Текст книги "Мир неземных удовольствий"

Автор книги: Татьяна Богатырева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Раздумья Артема прервал телефонный звонок. Он схватил трубку, почему-то совершенно уверенный, что это Дашка, и лихорадочно готовящий какую-нибудь колкую фразочку. Несмотря на последние бурные события, его не покидала какая-то смутная обида-злость. Уж слишком независимо вела себя иногда его новая подружка. Стрелец терялся от такого поведения. Даже пошли он сейчас Дашку куда подальше, в глубине души эта «партия» казалась бы ему проигранной. А проигрывать он не любил. Особенно это было бы некстати именно сейчас.

Стрелец ошибся. Внутри что-то сразу оборвалось, когда он услышал вместо щебечущего Дашкиного голоса сипловатый басок, который казался противней, чем визг металла по стеклу. Артем надеялся услышать его только через несколько дней.

– На тебя злы серьезные люди, – немедленно заявил звонивший. – По ходу, ты платить не собираешься. Рискуешь! Если не понял, тебе, блин, объяснят.

– У меня сейчас есть только часть… – сказал Стрелец враз охрипшим голосом.

– Да на хрен нам часть? И вообще, кончай пургу гнать, скотина!

– Да я все отдам, только решатся проблемы с наследством…

– У тебя осталось совсем мало времени.

– Сколько?..

Услышав ответ, Стрелец почему-то прижал к груди трубку, в которой уже звучали гудки отбоя, и обессилено прислонился к стене.

Вопрос наследства, оставшегося после мадам Сосновской, волновал в этот час не только Артема Стрельца, но и Александра Даниловича Овчатова, врача-гинеколога, кандидата медицинских наук. Он метался по хорошо обставленной квартире в спальном районе – той самой, которую так хотел побыстрее разыскать Стрелец. Как он мог так просчитаться? Хотя что теперь? Говорят же: всего не предусмотришь. Сейчас, в таком нервном состоянии Овчатов мало напоминал героя рекламы, о сходстве с которым так любили шутить все его знакомые. Разве будешь лучиться благодушием, пробуя ложечку изумительного бульона с клецками, когда жизнь готова рухнуть в тартарары? А так он действительно напоминал того милого повара – ухоженные темные усики, полные розовые щечки, свидетельствующие о хорошем аппетите… Мысли Александра Даниловича скакали как сумасшедшие. Бросить все и бежать куда глаза глядят, пока не поздно? Вдруг не удастся уйти от этих обвинений? Но неужели он, образованный человек и, в конце концов, не самый непривлекательный мужчина, зря несколько лет ублажал эту жирную дуру? Проговаривая мысленно последнюю фразу, он даже забыл как обычно втянуть в себя брюшко и гордо приподнять вверх подбородок. Так разволновался. Он слушал её мерзкие проекты, следил за тем, кто из этих её девок высказывает крамольные мысли… Да всего не перечислишь! Все это, значит, было зря? Овчатов ещё раз обвел взглядом квартиру с утонченным евроремонтом и дорогой мебелью. К тому же его жилище прямо-таки нашпиговано последними чудесами бытовой техники, которые Овчатов любил даже сильнее, чем книги по нетрадиционной медицине. Конечно, эта квартира – лишь малая толика наследства, причитающегося ему – тайному мужу Сосновской. Но если он сейчас решит не светиться, то больше ему ничего не перепадет.

Тайный муж! Как в мексиканском сериале! Вообще-то Александру Даниловичу должна достаться и та шикарная большая квартира, где её убили. И её загородная вилла, где происходили съемки. Разве не он по неделе штудировал все каталоги, выбирая туда то одну, то другую новинку? Сосновская этого не понимала. Ей было совершенно неведомо это упоение долгого, продуманного выбора. Но что же теперь? По закону он должен заявить о своих правах в течение полугода. Иначе… Иначе все, кроме этой квартиры, достанется пустоголовому красавцу-племянничку, а не его, Александра Даниловича, ребенку! Да никогда! Овчатов гневно ударил кулаком по столику, инкрустированному натуральным камнем, ушиб руку и тяжело задумался, с ненавистью глядя на большую фотографию Ольги Геннадиевны, висящую на стене в красивой зеркальной рамке. Кстати, теперь можно заменить снимок этой оплывшей физиономии на портрет его сына Тишки. Да, он сделает это в ближайшее же время. Это раньше его пассия могла поднять крик.

Тишку Александр Данилович любил самозабвенно, даже с неким оттенком истерии, что, впрочем, было немудрено. Когда ему исполнилось тридцать восемь, защита кандидатской наконец-то осталась позади, Овчатов вдруг мучительно осознал, что столько лет постоянно соприкасаясь с вопросами деторождения, до сих пор сам ничего не сделал по этой части. С женщинами он всегда был скуп и болезненно самолюбив. Правда, это касалось только любовных отношений. Со знакомыми всех возрастов и обоих полов он слыл душкой. Например, молодые медсестры или хихикающие соплюшки – практикантки часто прибегали к нему перед сменой «за биозарядкой». Все что для неё требовалось – это резко ударить друг друга по рукам. При этом, как утверждают многие методики, происходит освобождение от отрицательной энергии. В свободное время Овчатов вообще часто штудировал пособия по психологии отношений полов, астрологии и нетрадиционной медицине. Но вот создать семью почему-то все не получалось… Если очередная невеста позволяла себе что-то вроде насмешливой ухмылки, он без колебаний с ней расставался. И если бы не пробудившееся вдруг бешеное желание, чтобы по нашей грешной земле ступало существо именно с таким разрезом глаз и формой носа, как у него, Александр Данилович, наверно, так и не женился бы. Но вот однажды к нему на прием пришла двадцатилетняя девушка-баскетболистка. С научной объективностью взвесив все за и против, Александр Данилович решился. После двух месяцев конфетно-букетного периода последовала скромная свадьба, а через положенный срок в нежных папашиных руках капризно запищал долгожданный отпрыск. Идиллия, правда, длилась не очень долго. Однажды молодая жена ушла погулять с ребенком, да так и не вернулась. Вскоре Александр Данилович узнал, что она вполне счастлива с каким-то банкиром. Потеря возлюбленной не произвела на него особого впечатления, но вот Тишка… За бывшей женой прочно укрепилось название «эта дрянь», и иначе Александр Данилович уже никогда её не именовал.

Именно в тот период, когда выяснения с бывшей половиной достигли апогея, на прием к Александру Даниловичу пришла мадам Сосновская. Истек уже год, как Овчатов начал работать в довольно преуспевающей частной клинике. Ее открыл один бывший коллега, которому Александр Данилович помогал писать диссертацию. Собственно, то, что его взяли на такое место, и было платой за это. Предприимчивый коллега арендовал двухэтажный особнячок в пяти минутах ходьбы от одной из станций Кольцевой линии. Когда договор ещё только заключался, будущая клиника была обшарпанным зданием непонятного архитектурного стиля, окруженным мрачными замусоренными дворами. Но через некоторое время она стала похожа на многослойный свадебный торт из безе. Это было как раз то, что нужно. В дворике журчали фонтаны с живыми рыбками. Александр Данилович вообще убеждал своего приятеля не скупиться на детали антуража, успокаивающие нервную систему клиенток, да и их спутников. Внутри здания тоже на каждом шагу попадались маленькие фонтанчики, аквариумы с рыбками, причудливые мобили. Жизнь полностью подтвердила правильность расчетов Овчатова. В этой журчаще-переливающейся обстановке действительно легче было провести много времени, сохраняя какое-то ленивое спокойствие. Клиника завоевывала все более обширную и солидную клиентуру. Целый день, до позднего вечера к подъезду подъезжали престижные иномарки. Короче, дела пошли. Лишь одна мысль по-прежнему жгла Александра Даниловича огнем. Тишку бывшая жена по-прежнему выдавала ему чуть ли не с часами в руках. Видимо, ей постепенно стало ясно, что её роль в жизни бывшего мужа в конечном счете сводилась к роли живого инкубатора. Зато теперь она могла отыграться, что успешно и делала. Накануне состоялось очередное выяснение, и у Овчатова ещё в ушах звенело от голоса «этой дряни», когда украшенная блестящими виньетками дверь его кабинета плавно распахнулась, и в неё величественно вплыла мадам Сосновская.

Она тяжело опустилась на венский стул, смерила Овчатова цепким взглядом, закинула ногу на ногу, что немедленно заставило высоко задраться узкую юбку с разрезами. Овчатов сразу понял, что она не жена бизнесмена, а, наверно, сама бизнес-вумен. То, как четко и спокойно она изложила свою проблему, развеяло последние сомнения на этот счет. Глядя на немолодую уже, пышно и безвкусно одетую даму, он вдруг ощутил страстное желание растопить лед в её водянистых глазах. Заставить эту «бюргершу», как он мысленно назвал её за самодовольное выражение, засмеяться и заплакать, если такое вообще возможно. Вчерашняя ссора с бывшей половиной отчего-то усилила это желание. Овчатов встал и, как часто делал, принялся расхаживать по своему просторному кабинету. Он говорил что-то о фазах луны, о чакрах, об активных точках на теле. Само содержание его речи не имело особого значения. Александр Данилович пускал вход один из главных своих козырей – низкий бархатный голос. Проходя мимо большого зеркала, Овчатов машинально окинул взглядом свое отражение и хитро подмигнул ему. Потом подошел к столу, на котором стояла большая конструкция из разноцветных колец и шаров, и словно задумался. Теперь он находился за спиной Ольги Геннадиевны. По её уже совсем непринужденной позе он понял, что можно действовать. Если бы она от его прикосновения вскочила, завопила или даже влепила ему оплеуху, он просто спокойно сказал бы, что собирался показать активную точку, имеющую прямое отношение к её проблеме. И посоветовал бы попить какое-то время успокоительные капельки. Александр Данилович начал сначала едва заметно, а потом все сильнее массировать бледную пухлую шею. Сосновская только в первый момент вздрогнула, но тут же как-то вся обмякла, и её лицо приняло безмятежно-спокойное выражение.

Так начался их роман. В начале он был очень бурным, с ночными звонками и охапками цветов. Чтобы порадовать Оленьку, Александр Данилович, который ни разу в жизни даже не помышлял о каком-то турпоходе, даже провел с ней ночь у костра, в лесу. Артем Стрелец наверняка сильно удивился бы, если бы увидел, как его тетушка – железная леди, Бармалей в юбке и так далее носит в котелке воду из ручья. Печет в золе картошку и заботливо очищает её для Сашеньки. Что же касается последнего, то он в начале не мог объяснить даже самому себе, зачем ему связь с Сосновской.

За время работы в клинике Овчатов мог завести себе много любовниц. Но соблазнять кого-то из молодых и красивых жен бизнесменов было хлопотно, да и страшновато. А бизнес леди все как одна смотрели на него как на обслуживающий персонал. Для них, похоже, было все равно – он, механик со станции техобслуживания или официант из ресторана. Поэтому Александр Данилович ни разу и не думал переступить черту врач-пациент. Но когда он увидел Сосновскую, какое-то наитие заставило его вести себя с ней не совсем обычно. О своей работе Сосновская только вскользь сказала, что является организатором элитной брачной конторы. Постепенно её отношения с Александром Даниловичем устоялись, она стала чуть менее сдержанна, и Овчатов стал отмечать кое-какие мелкие штрихи, наводящие на серьезные размышления. По роду своей работу ему часто приходилось сталкиваться с самой высшей кастой представительниц древнейшей профессии. Иногда в манерах его новой пассии проклевывалось неуловимое сходство с этими девочками. Значит, она имела какое-то отношение к их миру. И уже сложно было поверить в то, что она самоотверженно посвящает свою жизнь устройству чужих судеб. Скорее наоборот. Да, это пахло такими суммами, по сравнению с которыми его заработок в клинике, который раньше казался ему вполне солидным, смахивал на подаяние. Нужно было только деликатно дать почувствовать Оленьке, что он с пониманием относится к её выбору, и готов разделить его с ней, как и все остальное. Но здесь нельзя было спешить, и требовалась некоторая изобретательность.

Однажды Александр Данилович позвонил Оленьке и, немного изменив голос, игриво осведомился: «Здравствуйте, это секс по телефону?» Кого-то такое, может быть, и шокировало бы, но Оленька совершенно спокойно восприняла эти слова, как милую шутку соскучившегося любовника.

– Я представляю себе тебя так, – сказал Александр Данилович, уже устав изменять голос и еле сдерживая рвущееся наружу хихиканье, – Ты сидишь в телогрейке и шапке-ушанке…

– Нет, на мне красное платье, и в руке я держу бокал с вином, – кокетливо отозвалась Оленька.

Этот невинный диалог заронил в её мысли нужное зернышко. Сосновская уже какое-то время думала о покупке большого земельного участка на морском берегу. Как пригодились бы при раскрутке дома, который она собиралась там построить, её девочки-звездочки! Так что их здоровье нужно беречь. А это значит – периодически контролировать. Да и потом, когда предприятие раскрутится, ему просто необходим будет надежный, квалифицированный врач, не обремененный высокими моральными устоями. Клинику, в которой работает Александр Данилович, она знает хорошо, причем на личном опыте. Там все вполне на уровне. Вот какая она заботливая хозяйка: сначала все испытывает на себе, прежде чем предлагать своим работницам!

Некоторое время в Сосновской боролись противоречивые чувства. Она так привыкла, что рядом есть мужчина, всегда готовый удовлетворять её запросы и умеющий внушить, что она ещё очень даже ничего. Если бы после их откровенного разговора он бросил её, удар оказался бы тяжелым. Как она успела расслабиться с ним за какой-то год! Но после откровенного разговора ничего не произошло. Молнии не осветили вспышками неба их отношений. Оно по-прежнему оставалось лазурным и почти чистым.

Его несколько омрачало то бешенство, которое Овчатов испытывал при любом упоминании об Артеме Стрельце. Скрывать эти эмоции порой было просто невыносимо. Все началось с подготовки к съемке очередного фильма. Сосновская сказала, что нужно бы, как это принято на западе проверить актеров на наличие основных передающихся половым путем инфекций. Кстати, там будет и её племянник…

– Его тоже проверять? – деликатно кашлянув, осведомился Александр Данилович.

– Обязательно. А то, я знаю, многие клиенты специально ищут кассеты с некоторыми из моих девочек. Так что нужно этих популярных красоток беречь. А мой мальчик, он такой ненадежный… – вздохнула мадам.

– Может, подыскать кого-то другого? – осторожно спросил Александр Данилович.

Мадам промолчала, и больше он не заводил с ней разговора на эту тему. «Возможно, – подумал он, – ей нравится, что красивый и сексапильный, но все же чем-то неуловимо напоминающий её паренек, извивается перед камерой?» Когда-то, в юности, Александр Данилович, интересовался психоанализом.

Ненадежность «мальчика» нашла немедленное подтверждение. У него обнаружилась одна из тех инфекций, о которых то и дело кричат газетные статьи. В начале ничего опасного, но без лечения последствия были бы плачевными. Выписывая лекарства, Александр Данилович не мог удержаться от нравоучительной беседы. Многолетняя привычка, наверно.

– Вообще-то в наше время нужно поосторожней, юноша, – сказал он строго, и поскольку никакой реакции не последовало, а Овчатов не выносил таких «слушателей», то он продолжал свои наставления ещё более настойчиво. – Вы все-таки задумайтесь. Ведь существуют не такие уж обременительные меры безопасности…

– Это какие? – Стрелец попытался сфокусировать взгляд на лице Овчатова. Наконец это ему удалось. – Изделие № 2 сверху эпоксидной смолой намазать и, главное, никаких контактов? – он громко расхохотался над шуткой, которую искренне считал собственной, и долго не мог остановиться.

Стрелец даже забыл, что только что прочитал этот «прикол» в каком-то журнале.

«А ведь он, похоже, под кайфом, – подумал Овчатов, и это его обрадовало. – Зачем я вообще тебе тут нравоучения читаю? Во-первых, бесполезно. Во-вторых, не очень-то жалко, если ты начнешь не баловаться, как сейчас, а, и правда, подсядешь на это дело. И (или) подцепишь дрянь покруче нынешней».

Воспитательная работа была свернута. Стрелец, со своей странной улыбочкой ушел, а Александр Данилович все никак не мог успокоиться. В этой ухмылке на красивом лице Артема, в каждом движении и особенно в сегодняшнем мутноватом взгляде, читалось такое безграничное пренебрежение по отношению к Александру Даниловичу. Скорее всего, на самом деле ничего такого не было. И все оттенки выражения лица молодого человека относились вовсе не к доктору. Но тому часто мерещились такие вещи. А может, он и не ошибся.

В это время Стрелец продолжал вспоминать некоторые моменты последних лет. Чем дальше, тем больше возрастала его уверенность, что ему попались ключи именно от любовного гнездышка. Как он мог быть так слеп! Тетка на самом деле так изменилась, похудела, похорошела. А эти странные телефонные звонки. Если трубку снимал он, раздавались короткие гудки. А тетушка часто уходила с телефоном в другую комнату и вела там очень странные беседы. Артем пару раз слышал её вздохи и изредко – тихие «да». Обычно же в телефонных разговорах она или трещала, как заведенная, или говорила сухо и отрывисто. Диагноз ясен. Просто удивительно, как он не обратил на все это внимания раньше. Единственное, Стрелец даже примерно не представлял себе, кто же все-таки был тайным теткиным утешителем. «У кого можно спросить? Кто может знать, от какой квартиры эти ключи?» – думал он, с ненавистью глядя на сентиментальный брелок. Ночью ему приснился кошмар, как он подходит с этими ключами к разным дверям, начинает их открывать. Где-то лает собака, в другой квартире воет какая-то сирена, из третьей выскакивают трое верзил… Уф!

Кроме ключей у Стрельца была и другая серьезная забота. Он боялся, что его алиби рассыплется. В день, когда убили мадам Сосновскую, Стрелец действительно был на вечеринке у своего старинного, ещё школьного приятеля. Так он и заявил следователю. Тот проверил полученную информацию и, все вроде было нормально. Вечеринка была посвящена окончанию перестройки большого кирпичного дома, который Славик (так звали приятеля) недавно купил в одном из самых живописных уголков Подмосковья. Бывший хозяин строил себе просторное добротное жилье. Сам сделал чертеж, и каменщики построили ему именно то, что он хотел – большой дом самых простых очертаний, без затей или, как сейчас часто говорят, прибамбасов. Славика это не устраивало. Ему хотелось чего-то эдакого… И Славик сразу вспомнил о своем приятеле-архитекторе. Стрелец, смеясь в душе до слез, предложил переделать кирпичную махину в нечто вроде замка в готическом стиле.

– Будет классно! – заверил он Славика. – Проектировщику просто немного не хватило фантазии. Бывает. А если добавить сюда несколько ажурных башенок, стрельчатых окошек, витражей…

– Башенки ажурные говоришь? – восхищался приятель. – Ништяк. А ещё что нужно заменить или там подправить?

Стрелец начал рассказывать об обилии скульптур в готике, и приятель обрадовался ещё больше.

– Я как раз недавно видел в магазине таких бетонных баб. Закачаешься!

Стрелец попытался объяснить, что вообще-то к готическому замку больше подошли бы другие фигуры. В конце концов, ему не хотелось, чтобы кто-то из гостей этой дачи нелестно отозвался о нем. Славик был непреклонен. Он не собирался взирать по десять раз на дню на каких-то там чудовищ. Стрельцу удалось только уговорить его приобрести одетых «бетонных баб». Для этого пришлось самому поехать вместе с клиентом в хваленый магазин и долго его уламывать.

И вот настал день, когда все работы на вилле Славика были закончены. Дом и прилегающий участок изменились до неузнаваемости. Озеленители снабдили территорию красивыми немаленькими деревьями. Посреди участка красовалась большая беседка, а рядом с ней – пруд замысловатой формы. Славик жалел, что ещё не лето и нельзя устроить праздник на открытом воздухе. Но и внутри его виллы было что показать. Стрелец по совместительству согласился поработать дизайнером интерьера. И теперь потолок дома был выполнен в трех уровнях. Из отдельных эллипсов складывался причудливый геометрический узор. Все это освещалось непонятно откуда льющимся мягким светом. Правда, Славик сначала был озадачен тем, что в доме не будет ни одной люстры. Он уже присмотрел несколько в антикварном магазине. Но потом ему порвался новый вид дома, и он принялся собирать гостей.

Вечеринка удалась на славу. Из мощных динамиков лилась мрачновато-разухабистая музыка группы «Продиджи». Из комнаты в комнату сновала разношерстная публика.

– Ну, что, Славик, давай выпьем за дальнейшее развитие архитектуры и уже без тебя? – ехидно спросил Стрелец, поднимая бокал с шампанским.

Гости замерли. Большинству послышалось в этой фразе что-то угрожающее, и они знали, что Славик может отреагировать как угодно.

– Чего ты сказал, Растрелли? – сурово поинтересовался он. – Почему без меня? Наезжаешь что ли?

Стрелец понял: глупо было рассчитывать на то, что здесь оценят его тонкий юмор, и не стал больше искушать судьбу.

– Ну, понимаешь, я хотел сказать, что замечательный проект (он обвел широким жестом вокруг), в котором ты так деятельно участвовал, уже закончен. И тебе остается только кайфовать в этом уютном доме, и не нужно ломать голову. Вот и все.

Славик был вполне удовлетворен ответом, и веселье возобновилось. Стрелец любил вечеринки, особенно такие, как эта – где можно не только блеснуть своим оригинальным остроумием. Здесь были совсем молоденькие девочки из модельного агентства и две подружки из стрип-шоу. Племянник Сосновской сразу положил глаз на одну из грудастых стриптизерш и уже представлял себе её приватный танец и то, что должно последовать за ним. Над гостями висело облако сладковатого дымка. Со всех сторон то и дело доносились взрывы хохота. Шампанское, правда, не лилось рекой, хотя в ведерках со льдом его было предостаточно. Просто многие из гостей предпочитали что-нибудь посерьезней. Стрелец держал в одной руке папиросу с анашой, а другой ласкал бедро девушки из стрип-клуба. Вскоре это ему надоело. Он тихо предложил девчонке смотаться по-английски. Конечно, можно было говорить и громче. Все были заняты своими делами. Можно было расположиться с девицей и здесь. Но зачем? Тетка сказала, что дома сегодня ночевать не будет, так что квартира осталась в полном его распоряжении. Вскоре Стрелец захлопнул за девушкой дверцу машины. Когда они приехали в Москву, новая знакомая повела себя, по мнению Стрельца, более чем странно. Оказывается, она вовсе не собиралась ехать к нему в гости. Он даже заподозрил, что все, что ей было нужно – исчезнуть с вечеринки и вернуться в город. Обидно, но Стрелец утешил себя тем, что девица попросту обкурилась и ничего не соображает. Голова у него больше не кружилась, беззаботное настроение исчезло. Приятно провести время, правда, все равно не удалось бы. Он пробыл дома совсем недолго, когда ему позвонили, и он помчался на место убийства. Было не то чтобы грустно, но как-то не по себе.

По дороге он успел все прикинуть и понял, что между тем моментом, когда он уехал от Славика, и временем убийства могло пройти достаточно времени. Более чем достаточно для того, чтобы доехать до теткиной квартиры в «сталинском» доме. А если с момента убийства прошло около часа, то он как раз мог бы успеть вернуться и потрясенно выслушать страшную новость. Именно тогда Стрелец впервые ясно понял, что иногда обстоятельства заставляют скрывать вполне невинную правду. Ведь его вполне могут заподозрить: он наследник, и многие слышали, как он требовал у тетки денег. Кто бы смог подтвердить, во сколько он пришел домой? Пожалуй, никто. Он, как всегда, быстро проскочил в подъезд. Сейчас он был совсем не рад, что у него такая стремительная походка. Если бы его «Мазда» стояла возле подъезда, кто-нибудь наверняка это заметил бы. Но он сразу поставил её в гараж, и там ему тоже не встретился никто из знакомых.

Это же надо было отпустить девчонку! Хотя в её словах могли бы засомневаться. Она вообще-то похожа на наркоманку со стажем. В принципе можно было бы её разыскать, уговорить, но… Гораздо лучше попросить Славика сказать, что Стрелец уехал от него несколько позже, чем это произошло на самом деле. Не теряя времени, он набрал номер мобильного телефона своего приятеля. Когда Стрелец уже отчаялся, ему ответил какой-то писклявый женский голос и сказал, что Славик спит, и разбудить его вряд ли удастся. Стрелец смог поговорить с приятелем только вечером. Тот не возражал. Конечно, он помнит, во сколько уехал Артем. Он повторил время, которое вполне того устраивало. Подтвердит. Нет проблем. Стрелец был уверен, что Славик толком ничего не помнит, но в его слове не сомневался, как и в том, что его алиби тщательно проверят.

Все было хорошо, пока на днях Стрелец не узнал от общего знакомого, что Славика задержали, и что на его хваленой даче нашли довольно много «белой леди» – героина. Это было не просто плохо. На горизонте замаячила катастрофа. Когда Славика будут допрашивать, речь точно зайдет о той самой многолюдной вечеринке. И приятель Стрельца запросто расколется. Скажет, что не помнит почти ничего из того, что там происходило. Когда Славик говорил со следователем по делу об убийстве мадам Сосновской, то выглядел как преуспевающий молодой бизнесмен. Конечно, не блистал интеллигентностью, но это от него и не требовалось. Во всяком случае, он производил вполне нормальное впечатление. А теперь? И это ещё не самое опасное. Однажды у Славика в гостях на Стрельца что-то нашло. Накатила жуткая обида на судьбу и он начал плакаться приятелю в жилетку.

– Да что ты так маешься, Растрелли? – недоуменно спросил Славик. – Ну, достала тебя твоя старуха, так пошли её ко всем чертям.

– В каком смысле? – грустно поинтересовался Стрелец.

– В прямом. В каком же еще? – радостно заржал Славик. – Вот слушай… и он быстро рассказал, как договориться с нужным человеком.

Говорил он благодушно, как никогда, и сам себе представлялся кем-то вроде доброй волшебницы, отправляющей Золушку на бал.

– Проколов у него не бывает. Я вот запомнил все на всякий случай. Мало ли. Ты-то запомнил?

Стрелец на память не жаловался и запомнил все мгновенно, хотя схема вызова была довольно сложной. Воспользоваться ей пока не довелось. Но вдруг Славик расскажет о той их беседе? Это, пожалуй, хуже разрушенного алиби.

«Ну, ладно, ещё неизвестно, как все получится. Может, я рано паникую. А вот где искать тетушкину любовь? Наверно, придется съездить к Куликовой, – решил Стрелец и кривовато ухмыльнулся, – давно не общались».

Вера Ивановна Куликова была единственной подругой Сосновской – давней, чуть ли не с пеленок. Фотография двух девочек-подростков в очках много лет украшала теткин комод. Вера Ивановна работала учительницей математики в обычной московской школе. Артем так до конца и не понял, с чего в один прекрасный день изменилось отношение к нему Куликовой. Правда, раньше это как-то особо его не интересовало. А в былые годы, если к телефону подходил он, Куликова всегда расспрашивала его, как дела, а уже потом просила пригласить тетю. Но года два назад все изменилось. Она сухо говорила: «Ольгу Геннадиевну пригласите, пожалуйста». И все. Артема это даже радовало. Не любил он светских бесед со старыми девами. Но сейчас, когда предстояло обратиться к теткиной подруге с таким деликатным вопросом, он задумался над резким похолоданием её тона, над единственной отрывистой фразой вместо россыпи вопросов. Конечно, Артем не раз серьезно ругался со своей тетушкой. Видимо, после одной из серьезных ссор, когда он наговорил лишнего, она не выдержала и нажаловалась этой Вере Ивановне. Раньше предпочитала не выносить ссор из избы. Она всегда стремилась не делать этого, но тут изменила своим принципам. А он-то тоже хорош. За два года не задумался, почему лучшая подруга единственной родственницы демонстративно перестала с ним общаться! Ну, ничего, сейчас он со всем этим постарается разобраться. Уж лучше поздно, как говорится. Он нашел записную книжку Сосновской. Телефон Веры в ней оказался всего один. Стрелец вставил в компьютер диск с телефонной базой и переписал на листок адрес. Лучше он явится без звонка. А то, если он позвонит, вдруг она бросит трубку?

Вечером, когда по смутным воспоминаниям Стрельца должны были закончиться занятия у второй смены, он стоял посреди большого двора в одном из спальных районов. Артем растерянно озирался. Все дома казались ему совершенно одинаковыми. Номеров на трех ближайших ему рассмотреть не удалось: на двух из них просто не было, а на третьем металлическая дощечка была искорежена до неузнаваемости. Так что вычислить интересующий номер было невозможно. Прохожие как назло понятия не имели о том, где находится дом № 27 корпус два. Создавалось впечатление, что все они тоже оказались здесь впервые и тоже что-то ищут. Артем заметно приуныл. По дороге он решил, что на грядущем разговоре может неплохо сказаться букет цветов, и купил тюльпаны. Хотел взять розы или лилии, но посчитал, что это будет уже слишком. Откровенный подхалимаж тоже ни к чему. А вот скромный знак внимания – совсем другое дело. И вот этот скромный знак явно норовил склониться и завянуть раньше времени. Наконец удалось узнать, который из домов ему нужен, и Артем взбежал на пятый этаж. Дожидаться лифта не стал. После поисков и ожидания тело требовало хотя бы такой разминки. Стрелец сверился с листком, расправил, как смог букет, и нажал кнопку звонка. Сначала раздалось противное треньканье, а затем оглушительный лай двух собак. От неожиданности у Артема кольнуло где-то в области сердца.

– Кто там? – спросил голос Веры Ивановны, старавшейся перекричать лай своих питомцев.

– Это Артем Стрелец, Вера Ивановна. Можно мне поговорить с Вами?

– А нам разве есть о чем говорить?

Хорошенький ответ! Если бы не такая щекотливая ситуация, сказал бы он этой грымзе! Стрелец, правда, ни разу в жизни не видел Веры Ивановны. Ее фотография вместе с теткой, когда им было лет по тринадцать – вот и все. Но раз она так отвечает племяннику своей недавно умершей подруги, то кто она, как не кикимора? Грымза и стерва. Но это он ей сообщить всегда успеет. А пока надо налаживать контакт.

– Я думаю, что есть. Откройте, пожалуйста. Я не хотел бы кричать на весь подъезд.

Несколько секунд за дверью царила тишина. Собачий лай замер где-то в отдалении. Потом послышались шаги, и дверь открылась. Несколько секунд Стрелец и маленькая худая женщина смотрели друг на друга. Если бы не съехавшие на кончик носа очки в дешевой старомодной оправе, её вполне можно было назвать симпатичной.