Текст книги "Украшение для женщины"

Автор книги: Татьяна Казакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Когда недавно? – Уточнил Юра.

– Так, – Люба задумалась, – да в тот день, когда на нее наехали. Точно. Но, может, это и не тот парень был, я ж его в лицо не видела, только со спины. А со спины так большинство парней ходят в куртках и таких шапочках.

– А ты хорошо смотрела тогда, когда квартиру вскрыли, ничего не пропало?

– Да что там брать-то?

– Ну, все-таки? Может, лежало что-нибудь не так?

– Да все так.

– Вспомни Любочка, это важно.

– Да, на столе лежал открытый альбом с фотографиями, и одной не было на месте. На ней были ее мать и маленькая Юлька. Я подумала, что она на работу взяла, Ире показать.

– А кто эта Ира?

– Она с ней работает вместе. Но после праздника они не общаются.

– Почему?

– Понимаешь, там девки вредные ей шарфик подбросили, чтобы подумали, что это Юлька украла и поиздевались над ней, а Ира вроде поверила. Юльку это очень обидело, но она молодец, сумела с этим справиться.

Юра помолчал, а потом продолжил

– А ты спрашивала потом, где фотография?

– Да нет, я как-то не придала этому значения, а говорить, что в квартиру залезли, не стала, еще напугается, спать не сможет. И так настрадалась, когда мать умерла. Извини. – Люба отошла к покупателю, а Юра задумался.

Действительно, брать в квартире нечего, выходит, залезли не за ценностями. А за чем? За фотографией? Кому могла понадобиться фотография и для чего? По фотографии могут искать человека. Кто? Родственники? Но Люба сказала, что никого из родных нет. Да и если родственники ее разыскивают, то просто придут домой. Нет, это не родные. Остаются бандиты. Но для чего? Она бедная, одинокая. Потом этот наезд. Водитель явно ждал, когда она выйдет на дорогу. Н-да, как говорил великий Райкин «Рекбус, кроксворд».

– Люба, – начал Юра, когда она освободилась, – надо точно знать, брала Юлька фотографию или нет. Постарайся сегодня выяснить и сразу мне перезвони.

– Это уже поздно будет.

– Ничего, в любое время звони. Какие у вас цветы красивые, – сказал он уже у выхода, попрощался и ушел. А Люба потом все размышляла, с какой целью он так подробно расспрашивал ее и так ловко, что она, обычно осторожная, все ему выболтала. Правда, никаких стратегических сведений она не сообщила, но все равно на душе стало тревожно. А вдруг он и тот парень в шапочке заодно? Нет, это глупость, просто Юра беспокоится о Юльке. Влюбился. Сразу видно.

Вечером Люба как бы невзначай попросила Юльку достать альбом, посмотреть на нее, на маленькую. Юлька удивилась, но альбом достала. Они стали листать с начала.

– Вот здесь мне годик. А вот мы с мамой в детском саду. А это мама и тетя Оля.

– Стой! Что за тетя Оля? Откуда она взялась? Хотя нет, я эту карточку видела раньше, но думала, это кто-то из маминых сослуживиц.

– Это мамина тетя, то есть сестра моей бабушки. Ну, помнишь, про которую тетя Маруся Катафалк рассказывала. И квартира это ее. Она умерла, когда мне было три года, поэтому я совсем не помню ее.

– Странно, почему Майя Марковна никогда не рассказывала о ней?

Юлька в ответ только плечами пожала – Мы каждый год ездили с мамой к ней на кладбище, в Востряково.

– Это куда маму похоронили?

– Ну да.

Люба вспомнила памятник и на нем две фотографии мужчины и женщины. Почему-то она решила, что это Юлькины дедушка и бабушка. Оказывается тетя.

– А мужчина, который там захоронен, выходит не дедушка, а тетин муж?

– Ну да. А это мы с мамой в зоопарке. А здесь… Подожди, а где эта карточка? Мы там с мамой вдвоем, нас в фотоателье сфотографировали, и мама там такая красивая. Господи, да куда она делась? – Юлька пролистала весь альбом, но фотографии нигде не было. – Странно.

Люба заволновалась, не зная почему. Действительно странно, куда подевалась фотография? Неужели ее украли? Зачем? Что в ней такого особенного? Так, надо сообщить Юре. Вернувшись в свою квартиру, она сразу же ему позвонила и рассказала все, что узнала.

В театр было решено идти в юбке, которую подкоротила Люба, и в маминой голубой блузке. Люба ее слегка ушила по бокам, и она очень красиво облегала стройную Юлькину фигурку. Цвет необычайно ей шел. Правда, накануне приходила тетя Маруся Катафалк. Она принесла платье, которое получилось очень эффектным. Но к нему просились туфли на высоком каблуке, которых не было даже в проекте. Люба отпросилась на работе на полчаса, чтобы помочь Юльке собраться. И сейчас уговаривала распустить волосы.

– Я не привыкла. Они будут мешаться и лезть в глаза, – сопротивлялась Юлька.

– Ничего, поправишь. Сколько можно с этим дурацким хвостиком ходить? Смотри, какая красавица. – Люба подвела Юльку к зеркалу. Она с интересом смотрела на себя, и в первый раз сама себе понравилась, во всяком случае, не было, как обычно, желания отвернуться. И юбка, и блузка сидели отлично. Дело портили сапоги. Сюда просилась обувь на каблуках, никак не эти замшевые сапоги на плоской подошве. Ну ничего, так тоже неплохо. Хотя… Юлька бросилась в прихожую и вернулась в осенних туфлях на толстой подошве.

– Люб, смотри, так лучше?

– Гораздо. Только ты в них замерзнешь, смотри мороз какой, совсем не весенняя погода.

– Так мы же на машине

– Действительно, я забыла совсем. Юль, может, немного подкрасишься?

– Я не умею и потом забуду и все размажу.

– Давай только ресницы и губы чуть-чуть.

– Ну, если чуть-чуть

Люба сбегала к себе за косметичкой. Усадила Юльку на стул и слегка подкрасила ей ресницы. Глаза сразу стали выразительнее.

– Смотри, как здорово. А теперь губы. Так, эта не подойдет, слишком яркая, эта немного в рыжину, пожалуй, тоже нет. Ага, вот то, что нужно. Розовая.

– Нет! Она слишком яркая.

– Ничего, я чуть-чуть, – Люба слегка мазнула помадой губы, – а теперь размажь пальцем. Ну, посмотри. – Она протянула Юльке зеркало.

– Правда, хорошо. Ой! Звонок! – Она заметалась по комнате, убирая косметику, а Люба пошла открывать.

– Вот это да! – Юра в восхищении уставился на Юльку, позабыв отдать букет. А она, видя какое впечатление произвела, засмущалась и покраснела, а когда увидела букет, только рот открыла от восхищения.

– Какие розы! Юра, ну зачем столько? Господи, у меня даже вазы подходящей нет.

– Я это помню, и поэтому притащил вазу. Не знаю только, понравится ли? – Он вышел в прихожую и стал разворачивать огромный сверток. Ваза была фарфоровая. Совершенно белая с тонкой золотой полоской по горлышку. Алые розы смотрелись в ней великолепно.

– Давай сюда, я подрежу и поставлю, а вы не теряйте время, а то попадете в пробки и опоздаете.

– Юра, а мы в какой театр пойдем?

– В «Современник», на «Квартиру Коломбины».

– Правда!? – Юлька даже подпрыгнула от восторга.

У подъезда по случаю выходного стояли несколько соседей, которые проводили Юльку удивленными взглядами. Она ощущала их спиной, пока усаживалась в машину. Было жутко неудобно и в то же время приятно.

– Пристегнись! – Скомандовал Юра, но, увидев, что Юлька бестолково ищет, куда воткнуть пряжку ремня, сам натянул его и защелкнул. При этом нечаянно дотронулся до нее и потом не смог сразу завезти машину, все не мог придти в себя. Она же от прикосновения вся вспыхнула, и странно загорелось внутри. Никогда прежде не испытывала ничего подобного. Было сладко и тревожно, но очень приятно. За всю дорогу она не посмотрела на него ни разу, боялась, что он заметит ее состояние, еще спросит что-нибудь, а она не сможет ответить. А он вел машину, как во сне. От этой девочки еле ощутимо пахло духами, и этот запах кружил голову и лишал возможности думать о чем-то другом, кроме нее.

Они еле успели к началу спектакля из-за пробок. В гардеробе уже никого не было. Юра взял бинокль, из чего Юлька сделала заключение, что места будут дальние, но это совсем ее не огорчило, все равно где сидеть – это же театр. Но Юра повел ее в партер вперед. Оказалось шестой ряд, посредине. Погас свет, и началось действие. В главных ролях были известные артисты. Юлька смотрела на сцену, затаив дыхание. Какие артисты! Как потрясающе играют! Юра почти не смотрел на сцену, все мучился наивным вопросом – взять Юлькину руку в свою или нет? Вот дурак! Совсем впал в детство. Ему нравилось смотреть на нее. Она так искренне восхищалась игрой артистов, так хлопала и перевела дыхание только, когда закончилось первое действие. Тогда, не раздумывая больше, правильно это будет или нет, Юра взял ее за руку, продел себе под локоть и повел в буфет. Там уже была очередь. Он отвел Юльку в сторонку и велел обождать, спросив, что ей хочется. Она попросила воды. Через некоторое время он вернулся, неся в руках воду, стаканы, пирожные, сок, а подбородком придерживал коробку конфет. Юлька всплеснула руками, увидев все это, помогла ему все поставить на столик. Пирожные выглядели очень аппетитно, и она откусила, зажмурившись от восторга, но почти сразу же встретилась взглядом с Юрой. Он так смотрел, что ее тут же бросило в жар. Она опустила глаза, а потом, расхрабрившись, медленно подняла их, и отводить взгляд больше не хотелось. Они вздрогнули одновременно, когда прозвенел звонок, засмеялись и стали быстро есть. А потом Юлька сама взяла его под руку и почувствовала себя по-настоящему счастливой.

* * *

Таких дисциплинированных гостей давно не видела, собрались все ровно в семь, как и приглашали. Юбиляр был почему-то не в костюме, в отличие от остальных приглашенных мужчин, а в пуловере и брюках. Небольшого роста, с бородой, накаченный, бицепсы видны через одежду, вечно с улыбочкой и очень энергичный. Один стол был «детский», там сидели дети от прежних браков и несколько припозднившихся пар. Наше семейство сидело за другим, «взрослым» столом вместе с юбиляром и его женой. Началось несколько спонтанно, и сразу заиграла музыка. В перерывах, как водится, говорили красивые тосты и желали юбиляру и его близким всего хорошего. Вдруг поднялся один мужчина, подошел к эстраде и сказал, что именинник награждается орденом Андрея Первозванного. Он протянул юбиляру черную бархатную коробочку. Все зааплодировали. А потом стали разглядывать орден. Люся с мамулей сидели напротив. Я видела, как они посерьезнели. Наконец, Люся оторвала взгляд от коробочки, встала и с чувством произнесла, обращаясь к юбиляру: «Как жаль, что твои родители не дожили до этого дня. Они гордились бы тобой». – И по щеке скатилась одинокая слеза. Мамуля тихо всхлипнула, промокнула покрасневший нос и передала коробочку Нинке. Та склонила голову и сказала сидевшей рядом Лине: «Представляешь, здесь одни бриллианты»

– Да ты что? – Вскинулась Лина и стала внимательно изучать орден, как будто подсчитывая бриллианты. Наконец, очередь дошла до меня. Орден весь сверкал и переливался на черном бархате. Саша взял посмотреть, повертел в руках и передал Филиной жене Лене со словами

– Очень красиво, – а, обернувшись ко мне, добавил, – замечательная имитация.

– В каком смысле?

– Ну, ты же не думаешь, что это настоящий?

– Как раз так я думаю.

– Нет, ты не права. Он же на заколке, и потом, так ордена не вручают.

Я промолчала, все еще сомневаясь, но, взглянув на Люсю с мамулей, расхохоталась. Пусть остаются в неведении. Люся уже активно разговорила своего соседа, Филиного товарища по десантному училищу. Она все что-то выспрашивала у него, а он очень неспешно отвечал. Я прислушалась

– А ведь Филька, наверное, был в училище единственным евреем?

– Ну почему? – Сосед сделал длинную паузу, мне тоже стало интересно, сколько же евреев было в десантном училище? И, наконец, прозвучал ответ

– У нас еще один был.

Это было так смешно, что мы просто покатились со смеху. А потом мы танцевали, именинник был активен, заставил всех женщин встать вокруг него и по очереди танцевал с каждой, а потом просто лег на пол, подложив под голову руки. Все-таки он хохмач. Пока я там отплясывала, к Саше подсела какая-то девица и усердно строила ему глазки. Я нахмурилась и хотела это пресечь, но, заиграла моя любимая мелодия, и я пригласила первого попавшегося мужчину на танец. После моей любимой мелодии заиграли самую любимую, и, естественно я не вернулась на место, а продолжала танцевать. Когда закончилась музыка, случайно посмотрела в Сашину сторону. Он был один и очень хмуро поглядывал на меня. Так, пора вернуться.

– Шурик, ты почему не танцуешь?

– Вот это мне нравится. Сама ускакала, неизвестно с кем, и еще спрашивает.

– Но ты был занят разговором с какой-то девушкой. Я просто не стала вам мешать.

– И кто он?

– Кто?

– С кем ты танцевала?

– Понятия не имею

– Твоя неразборчивость меня просто поражает

– Что?!

Я задохнулась от возмущения, но не успела ничего сказать, так как под восточную музыку в зал вошли девушки и стали исполнять танец живота. Девушки танцевали хорошо, но я сразу вспомнила, что на Новый Год выделывали мамуля с Люсей и Лариской. Вон та, рыженькая, мне определенно нравится. У нее очень лихо получается. Вот она задержалась около Лени. Тот полез в карман, так, теперь около Ильи Алексеевича, и тот полез в карман. Молодец, девочка, знает, перед кем попкой крутить. А вот это уже ни к чему. И что это она привязалась к моему мужу. А он, как дурак, вытаращился на нее, разулыбался и деньги ей сует за пояс. А она старается, даже не думает отходить. Саша еще ей положил деньги и еще. Я занервничала. Денег, конечно, не жалко, но девушка хорошенькая и очень молоденькая. Кажется, я ревную. Да, ревную, ну и что? Во мне проснулись низменные инстинкты, очень хочется накостылять своему мужу, чтобы убрать эту дурацкую ухмылочку с его лица, а ей, этой юной танцовщице хочется вцепиться в волосы и визжать, кусаться и плеваться. Вот.

– Сейчас же сделай что-нибудь с лицом, – услышала Нинкин шепот за спиной. – Ну-ка улыбнись, – и для верности ткнула меня в спину.

Я ойкнула и изобразила радость, но девушка, видимо успела заметить на моем лице проявление низменных инстинктов. Она несколько испуганно и удивленно косилась в мою сторону, пока отходила в центр зала. Вот и хорошо, пусть знает, что не всем приятны ее заигрывания. Но мой муж, кажется, не разделял моих взглядов. Он усердно махал ей рукой, приглашая подойти.

– Знаешь, давай лучше выйдем, – опять Нинкин голос за спиной.

Пришлось подняться. Она взяла меня под руку, потащила в холл и сразу, не дав мне раскрыть рот, набросилась на меня.

– Ты что!? Посмотри на себя в зеркало! Подумаешь, попой повертели перед ее мужем! Ну и что? Радоваться должна!

– Чему мне радоваться? А он просто дурак! А почему она Левочку пропустила?

– Видимо, он ей не так понравился, а вообще успокойся, они все дураки. Но мы-то умнее. От тебя вообще не ожидала. Видела бы ты свою свирепую рожу. Ха-ха ха.

Я молча пошла в туалет и уставилась в зеркало. Ничего себе! Тушь размазалась темными кругами вокруг глаз, брови нахмурены, сразу появилась морщинка между бровей. Нет, это никуда не годится. Немедленно улыбнуться и смыть черные подтеки. Открыв глаза, увидела, как Нинка улыбается в зеркало моему отражению.

– Ты что, сказать не могла, что у меня тушь потекла? – Я улыбалась, морщинка разгладилась, все в порядке.

– Просто сдохнуть от тебя можно, – и больше ничего не добавив, она вышла.

Интересно, что она имела в виду? Я направилась к двери, на ходу косилась в зеркало. Все в порядке. Я опять хороша и чертовски привлекательна. И никаких низменных инстинктов, от них морщины появляются.

* * *

За последние дни Юлька явно похорошела, но дело не в новых очках, которые, конечно, изменили Юлькин облик – здесь что-то еще. Она прямо вся светилась, глаза блестят, щеки горят.

Юлька летала по этажам, и счастливая улыбка не сходила с ее лица. Она не замечала удивленных взглядов, сопровождавших ее повсюду, даже встреча с Князевым не принесла знакомого волнения. Она с улыбкой отдала ему документы и вышла, а он задумчиво смотрел ей вслед, не слыша звонков мобильного.

– Игорек, твой телефон разрывается, – подошла Ира, ревниво проследив за его взглядом.

– А? Что? Да, да, – Игорь достал телефон и отошел в сторону.

А Юлька, не зная, какое она произвела впечатление, вернулась в свой отдел. Она вздрагивала от каждого звонка, Юра обещал позвонить. Но позвонил он только вечером, когда она уже не ждала его звонка.

– Юля, тебя. – Велена Петровна с удивлением протянула ей трубку. Юльке еще никто не звонил на работу. – Приятный мужской голос, – сочла своим долгом добавить Велена Петровна и отвернулась, но по напряженной спине было видно, как она старательно прислушивается к разговору. А разговор был на редкость короткий. Юлька только сказала «Здравствуй» и «Как договорились». Ровно в шесть Юлька вышла из здания. Около подъезда стояла огромная машина Беляева. Водитель был на месте, а сам он стоял рядом и что-то выговаривал Демину. Внезапно он замолчал и уставился на Юльку. Что-то до боли знакомое промелькнуло в ее облике. Он удивился происшедшей в ней перемене и проводил взглядом. Демин, проследив взгляд Беляева, также удивился, но еще больше удивился, когда увидел, что девушка подошла к большой дорогой машине. Оттуда сразу вышел молодой мужчина. Взял Юльку за руку, притянул к себе и поцеловал в щечку. Вот те раз! Он переглянулся с Беляевым, тот усмехнулся и потряс головой, как бы прогоняя воспоминания.

Юлька не ожидала поцелуя, но не успела ничего сказать, даже смутиться не успела. Юра не дал ей вставить слова. Усадив Юльку на пассажирское место, Юра вернулся на свое. Машина плавно отъехала, провожаемая взглядами сотрудников.

– Вы видели? Ничего себе тихоня! – Лялечка стояла в окружении молодых людей, наслаждаясь их вниманием. Ира стояла чуть в стороне, с удивлением наблюдая за происходящим. На лестнице появился Князев. Ляля тут же бросилась к нему

– А, Игорек! Что-то я твоей тачки не вижу, или ты сегодня без машины?

– Да, небольшой ремонт.

– Хочешь, я тебя подвезу?

– Если не трудно, – он кивком простился с остальными и пошел за Лялей.

– Видала, как наша растяпа уезжала? – Обратилась к Ире одна девушка.

– Ты о ком?

– Да о курьерше этой, очкастой. Такой мужик за ней заехал, а тачка … – Она закатила глаза, изображая восторг. – Надо бы его предупредить, что девица нечиста на руку.

– Хватит сплетни распускать! – Рявкнула в ответ Ира, – Ведь дураку ясно, что она ничего не брала. Придумали … – И что-то бормоча себе под нос, зашагала в сторону метро. Девица только плечами пожала, глядя ей вслед и обратилась за сочувствием к подошедшей Томусе

– Господи, уж и сказать ничего нельзя. Чего это с ней случилось, Томусь?

– Ирка права, действительно, хватит сплетни распускать. Юля действительно ничего не брала.

– А ты откуда знаешь?

– Я… просто… видела. Все, пока. – И Томуся заспешила домой, по дороге рамышляя, как некрасиво получилось с Юлькой. Когда она согласилась подложить ей шарф, Ляля сказала, что они просто пошутят немного, а получилось черти что. После этого случая она чувствует себя очень паршиво. И, самое главное, ее кумир Ляля, растаял на глазах. Она вдруг увидела ее совершенно другими глазами. Томуся поняла, что больше не сможет с ней дружить. Про себя усмехнулась. Разве это была дружба? Ляля просто позволяла себя обожать. Томуся была у нее как бы на побегушках. После того случая Томуся стала ее избегать. Ляля вначале дулась, а потом сама перестала смотреть в ее сторону.

Юра, выяснив, что Юлька не торопится, предложил зайти в итальянский ресторан.

– Наверное, я не одета для ресторана, – слабо сопротивлялась она, но в душе очень хотела пойти.

– Знаешь, это довольно скромный ресторан, там не танцуют, и одеты все обычно.

– Ну, раз скромный, тогда пойдем.

Официант оставил им два меню в кожаном переплете и отошел. Юра протянул одно Юльке, а другое взял себе и углубился в изучение. Юлька, глядя на него, тоже раскрыла свое. Она читала непонятные названия, а потом посмотрела на цены и быстро захлопнула книжицу. Это что такое? Может, она не так поняла и это не цены? А что тогда? Она еще раз раскрыла меню. Юра, наверное, смеялся над ней, сказав, что это скромный ресторан. Какой же тогда нескромный? Украдкой бросив взгляд на окружающих, Юлька немного успокоилась. Тут не было дам в вечерних платьях, а мужчин в смокингах, обычные люди, обычно одеты. Никто не обращает на нее внимания. Но все же эти блюда очень дорогие. Зачем тратить столько денег? Может, лучше заехать в магазин и купить сосисок. Она робко предложила это Юре. Он засмеялся и сказал, чтобы она не думала о ценах, у него достаточно денег, пусть выбирает, что хочет.

– Нет, выбирай лучше ты. Я все равно не знаю, что это такое.

– Ну, хорошо, тогда положись на мой вкус.

Они ели лазанью, салаты, рыбу и какой-то необыкновенный десерт. Юлька в жизни так вкусно и так много не ела. Наверное, это было неприлично, но она не могла остановиться. Юра смешил ее, рассказывая анекдоты и смотрел на нее с нежностью, не знал, что бы еще заказать и думал, что готов всю жизнь вот так просидеть, глядя на нее. Юлька была на седьмом небе от счастья. Она не сводила с Юры счастливых глаз, а он, чувствуя ее взгляд, разливался соловьем. А потом в машине, молчали всю дорогу до Юлькиного дома. Припарковав машину, Юра не хотел отпускать Юльку, и еще ему надо было у нее кое-что выяснить.

– Ты не очень устала?

– Нет, что ты!

– Давай немного поговорим

– Прямо здесь?

– Я не хочу напрашиваться в гости, думаю, что уже поздно и неудобно. Ты мне просто расскажи немного о себе. Ладно?

– Ладно, но ты тоже расскажешь о себе. Я ведь о тебе вообще ничего не знаю, не знаю даже твоей фамилии.

– Договорились, но сначала ты. Итак тебя зовут… – Юра сделал паузу и выжидательно смотрел на Юльку. Она засмеялась и продолжила

– Юлия Владимировна Оленская

– Очень красивая фамилия. Это фамилия отца?

– Нет, это мамина. Я не знаю своего отца, в детстве несколько раз спрашивала у мамы, но после моих вопросов она всегда плакала. Я перестала спрашивать. Знаешь, моя мама еврейка, а я по паспорту русская и даже крещеная. Не знаю, возможно, мой отец был русский. Эта тема была у нас запретной, но все равно непонятно, зачем мама меня крестила, она не была верующей. Ты как к евреям относишься?

– Нормально отношусь. Теперь расскажи про дедушку и бабушку.

Юлька невесело усмехнулась

– И эта тема у нас в доме была запретной. Не было у меня ни дедушки, ни бабушки.

– Я вижу, тебе неприятно вспоминать, извини, не хотел тебя расстраивать.

– Не надо извиняться, все в порядке. Сколько себя помню, мы всегда были с мамой вдвоем. Правда, еще раньше была тетя Оля. Мама говорила, что это сестра моей бабушки, но я совсем ее не помню, она умерла, когда мне было три года. Мама окончила музыкальное училище, она очень хорошо играла на пианино, пыталась и меня учить, но я не оправдала ее надежд. Зато я занималась бальными танцами, правда, недолго. Костюмы стали очень дорогими, пришлось бросить.

– Так ты хорошо танцуешь?

– Не знаю, но я люблю танцевать, – подумала и мечтательно добавила – очень-очень люблю.

Юра молчал, в душе переживая за Юльку, представив, чего она была лишена. Он понимал, что, живя вдвоем без помощи родных, они экономили на всем. Как бы он хотел ей помочь, нарядить в самые лучшие платья, купить шубы, машину, но ведь не предложишь ей это все просто так. Он понял, что с радостью женился бы на ней, несмотря на непродолжительное знакомство. Он влюбился в нее сразу, как только она посмотрела на него своими близорукими глазами, в грязной курточке и смешным хвостиком. Но сказать о своих чувствах пока не мог. Она наивная, неискушенная девочка, несмотря на свои двадцать два года. Наверное, и не целовалась ни с кем. Он боялся ее напугать и боялся, что она сочтет его слишком старым.

– Юра, теперь ты расскажи, – вывела его из задумчивости Юлька. – Итак, тебя зовут …

– Юрий Семенович Гинзбург.

– Так ты еврей? – Удивилась Юлька.

– Ты плохо относишься к евреям?

Она засмеялась – Нормально отношусь, – повторила его слова

– На самом деле я не знаю, кто я по национальности

– Это как?

– Я из детского дома. Меня усыновили, когда мне было восемь лет. Мои приемные родители оказались евреями. Они самые замечательные родители на свете, я их обожаю, но редко вижу – они живут в Петербурге. Я ведь из Питера. Вот хочу купить дом и забрать их к себе. Мама все горюет, что я до сих пор не женат, а ей хочется внуков. Я тут присмотрел один коттедж. Хочешь, поедем посмотрим? В этом поселке у меня живут друзья, я очень хочу тебя с ними познакомить. Поедешь со мной?

Юлька колебалась. С одной стороны очень хотелось поехать, а с другой – вдруг они окажутся такими же, как Лялечка, будут высмеивать ее, ведь они обеспеченные люди, раз в коттеджах живут и вообще … И вообще она будет стесняться и вести себя, как дура.

– Ну, решайся.

– Так и быть, поедем. Юра, – она замялась, – а вдруг я не понравлюсь твоим друзьям?

– Очень понравишься, я уверен. Ну, все беги. Нет, давай-ка я тебя до квартиры провожу.

– Юра, я не маленькая, я не боюсь.

– А я очень за тебя боюсь. – С этими словами он притянул ее к себе и нежно поцеловал. Быстро отпустил и вышел из машины. Юлька сидела ошарашенная его поцелуем и не сразу поняла, что надо выходить, когда Юра открыл дверцу. Они поднялись на лифте, Юра подождал, когда она откроет дверь. Она обернулась, но он побоялся подойти. Быстро попрощался и вошел в лифт.

Утром, едва Юлька переступила порог своего холдинга, сразу почувствовала пристальное внимание со стороны окружающих. Она слышала за спиной перешептывания и видела завистливые взгляды девушек. Вначале не поняла, что это значит, пока не зашла в приемную к Демину. Елена Георгиевна сразу начала с расспросов

– Юля, кто это за тобой вчера заезжал?

Юлька, не ожидавшая таких вопросов, замешкалась и растерялась

– Это кто? – Настырно продолжала выпытывать секретарша. – Кавалер, знакомый? Может, родственник?

Юлька только плечами пожала, не зная, что ответить.

– Хоть скажи, как его зовут.

– Юра

– А чем он занимается? Ну, где работает?

– Я не спрашивала. Вроде охранник. – Но, сказав это, Юльке показалось это таким нелепым, что она даже улыбнулась. Юра совсем не походил на виденных ею охранников. Елена Георгиевна тоже этому не поверила

– Какой же он охранник? Да еще на такой машине роскошной? Ты хоть узнала, в какой он фирме работает?

Юлька только головой покачала

– Да как же так? Может он аферист, какой? Знаешь, сколько сейчас разных мошенников развелось? Нельзя никому доверять.

Юлька сидела, как на иголках. Ей не нравились эти вопросы, но она считала невежливо не отвечать и лихорадочно придумывала предлог, чтобы уйти. В это время зазвонил телефон. Елена Георгиевна с сожалением взяла трубку, а Юлька, воспользовавшись этим, быстро вышла из приемной. В это время дверь напротив отворилась – она отпрянула. Юлька никогда не видела, чтобы оттуда кто-то выходил. Это был кабинет Генерального директора. Оттуда вышел тот интересный мужчина, который заступился за нее в кафе. Ира позже сказала, что это Беляев, и он фактический владелец их фирмы. Юлька остановилась, чтобы пропустить его, но он тоже остановился, внимательно окинул ее взглядом и улыбнулся.

– Здравствуйте, – пролепетала Юлька.

– Здравствуйте. Ну, как ваши дела? Больше никаких испорченных костюмов?

Юлька покраснела, а он продолжал – А как ваша учеба? Вы на каком курсе?

– Я сейчас на дипломе

– А где вы учитесь?

– В МГУ на филологическом.

Он уважительно присвистнул и еще раз внимательно оглядел ее.

– Сколько вам лет?

– Двадцать два

Он замолчал, что-то обдумывая про себя. А Юлька топталась на месте, не зная, можно ей уйти или нет. Видя ее замешательство, он очнулся и отпустил ее, а сам вернулся в кабинет. Почему-то разговор с этой девушкой взволновал его, он расхаживал по кабинету и сразу вспомнил Майю. Ведь его ребенку сейчас тоже было бы двадцать два года. Надо позвонить адвокату, поторопить. Но, взяв трубку, положил ее обратно. Он одернул себя – нельзя же так! Он только вчера ему звонил. Надо набраться терпения.

А Юлька, встревоженная вопросами Елены Георгиевны и встречей с Беляевым, себе места не находила. Зачем он ее спрашивал? Какое ему дело до какой-то курьерши? Слишком мелкая она сошка, чтобы представлять для него какой-то интерес. Но с другой стороны ей было приятно, что он вспомнил ее. А потом она забыла и про Беляева и про назойливую Елену Георгиевну, потому что позвонил Юра и с огорчением сообщил, что на несколько дней уезжает в командировку в Норильск. Он просил Юльку быть очень осторожной, тщательно закрывать дверь, внимательно переходить дорогу, а сам обещал звонить каждый день. После его отъезда Юлька немного заскучала и с тоской смотрела на телефон. Юра, как и обещал, звонил каждый вечер, и Люба с удивлением и радостью смотрела, как Юлька, заслышав звонок, бросалась к телефону и нежно что-то щебетала. А в воскресенье была годовщина со дня смерти Майи Марковны, и они решили с утра поехать на кладбище.

* * *

– Ты что, не понимаешь? Нельзя больше с этим тянуть, надо быстрее закончить, как можно быстрее

– Да почему спешка такая?

– Потому, что около нее уже мужик вертится и, вроде, не простой. Это тебе не соседка. И потом, в любую минуту он может все узнать.

– Думаешь, так просто исполнителя найти?

– Заплати больше денег. Я дам.

– Ладно, – буркнул он и, не прощаясь, вышел из кафе.

* * *

Боже мой! Откуда-то реанимировалась тетя Соня. А ведь ничего не предвещало беды. И с утра было хорошее настроение, хотя Саша накануне опять укатил вместе со своим ненаглядным Юрочкой в Норильск. И вдруг, здрасьте вам. Вот долгожительница, ей-богу. Тьфу-тьфу-тьфу, пусть живет, сколько хочет, но почему надо припираться без предупреждения? И мамуля тоже хороша, удружила, привезла ее и, как ни в чем, ни бывало, сказала, что нам всем надо обязательно поехать на кладбище. Тетя Соня собирается навестить дядю Исаака, а нам надо сходить на могилу к дедушке и бабушке. Надеюсь, мамуля там не напьется, как было с безутешной вдовой ее сослуживца. В тот раз, увозя их с кладбища, я наслушалась разных анекдотов и песен, отнюдь, не грустного содержания. Нет, с тетей Соней этот номер не пройдет. Она не пьет и другим не даст. Да, жаль дядю Исаака, он как-то незаметно угас и тихо умер во сне. Я не смогла тогда пойти на похороны, Владимир сильно простудился, и по этой причине испытывала чувство вины перед тетей Соней. Но сегодня ехать на кладбище жутко не хотелось.

– Мамуля, ну почему нельзя было поехать хотя бы в апреле, когда снег сойдет?

– Потому что у дяди Исаака сегодня день рождения. Ты же знаешь, этот день тетя всегда отмечает широко. Заодно и к нашим зайдем. Кстати, и Люся туда подъедет.

– А Нинка? – С надеждой спросила я.

– Нет, она не сможет.

Вот черт, как не повезло! Воскресный день пропал! Нет, это никуда не годится, нельзя себя расстраивать. Сейчас же настроюсь позитивно. Это хорошо, что приехала тетя Соня (по мне, так век ее не видеть). Нет, так не пойдет. Попробую еще раз. Это хорошо, что приехала тетя Соня! Я так давно ее не видела и соскучилась, (нет, это слишком). Ладно, без «соскучилась». Она так замечательно выглядит. Стоп!