Текст книги "Тайна Эрлики"

Автор книги: Татьяна Бисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 2
Эрлика

– Внимание! Выходим на орбиту! Взвод, первая степень готовности! – голос майора отвлек меня от воспоминаний и заставил напрячься.

Если не считать учебные высадки, это была моя первая реальная боевая операция в составе подразделения «Игла». Мандраж пробирал еще и от того, что опыта подобных операций не было даже у ветеранов команды. Также слегка напрягали мысли по поводу состоявшегося накануне разговора.

Вчера перед отбоем Сол отозвал меня и Геркулеса. После того неофициального экзамена нашу троицу раскидали по разным отделениям, и мы теперь жили в разных кубриках, лишившись возможности поговорить перед сном лежа в койках.

– Возможно, это паранойя, – проговорил Сол в ответ на наши вопросительные взгляды, когда, пройдя в холл, мы уселись под кадками с пальмами, – но я бы дал пятьдесят процентов на то, что предстоящая нашему взводу разведка спланирована тем самым комбинатором с целью нашего уничтожения.

– Ты о чем? – непонимающе нахмурил брови Сегура.

Зато до меня сразу дошло, о ком говорит наш товарищ.

– Обоснуй, – коротко попросил я.

– Конечно, все это лишь мои догадки, но… – после нескольких секунд молчания начал Сол. – Что мы имеем? Первое, заброска разведывательной группы на территорию, оккупированную галантами. Пусть целью является планета, которую, по непроверенным данным, захватчики покинули и даже обходят стороной, но все же. Нет, я, конечно, понимаю, что узнать причину, заставляющую пришельцев из другой галактики сторониться этой планеты, крайне важно. Но почему из девяти взводов батальона выбор пал именно на наш, на десять процентов состоящий из новичков? Я понимаю, что у начальства по этому поводу могут быть какие-то веские аргументы, о которых нам знать попросту не положено, но… Но если вспомнить о комбинаторе и о его невыполненных заказах, то почему бы не сложить одно с другим? В сущности, попав в одно подразделение, мы значительно упростили его задачу. Другое дело, мы теперь не те зеленые новобранцы, прошедшие легкие курсы общевойсковой учебки и возомнившие себя крутыми воинами. А наши сослуживцы и вовсе ветераны, прошедшие не одну боевую операцию в различных так называемых локальных галактических конфликтах. Так нас и суют в гораздо более глубокую задницу.

Уиллис замолчал в ожидании наших ответов.

Честно признаться, за последнее время я совершенно забыл о некоем комбинаторе, по заказу отправляющем на смерть молодых парней. Более того, мне все меньше верилось в подобное. Даже подслушанный мною разговор между Раттом и майором и то, что Хатсон после этого стрелял в нас, казалось теперь каким-то чудовищным недоразумением. Скорее всего, майор хотел скрыть какой-то свой просчет, в результате которого был практически уничтожен взвод и, возможно, сорвана секретная операция. А Ратт попросту наплел нам небылиц, преследуя известную только ему цель. А с другой стороны, никаким объяснениям не поддавался тот факт, что на секретную операцию отправили наскоро сформированный взвод из не имеющих абсолютно никакого опыта выпускников разных учебок, по профилю профессий не подходящих для подобных задач, да к тому же большинство из которых вовсе не собирались продолжать службу в армии, а имели твердые намерения вернуться на родные планеты.

– Ну, что скажете? – не выдержал Сол.

– А что тут сказать? – я развел руками. – Мы в армии, а значит, обязаны выполнять приказы.

– Знаете, парни, – поднялся Геркулес, – а я вот уверен, что мы выживем. Мы обязательно выживем! Дослужим до первого отпуска, и тогда разберемся с этой проблемой. Пусть я еще год не увижу родную планету, но если есть виновные в гибели наших товарищей, то они должны быть наказаны.

– Представляешь, сколько виновных может оказаться, если все, что нам наплел Ратт, правда? – я вопросительно посмотрел на товарища.

– Сколько?

– Не считая самого комбинатора, еще тридцать один заказчик. И это самый минимум. Наверняка у этого типа есть пособники вроде Хатсона.

– Значит, доберемся до него и вызнаем все про остальных, – заявил Геркулес.

– Я как-то уже говорил об этом, – напомнил Сол. – У нас нет никаких наводок на комбинатора, а значит, вычислить его пока не представляется возможным. Зато нам известны те, кто нас заказал.

– Мне не известны, – отрицательно покрутил головой Сегура.

– Через них, – продолжил Уиллис, – можно выйти на самого комбинатора. Уж я-то своего братца расколю без особых усилий. Хоть и нет желания мараться, но ради погибших товарищей…

* * *

– Взвод, готовность тридцать секунд! – вновь вернул меня к реальности голос командира.

Впереди уже мерцал далекими звездами раскрытый зев палубы. Истекли последние секунды, и десантные рамы одна за другой вывалились в пространство. Повисев несколько мгновений, они гуськом потянулись вслед за командирским ботом.

Под нами простиралась ночная сторона планеты, все больше заслоняющая непроглядной тьмой звездные просторы космоса. Как встретит нас этот мир? С чем предстоит столкнуться? И, самое главное, как возвратиться назад?

Наверняка последний вопрос вызывал нехорошие сомнения у каждого бойца нашей группы. До ближайшего генератора почти месяц пути по занятому галантами пространству. Благо что он автоматический и отправляет в прокол по запросу любой корабль, имеющий определенный код допуска. Но кто знает, не контролируют ли его захватчики? Вроде бы нас в это не посвящали, но невесть откуда появился слушок – кому-то удалось вырваться с Эрлики, так именуют планету, на которую мы направляемся, и уйти именно через этот генератор прокола. Наверняка майор Линдгрен владел полной информацией, возможно, что-то знал взводный сержант Стоккер, но до нас лишь была доведена задача по проникновению на планету и выяснению причин отсутствия на ней галантов. В любом случае должен быть предусмотрен способ доставки разведданных, а без прохождения прокола это нереально.

– Подлетное время – двадцать семь минут, – механическим голосом сообщил бортовой коммуникатор, начав отсчет времени после того, как рамы вошли в атмосферу.

Опустив забрало, я привычно ощутил себя стальным гигантом. Пусть не таким огромным, как БПР, ведь по сути трехметровый малый разведчик (МРР – малый разведывательный робот) являлся модификацией тяжелого бронескафандра. Гидравлика и сервоприводы настолько чутко реагировали на любое, самое малейшее мое движение, что я поневоле начинал ощущать боевую машину как собственное тело. Тем более что обхватившие меня силовые поля, через которые осуществляется сенсорное управление, передают адекватные человеческому восприятию все прикосновения, удары и прочие нагрузки робота, что, в свою очередь, позволяет не подвергать машину чрезмерным нагрузкам. Например, если во время бега из-за повышенной силы тяжести или какой-либо другой причины механизмы начинали работать на износ, силовые поля увеличивали нагрузку на двигающееся в них тело оператора, заставляя его снижать темп до приемлемых технических условий. Разумеется, в МРР существовал экстренный режим, предусматривавший отключение всех ограничений, рассчитанный на последний отчаянный рывок, если не остается другого выбора.

На передаваемом забралом виртуальном изображении поверхности планеты замигала красная точка, указывающая место десантирования. Бортовой коммуникатор начал отсчет последних секунд. Вот втянулись в раму захваты. Толчок – и я закувыркался в свободном падении. Расставил в стороны руки и ноги, чтобы прекратить вращение. Стальное тело робота не давало ощутить бешеного сопротивления воздуха, и если бы не стремительно приближавшаяся поверхность, падение могло показаться легким парением.

Я осмотрелся – вокруг так же парили мои товарищи. Бросив взгляд вниз, я заметил две точки, отделившиеся от раскинувшегося во все стороны зеленого массива. Они явно двигались в нашем направлении.

Первая мысль – мы атакованы выпущенными неизвестным противником ракетами. Однако почему не было никакой реакции бортового компьютера? Неужели он их не замечал? Что за чепуха – как он мог их не замечать, если передавал изображение мне на забрало? И почему не реагировали товарищи?

Наконец-то я догадался приблизить изображение и успокоился – это всего лишь взлетевшая с верхушек деревьев пара крупных птиц.

На определенном расстоянии до земли автоматически выпустилось крыло параплана, и падение прекратилось. Зато теперь ощущался довольно сильный ветер, сносящий нас в сторону от нужного места. Я попытался исправить положение ранцевым двигателем, но бесполезно – при таком ветре он не поможет. О чем мне тут же, употребляя крепкие выражения, сообщил капрал Вонг, напомнив, что в подобных случаях инструкция предписывает не бороться с ветром, а стараться держаться вместе с подразделением. Меня же, благодаря моим неуклюжим потугам, отнесло довольно далеко в сторону, и в обычную оптику я наверняка не смог бы увидеть товарищей в ночном небе Эрлики.

Я вновь начал корректировать полет наполовину опустошенным ранцевым двигателем. В этот момент перед глазами замигало предупреждение о приближении неких крупных биологических объектов. Одновременно снова вызвал Вонг:

– Новиков, похоже, эти птички заинтересовались тобой. Если будут нападать, стреляй не стесняясь.

Это действительно были те самые птички, которых я заметил при свободном падении. Их размеры впечатляли: метровое тело, вытянутая на длинной шее голова с огромным, загнутым крючком клювом, предназначенным рвать жертву. Размах крыльев не менее пяти метров. Когда эти монстры поднялись передо мной, я хотел выпустить несколько кассет инертных игл, однако вовремя сообразил, что на линии огня находятся товарищи. Разумеется, с их бронированными телами ничего страшного не произошло бы, но была вероятность того, что иглы порвут пластиковое крыло чьего-нибудь параплана.

Пока я раздумывал, стоит ли шарахнуть по птахам напалмом, они поднялись выше. Решив, что пернатые летят по своим делам и наши пути пересеклись случайно, вновь продолжил попытки приблизиться к своему отделению. Топливо в ранце подходило к концу, но мне показалось, что товарищи еще более отдалились, и потому было не до экономии.

– Новиков, сверху! – неожиданно заорал Вонг.

Я ничего не успел сообразить, как робота резко бросило в сторону. Подняв взор, увидел чешуйчатые когтистые птичьи лапы впечатляющих размеров, пробившие пластик крыла и запутавшиеся в тонких стропах. На миг передо мной мелькнула голова другого монстра, затем обзор полностью заслонило серое пернатое тело с вытянутыми вперед лапами. Последовал сильный удар, чуть не перевернувший «разведчика» вниз головой. Вероятно, эта тварь также запуталась в стропах, ибо меня начало бросать из стороны в сторону, при этом обзор по-прежнему заслоняло птичье тело.

Я уже не обращал внимания на мелькающие перед глазами тревожно мигающие строчки, да и вряд ли смог бы на них сосредоточиться из-за чудовищной тряски – падающий робот крутило, словно попавшую в водоворот щепку, которую при этом еще и постоянно било о камни.

Что-то кричал Вонг, проскакивал голос мастер-сержанта, один раз высказался майор, но так как в их репликах кроме крепких выражений не было никаких дельных советов, то я к ним и не прислушивался. Да и что они могли мне посоветовать? Видеть меня, скорее всего, мог только капрал. А видел он, как я подозреваю, беснующийся в ночном небе ком из запутавшихся в стропах гигантских птиц, вздумавших напасть на отбившегося от стаи непрошеных гостей чужака. Вряд ли такая ситуация предусматривалась инструкцией.

Я догадался развернуть изображение на забрале на сто восемьдесят градусов, но увидел только бьющееся крыло, перья на котором топорщились от обвившего его стропа.

Мелькнула мысль, не включить ли наружный звук, чтобы услышать высказываемое хозяевами местного воздушного пространства негодование, но ее тут же выбило из головы сильнейшим ударом. Этот удар не смогли сгладить даже окутывающие мое тело силовые поля. В глазах потемнело, и я на какое-то время потерял сознание. Однако тут же пришел в себя от того, что меня било об оболочку робота, словно зародыш о крепкую скорлупу яйца, которое тряс великан.

Каким бы крепким и надежным ни был «малый разведчик», но на падение с невесть какой высоты он не рассчитан, и, судя по кромешной темноте и отсутствующим силовым полям, оно закончилось для него фатально.

Ничего не видя, я мог лишь догадываться, что упал на крутой склон горы и теперь катился вниз, подпрыгивая на камнях и срываясь с уступов. Оставалось только последовать инструкции, предписывающей в подобных случаях принять позу эмбриона, прикрыть голову руками и напрячь все мышцы.

На несколько мгновений удары прекратились, и появилось ощущение свободного падения. Возрастающая перегрузка сжала внутренности. Понимая, что падение обязательно закончится ударом, попытался напрячься еще сильней.

Последовавший удар вышиб из меня сознание.

Не знаю, сколько времени я находился в небытии, но в конце концов все же очнулся от нестабильного покачивания, вызывающего легкую тошноту.

Попытался осмыслить происходящее. Я повис на каком-то уступе или гигантском дереве, зацепившись стропами? Не похоже. Ощущение такое, будто нахожусь в воде и меня несет течением. Я упал в реку? Пожалуй, этот вариант более вероятен.

Вдруг ноги «разведчика» обо что-то ударились, и корпус резко развернуло. По моим ощущениям, скорость течения начала возрастать. Робота все чаще било о какие-то препятствия, вероятно, торчащие из воды камни. Несколько раз «разведчик» срывался вниз, крутясь вокруг своей оси, и меня чувствительно било о корпус. Внутренности МРРа хоть и отделаны мягким пластиком и исключают какие-либо выступающие детали, но много ли радости бойцу на ринге от удара, смягченного боксерской перчаткой?

Очередной полет оказался более продолжительным. Пару раз приложило о камни. Причем когда ударило второй раз, то послышался подозрительный треск. Вновь чувствительный шлепок о воду – теперь я уже не сомневался, что попал в реку. После головокружительного вращения в водовороте срывающегося сверху потока корпус робота вновь закачался на волнах, влекомый течением в дальнейшую неизвестность.

Боясь расслабиться, я пытался унять тошноту и одновременно привести мысли в порядок. В следующую секунду тошнота вмиг прошла, а комок мыслей еще больше запутался – я ощутил, что внутрь «разведчика» начала проникать вода.

Содрав обшивку с люка, начал судорожно откручивать аварийные винты. Пока откручивал, вода все прибывала, и робот из горизонтального положения опустился вниз ногами. После того, как ослабил последний четвертый винт, вода хлынула через щели люка, и я еле успел набрать полную грудь воздуха.

Тело мертвого робота быстро пошло ко дну и снова опрокинулось навзничь. Его еще несколько метров тащило течением, пока на пути не попалась какая-то преграда. А я продолжал крутить злополучный последний винт. В легких уже не оставалось кислорода, когда крышка люка отъехала, провернувшись на ослабленном винте. Не в состоянии больше сдерживать дыхания из последних сил рванулся наружу и буквально выпрыгнул из воды, настолько мелко здесь оказалось. С хрипом втянул в себя воздух и тут же вновь погрузился в воду, сбитый сильным течением.

Если река тащила тело трехметрового стального гиганта, то меня она и вовсе поволокла, словно упавший с дерева листок. Я с трудом держался на плаву, безрезультатно пытаясь разглядеть что-нибудь в ночной мгле и моля удачу, чтобы на моем пути не попалось крупных камней, удар о которые я вряд ли переживу при такой силе течения. О возможных подводных хищниках даже не думал.

Казалось, прошло бесконечно много времени, когда течение замедлилось настолько, что я смог позволить себе попытаться плыть в сторону предполагаемого берега, надеясь на то, что он окажется достаточно пологим. Окончательно обессилев, несколько раз хлебнул воды, но как ни задирал голову, одеревеневшие руки отказывались грести, и тело начало неумолимо погружаться в черную мглу неизвестной реки. Сделав последний судорожный вдох, я задержал дыхание, и тут ноги ударились о грунт. Опустив вниз сперва одну, потом другую руку и ощутив под ладонями песчаное дно, встал на четвереньки и некоторое время так и стоял, не веря в спасение.

Немного успокоившись, не поднимаясь на ноги, побрел дальше. Теперь впереди на фоне усыпанного звездами неба явственно чернели прибрежные заросли, перед которыми выделялась более светлая полоса песка.

Рука соскользнула с чего-то скользкого, вырвавшегося из-под нее, и я плюхнулся лицом в воду. С содроганием подумал о неизвестном речном существе и, все же поднявшись на ноги, в несколько быстрых шагов оказался на берегу. Обо что-то запнувшись, растянулся на песке. Не в силах подняться, отполз от воды еще пару метров и лишь после этого перевернулся на спину и, раскинув руки в стороны, позволил себе расслабиться.

Не было абсолютно никакого желания обдумывать положение, в котором оказался. Хотелось просто лежать вот так, ощущая на лице легкий теплый ветерок и глядя на затейливые узоры звезд над головой.

Глава 3
Мэтью Ривс

Мэтью Ривс был молодым, подающим большие надежды ученым. По крайней мере, так считали его наставники. Однако, думая, что парень жаждет провести жизнь, корпя в исследовательских лабораториях, они жестоко ошибались. Целью Ривса была… нет, даже не карьера, и даже не богатство, а карьера как инструмент для создания богатства, которое приведет Мэтью к власти.

Только глупцы думают, будто большие деньги дают какую-то мифическую свободу. Отнюдь. Большие деньги – это, как правило, большие обязательства. А большие обязательства – это, мягко говоря, не свобода. А если говорить прямо, то это самое настоящее рабство. Просто удивительно, почему такой элементарной очевидности не замечает подавляющее большинство людей, стремящихся стать богатыми лишь ради того, чтобы быть богатыми.

Истинную цену капиталов Мэтью рассмотрел еще в студенческие годы, когда, решив взять от жизни максимум возможного, принялся изучать биографии самых богатых людей галактики. В их биографиях он не увидел даже намека на ту свободу, которая рисовалась в его воображении. Наоборот, с ростом состояния росли и ограничивающие личную свободу обязательства перед деловыми партнерами, перед обществом, перед собственным бизнесом… Обязательства, обязательства, обязательства… День расписан по минутам, и даже для сна отведено строго ограниченное время. Ну и какой смысл в таком богатстве? Да любой работяга на предприятиях толстосумов гораздо свободнее своих нанимателей. Но, вот же замкнутый круг, его свобода ограничена финансово.

Так существует ли путь к настоящей свободе? Существует! Карьера чиновника, иначе – путь к власти. Чиновник, достигший определенного уровня, практически не связан никакими обязательствами. Нет, обязательств у него, естественно, как говорят русские, вагон и маленькая тележка, но все эти обязательства в основной массе условны, ибо бесконтрольны. Здесь главное не прыгать выше головы, угождать тем немногим, кто находится на верхних ступенях, и позволять занимать нижние ступени преданным людям, не способным подняться выше того уровня, на котором они находятся. Другими словами, необходимо быть хорошим администратором.

Свободнее крупных чиновников могут быть только князьки с диких сырьевых планет на окраинах галактики, но этот путь не для Мэтью. Слишком часто этих князьков убивают во время постоянных государственных переворотов.

Итак, с чего должен начать карьерный рост студент? Естественно, с отличной учебы!

И вот Мэтью Ривс уже самый молодой руководитель отдела фармацевтических изысканий в Океанологическом НИИ Конфедерации, а его наставники пророчат ему лавровый венок именитого ученого. Он, конечно, станет именитым ученым и наденет лавровый венок, но это будет не вершина его карьеры, а всего лишь ступень к будущей свободе. И потому эту ступень необходимо преодолеть как можно быстрее. А значит, он не будет корпеть в лабораториях, провожая безвозвратно уходящие годы. Эту участь Мэтью предоставит своим подчиненным, всячески поощряя изыскания и продвигая их работы в научном мире. То есть возьмет на себя заботы администратора, чем, собственно, и должен заниматься истинный руководитель. Есть только один маленький нюанс, заключающийся в том, что продвигаться будут труды тех сотрудников, которые смогут оценить по достоинству его заботу. В итоге вместо того, чтобы корпеть над собственным трудом, он станет соавтором сразу нескольких научных работ, а может, и колоссальных открытий. Десяток подобных соавторств в молодые годы наверняка предпочтительнее одного авторского открытия, совершенного в престарелом возрасте. А от карьеры ученого и до министерского портфеля недалеко.

Но пока еще Ривс всего лишь молодой подающий надежды ученый.

Предложение возглавить группу ученых Конфедерации, отправляемую в международный исследовательский центр, расположенный на дне океана на уникальной планете Эрлика, по какому-то недоразумению принадлежащей варварской Российской империи, заставило Мэтью крепко задуматься. С одной стороны, здесь он уже являлся руководителем отдела и имел кое-какие наработки на будущее. С другой стороны, предлагаемая ему новая должность соответствовала должности начальника научной экспедиции, а это приличный шаг по карьерной лестнице. Однако неизвестно, как там все сложится.

И все же Ривс решился и дал согласие. И понял, что сделал правильный выбор. Такая уверенность появилась после встреч с представителем всемогущего Центрального бюро внешней пропаганды. Став тайным резидентом ЦБВП, молодой ученый обеспечил себя гарантированной поддержкой всесильного Бюро в продвижении по карьерной лестнице. Тем более что ему это практически ничего не стоило. От Мэтью не требовалось вести какие бы то ни было шпионские игры. Нужно было всего лишь отсылать дубликаты отчетов об исследованиях, проводимых на МОНИК (Международном океанологическом научно-исследовательском комплексе). Разве что эти отчеты должны быть более полными, чем отсылаемые в свой НИИ, ибо Бюро интересуют любые мелочи, вплоть до штатного расписания, технического оснащения и даже межличностных отношений на МОНИК. Ну, разместить в отчете сжатый файлик со снятой с системы внутреннего и внешнего контроля информацией – дело не сложное.

Ривс знал, что Моник – это не просто большая океанская станция, вроде той, на которой находится отдел их НИИ, а целый подводный комплекс, что, собственно, следовало из самого названия, но все равно то, что он увидел сквозь прозрачные стены лифта, опускающего прибывшую группу на пятидесятиметровую глубину, поразило его грандиозностью масштаба. Кристально чистая вода океана Эрлики почти не задерживает солнечный свет, и пассажирам лифта достаточно хорошо было видно раскинувшиеся на ровном дне плоские похожие на исполинских черепах строения, соединенные друг с другом рукавами галерей по принципу пчелиных сот. Гигантские соты уходят вдаль, скрываемые глубинным полумраком, и кажется, будто нет им конца. Очерченные галереями пятиугольники не пустуют. В некоторых стоит всевозможная робототехника. Другие засажены различными видами океанских водорослей и растений. Отдельные пятиугольники забраны металлической решеткой, за которой мечутся неведомые океанские твари. Над всем этим носятся, плавают и парят стаями и поодиночке различные виды рыб и прочих морских животных самых причудливых форм и окрасок. Вероятно, их количество объясняется тем, что персонал прикармливает океанских обитателей, дабы всегда иметь под рукой образцы для наблюдения и опытов.

Ни один из прибывших ученых не проронил ни слова до тех пор, пока лифт не достиг дна, настолько все оказались впечатлены увиденным. Разумеется, в открытом космосе полно сооружений не в пример более масштабных. Чего стоят одни только генераторы прокола размером со среднюю планету! Но то космос, давно изученный человечеством вдоль и поперек. Естественно, и в нем есть еще масса загадок, но на каждой не обойденной биологической жизнью планете неизведанного встречается не в пример больше, чем во всех бескрайних просторах холодного космоса. А уж океаны всегда скрывали в своих глубинах самое большое число загадок, решение которых не поддается человеческому разуму. Говорят, жизнь вышла из океана. Почему же тогда человечество стремится к звездам, оставляя не изученной собственную колыбель? Но оставим подобные вопросы философам и проследуем дальше за группой Метью Ривса.

Из лифта перешли в пассажирский аквакар, который повез прибывших через сад ветвистых кораллов. На вопрос одного из ученых, почему шахта лифта расположена так далеко от комплекса, сопровождающий пояснил, что плавучая платформа, с которой спускаются лифтовые шахты, занимает в поперечнике более двух километров, и находись она непосредственно над комплексом, то заслоняла бы его от солнечного света. В принципе, можно было бы сразу на платформе сесть в скоростной аквакар и за пару минут оказаться в одном из шлюзов комплекса, но администрация МОНИК решила предоставить прибывшим коллегам возможность как следует рассмотреть место их будущей работы. Заодно сопровождающий пояснил, зачем понадобилась такая большая плавучая платформа. Как оказалось, основное ее предназначение – обязательный комфортный отдых персонала комплекса на свежем воздухе. Здесь были бассейны, спортивные и развлекательные площадки и даже небольшой парк с уютными скамейками в тени натуральных деревьев.

– Не представляла, что МОНИК окажется столь огромным, – озвучила общие мысли Лейла Сопель, имеющая докторскую степень по ихтиологии рыжая неопрятная толстуха, раздражающая Мэтью одним своим видом. Впрочем, он тоже не вызывал у нее симпатии, ибо Лейла до последнего момента не просто метила на его место, а была уверена, что именно ей поручат возглавить группу и уж никак не этому сопливому выскочке.

– Это только первое впечатление, – ответил на реплику Лейлы сопровождающий. – На самом деле комплекс не крупнее многих наземных НИИ. Просто на поверхности мы привыкли к высотным зданиям, а здесь достаточно места для того, чтобы каждая лаборатория расположилась непосредственно возле своего полигона, плантации или зверинца. Вот и растянулся комплекс по дну. Но, согласитесь, так гораздо удобнее, чем всякий раз отправляться из расположенной в мегаполисе лаборатории в невесть какую даль, чтобы проверить образцы культур на плантациях или провести испытания на полигоне.

Коротко ознакомившись с административным корпусом, группа проследовала по прозрачной галерее к жилому комплексу. Галерея делилась на пешеходную и транспортную полосы. Примерно на полпути их обогнала вереница гравикаров, груженных оборудованием и личными вещами прибывших.

Под куполом жилого комплекса по окружности в два этажа располагались довольно просторные кубрики. В центре кроме нескольких бильярдных столов и столов для пинг-понга находилось еще и кафе для тех, кто предпочитает пункты общественного питания персональным синтезаторам пищи. Кроме того, в кафе можно было отведать натуральной, не синтезированной пищи, что на промышленных планетах и в крупных мегаполисах Конфедерации являлось привилегией лишь весьма состоятельных людей. Скудность выбора способов проведения досуга объяснялась стремлением администрации заставить сотрудников чаще подниматься на поверхность, где на платформе выбор развлечений был предостаточным.

Не успел Мэтью как следует осмотреть свой кубрик, как от дверей раздался мелодичный звонок, а на экране видеофона проявилось лицо худощавой, коротко стриженной блондинки с резкими чертами лица.

– Да? – произнес в сторону дверей Ривс, раздумывая, надо ли пригласить неожиданную гостью пройти или выйти к ней самому.

– Добрый день, – таким же бесцветным, как и ее глаза, голосом ответила блондинка. – Я Маргарет Коул – руководитель британского сектора. Мой кубрик под номером шестьдесят четыре. Заходите, как обустроитесь. Думаю, нам есть что обсудить.

И вот, с того первого дня прошло почти двадцать лет. Полтора года прошли словно в раю, слегка омраченном осознанием того, что этот рай принадлежит русским варварам, и без того захапавшим самый богатый всевозможными ресурсами сектор галактики. И восемнадцать лет прошло с тех пор, как рухнул привычный мир, вдребезги разбив мечты Метью Ривса.

В тот день он потерпел очередное фиаско, пытаясь подкатить к Марии, и чтобы сгладить разочарование, собирался отправиться развлечься на платформу в компании с личной лаборанткой, по совместительству еще и секретарем-делопроизводителем, темнокожей хохотушкой Бонитой. Мария руководила русским сектором фармакологических исследований и являлась ведущим специалистом по фармакологическому и косметологическому производствам, развернутым здесь же на МОНИК. Мэтью пытался подбить к ней клинья не только для того, чтобы добросовестно исполнять обязанности агента ЦБВП. Молодая женщина ему действительно нравилась. И то, что она, несмотря на свое варварское происхождение, в столь молодые годы занимала высокую должность и даже имела ряд довольно серьезных работ, известных в ученом мире галактики, внушало реальное уважение. Так почему же двум молодым, энергичным и талантливым людям не развлечься в перерывах между работой? А то, что Мария замужем за каким-то там спелеологом, Мэтью нисколько не мешает. Он отнимать ее у мужа не собирается. Ну да ладно. Он своего добьется. Теперь это для него, можно сказать, дело чести. Ну пусть не чести, ибо такое понятие, как честь, существует лишь для идиотов, а дело личного тщеславия.

Вскрик Бониты отвлек Ривса от мыслей о русской варварке, когда их аквакар только покинул шлюз. В следующее мгновение у него самого отпала челюсть от увиденного впереди. Там, где исполинской медузой плавала на поверхности океана платформа, опускающая ко дну щупальца лифтовых шахт и стабилизирующих якорных тросов, вода бурлила так, словно в нее опустили раскаленную добела сковороду. Бурлящая масса, стреляя кипящими пучками во все стороны, опускалась все ниже. В следующее мгновение внимание Мэтью привлек запузырившийся кабель, ведущий на поверхность к одному из зондов.

– Мой бог, это что за срань? – вопросила Бонита, испуганно таращась на накрывающий коралловый лес занавес кипящей воды.

– Не знаю, – машинально ответил Ривс, будто соседка обратилась к нему, и, руководимый инстинктом самосохранения, подал кар назад в шлюз. Уже через прозрачную мембрану шлюза они увидели, как кипящая стена достигла дна и от нее в стороны ринулась сметающая все на своем пути волна из поднятого морского грунта, переломанных кораллов, обломков лифтовых шахт и прочего мусора. Когда ужасающий вал докатился до комплекса и от его удара прогнулась мембрана, Бонита завизжала так пронзительно, что ее боссу пришлось зажать уши ладонями. Возможно, этот крик помог ему пережить ужас момента. К счастью, мембрана выдержала напор и вскоре подалась назад, выровнявшись, однако снаружи продолжал бушевать кошмар. Пусть не было первоначального напора, но вода, превратившаяся в мутную массу, бурлила, закручивалась воронками вихрей, бросала в стены шлюза какие-то обломки.