Текст книги "Дневник бессмертного"

Автор книги: Татьяна Форш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Пусть. Если ей так хочется участвовать в этом балагане, ничего не имею против. Интересно, для чего весь этот розыгрыш? Я ведь не сумасшедшая и не пьяная! Я реально видела перед собой Андруша! Так почему же все пытаются доказать мне обратное?

Мгновение спустя ко мне, мягко ступая, подошел наш милый хозяин. Заинтересованно поглядывая на меня, он поставил бокал воды на стоявший рядом с диваном столик и вежливо поинтересовался:

– Может быть, что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, Андруш. – Я коротко ему улыбнулась, давая понять, что разговор окончен. – Хочу побыть одна.

– Хорошо.

Он послушно развернулся и направился к гостям. Убедившись, что никто не обращает на меня внимания, я бережно достала из сумки дневник.

Интересно, о каком отрывке говорила бабушка? Осторожно пролистнула несколько ветхих листов. Та-ак… Вот отметина, которую я уже проходила. Полустертый рисунок розы. Значит, следующие несколько листов переводила бабушка.

Пытаясь найти уже знакомые события, я пробежала текст глазами.

«Барон.

Я нашел его.

Совершенно случайно.

Он сумел выжить в момент перелома цивилизации, утаился от костров инквизиции… Я сказал, что ничего не помню. Что я растерян, напуган и мучаюсь голодом! Меня накормили дарящим жизнь нектаром.

Группа бессмертных приняла меня как родного. Оказывается, мне многому нужно научиться.

Оружие. Техника.

Боги, как было просто и легко четыреста лет назад!

Сейчас все по-другому. Бессмертные растворились в мире живых. Они почти не убивают. Они получают нектар из добровольных пожертвований (у барона сотни донорских пунктов). И они почти не создают себе подобных. Их стало мало, как и Детей луны, но… война продолжается».

Я ошарашенно нахмурилась и перечитала отрывок еще раз. Что это? Какие четыреста лет? Кто это писал?!

Торопливо пролистав в самое начало, я впилась глазами в строчки, что знала наизусть, но… привычного текста не было!

«Я словно попал в другой мир. Четыре столетия заточения в безвременье изменили все и вся. Здесь идет война. Над головой летают громко гудящие железные птицы, странные бронированные повозки плюют огнем.

Где старые добрые клинки? Мечи, кинжалы?

На тракте, изъеденном воронками взрывов, я догнал двоих мужчин. Я хотел лишь узнать, где найти нужное мне поселение, но в руках одного оказалось странное оружие, и целый водопад картечи прошил меня болью.

Ярость и боль утроили силы…

Я не хотел этого, но… нектар из их худосочных тел залечил мои раны и избавил от начинающейся слабости.

Бросил «шелуху» в поле.

Странное оружие взял с собой.

Надо изучить…»

Я поняла, что медленно, но верно схожу с ума. Это невозможно! Здесь должно быть написано, как Влахо пошел на праздник Сбора урожая!

Вдруг мелькнуло подозрение, что все это – козни барона! Он как-то подменил дневник! Недаром мне казалось, что в доме кто-то есть! Значит, единственная копия заметок о подлинных событиях сохранена на ноутбуке! И еще у бабушки.

Я вновь полистала ветхие исписанные страницы:

«Я нашел двойника, так нужного мати! Колдовство вело меня к ней.

Похожа? Наверное. Малышка будет похожа на нее, когда вырастет, вот только мати никогда ее не получит!»

И еще:

«Я уже сорок лет в этом мире, и как же все изменилось за этот короткий срок! Женщины. Падшие дамы, жившие в моем мире, по сравнению с живущими сейчас – монашки! Как можно так бесстыдно открывать всем напоказ свое тело?

Мужчины. Такое впечатление, что почти все они больны. Толстые, разнеженные, слабые создания!

Дома – клетки! Несколько этажей одинаковых клеток!

Повозки. Адские конструкции, извергающие вонючий дым! Пусть меня сожгут в священном огне, если я хоть раз приближусь к ним. Никогда. Где мой старый верный Гром?

А может, я действительно попал в другой мир?

Что ж, мати, если ты хотела мне отомстить, твоя месть удалась».

– О! Сердитая ученая девушка даже во время отдыха продолжает разгадывать тайны прошлого?

Я вздрогнула, словно меня поймали на подглядывании, поспешно сунула дневник в сумку и только после этого встретилась с насмешливыми черными глазами сидевшего рядом мужчины.

Влад! Когда он вернулся?

– Прости, я не заметила тебя.

– Конечно. Опять растворилась в чужих мыслях. Как отдыхается?

– Неважно. – Я демонстративно отвела взгляд. – Вечер все равно уже испорчен.

– Вот как? Тебе не нравится общество гостей Андруша?

– Нет, отчего же? Милые люди. Чего не скажешь о тебе! – Наши взгляды встретились. – Я и пошла сюда только потому, что Андруш уверил, будто тебя сегодня не будет, но… увы. Ужин не получился!

– Я сожалею. Понимаю. Тебя бы не огорчило, сверни я даже шею в горах, но… Мои дела закончены, и вот я снова здесь. Хочешь ты этого, или нет. К тому же… я пришел сюда не к тебе, так что… Прошу. Не отвлекайся. – Влад поднялся и неспешно направился к танцующим парам.

Я, не отрываясь, смотрела, как он поймал за талию разгоряченную Веронику и властно притянул к себе, а ее партнер по танцам, смешливый толстячок, обрадованно улизнул к столу.

Фу! Не люблю показные, дешевые отношения!

Но Вера, казалось, ничего этого не заметила. Счастливо повиснув на новом кавалере, она вдруг заговорщицки ему улыбнулась и, поправив растрепавшуюся челку, что-то принялась шептать на ухо.

Я отвернулась.

Бог ей судья. Но вешаться на этого эгоиста, нарцисса и бабника я бы не стала, даже будь он единственным мужчиной на Земле!

Вновь достала дневник, открыла на первом попавшемся месте и принялась читать.

Глава девятая

 
Легенды позабытой аромат,
Таинственный, волнительный и чудный,
Вплетается в полночный полумрак
И мрачной тайной соблазняет мудрых.
 

«…Барон повелел найти истинного служителя бога. Мне и своему сыну, Виктору. Безжалостному убийце. Палачу, каким когда-то был я. Вот только если мою душу сделала безжалостной и бесчувственной к чужой смерти адская боль потери, Виктор был рожден палачом.

– Отец сказал, что ты чувствуешь его присутствие. Так ли это? – равнодушный голос попутчика вырвал меня из воспоминаний, ранивших даже спустя века.

Идти осталось немного. Дорога, относительно прямая и ровная, истончилась и принялась виться, превратившись в узенькую тропку.

Я кивнул.

– Да. К вечеру дойдем. Небольшое поселение.

– Он там?

Я на миг прикрыл глаза. Дома. Силуэты. Лица. Я был охотником. Я видел свои жертвы задолго до того, как они падали мертвыми под моими мечами. После приказа барона я тут же увидел нашу цель, а значит…

Но пока лучше не уточнять.

– Наверное.

– Ты хочешь сказать, что притащил меня сюда, не будучи уверенным?

– Скажи, – я не ответил, лишь взглянул на маску, используемую им сейчас. Угрюмое лицо, некогда принадлежавшее какому-то бедняге. – Зачем барону служитель церкви?

– А ты не знаешь? – Он бросил на меня быстрый взгляд. – Отец хочет возродить, точнее, освободить твою мать, а для обряда нужна святая душа.

– Но двойник не найден!

– Найден. Только в другой стране. Скоро она будет здесь. Останется лишь найти святошу, чья жизнь откроет врата.

– Жертвоприношение?

– В точку.

– Подойдет любой священнослужитель?

Виктор смерил меня долгим взглядом.

– Как думаешь, кто ценнее нам – наивный юнец, вдруг поверивший в Бога, или старик, отдавший ему всю свою жизнь?

– Я понял! – и замолчал, шагая вперед. Значит, барон решился на это? Даже после того, как я сообщил ему об исчезновении двойника? Конечно, можно использовать ее потомков, только никто не даст гарантии, что все получится. Даже если получится… Какое мне дело до святош? Где были они, когда родная матушка сделала из меня чудовище? Где были святые отцы, когда умирала Катарина? – Впереди, скорее всего, небольшой монастырь. Пасека, свое хозяйство, виноградники. Священников там немного. Три… пять… но тебе будет, из кого выбирать.

Виктор не ответил, молча шагая впереди меня. Вскоре путь нам действительно преградил высокий белый забор.

– Священная земля? – Виктор не рискнул проверить сам. Остановился в нескольких метрах у преграды и обернулся ко мне.

– Священная у них только молельня. Часовенка в центре двора. – Я обогнул его и направился вдоль забора. Вскоре показалась широкая дверь.

– Можно подумать, что ты видишь границы! Отец рассказывал, что таким даром обладают рожденные в ненависти. – Меня догнал Виктор и приказал: – Стучи.

Я занес было руку для удара, но тут дверь распахнулась, и я отступил.

Вышли двое… Молодой парень и… мужчина лет сорока. Онемев, я долго смотрел в его глаза цвета свинцового неба, не решаясь заговорить, не решаясь прогнать наваждение. Неужели… Но как?

Парнишка первым развеял иллюзию. Шагнув вперед, на ломаном румынском произнес:

– Вы к нам в гости?

Мужчина задумчиво оглядел нас.

– Что-то случилось, братья мои во Христе? Какая беда или тайная тоска привела вас в наш светлый дом?

– Мы… – Я заставил себя собраться с мыслями. Этот человек – не он. Прошло четыре столетия. Даже бессмертные гибли в путах инквизиции и войнах с белыми дьяволами. Это не отец Ян! Возможно, это его потомок. Отец Ян ведь тоже не был безгрешен, особенно когда позволил появиться на свет мне.

Я заметил внимательный взгляд Виктора и отстраненно ответил:

– Мы устали и заблудились. Позвольте нам немного отдохнуть, и мы уйдем.

– Куда же вы, на ночь глядя? Проходите. Переночуйте. Мой ученик вас проводит в дом. – Мужчина что-то шепнул парню, посторонился, пропуская нас во двор общины, а сам вышел.

Парень закрыл за ним дверь, накинул крючок в петлю и пригласил:

– Идите за мной. Я укажу вам место ночлега, а после познакомлю с братьями, и мы отужинаем.

– Как твое имя? – поинтересовался я, шагая за ним.

Парнишка обернулся.

– Анатолий Вершин. Извиняюсь за мой румынский, я его все еще учу. Я здесь совсем недавно. Когда-то эмигрировал из России, был проводником в этих горах. Теперь вот решил здесь отдохнуть. А кто вы?

– Мое имя Владислав, и я бы тоже не прочь отдохнуть.

– А он? – Анатоль кивнул на шагающего за нами Виктора.

– Мой друг из Франции. Он не понимает ни слова. – Я подарил искреннюю улыбку Виктору, по-прежнему изображавшему угрюмого молчуна, и приветственно кивнул еще двум монахам, вышедшим на крыльцо высокого дома.

При виде их взгляд Виктора оживился…»

– А теперь, господа, я бы хотел угостить вас глинтвейном и попросить нашего уважаемого историка – Владиша Керша, рассказать перед сном какую-нибудь древнюю легенду. – Голос Андруша заставил меня с сожалением оторваться от текста. Рядом со мной уселась Вера. Все остальные устроились там, где каждому было удобно. Кто-то занял кресло, кто-то оккупировал еще один диван, стоявший по другую сторону камина. Я машинально поискала взглядом Влада, тут же рассердилась на себя и внимательно взглянула на рассказчика.

Владиш поднялся и с улыбкой прошел к камину. Андруш подал ему стул. Тот развернул его так, чтобы видеть всех нас, и уселся, закинув ногу на ногу.

– Легенды… – Его голос на миг сорвался и тут же зазвучал важно и торжественно. – Румыния всегда славилась своими преданиями, чаще – мрачными. Впрочем, согласитесь, они, как ничто другое, щекочут нервы… А что? Не желаете ли услышать историю, леденящую кровь? – Он на мгновение замолчал и снова продолжил: – Итак… Вы верите в вампиров? Вы слышали когда-нибудь предания о Кровавой Княгине? Сегодня я хотел бы рассказать о предательстве и любви, о жизни и бессмертии. О том, что случилось больше четырех столетий назад! Тогда леса Румынии были богаты дичью, изобиловали ягодами и грибами, но… они не были мирными. Мало кто знает, что под их сенью шла неумолимая, непрекращающаяся война. Дети леса и бессмертные. За пищу. За угодья. За власть. И вот, родилось предсказание о том, что только дитя мрака и божественного света будет способно погасить войну, а может и вымолить прощение у Бога для всех отверженных. Была выбрана служительница мрака, и был указан воин Света… – Владиш помолчал, подозрительно оглядел всех нас и продолжил: – Однажды ночью под своды нерушимого замка въехал израненный рыцарь Бога. Его встретила очаровательная, милая женщина – хозяйка замка. Поведала, что осталась с двумя детьми совсем одна – муж был растерзан на охоте волками. И израненная душа воина дрогнула от печали, слышавшейся в голосе женщины, а сердце вдруг воспылало любовью к ее прекрасным чертам. В ту ночь, он, сам не ведая как, оказался на ее ложе. Воин вдруг поверил, что его путь закончен и он нашел свою гавань, но он не знал, что в его избраннице течет кровь бессмертных. Прошло четыре недели, и невообразимые перемены произошли в кроткой, прекрасной женщине. Богохульства и проклятия, извергающиеся из милого ротика избранницы, приводили его в изумление; жестокие наказания слуг сводили с ума и терзали душу. Наконец признав, что его избранница пленена демонами, воин Света покинул ее, чтобы вернуться со знаниями о том, как освободить любимую от сетей дьявола. Он не ведал, что в ее чреве уже растет его сын, дитя служителя бога и избранницы дьявола.

Рассказчик замолчал, а гости вполголоса принялись переговариваться. Из услышанного я поняла, что многие были не согласны с этой версией легенды и по мере сил и осведомленности привносили свои изменения в развитие сюжета. Владиш слушал и иногда опровергал то или иное мнение.

– Если честно, все это чушь! – раздался у меня над ухом тихий шепот. Вдохнув знакомый холодный аромат, я обернулась, рассчитывая увидеть Андруша, и нахмурилась. Облокотившись на спинку дивана, позади меня и заскучавшей от изобилия непонятных слов Вероники стоял Влад. – А вот ту тетрадку, что ты держишь на коленях, я бы внимательно прочел. Сразу видно, истинный раритет.

– Меня совершенно не волнует ни твое мнение, ни твое желание! – прошипела я в ответ. – Поэтому, если ты не против, я дослушаю легенду.

– К сожалению, на этом – все. Влахо всегда так заканчивает эту легенду. Потому что она так и осталась – легендой. Ведь никто не знает, что случилось с рожденным мессией и исполнил ли клятву его отец.

– Влахо? – Произнесенное собеседником имя меня будто обожгло.

– Ну да. – Проводник пожал плечами. – Простонародное сокращение. А… что-то не так?

– Маш, – от ответа меня избавила подруга. Для верности она даже потрясла за рукав, привлекая мое внимание, и капризно приказала: – Или ты мне немедленно переводишь все, что было сказано, или я ухожу. Сидеть болванчиком, когда все что-то оживленно обсуждают, – выше моих сил!

– Дома переведу! – буркнула я.

– Значит, пошли домой, – не отставала она.

– И как ты себе это представляешь?

– Просто встань и иди! – Она хмуро поднялась и, не обращая внимания на воцарившуюся в зале тишину и провожающие ее взгляды, решительно направилась к двери. Увы! Как бы мне ни хотелось остаться и послушать дискуссию на тему легенды, пришлось засунуть дневник в сумку и направиться следом.

У самой двери я обернулась.

– Господа, прошу нас извинить. Очень сожалею, но мы вынуждены вас покинуть. Моей подруге стало плохо, и я должна сопроводить ее домой.

– Хочется верить, что ваше бегство не из-за моего скучного рассказа? – Владиш Керш тоже поднялся вслед за нами. – Если останетесь, я расскажу еще одну сказку.

– Увы! Хотелось бы, но… А легенда бесподобна. И я очень надеюсь, что завтра вы уделите мне минутку и ответите на все интересующие меня вопросы.

– Почту за честь. – Легкий кивок, скорее всего, означал поклон. Я ответила улыбкой и вышла вслед за Верой.

На улице нас встретил привычный ливень. Хотя…

– Мне кажется, или дождь начал стихать? – Я бросила взгляд на Веронику. В темноте не разглядишь, но, кажется, она чем-то серьезно расстроена. – Что-то случилось?

Она довольно резко обернулась, будто только этого и ждала, и злым, срывающимся голосом принялась меня отчитывать.

– Случилось? Да! Случилось! Я весь вечер танцевала с каким-то толстяком, а он… ОН увивался вокруг тебя! Чего изволите? Вам не скучно? И почти не обращал на меня внимания!

Я изумленно нахмурилась. Если это обычная ревность, то… она здесь просто неуместна! Да и ей ли ревновать? Весь вечер она была в центре внимания! Влад подошел ко мне лишь раз. Второй раз он танцевал с ней. Так какие могут быть обиды?

Обескураженно пожав плечами, я начала издалека:

– Вер, если честно, Влад…

– При чем тут Влад? Вообще-то я говорила об Андруше, – раздраженно перебила она меня, вдруг перевела взгляд куда-то позади меня и испуганно ахнула: – Ой, Маш, это кто? Это что?

Я стремительно развернулась и тревожно уставилась на заколыхавшийся розовый куст.

– Где? Кто?

– Убежал.

– Да кто убежал-то? – Я едва удержалась от желания как следует потрясти подругу.

– Собака… или кошка… – Она растерянно взглянула на меня. – Но очень большая!

– Белая? – Я на всякий случай подняла с дорожки обломанную непогодой ветку и с еще большим энтузиазмом принялась разглядывать подступавшие к нам кусты. Мало ли! Главное, чтобы зверюга не напала!

– Вроде бы… Это что, местный питомец? – Почувствовав мой страх, подруга решительно потянула меня подальше от этого розария. – Или, может, еще один персонаж легенды?

– Ты даже не представляешь, насколько ты права! – Я отступала, по-прежнему не сводя глаз с роз, уже даже переставших качаться. А может, Веронике просто почудилось? – Хочешь, открою страшный секрет? Эти белые «котопсы» здесь сплошь и рядом являются пьяным дамочкам во время дождя или перед похмельем, что для тебя в обоих случаях сегодня актуально. Пошли домой, а?

Вера, видимо, наивно полагала, что я собираюсь открыть ей великую тайну, поэтому внимательно выслушала мою ахинею до конца, а когда поняла, что ее обманули в лучших чувствах, фыркнула, развернулась и торопливо направилась по дорожке, обиженно бормоча себе под нос:

– Да ну тебя! Я ей как подруге! Как человеку!!! А она…

Чувствуя между лопаток чей-то взгляд, я бросилась за ней.

– Вер, ну ты что – шуток не понимаешь? Если ты не заметила – мы в лесу. И здесь таких не то собачек, не то кошечек – миллион.

Не отвечая, она взбежала по ступенькам и возле самой двери стремительно развернулась.

– Миллион? Да этот зверь сидел и смотрел на меня так, словно я была его любимой хозяйкой или… едой! Слушай, мне все больше хочется уехать отсюда к чертовой бабушке! – Вера распахнула дверь, шагнула в наше пристанище и попятилась. – Господи! Вы кто?

Я вбежала следом и замерла на пороге. Возле мерцавшего багряной дымкой почти прогоревшего камина виднелся силуэт мужчины. Вероника ударила по выключателю, и комнату залил яркий свет.

Силуэт исчез, но зато открылся бедлам, не замеченный мною в темноте.

– Что здесь творится? Куда пропал тот мужик? – Вероника опасливо оглядела разбросанные вещи, прошла к обеденному столу, собрала с пола остатки пирога, осколки кружки и, внимательно изучив, сунула в мусорное ведро. – Эй, здесь кто-нибудь есть?

Пройдя к дивану, я подняла с пола раскрытый ноутбук. Экран тут же приветственно загорелся, сообщая, что сон прерван. Сон? Но прежде чем уйти, я его выключала!

Видя мое перекошенное лицо, ко мне подошла Вероника.

– Маш? Что-то случилось?

– Я точно помню, что выключила ноутбук! – буркнула я, вглядываясь в открывшуюся передо мной картинку рабочего стола. Работа – на месте. Файлы дневника – на месте, переписка с бабушкой тоже тут.

– Девушки? – с порога раздался мягкий голос Андруша. – Вы так поспешно ушли. Я зашел проверить, все ли в порядке, и пожелать добрых снов.

– Добрых снов?! Ты думаешь, после того, что мы здесь увидели, нам грозят добрые сны? – Верка развела руками. – Может, объяснишь, что на твоем таком замечательном гостином дворе творится?

Андруш окинул цепким взглядом бедлам и, закрыв на щеколду дверь, первым делом подошел к распахнутому окну. Захлопнув створку, он закрыл ее на защелку и обернулся к нам.

– Мария, кажется, я просил закрывать окна и двери! Мой гостиница стоит в лесу. Много звери! Белки! Запрыгивают в окна, а потом жильцы видят это! – Он обвел рукой беспорядок и укоризненно посмотрел на меня.

Я виновато потупилась.

– Да, говорил. Возможно, действительно всему виной белки?

– Хорошо! – А вот Вероника не собиралась так быстро сдаваться. – Пусть в беспорядке виновны мы с белками, но как ты объяснишь то, что, войдя сюда, мы увидели силуэт мужчины, а после того как включился свет, он исчез? Или это опять приходил душевнобольной Анатоль? Какая-то у него странная паранормальная шизофрения, не находишь?

Андруш развел руками.

– Видимо, тут сказалась ваша впечатлительность. Больше не буду звать вас слушать легенды, тревожащие ваши нежные души! И… кстати, у меня есть средство, способное унять все тревоги и страхи… – Не отрывая от Вероники взгляда, он легкой тенью скользнул к ней. Честно, я даже не поняла, как такой увалень смог так быстро оказаться рядом. Продолжая гипнотизировать, он обнял ее за талию, печально улыбнулся и вдруг пропел: – Ты – роза, распустившаяся в моем осеннем саду. Ты – майская птица, впорхнувшая в мое уставшее, зимнее сердце…

Губы Вероники тут же тронула влюбленная улыбка. Андруш склонился к ней, и я отвернулась, чтобы не видеть то, что за этим последует.

– А… здесь что, все мужчины подъезжают к девушкам с этой единственной фразой? На другие фантазии не хватает? – Демонстративно прошагав к дивану, я подхватила ноутбук и направилась к лестнице. Спокойно поработать здесь все равно не дадут, да и какая разница, где общаться с бабулей на интересующую меня тему.