Текст книги "Таинственная незнакомка (СИ)"
Автор книги: Татьяна Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
-Заткнись, сучка, – буквально скрипя зубами, процедил Семен, в бешенстве мечась по комнате. – Хоть бы уж соврала, что мужик тебя обхаживал, уговаривал, обманом взял. Без всякого стыда мужу такое рассказываешь.
-А чего мне стыдиться? – с ненавистью глядя на него, сказала она. – Да, я сама его соблазнила. Потому, что я молодая, красивая женщина. Мне нужно, чтобы мною восхищались, восторгались. Мне нужна ласка и нежность. И нормальный, хороший секс, между прочим.
-Ну, к слову будет сказано, – прошипел муж, – что-то еще ни одна молодая девочка в этом плане на меня не обижалась.
-Может быть, со своими девочками ты себя ведешь по-другому, – заметила Гуля. – А мне, представь себе, не приятно, когда по мне молча ползает полусонный, а иногда и полупьяный мужик. В свое время ты обещал мою жизнь превратить в сказку. Обещал сделать самой счастливой женщиной в мире. Только жизнь моя с тобой не на сказку, а на страшилку больше походит.
Шидловский уселся в кресло со стаканом в руке. Видно было, что он прилагает все усилия, чтобы хоть немного успокоиться. Некоторое время Семен молча смотрел на жену, периодически потягивая виски.
-12 лет назад я женился на красивой, молодой девушке, – довольно спокойным голосом произнес мужчина. – Мечтал, что у меня будет хорошая, дружная семья. Надеялся, что моя Гуленька родит мне детей, будет заботливой матерью и любящей женой, – с горькой улыбкой продолжил он. – Я обожал тебя, надышаться на тебя мог. Показал тебе полмира, выполнял все твои прихоти. Понимал, что ты вышла за меня замуж не по большой любви, но надеялся, что ты оценишь и полюбишь своего мужа. Ты думаешь, я не чувствовал, что в последние годы ты, скрипя сердцем, принимала мои ласки, отдавалась мне лишь по необходимости? Так, чего ты от меня хотела получать взамен? Восторгов твоей красотой, нежности и комплиментов? А эти самые девочки, которыми ты меня попрекаешь, пусть за деньги, но дарят мне потрясающие ласки. Говорят приятные слова, – с ухмылкой сказал Семен.
-И чего я, в конечном итоге, дождался от жены? Она наставила мне рога и ничуть не сожалеет об этом. Можно сказать, даже хвастается. Знаешь, дорогая, – ухмыльнулся Шидловский, – брачный контракт я заключил по настоятельному совету своего адвоката Льва Израилевича. Он дальновидный мужик и заранее предполагал развитие событий. Теперь я ему очень благодарен. Жить я с тобой, как ты сама понимаешь, не намерен. Ты даже ребенка мне родить не смогла. Потому, что ты не женщина, ты пустышка. Просто красивая кукла.
Оформлю развод и гуляй на все четыре стороны, в чем пришла. Можешь пробыть в моем доме, пока не зарастут твои царапины. Потом, убирайся к чертовой матери! – решительно заключил он.
-Вот пусть твои покупные девочки тебе и рожают, – зло сказала Гульнара. – А мне от тебя ничего не нужно. Мне ты тоже, как проститутке, платил всеми своими подношениями. Только я тебе подороже обходилась, чтобы могла демонстрировать все это на людях, – горько произнесла она и подошла к туалетному столику.
-На, подавись! – возбужденно сказала Гуля, вынимая шкатулку и различные бархатные коробочки с украшениями. – Подавись и проверь, все ли на месте. Ты ведь, я уверена, учет вел, когда и что жене подарил, – все больше распаляясь, продолжила женщина. – Ой, вот еще не забыть бы, – с усмешкой сказала она, вынимая из ушей серьги и расстегивая довольно увесистую цепочку с маленькой иконкой. – А самое главное, вот это забери, – крикнула женщина, снимая с пальца обручальное колечко, полностью обсыпанное мелкими бриллиантиками, и со злостью швыряя его в лицо мужу. – Я возьму с собой только те украшения, которые дарил мне отец.
Затем женщина подошла к огромному зеркальному шкафу-купе и стала выгребать из него все. Она с ожесточением выбрасывала на пол и пакеты с нижним бельем, и сорочки, и платья, кофточки, в общем, все свои вещи. На пол полетели шубы, пальто, куртки, которые висели в шкафу.
Господин Шидловский некоторое время с недобрым прищуром наблюдал эту картину. Потом он встал, подошел к жене, взял ее за волосы и оттянул голову назад.
-А теперь быстро и аккуратно сложишь все на место, – угрюмо сказал он. – Ты знаешь, я беспорядка не люблю.
-Пусть твоя новая топ-модель все это по местам раскладывает, – взвизгнула Гуля, выворачиваясь из его рук и быстро выбегая из спальни.
Семен еще некоторое время сидел и смотрел на груду вещей. Затем встал, пнул все это ногой и направился в свой кабинет. Разыскивать, в какой из комнат их огромной квартиры спряталась жена, он не стал.
Утром Шидловский позвонил своему юристу и приказал срочно явиться к нему домой. Пришедшей домработнице, Семен Борисович объявил, что дает ей отгулы на 10 дней с сохранением заработной платы. Обрадованная неожиданным отпуском, женщина ушла. Хозяин стал ждать появления Льва Израилевича.
Адвокат господина Шидловского был уже довольно преклонного возраста. Но, несмотря на свои 67 лет, оставался очень энергичным и умным человеком. Он курировал бизнес Семена много лет и был, пожалуй, единственным партнером, которому тот доверял безоговорочно. А так же был единственным человеком, с которым он мог посоветоваться в сложившейся ситуации.
Кивнув, открывшему ему дверь охраннику, Лев Израилевич, поднимаясь на второй этаж к шефу, неожиданно столкнулся лицом к лицу с Гульнарой.
-Приветствую тебя, моя королева, – как всегда, с доброй улыбкой произнес он, припадая с поцелуем к руке молодой женщины. Но, когда поднял глаза и увидел Гулино лицо, мужчина вздрогнул.
-Здравствуйте, только, как видите, на королеву сегодня я не похожа, – с горькой усмешкой ответила та. – Кончилось мое королевство, – с усмешкой произнесла она и быстро пошла прочь.
-Сэмэн, – с возмущением воскликнул он, врываясь в кабинет к Шидловскому, – кто так Гулю изуродовал?
Лев Израилевич очень хорошо говорил по-русски, но когда он волновался, то переходил на Одесский жаргон. Это был высокий и худой мужчина. Его густые и кустистые брови даже шевелились от возмущения. Он стоял, упершись руками о стол.
-Присаживайся, – ответил тот, указывая на кресло. – Это жена Гулькиного любовника ее так разрисовала. Дождался я сюрприза от женушки.
-А щека почему у нее вся синюшная? Явно не женский удар.
-Ну, не сдержался, – горько усмехнулся Семен, – влепил один раз.
-Что намерен предпринять? – поинтересовался Лев Израилевич.
-Лицо заживет, выгоню к чертовой матери. С такой мордой на улицу стыдно показаться.
-И главное очень вовремя, перед самыми выборами.
-Ладно, – отмахнулся Шидловский, – вовремя, не вовремя, а терпеть такую ее наглость я не намерен. Эта сучка, в ботах на голую ногу от меня уйдет.
-Сеня, – вкрадчивым голосом произнес юрист, – а тебе не кажется, что ты сам во всем виноват? Последние год, полтора ты как осатанел. Любовницы, пирушки, сауны, поездки за границу без жены. Чего ты ждал от Гули после этого?
-Лева, давай готовь документы на развод. Думаю, в суд обращаться не надо. Детей у нас нет, разведут в ЗАГСе.
-Семен, по брачному контракту, который я сам составлял, жена в случае развода не имеет права только на твои ценные бумаги, недвижимость, акции, прочие активы. Но неужели ты заберешь у нее все, что дарил? Без одежды и босиком отправишь?
-Даже не сомневайся в этом, – зло ответил Семен. – Все, Лев, я тебя больше не задерживаю. У меня кое-какие срочные дела есть.
Глава 12.
Никита уже несколько дней жил в съемной однокомнатной квартире в том же доме, где Андрей и Анжела Рогозины. Хозяйка обычно сдавала жилье студентам заочникам или командировочным. А потому там имелась мебель, посуда, бытовые приборы и даже постельное белье. Как раз то, что нужно. Волгин заплатил за три месяца вперед. В понедельник утром, когда Лариса находилась на работе, а сын в школе, он зашел домой собрал и перевез необходимые вещи.
Честно говоря, мужчина пребывал в полной растерянности. Он чувствовал себя виноватым, но идти на поклон к жене не хотел. Никита ни с кем не делился произошедшими с ним переменами в семейной жизни. Чаще всего пребывал в угрюмом и довольно мрачном расположении духа.
В пятницу к нему на работу неожиданно заявился бывший сокурсник по институту Максим Ромашев. Друзья встречались не часто, но по телефону созванивались регулярно. И были в курсе основных событий жизни один другого.
Ромашка по жизни был веселым и неунывающим балагуром и «пофигистом». Бренчал на гитаре, сочинял песенки, а потому, несмотря на свою не очень выдающуюся внешность и маленький рост, умел очаровывать девушек и женщин. Максим нещадно пропускал лекции, никогда не имел конспектов, но умудрился за все время учебы не завалить ни одного экзамена. Его изворотливости в любых ситуациях поражались все.
-Опаньки, – удивленно воскликнул Никита, поднимаясь из-за стола и крепко пожимая приятелю руку, – какими судьбами? Хоть бы позвонил предварительно, а то мог меня и не застать.
-Так мобильник у тебя почему-то недоступен. А домой я тебе вчера вечером звонил по городскому телефону, – ответил тот, вольготно устраиваясь на крутящемся стуле и доставая сигареты.
-Да, я же сотовый номер недавно сменил, – спохватился Никита. – Ну, и что тебе Ларка сказала?
-Тебе дословно передать, или как? – усмехнулся Максим.
-Давай дословно.
-Ларочка мне заявила, что этот кобелина больше здесь не живет и жить никогда уже не будет, – закуривая, произнес друг. – Я сразу все понял и решил, что старого другана надо спасать, помогать выбираться из этой щекотливой ситуации.
-Да, чем ты мне можешь помочь? – хмыкнул Никита.
-Как тебе сказать, может, чем и смогу. Судя по Ларискиным словам, заловила она тебя на измене. И выставила из дому.
-Ну, да, – согласился тот. – Только я сам ушел.
-Давно?
-В прошлую субботу.
-Глядя на твою мрачную физиономию, хотелось бы вернуться и все переиграть. Так?
-Мммм, – неопределенно промычал Никита и пожал плечами. – Сложно сказать. Там все серьезно.
-Не понял, – переспросил Максим, стряхивая пепел. – Серьезно с дамой или серьезная ссора с женой?
-Ой, Макс, у нас с Ларкой не ссора, – угрюмо ответил друг. – Полный крах, – добавил он, вставая и включая чайник. – Кофе будешь?
-Угу. С удовольствием.
Друзья заварили кофе, выкурили еще не по одной сигарете и Волгин рассказал Максиму о своих злоключениях. А в конце своего повествования высказал сомнение, что у него есть шанс на примирение с женой. Правда, о своих подозрениях насчет Ларкиной верности он умолчал.
-Значит, слушай сюда, – наставническим тоном произнес Ромашев. – Я в таких ситуациях бывал, и кое-что могу тебе посоветовать. Женушка Ритуля, – с хитрой улыбкой начал он, – выставляла меня из дому три раза. И каждый раз окончательно и бесповоротно. Говоря при этом, что и на порог не пустит, и замки сменит, и детей не увижу. Тебе Ларка что-нибудь подобное говорила?
-Слово в слово, – усмехнулся Волгин.
-Тогда все нормально, – заключил Максим. – Значит, она тебя любит и простит. Но, – продолжил он, поднимая вверх указательный палец, – времени еще прошло мало. Если ты сейчас сразу к ней придешь с извинениями и раскаяньем, то женщина решит, что жить без нее ты не можешь, и так удавочку тебе затянет, мало не покажется. А вот, коли, ты выдержишь паузу с месяц или два, то картинка будет другая.
-А какая разница? – удивился Ник.
-Очень большая, – продолжал поучать его друг. – Наши жены за столько лет уже привыкли к семейной жизни. Привыкли, что рядом всегда надежный мужик, на которого можно положиться. Вот Ларка поживет одна, соплей на кулак помотает и поймет, какой замечательный у нее муж. Только ты не должен некоторое время вообще на горизонте появляться. Вот нет тебя. Когда будешь с Кирюшкой встречаться, унылую физиономию не строй. И, будь спок, – весело добавил он, – Ларка мигом испугается, что Никиток очень даже хорошо может без нее обойтись. Когда поймет, что за таким «красавцом», как ты, бабы уже в очередь выстраиваются. Потому и не приходишь. Тогда примет она тебя назад с распростертыми объятиями. Еще и маковку твою до крови от радости расцелует.
-Ну, ты философ, – покачал головой Волгин. – Целую теорию разработал. И чем ты предлагаешь мне заняться в эти месяц, два?
-Да глотни ты, Ник, глоток свободы. Поживи в свое удовольствие. Представляешь, отчитываться ни перед кем не надо. После работы или в выходной день куда захотел, туда и пошел.
-Так я, по-моему, уже глотнул, – усмехнулся тот.
-Какая это свобода у тебя была, Кит? – воскликнул Ромашев. – Ты ходил и все время оглядывался, как бы тебя кто не заметил с чужой бабой. Перед женой выкручивался, как мог. Отдохни малость. Ну, сходи ты в кабак, в ночной клуб, в театр, на концерт какой-нибудь. Со старыми друзьями повстречайся.
-Еще в кабаках я баб не снимал, – возмущенно хмыкнул Никита.
-Но тебе же никто не советует в постель их тащить. Ты у нас парень видный. Просто пофлиртуй с женщинами, комплиментов им поговори, до дому проводи. Если ты будешь сидеть, сопли жевать, слезы лить и все произошедшее перемалывать в башке, то у тебя крыша съедет. У меня, кстати, Ритка в отпуск за границу уехала с маленькой дочерью, а сын у тещи на это время. Так что я вполне могу составить тебе компанию.
-И куда мы с тобой в ближайшее время отправимся?
-Сейчас план нарисуем и решим, – весело ответил Максим. – Вот, наши дорогие жены никак не могут понять одну простую истину, что к мужу надо относиться, как к любимой собаке. Кормить, поить и отпускать погулять. Только не на поводке выгуливать, а отпускать на свободу. Я когда своего Рекса выгуливаю, всегда спускаю его с поводка. Он у меня носится, лает, радуется жизни. С сучками заигрывает, хотя бы просто так из интереса. А потом прибегает ко мне и облизывает с ног до головы в благодарность.
Никита добродушно посмеялся над рассуждениями друга, но, тем не менее, согласился попробовать отвлечься от грустных мыслей. Друзья действительно побывали в разных местах. Однажды Ромашев даже уговорил Никиту сходить на стриптиз. Во время учебы в институте у них была очень дружная группа. Каждый год бывшие сокурсники летом встречались. Они созвонились с некоторыми наиболее близкими друзьями по учебе и вскоре на выходные дни съездили к одному из них на дачу на шашлыки и зимнюю рыбалку. Очень хорошо отдохнули в чисто мужской компании, вспомнили годы молодые, свои похождения и все остались довольны.
Встречи с друзьями и походы вместе с Ромашкой в различные увеселительные заведения несколько отвлекали Никиту от озабоченности своими проблемами. Но когда мужчина возвращался в свою одинокую квартиру, его начинала угнетать тоска. Волгин выбился из привычного ритма жизни. Лариса являлась очень хорошей хозяйкой. Энергичная и расторопная женщина все дела по дому умудрялась делать как-то незаметно и быстро. Никита привык, что дома его всегда ждет сытный обед и ужин. Что все всегда лежит на своем месте. Он и сам умел кое-что готовить, но очень не любил это занятие. Оставшись один, Никита чувствовал страшный дискомфорт. А еще он очень скучал по сыну. Кириллу он позвонил и сказал, где живет. Но сын пока ни разу не зашел к отцу.
Да и по Ларику своему Волгин тоже скучал. В душе росло желание сходить к жене, повиниться перед ней и вернуться в родной дом. Свобода казалась ему уже совсем не нужной и даже постылой. А иногда его вдруг вновь начинали мучить сомнения в верности жены. Эти сомнения буквально разъедали его мозг.
Он вновь и вновь прокручивал в голове свою семейную жизнь. Как ни странно, вспоминалось только хорошее. Как ездили в отпуск. Как работали на даче у тещи. Сказать, что Антонина Павловна очень любила своего зятя, нельзя. Но, тем не менее, относилась к нему снисходительно. В отличие от Андрея, второго зятя, Никита умел и гвоздь забить, и забор починить, и еще чего по хозяйству сделать. Причем, если он делал, то на совесть. Теща знала, что после Никитки проверять не надо.
Однажды он проснулся от явного ощущения, будто жена посапывает рядом. Никита привычно протянул руку, но Ларочки, конечно, не было. Волгин даже застонал, как от невыносимой боли. У Ларки были совершенно необыкновенные пальцы. Мягкие, гибкие. Каждая фаланга прогибалась, как у гимнастки. Частенько, желая его в чем-то успокоить, подбодрить, она гладила Никиту по спине своими невесомыми пальчиками. Говоря при этом: «Все будет хорошо, Никиток. Все наладится». Иногда под эти ее ласковые прикосновения он и засыпал. От одного сознания, что его Ларик может сейчас гладить спину другого мужчины, в голове него зашкаливало. «Господи, что я ей наговорил в последний раз, – думал Волгин. – В чем только не упрекнул? Может, она действительно до сих пор любит меня? Эмоции не смогла сдержать. Дурак, тупица, козел», – думал он, лупя себя ладонью по голове.
Лары не было. Не было ни рядом, ни вдалеке. Она существовала где-то там. Без него. И ей, наверное, было хорошо. «Ну, позови меня, Ларик, позови меня сама», – мысленно умолял он. А еще он намеревался сходить к Ольге и высказать свое возмущение за ее вмешательство в их семейную жизнь.
В один из дней, когда он ставил машину в гараж, к нему пришел Кирилл. Никита обнял сына и прижал парнишку к себе.
-Как я по тебе соскучился, родной мой, – ласково произнес отец.
Честно говоря, он был не готов к разговору с сыном. Не один раз пытался представить это объяснение, но так и смог подобрать нужных слов. Не зная, чем занять руки, Ник начал усиленно протирать тряпкой лобовое стекло в машине. Молчание затягивалось.
-Кира, – наконец произнес мужчина, – ты у меня пока ничего не спрашивай о причине нашей с мамой ссоры, хорошо? Могу сказать только одно. Виноват я.
-Ну, я же не маленький, – пожал плечами парнишка. – Я и сам догадался. Кое-что из маминых разговоров с тетей Олей слышал.
-Вот, вот, – зло произнес Никита, еще с большим усердием налегая на стекло. – Она, наверное, прописалась там у нас.
-Да, – подтвердил сын. – Даже иногда ночевать остается. Пап, а ты от нас с мамой насовсем ушел? – неожиданно поинтересовался Кира, глядя на отца пристальным взглядом. – Ты нас бросил?
-Сыночка, тебя я не бросал и никогда не брошу, – тихо сказал Никита, вновь пытаясь прижать сына к себе. Но тот увернулся.
-Вы мириться-то думаете?
-Для этого надо хотя бы, чтоб мама захотела меня простить, – горько усмехнулся Никита. – Кстати, как она там? Сильно меня ругает?
-Они с тетей Олей шепчутся, а мне она ничего плохого о тебе не говорит. Да и сама вроде ничего, – пожал плечами парень. – Как всегда бодрая и веселая. Недавно на премьеру нового спектакля в театр ходила.
-Меня, значит, не вспоминает, – горько усмехнулся мужчина.
-Папа, вспоминает, наверное. Мне она просто сказала, что вы поссорились, и ты ушел. Сам сходи и спроси. Раз ты виноват, тебе и прощения просить. Я же прошу у Нины прощения, когда виноват.
-Ой, сынуля, – усмехнулся Никита, – мы ведь с твоей мамой не мальчик с девочкой. Мы муж и жена. Это совсем другое дело.
-Ну, не знаю, – пожал плечами сын. – Такой грех, как измена, мужчинам же прощается, – убежденно заявил парнишка.
-Это кто тебе сказал? – изумился отец. – С чего ты такую ерунду придумал?
-Я же не на Луне живу, – ответил тот. – Книги читаю, сериалы разные смотрю. Разговоры слышу. Вон, у Мишки отец на целых два года уходил, а потом вернулся, и мать его простила. Только я два года без тебя не выдержу, – печально заявил Кира. – Очень мне без тебя плохо.
-И мне без тебя невмоготу, сынку мой, – сказал мужчина, вновь обеими руками притягивая к себе мальчишку и прижимая к груди.
-Знаешь, папуль, я маму, конечно, люблю, уважаю ее, но женщине всего не скажешь, обо всем не посоветуешься.
-А что, сын, у тебя уже появились вопросы, которые маме ты задать не можешь?
-Конечно, и очень много вопросов. У деда тоже спрашивать кое о чем неудобно.
-Так спроси у меня, – предложил Никита.
-Нет, – произнес парень, – вернешься, тогда и спрошу.
-А если мама меня не примет?
-Пап, ну куда она денется, – уверенно возразил тот. – Я же знаю, что мама тебя любит.
-Ой, сынок, – усмехнулся Никита, – твои бы речи….
Отец с сыном еще немного поговорили и условились регулярно созваниваться по сотовому телефону. Кира пообещал наведываться к отцу.
Слова сына о том, что Лариса весела и бодра, страшно огорчили Волгина. «Неужели жена ничуть не переживает разрыв со мной?» – думал он.
Через некоторое время, проезжая мимо своего родного дома в гараж, Никита увидел, как его Ларочка вышла из какой-то незнакомой иномарки у подъезда. Она еще довольно долго разговаривала с водителем, нагнувшись к открытому окну. Автомобиль находился относительно далеко, и ему не было видно, кто сидит за рулем. В гараж можно было проехать и по иному пути с другой стороны, но у него уже выработалась привычка заезжать со стороны своего дома, в надежде нечаянно встретиться с женой и, может быть, поговорить.
Внимательно вглядевшись, Волгин вспомнил, что эту белую AUDI он на днях уже видел, стоящей у их подъезда. Двор был старый и не приспособленный для парковки машин. В тот день Никита тоже ехал в гараж, а этот автомобиль мешал ему проехать. Водителя за рулем не оказалось, и сколько бы Волгин не сигналил, никто не вышел. Сплюнув от досады, мужчина вынужден был разворачиваться и ехать другим путем. AUDI не принадлежала ни одному из автовладельцев их дома. Машина была чужой. Никита похолодел, сердце екнуло. «Все ясно, – думал он, – вот тебе и причина ее хорошего настроения. Значит, я все-таки был прав. У Лары кто-то есть».
Глава 13.
Через две недели после произошедшего, Гульнара собиралась покинуть квартиру Шидловского. Опухоль и синяк со щеки у нее давно прошли, но на лице до сих пор оставались едва заметные белые полоски от Ларочкиных ногтей. Женщина переживала, что эти полосы останутся у нее на всю жизнь. Семен Борисович настрого приказал охране не выпускать жену из дому, пока он не разрешит это сделать сам.
Все это время супруги практически не разговаривали. Гуля проживала в маленькой комнате на втором этаже квартиры. И только когда Шидловский, наконец, обратил внимание, что почти все продукты из холодильника остаются нетронутыми, он явился к ней в комнату.
-Что за фокусы? – строго поинтересовался Семен. – Ты почему ничего не ешь? Голодовку объявила?
-Не твое дело, – мрачно ответила женщина. – Я на диете. Организм от шлаков очищаю.
-Смотри, как бы я тебе сам твои куриные мозги не прочистил, – зло ответил муж. – Петровне я отпуск продлил, и ухаживать за тобой некому. Но еда на кухне имеется. Из ресторана привозят. Сейчас же иди, поешь. Или надеешься, что тебя родители пожалеют, когда явишься, шатаясь от голода? – язвительно спросил Семен. – Ты мне тут козни не строй. Молись, чтобы я твоему отцу не рассказал о твоих похождениях. Причину развода придумывай сама, но не вздумай обвинять меня.
-Да успокойся, не собираюсь я тебя ни в чем обвинять. Себе дороже, – хмыкнула женщина. – Я сок пью, и булочку с колбасой сегодня съела. Нет у меня аппетита. Завтра я уже уйду.
-Ну-ка, дай, посмотрю на твою морду лица, – усмехнулся Шидловский, подходя к жене и беря ее за подбородок. – М-да, – задумчиво произнес он, внимательно присмотревшись, – может, Наташку свою пригласишь? Она ведь косметолог. Маски тебе какие-нибудь поделает, чтобы полосы прошли.
-Как я ее позову, если сотовый ты у меня забрал, а к городскому телефону твои церберы меня не подпускают? – ответила Гуля.
-На, звони, – ответил тот, доставая свой мобильник из кармана пиджака.
-Семен, ну верни мне мой телефон, – попросила женщина. – Я тут, как в закрытке сижу в полной изоляции. Или думаешь, что я Никите позвоню, пожалуюсь?
-О, как хорошо, – усмехнулся Шидловский, – хоть имя теперь его знаю. Хоть одна зацепка, да есть. Слушай, сделай милость, позвони ему. Пусть он явится сюда тебя спасать. Только, если он от своей жены тебя защитить не смог, значит, не нужна ты ему, – с ехидным прищуром добавил он.
-Обрадовался, – с досадой произнесла Гульнара, нечаянно проговорившись. – Теперь всех Никит проверять станешь?
-Почему всех? Имя не очень распостраненное. Ни Дима, ни Саша, ни Сережа. Где-то в пределах от 25 до 35 лет можно и пробить, – с сарказмом заявил тот.
-Мою фотографию будешь мужикам предъявлять или мне на опознание приводить?
-Не умничай, – зло огрызнулся муж. – Не буди спящую собаку, а то, как бы тебе переломы костей не пришлось в хирургии залечивать. Звони, давай.
Гуля позвонила Наталье и попросила ту прийти к ней домой. Шидловский забрал у нее телефон и вышел из комнаты. А между тем женщина действительно была обессилена от голода. Все это время она пила только сок и иногда делала какой-нибудь бутерброд. Наташа должна была прийти только завтра. К несказанному удивлению женщины, через некоторое время Семен вошел в комнату сам с огромным подносом, уставленным едой. Молча, поставив поднос на стол, он удалился.
На следующий день подруга, осмотрев ее белые полоски от царапин, заверила, что это пройдет, но не сразу. Она оставила Гуле состав, из которого та должна была делать себе маски через день. Кроме того, узнав, что муж забрал у нее мобильник, Наташа вручила ей свой, сказав, чтобы та звонила на ее домашний телефон в случае необходимости.
-Ты домой-то, когда намереваешься уходить? – поинтересовалась она.
-Давно бы ушла, – грустно ответила Гуля. – Только я не представляю, что отцу скажу. Он же обязательно поинтересуется, почему меня муж «без штанов» выгнал из дому. Натаха, – буквально с ужасом произнесла подруга, – у меня же папа осетин. А у них свое понятие о месте женщины в доме. Если он узнает, что его дочь изменила мужу, то наденет на меня черное платье, черную шаль и запрет в комнате. Я знаю, что маму он очень любит, но она всю жизнь ходит у него по одной половице. Он считает, что мужчина может позволить себе уйти из дому по своим делам на день, на два, на неделю. И совершенно не обязан отчитываться перед своей женой, где был. Достаточно лишь позвонить и сообщить, что с ним все в порядке.
-Да, Гулька, тебе не позавидуешь, – согласилась Наталья. – Пожалуй, у тебя дома жизнь еще посложнее, чем с Шидловским будет. Попробуй, как-нибудь к Семену подлизаться. Пусть он тебе хотя бы ту квартиру на проспекте Мира отдаст. Она же ему совершенно ни к чему. Он ведь тебе ее на десятилетие свадьбы подарил.
-Подарил, – усмехнулась Гуля, – только времени переписать ее на меня у Шидловского не хватило. А теперь мне об этом и заикаться не стоит. Сема и машину у меня отберет. Я не сомневаюсь.
-Слушай, а может тебе Никите позвонить? – предложила та.
-Зачем? – удивилась Гульнара. – Думаешь, он мне квартиру купит? Или снимет жилье и будет оплачивать?
-А кто его знает, – пожала плечами Наташа. – Может, у него и есть деньги, только ты об этом не знаешь.
-Да если Лариска его не выгнала, то он сейчас на задних лапках перед ней стойку делает, ножки лижет. Прощения вымаливает. Он и разговаривать-то со мной не станет.
Когда подруга ушла, Гульнара решила начать собираться к отъезду. Но для того, чтобы собрать хоть какие-нибудь вещички, надо было идти в спальню. Все ее вещи находились там в шкафу. Делать это при муже она не хотела и решила собраться, когда Семена дома не будет.
Вскоре женщина услышала, как муж напоминал охраннику, чтобы тот никого больше к Гуле не пускал и не разрешал подходить к телефону. Шидловский, видимо, собрался куда-то уходить, сказал, что вернется только завтра, и велел парню с утра приготовить и принести в комнату жены завтрак.
Гульнара решила проверить свои документы. «Не забыть забрать у Шидловского свой паспорт, который тот взял накануне, чтобы выписать жену из квартиры», – подумала она. Ключи от машины и права были у нее, но женщина сомневалась, что он позволит ей забрать автомобиль.
Полежав с часок на диване, Гуля решила хоть телевизор включить. В комнате, где она теперь жила, стояла видеодвойка. Неожиданно ей в голову пришла мысль уничтожить все записи их с Семеном совместной жизни, а так же порвать все семейные фотографии. Она стала перебирать видеотеку, нашла кассету с их свадьбой, поставила ее и включила запись.
Проходя мимо комнаты, дверь которой была приоткрыта, господин Шидловский увидел, что жена сидит в кресле спиной к двери и смотрит запись их помпезной свадьбы. Он удивился и замер. Женщина не знала, что муж неожиданно вернулся, и не слышала, как тот подошел к двери.
Немного постояв, Шидловский ушел в свой кабинет. Мужчина сидел за столом, обхватив голову руками. На видео его Гульнара была такой юной и божественно красивой. «Гульчатай ты моя, Гульчатай, с горечью думал он, ну что же ты наделала?» В моменты любви и нежности Семен так называл жену раньше.
Затем он встал и вновь подошел к дверям комнаты. Гуля смотрела уже запись их свадебного путешествия, где он носил ее на руках, покрывал бесконечными поцелуями и светился от счастья. И жена тоже, казалось, была счастлива. Тогда они совершали круиз на огромном морском лайнере. Вот она стоит возле перил, а Семен тихонько подкрадывается сзади и нежно прижимает молоденькую жену к себе. Гуля оборачивается и обвивает его шею руками. Страстный поцелуй заканчивается тем, что он подхватывает ее на руки и уносит в каюту. Все их свадебное путешествие, по распоряжению Шидловского, снимал один из его телохранителей.
Вдруг заиграл его мобильный телефон. Гуля удивленно обернулась и моментально выключила запись.
-Чего это ты надумала эти кассеты посмотреть? – ехидно поинтересовался муж, входя в комнату.
-Я думаю, все эти записи надо уничтожить, – ответила та.
-Зачем? – иронично спросил мужчина.
-Не хочу, чтобы в этом доме оставалась какая-нибудь память обо мне.
-А я не позволю тебе этого сделать. Глядишь, когда и сам посмотрю, какую я тебя взял и какую выгнал. Зачем выключила-то? Давай вместе посмотрим.
-Садист ты, Шидловский, – зло произнесла женщина. – Как я раньше этого не рассмотрела.
-А вот ответь мне, Гулька ты когда-нибудь меня хоть чуточку любила?
-Да я в восторге от тебя была. Считала тебя самым порядочным и необыкновенным человеком. Ты тогда казался мне рыцарем, готовым положить к ногам любимой весь мир.
-И почему тогда не захотела мне родить? – мрачно поинтересовался тот.
-Да потому, что с каждым годом мой восторг от тебя становился все меньше и меньше. Вначале мне надо было институт закончить, а потом ты стал вести себя, как последняя сволочь. Шляться по девкам и пить. Какие тебе дети?
-Позвольте с вами не согласиться, мадам, – возразил Семен. – Лет 10 мы жили вполне хорошо. А ты и не беременела, и лечиться не хотела. Что за семья без детей?
-Ладно, – махнула на него Гуля рукой, – давай все это перемалывать не будем. Завтра с утра мне надо кое-куда сходить, а потом я уйду совсем. Надеюсь, хотя бы нижнее белье и колготки я могу забрать?
