Текст книги "Красота по-русски"
Автор книги: Татьяна Алюшина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Ну вот и я про это! Но вот скажешь им: ты симпатичная, – а через полчаса она уж уверена, что вы встречаетесь!
– С ужасом представляю, что меня ждет, когда тебе исполнится лет шестнадцать!
– Все будет хорошо, Лена, не переживай! – успокоил Васька и вернулся к прежней теме. – Так что прав ваш Денис, нечего с девушками лишние разговоры вести!
– В том-то и дело, Васенька, что он никаких не ведет! У него была девушка, они почти три года прожили вместе, но расстались. Так она иногда Анечке жаловалась, что с ним очень трудно. Денис невероятно много работает, а когда они вместе, то ни поговорить, ни планами поделиться. Что его ни спросишь, он в ответ только «да» или «нет», и все молчком, в своих мыслях, а она старалась Дениса разговорить, научить нормально общаться. Анечке тяжело было это слушать, тем более что девушка часто называла ее сына бесчувственным.
«Дура! – возмутилась Ленка. – Дура, клиническая при том! Ты же с ним жила, ты что, не видела, какую он красоту делает!? Бесчувственный!! Идиотка, вот точно!»
– А почему они расстались? – заинтересовался Васька.
– Ну, я подробностей не знаю, да и никто не знает. Денис, разумеется, о таких вещах не говорит, но Анечка сказала мне, что подозревает, будто девушка встретила другого мужчину, – смущаясь, призналась Зоя Львовна.
– Разговорчивого, – кивнул понимающе Васька.
– Наверное. Ну, вот Анечка и решила, что надо Дениса с кем-то познакомить, раз ему самому недосуг.
– И как часто предпринимались такие попытки? – напряглась отчего-то Ленка.
– Вы, Леночка, пятая. Не обижайтесь, – в очередной раз виновато вздохнула Зоя Львовна.
– О как! – неприятно подивилась Ленка. – И что, ни с кем из них любовь не состоялась?
– Да что вы! – махнула обреченно ручкой соседка. – Денису это ужасно не нравится, он требует Анечку прекратить приглашать потенциальных невест, даже грозился, что приезжать перестанет. Я убеждала Анечку, что совсем не корректно вмешиваться в жизнь взрослого сына, но она и слушать не хочет, говорит, потом простит. Вот даже меня уговорила на аферу. Я им про вас, Леночка, много рассказывала, вот она и ухватилась за вашу кандидатуру. Уж извините, я понимаю, вам неприятно было.
– Извиню, – кивнула Лена, – ерунда все это, Зоя Львовна, не берите в голову.
Зое Львовне Лена могла простить все, что угодно, хоть покушение на жизнь президента Зимбабве!
Когда они с Васькой три года назад переехали в этот дом, то сразу познакомились с Зоей Львовной.
Соседка стала для них с сыном просто ангелом-спасителем! Лена втайне подозревала, что послал ее им в помощь сам Господь, не иначе! Может, в награду за все те мучения и мытарства, которые они с Васькой прошли и выдержали. Сие останется тайной, известной только Творцу, но то, что Зоя Львовна – святая, это точно!
Основной головной болью Лены стал вопрос, с кем оставлять Ваську при ее-то работе, загруженности и постоянных командировках. Родители в тот момент по ряду причин отпадали категорически, на них она и не рассчитывала.
Она крутила и так и сяк, подумывая уже отказываться от командировок, и совсем уж крамольно – поменять работу! И о няне или, скажем, домработнице задумывалась. Словом, перебирала все возможные варианты.
А тут как-то поздно вечером зашла к ним соседка Зоя Львовна. Накануне в издательстве Лена получила три билета на эксклюзивную выставку мебели. Два – для них с Васькой, а третий – ей дали в расчете на мужа или бойфренда мифического.
Уж чего в хозяйстве не имелось, так вот этого! Но Лена отказываться не стала, а предложила билет милой соседке, которая уже не раз им с Васькой помогала по мелочам – то ремонтников впустить-выпустить, то слесарей дождаться.
Поди найди таких соседей в наше время! Обыщешься!
Лена все старалась отблагодарить как-то за помощь и внимание, но Зоя Львовна от подарков отказывалась категорически, настаивая на нормальной соседской взаимопомощи.
Лена решила пойти другим путем и выразить свою благодарность небольшими «комплиментами» – билетами в кино на премьеру, в театр, вот на выставку.
– Леночка, я зашла спросить, как вы завтра планируете пойти на выставку?
– Днем заберу Василия Федоровича из школы, привезу домой, вернусь на работу, а часов в шесть заеду за вами обоими, – огласила расписание дня она.
– Леночка, вы меня простите, конечно. Но можно спросить, зачем вам мотаться туда-сюда? Давайте я Васеньку заберу из школы и приведу домой?
– А вам это не трудно? – осторожничала радоваться Лена.
– Да что вы! – оптимистично уверила соседка. – Школа в десяти минутах ходьбы. Я с удовольствием прогуляюсь с Васенькой. Он у вас совершенно необыкновенный мальчик!
– Вы меня очень выручите, Зоя Львовна! – от избытка чувств сцепив ручки в замок, порадовалась Лена.
На следующий вечер, вернувшись после выставки, они сидели втроем в кухне, делились впечатлениями, «гоняли» чаи, и неожиданно Зоя Львовна сказала:
– Леночка, вы очень много работаете, и я хотела предложить вам одну идею.
– Работать меньше? – предположил Васька.
– Нет, – мягко улыбнулась Зоя Львовна и погладила его по голове. – Я могла бы забирать Василия Федоровича из школы, приводить домой, кормить обедом и присматривать за ним до вашего возвращения с работы.
– Зоя Львовна… – даже растерялась от такого фантастичного подарка Лена, – но у вас свои дела, заботы.
– Да что вы, Леночка, какие заботы? – отмахнулась Зоя Львовна. – Я совершенно одинокий человек. У меня нет близких родственников, только двоюродные племянники, но они живут не в Москве. Мы и с их родителями не были близки, а с ними и подавно, практически и не общаемся, так, перезваниваемся раз в год, а то и реже. Мне еще далеко до семидесяти, пока не старуха и, слава богу, здорова и хорошо себя чувствую. У меня нет особых дел, только хобби, встречи с подругами, прогулки. И, знаете, очень хочется быть еще кому-то полезной, нужной. А вышивать крестиком и вязать я прекрасно смогу и перед вашим телевизором.
Ленка слушала ее, зачарованно открыв рот, и никак не могла поверить в возможность такой невероятной удачи.
– Я вам зарплату буду платить! – бухнула она первое, что пришло в голову.
– Да господь с вами! – возмутилась Зоя Львовна. – У меня вполне приличная пенсия, я, знаете, отношусь к разряду элитных пенсионеров, да и мой покойный муж был академиком, и я кое-что получаю и за него как вдова. На жизнь безбедную и кое-какие прихоти вполне хватает. Не станем омрачать деньгами хорошие отношения.
– Я не знаю, что сказать! – призналась Ленка, сдерживая слезы. – Я поверить не могу!
– Лена, не плачь! – сурово распорядился Васька. – Зоя Львовна, вы бы нас с Леной, конечно, очень выручили, но просто так это не делается.
– Что значит «просто так»? – удивилась соседка. – А как делается, Васенька?
– Взаимно, – растолковывал он. – Если вы хотите нам помогать, то и нам должны разрешить помогать вам.
– В чем же? – мудро улыбалась Зоя Львовна.
– А во всем! – постановил Васька. – В жизни! Просто во всем, как родные!
– Хорошо, – кивнула Зоя Львовна. – Я согласна!
– Мы тоже согласны! – решил за них обоих Васька. – И спасибо вам большое, а то Лена совсем извелась.
Дамы дали волю непрошеным слезам, и таким вот чудесным образом в их жизнь вошла Зоя Львовна. Когда Лена уезжала в командировки, Зоя Львовна перебиралась в их квартиру, чтобы находиться с Василием постоянно. Она не спрашивала Лену о причине столь чрезмерной опеки сына, ее страхов за него и категорического нежелания оставлять мальчика одного хоть на пару часов, принимая все как есть без объяснений.
Зоя Львовна никогда не задавала Лене или Ваське вопросов про их личную жизнь – скажем, про Васькиного отца. Так же как и о непростом отношении Лены с ее родителями и их непонятной холодности к внуку. Она с Василием ездила летом к старшим Невельским на дачу погостить, но и с ними не вела разговоров о семейных взаимоотношениях. А родители так и подавно не рвались обсуждать эти темы.
Святая – никаких сомнений!
Поэтому Лена относилась к соседке как к члену семьи и могла простить Зое Львовне все что угодно, хотя поводов для разногласий не возникало ни разу.
Смотри утверждение первое – святая!
Но сегодняшним вечером Ленка поймала себя на том, что тяготится этим разговором застольным. А еще больше обсуждением Дениса. Ей хотелось побыть одной, подумать, осмыслить небывалые открытия сегодняшнего дня. Чем она и занялась ночью, после того как Зоя Львовна ушла, а Васька улегся спать.
Лена ждала завтрашнего дня с нетерпением, с какой-то внутренней суетливостью, но, возбужденная, никак не могла заснуть, выбралась из кровати и блуждала по темной квартире то улыбаясь, то хмурясь своим мыслям беспокойным.
Ну ладно! Честной с собой она быть умеет!
Ну да, да! Она торопит это вяло ползущее «завтра» не только потому, что ей не терпится осуществить давнишнюю мечту – увидеть близко, рассмотреть внимательно работы Арбенина! Все это распрекрасно, да только ей… ей хотелось снова его увидеть, услышать этот голос низкий, насыщенный, мягко рыкающий, когда Денис выражает недовольство, и глаза! Темно-зеленые, нечитаемые глаза, в которых скрыты все его мысли и чувства. Только однажды, когда Арбенин выговаривал Лене в машине, девушка заметила в его глазах отблеск чувств.
– Ну что, Елена Алексеевна? – шепотом спросила она у себя. – Не понравился он тебе, говоришь?
Ну, не понравился с первого взгляда и после общения казусного! Ну, на самом деле угрюмый, закрытый, мрачный мужик! Да сколько угодно! И пожалуйста!
«Это ты перед остальными барышнями имидж бирюка нелюдимого поддерживай, Денис Васильевич! – думала, улыбаясь, Ленка. – А мне, извини, про тебя все твои работы сказали и ты сам!»
Он Арбенин, и этим все сказано!
Ближе к рассвету Ленка решила: нет, пожалуй, что бы там ни вызывали в ней его глаза и сам он, ни в какие более близкие, личностные отношения с Денисом соваться не стоит! Более того, сильно не рекомендуется! Она может увлечься всерьез, по-настоящему, а расставаться придется неизбежно! Нет, нет! Только профессиональный интерес!
– Вот так! – закрепила голосом решение Лена и пошла спать.
Следующий день тянулся и тянулся, как пережеванная, безвкусная жвачка! Лена уж миллион дел успела переделать на работе, а Арбенин не звонил.
– Невельская, к телефону! – прокричала Маша, младший редактор.
Кстати, недовольно прокричала, Машка втайне недолюбливала Елену и поди знай за что, ну вот недолюбливала, и все. К тому же это был уже пятый с утра звонок Невельской, и все на служебный телефон.
Перехватывая у Маши трубку, Лена дружелюбно улыбнулась, не добившись взаимности. Девушка раздраженно сунула телефон ей в руку и демонстративно отвернулась.
Глупая девочка, с кем не бывает.
– Да! – додумывая мысль грустную, отозвалась в трубку Лена.
– Вы очень ценный работник, – услышала она знакомый низкий голос, не утрудившийся «здравствованием».
«Эротичный! Вот какой у него тембр! – промелькнула предательская по отношению к ночному решению мысль. – Даже мурашки по спине!»
– Мне мягко, но категорично отказались дать номер вашего сотового телефона, – продолжил обладатель эротичного тембра.
– Любят! Ценят и охраняют! – подтвердила Лена его предположения. – Записывайте.
Продиктовала номер мобильного и домашнего телефонов.
– Я смог разгрузить среду, – сообщил господин Арбенин. – Среда вас устроит?
– Да, вполне.
– У вас получиться приехать за город?
– Да. Во сколько?
– Давайте пораньше, скажем, часов в двенадцать? Сможете?
– Конечно, смогу, Денис Васильевич! – бравурила от душевного подъема Ленка.
– Договорились. Записывайте, я расскажу, как проехать.
Арбенин подробно, обстоятельно объяснял, с деталями и дорожными ориентирами. Не забыл упомянуть даже коварные колдобины на дороге, которые следует объезжать.
– Записали?
– Да.
– Тогда до встречи.
– До свидания, Денис Васильевич.
Ой-ой-ой, как официально! Но она ж не у себя дома, а на работе, где лишние любопытные уши и все такое, поэтому и по отчеству.
Ленка показала язык трубке, из которой неслись короткие гудки отбоя, и тут же напомнила себе: «Никаких личностных отношений, Елена Алексеевна!»
Ах да, да, да – никаких!
Денис нервничал, когда ей звонил. Нервничал, и все, – и пойми тут почему!
Он потратил полдня на бумажные дела и чиновничьи кабинеты, без этого тоже никуда, что ж поделаешь. Пересмотрел свое расписание, кое-что отложил на другое время, перенес неспешные встречи, освободив среду специально и только для Елены Алексеевны.
Она ему не понравилась при первой встрече. Ну, не совсем так уж чтобы не понравилась – как женщина очень даже, и все такое, в том смысле, что «и неплохо бы», и с интересом – чисто в мужском ключе. Не понравилась как личность, уж больно потешалась над ситуацией, язвила потихоньку, посмеивалась скептично. А его раздражало, как и любого нормального мужика. Но тогда Денис не знал ничего об этой девушке. Теперь знал, и это осложняло дело.
«Какое дело? – спросил себя, поймав на этой мысли, Арбенин. И ответил: – Да любое!»
Вот так вот! Любое дело осложняло то, что он думал о Елене.
Ему понравился ее сын. Надо же – Василий Федорович! Но, странное дело, это как-то естественно и правильно звучало.
И еще много чего понравилось Денису Арбенину: их дом, удивительное единение, взаимная любовь, которую ни мать, ни сын не пытались скрывать, тепло, которое они создавали вдвоем в своем мире и распространяли вокруг.
Денис периодически тряс головой, стараясь прогнать непрошеные навязчивые мысли. Зачем? Надумать он все равно ничего толком не надумает и понять не поймет, не имея более глубокой информации, а пока в голове только вопросы и недомолвки и нет никакой четкой конкретной мысли. Одни чувства.
А подвергать их анализу – извините, это, как известно, не про него!
Про дело, которым они собираются совместно с Еленой заняться, Денис все решил. Он настоит на его реализации и, если понадобится, убедит Невельскую.
Впрочем, убеждать вряд ли придется, она молодец, профессионал и влюблена в предмет, которым занимается. Значит, у них все получится.
А там…
– Тьфу ты! – сплюнул от досады Денис, сворачивая на поселковую улицу.
За дни, проведенные в городе, соскучился по своему дому. Арбенин любил тишину, спокойствие несуетливое и основательность сельского размеренного быта и постарался обустроить свою жизнь именно так. Загнав машину в гараж, закрыл ворота и прошел в дом, привычно погладил ладонью поверхность столика в прихожей – здоровался. Переоделся и отправился пешком в мастерские на окраину поселка, делом изгонять из разума непонятные, суетно-глупые мысли. И так, почитай, три дня бездельничал!
Во вторник вечером он позвонил Лене, на сей раз не забыв поздороваться:
– Добрый вечер, Лена.
– Здравствуйте, Денис, – вторила ему нейтральностью тона девушка.
– Звоню уточнить, не изменились ли ваши планы. Вы приедете завтра?
– Ничего не изменилось, обязательно приеду! – рапортовала по-пионерски бодренько Ленка.
– Хорошо. До завтра. Передавайте привет Василию Федоровичу.
– Всенепременно!
Он хмыкнул в ответ, ничего больше не сказал и положил трубку.
– Тебе привет от Дениса Васильевича! – сообщила Лена Ваське весело.
Васька кивнул и высказался с серьезным видом:
– Он хороший. Не зря ты его так долго ждала.
– Это в каком смысле ждала? – подивилась заявлению Лена.
– В смысле работы, интервью с ним, – и хитро усмехнулся. – А ты, Лена, про что?
– Про то же! – поторопилась уверить она.
– Ой ли? – не уверился умный мальчик Василий Федорович. – Ты что, влюбилась в него?
А Ленка, отчего-то струхнув, быстренько перенаправила разговор в легкую шутку:
– Конечно! Ты же знаешь, как я влюблена в его работы!
– И при чем здесь это? – не дал сбить себя с панталыку Васька. – Ты в него, в мужчину, влюбилась!
Ленка распрямилась на стуле, посерьезнела сразу, как страну добровольно мобилизовалась защищать, и решительно отвергла утверждение:
– Нет! – и еще раз, для себя, повторила: – Нет!
– Ну и зря! – пожурил Васька. – Мы с Зоей Львовной это обсуждали.
– О господи, что вы такое там обсуждали? – переполошилась она.
– Лен, ты что? – даже слегка обиделся Васька. – Разумеется, я не сказал, что вы еще раз встречались и работали тут за компом. Мы обсуждали, что вы друг другу подходите.
– Это по каким таким статьям? – немного отпустило ее.
– Ну, у вас общие интересы. Правда, Зоя Львовна про это не знает, это мой аргумент, и это раз! – делился рассуждениями Васька. – Возраст у вас подходящий. Зоя Львовна говорит, когда мужчина старше женщины на семь лет, это самая лучшая разница, и это два. Вы оба не женаты, и это три!
– И все это ерунда, и это четыре! – предприняла попытку закрыть тему Елена.
– Нет, Лена, это не ерунда! – покачал головой Васька. – Поди найди сейчас мужика хорошего! Фиг, обыщешься! А у тебя еще и «довесок», то есть я.
– Не смей так говорить! – потребовала Лена. – Ты мое счастье, радость и гордость, а не «довесок»! И я больше не хочу слушать эту чушь несусветную!
– Ну, и чего ты расстроилась? – подошел к ней и обнял, успокаивая, Васька.
– Да не знаю! – вздохнула Ленка, прижимая его к себе. – Не знаю!
– Лен, ты, главное, не бойся ничего, и все будет хорошо! Ну не нравится тебе этот Денис, ну не влюбилась ты в него, и ладно! Чего ты?
– И ладно! – согласилась она.
Но почему-то ей захотелось заплакать. Лена сдержалась, сильно зажмурилась и крутнула головой, пока Васька не видит, не разрешив себе раскисать.
«Привет!» – махнула ей из глубины недавно поселившаяся незваная и непонятная, но плотно обосновавшаяся усталость.
Откуда что взялось? Какая усталость непомерная?
Елена не мешки ворочает, в конце-то концов, – работает в свое большое удовольствие!
«А, и черт бы с ней! – подумала, отмахиваясь, Ленка. – Само пройдет!»
Трасса в сторону области утром рабочего дня радовала отсутствием пробок. От спокойной, недерганой езды Елену Алексеевну потянуло в философские размышления.
Как водится, мысль, оттолкнувшись от какого-нибудь воспоминания или рассуждения, странным замысловатым путем углубляется в такие дебри, что только удивляться приходится: и как меня сюда занесло?
Вот и ее занесло.
Ленка вспомнила про вчерашний разговор с Васькой, улыбаясь его мудрости недетской, затем отметила, что ему надо бы кроссовки новые купить и куртку осеннюю. Далее мысль покружилась вокруг хозяйственных насущных проблем и маячащей впереди командировки, а оттуда скакнула к предстоящей встрече. Пугливо, на мягких лапках, обошла сторонкой свое личное, с-о-овсем непонятное отношение к господину Арбенину: «Нет, нет, не про это!» – и двинулась дальше, оказавшись где-то:
«Вот странное дело: когда заканчивается какой-то этап в жизни, это всегда ужасно болезненно и грустно до тоски! А мы не хотим, мы привыкли, адаптировались, устроились и смирились с тем, что имеем, а оно начинает рушиться. А мы кричим «нет, нет!», хватаемся за распадающееся, стараясь восстановить, собрать как-то, а оно неотвратимо и стремительно разрушается, как дом в землетрясение. И мы разочаровываемся до дна души, болеем потерей, чувствуя, что просто умираем от боли! А на руинах, погребая их под собой, вырастает нечто новое, незнакомое, и очаровывает нас вновь. И вот мы уже увлеченно это новое выстраиваем, окучиваем, холим-лелеем, влюбляясь в свою новую жизнь. А иногда, очень редко, это новое очарование приходит, минуя разрушение и боль разочарований, само собой, как божий подарок!»
– Ах, черт! – спохватилась Ленка, в последний момент, заметив один из ориентиров, указанных Арбениным. И, нарушая правила, успела перестроиться – спасибо, позади машин не было! – и повернула на дорогу к нужному поселку.
– А не надо бредить за рулем! – поругала себя Елена.
Инструкции она все выполнила, колдобины добросовестно объехала и теперь медленно катила по улице, выискивая взглядом дом под нужным номером.
Искать и не пришлось, так как высоким маяком, мимо которого точно не проедешь, у распахнутых ворот на участок стоял Денис Васильевич Арбенин, вышедший самолично встречать гостью. Вот такую честь оказал!
Ленка, повинуясь жесту его руки, заехала в ворота и остановилась перед дверьми в гараж. Денис закрыл ворота, подошел к машине, открыл дверцу и протянул девушке руку, помочь выйти.
– Здравствуйте, Лена. Вы точны.
– Пробок не было, повезло! – выбираясь из машины, приняв его галантную руку в помощь, поделилась прекрасным настроением она. – Здравствуйте, Денис!
И полезла на заднее сиденье доставать сумку, портфель и ноутбук.
– Я возьму, – распорядился он, забирая у Ленки багаж. И поинтересовался, оценив вес ее сумочек: – Вы всегда так экипируетесь?
– Да, но я уже привыкла!
И подумала: а не слишком ли тут она бурлит весельем чрезмерным?
«Да уж, перебор! – оценила свое нервное поведение Елена. – Сбавь обороты, Лена, ничего уж такого выдающегося не происходит, чтоб фонтанировать!»
Сбавить не удалось. Беспокойное чувство радости бытия не исчезло.
– Ну что, за работу! – в том же ключе «зарницы боевой» звенела голосом неуспокоенная Елена Алексеевна.
– Да, – ровно и хладнокровно согласился господин Арбенин.
Вот! Вот у кого надо поучиться спокойствию!
Она нервничала ровно до того момента, пока они не вошли в дом через большую парадную двухстворчатую дверь. Там Лена наметанным взглядом сразу же заметила у стены невысокий столик, выполненный в стиле позднего классицизма – и про-па-ла!..
Забыв в момент, о чем говорила, о чем думала и что там говорил ей Арбенин, впрочем, он, кажется, молчал…
Осторожно, еле касаясь, она провела кончиками пальцев по наборной столешнице, присела на корточки, рассматривая и трогая рисунок тонкой резьбы на небольшом бортике, опоясывающем окружность стола. Долго рассматривала, затаив дыхание.
Немного передвинулась, проведя пальцами по всей длине причудливо изогнутых передних ножек. И, забывшись окончательно и бесповоротно, встала на колени и нырнула головой под столик, рассматривая его изнанку.
Вынырнула, насмотревшись, села на пятки, не удержалась, еще разок провела пальчиками по бортику и подняла глаза на Арбенина, посмотрев на него снизу вверх.
А он стоял во время этого странного осмотра столика, терпеливо ожидая, когда гостья закончит, скрестив руки на груди, опершись левым плечом о стенку у двери.
– Это ваше! – словно обвинила в чем она. – Этой работы ни в одном каталоге нет, и она нигде не выставлялась!
– Это одна из моих первых работ. Я не внес ее в каталог, для себя делал, – ровным тоном пояснил Денис.
– Знаете, Денис, – продолжила обвинения Лена, – у меня есть подозрение, что вы волшебник!
– Не преувеличивайте. Этот столик, например, далеко не лучшая моя работа.
– А у вас нет лучших или худших! – спорила в том же обвинительном ключе Лена, продолжая так и сидеть на корточках. – Они все великолепны, как законченное музыкальное произведение! Великие шедевры!
– Идемте-ка кофейку попьем, – предложил он.
Оттолкнулся плечом от стены, сделал шаг к ней и протянул руку. Ленка, взявшись за предложенную ладонь, только сейчас сообразила, что сидела до сих пор далеко не в утонченной и эстетичной позе, торопливо поднялась, смутившись, что нисколько не остудило ее воинственного пыла.
– Столик совершенно уникальный! – воинственно заявила она.
– Чем же? – перехватив ее за локоть, мягко, но настойчиво направляя по коридору в сторону кухни, полюбопытствовал Денис.
На самом деле, при всей его внешней отстраненности и спокойствии, он понял, что ему почему-то невероятно важно ее мнение, именно ее! И показалось, что если она поймет, почувствует по-настоящему…
Этот столик – любимый, знаковый и важный для него. Денис с самого начала, с эскизов и подбора дерева, знал, что выполнит его только для себя, но и не в этом дело! Он поставил перед собой некую сверхзадачу, цель: если он справится так, как задумал, чтобы предмет зазвучал, запел, то станет заниматься серьезным производством, не получится – останется реставратором.
Справился! И понимал, что великолепно! Любил этот столик.
И на тебе! Теперь ждет с каким-то замиранием дыхания рецензии этой Невельской, и даже нервничает, честное слово!
Лена замолчала, задумавшись, пока Денис вел ее через коридор и затем варил кофе, продолжая наблюдать за ней краем глаза.
Елена Алексеевна, увлеченная разбором своих впечатлений и не заметила, где оказалась, не оборачивалась по сторонам, осматриваясь в незнакомой обстановке, как сделала бы любая другая женщина на ее месте.
– Так чем же? – повторил вопрос Денис, усмехнувшись этой ее глубокой задумчивости.
– Он очень созвучен с вами, – старалась объяснить свои ощущения Лена, – всем: неяркой цветовой гаммой, линиями. Ну, не знаю! Не один конкретный стиль, а смешение нескольких, но настолько гармоничное и глубокое. Внешняя строгость, классика форм, я бы сказала даже, сдержанность – и невероятная музыкальная ажурность резьбы, деталей, то, что не сразу бросается в глаза. Столик словно хранит множество тайн и тихо-тихо поет о них, а услышать может не каждый, это как ваша визитная карточка, что ли. Я бы назвала его просто: «Арбенин».
У Дениса убежал кофе.
Он смотрел на Елену ошарашенно, так поразился этому ее видению, словам, которые она подобрала для объяснения.
А Ленка смутилась ужасно и пнула себя мысленно очередной раз:
«Ты какая-то притыркнутая, Лена, ей-богу! Полезла под стол, уселась посреди холла, вела с ним беседы, так и сидя на корточках, – вообще уже совсем караул! А теперь еще и речь толканула идиотскую! Поздравляю! Показала себя в лучшем свете, профессионалка хренова! Чего тебя понесло!? «Внешняя строгость… множество тайн… поет». Нет, ну не ку-ку?»
Хорошо, Денис быстро повернулся к ней спиной, ликвидируя последствия выкипания и заново повторяя процесс приготовления кофе, хоть не так неудобно, можно перевести дыхание и пережить первые, самые трудные мгновения ужасной неловкости!
– Вы с чем кофе пьете? – не поворачиваясь к ней, спросил Арбенин.
– С молоком, без сахара.
– Есть хотите? – так же, спиной к ней, совершенно непонятным тоном продолжил спрашивать он.
– Нет, спасибо.
– Присаживайтесь за стол.
Ах ты ж, господи, светскость крепчала! Ленка опасливо оглянулась по сторонам, осматривая обстановку кухни и стол, предложенный к испитию кофия. Не дай бог, и здесь какие вещи Арбенина есть или какого-то другого мастера известного! А то она опять обо всем забудет и полезет изучать, окончательно оконфузившись! С нее станется!
Пронесло!
Стол – ну а как же! – тоже был не хиллари, вполне себе антикварный – конец девятнадцатого века, круглый, на одной массивной ножке, но не арбенинский, и на том большое вам спасибо! Хотя… Лена бы и его поизучала с удовольствием, и остальную мебель в кухне, не менее интересную, но сдержалась.
Пока возможности не представилось. Перед ней на столе появилась чашка с кофе.
Надо о чем-нибудь говорить! Желательно легко и непринужденно. Ага! Ленка маялась, как последний огурец, болтающийся в мутном рассоле, а господин Арбенин никаких комментариев ее пламенной речи не дал, проигнорировал, скорее всего, или обалдел от неадекватности гостьи – молча сел напротив и пил кофе.
Вот тебе и поработали вместе!
– Скажите что-нибудь, Денис, а то мне неудобно! – не выдержала наконец Лена.
– Я не знаю, что сказать, – поставив чашку на блюдце, отозвался Денис с намеком на легкую улыбку. – Мне понравилась ваша оценка.
– Спасибо, мне полегчало, – язвительно заметила девушка.
Он пожал плечами, что-то вроде «как угодно». Жест такой непонятный, не то похвалил, не то безразличие выказал. А Денис предпринял попытку пояснить:
– Я не очень умею и не люблю облекать в слова чувства.
– Да, – кивнула Лена, немного отпуская внутреннее напряжение, – это я уже поняла, Денис Васильевич. Делами у вас куда как лучше получается заниматься. Кстати, о деле! – окончательно взбодрилась она. – Мы с вами здесь расположимся?
– Нет. В кабинете. Идемте, – поднимаясь из-за стола, предложил он.
– Надеюсь, по дороге и в самом кабинете мы ваших работ не встретим, – осторожненько поделилась опасениями Лена. И предупредила: – А то я снова полезу рассматривать.
– Нет, не встретим, – улыбнулся он. – У меня не так уж много в доме своих работ.
– Но они есть, и вы мне их покажете! – загорелась в момент Ленка. И спохватилась: – Потом, разумеется. Если можно.
– Можно, – продолжал улыбаться Денис. – Потом. Разумеется.
– Вы душка! – совсем уж разошлась она.
– Да? В таком случае, вы первая, кто это заметил! – рассмеялся искренне Арбенин, чем немало подивил Елену Алексеевну.
Кабинет располагался на первом этаже. Собственно, как Лена узнала позже, здесь же располагалась вся хозяйская часть дома – спальня, большая гостиная с камином, за ней малая гостиная с домашним кинотеатром, еще одна спальня, поменьше, библиотека, кабинет, большая кухня-столовая, две ванные комнаты и туалетные, небольшая тренажерная. На втором этаже находилось гостевое пространство: несколько спален, бильярдная, кабинет с компьютером и всем необходимым, две ванные комнаты, а на третьем, мансардном, одна гостиная с телевизором, книжными шкафами и баром.
Разумеется, кабинет был полон великолепной антикварной мебели.
Да и какая еще мебель может быть в доме у краснодеревщика такого уровня? Пластмассовые стулья, что ли?
А что? Может! Нечто вроде «фига работе!», как в том анекдоте: «А то пришел домой с завода, а вокруг станки, станки…»
У Ленки чесались руки и мозги заодно – посмотреть все подробно, потрогать, изучить. Но она сдерживала себя изо всех сил, в том числе размышлениями «о станках».
– Лен, – вернул ее к действительности Денис, заметив, как она разглядывает интерьер, – посмотрите потом, я же обещал. Садитесь, я покажу, что есть у меня из снимков.
Ленка уселась на предложенный стул, но не смогла удержаться от высказывания – ну, не смогла, и все тут, хоть ты тресни!
– Хорошо, что у вас не чиппендейл. Почему-то мне эта кабинетная мебель меньше всех нравится.
– Почему? – полюбопытствовал Денис. – Хорошая мебель, интересная.
– Не знаю, так сложилось. – И, увидев фотографию на мониторе, переключилась тут же. – Опаньки! Вот это да! Это чье?
Денис подсел рядом, принялся объяснять…
Пошла работа! И затянула!
Они попробовали сделать комментарий к одному из предметов, Денис давал определения работ, технические характеристики и наименования, Лена набрала текст, разместив внизу под картинкой.
– Теперь как-нибудь красиво это сформулируйте, – предложил Денис.
– Да не надо тут ничего формулировать! – с жаром возразила Лена.
– А что, так оставить? – сомневался он.
– Оставить! Вы же сами, Денис, говорили: нечто вроде энциклопедии, каталога! Не нужно тут расцвечивать словесными оборотами. Это не роман и не эссе какое. Название, стиль, год или приблизительное время изготовления, если возможно, имя автора, размеры, технические параметры и примененные приемы. Лаконично и просто!
