Текст книги "Лимоны из Ментона, или Пять дней привычной жизни"
Автор книги: Татьяна Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Дождь
Поезд неслышно подошел к платформе и неожиданно и мягко остановился. Все, как и полагалось «Красной стреле». Платформа мгновенно заполнилась приезжими и встречающими. Толпа людей разговаривала негромким ропотом, из которого выделялся один вопрос-предложение: «Такси? Недорого!»
Сергей неторопливо вышел из вагона, поблагодарил проводника и слился с многолюдной толпой. Спешить было некуда. Учреждение, в которое приехал Сергей в командировку, начинало трудиться в девять, а нужные ему люди приходили к десяти, не раньше. Так что оставалась уйма времени, чтобы где-то позавтракать.
Пасмурная погода не удивила его. Петербург, все-таки! Даже приятно было пройтись по прохладе в отличие от Москвы, где погода сошла с ума, побивая температурные рекорды бабьего лета.
Он выпил кофе, съел пару бутербродов в привокзальном кафе, отметив для себя относительную дешевизну своего завтрака, опять же – по сравнению с Москвой.
Вышел на Невский и медленно двинулся в сторону Литейного. Его мгновенно охватило ощущение «дежа вю». Да, это уже было с ним! Правда, день тогда был зимний, но зимний по-питерски, то есть осенний и сырой. Тогда он шагал по Невскому среди беспечной людской реки, счастливый и тоже беспечный. Душе хотелось петь, мысли текли медленно, словно не желая нарушать ленивый и в то же время приятный общий ритм.
Эх, давно это было! Очень давно. Он нахмурился, вспомнив, как неровно забилось сердце, когда он увидел ее. Она была не одна. Невысокий, смазливый парень по-хозяйски обнимал ее левой рукой за талию, в то время как правая его рука энергично жестикулировала, помогая, видимо, описывать что-то, на что слов не хватало.
Она смеялась и позволяла этому индюку, как его мгновенно окрестил Сергей, целовать себя в щеку.
А что он тогда хотел? Примчался из Москвы без предупреждения. Хотел сюрприз сделать. Думал… нет, был уверен, что она его ждет. Ждет после всего, что случилось… Молодость! Наивная, беспечная, безрассудная…
Тогда, после этой неожиданной встречи, он уехал дневным поездом. Она так и не узнала, что он приезжал…
А сейчас он так хотел ее увидеть! Где она? С кем? Промежуток времени в тринадцать лет включил в себя два его брака, два развода, рождение сына, защиту диссертации, уход с кафедры в совсем неизведанную область – в журналистику, и еще множество мелких событий, которые к ней не имели никакого отношения. Но ему казалось, что она всегда незримо присутствовала в его жизни.
Или это Петербург навеял?
Скорее всего, никакой встречи не будет. Это только в кино так бывает. Можно, конечно, попробовать поехать к ее дому. А вдруг она переехала давно?
Ладно, сначала дела.
Освободился Сергей к четырем часам. Редакция еще вовсю работала, когда он вышел на улицу.
Шел дождь. Он то внезапно затихал, то начинался с новой силой. Казалось, он пытался кому-то досадить, громче стучал по крышам, и из водосточных труб усиливались потоки воды. Когда ему казалось, что достаточно он помучил своих обидчиков, он прекращал поливать головы прохожих. А уже через несколько мгновений, передумав, начинался с новой силой. На асфальте неприкаянно валялись желтые листья, попираемые ногами снующей толпы.
Дождь не входил в планы Сергея, который намеревался пройтись по городу, по их с Мариной любимой Большой Морской, выйти к Исакию, к Адмиралтейству. Но планы пришлось изменить, и Сергей нырнул в метро.
«Техноложка» совсем не походила на прежнюю, она разрослась новыми платформами и переходами. Народу была уйма. Поскольку он плохо ориентировался, то подошел к схеме метро, нашел на ней красную метку «Вы сейчас здесь» и, поняв, куда ему идти, направился к переходу.
– Сергей! Ты?!
Это было слишком нереально, чтобы быть правдой! Но перед ним стояла Марина.
– Да, я! Как ты здесь? – от неожиданности Сергей произнес нелепую фразу и даже стал заикаться.
– Я-то здесь живу, между прочим! – засмеялась Марина, глядя на мокрого Сергея. – Что ж ты без зонта? У нас это необходимая вещь. Забыл?
– Да, забыл. А я в командировке в Петербурге.
– Надолго?
– Нет, ненадолго. На два дня. В гостиницу еду.
– А какая гостиница?
– Да какая-то новая. На Невском.
– Не обольщайся. Да, адрес будет на Невском. А это, небось, в четвертом дворе где-то. Там все коммуналки в гостиницы переделали.
– Вот и я удивился, что цена невысокая для отеля на Невском-то.
Помолчали, не зная, о чем еще можно говорить.
Они стояли среди окружавшей их суеты спешащих по делам людей. Наверное, они мешали прохожим, но эта мысль не приходила в голову. Разглядывали друг друга и не знали, как продолжить разговор.
– А ты совсем не изменилась. Только еще лучше стала!
– Скажешь тоже! Столько лет прошло! Мой муж считает по-другому…
– Ничего он не понимает! – ответил Сергей, а про себя отметил – муж есть, значит.
Опять помолчали. Вроде, надо было идти каждому в свою сторону. Но Сергей не мог сдвинуться с места. Не может он снова ее потерять!
А может, есть он, Бог, все-таки? В многомиллионном городе встретить именно того человека, которого так хочется встретить! Чудеса, видать, случаются…
Марина молча смотрела на него снизу вверх, а глаза ее будто о чем-то спрашивали…
– Слушай, Марин, давай по городу погуляем!
– Так дождь же!
– Но у тебя есть зонт. Хватит нам на двоих?
– У меня другое предложение. Поедем со мной!
– Куда? А гостиница? – Сергей понимал, что говорит какие-то глупости. Она зовет его с собой!
– Забудь ты гостиницу эту!
– Поехали!
По дороге Марина рассказала, что подруга продает квартиру и просила ее помочь. Туда они и направляются.
– А почему она сама не продает?
– Она за границей живет. Сдавала раньше, а теперь вот денежки нужны.
– А это удобно – ехать туда?
– Конечно, удобно.
Квартира оказалась маленькой смежной «двушкой» со старой, давно вышедшей из моды мебелью. Но Сергей думал сейчас не о мебели…
– Вот только есть нечего. Слушай, здесь магазин рядом. Сбегаем?
Накупили всякой всячины: сыра, фруктов, кофе. И бутылку шампанского.
Марина быстро организовала стол. Принялись ужинать. «Как муж с женой», – подумал Сергей.
Полилась беседа, такая чудесная и свободная, словно встретились старые друзья…
Но они не были друзьями…
Чувство, которое внезапно их охватило в далеком сельском Доме культуры много лет назад на танцах под магнитофон, было стремительно, внезапно и так сильно, что разрушило все прежние привязанности. Все окружающее перестало их волновать и существовать для них. Умолкло все, кроме них самих. Молодые, красивые, беспечные, они, как в омут, бросились в новое, всепоглощающее желание узнать друг друга до последней клеточки…
Было одно «но» – она в Петербурге, он в Москве. Тогда думалось, что все это пустяки – подумаешь, ночь в поезде. Тем более у нее в Москве жил дядя с семьей. То есть было, где остановиться.
И она приезжала в Москву. Они ходили в театры и на выставки, просто гуляли по улицам Москвы и не могли надышаться друг другом. Он тоже приезжал в Петербург. Аж два раза. И был просто очарован этим удивительным, строгим, сдержанным, так не похожим на его родную шумную Москву городом.
В ожидании встреч, в телефонных переговорах, в мечтах, в поездках друг к другу незаметно прошел год. В деревню к родственникам, где они познакомились, в это лето она приехала одна. Сергей не смог, потому что был в студенческом отряде. Новая осень уже отличалась от прежней. Она скучала без него, он тоже.
Но на Сергея вдруг навалилось столько дел, что вырваться в Питер не удавалось. Он перешел уже на четвертый курс, работал на кафедре. Вроде бы вырисовывалась интересная тема по его специальности, и он стал серьезно задумываться об аспирантуре.
Накануне праздника седьмого ноября позвонила Марина и сказала, что у ее двоюродного брата День рождения, и она приезжает шестого. Он встретит ее? – Конечно! – Может быть, вместе сходят к ее родственникам? Они замечательные люди, ему, Сергею, очень понравятся. – Будет здорово!
И тут возникло обстоятельство, которое потом перевернуло все его планы. У завкафедрой, где работал Сергей, случился юбилей. Конечно, он не внезапно случился, этот юбилей, но Сергея на него пригласили за два дня до праздника. Отмечать наметили в ресторане и именно шестого ноября, когда приезжала Марина!
Он, конечно, встретил ее на Ленинградском вокзале и, извиняясь, все объяснил: дескать, надо мне идти, ты же понимаешь – завкафедрой, не пойти нельзя.
Да, она понимает, конечно… Ничего, встретятся завтра. – На Соколе, как всегда! – В четыре! – Пока! – Пока! – Без обид? – Конечно!
Что произошло с ним, как все случилось, помнил Сергей плохо. Очнулся на какой-то даче, в постели… А рядом – Оля, ассистентка с кафедры! Обалдеть!
За окном сумерки, голова трещит, хочется пить…
Посмотрел на часы – половина третьего! Стал лихорадочно одеваться.
– Куда ты?
– Домой!
– Зачем?
– Как зачем? Слушай, как мы тут оказались?
– Ну ты даешь, Сережа! Ничего не помнишь, что ли?
– Помню! Ресторан, речи за столом в честь твоего папаши… Остальное смутно… Понимаешь, я ведь практически не пью…
– Ну ты орел! Так разошелся, в любви мне признавался… А потом решили на дачу поехать. На последней электричке приехали. Так что давай кофейку выпьем. А может, что-нибудь покрепче желаете? Тут всего хватает. Коньяк, водка?
Ольга потянулась всем телом, без стеснения встала, не прикрываясь, и прошла в ванную комнату. Открыла Душ.
Надо сказать, что дача была, что называется, «на уровне». Отличная мебель, несколько комнат, горячая вода… Совсем не такая, как те дачки, на которых Сергею приходилось бывать у своих знакомых. Без водопровода, с мебелью, которая надоела в городе, но еще годилась на даче, да и туалет, как правило, был во дворе. Про ванную комнату и речи не было. Все это Сергей вскользь отметил про себя.
– Мне надо срочно в город, Оль!
Оля вышла из ванной, замотавшись в полотенце.
– Срочно не получится. Электрички ходят раз в полтора часа. И до станции идти и идти. А что тебе там, в городе, надо? Сегодня праздник.
– А ты вчера говорила, что дача рядом.
– Все-таки помнишь что-то! А говорил – не помню ничего… – Ольга погрозила Сергею наманикюренным пальчиком.
– Слушай, кофе без меня пей. Я пойду.
– Ну подожди! Какие-то полчаса все равно ничего не решают. В конце концов, это даже неприлично девушку так оставлять! Давай знаешь как – кофе выпьем и поедем вместе? Ну опоздаешь немного, не страшно!
…В город Сергей попал только поздно вечером. Потому что после кофе был коньяк… Потом постель…
Телефона Марининого дяди он не знал. Да и что бы он ей сказал? Ей, которая примчалась из другого города на два дня, чтобы встретиться с ним? Что он был с другой на даче?
Укоры совести и сожаления не оставляли Сергея. Неужели так все и кончится? Их с Мариной сумасшедшая любовь, которая, казалось, поглощала его целиком?
Надо было что-то придумать. И он сочинил какую-то совершенно неправдоподобную историю со спасением ребенка из озера, и его воспалением легких от пребывания в ледяной воде… В общем, чушь какая-то… Послал Марине письмо… Еще писал ей. Она не отвечала. Он звонил, она не подходила к телефону. Как будто что-то поняла…
Тоска навалилась на Сергея. Он уже не так рьяно работал на кафедре, разочаровавшись в своей, так раньше его привлекавшей, теме. С учебой не ладилось тоже. С Ольгой больше не встречался, несмотря на ее приставания, – по-другому не скажешь.
О Марине думал часто, все вспоминал их встречи…
Так прошло почти два месяца.
И он решил поехать в Петербург. И найти ее, и просить простить его. Ведь он так любит ее! И она его тоже? Он надеется…
Вот тогда и случилась эта встреча на Невском. Он увидел ее в обнимку с другим… И уехал…
Это все было очень давно…
Мысли Сергея нарушил дождь, который с новой силой забарабанил в окно.
– Шампанского?
– Давай! А то нагреется!
Выпили, и стало так весело! Сергей не мог на нее наглядеться. Казалось, что в свои «за тридцать» Марина стала еще милее, чем тогда, в юности. В насмешливых глазах появились спокойствие и уверенность. Ему это нравилось, но немного почему-то беспокоило…
Он наклонился и нежно ее поцеловал. Она была не против…
– Слушай, а муж – это тот, небольшого росточка?
– Нормального он росточка! А ты откуда знаешь?
– Я вас с ним видел.
– Когда?
– Приезжал в тот год, когда мы расстались…
– Забудь!
– И ты обо всем забудь и прости! Я скучал, так скучал!
– Я тебя люблю!
– И я тебя!..
Они наслаждались друг другом, словно пытаясь наверстать все, что упустили…
– Сережа, ночуй здесь.
– А ты что, не останешься?
– Нет, маму надо на дачу отвезти. Хочет последние теплые денечки там побыть.
– А где дача?
– Далеко, на Псковщине. Ты все равно не знаешь.
– А когда ты обратно? Я завтра вечером уезжаю.
– Завтра днем уже приеду. Вот ключи. Если что вдруг – бросишь в почтовый ящик.
– Что «вдруг»?
– Да это я просто так, на всякий случай.
– Слушай, мы так и не поговорили… Где ты сейчас живешь? А мама там же, где раньше?
– Да, там же. Вот приеду и все расскажу про себя. Слушай, я оставлю тебе свой зонт. А то дождь так и не перестает.
– А ты как же?
– А у меня в машине есть еще один.
– На чем ездишь?
– БМВ-шка, «бомбочка» по-нашему.
– И по-нашему так же!
Они посмеялись, вспомнив, как когда-то сравнивали московские и ленинградские словечки – подъезд-парадное, поребрик, батон-булка…
Он обнял ее, и снова они любили друг друга совсем как тогда, в далекой молодости…
Наутро Сергей позвонил в Москву на работу, сказал, что задержится еще на день, поменял билет, решил все свои деловые вопросы. Потом купил вкусной еды и зашел в цветочный магазин. Долго выбирал цветы. Все должно быть торжественно и красиво. Ведь он собирался Марине сделать предложение – уехать с ним в Москву, навсегда. Да, бросить здесь все. Не могут они себе позволить больше терять ни дня из оставшейся жизни.
Он выбрал темно-красные розы и белые лилии…
В квартире нашел одну вазу для роз, лилии поставил в простую банку. Все равно получилось красиво!
Может быть, надо было еще свечи купить, чтобы было, как в кино? Нет, это уже слишком…
Сел и стал ждать…
Было пять вечера, на улице стали зажигаться первые фонари.
Дождь по-прежнему монотонно барабанил по оконным рамам, навевая тоску.
Марины не было.
Интересно, когда она приедет? Вроде, уже должна была. Сказала, что днем…
Вот дурак! Он и телефона ее не знает. Не успели вчера телефонами обменяться. Сергей вспомнил, как все было вчера, и улыбнулся. Тут не до телефонов было!
От нечего делать включил телевизор. Телевизор был старенький, с несколькими программами, явно без спутниковой антенны. Но как фон годился.
Да, уже семь вечера! Хорошо, что он додумался билет поменять! Так завтра хоть успеют по городу погулять. А то бы пришлось сегодня уезжать…
Время тянулось медленно. Марины не было.
А вдруг с ней случилось что-нибудь? Дорога все-таки. Он гнал от себя плохие мысли.
Надо поесть. Он без всякого аппетита пожевал колбасы с хлебом, выпил чаю.
Двенадцать ночи! Ее нет! Может, с машиной что-нибудь? Но ведь она могла и позвонить на этот телефон. Кстати, а он работает?
Сергей снял трубку и услышал гудок. Работает!
Лег на диван, не раздеваясь. В голову лезли всякие мысли.
За окном нудно шумел дождь. Не очень уютно сейчас на дороге.
Заснул под утро. Проснулся и с горечью понял – Марина не приехала!
Так, что он знает? Только старый адрес. Сергей оделся, поехал на Пушкинскую. На звонок в квартиру никто не отозвался. Правильно, ведь Марина маму на дачу увезла! Надо ехать обратно, может быть, она уже приехала, а он здесь болтается!
Но квартира, которая накануне приютила их и подарила счастье, встретила Сергея унылой пустотой.
В ожидании прошел день.
Он перебирал в памяти их вчерашние разговоры и во всем искал скрытый смысл.
Вот она сказала – если что, бросишь ключи в почтовый ящик. А что – «если что»? Непонятно.
И вдруг его осенило – она захотела его наказать! Наказать за то далекое седьмое ноября. Она ведь тоже тогда стояла на этом «Соколе» часами и ждала, когда он придет. А он так по-свински поступил!
Но ведь если вчера так все было чудесно, замечательно, значит, простила?
Или не простила?
Было половина одиннадцатого вечера. Пора ехать на вокзал. Через час поезд.
Он помыл чашку, поменял воду в цветах.
Вырвал из блокнота листок и написал на нем номер своего мобильного. Подумал и приписал: «на всякий случай». Прочитает – поймет. Бросил ключи в почтовый ящик.
…Не позвонила…
В небольшой больнице псковской области, не приходя в сознание, скончалась молодая женщина. При ней нашли документы на имя Марины Олеговны Сумароковой из Петербурга.
Лобовое столкновение с КАМАЗом.
Плохая видимость, мокрая дорога, слепящие фары.
Дождь…
Кусочек Парижа
Самолет пошел на снижение. Загорелась надпись «Пристегните ремни». Ольга посмотрела в иллюминатор. Там, внизу, раскинулся город ее любви, ее сновидений, ее Париж. Все-таки жизнь распорядилась так, что мечта ее стала реальностью. Хотя бы отчасти.
…Вечер в ресторане «Садко» уже подходил к концу. Оля очень устала. Конечно, работа официантки денежная, но так болят ноги по вечерам!
Публика сегодня была более-менее нормальная, иностранцев много, правда, чаевых от них не дождешься. Вот и сейчас должны расплачиваться за пятым столиком. Но там вряд ли что обломится – французы! Известно уже всем – самые жмоты французы и голландцы, за доллар удавятся.
Оля принесла счет уже давно и решила подойти за оплатой. Один из французов встал и протянул ей книжечку со счетом. Оля с удивлением обнаружила там десять евро чаевых!
Француз поблагодарил ее по-русски, а она, улыбаясь, ответила ему на французском. Он был удивлен… А потом они договорились о встрече.
Звали его Поль. Он был не очень молод, высок ростом, с черными глазами. Приехал с друзьями посмотреть Петербург, здесь второй день, живет в Европейской. Дома, в Париже у него мама и… все. Уже не женат. Он не скрывал, что Оля ему очень понравилась, только повторял, что русские девушки должны быть светловолосыми и синеглазыми. Он знает, он читал. А Оля совсем не такая. Действительно, Оля была смуглой, тоненькой девушкой с каштановыми волосами и совсем небольшого роста. Замечательные были у нее глаза – живые и постоянно смеющиеся. Даже когда она грустила, а было это не часто, глаза говорили – мне и не грустно совсем, не верьте. Цвет их менялся от светло-до темно-коричневого, в зависимости от настроения. В общем, Поль «пропал» и сразу влюбился.
Ольга просто позволяла за собой ухаживать, тем более что Поль ухаживал красиво – цветы, стихи Бодлера. Он забросил своих друзей и пропадал с Ольгой целыми днями. Оля старалась показать свой Петербург с лучшей стороны. К счастью, было чудесное для этого время года – конец сентября. Пушкинский и Павловский парки стояли во всей красе, обагренные и позолоченные осенней листвой. Опавшие листья шуршали под ногами, и Ольга и Поль невольно замолкали, прислушиваясь к этому шороху…
Однажды вечером, когда Полю оставалось два дня до отъезда, он пригласил Олю к себе в номер, по-видимому, не сомневаясь, что она не откажет. Но Оля отказалась. Поль был раздосадован и не скрывал этого. Видно, привык побеждать.
А Ольга и сама не знала, почему не пошла. Поль ей нравился, конечно… но побывав неудачно полгода замужем за одноклассником, она инстинктивно надеялась на встречу с каким-то, пока абстрактным, но замечательным и надежным человеком. А Поль – сегодня есть, а завтра нет. Ни к чему это все.
Через день снова была Олина смена. «Смотри – твой француз пришел», – кивнула Катя, Олина приятельница, с которой они работали. Ольга знала, что завтра утром «ее француз» уезжает в Москву, а оттуда домой, в Париж. Оля опять обслуживала их столик, была любезна и приветлива. Поль же почти не глядел на нее. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.
Ресторан закрывался. Девочки-официантки усталые, но все равно веселые, потому что молодые, разъезжались по домам, – кто на такси, кто на машинах со встречавшими их мужьями. Ольгу никто не встречал, и она направилась к такси. И тут ей кто-то преградил дорогу. Это был Поль. Пролепетав, что мама ждет и будет волноваться, она почти безропотно пошла за ним.
Такой нежности, такого обожания женщины по отношению к себе она никогда прежде и никогда потом не испытывала. Она была покорена, удивлена и… влюблена. Этой ночью она поверила в себя, в свою неповторимость, в свою исключительность, в свою красоту.
Оля жила с мамой и младшей сестренкой Таней на окраине Петербурга, в Рыбацком. Маленькая двухкомнатная квартира со смежными комнатами и крохотной кухней – это было все же лучше, чем коммуналка, в которой они жили много лет. Раньше с ними жил здесь отец, но два года назад он умер от инфаркта. Стыдно признаться, но девочки – Оля и Таня – почувствовали себя лучше, когда его не стало. Отец много пил, ругался с матерью, донимал девчонок. Сейчас стало тише. Трудно, конечно, но справляются. Оля хорошо училась во французской школе, язык ей легко давался, и она уже из Рыбацкого все равно ездила в свою школу, чтобы ее закончить, хоть это было и далековато. На уроках французского много говорили о Париже, и Ольга заочно просто влюбилась в этот город. Ей уже казалось, что она все там знает. Потом был педагогический институт, но Оля быстро поняла, что быть учительницей – не ее призвание. К тому же учителям платили просто крохи за их каторжный труд…
И вот теперь она с Полем в Париже! Город превзошел все ожидания. Веселые, беспечные французы проводили все свое свободное время в маленьких забегаловочках, крошечных кафе и ресторанах. Казалось, их никогда не застать дома.
Был уже поздний ноябрь, но Оле нравилось здесь и это время года. На Елисейских полях, где нескончаемым потоком текла людская река, она опускала монетки безмолвным живым статуям, долго стояла на мосту, глядя на темные воды Сены, сидела на ступеньках церкви Сакре Кер, нежась в лучах осеннего солнца. Оля смотрела на крыши Парижа, фантазируя о том, какие счастливые люди живут под этими крышами. Ведь это – крыши Парижа…
Как-то незаметно для себя Оля влюбилась в своего французского друга. Возвращаясь в Питер, уже на второй день скучала и начинала строить планы следующей поездки. Поль при ее приездах был нежен, внимателен, иногда даже говорил что-то об их будущем, как они летом поедут на Лазурный берег, и он покажет Оле свой любимый Сен-Тропе. Речь о женитьбе пока не шла, но как бы все само собой подразумевалось.
Днем Поль был занят на работе, поэтому Оля во время своих приездов одна открывала для себя все новые уголки этого чудесного города. Как-то, бродя по рядам художников на Монмартре, она надолго задержалась у одной из акварелей, изображающей прелестный уголок Сены.
– Очень свежо, не находите? – рядом с Ольгой остановился мужчина, поглядывающий на нее с любопытством.
– Прекрасно! Хорошо передано настроение, – искренне ответила Оля.
– Вы не француженка? – уловил акцент у Ольги собеседник. Она ответила, что да, из России, здесь в гостях. Они прошлись дальше вместе, мило болтая. Интересно, что Франсуа – так звали Олиного нового знакомого – нравились те же работы, что и Оле. Или он из вежливости делал вид, она так и не поняла. Перед тем, как проститься, Франсуа попросил Ольгин мобильный телефон, говоря, что скоро собирается по делам в Петербург и очень бы хотел, чтобы Оля показала ему город. Оля замялась на минутку, а Франсуа сказал: «А Вам не говорили, что Вы очень похожи на настоящую француженку?» Она улыбнулась и телефон дала…
