355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Татьяна Луганцева » Куку Шинель » Текст книги (страница 1)
Куку Шинель
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 20:35

Текст книги "Куку Шинель"


Автор книги: Татьяна Луганцева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Татьяна Луганцева
Куку Шинель

Глава 1

Молоденькая девушка в короткой юбочке с примятыми от сидячей работы рюшами и приталенном джемпере цвета кофе с молоком заглянула в кабинет своей начальницы.

Это происходило в частной стоматологической клинике «Белоснежка». Девушку-секретаря звали Вика, а начальницу – Яна Карловна Цветкова, и ее считали незаурядной личностью не только сотрудники, но и все люди, которых она встречала на своем жизненном пути.

В клинике царила непринужденная обстановка, и все это шло от Яны Карловны, правда, работали все очень плодотворно, так как уважали свою слегка сумасшедшую хозяйку, любили свое дело и хорошо за него получали.

В данный момент Яна занималась тем, что сидела, развалившись в кресле, водрузив длинные ноги в черных колготках и черных лакированных туфлях на высоченных шпильках на стеклянную поверхность ультрамодного рабочего стола. На ней были короткий джемпер легкомысленного розового цвета и кожаные черные шорты. Длинные светлые волосы были собраны в «конский» хвост, которым Яна изредка норовисто потряхивала. Макияж был очень ярким, ногти слишком длинными, и в целом Яна производила неизгладимое, хоть и не однозначное впечатление. Дополняли образ роковой женщины многоярусные бусы, браслеты и серьги угрожающего размера, переливающиеся всеми цветами радуги.

– Яна, к вам посетитель, по личному вопросу, – сказала Вика.

– Как он выглядит? – спросила Яна.

– Это молодая женщина неприметной внешности, одетая в серую кофту, серую юбку, серые туфли… и внешность такая…

– Серая? – уточнила Яна.

– Точно! Что-то ничего больше на ум не приходит… – смутилась Вика.

– Очень плохо, – вздохнула Яна, – по личному вопросу я предпочла бы принять яркого брюнета. Шутка! Пусть заходит! – махнула рукой Яна, убирая свои длинные ноги под стол и принимая благопристойную позу.

Вика исчезла, и в кабинет вошла женщина, столь метко описанная секретаршей. Она была не красивая, не страшная, не молодая, не старая, никакая. А это Яна не любила больше всего, так как не видела индивидуальности человека. Но женщину она узнала: та всегда была такой и нисколько не изменилась со студенческих времен. Да и имя у нее было запоминающееся и очень шло к ее образу невыразительной молодой бабушки.

– Арина Родионовна! – воскликнула Яна, вскочив с кресла, пулей подлетев к гостье и огрев ее по спине дружеским хлопком. – Привет! Сколько лет, сколько зим!

– Здравствуй, Яна, – смутилась дама, у которой, похоже, от пестроты визави зарябило в глазах.

– Аринка! Вот это да! Как я рада тебя видеть! Так давно никого из наших не встречала, и вот тебе на! Ты совсем не изменилась!

– Ты тоже, Яна…

– Ага! Все такая же высоченная дылда! – согласилась Яна с удовольствием, накручивая хвост на кисть руки.

– Ты все такая же яркая, красивая и худая… Словно время тебя обходит стороной, – Арина скользнула взглядом по фигуре Яны и сложила руки на своем слегка выступающем животе.

– Какое время?! Какие наши годы?! – снова стукнула ее по спине Яна. – Мы же еще молодые!

– Уже за тридцать, – поежилась Арина, на всякий случай отодвигаясь от бывшей сокурсницы на безопасное расстояние.

– И что? Ты так говоришь, будто нам уже за восемьдесят.

– До восьмидесяти я не доживу…

– Ты знаешь, как потрясающе выглядела в восемьдесят лет Коко Шанель? – Яна продолжала фонтанировать энергией, – она всегда радовалась встречам со старыми и новыми друзьями.

– К сожалению, я не Куку и не Шинель… – задумчиво ответила старая знакомая, а Яна закашлялась.

– Это точно… Эх, Арина, ты совсем не изменилась! Неисправимая пессимистка.

– Зато ты всегда была оптимисткой. Солнечный лучик всего нашего курса. И все наши мальчики в тебя были влюблены, – то ли ли обвиняя, то ли восхищаясь, сказала Арина.

– Ну уж не все… – покраснела Яна, – но некоторые были…

– Славка Рыбкин до сих пор не женился, все по тебе сохнет. И Абрамов Вовик не перестает тебя вспоминать.

– А мы с ним целовались, – Яна наклонилась к ее уху, заговорщицки шепча и подмигивая одновременно.

– С кем? С Вовиком или Славой? – заинтересовалась Арина, у которой даже лицо преобразилось и уши вытянулись, и сразу стало понятно, что, несмотря на свою внешнюю добропорядочность, сплетницей она была отменной.

– Эх! – тряхнула хвостом Яна. – Целовалась я с Сережей Артюхиным.

– Да ты что?! А мы и не знали…

– У нас был тайный роман, – вздохнула Яна, уносясь мыслями в далекое прошлое.

– Сережка… – наморщила лоб Арина, – он же с красным дипломом окончил, уехал в Америку… и пропал.

– Я тоже ничего о нем не знаю, да честно говоря и не пыталась что-либо узнать, все быльем поросло, жизнь меня закрутила…

– Говорят, он стал богатым человеком. Ох, умеешь ты, Яна, мужиков выбирать! Муж у тебя был богатый, а теперь, говорят, настоящий князь в женихах ходит?

– Подозреваю, Арина Родионовна, что побывала ты у меня дома и распила чаю с плюшками с моей домоправительницей. Хорошая женщина Агриппина Павловна, жаль только, что язык длинный. Небось она и подсказала тебе адрес, где я работаю? Мы же с тобой не общались последние…адцать лет.

– Так все и было, – заулыбалась Арина, – башка-то у тебя всегда варила.

– Не без этого, – самодовольно заметила Яна.

– Ну а это не брехня? – спросила Арина и всем корпусом подалась к Яне.

– Что?

– Про князя-то…

– А! Сущая правда! Карл Штольберг-младший, прошу любить и жаловать. Высок, красив, богат, впрочем, как все мужчины в моем роуминге, – начала перечислять Яна, – но есть один недостаток.

– Какой?

– То, что князь! Не люблю я этого, понимаешь? Живет он в Чехии в огромном замке, представляющем культурную и историческую ценность. Замок, заметь, свой, родовой. Ну и дел у него всегда выше крыши, благотворительность и все такое… А там еще и балы, и официальные приемы, тьфу! Я же, ты понимаешь, на это не гожусь. Вот уже года два он уговаривает меня уехать к нему, а я оттягиваю этот знаменательный момент. Так и живем, он в Чехии, я здесь, видимся нечасто, но я его люблю, это точно! Ладно, что мы все обо мне и обо мне, ты-то как, няня добрая моя… Обзавелась семьей?

– Нет… – опустила глаза Арина, она явно растерялась, не совсем понимая, почему нельзя уехать в Чехию, чтобы жить в настоящем замке с богатым красавцем.

– А что так? – полюбопытствовала Цветкова.

– Эх, Яна, не послушалась я в студенческие годы твоего мудрого совета выглядеть ярко и эффектно, выходить чаще на люди, вот и осталась в девках. Все интеллектом хотела взять… а ведь по одежке встречают.

– Это поправимо, не волнуйся! Ты вовремя меня нашла! Еще ничего не упущено!

– Мне бы твою уверенность, – вздохнула Арина, глядя на раскачивающиеся серьги в ушах Яны и невольно задумываясь о том, почему они до сих пор не отвалились вместе с ушами.

– А чем ты занимаешься-то? – допытывалась Яна.

– Не всем же везет вырваться в Москву из нашего провинциального городка. Работала я в обычной стоматологии за государственную зарплату, а год назад умер отец, и я осталась одна…

– Сочувствую.

– Спасибо. Я тогда, чтобы сбежать из этого болота, продала нашу трехкомнатную квартиру и решила переехать в столицу. За деньги, вырученные от продажи шикарной квартиры, я смогла приобрести здесь только малогабаритную «однушку», но не жалею. Устроилась в частную клинику, стала неплохо зарабатывать и почувствовала себя человеком.

– Здорово! Значит, мы теперь живем в одном городе? Что же ты раньше меня не нашла? Я бы помогла тебе устроиться, и с работой тоже… да вот хоть ко мне…

– Неудобно было, да я сама со всем справилась, чем и горжусь. Да и не знала я, будешь ли ты рада меня видеть? – сказала Арина, опустив глаза.

– А сейчас тебе удобно? Что изменилось? Как ты вообще могла подумать обо мне такую гадость? Я своих не бросаю.

– Сейчас повод есть. – Арина попыталась уменьшиться в размерах, правда, ей это не удалось.

– Я вся внимание.

– Ты забыла? – вскинула на Яну светло-серые глаза Арина.

– Что? Я много чего помню, но не за все готова нести уголовную ответственность! Ха! Шутка!

– Что наша отвязная группа решила встретиться через тринадцать лет после окончания института в пятницу тринадцатого числа? – спросила, а заодно и напомнила Арина.

– Точно! Боже мой! Тринадцать лет прошло! Жизнь меня так закрутила, что я все забыла! С ума сойти! Тринадцать лет – как один миг!

– Вот я и пришла напомнить.

– А сегодня что? – испугалась Яна.

– Четверг, – деловито пояснила Арина.

– Так мы что? Должны ехать?

– Как хочешь, конечно… Но ребята соберутся в нашем кафе, а тебя, заводилы, не будет. Скажут – зазналась! – пожала плечами Арина.

– Я забыла, а вдруг и они забыли? – спросила Яна, не ответив на телефонный звонок.

– А вдруг нет?! Яна, неужели ты не поедешь?! – изумилась ее нерешительности Арина.

Дверь в кабинет открылась, и заглянувшая Вика сообщила:

– Звонит ваш бывший муж и напоминает, что вы обещали пообедать с ним.

Яна моментально очнулась от своих воспоминаний:

– Передай ему, что я абсолютно занята. Так прямо и скажи – абсолютно! Все, решено, Арина! Я еду с тобой сегодня же, и пусть пожалеют те, кто не придет на нашу встречу!

– Мне показалось или ты действительно избегаешь встреч с бывшим мужем? – спросила Арина.

– Он давит на меня морально, понимаешь? Меня не покидает чувство, что он надеется воссоединиться со мной и нашим сыном. Ричард – умный мужчина и видит, что в силу разных обстоятельств мы за два года так и не поженились с Карлом Штольбергом, а он рядом, он не чех и не князь…

– Да к тому же у вас ребенок общий, – вторила Арина, проникаясь жизненной ситуацией.

– Вот именно, но сердцу не прикажешь, и в нем у меня никто не живет, кроме моего печального рыцаря, то есть князя.

– Все-таки странная ты, Яна, все девушки мечтают о принце. Тебе такой принц попался в реальности, а ты этого не ценишь, все никак не приберешь его к рукам.

– Никуда он от меня не денется, мы – половинки одного целого, – заверила Яна, вскакивая с места. – Чего мы ждем? В путь! В пятницу! В тринадцатое число! На встречу, где все будут хвастаться успехами и рассматривать каждую морщинку! – Яна с горящими глазами и развевающимися волосами бросилась к двери, не заметив, как ее приятельница сплюнула три раза через левое плечо.

Глава 2

Огромная женщина, с большими грудями, высокой прической из свалявшихся волос, похожей на плохой парик или того хуже – валенок, стояла у каких-то рычагов с пластмассовыми красными набалдашниками и со злостью смотрела на Яну. Яна понимала, что где-то уже видела эту женщину, вернее, она ей кого-то напоминает. То ли ее домоправительницу Агриппину Павловну в годы ее не лучшего отношения к Яне, то ли руководительницу ее школьной практики на фабрике головных уборов, ужасающуюся криворукостью Яны и ее неумением пришить пуговицу к ткани. А больше всего эта женщина смахивала на учительницу физики, ненавидевшую Яну за то, что та не совсем понимала ее предмет, вернее, совсем не понимала и понимать не хотела.

Женщина еще раз сурово посмотрела на Яну и мощным движением большой натруженной руки включила сразу все рычаги с устрашающими набалдашниками. Тут же в голове у Яны заработали тысячи отбойных молотков и пара противно звенящих дрелей. Ей немедленно стало дурно, перед глазами поплыл какой-то конвейер, в воздухе запахло фабричной пылью, а во рту наравне с сухостью будто шуршал песок.

«Все-таки руководитель практики… лучше бы это была учительница физики… как-то спокойнее… интеллигентная женщина…» – мелькали обрывки мыслей в плохо соображающей голове Яны.

Женщина между тем открыла рот и неприятнейшим голосом заорала, перекрикивая все работающие механизмы:

– Цветкова, из какого места у вас растут руки? Я не могу вас посадить даже на пришивку пуговиц! Вы не женщина, вы – сплошное недоразумение! Надеюсь, что вы хоть гладить умеете? Смотреть сюда! Показываю один раз: берешь белье и гладишь его, да поживее, конвейер работает, белье не должно скапливаться! Пока работаешь, вспомни, как рассчитать напряжение при переменной силе тока! – строго проговорила женщина, и Яна покрылась липким потом.

«Неужели все-таки физичка?» – с трудом соображала она.

– Поторопись! – прикрикнула женщина. – А то не получишь аттестат.

Яну снова кинуло в жар, и она принялась разматывать огромный тюк влажного, серого белья. До ее слуха донесся грозный окрик дамы:

– Растяпа, шевелись! Это не мужчинам глазки строить! Здесь работать надо! Вы мужей меняете, детей рожаете, потом на принцев перекидываетесь! Несерьезно все это, Цветкова, несерьезно! Если вам некуда девать свою энергию, так приступайте к глажке. Перелопатите тонну белья – вся прыть сразу уйдет! Это я вам обещаю! Излечитесь от всех болезней!

«Все-таки это Агриппина Павловна», – ужаснулась Яна, запутываясь в мокрых дурно пахнущих простынях и невольно задумываясь, в чем их стирают, почему не проходит этот запах затхлости и плесени. Дама будто растворилась в воздухе, а вот грязного белья прибавилось еще больше, конвейер стал работать еще быстрее, закатывая Яну в грязные простыни.

У Яны закружилась голова, ее затошнило, затряслись руки, а где-то глубоко в подсознании зародилась спасительная мысль:

«Извините… какого рожна я должна учить физику и мучиться на практике, если я уже это делала в своей жизни? Да и с Ричардом я официально разведена. Я свободная женщина, что хочу, то и делаю! И все свои пятерки, четверки, тройки я уже давным-давно получила! Э… женщина, как вас там!? Я ничего никому не должна! Я даже не должна знать закон Ома!»

Но конвейер не останавливался, механизм грохотал все сильнее, а белье накрывало ее удушливой волной, запутывая и увлекая за собой по движущейся ленте под лязгающие зубцы работающих механизмов, словно в фильмах ужаса.

Яна вздрогнула и открыла глаза. Голова шла кругом, но самое главное, что она не могла понять, где сон, а где реальность. Потому что реальность или то, что предстало перед глазами Яны, когда она их открыла, была еще кошмарнее. Она лежала в гробу, а прямо над ней тянулась деревянная полка. Яна в ужасе повернула голову и увидела просвет до следующей стены. Пространство было ограничено, да что там говорить, это было четырехместное купе поезда, который явно куда-то мчался на всех парах. Она лежала на нижней левой полке, вытянувшись в струнку и сложив руки на груди, словно покойник в морге, без подушки, прямо на покрытии из искусственной кожи. А на ее тощей груди покоилась аккуратная стопка дорожного белья. Пахло оно совсем даже не «морозной свежестью», не «лугом и цветами Полесья», как обещает реклама стиральных порошков, а как в ее сне – сыростью и затхлостью. Яну удивило, что белье, а также сложенная вдвое подушка с разводами непонятно от чего и торчащими острыми перьями лежали на ней, а не наоборот.

«Вот я и попала, – заползла в голову Яны леденящая душу мысль, – кажется сбрендила… А интересно, бывает сон во сне?»

Она пошевелила бровями, а затем конечностями и присела на своем необустроенном ложе, аккуратно положив дурно пахнущие подушку и комплект белья рядом. Не было сомнения, что она находится в поезде и этот поезд действительно двигается. За мутным стеклом окна тянулся ничего не говорящий Яне пейзаж: бескрайние поля, деревни, растущие вдоль путей деревья, кустарники и линии электропередачи, режущие голубое небо на продольные полоски.

Голова у Яны болела и кружилась, а шея ныла от неудачного лежания на сиденье поезда. Она оглядела себя с неподдельным интересом, отметив колготки, зацепленные в нескольких местах, свою короткую, джинсовую юбку и явно чужой, мужской пиджак, а в придачу – нелепый, красный в белый горошек галстук, надетый прямо на голую шею. Других вещей и людей в купе не было. Яна ущипнула себя за худые коленки и поморщилась.

«Куда это я еду?! Ничего не помню… Господи, я – человек, потерявший память, много сейчас таких колесит по России, потерявших себя, семью, всех… Постой-ка, я знаю, что меня зовут Яна Цветкова, живу я в Москве, сын у меня Вовик… Вот только не помню, как я оказалась в поезде и куда еду? Предположить можно только, что я прибилась к группе бродячих цирковых артистов и еду с гастролями по бескрайней России».

Яна снова бросила тоскливый взгляд в окно, понимая, что местность за стеклом ей ни о чем не скажет. Поезд замедлил ход, Яна поднялась и на шатких ногах направилась к выходу из купе. На нее строго уставилась какая-то женщина, Яна даже испугалась и сразу же поздоровалась, боясь, что женщина поинтересуется, что она тут делает, а еще хуже – попросит у нее билеты. Яна пока не готова была ответить на этот, по сути, простой вопрос и предъявить билет. Женщина тоже испугалась, увидев Яну, и поздоровалась.

Яна некоторое время не хотела верить, что это она сама и есть, то бишь ее отражение в зеркале, но пришлось. Бледное лицо с размазанной тушью, лохматые, торчащие во все стороны волосы, припухшие веки и мятые щеки завершали образ неотразимой красотки. С трудом она открыла дверь из купе, так как не сразу вспомнила, что ее надо тянуть не на себя или от себя, а в сторону, и выглянула в коридор. Пара незнакомых людей в спортивных костюмах прошла мимо, Яна трусцой поспешила за ними. Уже в конце коридора она заметила хмурую женщину в форме проводницы и замешкалась.

«Спросить ее, куда мы едем, или не стоит? Нет, пожалуй, это будет звучать подозрительно. Непонятно, как я сюда попала, есть ли у меня билет, и мне лучше помалкивать, а то мой вопрос привлечет ко мне внимание. Еще ссадят с поезда, и я окажусь опять же неизвестно где. Если честно, я не знаю, что лучше? Ходить по земле неизвестно где или ехать в поезде в неизвестном направлении», – здраво рассудила она, вовремя удержавшись от рокового вопроса. Ее взгляд и рассеянный вид проводница оценила по-своему.

– Стоянка пять минут, мы опаздываем…

– Куда? – схитрила Яна, радуясь, что не совсем потеряла сообразительность.

– Куда-куда? По расписанию! – ответила проводница, возясь с титаном.

Яна на слабых, дрожащих ногах спустилась на платформу и осмотрелась. Помятый, не выспавшийся народ в тапках-шлепках и спортивных костюмах высыпал на перрон. Пассажиров обступили местные жители, занимающиеся коммерцией с особым размахом. Они наперебой предлагали уставшим и оголодавшим пассажирам минеральную воду, пиво, пирожки сомнительного производства, помятую клубнику, мелкую черешню и вездесущий «Доширак».

Яну тошнило от предлагаемого ассортимента, и, зная свой организм, она предположила, что явно перебрала спиртного. Но один мужичонка вцепился в нее мертвой хваткой, буквально повис у нее на локте. В одной руке он держал пакет с вареными раками, другой схватил Яну.

– Купите раков!! – заорал он ей в ухо так отчаянно, словно вопрос шел о жизни и смерти.

– Не надо… – попыталась высвободиться Яна, заметив, что у мужика и лицо одного цвета с вареными раками.

– К пиву!! – продолжал настаивать мужик, и Яна в глубине души его поняла. В том виде, в каком она пребывала в данный момент, ей действительно надо было опохмелиться пивом, то есть он правильно вычленил ее из толпы пассажиров.

– Сам ловил все утро вот этими самыми руками, сам варил. Купите, девушка, не пожалеете! Свежие раки фактически даром! – Мужчина угрожающе потряс пакетом перед ее лицом.

– Да я не хочу, – сопротивление Яны было очень слабым, так как у нее не ворочались ни язык, ни руки с ногами.

– Спасите меня!! – еще громче закричал мужчина, понимая, что поймать другого желающего купить раков до отправления поезда он не успеет, а опохмелиться ему надо было срочно. – Я же даром отдаю – по десять рублей за штуку! Умоляю! Они протухнут до следующего поезда!

– Что это за место? – спросила Яна, которую интересовал только этот вопрос.

– Хорошее, чистое место, экологическое, тут и заводов-то никаких нет, один совхоз, так что раки свежие. На, понюхай!

– Да я не про раков! Как это место называется?! – с отчаянием воскликнула Яна.

– Место-то? – опешил краснолицый. – Да… деревня здесь и станция «Черногрязь». Черногрязцы мы… – ответил мужик.

Яна с ужасом поняла, что и это название ей ни о чем не говорит, и ее уже не заботило, что она роется в карманах чужого пиджака, висящего на ее плечах.

– А до Москвы далеко? – задала Яна красномордому вопрос как уже близкому человеку.

– До Москвы-то? – покосился на нее мужик. – Да часов пятнадцать поездом, а что?! Дочка, да ты ж из Москвы едешь-то!

– Да я знаю, – Яна приняла безмятежный вид, – просто заснула и потеряла счет времени…

Она вытащила из кармана горсть смятых купюр и отдала мужчине, взамен получив красных раков.

Люди с кульками закупленной продукции засуетились и стали заползать в поезд. Состав дал гудок, Яна замешкалась, пытаясь рассмотреть на соседнем вагоне табличку, указывающую направление следования. Табличку ей рассмотреть не удалось, а вот отстать от поезда оказалось вполне реально. Электровоз стремительно набирал обороты, лестницу проводница уже убрала, кроме Яны, желающих попасть в поезд не осталось. Яна с обезумевшим видом бежала по перрону, наталкиваясь на местных торговцев с их корзинками и лотками и слыша вслед себе проклятия.

– Сумасшедшая! Куда бежишь? Пьяная, что ли?!

Перед ее глазами все плыло, вагон тоже уплыл далеко вперед, а она все бежала и бежала за набиравшим ход поездом, словно он был последним связующим звеном ее с действительностью. Яна не сразу поняла, что произошло, но она, словно самолет, набравший высоту, вдруг оторвалась от земли и полетела по воздуху, болтая длинными руками и ногами.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю