Текст книги "Богини далеких странствий"

Автор книги: Татьяна Данилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Деловая женщина входит во вкус и учится отражать удары

Пребывание в столице не прошло для Натальи Алексеевны даром, она многое повидала, многому научилась, круг знакомств Шелиховых пополнился «немаловажными персонами». По возвращении из Петербурга Шелиховы построили в самом богатом и почетном месте Иркутска – приходе Тихвинской церкви – большой деревянный дом, где Наталья Алексеевна стала полноправной хозяйкой. Все это демонстрировало местному обществу успехи компаний мужа и укрепляло положение Натальи Алексеевны в среде купечества и дворянства. Так что совсем не зря многие исследователи деятельности Г.И. Шелихова отмечали, что Наталья Алексеевна стала не только надежной спутницей в его странствиях, но и деятельной помощницей в делах. Во время многочисленных отъездов Шелихова в Охотск, где он руководил на месте снаряжением торгово-промысловых экспедиций, строительством судов и другими делами, все текущие вопросы, связанные с хозяйством, взаимоотношениями с разными деловыми партнерами мужа в Иркутске, ложились на плечи Натальи Алексеевны. Лишь письма особо важных персон она пересылала Григорию, по остальным вопросам принимала решения сама. Известно, что она не раз проводила деловые переговоры о торговых операциях от имени своего супруга. Наталья Алексеевна поддерживала тесные отношения с генерал-губернатором и частенько имела честь бывать в гостях у госпожи губернаторши. Хотя тот и прослыл строгим начальником, но с Шелиховыми у Ивана Андреевича Пиля сложились добрые отношения, и он вскоре стал лоббировать интересы их компании. В частности, информацию о том, что усердие компании Голикова – Шелихова может заслуживать высочайшего внимания «особенно в деле снабжения Камчатки и Охотска всякого рода припасом и по части расширения торговли с Китаем», он старательно доводил до императрицы Екатерины II.

Путешествие к берегам Аляски стало, пожалуй, центральным событием в жизни Натальи Алексеевны. Она понимала, что создание постоянных русских поселений на Алеутских островах и на побережье Северной Америки, закрепление этих земель, получивших наименование Русской Америки, за Россией, – все, что стало заветной мечтой мужа и побуждало его к активной деятельности, – это теперь и ее кровное дело. Примером тому может служить хотя бы ее отношение к вывезенным с Кадьяка детям. Даже находясь вместе с мужем в Петербурге, она активно интересовалась их жизнью в Иркутске и, когда получила ответ от приказчика: «Алеуты привезены в последних числах августа. Живут здоровы, мальчики учатся очень изрядно, и кажется, что с великим понятием. Я раз видел их приглашенных на балу Михаила Михайловича, и оне делали собранию удовольствие по своим обычаям производить при вокальной музыке свой танец», – наверное, была несказанно рада. И сама она в письме мужу в 1789 году тоже не забывает упомянуть о подопечных: «Дети пишут прилежно и учитель их радуется …Фетка с Евришкой играют на флейтах хорошо, а трое – Епишка, Атаку и Петрушка на скрипицах изрядно… Андрюшка тупо на басу учится, и учитель уже ево драл два раза…» Как следует из письма, супруги очень следили за туземными ребятишками, старались быть в курсе всех дел, коль знали их даже по именам. Кстати, сама Наталья Алексеевна была многодетной матерью (разумеется, по понятиям нашего времени, для ее же современниц это было делом привычным), так что забота о собственных детях тоже составляла важную часть ее жизни. За двадцать лет замужества она родила десятерых детей, и, разумеется, смерть четверых из них в младенческом возрасте и позднее утрата уже замужней двадцатидвухлетней дочери Анны (кстати, жены знаменитого Николая Резанова – главного героя нашумевшей постановки «Ленкома» «Юнона» и «Авось») – безусловно, оставили тяжелый след в ее душе. При жизни мужа Наталья Алексеевна пользовалась особым уважением со стороны служащих компании, да и не только их. Они называли ее не иначе как «матушка». Кстати, так ее называл и столь влиятельный человек, как Н.Н. Демидов. Историки А.Ю. Петров и Л.М. Троицкая высказали мнение, что «эта незаурядная женщина весьма успешно компенсировала недостаток образованности такими качествами, как решительность и жесткость в отношении с подчиненными, женским обаянием, умением убеждать тех людей, от которых зависело благосостояние ее семьи. Ее с одинаковым вниманием выслушивали все, начиная от служащих компании и кончая высшими правительственными чиновниками, даже сам император Павел. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы считать ее одной из самых знаменитых женщин своего времени. Но в историю она вошла еще и как мать, воспитавшая дочерей, чьи мужья стали ключевыми фигурами в истории Русской Америки».

Проблемы российского Колумба

А над головой Григория Ивановича тем временем начали сгущаться тучи. Нашелся и формальный повод – донос Биллингса, главы казенной экспедиции в 1789–1790 годах о его якобы жестоком обращении с аборигенами.

«Как все за Шелихова старались для доставления ему монополии: он всех закупил, и буде таким же образом открытия свои продолжать станет, то привезут его в оковах», – грозно заметила государыня в ответ на донесение Биллингса. О «неблаговидных» поступках Шелихова были извещены Адмиралтейств-коллегия, Правительствующий сенат и генерал-губернатор иркутский и колыванский И.А. Пиль, который всегда защищал именитого рыльского гражданина. Чиновник был кровно заинтересован в расширении российских пределов на восток, ведь это увеличивало также область его юрисдикции и, соответственно, доходы. Ну а кабинет-секретарь ее императорского величества Г.Р. Державин, известный своей честностью и принципиальностью, поддерживал Шелихова с самого основания компании, видя в нем истинного гражданина. В общем, союзники у Шелиховых были тоже не робкого десятка. Иркутские ли власти или столичные покровители встали на его защиту, но дело не получило развития. Не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что Григорий Иванович стал уже в некотором смысле фигурой культовой. Весной 1791 года петербургский издатель Василий Сопиков выпустил книгу «Российского купца Григория Шелихова странствование в 1783 году», которая мгновенно стала бестселлером, так что потребовалось дополнительное издание. Были сделаны английский и немецкий переводы. Державин назвал Шелихова «Колумбом российским» и посвятил ему стих. Книгу с вниманием прочитала императрица. Что делать? Не сажать же в острог российского Колумба?

Конечно же, эта история не прошла бесследно и для самого Шелихова, и для его неугомонной спутницы. Но дела не терпели отлагательств, и в Иркутске Шелиховы продолжали активно брать огромные кредиты, строить новые суда, контролировать скупку мехов в обмен на китайские товары из Макао. А уже 31 декабря 1793 года по высочайшему указу Шелихов получил разрешение вывезти для работ на новой корабельной верфи у мыса Св. Ильи мастеровых и для заведения хлебопашества в подходящих местах американского побережья и на Курилах до десяти семей. Кроме того, императрица повелела, чтобы время от времени ей доносили о деятельности компании. Высочайшая воля была исполнена уже к концу 1794 года. Священноархимандрит Иоасаф с братией и тридцать семей ступили на незнакомый берег, позднее туда же были направлены несколько групп промысловиков.

Григорий Иванович мечтал построить новый колониальный центр и назвать его Славороссия: «Завести селение сколь можно со вкусом», чтобы «оно за город в самом своем начале ответствовать могло, а не за деревню» и чтобы иноземцы не думали, «что и в Америке также гнусно живут русские, как и в Охотске при вонном воздухе и недостатке всего нужного».

Вид селения купца Григория Ивановича Шелехова на острове Кадьяк. Старинная гравюра

Год тот был для Григория Ивановича особо благоприятным, его дела пошли в гору, несмотря на происки конкурентов: полуостров Аляска был осмотрен, и найден удобный проход в Бристольский залив, в Кенайском заливе артельные работники наладили не только промысел, но и активную торговлю, в Чугацком заливе также заработала артель. В 1794 году здесь было построено три судна: фрегаты «Феникс», «Пегас» и «Олег» (всего Шелихов построил 11 судов). На острове Монтегю, на мысе Св. Ильи были возведены крепости. На Кадьяке открыта школа, где американские мальчишки учились читать по-русски, писать, считать и осваивать навигацию. Исследованы заливы Якутат и Льтуа, во многих местах по инициативе Шелихова зарыты в землю медные пластины с надписью «Земля российского владения». К маю 1795 года духовная миссия окрестила более 6000 местных жителей. На Кадьяке проводились опыты по хлебопашеству и овощеводству. Штурманами компании Шелихова были проведены исследования в северной части Тихого океана и составлено несколько карт. Летом 1794 года Шелихов образовал Северо-Американскую компанию с центром на островах Прибылова.

Семья прирастает новыми членами

В начале следующего года в семье Шелиховых произошло знаменательное событие: 24 января 1795 года состоялось венчание четырнадцатилетней дочери Анны с тридцатилетним Николаем Петровичем Резановым, сыном председателя Иркутского совестного суда. Это человек сделал очень удачную карьеру: с детства он был записан в лейб-гвардии Измайловский полк, а в возрасте 20 лет произведен в чин капитана армии. Через несколько лет перешел на гражданскую службу, служил в Петербургской казенной палате, в Военной коллегии, в Адмиралтейств-коллегии, дослужившись до чина подполковника, а затем перешел в ведомство Кабинета Ея Императорского Величества под начало Гаврилы Романовича Державина. От этого ведомства в январе 1794 года он и был послан «с имянными депешами» к иркутскому генерал-губернатору. Там он встретил Анну, там же произошли сватовство и помолвка. Брак этот, вероятно, сложился по любви: столичный красавец с прекрасным образованием и светскими манерами просто не мог не поразить сердце юной романтической провинциалки Аннушки, которая обладала всеми задатками, чтобы со временем превратиться в изысканно красивую женщину. Но очевиден был и обоюдовыгодный расчет: не очень богатый жених становился фактически совладельцем огромного капитала, а невеста из купеческой семьи и дети от этого брака получали родовой герб и все привилегии титулованного дворянства. Вначале Наталья Алексеевна не очень была склонна доверять деловым качествам зятя. Однако вскоре ей пришлось изменить свое мнение о Резанове. Он и другой ее зять, купец Михаил Матвеевич Булдаков, оказались рядом с ней в самые трудные в ее жизни минуты.

Удар за ударом

Наталья Алексеевна была баснословно богата, независима, красива, умна, любима, – за все это рано или поздно надо платить, ибо люди не прощают другим подобных преимуществ.

Беда пришла неожиданно. Через полгода после бракосочетания дочери, 20 июля 1795 года, в возрасте сорока восьми лет скоропостижно скончался Григорий Иванович – ее главная в жизни опора. Официальная версия – «простудная горячка», но возможно и то, что с ним случился инфаркт – сказалось напряжение последних лет, и сердце не выдержало. Кстати, тайна смерти этого крепкого и сильного человека до сих пор считается неразгаданной и продолжает волновать многих исследователей.

Не стало Шелихова, и конкуренты сразу же пустили слух, что он покончил жизнь самоубийством. Затем по городу пошел слух еще более чудовищный – что в его смерти повинна супруга, которая будто бы отравила своего мужа. В распространении всех этих грязных сплетен принимали участие купцы И.Л. Голиков, П.С. Лебедев-Ласточкин и Н.П. Мыльников с сыновьями Дмитрием, Яковом и Михаилом. Все в недавнем прошлом – соратники ее мужа. Она любезно принимала их в своем доме… Неужели они были способны на такое?!! Увы…

Да, они задумали ее сломать. Но – не на ту напали! Она прекрасно могла за себя постоять.

Рассказ о судьбе этой яркой женщины я начала с того драматического момента в ее жизни, когда она оказалась у черты, которую ей так или иначе надо было переступить. За ее пределами – совсем другая жизнь, но – какая? Уйти на покой, жить воспоминаниями и нянчить внучат либо, закусив удила, идти напролом и доказать всем, что она – хозяйка компании и все, что происходит в Русской Америке, – ее забота. Наталья Алексеевна выбрала второе: Бог им судья, этим негодяям и клеветникам, а она обязана довести дело мужа до конца.

И пусть они делают из нее «сибирскую леди Макбет» – это всего лишь испытание, ниспосланное ей свыше, страшное, горькое, но испытание, – и ей надо выстоять!

Ей было очень тяжело, тем более что неясные обстоятельства смерти столь богатого и знаменитого человека множили в Иркутске разнообразнейшие толки – одни невероятнее других. Декабрист барон В.И. Штейнгейль, чье детство прошло на Камчатке, пересказывает в своих мемуарах эти слухи, известные ему со слов Е.И. Деларова – одного из ближайших сотрудников Шелихова. Согласно его версии, Наталья Алексеевна вступила в связь с неким чиновником в Охотске, когда муж был на Аляске и, страшась разоблачения, решила избавиться от мужа. Войдя в сговор с его братом Василием, она задумала отравить супруга. Однако Григорий Иванович «все искусно разыскал, обличил их обоих, жену и брата, чрез своих рабочих публично наказал». Василия он будто бы высек, а жену даже хотел «предать уголовному суду и настоять, чтобы ее высекли кнутом». Однако сотрудники убедили его замять дело и «пощадить свое имя». Скандала удалось избежать. «Может быть, – завершает свой рассказ В.И. Штейнгейль, – сие происшествие, которое не могло укрыться от иркутской публики, было причиною, что внезапная смерть Шелихова… была многими приписываема искусству жены его, которая потом, ознаменовав себя распутством, кончила жизнь несчастным образом, будучи доведена до крайности одним своим обожателем» [Штейнгейль В.И. Сочинения и письма. Т. 1. Иркутск, 1985. С. 73]. В этом рассказе имеется ряд явных неточностей. Так, Наталья Алексеевна якобы сошлась со своим любовником во время пребывания мужа в Америке, когда сама находилась при этом в Охотске, а между тем известно, что супруги Шелиховы совершили путешествие на Кадьяк вдвоем.

Официальной же версии смерти соответствует мнение дочери одного из ближайших сотрудников компании, курского купца А.Е. Полевого: «Не столько богатства, сколько славы жаждала его огненная душа, и препятствия в жизни как будто не существовали для него: он все преодолевал своею непреклонною, железною волею, и окружавшие недаром называли его “пламя плящее”. Зато это пламя и сожгло его преждевременно» [Авдеева-Полевая Е.А. Записки и замечания о Сибири//Записки иркутских жителей. Иркутск, 1990]. «Пламя плящее» действительно могло сжечь своего носителя. Вряд ли стало случайным совпадением то, что спустя всего несколько дней, 28 июля, вслед за отцом умирает и его одиннадцатимесячная дочь Елизавета. Вполне возможно, что обоих унесла одна и та же хворь.

Григорий Иванович был погребен в Иркутске напротив церковного алтаря в Знаменском женском монастыре, и его вдова сделала большие денежные пожертвования на сооружение каменной ограды вокруг монастыря и на его внутреннее украшение. На могиле Г.И. Шелихова в 1800 году ею же был установлен привезенный из Екатеринбурга мраморный памятник стоимостью в значительную для тех времен сумму 11 760 руб. На нем – бронзовый барельеф с изображением покойного и обширная надпись о его заслугах перед Россией.

Некоторые из этих заслуг получили завершение уже после смерти самого Шелихова стараниями Натальи Алексеевны, которая проявила поистине бойцовские качества, когда решался вопрос о будущем созданной им компании. «Я по смерти его оставшись по воле его правительницей всех его дел, старалась одна через два года при многих и по большей части горестных затруднениях… твердо держать все пружины компанейского прежнего производства, следуя во всем его планам», – писала вдова.

Она готова идти до конца…

Итак, она мужественно вступила в борьбу с конкурентами. Какие козыри были у нее на руках? Во-первых, прошение на имя императрицы, которое отправил сам Шелихов меньше чем за месяц до смерти. В нем он просил об оказании покровительства жене и детям и об утверждении жены наследницей в руководстве принадлежащей ему компании и во всех других делах, связанных с его торгово-промысловой деятельностью. Во-вторых, было его завещание, написанное перед самой кончиной рукой дочери Анны якобы с его слов, но многим конкурентам оно казалось сомнительным.

Наталья Алексеевна направила прошение в Иркутское наместническое правление, в котором утверждала, что способна управлять делами мужа, известными ей благодаря долговременной ее «с покойным в супружестве жизни, сколько и по наставлениям его во время болезни». На основании ее прошений Иркутский городовой магистрат в указе от 6 сентября 1795 года подтверждал слова вдовы, а потому Иркутской городской думе предписывалось известить наместническое правление, казенную палату, а также якутского и охотского комендантов о законности, по мнению Иркутского городового магистрата, управления всеми делами мужа Натальей Алексеевной Шелиховой.

Это была победа, но не окончательная. У казенной палаты возникли сомнения, насколько можно доверять женщине. Чиновничье недоверие подхлестывалось многочисленными прошениями купцов, имевших личные дела с Григорием Ивановичем Шелиховым и желавших решить финансовые вопросы в свою пользу. Одновременно с этим Коммерц-коллегия указывала на отсутствие письменного завещания Григория Ивановича и на неясные обстоятельства, связанные с его болезнью и скоропостижной кончиной. Однако в столь сложной и опасной для нее ситуации Наталья Алексеевна проявила незаурядные настойчивость и выдержку. Она подала прошение Екатерине II, в котором просила предоставить ей все права по управлению делами усопшего мужа. К прошению прилагалось то завещание Григория Ивановича, которое якобы было продиктовано им и записано дочерью Анной. Это прошение Наталья Алексеевна через H.Н. Демидова передала сначала фавориту Екатерины II графу П.А. Зубову, а тот уже представил его императрице. Любопытно, что Наталья Алексеевна, зная об интересе самого Зубова к делам на Американском континенте, направила письмо и лично ему. В нем вдова Шелихова взяла на себя смелость напомнить ему, что настала самая пора установить границу с британскими пионерами, так как если упустить момент, то они смогут выдворить русских бесцеремонно с освоенных ими земель. В качестве аргументации она напомнила ему об английской экспедиции, о которой сообщали газеты в 1793 году. Эта экспедиция побывала в заливах Кинай, Чугач и Якутат, где она столкнулась с охотничьими партиями Северо-Американской компании. Команды их кораблей выспрашивали, что считают русские здесь своим. Услышав ответ, что русские считают своим все, вплоть до залива Литуйа с 1741 года, когда побывал там капитан Чириков, они стали возражать, говоря, будто эти земли были открыты капитаном Куком. Далее она сообщает своему адресату, что пять или шесть кораблей под британским флагом прибудут в залив Кинай через два года для занятия побережья. Н.А. Шелихова считает, что если не помешать их намерениям, то можно и потерять русский приоритет на эти земли. Далее она пишет, что такая информация получена ею от местного управляющего А.А. Баранова, который также просит от правительства разрешения занять континентальный берег в районе залива Литуйа вплоть до того места, где высадился в Америке капитан Чириков. Она сообщает также, что управляющий просит разрешения на закапывание секретных медных пластин, которыми компанию снабдило правительство. Эти пластины были посланы в Сибирь, чтобы их тайно зарывали на вновь открытых землях в Сибири и на американском побережье. На пластинах было написано: «Земля Российского владения». Она также послала пять секретных планов, на которых обозначены места, где были зарыты такие пластины в разное время. К слову сказать, аналогичные медные пластины зарывал Афанасий Швецов в 1804–1808 годах даже в Калифорнии.

Историки отмечают, что в сохранении богатства семьи Шелиховых в сложной обстановке, создавшейся из-за скоропостижной смерти Григория Ивановича, в воплощении в жизнь его мечты о создании на Тихоокеанском Севере монопольной торгово-промысловой компании под государственной опекой немалая заслуга именно Натальи Алексеевны, которая сама или с подсказки доверенных лиц могла убедительно преподносить в коммерческих делах свою версию событий, составлять обстоятельные, но понятные и легко читаемые прошения, деловые записки и справки, что не шли ни в какое сравнение с подобными бумагами ее деловых конкурентов.

Но пока суд да дело, уже в первый год после смерти мужа Наталья Алексеевна Шелихова проявила себя как мыслящий в государственных масштабах предприниматель. Ей сразу же пришлось вникать в дела поселенцев, кораблестроителей и миссии. Так, 6 августа 1795 года в Охотск пришел фрегат «Феникс», принадлежавший компании. На нем для Натальи Алексеевны были доставлены с Аляски отчеты от местного управляющего компанией Баранова. Тем же кораблем был доставлен и небольшой железный брусок, которому Наталья Алексеевна очень порадовалась. Это означало, что на Американском континенте были найдены залежи железных руд и уже осуществлена первая плавка. Управляющий А.А. Баранов просил ее в письме послать ему опытных литейщиков. Кроме того, он сообщал, что ему удалось укрепить там русскую власть. После кончины Шелихова многие его управляющие и приказчики выразили желание продолжить службу в компании под началом вдовы. Большинство служащих признали Наталью Алексеевну законной наследницей всего состояния покойного мужа, несмотря на неясности, в завещании и обстоятельства смерти самого Г.И. Шелихова.

Н.Н. Демидов, в свою очередь, посоветовал ей опираться в делах на зятя Н.П. Резанова и не впутываться в личные споры с купцами, имевшими денежные претензии к мужу. Однако ближе Наталье Алексеевне был другой зять – великоустюжский купец Михаил Матвеевич Булдаков, один из богатейших и известнейших перекупщиков пушнины, который впоследствии стал членом-корреспондентом Российской академии наук. Он был способным организатором, участвовал в подготовке нескольких кругосветных плаваний, в том числе первой русской кругосветной экспедиции И.Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского. Вполне возможно, что коммерческий опыт М.М. Булдакова очень помог Наталье Алексеевне в первые годы после кончины мужа в упорядочении дел компании и завоевании прочных позиций во вновь учрежденной Российско-Американской компании, где именно М.М. Булдаков был более двадцати лет одним из главных директоров. Впрочем, зятья Натальи Алексеевны ладили между собой. Историки считают, что Резанов доверял Булдакову как себе, поскольку на его попечении оставил своих детей (жена Анна к тому времени скончалась), когда в 1803 году отправился в кругосветное плавание.

После смерти Екатерины II, которая не жаловала идею создания монопольной торговой компании на Тихоокеанском Севере, на престол взошел Павел I. Вероятнее всего, Резанов, который имел прочные связи при дворе, сумел убедить молодого императора в целесообразности такого образования, как Российско-Американская компания. К тому же из Лондона пришло уведомление, что Англия не собирается соперничать с Россией из-за ее промысловых районов. Итогом стараний семейного клана стал выход 8 июля 1799 года указа Павла I о создании под его Императорского Величества покровительством Российско-Американской компании, а в конце того же года Н.П. Резанов стал руководителем и доверенным лицом РАК при дворе в Петербурге. В качестве ключевой фигуры компании Николай Петрович горой стоял за интересы тещи. А перед тем именно он добился возведения «вдовы и детей гражданина Шелихова за заслуги мужа и отца их в дворянское достоинство с предоставлением им права вести торговлю». Н.А. Шелихова приняла самое активное участие в разработке новых документов компании, опираясь как на опыт своего путешествия, так и на знания, полученные от мужа.

После образования РАК российское влияние на Западном побережье Северной Америки укрепилось и распространилось на ранее неизведанные районы. Появились российские поселения на побережье и во внутренних районах Аляски, продолжилось активное освоение этой вновь присоединенной части Российской империи. Теперь Российско-Американская компания более полно соответствовала запросам времени: она сочетала функции как торговые, так и колониального управления. Таким образом, она стала итогом усилий русских первопроходцев, мореплавателей и промышленников – строителей Российской империи на Тихоокеанском Севере и воплощением мечты Колумба российского Григория Шелихова и его неукротимой жены, которая, по его же словам, «везде со мною следовать и все терпеть трудности похотела».

Однако многих, быть может, способно смутить резкое высказывание В.И. Штейнгейля о последних днях этой женщины, которая будто бы, «ознаменовав себя распутством, кончила жизнь несчастным образом». У Шелиховых было очень много врагов, еще больше недоброжелателей и завистников, а круг преданных друзей ограничен, пусть даже такими громкими именами, как Н. Демидов. Н. Резанов, М. Булдаков, А. Баранов. Амбициозная и целеустремленная Наталья Алексеевна перешла дорогу многим, когда вступила в жесткую мужскую игру на очень большие деньги, помноженные на государственные геополитические интересы. Она хотела после смерти мужа стать главой укрупненной и преобразованной компании, в нашем понимании – олигархом в юбке, но этого ей просто не позволили сделать. Быть может, всего лишь потому, что она была женщиной, но скорее по какой-то другой причине.

Да, она вела не всегда честную игру со своими пайщиками, – ну так и они с ней не шибко церемонились. Да, за ней тянулся шлейф домыслов и слухов. Но и в наши дни медики не всегда правильно ставят диагноз, а в те времена причина смерти тем более могла быть не установлена – будь то последствия простуды или стресса. Что же касается ее личной жизни, так ведь она жила в XVIII веке уже свободных нравов и, оставшись в тридцать три года вдовой, могла дать волю чувствам, если они у нее еще оставались. Не стоит гадать… Но факт, что до конца жизни ей так и не удалось обелить свое имя, хотя она, похоже, в этом и не нуждалась, – Бог, он и так все видит…

И если ей не посчастливилось полностью возглавить РАК, то она все же сохранила позиции за семейным кланом, продолжая фактически управлять компанией. Можно сказать, что Наталья Шелихова вошла в нашу историю и как путешественница, и как соучастница строительства Российской империи на Тихоокеанском Севере, и как первая в нашей истории, говоря современным языком, бизнесвумен.

Наталья Алексеевна умерла в 1810 году в возрасте всего 48 лет и была похоронена в Москве на кладбище Донского монастыря.