Текст книги "Сосед (СИ)"

Автор книги: Татьяна Шумкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Придя домой, он места себе не находил. Как бы Никита не старался, но понял, что не воспринимает свою соседку, как друга. Все это ерунда. Он зашел в спальню и лег на кровать, закинув при этом руки за голову и уставившись в потолок. Шевелиться вообще не хотелось. На душе было скверно. Но оказалось, что это только цветочки. Ягодки были впереди. Через какое-то время он неожиданно услышал за стенкой, как что-то скрипит. Никита сначала не понял. А потом до него дошло, что это были за звуки. Он резко поднялся и отправился в гостиную, чтобы только не слышать этого. Все мысли о дружбе полетели к черту. На самом деле, было не просто скверно, а совсем паршиво. То, что он узнал, этого просто быть не могло. Что у них может быть общего...? Что может делать такая хрупкая, искренняя девушка рядом с расчетливым дельцом со стальным взглядом...? Никита был не из робкого десятка. Но даже ему было не по себе от этого взгляда.

А потом вдруг появилась злость на нее. Казалось, он вообще никогда и ни на кого так сильно не злился. Нет, но какова. Прикидывалась такой недотрогой. Да и он тоже хорош. Сам дурак. Носился с ней, как с фарфоровой статуэткой. Слова боялся лишнего сказать, сделать что-нибудь не так. А она, как ни в чем не бывало, легла с этим... Никите не сиделось на месте. Он снова отправился в спальню, а оттуда на балкон, вспомнив, что именно там находились сигареты.

Стоял и курил, облокотившись на балконные перила. Его ничуть не волновало, что пепел летел вниз. А потом будто что-то почувствовав, повернул голову и наткнулся взглядом на взгляд Алены. Она тоже курила на балконе. Вся скукоженая, завернутая в какой-то нелепый балахон. Глаза заплаканы, а руки сильно тряслись. Но ему не было ее жалко. Он не отвернулся, а, напротив, посмотрел на нее недобро, с нехорошим прищуром и презрением в глазах. Мол, я теперь знаю, кто ты такая и что из себя представляешь. Злость не просто не отпускала его, а, напротив, как будто нарастала с новой силой. Алена же смотрела на него спокойно, а потом, едва усмехнувшись, отвернулась. Взгляд ее и поведение как бы говорили, а мне все равно. Но руки при этом продолжали дрожать.

Никита лег спать в гостиной. Возможно, не хотел быть близко к Алене, а возможно и по другой причине. Но сон не приходил. Ворочался, вставал несколько раз, чтобы попить воды и никак не мог уснуть. А потом плюнул и просто лежал, уставившись в потолок, по которому двигались причудливые тени. Мыслей было много, одна хлеще другой. И все же злость постепенно отступала, а на ее место приходило очень отчетливое осознание того, что никаких прав на Алену он не имеет, как не имеет никакого права осуждать ее. Но также прекрасно понимал, почему так отреагировал на ее сегодняшнее свидание. Сейчас он мог сам себе признаться в этом. Его соседка была ему не безразлична. Факт оставался фактом, как бы Никита от него не отмахивался.

Невольно снова подумал, что Алену может связывать с Шубиным? Но уже спокойно, почти без нервов. И тут же, вспомнив ее слезы, напридумывал целую историю про несчастную любовь. Тот конечно женат; ребенок-то есть. А она его любит. Вон как плакала, убивалась. А значит, Никите придется смириться. Решив это для себя и как бы поставив точку на этом, он повернулся и закрыл глаза. Но почти сразу открыл. Внезапно ему как озарение пришло. Он вспомнил то первое утро. Как она лежала обнаженная на его диване, с закрытыми глазами и прикушенной губой. Никита конечно был хирургом, а не психологом, но почему то сейчас на сто процентов был уверен в своей догадке. Вот просто поклясться мог бы, что дело там было вообще не в любви. Да и сегодня он видел Алену, и она никак не выглядела влюбленной, а скорее наоборот. Ее вид был таким, будто на Голгофу шла. И его самолюбие было тут не причем.

Он быстро соскочил, как будто боялся не успеть. Правда, спроси его сейчас, почему собственно так торопился, вряд ли бы ответил. Оделся и вышел из квартиры. А потом, подойдя к двери квартиры соседки, нажал кнопку звонка. Несмотря на то, что никто не спешил ему открывать, Никита был уверен, что Алена не спит. Он еще раз позвонил, а потом постучал. И только после этого услышал совсем слабый голос:

– Никита, уходи. Тебе недостаточно презрительного взгляда и ты решил высказать в лицо все, что обо мне думаешь? – Слова звучали не очень внятно и с паузами, больше, чем обычно. Отчего Никита пришел к выводу, что она выпила.

Замешкался только на секунду, потому что впервые услышал за сегодняшний день ее голос, не считая короткого и невнятного 'здравствуйте', когда встретил Алену на площадке. А во-вторых, вообще, впервые слышал в ее голосе такую интонацию. В ней было все. И боль, и обида, и презрение к его явному осуждению.

– Я пришел не для этого. Открой, пожалуйста.

– Нет, уходи, – повторила она твердо.

– У тебя все хорошо? – спросил осторожно и с явной тревогой в голосе.

– Все просто отлично, – прозвучало в ответ довольно зло. Алене, очевидно, хотелось поскорее избавиться от непрошенного гостя. Обычная терпеливость сегодня явно ей изменила.

– Я прошу, открой дверь, – проявил он настойчивость и в тоже время, стараясь смягчить голос. А потом добавил совсем тихо:

– Извини, я был не прав. – Но в ответ была только тишина. Вторая попытка оказалась тоже неудачной. С извинениями он явно опоздал. Ясно, что не откроет. Хотя интуитивно чувствовал, что она все еще стоит за дверью и слушает его, но снова довериться не спешит. И тут Никита нашелся:

– Предлагаю компромисс. Давай ты выйдешь на свой балкон, а я на свой. Там и поговорим.

– Хорошо, – прозвучало обреченно. – Я так понимаю, выхода у меня нет. Ты не отстанешь, – пробурчала соседка очень недовольно.

Никита, прихватив на ходу куртку, почти бегом кинулся на свой балкон. Алена не спешила появляться. Но через какое-то время он все же услышал движение на ее балконе. Перегнулся через перила и заглянул к ней. Она действительно вышла, причем походка у нее была неверной и держалась она за стену. А потом опустилась на пол возле перегородки, разделяющих их балконы. На Алене была надета шуба, которую он раньше не видел, причем шикарная и очень ей шла. Хотя сейчас еще был не сезон. Он вообще почему-то подумал, что на ней должны быть именно такие вещи, дорогие и шикарные.

Никита тоже сел на пол, бросив предварительно какой-то мешок, и также, как Алена, прислонился спиной к перегородке.

– Красивая шуба, – проговорил он, чтобы с чего-то начать. – Не жалко замарать?

– Нееет, – протянула она вяло. И только подтвердила его догадку. Алена была пьяна. – Шубин новую купит. – И нервно рассмеялась. – Шубин купит шубу. Забавно, ты не находишь? – Она явно хотела выглядеть циничной. Но Никита не обратил внимания на напускное веселье и циничный тон.

– И что празднуем?

– Ты разве не знаешь? День взятия Бастилии.

– Понятно. Только вроде его летом обычно отмечают.

– Неважно. – Ему даже показалось, что он через перегородку увидел, как она махнула беспечно рукой.

Наступила пауза, которая затянулась. Никита не знал с чего начать, и теперь уже идея затеять разговор не казалось особо умной.

– Дай закурить, – прозвучало из-за перегородки.

– Может на сегодня достаточно?

Резкий и сердитый ответ не заставил себя долго ждать:

– Если не дашь, уйду. – Да, Алена могла быть и такой. В ней вообще, как он уже понял, каким-то образом, уживались два разных человека. Веселая и отзывчивая, и в тоже время, замкнутая и где то даже действительно циничная.

Он снова перегнулся через перила и протянул ей сигареты и зажигалку. Она прикурила и проигнорировала его протянутую руку. Ему пришлось ни с чем вернуться на свое место. Спорить не входило в его планы.

Никита долго думал, но его следующий вопрос прозвучал совсем спонтанно:

– Зачем ты это делаешь?

– Что? – ответила она с запинкой.

– Ты знаешь, о чем я.

– Нет, не знаю.

Он решил оставить деликатничать.

– Спишь с Шубиным.

– Ох, ох. А каким образом это касается тебя? Я же не спрашиваю, зачем ты спишь с этой твоей Мариной. – Прозвучало довольно зло. А главное, он понимал, что она права.

Досадливо мотнул головой, но все же продолжил:

– Ты же не можешь. Тебе нельзя. Ты должна понимать, что играешь с огнем. – Он очень старался быть убедительным, потому что был уверен в своей правоте. И в тоже время, в его голосе без труда угадывалась забота.

Сначала в ответ ему было молчание, но потом она все же, явно пересиливая себя, проговорила:

– А ты настоящий хирург. Режешь по живому. – На этот раз ее голос звучал очень серьезно. Никита сумел задеть ее своими словами и тем, что ему удалось заглянуть так глубоко и увидеть то, о чем не знал никто.

– Тебе надо обратиться к психологу, – проговорил он как можно осторожней.

А потом добавил неизвестно отчего и без всякой логики:

– И вообще, ты не обязана спать с Шубиным.

– Господи, – вознегодовала она, – да откуда тебе знать, с кем я обязана спать, а с кем нет? Тоже мне психолог. Неужели ты думаешь, я растаю от твоей заботы и начну рассказывать свою историю?

– А почему нет? Я, например, могу рассказать свою. Хочешь?

– Нет, уволь меня от этого.

– А я все-таки расскажу.

– Только не это, – пробурчала она обреченно.

Никита только усмехнулся. На самом деле, пусть лучше злится, чем плачет.

– Не бойся, она очень короткая. Практически, эпизод.

– Надеюсь, – произнесла Алена, когда поняла, что историю придется выслушать. И в очередной раз он услышал, как за перегородкой щелкнула зажигалка. Немного помолчав, начал рассказывать свою короткую историю.

– Это случилось давно. Я тогда только начал самостоятельно оперировать. Молодой, неопытный, но с колоссальным самомнением. Авторитетов не существует. Мы сами все знаем. Подробностей, я так понимаю, ты уже не выдержишь, поэтому постараюсь коротко и по сути. В общем, – задумался только на минуту, но затем продолжил:

– Решил, что умнее всех и во время операции сделал по-своему, не так, как должен был. Практически эксперимент. Однако опыта явно не хватило, рука в самый ответственный момент дрогнула. – Голос Никиты тоже дрогнул. Он раньше этого никому не рассказывал. – Девочку спасли, потом две недели реанимации. Я от нее тогда практически не отходил, что конечно меня ни капельки не оправдывает. Правду выяснили быстро. Я и не скрывал. Но меня прикрыли. Никому не хочется выносить сор, да и головы бы полетели. Но я все равно ушел, хотя и не выгоняли. Врачей у нас явно не хватает. Однако, Виталий Петрович, он тоже хирург, каким-то образом умудрился уговорить меня вернуться...

– С тех пор, на первом месте для тебя стоит профессия, а потом уже все остальное. В том числе и женщины, – не очень-то вежливо и с нехорошим смешком перебила Алена. Его откровениями она явно не прониклась, но отвлеклась точно.

– А ты, оказывается, злая.

– Да, я злая. Как там говорится, не я такая, жизнь такая. И вообще, я отправляюсь спать, а ты как хочешь. Надеюсь, ты не думал всерьез, что твоя история произведет на меня впечатление, и в ответ я расскажу свою?

– Нет. Что ты. Ты у нас девушка кремень и всякие сентиментальные глупости не для тебя, – попытался пошутить Никита. – И все же, можно последний вопрос?

– Хорошо, – вздохнула она, – можно.

– Почему ты выбрала меня?

На этот раз Алена не стала уточнять о чем он спрашивает. А потом, совсем немного помедлив, наконец ответила с каким-то прямо тяжелым вздохом:

– Если совсем никому не верить, то и жить незачем, – прозвучало без тени насмешки. И он понял, она это сказала искренне. А еще подумал, что постарается ее больше не разочаровывать.

Дверь балкона за перегородкой хлопнула, а через несколько минут свет в квартире Алены погас. Никита решил последовать ее примеру и отправился спать, предварительно дав себе слово, что непременно поможет Алене. Хотя, спроси его сейчас, отчего он собирался спасать свою соседку, вряд ли ответил бы. А главное, хотела ли она этого? Об этом он, похоже, забыл подумать...

Однако, спасать пришлось самого Никиту. Он сильно заболел. А Алена как обычно и, как ни в чем не бывало, оказалась на пороге его квартиры. В одной руке у нее был мед, а в другой – малиновое варенье.

– Привет, – произнесла она отчего-то весело.

Никита, напротив, был совсем не в радостном настроении. Он стоял возле открытой двери и с удивлением смотрел на соседку. А еще ему было неудобно, что она застала его в таком виде. Старый махровый халат выглядел совсем непрезентабельно.

– Ну что, будем лечиться?

– Но как ты узнала? – ответил он вопросом на вопрос. Алена между тем, протиснулась мимо него и отправилась на кухню. И уже оттуда крикнула:

– Кстати, дверь закрой. Продует.

Никита закрыл дверь и прошел за ней в кухню.

–Как же ты узнала все-таки? – снова спросил он. – Вроде объявление нигде не давал.

Алена поставила банки на стол и взялась за чайник.

– Ты так кашляешь за стенкой, что никакого объявления не надо.

Он хотел что-то ответить, но она опередила его:

– Быстро в постель. Будем лечиться.

– Да брось ты. Обычная простуда, – возразил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно бодрее.

– Даже не думай, – повернула несколько раз головой. – Ложись в постель, а то скорую сейчас вызову.

– Сурова ты. – Никита побрел в спальню. То ли, действительно, испугался, что она скорую вызовет, то ли потому что возражать совсем сил не было. Да и кашель снова напал.

Алена сбегала в магазин, в аптеку. И через час, Никита накормленный куриным бульоном, возлежал на взбитых подушках.

– Прямо, как барон какой-то, – произнес он с улыбкой. Ему на самом деле, стало легче. Может присутствие соседки на него так действовало, а может лекарства от кашля и температуры, которые она в избытке для него припасла. Во всяком случае, температура спала, да и горло больше не саднило, как раньше.

Алена же сидела напротив него и как всегда рисовала.

– Лежи, лежи. Завтра как огурчик у меня будешь, – произнесла она не отрываясь от своего занятия. А потом вдруг соскочила и, отложив альбом, побежала на кухню.

– Вот, чуть не забыла. – Быстро обернувшись, она протянула ложку с какой то жидкостью, а Никита послушно открыл рот и проглотил все содержимое и только после этого спросил:

– Что это?

– Мед с редькой. Самое то от кашля.

Хоть ему было и трудно, но он невольно рассмеялся.

– Ты забыла, что я врач и не признаю все эти бабушкины методы.

– А зря, – как ни в чем не бывало ответила Алена. И, наклонившись, стала поправлять у него одеяло. А он затаил дыхание. Так близко она от него была. Он рассматривал ее лицо, ее губы, которые манили словно магнит. Алена тут же уловила его настроение и быстро вернулась на место. Но потом снова встала. Выдержать его пристальный взгляд было трудно.

– Пойду чаю еще налью, – произнесла она с трудом сглотнув. И действительно принесла чай с малиной. Он безропотно выпил его, продолжая все также смотреть на нее.

– Никита, перестань, – наконец, не выдержав, взмолилась она. – А то мне придется уйти.

Однако, несмотря на ее угрозу, он уловил в ее голосе сожаление. И от этого стало невероятно тепло на душе.

– Ладно, не буду, – проговорил он тихо, закрыв при этом глаза. – Только не уходи.

– Вот и правильно. Поспи лучше. – Она снова взялась за карандаш. Сквозь неплотно прикрытые веки, Никита с удовлетворением увидел, что легкий румянец покрыл ее щеки. А еще подумал, а ведь не ушла же.

Несмотря на его возражения, Алена последующие несколько дней продолжала ухаживать за ним, взяв на работе отгулы. Он всячески ей выговаривал, что из-за него она может лишиться работы, но в глубине души был почти счастлив. Ему показалось, что они становились все ближе к друг другу. Но возможно ему только показалось...

Через некоторое время ей все же пришлось выйти на работу, а Никита окончательно поправился. С одной стороны, в болезни нет ничего хорошего, но с другой стороны, он знал, что никогда не забудет этих нескольких дней, когда соседка была все-время рядом. Запах ее волос, ее внимательный и беспокойный взгляд, направленный на него, когда она поправляла ему одеяло или мерила температуру. А еще он принял решение, что непременно поговорит с Аленой, потому что не видел смысла скрывать свое отношение к ней. Никита, похоже, немного потерял голову и забыл про Александра Шубина, хотя этого не следовало делать. К тому же, тот явно не собирался добровольно уходить из жизни его соседки. В чем он совсем скоро убедился.

Он сидел на балконе, курил и перелистывал какой-то медицинский справочник, когда услышал, как у Алены открылась дверь на балкон. Никита было уже собирался подняться, чтобы поздороваться, но успел только закрыть книгу, когда услышал за перегородкой мужской голос, явно принадлежащий Шубину:

– Я покурить, – прозвучало отрывисто. Щелкнула зажигалка. А потом он услышал голос Алены, как будто издалека, но довольно отчетливо. По-видимому, дверь в комнату была открыта.

– Я могу завтра прийти? – прозвучало довольно униженно.

– Нет, – ответил он резко.

– Почему? – В этом вопросе без труда угадывались слезы. Она очевидно, с трудом себя сдерживала.

– Потому что плохо старалась. – Слова звучали цинично и нагло. Шубин даже не пытался скрыть издевку в голосе. А Никите захотелось тут же прибить его. Он даже кулаки сжал.

– Я тебя ненавижу.

Ему стало совсем не по себе. Так обреченно она это сказала.

– Попридержи язык. А то я могу и разозлиться. – Приятель соседки явно не собирался деликатничать.

А Никита не мог понять, почему она все это терпит. Казалось, еще немного и он не выдержит, поэтому поспешил покинуть балкон, с твердой уверенностью в самое ближайшее время поговорить с Аленой.

Шубин видно тоже зашел в квартиру, потому что почти сразу же услышал за стеной спор на повышенных тонах, постепенно переходящий в крик. Что-то стукнуло в стену, как будто кидались чем-то тяжелым. Затем хлопнула дверь и все стихло. Никита очень быстро оказался возле своей двери, явно собираясь вмешаться. Но успел надеть только обувь, когда внезапно в его квартиру позвонили. Он тут же открыл и с удивлением обнаружил на пороге Шубина. Тот держал платок возле виска, а по его щеке стекала кровь.

– Можно? – обратился он все с тем же наглым тоном. Даже в такой ситуации Шубин явно не выглядел приниженным. – Не окажите первую помощь? – спросил с насмешкой.

– Да, проходите. – Никита отступил, пропуская непрошенного гостя, который даже и не думал церемониться. Несмотря на то, что Никите хотелось добавить ему, так сказать, закончить начатое его соседкой, другими словами, вдарить как следует, он все же огромным усилием воли сдержал себя. Все-таки врач взял в нем верх, и он отправился за аптечкой. Первая помощь была оказана. Рана оказалась небольшой. Но незваный гость вроде как и не думал уходить. Он посмотрел на Никиту сначала с сомнением, но потом все же спросил:

– Выпить есть?

– Да вам вроде хватит. – Он действительно заметил, что Шубин был уже изрядно подвыпивший.

– Что, жалко что ли? Ты же врач, больные то одаривают поди. – Да уж, это как раз тот случай, когда говорят, что наглость – второе счастье.

Никита смотрел на него неприязненно и уже хотел сказать пару ласковых, но потом передумал. До него дошло, что ему подвернулся отличный случай узнать все про их взаимоотношения с соседкой, раз уж сама она пока не собиралась рассказывать. Да, возможно, это было не очень-то красиво, но Никита чувствовал, что попал и похоже отступать не собирался. Поэтому он прошел в гостиную и, взяв из бара сразу несколько бутылок коньяка, вернулся в кухню.

– Вот это другое дело, а то хватит... – Шубин, не церемонясь, взял одну из бутылок, кстати, безошибочно выбрав самый дорогой коньяк, и разлил по бокалам. Хотя ничего удивительного, человек он не бедный. В выпивке уж точно разбирается.

– Ну давай, – он только слегка приподнял свой бокал и тут же опрокинул в себя его содержимое. Никита лишь слегка пригубил. А через полчаса бутылка была уже пустая. Гость кстати пил будь здоров, а вот закусывать забывал. Никита все это время пытался раскрутить осторожненько его на разговор, но тот, то ли был достаточно хитер, то ли уже изрядно выпил, но откровенничать явно не собирался. Глаза его все больше мутнели. Провокационные вопросы Никиты он попросту игнорировал. В общем, коньяк изводили впустую, хотя понятное дело, жалко его не было. Единственное, что Шубин произносил за все время, это был мат и ругался он конечно на женщин.

– Все бабы суки и твари... Давай лучше выпьем. – Он разливал коньяк, правда, в основном, наливал себе. – Видишь, как она меня приложила.

– Может быть есть за что? – кинул Никита пробный шар.

Шубин в недоумении воззрился на него.

– Ккак ты сказал? Есть за что? Я же тебе говорю, потому что твари все они, ш....вы.

– И Алена?

– Она в первую очередь.

Никита поднялся и сделал уже шаг, решив больше не церемониться, когда в дверь вновь позвонили. Он разжал кулаки и направился открывать. На пороге стояла Алена.

– Извини, а Шубин у тебя? – спросила явно смущаясь. Она прекрасно понимала, что Никита слышал их разборки, да и результат видел.

Он же смотрел на нее и никак не мог оторвать взгляда от ее заплаканного лица. Но потом опомнился.

– Да, заходи. Он в кухне.

Алена пошла вперед, а он за ней. Шубин, надо сказать, времени даром не терял. Видно было, что успел еще выпить, причем достаточно. Глаза совсем осоловевшие, а движения неверные. Он безуспешно пытался порезать лимон.

– Ба... – протянул Шубин насмешливо, увидев ее. – А вот и женушка пожаловала. – Видишь, беспокоится...

Никита с нескрываемым удивлением посмотрел на Алену. Она же, напротив, старалась не смотреть на него.

– Саша, пойдем, там Игорь приехал, – произнесла осторожно, явно боясь реакции Шубина.

Тот посмотрел на нее как будто даже брезгливо и проговорил отрывисто:

– Подождет. Сядь лучше.

Командовать у него хорошо получалось. Но больше удивляла покорность Алены. Она тут же послушалась, продолжая виновато прятать глаза от Никиты. А тот сел рядом. То, что Алена была, по словам Шубина, его женой, довольно сильно подействовало на него. Он даже забыл, что собирался ему морду начистить. Ясно было, что резких движений делать не следовало. Никита не хотел ей навредить.

– Хороший у тебя сосед, – неожиданно произнес Шубин, закусывая очередную стопку коньяка лимоном.

Алена ничего не сказала на это, только вертела нервно свой бокал, но даже не пригубила. Ей явно хотелось сквозь землю провалиться, однако было понятно, что мужа, как вдруг неожиданно выяснилось, она не хотела оставлять.

– Пойдем, пожалуйста, там Игорь ждет, – попросила она вновь. А Никите тошно стало от ее униженного тона.

И тут Шубин неожиданно поднялся.

– Ладно, пошли. Будь здоров доктор. Еще увидимся.

Они вдвоем покинули его квартиру, а ему только и оставалось закрыть дверь. А потом еще долго сидел на кухне и размышлял, а что собственно это было. Поиск черной кошки в абсолютно темной комнате никого еще к успеху не приводил.

Следующую неделю они не встречались. Напряженная работа особо не располагала к долгим размышлениям, и все же Никита переживал и места себе не находил. Но потом решил, что, на самом деле, долго думать ни к чему, поэтому однажды вечером, отбросив все сомнения, просто отправился к соседке, справедливо решив, что и так всю жизнь осторожничал. Алена открыла не сразу, но все-таки открыла.

– Привет, – улыбнулся он, старательно делая вид, что все нормально.

– Привет, – прозвучало спокойно в ответ, но явно без особой радости. У Алены был довольно задумчивый вид и его визит никак не повлиял на ее настроение.

– Вот решил, что давненько мы не играли в шахматы, – проговорил он как ни в чем не бывало.

Она как то тяжело так вздохнула и слегка отвернулась, смотря куда-то в сторону.

– Ни к чему это, Никита. – Очевидно, что девушка не собиралась поддерживать непринужденный тон и делать вид, что все по-прежнему.

– Почему? – спросил он напрямую, глядя на нее в упор. Его голос звучал при этом глухо.

– Мне надоело извиняться. А так как в моей жизни перемен не намечается, то, как ты понимаешь, прощения придется просить часто. Так что, – она развела для убедительности руки в стороны, – ищи себе другого партнера для игры в шахматы.

– Не помню, чтобы требовал от тебя когда-нибудь извинений. И другого партнера не собираюсь искать.

Алена удивленно посмотрела на него.

– А ты довольно настойчивый парень. Только Шубина ты видел и если ума хватит сообразить, то должен понимать, чем для тебя может закончиться твоя излишняя настойчивость. Ты конечно известный врач, и все такое. Только Шубину на это плюнуть и растереть.

Однако ее увещевания не возымели никакого действия.

– Если ты заметила, я уже давно совершеннолетний и сам принимаю решения. – Прозвучало довольно серьезно.

Алена только головой чуть повела и усмехнулась.

– Неужели? Ну хорошо. Только потом не говори, что не предупреждала.

Она переодела туфли и вышла в коридор.

– Пошли? – Насмешка так и не ушла из ее глаз.

– Пошли, – ответил он серьезно. Они явно поменялись ролями.

Когда оказались в квартире Никиты, расположились в гостиной и действительно сыграли несколько партий. Правда очень скоро Алена заметила, что шахматы по большому счету его мало волнуют. А пришла она к такому выводу по той простой причине, что обычно он выигрывал, а здесь продул все партии.

– Я так понимаю, дальше мучить тебя не имеет смысла, – усмехнулась Алена и, перевернув доску, стала складывать шахматы.

Никита не стал спорить.

– Пойду чай поставлю.

Какое-то время они молча пили чай на кухне, делая вид, что он их очень интересует. Но через некоторое время Никита все-таки не выдержал.

– А здорово ты тогда Шубина приложила, – произнес он чуть насмешливо, не поднимая глаз. Начало не самое хорошее для серьезного разговора, но сойдет, раз ничего умнее не смог придумать.

Однако она не поддержала его тона.

– Ничего хорошего. Мне эта выходка дорого стоила и еще долго придется расплачиваться.

Никита внимательно посмотрел на Алену. Он явно не ожидал от нее таких откровений и решил закрепить успех.

– Я хотел спросить... – начал неуверенно, хорошо понимая, что задать то вопрос он задаст, а вот получит ли ответ на него... Скорее всего, нет.

– Да спрашивай, раз начал, – разрешила Алена. – Я уже поняла, что не отстанешь. По правде говоря, первый раз такого настырного встречаю. Неужели своих проблем мало?

Никита поднялся и налил им еще чаю, а когда снова уселся за стол, все-таки задал свой вопрос:

– Мальчик, с которым Шубин приходил в поликлинику, это ведь твой ребенок? – На самом деле, у него было много вопросов, но начал он с этого. И, без сомнения, для Алены он был самый болезненный. Она нервно сглотнула. Давая ему разрешение, она и сама наверное не понимала, как тяжело будет ответить. Однако, откинувшись на спинку стула все же произнесла:

– Да.

– А добавить ничего не хочешь? – Его явно не удовлетворил ее короткий ответ.

– Нет, не хочу.

Но Никита все-таки не оставлял надежды.

– Он не разрешает тебе видеться с ребенком?

Алена пристально посмотрела на него.

– Ну почему же, разрешает, иногда.

– Ты поэтому с ним встречаешься? – Спросил он вроде как осторожно, но оба понимали, что под этим вопросом подразумевался другой вопрос: 'Ты поэтому с ним спишь?'. Никита даже не заметил, как зашел слишком далеко. Он это конечно сообразил, но было уже поздно.

Ее глаза вдруг начали наполняться слезами.

– Кто дал тебе право меня препарировать? Я тебе не лягушка, – бросила она зло, а потом вскочила и бросилась из кухни.

Никита догнал ее уже в прихожей и, схватив за руку, с силой повернул к себе. Она тут же оказалась в его объятиях. Он стал лихорадочно покрывать ее лицо поцелуями, потом нашел своими губами ее губы и, казалось, уже не сможет оторваться от них, и вообще, отпустить ее. Запустил пальцы в ее шелковистые волосы, с жадностью вдыхал их запах. Никита начисто забыл, как хотел быть осторожным и деликатным. Все хорошие и правильные мысли с первым поцелуем тут же покинули его голову. Он сам не понимал, что с ним происходит. Почему, как только он оказывается рядом с Аленой, здравый смысл отказывает ему.

А она, неожиданно, возможно даже для себя, ответила ему. Но через некоторое время будто опомнилась и со всей силы уперлась руками ему в грудь. Но Никита был не в силах отпустить ее, поэтому продолжал удерживать, хотя уже и не так сильно. Ей все же удалось освободиться, и она отступила, оказавшись возле двери. Взявшись за ручку и, уже собираясь было выйти, Алена все таки обернулась.

– Я так понимаю, ты уже не считаешь, что мне нужен психолог? – спросила она с не очень доброй усмешкой.

Он стоял, уперевши руки в бок и пытался справится с дыханием. При ее вопросе повернул несколько раз головой в досаде и покаянно произнес:

– Извини.

– Ничего страшного. В сущности, все вы мужчины похожи... – Алена не договорила, а только головой покивала. – На самом деле, я хотела сказать о другом. Не получится у нас с тобой ничего.– Ее голос звучал уверено и спокойно, однако Никита все же сумел уловить в нем сожаление, хотя может ему только показалось.

– Почему?

– Ты у нас кто? Врач. Вот. А я кто? Девочка по вызову.

Никита тут же возразил:

– Зачем ты пытаешься изображать из себя то, чего нет? – Он еще не пришел в себя до конца, поэтому голос звучал чуть хрипло. Но, посмотрев на Алену, почти пожалел о своих словах. Ее лицо застыло будто каменное. Только однажды он видел у нее такое лицо, там на площадке, когда впервые встретил с Шубиным. Казалось, она снова сейчас сорвется, но все же огромным усилием воли ей удалось взять себя в руки.

– Я только еще и держусь на плаву, что, как ты говоришь, что-то из себя изображаю. Стоит немного расслабиться, а еще того хуже – пожалеть себя, и можно искать крышу повыше, а потом головой вниз. Да и Шубина не стоит сбрасывать со счетов.

Никита нетерпеливо перебил ее:

– Ты уже говорила...

– Говорила, но ты не понял. Да, он меня за человека не считает, ноги об меня вытирает, но если я для него и тряпка, но все же его тряпка. А своего он никому не отдаст, – с этими словами она открыла дверь и вышла.

Никита так и стоял некоторое время в прихожей, стараясь выровнять дыхание и привести мысли в порядок. На этот раз ему показалось, что на самом деле, все было яснее некуда. Для него, по крайней мере. И в тоже время, от слов Алены веяло такой безнадегой. Никита понимал, что будет нелегко справиться с этим и все же готов был рискнуть.