Ассоциативный эксперимент в психологии

Текст добавлен: 9 октября 2016, 23:44

Текст книги "Ассоциативный эксперимент в психологии"

Автор книги: Татьяна Попова

Жанр:

Психология

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Назад к карточке книги

Тема 2
Прямой (свободный, ненаправленный) ассоциативный тест

• Отбор слов-стимулов. Для проведения теста следует подготовить группу слов-стимулов, количество которых может значительно колебаться: от 30–40 до 100 и более единиц, лишенных какой-либо связи. Большое количество стимулов, предъявляемых испытуемым, целесообразно использовать при индивидуальной работе с пациентом: это позволит снизить уровень сознательно контролируемых реакций. Если же эксперимент проводится с целой группой, то количество предъявляемых стимулов может быть значительно сокращено.

При отборе стимулов желательно ориентироваться на частоту встречаемости этих слов, которую можно установить по частотному словарю или по словарю ассоциативных норм русского языка. Нецелесообразно включать в список редко употребляющиеся, специальные слова, необщеупотребительные термины. При индивидуальной работе можно использовать слова той тематической области, которая является проблемной для испытуемого; такие слова надо рассредоточить в середине списка стимулов. Включение таких аффектогенных слов должно базироваться на тщательном изучении анамнеза, конфликтной жизненной ситуации, индивидуальных особенностей личности больного.

При отборе слов-стимулов целесообразно обратить особое внимание на их часть речи – принадлежность к существительным, глаголам, прилагательным, наречиям. Наименее сложны для восприятия имена существительные, так как они обозначают предмет, а все остальные части речи – его признаки: статический, постоянный (имена прилагательные), динамический (глаголы), вторичный признак, признак признака (наречия). Легче всего порождаются ассоциации на имена существительные, труднее – на остальные части речи. А. Д. Зурабашвили (1955) предложил пользоваться четырьмя вариантами словесных раздражителей (стимулов): названиями предметов (стол, очки, книга), глаголами (лежать, стоять, читать), отглагольными существительными (бегать › беготня) и прилагательными (гнить › гнилой, зреть› зрелый). Они отличаются друг от друга возрастающей сложностью и меньшим количеством и разнообразием порождаемых реакций.

• Проведение прямого ассоциативного эксперимента. Прямой ассоциативный эксперимент может быть проведен двояко: в устной или письменной (для испытуемого) форме. При проведении прямого ассоциативного эксперимента испытуемым предлагается следующая инструкция: «В ответ на предъявленное слово-стимул запишите на бланке ответов любое слово, пришедшее вам в голову». Отсутствие каких-либо ограничений на слово-реакцию (формальных, смысловых, по части речи, стилистической окраске и т. п.) обусловливает свободный характер данного ассоциативного эксперимента.

Экспериментатор может предложить напечатанный список стимулов либо зачитать их. Если стимулы даются испытуемому в письменной форме, то невозможно зафиксировать время, прошедшее от предъявления стимула до появления реакции, что является значимым показателем, но такая форма порождения реакций психологически более комфортна для испытуемых.

Если экспериментатор зачитывает список слов-стимулов, то делает это так, чтобы после каждого оставалось 5–6 сек., необходимых для записи реакции. В протоколе опыта регистрируется количество реакций, их содержание и – при наличии соответствующей аппаратуры – индивидуальное время ассоциативной реакции. Средний латентный период порождения реакции здоровых испытуемых составляет 0,5–1,5 сек. Увеличение периода реакции на стимул свидетельствует о неиндифферентности, аффективной значимости данного словесного раздражителя для испытуемого. А. Р. Лурия учитывал также среднее время речевых реакций и их среднюю вариативность по каждому испытуемому, среди которых были и настоящие преступники (убийцы), и только подозреваемые. У таких испытуемых латентный период оказывается резко задержанным (у некоторых доходит до 4–6 сек.), а средняя вариативность отличается от «нормальной». Если вариативность обычного взрослого нормального испытуемого достигает не более 0,2–0,4 сек., или 20–25 % средней скорости его ответов, то здесь нередко встречается вариативность в 1–2 сек., и отклонение доходит часто до 40–60 % среднего времени.

Многословные словесные реакции, противоречащие инструкции, свидетельствуют о неспособности испытуемого выполнить задание вследствие отклонений в психике либо – при наличии единичных многословных реакций – о неиндифферентности для испытуемого данного словесного раздражителя.

• Обработка вербальных реакций (ассоциаций). Для установления ассоциативных зависимостей между стимулами и реакциями необходимо учитывать разные типы словесных реакций. Используются следующие классификации словесных реакций.

1. Первая классификация предложена А. Г. Ивановым-Смоленским (1928). Он делит все словесные (вербальные) реакции на низшие (примитивные) и высшие.

К низшим, или примитивным, словесным реакциям относятся реакции:

1) отказные (не знаю, нечего сказать, слов нет и т. п.);

2) междометные (гм, ну, ой, ай и др.);

3) вопросительные (какой? кто? почему?);

4) эхолалические, буквально воспроизводящие слово-раздражитель;

5) персервирующие – один и тот же ответ появляется на несколько стимулов подряд;

6) созвучные – тождественные или близкие по звучанию слову-раздражителю своими первыми или последними звуками (нолики – кролики);

7) экстрасигнальные – не имеющие отношения к слову-раздражителю, являются реакцией на другие раздражители, поступающие из внешней среды;

8) атактические – абсолютно немотивированные реакции; отличаются от экстрасигнальных тем, что для них нельзя найти какой-либо раздражитель в окружающей больного (испытуемого) обстановке. Последний вид низших реакций выявили М. С. Удальцова (1956), Б. Я. Первомайский (1957).

К высшим словесным реакциям относятся:

1) индивидуально-конкретные – реакция является видовым понятием по отношению к стимулу (город – Москва, чашка – голубая);

2) абстрактные – реакция является родовым понятием по отношению к стимулу (чашка – посуда, город – культура);

3) общеконкретные – реакция обозначает явление, однопорядковое по степени абстракции стимулу (город – деревня, чашка – блюдце).

Здоровый испытуемый обычно порождает только высшие словесные реакции. По данным когнитивной лингвистики, мышление человека опирается на понятия среднего уровня абстракции: именно они обеспечивают необходимую гибкость при спонтанной номинации явлений, при порождении речи. Это же соответствует и теории прототипов, согласно которой любое знакомое явление, особенно абстрактное, имеет в сознании человека заместитель; например, при произнесении слова птица у жителей приморских городов всплывает в сознании реакции чайка, у жителей горных селений – орел и под., у горожан – голубь или воробей. Можно предположить, что у здорового человека преобладают общеконкретные и индивидуально-конкретные реакции.

2. Логическая классификация ассоциаций. После выполнения ассоциативного эксперимента последовательно сравнивают между собой пары «стимул – реакция» по степени их семантической (смысловой) близости, что позволяет выделить центральные и периферические реакции. Виды реакций заносят в особую таблицу-матрицу (табл. 1).

Логические реакции предполагают наличие сильных содержательных связей (связей по смыслу) между стимулами и реакциями. Если такие связи обнаруживаются (например, армия – солдат /солдаты – необходимая часть армии/ или болезнь – смертельная /смерть – один из возможных исходов болезни/), то ставится любой опознавательный знак (галочка, крестик и т. п.) в графу «центральная логическая реакция». Если же эта связь отсутствует либо проявляется на уровне потенциальных, несущественных компонентов лексического значения сравниваемых слов, то галочку ставят в графе «периферическая логическая реакция» (например, армия – танец или болезнь – еда: в армии может быть ансамбль песни и пляски, но это не главная часть армии; еда может обладать лечебными свойствами или, наоборот, вызывать болезнь, но эти явления не связаны жесткими, обязательными причинно-следственными или иными отношениями).

Таблица 1

Матрица ассоциативных реакций

Примечание. Эта же таблица используется и для обработки грамматических ассоциаций.

Для взрослых носителей языка характерно преобладание центральных ассоциативных реакций – их должно быть не менее 65 % от общего количества предъявленных стимулов. Увеличение периферических ассоциативных реакций свидетельствует о плохом знании языка, нарушении динамических особенностей мышления – заторможенности, скачкообразности мыслительных процессов и т. п.

3. Грамматическая классификация ассоциаций. После выполнения ассоциативного эксперимента последовательно сравнивают между собой пары «стимул – реакция» по их частеречной принадлежности. С точки зрения этого критерия (совпадение/несовпадение части речи стимула и реакции) можно выделить два варианта ответных реакций: синтагматические и парадигматические. Под синтагматической реакцией понимается слово-ответ, принадлежащее той же части речи, что и стимул; под парадигматической – реакция словом другой части речи, например, синтагматической реакцией на прилагательное – стимул хороший будет реакция существительным поступок, глаголом идет, парадигматической – реакция прилагательным плохой или красивый.

Для взрослых носителей русского языка характерно преобладание парадигматических ассоциативных реакций: их должно быть не менее 70 %. Увеличение синтагматических реакций свидетельствует о комплексности мышления, неумении испытуемого выделять рядоположенные объекты и их признаки. Эта комплексность мышления, по мнению Л. С. Выготского, составляет специфику детского синкретичного, комплексного: ребенок видит предмет или признак вместе с дополняющими их аксессуарами (характерная ассоциативная реакция у детей: экскаватор – копает, мальчик – борется, молоко – белое). Увеличение синтагматических реакций свидетельствует о недостаточности аналитических операций, о некотором инфантилизме мышления. Иногда это может быть следствием индивидуально-психологических особенностей испытуемого по типу правосторонней асимметрии мозга (тип художника).

В современных исследованиях (Береснева, Дубровская, Овчинникова, 1995) обобщены попытки ученых связать тип ассоциаций с функциональной асимметрией головного мозга. Анализ последней направлен на обнаружение локализации основных функций (в частности, речевых) в больших полушариях: правом и левом. Особую ценность для такого анализа имеют результаты, полученные в Институте им. И. М. Сеченова в Санкт-Петербурге (Балонов, Деглин, 1976; Деглин, Балонов, Долинина, 1983). Анализ речевой продукции больных, прошедших курс лечения унилатеральным электросудорожным припадком, дает представление о «речевых возможностях» каждого из полушарий (Черниговская, Деглин, 1988).

Правое полушарие мозга, перерабатывающее конкретную информацию, обычно продуцирует синтагматические RR, опирающиеся не столько на языковую компетенцию испытуемого, сколько на «сосуществование» обозначенных словами объектов или явлений реального мира (например, ЦВЕТОК растет в саду), «логичное» левое – парадигматические RR. Правое полушарие опирается на образное представление некоторой ситуации, левое полушарие выделяет и анализирует глубинные структуры стандартных (типичных, частотных) взаимосвязей (например, ЦВЕТОК – лепестки; роза; растение). Выбор правополушарной или левополушарной стратегии ассоциирования предопределяется глобальным или поэлементным представлением объекта, обозначенного словом-S (об этом писал также Л. Сахарный, 1989. С. 74–80; 1994).

При глобальном, нерасчлененном представлении «включается» стратегия правого полушария: ситуация конкретизируется словом-R. При аналитическом представлении в работу вступает левое полушарие: выделяются существенные признаки, подклассы, анализируется взаимодействие с другими ситуациями.

Выбор левополушарной или правополушарной стратегии ассоциирования, как показали исследования О. П. Траченко, зависит от некоторых особенностей слов и обозначаемых ими явлений, таких, как осмысленность – бессмысленность, конкретность – абстрактность, знаменательность – служебность, производность – непроизводность, раннее – позднее появление в языке, «правоволушарность» – «левополушарность» денотатов (Траченко, 1986). Первые члены этих оппозиций предполагают преимущественное участие в осознании слов правого полушария, вторые – левого.

4. Тематическая классификация ассоциаций. Если прямой ассоциативный эксперимент проводится с группой, то целесообразно распределить все реакции по смысловым (тематическим) подгнездам, название которым дает экспериментатор; определить объем этих подгнезд (по количеству входящих в них слов) и удельный вес среди всех ассоциаций. Наличие значительных по объему гнезд, имеющих большой удельный вес, свидетельствует о наличии у данной группы испытуемых проблемных зон. Например, одной из студенческих групп УрГУ в 2004 г. (4-й курс) предъявили стимул экзамен, предложив записать три первые слова, которые пришли им в голову после произнесения этого слова. Результаты были следующими. Всего получено 78 реакций (26 человек × 3 реакции), которые распределились по следующим смысловым подгнездам:

• человек, принимающий экзамен (12): преподаватель 8, педагог 1, учитель 3-15,4 %;

• человек, сдающий экзамен (2): студент 1, ученик 1-2,6 %;

• состояние экзаменуемого (4): нервы 1, страх 1, стресс 1, тревога 1-5,1 %;

• результат экзамена (17): знания 1, оценка 13, отметка 2, зачет (удовлетворительная оценка) 1-21,8 %;

• процесс сдачи и форма проведения экзамена (13): письменный 1, устно 1; быстро 1; тест 1; писать 1, подготовка 1, сдача 3, сдавать 1; зачет 3-16,7 %;

• подготовительные процессы (7): учить 4, подготовка 1, учеба 1, текст 1-9 %;

• предметы, необходимые для экзамена (17): билет 4, зачетка 10, ручка 1, стол 1, конспект 1-21,8 % ;

• место экзамена (2): кабинет 1, аудитория (комната) 1-2,6 %;

• время проведения экзамена (4): сессия 4-5,1 %. Анализ этих смысловых подгнезд обнаруживает, что количественно наиболее велики подгнезда, объединяющие предметы, необходимые для экзамена (17), фиксирующие его результат (17), процесс сдачи и форму (13), а также номинирующие преподавателя (12). Это свидетельствует о том, что студенты 4-го курса психологически уже адаптировались к стрессовой ситуации экзамена (отрицательное состояние экзаменуемого отражено лишь в четырех реакциях) и воспринимают его прагматически: с точки зрения получаемой оценки и факторов, ее «обусловливающих» – формы проведения и преподавателя как активно действующего лица. Совершенно иная картина наблюдалась у второкурсников, значительная часть реакций которых отражала отрицательное эмоциональное состояние сдающего экзамен: страх, стресс, устать, завалить, сидеть ночь, двойка и т. п.

5. Реакции стереотипные и уникальные. Установлено, что это качество реакций определяется по частотности конкретной реакции в определенном социуме. Хотя ассоциации на одно и то же слово могут быть очень разными, существуют ответы, которые даются намного чаще других. Например, по данным П. Фресса (2003. С. 101), частотность ответов на конкретное слово распределилось следующим образом (из 184 ответов, данных женщинами):

Холод:

Тепло – 56

Зима – 28

Лед – 18

Снег – 15

Ветер — 5

Холодильник – 4

Желе — 4

М. Розенцвейг (1957) отметил, что первичные ответы, т. е. наиболее частые ответы на данное слово, одинаковы в разных языках. В 68 случаях из 100 первичный ответ (стул на стол, светлый на темный и т. п.) совпадал в английском и французском языках. Таблицы частоты ассоциаций, составленные, в частности, для 100 слов так называемого списка Кент-Розанофф (1910), позволяют определить, есть ли тенденция к банальным ответам либо индивиды предпочитают давать редкие или оригинальные реакции. Типичность, стереотипность полученных реакций можно определить и по данным современных ассоциативных словарей.

6. Социолингвистическая типология реакций. Реакции человека на тот или иной вербальный стимул передают разнообразную информацию о нем: о его национально-культурной принадлежности, возрастных, гендерных, профессиональных и иных особенностях, которые, хотя и вычисляются по языковой форме, но не являются собственно лингвистическими. Они характеризуют место человека в социуме и потому получили название социолингвистических. Реакции могут отражать также эмоциональное отношение человека к действительности – положительное, отрицательное или нейтральное, степень конкретности – абстрактности его мышления и подобные особенности.

Рассмотрим их подробнее.

• Национально-культурные особенности ассоциаций. Интересные материалы о зависимости ассоциаций от культурно-исторических традиций народа приводит А. А. Залевская. Так, самые частые ассоциации к стимулу хлеб для русских – соль, для узбеков – чай, а для французов – вино.

Московские ученые Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров рассказывают, как в русской школе в инсценировке басни И. А. Крылова «Волк и ягненок» никто из ребят не хотел играть роль волка, а в киргизской школе, наоборот, все захотели быть волком. Почему? Потому что в киргизском фольклоре (эпос «Манас», сказка «Алтын Куш») волк выглядит совсем не таким, как в русском. Не случайно и ассоциации у киргизов к слову волк (добрый, грозный, сильный, храбрый, красивый, лукавый) совсем не такие, как у русских (по данным Л. Сахарного).

На характере ассоциаций сказываются и особенности географических условий. Так, по данным А. А. Леонтьева, на стимул кисть житель Ярославля ответил: рябины, а житель Душанбе – винограда, что отражает особенности их места жительства.

• Профессиональные особенности ассоциаций. По данным А. А. Леонтьева, на стимул кисть дирижер ответил: плавная и мягкая, медсестра – ампутация, а строитель – волосяная. По нашим наблюдениям, стимул корень вызывает у врача реакцию (корень) зуба, у лингвиста – морфема, приставка, суффикс, у ботаника – (корень) дерева, куста, растения и т. п.

• Гендерные особенности ассоциаций. Фактически за всю долгую историю использования свободного ассоциативного эксперимента попытки проанализировать различия в ассоциативном поведении мужчин и женщин делались всего несколько раз. В 1930 г. Шелленберг отметил, что студентки чаще дают самые частотные ассоциации, чем студенты. В 1955 г. Тресел и другие показали частоты первых реакций для взрослых мужчин и женщин.

Их таблицы зафиксировали лишь небольшую тенденцию к более высокому сходству первых реакций у женщин.

В 1955–1956 гг. М. Розенцвейг провел свободный ассоциативный эксперимент среди французских лицеистов и разделил ответы женщин и мужчин. М. Розенцвейг, как было принято в те годы, проанализировал лишь наиболее частотные ассоциации. Он отмечает, что не у всех мужчин и женщин они совпадают. Часть статьи, посвященную анализу различий в ответах девушек и юношей, Марк Розенцвейг назвал «Половые различия в ассоциировании?» (в то время термина «гендерный» еще не существовало в научном обороте). Надо отдать должное исследователю, не сделавшему категоричных выводов.

С позиций сегодняшнего дня представляется, что говорить следует не столько о половых, сколько о гендерных различиях в процессах ассоциирования. Можно предположить, что разные социальные требования, предъявляемые христианским обществом к мужчинам и женщинам, не могли не сказаться на их взглядах на мир, а следовательно, и на процессах ассоциирования. М. Розенцвейг выделил в отдельную таблицу 17 стимулов, на которые юноши и девушки дали различные первые по частотности реакции. Среди них такие слова, как болезнь (maladie), окно (fenetre), желудок (estomac). На стимул болезнь (maladie) 22 женщины из 184 дали реакцию кpовать (lit), a 17 мужчин из 104 – здоровье (sante). На стимул окно (fenetre) – занавеска (rideau, 28) и дверь (porte, 21). Слово желудок (estomac) вызвало у женщин реакцию пищеварение (digestion, 20), а у мужчин живот (ventre,18).

• Возрастные особенности ассоциаций. Типы ассоциаций изменяются с возрастом. Это убедительно доказывает эксперимент Вудвортса и Шлосберга, проведенный в 1960 г. на материале английского языка (табл. 2). Самая частотная реакция взрослых на стимул стол – стул (парадигматическая реакция), у детей – есть (синтагматическая), на стимул темный у взрослых – светлый, у детей – ночь.

Таблица 2

Реакции взрослых и детей на одинаковые стимулы

Основные отличия ассоциирования детей от ассоциирования взрослых, по мнению пермских исследователей детских ассоциаций И. Г. Овчинниковой, Л. А. Дубровской, Н. И. Бересневой, заключаются в следующем. Во-первых, реакции детей существенно отличаются от реакций взрослых. Среди детских ассоциаций реже встречаются абстрактные существительные и причастия. Реакции детей гораздо в меньшей степени, чем реакции взрослых носителей языка, выражают логические отношения со словом-стимулом. У детей значительно выше доля синтагматических реакций.

Во-вторых, ассоциации ребенка отражают характер его мышления и уровень интеллектуального развития. Чем меньше возраст ребенка, тем более «индивидуально-конкретные мысли» отражаются в его ассоциациях (Блонский). У детей с низким интеллектом меньше скорость ассоциирования (Отис, Мак-Элви), большая вариативность реакций, чем у детей с более высоким интеллектом (Мейман, Истмен, Розанофф, Мак-Элви). Практически всеми исследователями отмечаются такие особенности: чем ниже уровень развития ребенка, тем больше в его ответах персевераций, отказов, повторений S, чаще стречаются развернутые реакции в виде фраз.

В-третьих, наблюдается возрастная динамика ассоциаций. С возрастом у носителей языков аналитического типа увеличивается количество парадигматических реакций (Палермо), а у тех, чьим родным языком является язык флективного типа, – синтагматических (Marsalova).

В-четвертых, замечены различия в ассоциировании мальчиков и девочек. Мальчики реагируют быстрее, чем девочки (Мак-Ги). По мнению одних исследователей, реакции мальчиков разнообразнее (Энтвайсл), по мнению других – стандартнее, чем реакции девочек (Мак-Ги).

• Ассоциации в состоянии аффекта. По мнению ряда исследователей, характер ассоциаций зависит от отношения испытуемого к слову-стимулу, к явлению, им обозначаемому. Аффектогенные слова требуют большего времени для порождения реакции по сравнению с нейтральными, не вызывающими у него какой-либо эмоциональной реакции. Это обусловлено тем, что больной должен подавить первую эмоциональную реакцию на этот стимул, поскольку она, по его мнению, может в какой-то мере скомпрометировать его и дать другую. Особенно отчетливо это обнаружилось в экспериментах А. Р. Лурия при исследовании лиц, совершивших преступления, но отрицавших это. А. Р. Лурия предложил методику сопряженных моторных реакций: при проведении ассоциативного эксперимента он одновременно фиксировал не только длительность латентного периода порождения реакции, но и моторику правой и левой руки испытуемого. При возникновении реакции на аффектогенное слово выявлялись скрытые двигательные рефлексы руки.

По мнению Л. С. Выготского, включение в ряд стимулов таких слов не имеет особого значения. Для того чтобы с помощью ассоциативного эксперимента вскрыть некоторые волнующие испытуемого обстоятельства, необходимы многократные специально поставленные эксперименты по методу сопряженной моторики (А. Р. Лурия). Если же в ряд слов для свободных ассоциации экспериментатор включает по 1–2 слова, которые, по его предположению, могут иметь аффектогенное значение, то трудно получить однозначный ответ. Если больная, например, огорчена из-за алкоголизма сына, то вовсе не обязательно, чтобы слова сын и водка вызвали у нее аффективную реакцию. Очень может быть, что самое невинное, на взгляд экспериментатора, слово ящик окажется таким аффектогенным словом, потому что сын из ящика стола взял без разрешения деньги. Таким же скрыто аффектогенным может оказаться какое-нибудь простое слово платок или вечер, так как трудно предусмотреть, от какого случайного представления потянутся нити ассоциации к наболевшим переживаниям. И если, наконец, во взятом примере слово «сын» или «водка» и вызовут даже паузу или удлинение латентного периода реакции, едва ли этот факт может иметь серьезное диагностическое значение при изучении больного (Выготский, 2004. С. 137). Таким образом, пока нет единого мнения целесообразности учета реакций испытуемого на аффектогенные стимулы.