Текст книги "Почём цветочек аленький?"

Автор книги: Татьяна Луганцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Татьяна Луганцева
Почём цветочек аленький?

Глава 1

Яна Цветкова часто спрашивала себя, почему большинство неприятностей в ее жизни происходит на вечеринках, банкетах, корпоративах и прочих подобных мероприятиях? Идешь обычно на торжественный вечер в предвкушении чего-то радостного, нового, приятного – а не тут-то было!

Яне уже давно исполнилось тридцать пять, хотя она тщательно скрывала свой возраст. Это и понятно – ведь сейчас все глянцевые журналы твердят о том, что старость начинается после двадцати пяти, что к тридцати морщины уже бросаются в глаза и скрыть их без применения специальных дорогостоящих средств практически невозможно… А Яна хотела нравиться мужчинам.

Поэтому она тщательно придерживалась специально подобранного стиля – во всем, и в одежде, и в поведении. Обладая высокой и очень худощавой фигурой, она всегда покупала экстравагантные туфли на гигантских каблуках. В них она порхала как бабочка, чувствуя себя так же комфортно, как если бы на ногах у нее были уютные домашние тапочки.

Наряды Яна выбирала соответствующие – мини-юбочки и очень яркие облегающие платья с леопардовым или тигровым рисунком, подчеркивающие ее тонкую талию. Безвкусный стиль дополняли всевозможные поддельные камни, блестки, стразы и пайетки, бесчисленные кольца, цепочки, браслеты, сережки – дешевая бижутерия, приобретавшаяся в недорогих магазинчиках. Благодаря этим странноватым для женщины за тридцать нарядам ей удавалось выглядеть молодо.

Яна была уверена, что блондинки выглядят моложе брюнеток, поэтому давно уже приобрела привычку красить волосы в почти белый цвет. Из тех же соображений Яна выбрала совсем девичью прическу – длинные прямые пряди волос струились по спине, как у десятиклассницы. В руках у Яны обычно была огромная сумка с аляповатым рисунком. Чтобы найти в таком мешке нужную вещь, требовалась недюжинная смекалка. Ведь необходимые документы были перемешаны в ее недрах с безумным количеством неизвестно как попавших туда зеркалец, пудрениц, календариков и прочих никому не нужных мелочей.

Завершали необычный образ Яны иссиня-черная тушь, нанесенная густым слоем на ресницы, ярко-алая помада и облако сильно пахнущих дорогих духов. Обычно прохожие на улице оглядывались ей вслед, чтобы понять, от кого исходит такой резкий запах, а случайные собеседники старались отодвинуться подальше. Только больные гайморитом могли подолгу разговаривать с Яной, не испытывая дискомфорта.

Яна выбрала такой стиль не случайно. Дело в том, что он полностью гармонировал с ее внутренним миром. Она обладала весьма непростым характером и никогда не скрывала собственного мнения ни по одному вопросу, хотя далеко не всегда ее точку зрения разделяли окружающие. Яну переполняли эмоции, она могла неожиданно увлечься чем угодно, высказывалась весьма резко, глядя прямо в глаза собеседнику и не задумываясь, как ее поведение скажется на дальнейших взаимоотношениях с ним. Знакомые считали Яну экстравагантной и слишком эмоциональной особой, своеобразным вариантом блондинки, но не дурочки.

А уж о способности Яны Цветковой влипать в совершенно невероятные ситуации и совать нос в чужие дела ходили легенды. Говорили, что у нее особая аура, притягивающая неприятности, что она дружит исключительно с чудиками, не способными жить так, как обычные люди, что слишком отзывчива – поэтому к ней обращаются за помощью даже малознакомые люди, что слишком высокого мнения о своих умственных способностях… Так или иначе, Яна разгуливала по улицам Москвы с высоко поднятой головой и надменно вздернутым носом, всем своим видом подчеркивая: уж она-то в состоянии решить любую проблему, полагаясь только на собственные силы! Казалось, что у нее, по меньшей мере, имеется очень богатый любовник или высокопоставленный покровитель.

На самом-то деле в личной жизни Яне было нечем особенно похвастаться. Она четыре раза выходила замуж, причем дважды – за одного и того же мужчину, Ричарда Анисова, в результате второго брака с которым появился на свет единственный сын. В последний раз она сама ушла от мужа. Ее можно было понять – красавица без памяти влюбилась в Карла Штольберга, чешского князя, крупного бизнесмена, к тому же обладавшего исключительно импозантной и сексуальной внешностью. Но реальная жизнь редко похожа на сказку – поэтому на этот раз дело не закончилось свадьбой. Иностранный бизнесмен не смог бросить все свои дела и жениться на столь неординарной особе.

Хотя наша история разворачивается и не в Средневековье, но единственный потомок рода Штольбергов должен был заботиться о содержании доставшегося ему в наследство замка. Кроме того, для преумножения капитала ему приходилось без конца колесить по Европе. А бесконечные благотворительные мероприятия, светские рауты, приемы… Был бы Карл простым бухгалтером, а не титулованным миллионером, он, конечно, с радостью поселился бы в недавно отремонтированной трехкомнатной квартире в Москве вместе с любимой женщиной. Однако он не мог позволить себе такого удовольствия.

Яна тоже с негодованием отвергла предположение, что она может добровольно выйти замуж за князя – ведь тогда ей придется постоянно участвовать во всяких великосветских мероприятиях, придерживаясь принятого в этих кругах дресс-кода. А ей, чтобы сделать такой выбор, пришлось бы полностью уничтожить себя как личность. Жизнь под прицелом фотокамер, необходимость этикета – нет, такие сложности для Яны были неприемлемы.

Однако, отказавшись от мысли соединиться узами брака с Карлом, Яна не переставала ругать себя за это. Ведь в результате бурно развивавшегося и столь же бурно прекратившегося романа душевную травму получили и она сама, и муж Ричард, к которому Яна продолжала относиться по-дружески тепло, и сам Карл…

– Вот так всегда… Из-за меня вечно одни разочарования и неприятности, – жаловалась она своей ближайшей подруге Асе Юрьевне Кудиной. Асе Яна могла доверить самое сокровенное – так получилось, что они подружились еще в детском саду и секретов друг от друга не имели. Хотя Ася из маленькой девочки давно превратилась в уважаемого столичного адвоката, в отношениях между ней и Яной ровным счетом ничего не изменилось.

– Да ты, наверное, роковая женщина! – отвечала Ася и, задумавшись, добавляла: – Или просто дура, это смотря с какой стороны подойти к этому вопросу.

– Не знаю, с какой стороны на всё это смотреть, но мне это неприятно! Я не хочу быть такой, но и характер свой унять не могу! Как быть, ума не приложу. Меняться в нашем с тобой возрасте уже как-то поздновато, мне кажется, – не переставала жаловаться Яна.

– Тогда смирись, что ты женщина. Дело всё в том, что ты нравишься мужчинам, а что из этого получается, зависит не от тебя. Это скорее дело случая. Ведь тебе в жизни частенько везло, ты сама знаешь. Ну да, порой тебе присуща некоторая стервозность, так смирись с этим, – усмехнулась подруга.

– Еще какие периоды счастья! Голову сносило! Казалось, что такого не может быть! Когда ты летаешь, словно на крыльях, или словно внутри моторчик! – соглашалась Яна.

– Просто у тебя в крови слишком много адреналина. Лучше бы ты с парашютом прыгала, чем экспериментировать с живыми людьми! И почему тебе так везет на достойных мужиков? – вздохнула Ася.

– Слушай, ты вечно знаешь ответ на любой вопрос! Вот сама-то такая умная, а тоже семью не создала. Воспитываешь одна двух девочек! – фыркнула Цветкова.

– Ты знаешь мою ситуацию… не сложилось… Я до сих пор периодами встречаюсь с сыном твоего бывшего мужа! Кому скажи – засмеют! Мы-то ровесницы! Сергей появляется раз в полгода, вечно сваливается как снег на голову, потом мы вместе неделю-две, и он снова исчезает, а я снова жду… Действительно, ты права. У меня ты ничему хорошему не научишься.

– Он археолог и путешественник, у него работа такая, не сбрасывай это со счетов, – не согласилась Яна.

– Нет, у Сергея образ жизни такой, а не работа. Страшно себе представить, что у него, может быть, в каждой стране, где он бывает, по такой же влюбленной в него дурочке. А сколько у него бывает случайных связей с молоденькими девчонками! Ведь он же молодой, активный, сексуальный и безумно притягательный! Он за несколько дней словно возрождает меня для полноценной жизни! Я забываю про обиды, трудности, долгие месяцы ожидания. Он для меня – как глоток воздуха! И история эта тянется уже пять лет. Мечтала я найти себе нормального мужика, который каждый день был бы рядом. Пыталась завести и любовника для здоровья, чтобы встречаться раз или два в неделю. Искала и находила, но никто не выдерживал сравнения с ним! И я просто выгоняла без объяснения причин очередного мужчину, который мог бы прожить со мной всю жизнь. Я знала, что скоро приедет Сережа – всего лишь на неделю… Ужас! Может, у меня что-то с психикой не в порядке? – задумывалась Ася.

– У нас с тобой одно заболевание. Скоро сорок лет, а ума так и нет! Хотя твое поведение как раз можно объяснить – это и есть любовь! – констатировала Яна, которая уже смирилась, что ее личная жизнь кончена и придется доживать в одиночестве.

Потосковать о несложившейся женской доле Яна любила. Казалось бы, у нее бывали страстные романы, она и замуж-то выходила довольно удачно, но вот почувствовать рядом надежное мужское плечо, на которое всегда можно было бы опереться в трудную минуту, так ни разу и не довелось. Хотя на самом-то деле все обстояло не так уж плохо.

После развода Ричард оставил Яне и сыну трехкомнатную квартиру – и впридачу домоправительницу Агриппину Павловну. Денег для жизни хватало. Ребенка полностью содержал Ричард. Яна тоже весьма неплохо зарабатывала. Это и понятно – ведь она, врач-стоматолог, пользовалась большой популярностью и у коллег, и у пациентов. Ее очень любили в стоматологической клинике, где она трудилась уже не первый год, легко прощали ей любые странности, обожали анекдоты и истории из жизни, которые Яна любила рассказывать, и действительно считали, что без Цветковой будни стали бы гораздо скучнее.

Зима заканчивалась. Казалось, что хорошая погода уже на пороге, то есть вот-вот наступит тепло и выглянет солнышко. Пока же на улице было отвратительно. Ночью подмораживало, на холодных лужах застывала ледяная корочка, а с утра всё таяло и появлялась отвратительная слякоть. Как всегда в это время года, где-то вдалеке уже слышался вполне весенний щебет птичек, но одновременно проснулись все вирусы и микробы. Москву снова накрыла волна гриппов и острых респираторных заболеваний. В метро все кашляли и шмыгали носом – звучала ни с чем не сравнимая и давно ставшая привычной мелодия ОРЗ.

«Полгода – вирусы! Это же кошмар какой-то! Что за климат! Иммунитет с возрастом не вырабатывается…» – думала Яна за чашечкой кофе. Она еще со вчерашнего вечера подозревала, что заболевает. У неё першило в горле, пропало обоняние, слезились глаза, чувствовался сильный озноб – по спине бегали зябкие мурашки.

На кухне с сосредоточенным видом хозяйничала Агриппина Павловна, как всегда, в ярком фартуке. Лилась вода из крана, на плите что-то жарилось, в посудомоечной машине стояла посуда, работала вытяжка. Кофемашина собиралась угостить Яну очередной порцией кофе… Слышался привычный кухонный шум. Благодаря Агриппине Павловне всё вокруг работало, было уютно и тепло.

– Что такая унылая сидишь? – Агриппина Павловна поглядела на Яну и привычно вытерла руки о фартук.

– Голова раскалывается. Шумно очень у нас, – пожаловалась Яна, стараясь, чтобы домоправительница не заметила, что она себя плохо чувствует.

– Раньше ты так не говорила… Чего шумно-то? С чего? – Агриппина Павловна посмотрела на Яну с подозрением.

– Все жарится, парится… Гудит, пищит, – попыталась оправдаться Яна.

– Ты не с той ноги встала? Что-то щеки красные, вид нервный. А это кухня, здесь всегда что-то готовится! По-другому не бывает.

– Чувствую себя не очень, извини… Позвони Ричарду, пусть заберет Вовочку из сада, не хочу его заразить. – Яна потерла переносицу.

– Хорошо. Ты ватрушки-то ешь… Тут вот и салатик есть, яичница с луком, – ставила перед ней тарелки и миски Агриппина Павловна, очень напоминавшая фрекен Бок из мультфильма «Малыш и Карлсон». На ее макушке красовался такой же пучок, а смешной фартук в горошек, с рюшами по краю, совершенно не подходил к грузной фигуре. – Есть-то всегда надо, иначе не поправишься.

Что Агриппина Павловна всегда мечтает накормить любого, давно выучили все ее знакомые.

– Не обижайся, но есть не хочу, прямо до тошноты. Кофейку выпью с лимоном… – Яна с трудом глотнула.

Домоправительница обеспокоенно приложила руку к ее лбу.

– Вроде не очень горячая, но, наверное, температура к вечеру поднимется, раз от моих ватрушек отказываешься!

– Да, кажется, я заболеваю, – ответила Яна, – знобит, но это не страшно, не переживайте. Эпидемия, время такое, да и погода соответствующая.

– Так выпей что-нибудь противовирусное, – посоветовала ей Агриппина Павловна и внимательно посмотрела на Яну.

– Выпила уже…

– Ты сколько лет как от Ричарда ушла? – вдруг, совершенно не к месту, спросила домоправительница.

Яна поперхнулась. Агриппина Павловна иногда любила начать беседы на такие вот неприятные темы…

– Ну что ты опять? У меня же и так голова болит! – взмолилась Яна.

– Так я… Ты решила, что я буду тебя опять осуждать и уговаривать не разрушать семью? Я совсем не про это… – сказала Агриппина Павловна.

– …что Ричард меня любит и простит, – добавила Яна. – Что это была моя ошибка, что я – дура, и опять весь этот бесполезный треп… – уныло покачала она головой.

– Но вот видишь, сама все знаешь, – рассмеялась домоправительница.

– Так ты мне все уши прожужжала этими лекциями, без толку всё! Уже надо понять и смириться… Это – пройденный этап, пусть и красивый, но пройденный…

– Так я давно уже смирилась. Действительно, разбитого не склеишь, потерянного не воротишь. Да и времени столько прошло… Лет шесть уж?

– Почти, скорее пять, – подтвердила Яна, облегченно вздохнула и снова пригубила кофе.

– Ричард, кажется, встретил женщину…

Яна поняла, что Агриппина Павловна имеет в виду Людмилу, гражданскую жену Ричарда, с которой он жил уже почти два года.

Именно с появлением Люды у Ричарда опять заблестели глаза, он начал снова улыбаться. Было понятно, что он счастлив и влюблен. Наверное, сейчас он не испытывал той бешеной страсти, которую когда-то чувствовал к Яне, но Людмила ему нравилась – это было ясно.

– Да, с Людой ему хорошо… Я рада за него, – кивнула Яна, и это было искренне.

Она сильно переживала за бывшего мужа и все время корила себя, что причинила боль хорошему, порядочному человеку.

– И я рада за своего мальчика. Вроде поговаривают, что Люда ребенка хочет, так у нашего Вовочки появится братик или сестричка, – Агриппина Павловна мечтательно задумалась. – А ты как на это смотришь?

Но Яна слишком плохо себя чувствовала. Ее немного подташнивало, и никаких других эмоций она не ощутила.

«Я стала бесчувственной… Даже ревновать разучилась. Ведь когда-то я безумно любила Ричарда! У нас общий ребенок, сейчас от него будет рожать другая женщина, а мне все равно!» – Она поежилась:

– Пусть поторопятся. И Ричард не мальчик, и Люде под сорок. Хотя я буду рада за них…

– Успеют! Главное, что задумались об этом. Есть какие-то проблемы у Людочки. Но современная медицина творит чудеса! Ты бы узнала у Ричарда, как дела, а? Мне-то не говорят, но так хочется знать – жутко интересно. – Агриппина Павловна просительно глянула на Яну.

Та даже позабыла о своем недомогании:

– Агриппина Павловна, ты с ума сошла?! Чтобы я интересовалась у бывшего мужа гинекологическими проблемами его нынешней жены? Это уж совсем ни в какие рамки не лезет! За кого ты меня принимаешь?!

– Но ты так, по-родственному… по-доброму, – направляла ее Агриппина.

– Нет! Даже не проси! Какая я им родственница? Людочка твоя до сих пор ревнует Ричарда ко мне, спинным мозгом чувствую! Да и тебе должно быть стыдно такими вещами интересоваться. Это не повод для сплетен!

– Яна, ты медик! А Ричард и Люда ничего не смыслят в медицине. Что они понимают? Их обманут, заставят лишние деньги потратить… Но не это главное. Сама же сказала, что возраст у них, не могут они ждать и терять время! Ты бы узнала там… Нашла бы какого-нибудь крупного специалиста в этой области. Это важно!

– Я подумаю, только сейчас меня не грузи этим! Слышать не могу! Как я только им это предлагать буду? Все равно что в постель лезть! Я-то думала, что у них уже получилось…

– Ради Вовиной сестренки! Ради их счастья! – настаивала Агриппина Павловна.

– Я сама, может, еще рожу ему сестренку. Чего ты меня со счетов списываешь? – тряхнула длинной косой Цветкова.

– Да куда уже тебе! – махнула рукой Агриппина Павловна. – Если бы хотела или надо было, давно бы родила! Было от кого! Отработанный материал ты!

У Яны от возмущения даже дыхание сперло.

– Ничего себе, какого ты обо мне мнения! Вот оно и раскрылось! Конечно, мужчины могут становиться отцами в любом возрасте! И в шестьдесят, и в семьдесят, и в восемьдесят! А у нас, у баб, век короткий! И ты мне еще говорила о Ричарде и о том, как он меня любит… То есть любил! А сейчас что говоришь? Да у тебя сердца совсем нет! Я же тоже человек, я женщина, да и с твоей Людочкой мы почти ровесницы! – Яна всхлипнула. Впрочем, может быть, это были симптомы начинавшегося насморка.

– Яна, успокойся! Ты же сама говорила, что давно ничего к Ричарду не испытываешь. Я и не думала, что ты так отреагируешь… Вы же дружите до сих пор, вот я и подумала, чего бы не помочь? А Ричард тебя сильно любил, и ты это знаешь. Он и сейчас тебя любит, но жить будет с Людой, и ты это тоже знаешь! Он ее не предаст. Что ты теперь хочешь?! Я предупреждала, что так случится… Он так долго был один. Зато у тебя неведомо что было с этим князем. А теперь – все! Людмила готова посвятить Ричарду жизнь, и они не расстанутся, даже если ты очень этого захочешь! – Агриппина Павловна опять вытерла руки о фартук, как будто стремясь сделать свои слова более весомыми.

– Ты меня не так поняла, Агриппина… Я не хочу разрушать их семью, но и облегчать отношения Ричарда с новой женой не собираюсь! Вот не буду ни за что. А насчет твоей просьбы я подумаю, – смягчилась она и отщипнула кусочек ватрушки.

– Вот и славно! Что и требовалось доказать! – Агриппина решила перевести разговор на другую тему и выглянула в окно. – Ого! Смотри, к кому-то «скорая» приехала… Я пойду посмотрю… Ведь к нашему подъезду…

И тут у Агриппины запищала духовка – значит, поспела вторая партия сногсшибательных фирменных ватрушек. Яна знала, что если бы у нее сохранилось обоняние, она бы поела даже через силу. Никто не мог устоять перед непередаваемым ароматом ванили и свежего творога, за которым Агриппина Павловна специально бегала в шесть утра на рынок, к знакомым фермерам. «Там самый свежий творог! – говорила домоправительница, – только что из-под коровы!» И никто не спорил, хотя волшебная корова, дававшая сразу готовый творог, всем казалась немного странноватой. Тесто у Агриппины тоже получалось невероятное – мягкое и пышное, настоящее произведение искусства. Но сегодня румяные кружочки с творожной начинкой не произвели на Яну никакого впечатления.

– Сама посмотрю! – сказала она.

– Куртку накинь! – крикнула ей вслед Агриппина Павловна.

Яна сунула ноги в резиновые сапоги с утеплителем и надела ярко-красный пуховик.

На лестнице она услышала, что в подъезде явно что-то происходит. Дверь соседки снизу Клавдии Ивановны была распахнута. Оттуда вышли женщина в белом халате и молодой мужчина с чемоданчиком с красным крестом.

– Как хотите… Хорошо, без носилок так без носилок. Сами тогда выходите, мы вас ждем, – сказал он, оборачиваясь назад, – поторопитесь.

Медики спустились по лестнице. Яна заглянула в открытую дверь. Растерянная Клавдия Ивановна металась по квартире. Она была одета в ситцевый халатик, но уже надела сапоги и набросила платок. Яна Цветкова хорошо знала свою соседку, интеллигентную, скромную и тихую женщину весьма преклонного возраста, учительницу на пенсии. Замуж она вышла поздно, когда ей было уже за сорок. Иван Тихонович был старше своей супруги почти на двадцать лет, и она у него была второй женой. Общих детей в их позднем браке не получилось. Клавдия Ивановна и Иван Тихонович прожили вместе пятнадцать счастливых и мирных лет, а потом он скончался. С тех пор прошло уже двадцать лет. Соседка жила одна, а о покойном супруге вспоминала с большой душевной теплотой. Об этом она сама рассказывала Яне.

Яна Цветкова всячески старалась помочь одинокой соседке, но та категорически не принимала денег и продуктов. Но Яна придумала – она приходила в гости к старушке и приносила с собой много всяких вкусностей, которые потом оставались у соседки.

А иногда Клавдия Ивановна заболевала – у нее были не в порядке суставы. Тогда она разрешала купить ей лекарства и продукты, на которые обязательно выдавала деньги. Яна тогда потихоньку тратила большую сумму, стараясь, чтобы соседка не заметила.

– Клавдия Ивановна, что случилось? – спросила Яна.

– Ой, Яночка, как хорошо, что ты заглянула. Я что-то растерялась, уезжаю я, то есть увозят меня в больницу…

– Так это правда к вам?! – ахнула Яна. – Но что с вами приключилось?

– Давление… то есть я бы сказала, Яночка, что это – возраст… Нельзя жить вечно. Но и умирать в муках не хочется. Вот и вызвала… Такая боль в висках! Может, еще спасут?

– Клавдия Ивановна! О какой смерти вы говорите?! Не пугайте меня! Все будет хорошо! – успокоила ее Цветкова.

– Яна, какая ты хорошая! Я так рада, что мне повезло с соседями. Ты и Агриппина Павловна… Не знаю, что бы я делала без вашей поддержки… Мне пора, меня ждут. – Старушка перекрестилась.

– Я провожу вас до больницы! Все! Решено! Никаких возражений! Я вас знаю – если вы пообещаете, что сообщите, в какую больницу вас привезут, чтобы мы могли вас навестить, то все равно не позвоните, а телефона сотового у вас нет. Поэтому, если позволите, я поеду с вами до больницы и все узнаю, поговорю с врачом. Необходимо, чтобы в больницу провожал родственник или знакомый. – Яна была настойчива.

Клавдия Ивановна только плечами пожала.

– Спасибо тебе, Яночка. Едем… Очень не вовремя, очень… Я взяла тапочки, халат на мне, зубная щетка, в моем возрасте нельзя забыть и зубной протез, расческа, белье, чашка, ложка… еще тут… вроде всё.

– Если что-то забыли, позвоните, я привезу, – пообещала Яна.

– Хорошо… едем… вот ключи от квартиры, – сказала Клавдия Ивановна. – Присматривай за ней, если что… И цветы поливай, пожалуйста. Вроде всё…

– Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Вы должны думать о своем здоровье, а за квартиру не беспокойтесь.

Яна взяла два пакета и помогла Клавдии Ивановне спуститься на улицу, где ее ожидала машина «скорой помощи».

– Это моя родственница, она со мной, – сказала старушка врачу.

Все уселись в машину и тронулись в путь.

Клавдия Ивановна прилегла на носилки и посмотрела на Яну. Она задыхалась, на лбу блестели крупные капли пота, губы пересохли.

– Так некстати, – повторяла старушка.

– Болезнь всегда некстати, как к ней можно подготовиться? – откликнулась Яна. – У всех бывает.

– Болезни я не боюсь… Больше тебе скажу, честно говоря, я и к смерти готова. Как-то ждала даже… Ведь где жизнь, там и смерть. Мне уж за восемьдесят! Сказали бы мне раньше, что я доживу до таких лет, не поверила бы. Чего уж говорить? Хорошо пожила, все повидала. Ученики благодарные были… мужчина любимый был, мир повидала. На здоровье не жаловалась… Да все хорошо было. Вот детей не получилось – жалела об этом сильно, зато вот в старости такие замечательные соседи у меня появились, опять одинокой себя не чувствую. Так что я прожила очень хорошую, достойную жизнь.

– Прекратите! Клавдия Ивановна! Вы и правда как будто прощаетесь! Это уже не смешно! Вы еще бодрая женщина, сами говорите, что ничем серьезным не больны. Вам еще жить и жить, все будет хорошо, – погладила ее по руке Яна.

– Яночка, я тебе квартиру отпишу, – словно не слышала ее Клавдия Ивановна.

– Да вы с ума сошли? Не надо мне! Вот уж совсем ни к чему. – Яну снова начало знобить.

– А зачем она мне? Сама подумай. Наследников нет. С собой не забрать же? А так государству отойдёт и еще неизвестно, кому достанется. А я тебе хочу отдать… имею право. Женщина ты одинокая, сын у тебя… Пригодится. – Соседка будто уговаривала ее.

– Вот уж точно, одинокая, – вздохнула Яна.

– Сыну уже десять лет, мальчик растет. Не успеешь оглянуться, как девушку себе приведет. А тут раз – и квартира для молодых! Поверь мне, это идеальный вариант! Ты и жить с ними не будешь, мешать вы друг другу не станете, и в тоже время совсем рядом окажешься! И внуков тебе смогут подбросить, когда молодежь гулять пойдет, – настаивала соседка.

Яна замерла. Ее почему-то поразило не то, что эта старая женщина собралась отписать ей квартиру, а то, что разговоры о старости коснулись вдруг и ее саму. Ведь она еще об этом и не задумывалась. Клавдия Ивановна вдруг ясно дала понять, что Яна одинока и надежд, что она еще сможет создать счастливую семью, уже нет, по крайней мере, окружающие в это не верят. Сын вот-вот вырастет, она станет бабушкой. И всё кончится? Об этом даже задумываться было страшно. Вот мы глядим на детей, умиляемся, что они быстро растут, и не задумываемся, что сами тем временем не растем, а стареем.

– Яночка, что с тобой? Тебе плохо? – забеспокоилась Клавдия Ивановна. – Что-то ты побледнела.

– Мне? Что вы! Это вам плохо! Это вас везут в больницу! – напомнила ей Цветкова.

– Кому там еще плохо? Не хватало нам! Скоро доедем уже! – крикнула им, обернувшись, докторша.

Клавдия Ивановна улыбнулась.

– Спасибо за предложение, но я против! Вы вернетесь домой и проживете еще сто лет! – Яна вернулась к прежней теме разговора.

– Но составить завещание в твою пользу мне никто не помешает. Вызову нотариуса прямо в больницу! – Клавдия Ивановна была непреклонна.

– Но я же вас прошу этого не делать, – сказала Яна.

– А я поступлю так, как решила, – возразила соседка. – Только у меня к тебе, Яночка, будет просьба, еще одна…

– Все что угодно!

– Для этого мне надо кое-чем с тобой поделиться. – Соседка смущенно огляделась, как будто боялась, что их кто-то может услышать.

Машина резко затормозила.

– Приехали! Сейчас вас оформим, положим и сразу же обследуем! – распахнула заднюю дверцу женщина-врач.

– Ну, я пока не буду мешать. – Яна поднялась. – Подожду, узнаю, в какой вы палате, а чуть позже опять приеду…

– Только обязательно приезжай! Мне надо поговорить! – забеспокоилась Клавдия Ивановна. – Я уже решила…

– Конечно, я вернусь. – Яна поняла, что обратно ей придется ехать на такси, но и дома она не сможет расслабиться, принять горячую ванну, выпить необходимые лекарства. Эх, надо опять отправляться в больницу – ведь она обещала соседке. А обещания Цветкова выполняла.