Текст книги "Образцовый учитель"

Автор книги: Татьяна Донченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4.

Рома написал первое, что взбрело в голову, но потом передумал и стер, решив как-нибудь пошутить. Он писал и стирал, ничего стоящего не приходило на ум. А тем временем у девушки то и дело высвечивалось: «Печатает…», «Печатает…», «Печатает…».

– Как даун, честное слово, – проворчал Бочаров, упав на постель рядом со спящим котом.

РоманМ8: Нет, цыпа, я не сплю.

Снова захотелось курить. Он определенно нервничает. Годы, проведенные в переговорах, ничто по сравнению с перепиской в Тиндере.

Crazy chick: Зачем тебе это?

РоманМ8: Ты спрашиваешь, зачем здоровому одинокому мужику секс на одну ночь?

РоманМ8: Кстати, встречный вопрос.

Crazy chick: Ты знаешь, о чем я.

РоманМ8: Нет, цыпа, я не понимаю.

Вместо ответа Рома долго наблюдал за словом «Печатает» и ухмылялся тому, что он не один чувствует себя как подросток.

Crazy chick: Зачем тому, кто может позволить себе М8, работа в школе?

РоманМ8: Спрашивает та, кого забирает с работы личный шофер…

РоманМ8: Мы кошельками мериться будем или ты наконец задашь свой главный вопрос?

В ответ ничего не пришло. Если бы не острое желание пообщаться с девушкой, Бочаров уже бы давно отбросил телефон в сторону. Но не в этот раз. Он погладил кота, а тот размурчался, как дизельный мотор, и вытянулся, подставляя шею под почасушки.

Crazy chick: Я могу вернуть деньги, дай номер счета.

– Черта с два, цыпа! – расхохотался Бочаров в голос и быстро напечатал ответ.

РоманМ8: Не вздумай! Надеюсь, вы хорошо отметили с Антониной Макаровной.

РоманМ8: Ты показывала ей мои нюдсы или оставила их для себя?

Crazy chick: Я серьезно, чего ты хочешь?

Бочаров молчал, обдумывая ответ. Он не хотел отвечать честно. Не в его стиле раскрывать все карты. Но после некоторых размышлений он понял, что этой девчонке лучше не пудрить мозги, а ответить как есть.

РоманМ8: Тебя, Ксюш. Я хочу тебя.

Ответ пришел мгновенно.

Crazy chick: Иди в зад!

Бочаров снова рассмеялся и решил добить девицу самой тупой фразой, которая пришла ему в голову.

РоманМ8: Это приглашение?

Crazy chick: Придурок.

Crazy chick вышла из сети.

Что ж, неплохое начало. Что-то подсказывало Бочарову, что это не последнее общение с девушкой. Он вывел ее на эмоции. Да, негативные, но все же эмоции. Это лучше, чем равнодушие. Довольный собой, он даже не заметил, как погрузился в сон.

***

Утром сиделка опоздала на полчаса. Роман жутко нервничал. Он не хотел снова пропустить урок, но и маму нельзя было оставлять одну. Она сегодня даже не узнала его. Совсем. Смотрела, но не понимала, кто перед ней. Нужно звонить сестре, пусть приезжает навестить мать, пока у нее остались хоть какие-то зачатки разума.

– Простите, Роман Дмитриевич, на улице такой гололед, еле дошла до вас. Думала, упаду – костей не соберу. Моя кума в прошлом году бедро сломала в точно такую же погоду.

Бочаров быстро накинул куртку, схватил сумку с ноутбуком, ключи от БМВ и выбежал в коридор.

– Хорошего дня, теть Наташ!

Лифт спускался с верхнего этажа и когда открылся, Бочаров обнаружил в нем молодую женщину примерно его возраста с девочкой лет двенадцати-тринадцати. Увидев его, женщина шумно выдохнула и отступила на шаг.

– Доброе утро, – промурлыкал Рома, догадываясь, что это была та самая особа этажом выше, которая подслушивала его за сексом-по телефону.

– Доброе, – тихо ответила соседка и прочистила горло, тихо откашлявшись. Бочаров едва сдержал улыбку. Да, это была она. Может стоит сказать ей что-то? Что именно? Я польщен, что вы мастурбировали под мой голос? М-да, лучше промолчать.

Несколько секунд в лифте, казалось, стали самой настоящей пыткой для молодой женщины. Как только открылись двери, она пулей вылетела прочь, потащив дочку за собой. Роман заметил инициалы на рюкзаке девочки: Лучникова Е. Н.

Лучникова? Хм…

Не может быть, чтобы над ним жила вдова покойного мэра города. Точнее, пропавшего без вести. Что за напасть такая с этими женами мэров.

***

На улице и в самом деле была настоящая гололедица. Корка льда, припорошенная снегом, ад для небдительных пешеходов.

Пока он очистил машину от примерзшего снега и прогрел ее, прошло больше пятнадцати минут. За это время можно было бы дойти до школы пешком. Но как лишить себя единственного удовольствия в этом забытом уголке мира. От роскошной жизни, к которой он так привык, у него теперь только телефон и БМВ.

Роман удачно припарковался у ворот прямо напротив входа в школу. Поставил авто на сигнализацию и, зажав сигарету в губах, поспешил на работу. Он тут же пожалел о том, что забыл о гололеде.

– Черт!

Поскользнувшись, он распластался на льду, больно ударившись затылком. Удар был такой сильный, что перед глазами залетали мушки. Какой позор! Если это хоть кто-то видел, ему скорей всего сейчас очень смешно. Хорошо, что сигарета не выпала. Можно спокойно отлежаться и докурить. Вставать на ноги Бочарову не очень хотелось, учитывая, что небо и ветки деревьев все еще кружились в безумном хороводе. Только бы не сотрясение.

Роман кряхтя повернул голову и вдруг заметил элегантные сапожки из черной замши на тоненьком, но высоченном каблуке. Ему бросилась в глаза фирменная красная подошва, кричащая о достатке их обладательницы.

– Окна школы выходят на главные ворота, – строго произнес знакомый властный голосок. Не хватало только сопровождающего хлыста плети. – Если дети увидят, как вы валяетесь здесь, что они подумают?

– Ничего предосудительного я не делаю, – огрызнулся Роман, потушив сигарету о снег. Весь кайф испортила. – Просто лежу.

– Просто лежит, – презрительно повторила она и собралась уйти, оставив его валяться на снегу.

Девушка сделала всего один шаг. Но этого было достаточно, чтобы поскользнуться на том же месте, что и он. С громким возгласом обладательница самых сексуальных сапожек потеряла равновесие и свалилась всем весом прямо на Романа.

Бочаров вовремя подставил руку, чтобы девушка не разбила симпатичный носик об лед. Ее сумочка угодила аккурат прямо ему между ног.

– Осторожно, – простонал он фальцетом от боли, пока она нецензурно ругалась. – Не знал, что учитель года разговаривает, как сапожник.

С Елисеевой слетела шапка. Ее длинные волосы водопадом упали ему на лицо, от них приятно запахло вишней. Рома втянул носом аромат ее волос.

– Кажется, я лодыжку подвернула…

Ее лицо было так близко, а опушка мехового воротника щекотала шею. Он готов пролежать вот так, сколько угодно. Как же приятно она пахла. Легкая, изящная, маленькая бестия. Стоит ли ей говорить, что ему нравится ощущать ее лежащей на нем сверху.

– Теперь уж обо мне точно что-нибудь подумают… – прокомментировал Бочаров, помалкивая обо всем, что еще пришло в голову.

Елисеева осторожно поднялась, попутно отряхиваясь. Со стороны выглядело так, будто она хотела избавиться от его близости, как от какой-то грязи. Роман ловко встал на ноги, позабыв о головокружении. Пришлось приложить усилия, чтобы не выдать, насколько ее брезгливость выглядела оскорбительно.

Девушка закинула сумочку на плечо и двинулась в сторону, но вдруг снова поскользнулась. Бочаров подхватил ее под руку, не дав упасть.

– Может, стоило потратить двадцатку на удобные угги?

Она поправила шапку, смешно нахлобучив ее на лоб, отчего стала выглядеть еще более хмурой.

– Двадцатку? Пф! – язвительно хохотнула она, выдергивая руку из его захвата. – Не хватило бы даже на стельки!

Рома расхохотался. Он невольно оглядел ее сапожки и всю ее и, ничего не сказав, просто предложил ей руку, чтобы она могла ухватиться и дойти до работы в целости. На таких-то шпильках.

Девушка проигнорировала приглашение и, горделиво вскинув подбородок, неспешно похромала к ступенькам школы. То, что она с характером, Роман уже давно понял, а вот то, что ему это нравится – только что.

***

Бочаров давно придумал свою стратегию ведения уроков. Он собирался разговаривать с детьми только на английском и стараться избегать перехода на русский. Попадая в такую среду, дети гораздо лучше схватывают. Он сам обучался именно так. Отец однажды отправил его на все лето на Мальту, в семью, которая ни слова не знала на русском. За три месяца Рома уже бегло говорил и понимал почти все бытовые разговоры.

Когда Бочаров оказался в классе и поприветствовал детей, на него уставились широко раскрытыми глазами, в которых читалась паника и ужас. Ничего. Скоро они привыкнут. Тем более он собирался изо дня в день повторять одни и те же фразы, которые быстро приобретут для них смысл. Дети смышленей взрослых. Это Рома тоже знал.

Шестиклассники покинули класс, озираясь на учителя, словно за столом сидел инопланетянин, а не обычный мужчина.

Он просмотрел расписание. Следующий класс – 9 «В». Снова они. Быстро разобравшись в кабинетах, он нашел нужный. Ученики уже сидели за партами и громко хохотали. Бочаров сразу нашел ту симпатичную девчушку с веснушками. Она робко улыбнулась ему и стыдливо отвернулась, словно ей было неловко за поведение одноклассников.

Прозвенел звонок, Роман быстро оглядел класс, дождался тишины, и когда она воцарилась, спросил по-английски:

– Кто может стереть с доски?

Тишина. Те же вытаращенные глаза, что и у шестиклассников. Веснушка тихо встала и прошла к доске, взяла губку и быстро стерла синий маркер с белоснежной поверхности.

– Спасибо… – Роман взглянул в журнал в поисках нужной фамилии, но девочка сама подсказала ему.

– Смирнова Мария.

– Спасибо, Мария.

– Что, пятнистая, влюбилась? – выдал лохматый задира, вызывая взрыв хохота всего класса.

Роман оглядел ребят с серьезным видом, дождался, когда все успокоятся, и проговорил по-английски:

– В следующий раз, когда захотите высказаться, прошу сделать это на английском, мистер.

Парень прищурился. Извилины заработали. Он понял все до единого слова, но сделал вид, что это не так. Сгримасничал и скорчил противную мину, снова насмешив класс. Клоун, тоже мне.

Бочаров не показал раздражения и начал урок. По лицам подростков он видел больше осознанности и понимания. Должно быть, эти дети уже занимаются с репетиторами или на курсах. Это хорошо. Лишь одна девочка сидела, опустив голову, так, что спутанные черные волосы закрывали лицо. Она была худенькой и сутулилась, пытаясь инстинктивно спрятать голову в плечи. За весь урок он так и не увидел ее лица. Только когда прозвенел звонок и все ученики начали собирать вещи, он мельком разглядел ее: одни скулы и глаза, вид затравленный и опасливый.

Девочка собирала рюкзак, а Роман не сводил с нее взгляда. Ему показалось, что у нее дрожали руки. Это волнение или тремор? Тот самый, который вызывал у него неприятные воспоминания. У мамы все начиналось так же…

– Роман Дмитриевич, – обратилась к нему веснушка по-английски, привлекая внимание. – Вы задали читать текст и задания к нему, мы уже проходили эту тему.

– Хорошо, – Бочаров провожал взглядом уходящую девочку. Ее ссутуленная осанка и медленные движения вызвали в нем еще больше опасений. – На следующем уроке проверим хорошо ли вы усвоили эту тему. До встречи, Смирнова.

Бочаров поспешил в коридор, встревоженно разглядывая черноволосую девочку. За ней по пятам следовал тот самый задира. Он имитировал ее походку, кривляясь и смеясь над этим вместе с остальными ребятами.

– Мерзкий слизняк! – Бочаров терпеть не мог буллинга.

– А, это Рябцев, – отозвалась Токарева, появившись словно из ниоткуда. – У него отец депутат, лучше его не трогать и…

– И игнорировать? – несдержанно перебил Бочаров. – Только лишь потому, что его папа – какая-то там шишка?

«Я и сам не пальцем деланный» – подумал Роман, принимая ситуацию как вызов. Этот пацан умен и явно испытывает недостаток во внимании. Что ж, это я ему устрою.

***

В расписании было два окна до следующих уроков в четвертых классах. Роман отправился в столовую. Утром он позавтракал лишь одним бутербродом и теперь был голоден. За столом вместе с некоторыми учителями обедала Денисова и отдельно ото всех сидела пожилая женщина и, кажется, разговаривала сама с собой. Бочаров не имел ни малейшего желания общаться с директрисой, смотреть на ее лицо и ужасную родинку.

Повар налил ему борща по самую каемку, а пюре с тремя котлетами выглядело весьма внушительно на его подносе. Как же он соскучился по стейку средней прожарки, по свежим овощам и фруктам. Хотя ничего не имел против столовской еды. Она напоминала ему о детстве. Особенно пюре и котлеты.

– Все они – исчадие ада, демоны! – пробормотала пожилая учительница, склонившись ближе к нему, словно поделилась тайной мироздания. – Носите с собой крест?

Роман нахмурился, оглядывая женщину на предмет помешательства. Наверняка она не спроста сидела за столом в одиночестве. Кажется, родинка Денисовой – меньшее зло.

– Роман Дмитриевич, – снова нарисовалась Токарева, присаживаясь рядом. – Не обращайте внимания, Вера Иосифовна на следующей неделе уходит на долгожданную пенсию. Она еще несколько лет назад собиралась, но потом вышел закон о повышении пенсионного возраста… Как она узнала, что ей еще пять лет работать – умом тронулась. Но педагог очень сильный. Вы по 9 «В» могли уже понять.

Бочаров оглядел пожилую учительницу уже с сочувствием.

– Так это не курсы и не репетиторы? Дети так хорошо знают язык благодаря ей?

Инна Ивановна широко улыбнулась. Все зубы женщины были как всегда багровыми из-за помады.

– Роман Дмитриевич? – позвала Денисова, оставляя свой стол. Черт! Ему дадут сегодня поесть? – Дети из 6 «А» сообщили, что вы разговариваете с ними только по-английски. Это правда?

– Само собой, – главное сохранять невозмутимую физиономию. – Это же урок английского. Было бы странно, если бы я заговорил по-японски.

Денисова не нашла слов, чтобы возразить. И слава богу.

– Посмотрим, к чему приведут ваши методы.

– К знаниям, Валерия Семеновна.

Роман невинно улыбнулся и уделил все свое внимание пюре и котлетам.

– И будьте осторожны с Рябцевым, – предупредила директор.

– Я это уже понял, – фыркнул Бочаров. – Вы дали пацану желаемую неприкосновенность. И зря. Если, конечно, вас интересует мое мнение.

Удовлетворенно кивнув, Денисова покинула столовую. Токарева тоже поспешно доела свой борщ и исчезла. Целый час в запасе. Роман не знал, чем заняться. Он пошел в учительскую. Может быть, удастся посмотреть ссылки, которые с самого утра накидал ему Матвейка.

***

В самом центре учительского кабинета стоял огромный широколистный папоротник, окруженный столами. Бочаров занял место, спрятавшись за листьями растения. Он надел наушники и открыл первую ссылку. Это были экономические новости с японских каналов. Диктор рассказывал о крупной сделке его компании с фирмой Аоки. Матвейка выглядел на экране, как горделивый индюк, и отвечал на вопросы так, словно самостоятельно проделал всю работу. Все новости в ссылках пророчили этой сделке миллиарды и хвалили Бочарова. Однако все задавались вопросом, куда он пропал и почему не присутствовал лично на крупнейшей сделке в истории его компании.

Роман спокойно принимал критику по поводу этого в свой адрес. Он не собирался рассказывать всему миру о том, что происходит в его семье. Пусть лучше думают, что он словил звезду или потерял последние мозги в компании самой известной русской модели – Лёли Яновской.

– Может, тебе к медсестре заглянуть? – услышал он сквозь наушники и поставил видео на паузу. – Смотри, как нога распухла. Болит?

– Адски! – Бочаров вытащил наушники и улыбнулся, узнав голоса подружек: Тони и Ксюши. Он мысленно поблагодарил Денисову за папоротник посреди учительской. За ним девушки его не замечали и продолжали болтать.

– Этот придурок предложил купить угги, – проворчала Елисеева.

– Ну, крупица разумного в этом есть, – неуверенно пролепетала Тоня. – Как ты ходишь на этих каблуках, вообще не понимаю.

– Я всю жизнь в такой обуви хожу, привыкла.

– И к чему это привело?

– Ау! – воскликнула Ксюша. – Как же больно! Если бы он не валялся посреди дороги, я бы нормально прошла.

«Ха! Как бы не так.» – подумал Роман, вспомнив, как уберег ее от разбитого носа. Дважды.

– Ты узнала, что ему нужно?

– Да.

Тяжелый вздох. Елисеевой стало явно не по себе.

– Не думаю, что ему нужны деньги, – деловито заявила Тоня. – Ты только посмотри, как он одевается. Первоклассные шмотки. Ты не гуглила, кто он на самом деле?

– Да мне на это наплевать.

– Так чего же он хочет, если не вернуть деньги? В полицию он тоже на тебя не заявил…

– Тонь, он сказал, что ему нужна я! – выпалила Ксюша, не выдержав.

– В каком смысле?

– В прямом.

– Так и сказал?

– Да, так и сказал.

– Самоуверенно.

Бочаров едва сдерживался от смеха. Он понимал, что было бы честнее обнаружить себя, но соблазн подслушать их разговор был слишком велик.

– Ну, а что… – задумчиво изрекла Тоня, – мужик он красивый, даже очень…

– Тонь!

– Ну, ты же хочешь избавиться от него? Чтобы он свалил из этой школы?

– Конечно.

– Тогда ты знаешь, что делать! – подруга не прекращала подначивать и смеяться над Елисеевой.

Внезапно телефон Бочарова разразился оглушительным звонком. Лизка. Его младшая сестра. Как не вовремя. Роман сбросил вызов и вышел из своего зеленого убежища.

Он деловито сложил руки в карманы брюк и сделал шаг навстречу девушкам, которые сидели, обомлев от неожиданности.

– Я так понимаю, нам с вами работать и работать бок о бок, Ксения Николаевна.

Девушка покрылась нервными пятнами и поджала губы. Он приблизился к подружкам и, уперевшись руками о стол, склонился над Ксюшей.

– И… еще кое-что, – подмигнул он, глядя на ее милое и перепуганное личико. – Может, не стоит зарекаться?

Глава 5.

Денисова назначила новому учителю самого настоящего агента КГБ, а не наставника. Женщина лет пятидесяти выглядела так, словно только что съела пол-лимона, не закусывая. Она скрупулезно записывала все, что делает и говорит Бочаров на работе. Что ж, он не возражал и проводил уроки, как самый образцовый учитель. Благо он хорошо помнил, как это делать еще с университетской практики.

Подопечные Тони, малыши из 4 «В» поначалу впали в панику, не поняв ни слова из обычных повседневных школьных фраз типа «Good afternoon», «My name is…» или «Open your books». Но вскоре смекнули что к чему, благодаря простому языку жестов и действиям, которыми он сопровождал сказанное.

В целом, урок прошел гладко, если не считать один странный эпизод, выбивший Бочарова из колеи. Прямо посреди занятия дверь открылась, и в класс заявился мелкий пацан. Он вразвалочку прошел к задней парте, швырнул пакет с учебниками и развалился на стуле, лениво уронив голову на сложенные руки. Бочаров открыл рот и сразу закрыл. От шока он даже не знал, что сказать, а дети тихо захихикали.

– Сизиков, ты как обычно!

– А где твоя сменная обувь? Антонина Макаровна будет ругать, ты же наследил по всему классу!

Роман мельком взглянул на свою наставницу, вопросительно выгнув бровь, а та лишь пожала плечами. То есть это нормально? В порядке вещей позволять детям вваливаться в класс посреди урока, не сказав ни слова. Ну, дела.

– Что за чертовщина? – накинулся Бочаров на женщину, как только урок закончился. – Это что, очередной мажор со статусом неприкосновенности?

– Роман Дмитриевич, это Сизиков Саша. Наша головная боль.

– И не единственная, как я понимаю…

– Не обращайте на него совершенно никакого внимания. Просто ставьте тройки и не тратьте свои нервы.

Чертыхнувшись себе под нос, Бочаров покинул класс. Не школа, а сумасшедший дом какой-то. Остался последний урок, и он сможет уйти домой – отдыхать от этого гула в ушах. Может, стоит показаться врачу? Вдруг и правда сотрясение. То, что у него мозги поехали, не было никаких сомнений. Иного объяснения, почему не бежит сломя голову прочь из этой школы, он не мог придумать. Не может быть, чтобы он все это терпел ради одной девушки.

Или может…

В 4 «А» присутствовал классный руководитель – Елисеева. Она не покинула класс, как это сделала ее подруга, а села за последнюю парту вместе с наставницей Бочарова. Супер! Все больше и больше зрителей. К концу года он будет собирать «Олимпийский».

Роман поприветствовал детей в своем стиле и начал урок спокойно и легко, хотя в душе клокотал гнев. Его почему-то дико раздражало то, что Елисеева наблюдала за ним, не отрывая глаз. Ее выражение лица было абсолютно бесстрастным. Она будет так пялиться на него каждый урок английского?

Как только прозвенел звонок, бешеный Бочаров покинул класс, думая о том, что тратит свое время впустую. Он пришел сюда не для того, чтобы вправлять мозги детям или чему-то действительно их научить. Ему нужно только одно – унизить девушку так же, как она его. Но пока что все сводилось лишь к тому, что она одерживала верх, сохраняя достоинство. А униженным чувствовал себя только он.

Может, пора переходить к более решительным действиям? Иначе он застрянет в этой школе надолго. Нужно придумать новый план.

Елисеева ворвалась в учительскую, прервав его мысли.

– Вы же понимаете, что дети не поняли ничего из того, что вы говорили на уроке?!

Она вся пылала возмущением. Рома улыбнулся, наслаждаясь видом. Вот так-то лучше. К черту покер-фейс, Ксения Николаевна.

– Они же еще маленькие, вы перепугали их до смерти, не сказав по-русски ни слова! Вы вообще знакомы с образовательными процессами? Как вас допустили к педагогике?

К черту! Импровизируем.

– Спокойно, Ксения Николаевна, – Бочаров оглянулся и, убедившись, что в учительской не было ни души, подошел к девушке, нарушая ее личные границы. – Дайте мне всего неделю, и вы увидите, что мой метод работает.

– Какой еще метод? Мы оба знаем, что вы не настоящий учитель…

– А кто же тогда?

Рома склонился над ней так близко, что почувствовал ее учащенное дыхание на своих губах. Ему хотелось поцеловать ее, но он точно знал, что за этим последует. Как минимум он получит пощечину. Хотя, может, стоит рискнуть…

– Вы лжец.

– Я вас когда-то обманывал, Ксения Николаевна? Как именно?

Романа все больше и больше одолевали мысли о поцелуе. Он опустил взгляд на ее губы и нахмурился. Зачем так ярко красить их на работе? Ему очень не хотелось остаток дня оттирать помаду со своего лица.

– Стойкая?

Теперь он ощущал жар от собственного дыхания на ее губах.

– Что?

Она сделала шаг назад. Бочаров вперед, за ней.

– Помада, спрашиваю, стойкая?

Девушка громко вздохнула и попятилась от него, а когда уперлась в стену, широко распахнула глаза.

– Чертовски стойкая, – предупредила она и выставила вперед руку, не позволяя ему приблизиться.

Рома пер, как танк, наплевав на ее сопротивление. Если она уже поняла, что он хочет сделать и не послала его к чертям – стоит рискнуть.

Но как только он склонился над ней, по закону подлости, дверь распахнулась, и в учительскую заглянул кто-то из педагогов:

– Денисова здесь?

– Нет! – в голос ответили Рома и Ксюша, отскочив друг от друга.

Дверь снова закрылась.

Воспользовавшись моментом, Елисеева решила бежать, лихорадочно хватаясь за ручку двери. Бочаров перехватил ее за плечо и развернул к себе.

– А ну, стоять, цыпа!

– Отпу…

Роман впился в ее губы, подавляя крик. Он сдвинул девушку и придавил к стене, не оставив шанса на бегство. Секунду или две он не делал ничего и просто выжидал. Бочаров никогда еще не целовал женщину против воли, а от этой сумасшедшей можно ожидать чего угодно. Она уперлась руками в его грудь, но не смогла отодвинуть от себя. Дернулась, чтобы дать ему коленом между ног. Жалкая попытка. Он блокировал ее движения, вдавив в стену всем телом, и, кажется, перепугал девчонку до смерти таким напором. Минус в его карму.

Елисеева зарычала и укусила его за верхнюю губу. Роман отстранился от нее и зашипел сквозь стиснутые зубы.

Он схватил ее за подбородок, поднимая лицо вверх и заставляя смотреть на него. Какой у нее был взгляд. Столько огня и страсти, столько эмоций было в ее глазах.

Бочаров слизнул с губы выступившую каплю крови.

– Если поцелуешь меня еще раз, я…

– Если?

Он ухмыльнулся и напал на ее губы в еще большем кураже. Не дав ей опомниться, он ворвался в ее рот и жадно провел по языку своим. Вкусная.

Ксюша тихо простонала и снова укусила его.

– Дьявол! – прорычал Рома, озверев от боли.

Во второй раз было даже обиднее. Они схлестнулись такими яростными взглядами, будто были готовы разорвать друг друга в клочья.

– Если укусишь меня еще раз, я…

Дверь резко распахнулась и в учительскую влетела Тоня.

– Ксюх, там твои по коридору носятся, как бабуины!

Бочаров неохотно отстранился от девушки, выпуская ее из тисков. Ксения судорожно выдохнула и закрыла рот ладонью. Ему на мгновение показалось, что ее глаза наполнились слезами. Ну, нет…

– А что у вас тут происходит?

Свитер на ножках поставил руки по бокам, подозрительно осматривая их обоих. От ее зорких котеночьих глаз не скрылось, что губы Бочарова были сплошь перепачканы красной помадой. Она перевела ошарашенный взгляд на подругу. А та, недолго думая, приблизилась к мужчине и влепила ему звонкую пощечину. Ему и двух укусов ему было достаточно.

Елисеева молча вышла из учительской, позабыв о больной лодыжке. Ее верный страж – Антонина Макаровна собралась пойти следом, но внезапно передумала и осталась в кабинете. Пока Роман облизывал губы от собственной крови, Тоня долго сверлила его взглядом.

– О чем ты только думал? – безнадежно выдохнула она и стала рыться в сумочке, а потом протянула ему бумажную салфетку.

– Спасибо.

Бочаров стирал со рта помаду и кровь, чувствуя, как внутри закипает злоба. Он знал, что будет сложно, но не ожидал, что настолько.

– Я же говорила, не связывайся с Ксюшей, – устало проговорил ходячий свитер.

– Защищаешь подружку?

– Нет, – хмыкнула она и с сочувствием осмотрела его, – тебя.

– Обойдусь без наставлений.

– Я серьезно, Бочаров, – Тоня преградила ему дорогу, когда он решил уйти. – Ты не знаешь, во что ввязываешься. Ты не получишь того, чего хочешь.

Роман склонил голову на бок и с язвительной усмешкой проговорил:

– Я всегда получаю то, что хочу.

***

Лизка перезвонила уже вечером и обещала приехать на новогодние каникулы, ссылаясь на завал на работе. Матвейка был вне доступа, должно быть летит в самолете. А Лёлька провисела с ним на телефоне около часа, мурлыкая ему на ухо ванильные нежности. Как женщины могут настолько отличаться друг от друга? Ласковая Лёля всегда была похожа на ручную кошку, а эта Ксюша, как дикая львица, вечно шипит, да еще и кусается. Верхняя губа Романа отекла, было больно даже разговаривать. Поэтому он только слушал Яновскую и мычал, поддакивая.

Уже второй вечер мама засыпала очень рано. Бочаров несколько часов провозился с планами уроков, доделав одну из программ. Потом просмотрел отчеты и статистику своей компании. Нужно искать новых клиентов. На Аоки свет клином не сошелся. Ошибка многих бизнесменов – достигнув своего максимума, они останавливаются и начинают пожинать плоды. Но вся соль в том, что мир движется гораздо быстрее. И пока ты наслаждаешься успехом и ничего не делаешь, кто-то другой уже занимает твое место. Нужно все время двигаться. Чуть быстрее, чем все остальные. А если хочешь быть на шаг впереди – придется бежать. По-другому это не работает.

Рома выключил компьютер и со спокойной душой лег в постель под бок к коту. Он соскучился по работе и по прежней жизни. С мыслями о том, что на выходных обязательно слетает в Москву развеяться, он сладко уснул под кошачье мурчание.

***

Сквозь сон Бочаров услышал пиликнувший телефон. Лениво перекатываясь на спину, Рома чертыхнулся и открыл входящее сообщение в Тиндере.

Crazy Chick: Как твоя губа?

Она издевается?

Бочаров потер заспанное лицо. Может, не отвечать ей и послать все к черту.

Crazy Chick: Извини, я перегнула палку.

РоманМ8: А за «Континет» не собираешься извиняться?

Crazy Chick: Нет. Там ты получил по заслугам.

РоманМ8: Ты оправдываешь свой ник на все сто, цыпа.

Crazy Chick: Приложи лед к губе, отек спадет быстрее.

Рома не знал, что ответить. Все, что ему хотелось – это послать ее. Но он продолжал держать в руках телефон, обдумывая что написать.

РоманМ8: Проявляешь заботу?

Crazy Chick: Не в моих правилах наносить людям увечья.

РоманМ8: Да ну?!

Рома тихо расхохотался, вспоминая наряд девушки в «Континенте», игрушки, которые она приволокла с собой, и этот властный доминантный голосок.

Crazy Chick: Все не так, как тебе кажется.

РоманМ8: Ты пишешь второй вечер подряд, это мне тоже кажется? Я ведь и привыкнуть могу.

Crazy Chick: Не обольщайся.

РоманМ8: А муж не против того, что ты пишешь другому мужчине, лежа рядом с ним?

Crazy Chick вышла из сети.

Роман отложил телефон и уставился в потолок. Какое-то безумие. Зачем он написал про мужа? Идиот.

Сплошные вопросы и до сих пор никаких ответов. Ему нужен помощник.

Он набрал Чернову.

Начальник службы безопасности поднял трубку после первого гудка, несмотря на то, что на часах было два ночи. За что он обожал своих работников, так это за преданность.

– Найди мне мальчика на побегушках, – сразу же потребовал Бочаров без каких-либо предисловий.

– Принял.

Рома сбросил вызов, зная, что уже завтра у него будет такой человек. Нужно проследить за Елисеевой, узнать о ней получше. И самое главное – попридержать коней. Нахрапом ее не возьмешь. Это он уже уяснил. Придется сменить тактику.

Свои намерения на ее счет он уже обозначил и дал ей ясно понять, чего хочет. А что, если сделать вид, что он передумал? Может, стоит переключиться полностью на учительские будни и игнорировать Елисееву?

Никакая женщина не потерпит равнодушия мужчины, который вызывает в ней хоть какие-то эмоции.

***

Рано утром отец нагрянул в гости с полными пакетами гостинцев и улыбкой раскаяния на лице. Слава богу, додумался прийти без своей губошлепой пассии. Роме не было стыдно за то, что он не помнил ее имени.

– Ты не предупредил, что придёшь, – сухо проговорил Роман, наблюдая, как отец суетливо распаковывает покупки.

– Вот, халва с фисташками, – расплылся в самодовольной улыбке мужчина. – Наденькина любимая.

Фыркнув, Рома просто ушёл из кухни в свою комнату. Ему нужно было спешить на работу. Если Дмитрию Ивановичу вздумалось поиграть роль заботливого бывшего мужа, пусть потешит свое эго. Потом все равно будет рассказывать, как много он для них с матерью сделал. Так что, если он хотя бы раз в жизни решил подкрепить слова делом – флаг ему в руки.

Рома дотошно отобрал гардероб для работы в школе. Привычные рубашки и костюмы отвесил в сторону и освободил место для джемперов и свободных брюк просто кроя. А может, джинсы?

Он набрал Матвейке.

– Учителя носят на работу джинсы? – сходу спросил он, отрывая бирки от вещей.

– Ты что совсем поехал? – обомлел зам. – Я думал ты уже давно трахнул свою училку и свалил на Бали.

– Я не могу уехать, и ты знаешь причину.

– А почему ты Лёле не рассказываешь про свою мать?