Текст книги "Волчья любовница (СИ)"
Автор книги: Татьяна Чащина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Василиса перехватила нож, зажав рукоять в кулаке. И не надо думать, что жажда добить обидчика или добычу присуща только зверю, человек не далеко ушёл, у девушки было яркое желание убить тварь, чтобы не видеть её больше никогда. Но послышались голоса, в воздухе залетали запахи местных самцов, и Василиса скисала.
Появился Данил, глаза серо-зелёные выпучил, хотел приблизиться к своей девушке, которую чуть не потерял. Боролся с желанием наказать поганую волчицу, которая посмела на человека напасть, но всё же сначала надо было Лисёну успокоить. Чуть на нож не наткнулся животом, замер не дыша, девушка к себе не подпустила.
– Я что сейчас видела?! И ты такой же?! – заорала Василиса. После пережитого вдруг стала нервничать, спокойствие улетучилось.
– Мы тут все такие, – уравновешенным тоном сказал Егор, нарисовавшись рядом с Василисой. – Тебя не должны были обидеть. На людей мы не нападаем и стороной обходим. Настя из ревности так поступила, и заплатит за это.
– Пошли вы, знаете куда, – рычала Василиса, пятясь от компании парней ближе к дороге.
– В лес? – усмехнулся Егор.
Она побежала прочь. В голове разрабатывала план, как выбраться из этого посёлка на своих двоих. За ней бежал Данил, не отставал, но и близко не приближался.
– Мы поедем в город, немедленно, – второпях говорил он. – Я тебе всё про нас расскажу. Хотел сегодня вечером за ужином, но раз так, то сейчас.
– Я так давно не боялась, – неожиданно призналась Василиса и остановилась. – Взбудоражило меня это, я словно живу…
– А до этого не жила? – Данил склонился над ней, внимательно изучая. – А до этого, ты как себя ощущала?
– Как во сне, – призналась девушка.
Парень крепко ухватил её руку и повёл к своей машине. Его останавливали, отец кричал, что всё хорошо кончилось, но он только огрызался.
– Ноги моей в клане не будет, – пообещал он всем собравшимся и уехал.
Данил лихо вырулил из посёлка, но на трассе скорость скинул. За окнами мелькал лес, после обеда было невыносимо душно, но в салоне работал кондиционер создавая лёгкую прохладу. Девушка сидела молча, не двигалась, сложив ладоши вместе и опустив их на колени. Смотрела в одну точку. И тут Данил вспомнил, что ему нужно выудить из неё воспоминания, и как можно скорее.
– Я всё тебе расскажу, про стаю, про себя и других, но в обмен на твой рассказ.
Она удивлённо посмотрела на него, глаза раскосые, ошеломлённые.
– Почему ты, как во сне живёшь? Что произошло в твоём младенчестве, до того, как мама Лена появилась?
– Откуда…,– она не смогла договорить, стала задыхаться.
Данил мало что знал о шокотерапии, но решил рискнуть. Оскалился волчьей пастью, сверкнул холодными глазищами.
– Василиса! Расскажи мне!
Девушка забилась от него к двери, ощутив дикий ужас.
– Ты хочешь обо мне знать? И я хочу всё о тебе знать. Будь смелой! Расскажи мне, что там случилось? Что происходит там, где тебе год или полтора?
– Там? Там, – заикаясь, начала говорить девушка, медленно садилась обратно в кресло. – Там папа, там моя жизнь.
– По порядку, – строго требовал Данил. – Начни по порядку, сосредоточься.
– Ладно, – решилась Василиса, с отвращением посмотрела на его руки, где выросли жёлтые когти зверя. – Люди считают, что младенцам, которые пережили боль и страх легче забыть всё, а если вспоминают потом, то воспоминания смыты. У меня так не получилось. Я жила, как обычная девочка, была в школе отличница, ходила в художественную студию, родители меня любили, у меня две сводные сестры, я с ними занималась. А потом, – Василиса нахмурилась, стала смотреть вперёд себя, – не помню, когда, но вдруг я поняла, что всё вокруг меня не настоящее, что это сон и галлюцинации. Учиться незачем, жить во сне не обязательно, делай что хочешь, ведь проснёшься, и всё уйдёт. Я иногда просыпалась от этого сна…
– Где? Где ты просыпалась? Где твоя реальность, если это сон?
– Мама умерла, но не сразу после родов, позже. Я не знаю, почему отец не отдал меня в детский дом. Остался один со мной на руках. Работал, приходил поздно, уходил рано. Всё время я сидела в кроватке. Он кормил меня два раза в день, никогда не мыл и не расчёсывал. Я сидела голая на простыне, там было одеяло, в которое я от холода зарывалась. Вся моя жизнь это ждать отца. Любимый, единственный, он включает свет, говорит и кормит. Но больше всего, я ждала прикосновений. Он хватал меня за руку, поднимал над кроваткой, и менял простыню, как подстилку у зверька, потом кидал мне бутылку и какою-нибудь еду. Обзывал меня, говорил, что из-за меня убили мать. Я почти никогда не плакала, так его любила. Особенно, когда поем, хватаюсь руками за деревянную решётку и смотрю, как он ходит в комнате, как телевизор смотрит. Мой любимый, мой самый близкий на земле. А потом он уходил, было темно, в то время я стала видеть в темноте, было холодно и страшно, страшно одиноко. Он всегда возвращается. Темно… Он скоро придёт и будет любить меня, может сегодня за две руки поднимет…
Василиса неожиданно улыбнулась, да так и замерла с улыбкой на губах. Данил съехал с трассы к лесу, остановился и выбежал из машины. Он рывком вытащил к себе девушку и стал неистово трясти, пытаясь вернуть в реальность. Дал пощёчину, она вздрогнула.
–Лисёна, что дальше было? Мама Лена как появилась?
– Лена? – девушка посмотрела по сторонам. – Папа привёл её. Он меня вымыл, в холодной воде, а потом в горячей, я тогда плакала, выдрал мне волосы расчёской и одел страшное платье, которое кусало меня, поэтому я Лену ненавижу. Папа её обнимал, а меня больше никогда. Он разбился на машине, мне было два года. Какая-то неприятность с моими документами была, и Лена смогла оформиться как моя родная мама. Любила меня, заботилась сильно. И на время я погрузилась в сон, и почти не возвращалась к папе…
– Лисёна! – Данил тряхнул её за плечи. – Папы нет! Он умер!
Василиса смотрела в никуда, тогда волк набрал полную грудь воздуха и предпринял последнюю попытку выловить девочку из бреда.
– Я вернулся, Лисёна. Я пришёл любить тебя, кормить, заботиться о тебе. Я буду включать свет, тебе не придётся видеть в темноте…Ты серьёзно в темноте видишь?
– Да, – она уставилась на него с какой-то надеждой.
– Иди на ручки, – он стал сгребать девчонку к себе, подогнул её колени, чтобы закинуть к себе на бедра, подтянул за попу выше, оторвал от земли. – Я твоя реальность. Твой единственный, твой родной. Это ты меня любишь и ждёшь. И никуда я не уйду, теперь всё будет по-другому. Слышишь?
– Слышу, – она уткнулась ему в плечо и вдруг заревела. Горько отчаянно, как вопли обреченности. Замочила слезами его футболку.
Всё. Теперь нужно будет Инге Имантовне позвонить, пусть дальше работает. Данил сам чуть не заплакал, качал на руках своего птенца и чувствовал, как содрогается её тело от всхлипываний.
– Возьми меня, – жалобно попросила Василиса, оторвавшись от его плеча.
– Прямо здесь? – усмехнулся Данил и поцеловал её губы.
Сладкие, мягкие губы.
– И сейчас.
– Первый раз? – он пристально смотрел ей в глаза.
– Да, – чуть слышно.
– И хочешь, чтобы здесь в машине? Может, до квартиры доедем?
– Нет, сейчас давай.
– Даю, – усмехнулся парень и открыл дверь на заднее сидение, не спуская девчонку с рук.
Она была сверху, смотрела на него потемневшими глазами, немного замутнёнными, потому что трогала запретное. Сама взяла в руки его член, наслаждаясь не только прикосновениями, но и выражением лица своего партнёра. Для него Василиса тоже была первой, но это было в создавшийся момент неважно.
Не снимая трусиков, Василиса отодвинула их в сторону и медленно стала наседать на твёрдый орган, предварительно растолкав по сторонам половые губки влажной головкой члена. Нагнулась над любовником, склонилась над ним, с трудом проталкивая его в себя. Застонала от боли и остановилась. Данил тут же ухватил её за талию и сам подался бёдрами вверх, войдя в девственное лоно до конца, разорвав все преграды, пустив кровь невинной.
Василиса изогнулась, зажмурилась, и вцепилась острыми коготками в его плечи, пытаясь соскочить.
– Больно, – заныла она.
Данил повалил её на сидение и лёг сверху. Неудобно. Задвигался взад-вперёд. Резкие фрикции доставляли девчонке ещё больше дискомфорта, но она не вырывалась и не жаловалась, дышла глубоко, раскрывая рот. Данил не выдержал и прильнул к её рту своим, заполонив любимую ещё и языком. Просто подминал её хрупкое тело под себя, пытаясь укрыть полностью. Напрочь забыл, что ещё есть бесподобная грудь, с ней он познакомится в следующий раз. Его накрывало волной, как прибой, наваливался экстаз, подходил и отступал, не достигая крайней точки. Тогда парень сделал пару резких движений, как можно глубже в узком влагалище и, не обращая внимания на стоны Василисы, кончил с рыком и криком, отключившись от реальности на время от незабываемого исступления.
Василиса соскользнула с мокрого и липкого члена. Она не могла сказать, что физически ей что-то понравилось, кроме поцелуя, но вот душевно она была в восторге. Это неописуемое желание женщины впустить в себя мужчину её стороной не обошло. Она отдалась по любви, пожалуй, самому надёжному парню, которого встречала в этой жизни. Теперь дело за малым, научиться кончать вместе с ним.
– Я люблю тебя, – задыхаясь, шептал Данил, покрывая её шею горячими поцелуями, – скажи, что ты хочешь? Я всё для тебя сделаю.
– Я хочу всё в сексе попробовать, – улыбнулась девушка, глядя на реальность трезво. – И на пляж хочу, городской.
– Едем, – усмехнулся Данил, не желая слезать с неё.
Она тоже усмехнулась. Прошлое стало ничем, далёкими воспоминаниями. Волк излечил её.
***
Данил лежал на своей кровати, чуть прикрыв свой орган простынёй. Секс очередной закончился, а член находился в полувозбуждённом состоянии. Где эта волчья регенерация, думал парень. Он так натёр свой конец, что тот просто посинел от избытка близости. Болел, но это того стоило.
Нащупал телефон, который вибрировал рядом. Звонил Денис.
– Да, – рявкнул Данил в трубку.
– Я не приду к тебе на роспись.
– Тебя и не приглашали, – скривился Данил.
– Она тебя не любит. Ты должен был видеть, как она смотрела на меня. Это моя пара, а не твоя…
Данил отстранил трубку от уха, приподнял голову, взглянув в открытую дверь. Там на кухне хозяйничала Василиса. На ней был одет короткий белый сарафан на тонких лямках. Под ним ничего, от этой мысли опять член восстал. Девчонка на ходу закручивала шикарные локоны в пучок, прижимала щёчкой румяной телефон к плечу. Маме звонила. Василиса говорила с ней ласково, наконец-то.
По квартире летал отвратительный запах варёной капусты, ещё не было известно, умеет ли девушка готовить, воняло невыносимо. Данил отключил телефон, в нём ещё что-то орал Денис, глупый волчонок, посмевший желать его девушку.
– Я в магазин, – Василиса подлетела к кровати, чтобы чмокнуть любимого жениха. Данил рукой проехал по её бёдрам, ласково ущипнул упругую ягодицу.
– Трусики надень, – шепнул он, пожирая девушку взглядом.
– Спасибо, что напомнил, – усмехнулась она и на ходу стала вступать в белые кружевные трусики, медленно пропадая из вида.
Пришлось выкинуть своё тело с кровати, привести его в вертикальное положение и направить в душ. Никогда не думал, что секс так выматывает, а Лисёне хоть бы хны, хотя она ещё ведущую роль не начала осваивать, но требовала много всего и сразу, словно сама всё делает.
Под прохладным душем стало легче, появились силы, и даже вспомнил о своих планах и стремлениях в жизни. Побрился, привёл себя в порядок и вышел на завтрак, точнее на ранний обед весь при параде. Услышал Василису. Она уже вернулась, в приоткрытой входной двери замерла и разговаривала с соседской девчонкой по имени Глафира. Данил с ней знаком не был. А вот Василиса познакомилась очень быстро.
Хозяюшка, прибежала, налила миску борща волку, кинув ему побольше мяса, и столовую ложку сметаны плюхнула. Еда по цвету подходила к кухонному гарнитуру. Борщ Данил не любил, запах его мерзкий, но под строгим взглядом невесты стал есть. И чем больше ел, тем сильнее влюблялся в борщ.
– Мама мне платье предложила купить, – Василиса отрезала свежего хлеба, её тарелка была скромнее, чем у парня. – Не хочу пышное. Раз только роспись, что-нибудь скромное купим. Я схожу с ней?
– Да, – Данил поднялся и пошёл наливать себе добавки. Накладывал погуще, понажористей, сметаны не пожалел. – Мне в тренажерку ходить надо, каждый день на несколько часов. Это обязательно. Зал рядом здесь, я тебе покажу, где пропадать буду. Так что, ты к маме, я на тренировку.
Она с усмешкой смотрела, как исчезает борщ из его тарелки. Данил так ел, словно голодал несколько дней. Встал и ещё себе наложил.
– Любимая, давай кастрюлю на пятнадцать литров купим? – Данил перевернул кастрюльку и последнее варево выплеснул себе в миску. – Это не борщ, это пища богов. День только начался, а я без такой подпитки остаюсь, – он посмотрел на неё щенячьими глазами.
– На девять литров, – согласилась девушка.
У них уже настоящая семья и крепкая любовь. Осталось только заменить этот кровавый кухонный гарнитур на нежно розовый, и всё будет отлично.
День начал свой бег. Василиса ушла по магазинам с мамой, Данил в тренажёрный зал. Он сосредоточился на своём теле, его физическая форма должна быть идеальна, каждая группа мышц обязана получить свою нагрузку, для этого был нанят тренер, который рассказал, как и с чего начать, нельзя ничего упустить. И самое главное, нужно развивать скорость бега и выносливость, а это скорей всего придётся записываться в спортивный клуб с беговыми площадками.
Обычно девушки любят ходить по магазинам. Но Василиса вернулась очень быстро, он, конечно, не мог отвечать на её звонки, а она беспокоилась. С мамой рассталась, прибежала в тренажёрный зал, высмотрела Данила сквозь стеклянную стену, отделяющую клуб от тренажёров. Заметив любимого, расслабилась и приютилась на диванах у входа.
Данил не осуждал такое поведение. Понимал, когда она с ним расстаётся, оказывается годовалой девочкой, голодной, замершей, брошенной в темноте пустой квартиры, как в клетке в своей детской кровати, на подстилке из грязных простыней. Ей страшно без него.
Данил очень любил своего птенца, жалел и даже боялся, что его забота станет для неё удушливой. Надеялся, что ей только на пользу такое ограничение свободы. Нелёгкое дело отца заменить, тут и любить и командовать нужно, ещё воспитывать и следить за поведением.
Полюбившийся городской пляж, потом кафе с тихими разговорами об устройстве клана оборотней. Данил сразу предупредил подругу, что никаких меток ей ставить не будет, жить они будут в городе, как люди. Василиса согласилась, её посёлок клана напугал на всю жизнь.
Вернулись под вечер с девятилитровой кастрюлей для Василисиного борща. Но до стряпни дело не дошло, всё перетекло в поцелуи и ласки, а потом в продолжительный секс.
В этот раз Данил проснулся намного раньше, чем Василиса, приготовил завтрак. Альфа попросил в офис заехать перед росписью. Невовремя как. У Лисёны парикмахер в одиннадцать, а уже десятый час.
В дверь звонили. Данил быстро стал будить девушку, голенькую отнёс её в ванну.
– Детка, мама приехала, давай, торопись.
– Может, ну её, – предложила Василиса, и была оставлена в гордом одиночестве у раковины.
Данил открыл дверь будущей тёще. Он немного робел перед ней. Есть такие мировые люди, сила которых в океане бездонном души. Надо же было принять чужую девочку, как свою, любить всем сердцем, вкладываться в ребёнка. Потом ещё раз выйти замуж и принять ещё двух малышек, как родных. Людей, способных любить, все меньше становится.
Он пропустил Елену, которая пришла в летнем платье с причёской и красивым макияжем, специально чтобы сопроводить дочь.
– Ты можешь идти, – сказала женщина, с любопытством осматривая квартиру Данила.
– Нет, я подожду, она сейчас из ванны выйдет, – Данил застёгивал пиджак молочного цвета на парадной белой рубахе. Ему ещё за Егором заехать надо, тот будет свидетелем.
– Ничего переживёт, – она хотела пошутить, но столкнулась с каменным лицом парня.
– Не переживёт, – тихо сказал он. – Диагноз с неё снимут, но мне рядом быть надо.
– Понятно, – кивнула Елена.
Тут из ванны выбежала обеспокоенная Василиса, прикрываясь полотенцем.
– Я боялась ты уйдёшь, не попрощавшись, – обиженно сказала она и обняла Данила.
– Сегодня можешь писать и звонить, – он чмокнул её и поспешил по делам.
Василиса была счастлива, как никогда. В парикмахерской ей делали причёску, и это после длительной процедуры идеального макияжа. Она сидела в салоне, уходя с головой в переписку с любимым мужчиной.
– Папа приехал, пойду встречу, скоро вернусь, – сказала мама Лена, и удалилась из салона.
Василиса чуть заметно улыбнулась, но не посмотрела на женщину, которой была обязана всем. Отношения изменились с появлением Данила, но ещё предстояло работать и работать над банальным уважением.
Весь лоск был наведён, невеста встала у большого зеркала в главном холле салона красоты. Платье её в пол белое лёгкое с нежно-салатовыми цветами, что должно было сыграть красиво с большими глазами Данила. Крохотная сумочка. Руки в перчатках, на шее ожерелье, как ошейник из трёх рядов перламутрового жемчуга. Посетители и работницы, все смотрели восхищённо.
Не дождавшись возвращения мамы, которая однозначно задерживалась, Василиса решила самостоятельно перейти дорогу и парк. Загс совсем рядом.
Пёрышком ангельским, невесомым, девушка выпорхнула из салона и по лестнице спускалась вниз, наткнулась на грубое грязное существо. Немного стушевалась, встав на цыпочки, чтобы случайно не дотронуться до этого мужчины. Чуть покачнулась на носочках, и её ручка в белоснежной перчатке оказалась в его кожаной перчатке больших размеров.
Василиса облегчённо вздохнула, это не бомж, это косплеер на компьютерную игру «Ассасин», подруга Ольга любила в неё играть. Главный герой, вот прямо перед девушкой и стоял, в одеждах по колено, сапоги высокие, грудь широкая в ремнях, на них в ножнах бутафорские ножи, пистолеты. К поясу топорик прицеплен, за спиной лук со стрелами. И капюшон без плаща закрывал половину лица в тень, только губы мужчины в темной щетине улыбнулись ей.
От него пахло глиной и мокрой шерстью.
– Классный костюм, – ослепительно улыбнулась Василиса, извлекая свою руку из его цепких пальцев.
– Классное платье, – не сразу, но сказал незнакомец, тихим хриплым голосом.
Василиса полетела дальше, перед тем, как перейти проезжую часть, она обернулась, а ассасин так и стоял, глядя на неё. Она помахала ему ручкой, он приподнял ладонь в перчатке, чуть согнул пальцы рук.
Ужасное давление го́ря сжало всё тело Василисы, когда она пересекала городской парк. Звонил телефон, но она не отвечала, закинув юбку платья, бросилась со всех ног к загсу. Там столпились люди. Немая угроза скрючивала душу тяжёлым предчувствием того, что случилось нечто непоправимое.
Девушка хотела пулей пробить тех, кто окружал место трагедии, но чужие руки поймали её. Василиса подняла глаза, это был Егор.
– Данил жив, не спеши, – тихо сказал он.
– Отпусти, – это был приказ, но парень увёл от неё свои глаза, и хватку не ослабил.
Тогда Василиса оскалилась и укусила его за руку. Парень рыкнул сквозь зубы, мог потерпеть, но решил отпустить.
У загса лежали трупы. Над телом Максима Степановича выла молодая вдова. Рядом ещё несколько убитых мужчин. Все они из клана Данила. Единственный погибший человек лежал в стороне.
Василиса сорвала с шее ожерелье, бусины рассыпались по асфальту, бросилась к убитой матери. Елена лежала немного на боку, на груди летнее платье пропиталось черно-красной кровью. И как теперь исправить отношения? Как же теперь без мамы? Девушка беззвучно рыдала.
Её лицо за подбородок повернули в сторону. Папа Кузьма имел лицо полное горя, но при этом голос его решительный и строгий, впрочем, как всегда.
– В руках себя держи, – он, как никто понимал, к чему может привести потеря близкого человека для неуравновешенной Василисы. – У мамы был рак на последней стадии. Ты же видела, как она изменилась. Уже начались боли, эта трагедия освободила её и меня от ужаса, что предстоял.
– Я…я, – заикалась Василиса, – я не попросила прощения.
– Твоё прощение, человеческое отношение к близким, измени себя, это будет твоей благодарностью, – при этих словах он прижал её к себе со всей силы. Он не позволил себе плакать в присутствии девушки. Его горя никто не увидел.
Данил не сразу отошёл от происшествия, видел Василису, как в тумане. Убит отец, убиты несколько бойцов. Кто-то из бет помчался за проклятым ассасином, а он онемел, и двигаться не мог.
– Даня, прости, конечно, – это был Егор, он хлопал друга по плечу, – но девушка твоя меня укусила.
– Переживёшь, – Данил пытался прийти в себя.
– На укус посмотри.
Данил без интереса посмотрел на предплечье друга, его глаза выросли в два раза.
– У неё клыки вырастают, когда надо. Она оборотень.
