенно впадала в состояние тихой паники. Боги, упасите меня от подобных «радостей»! А вдруг он маньяк?.. Внезапно он остановился возле какого-то подъезда и сильно прижал меня к себе. Его плащ распахнулся, явив мне жемчужно-серую рясу с вышитым на груди белым треугольником – знаком Светлой троицы. Я чуть не вскрикнула, ибо только сейчас до меня наконец-то дошло – он и есть тот самый прелат, выслеживать которого меня отправила гильдия. Хм, быстро же я преуспела в этом деле. Как говорится – на ловца и зверь бежит!

Тем временем распутный церковник облапил меня за талию, спиной притиснул к стене дома и впился в мою шею жадным, жгучим поцелуем. Я попробовала быстренько сплести какое-нибудь заклятие, но не тут-то было! Как и предупреждала мадам, этот церковник действительно обладал магическим даром – мои заклинания на него не действовали. Вывернуться из его рук и схватиться за кинжал у меня тоже не получалось – очевидно, мой совратитель не болел в детстве и не голодал, вот и вырос таким здоровяком, а оттолкнуть от себя эдакую тушу я не смогла. Не находя иного выхода, зверея от нажима потных ладоней, шаривших по моей груди, и почти теряя сознание от жуткой сивушной вони у него изо рта, я закричала:

– Помогите, насилуют! – ибо самостоятельно вырваться из его рук оказалось совершенно невозможно.

Внезапно церковник прекратил свои домогательства, икнул, из его губ потекла тоненькая струйка крови, и он начал тяжело валиться на землю, увлекая меня за собой. Медленно съезжая по стене здания, я испытала глубочайший шок, потому что из-за плеча прелата передо мной возникло бледное лицо Магнуса, широко ухмыляющееся от уха до уха. Вор наклонился над нами, подмигнул мне самым похабным образом и… выдернул из спины церковника тонкий окровавленный кинжал. Мой несостоявшийся насильник вздрогнул всем телом и безвольно обмяк. Он был мертв.

Магнус протянул мне руку и помог подняться.

– Надеюсь, ты не пострадала? – Он с преувеличенным вниманием разглядывал мой основательно изорванный сценический наряд. – На, переоденься, – блондин сунул мне в руки узелок с моими собственными вещами и отвернулся.

– Откуда они у тебя? – спросила я, торопливо избавляясь от драных шелков. – Кстати, отдай мой кинжал и деньги.

– Прихватил в борделе. – Магнус язвительно хмыкнул. – Держи! – он бросил мне кинжал, который являлся подарком брата.

– И деньги! – напомнила я.

– Какие деньги? – Вор наигранно округлил глаза, выражая полнейшее недоумение. – Ты еще должна поблагодарить меня за то, что не бегаешь теперь по городу в тех полупрозрачных лохмотьях. – Он презрительно толкнул ногой сброшенные на мостовую эротичные одежки.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – За одежду и за помощь…

– Ага, – весело хохотнул он. – На здоровье. Добрые дела – не мой профиль, как и мокруха, но придется мне теперь носить титул спасителя девственниц… Ты ведь девственница, я не ошибаюсь? – Он повернулся и пальцем приподнял мой подбородок.

– Да. – Я смущенно отвела глаза, ибо его взгляд лип к коже столь же неприятно, как и лапы недавнего церковника.

– Я так и думал, – самодовольно крякнул вор. – Сладкая… – Его рука сильно сжала мое запястье.

Я отшатнулась, при этом очень боясь показаться неблагодарной. Все-таки он мне жизнь спас. Ну, во всяком случае, если не жизнь, то уж честь – точно…

– Как ты узнал? – спросила я, стремясь сменить тему разговора и ненавязчиво вытягивая свою руку из его цепких пальцев.

– Слушал тебя в борделе, а потом выследил вас обоих. – Магнус с явным сожалением отказался от попытки подтянуть меня поближе к себе. – Здорово поешь, крошка, у меня аж мурашки по коже пошли. Учти, долг платежом красен, а ты теперь моя должница, – мне досталась еще одна сальная улыбочка вора. – Может, как-нибудь вечерком заглянешь ко мне в гости, на рюмку чая? – Его пальцы, словно паучьи лапки, снова пробежались по моей руке. – Помурлычем дуэтом…

– Лаэн не разрешит! – многозначительно произнесла я, намекая на отказ.

– Ну-ну. – Лицо Магнуса разочарованно вытянулось. – Не шибко ты его слушай, он темная лошадка – запросто втянет тебя в неприятности, и пиши пропало. Он сам все время по краю лезвия ходит, ибо сдружился с… – Вор облизнул губы, словно собирался сообщить мне что-то секретное, так и колющее его язык. В глазах Магнуса заплясали мстительные огоньки, но тут из-за поворота улицы донесся приглушенный расстоянием шум…

– Городские стражники, ведьмы их забери! – Вор крепко вцепился в мой рукав и начал беззвучно, на цыпочках отступать вниз по переулку, утаскивая меня за собой. – Уходим, а то еще, не дайте Боги, застукают на месте преступления, и тогда не миновать нам виселицы за убийство церковника…

Я послушно последовала за ним, прошла десяток шагов, и вдруг меня осенило. Я хлопнула Магнуса по руке, с треском вырывая свой рукав из его пальцев, и помчалась обратно.

– Куда?! – шокированно схватился за голову вор, наблюдая за моей безумной эскападой. – Стой, дура, вернись, пропадешь!..

Но я не слушала. Бесшумно добежала до распростертого на мостовой церковника, склонилась над массивным телом мертвеца и принялась торопливо обыскивать карманы его рясы. Я искала хоть что-нибудь, способное принести гильдии столь желанные для нее сведения. И моя интуиция меня не подвела…

– Не то! – Я вытащила несколько золотых монет, сердито присвистнула и тут же брезгливо бросила их обратно на тело покойного, упасите Боги, еще кто мародеркой назовет. Затем на белый свет был извлечен плоский ключ странной формы, похожий на медальон-пластину, привешенный на цепочку, с коим я почему-то не смогла расстаться и сунула его к себе за пазуху. – А вот! – Мне под руку подвернулась какая-то бумажка. – Что это?

– Лара! Какая тебе разница, что, – злобным шепотом позвал Магнус. – Бежим!

Я выпрямилась. Ко мне бодрой рысью приближались парочка городских стражников, вооруженных громоздкими алебардами. Оба усатые, с красными носами заядлых выпивох, упакованные во многокилограммовые форменные доспехи и по этой причине – нещадно благоухающие застарелым потом. Алебарды раскачивались у них в руках, напоминая огромные весла. Никогда не могла понять, зачем стражей порядка снабжают этакими неповоротливыми штуками? Весят они немало, мешают передвигаться, а реально убить ими кого-либо – это еще исхитриться нужно. Возможно, алебарда просто не дает стражнику засыпать на посту, ибо удержать ее в руках – целое искусство.

– Стой! – гнусаво заорали бдительные стражи порядка, заметив меня, бесцеремонно обшаривающую распростертое на мостовой тело. – Стой, именем короля!

Но куда там – мы с Магнусом уже во всю прыть неслись по улице, а следом за нами с топотом и хрипом ломились два упитанных усача, смущая покой небес настолько несусветной бранью, что у меня аж уши заложило от смущения. Нас выручили тяжелые кирасы, вздетые на стражников, и те самые пресловутые алебарды, оказавшие дурную услугу своим владельцам. Пробежав метров тридцать, первый стражник не удержал увесистое оружие, звучно впечатавшись его острием в стену здания. Протестующе звякнув, алебарда отскочила от каменной кладки – древком приложив стражника по голове и опрокинув вояку под ноги сопровождающего его напарника. Второй усач немедленно споткнулся и обрушился на первого, а сверху на них метко приземлились обе алебарды…

Мы с Магнусом немного полюбовались на образовавшуюся в переулке кучу-малу, посмеялись, а затем отправились дальше, бурно обсуждая произошедшее.

– И ради чего ты так собой рисковала? – спросил вор, когда несчастные стражники остались далеко позади.

Я ахнула и звонко шлепнула себя по лбу. Надо же, в этой суматохе я совсем забыла про бумажку, извлеченную из кармана покойного церковника. Я вытащила ее из-за обшлага своего рукава и развернула. Выяснилось, что я стала обладательницей небольшой записки, содержащей пару строк убористого текста. Нетерпеливый Магнус шустро выдернул оную у меня из пальцев и прочитал вслух:

– «Ритий у нас. Переговоры – возможны. Встретимся на балу. Связь держим через Гек».

Я шокированно приоткрыла рот и встала как вкопанная. Выходит, на белый свет выплыл второй кинжал богов, а это уже чревато многими неприятностями. К тому же священным клинком завладели церковники.

– О чем ты думаешь, Лара? – спросил вор, возвращая мне записку.

Я задумчиво потерла переносицу.

– Пытаюсь сообразить – о каком-таком бале идет речь? И, ведьмы меня забери, кто такой этот Гек?

Вор загадочно усмехнулся и смерил меня оценивающим взглядом:

– Ладно уж, совершу еще одно доброе дело – расскажу тебе кое-что. С балом все обстоит предельно просто, – пояснил он, задумчиво покусывая нижнюю губу. – Речь может идти лишь об одном мероприятии – о ежегодном бале в королевском дворце, приуроченном ко дню рождения младшего, любимого, пусть и не наследного принца. Вот только попасть туда – чрезвычайно трудная затея. Нет, скорее, безнадежная. На праздничный бал допускают лишь самых знаменитых и богатых людей нашего королевства, исключительно по пригласительным билетам… Не обольщайся, крошка, тебя туда не пустят.

– Ну, это мы еще посмотрим, кого пустят, а кого – нет! – Я самоуверенно усмехнулась. – Благодарю за информацию, считай, тебе удалось меня раззадорить. Теперь буду думать – как попасть на этот бал. А что ты можешь сказать насчет Гека?

– Ничего, – вор неопределенно пожал плечами. – Впервые слышу такое имя, – он торопливо отвел глаза, избегая моего пытливого взгляда.

«Ой, чего-то Магнус темнит, – подумала я. – Нутром чую, он скрывает от меня нечто важное. Возможно, он мне не доверяет или просто обиделся, ведь я не ответила на его заигрывания! – Я сердито шмыгнула носом. – Ну и ведьмы с ним, сама до всего докопаюсь!» – где-то далеко, в конце всех запланированных подвигов, передо мной зримо маячил облик прекрасного синеглазого капитана, придавая мне решимости.

– А как… – я выплыла из дурмана сладких мечтаний и решила расспросить Магнуса о месторасположении кабачка «У трех ведьм», но, увы, вора уже и след простыл. Блондин бесследно испарился вместе с трофеем, то есть с не им добытой запиской, бесстыдно бросив меня посреди улицы. И как я теперь должна доказывать, что эта записка вообще существует, а? – Чтоб тебя!.. – сердито ругнулась я. Понятия не имею, где именно сейчас нахожусь. Устала, как собака, хочу есть и спать. В общем, все плохо: в кармане пусто, ноги гудят, голова раскалывается и настроение на нуле. Придется просить кого-то о помощи. Я огляделась…

М-да, не густо. Передо мной простирается малолюдная площадь, окруженная невзрачными домами. Возле скамейки играет группка детей несознательного возраста, а возле создающих тень кустов сирени сидят трое нищих – весьма убогой наружности. И занимаются они самой обычной работой – просят подаяние. Нахмурившись, я неприязненно оглядела три согбенные фигуры неопределенного пола и возраста. Тоже не ахти какой вариант, но выбирать не приходится. Тот нищий, который разместился в середине – явно выглядел мужчиной. На эту здравую мысль меня навели его широченные плечи – обтянутые грязным дерюжным плащом, и мощные кисти рук – измазанные какой-то гадостью. Лицо нищего внушало сильную антипатию, ибо было покрыто гнойной коростой, а по бокам висели неопрятные пегие патлы. Здоровенный кривой шнобель, покрытый угрями, багровел, будто перезрелый помидор. Похоже, большая часть доходов побирушки шла на выпивку. По лицу я дала бы ему лет пятьдесят, но крепкая высокая фигура, которую не сумели испортить даже безобразные тряпки, заменяющие нищему одежду, выдавали его относительно молодой возраст. Бездомный не обращал на меня ни малейшего внимания и держался с горделивым достоинством. Очевидно, я нарвалась на настоящего предводителя бродяг!

Решив, что нищие меня не укусят, я осмелилась подойти поближе, намереваясь расспросить их о той части города, в коей очутилась. Резкий запах давно не мытых тел чуть не сбил меня с ног, и я возмущенно поморщилась. Странно, но при виде моей реакции по синюшным губам дюжего попрошайки скользнула довольная улыбка. Он что, наслаждается своим ужасным положением?

– Скажите, уважаемые, где именно мы сейчас находимся? – Я наконец-то озвучила так и вертящийся на языке вопрос.

– Здесь! – насмешливо каркнул тот, кто сидел справа от лидера.

– В городе! – дополнил левый нищий.

– В Праге! – саркастично конкретизировал предводитель бродяг и недвусмысленно позвенел своей чашкой, на дне коей болталось несколько медных крон.

– Спасибо, об этом я и сама догадывалась! – язвительно процедила я и честно вывернула пустые карманы. – Извините, но я – на нуле.

Правый и левый тут же демонстративно отвернулись.

«Чтоб вас!..» – мысленно пожелала я и тут же прикусила язык. Грех желать беды тому, кого и так уже жизнь наказала.

– А как пройти на улицу На Пржикопе, тоже не подскажете? – с надеждой спросила я, глядя прямо на восседающего в центре здоровяка.

– Ты еще жаднее церковников, – упрекнул меня правый нищий.

– Давеча проходила тут парочка святош, – неприязненно буркнул левый. – Так один из них бросил мне самый мелкий, неразменный медяк…

– А второй тут же пояснил, что это за двоих, – насмешливо добавил их предводитель.

– Ну нет у меня ничего! – почти взвыла я, доведенная до белого каления этими настырными попрошайками. – Рада бы дать, да нечего. Даже наперекор всем правилам гильдии.

– С каких пор в гильдию начали принимать таких соплюх? – осуждающе вздохнул правый.

– Бардак! – согласно поддакнул левый.

Я обиженно нахмурилась. Тоже мне – критики паршивые!

– Запомни, у человека всегда что-то есть, – насмешливо парировал главный нищий. – Нужно просто остановиться, спокойно подумать, и решение придет само собой.

– Точно, благодарствую за подсказку, – я озаренно улыбнулась, оторвала от плаща серебряную застежку и бросила ее в чашку нищего. – Тебя как зовут, такого умного?