Текст книги "На новом месте приснись жених невесте или игры подсознания (СИ)"
Автор книги: Татьяна Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13
***
После бурно проведенной ночи, спала долго и сладко, а открыв глаза, обнаружила, что Сергея рядом нет, зато прямо передо мной на его подушке лежит темно-бордовая роза. Длинная, довольно толстая ножка почти без шипов. Бутон слегка удлинённый, плотный, с бархатистыми лепестками. Чуть более светлые в середине, ближе к краю они становились очень-очень темными, почти черными, такие традиционно дарят на День Святого Валентина. Моя младшая сестра пару лет назад всерьез увлеклась языком цветов, и какое-то время буквально изводила всю семью, составляя целые послания в букетах. Не скажу, что с тех пор я в совершенстве овладела подобным нетрадиционным средством общения, но то, что бордовые розы являются молчаливым признанием в любви, запомнила. Так что какое-то время я просто лежала и глупо улыбалась, будучи не в силах отвести взгляд от цветка. И не важно, что к розам я всегда была довольно равнодушна и не понимала того ажиотажа, который вокруг них разводят. Не важно, что сегодня было уже не четырнадцатое, а пятнадцатое февраля. Обнаружить розу на соседней подушке было безумно приятно. Цветы мне дарили и раньше, не то чтобы очень часто, ибо современные мужчины к этому просто не приучены, но все же опыт в этом деле, какой-никакой, имелся. Но ни разу в жизни, ни один, даже самый шикарный букет, не радовал меня так, как этот одинокий бутон. Не удержавшись, взяла его в руки, вдохнула изысканный аромат, и поняла, что мне неудержимо хочется поблагодарить дарителя.
Села, оглядываясь в поисках одежды, а заодно прислушалась к тому, что творилось в глубине квартиры. Плотно прикрытая дверь, конечно, основательно глушила звуки, но если постараться, то вполне можно было разобрать, как там что-то постукивает и позвякивает, открываются и закрываются дверки шкафов, а время от времени, вполне узнаваемо шумела проточная вода. Очень походило на то, что кто-то возится на кухне. Надеюсь это Сергей, а не какая-нибудь домработница или еще кто-нибудь в этом роде. Потому что если это кто-то посторонний, то я попала, причем крупно, ведь моей одежды в спальне не было. Совсем не было. Впрочем, не моей тоже. Если не считать разворошенной кровати, и стопки выстиранного, но еще не выглаженного белья на комоде, в комнате царил идеальный порядок. Даже не верилось, что это обиталище одинокого мужчины. Такая любовь к чистоте, конечно, радует, но куда подевались мои вещи? Стоило только задуматься об этом, и память тут же услужливо подсунула воспоминания о том, как мы с Сергеем избавляли друг друга от одежды по дороге в спальню. От всплывающих в мозгу картинок стало жарко и одновременно с этим захотелось, как маленькому ребенку, залезть с головой под одеяло. И я бы с удовольствием продолжила прятаться от всего мира, а заодно и от себя самой, в спальне, но мой несознательный организм настойчиво напомнил о том, что у него вообще-то существуют некие потребности, которые необходимо срочно удовлетворить. Так что мне волей-неволей пришлось вылезти из кровати и всерьез задуматься о том, что же на себя натянуть, ибо ходить голышом по чужой квартире я была морально не готова. Итак, никаких рубах, футболок или еще чего-нибудь из того, во что обычно обряжаются героини романтических мелодрам, поблизости не наблюдалось. Можно было, конечно, залезть в шкаф, наверняка в его недрах обнаружиться хоть что-нибудь подходящее, но пересилить вбитые с детства нормы морали я не смогла бы при всем желании. А организм все настойчивее напоминал о своих нуждах, поторапливая принять хоть какое-то решение. Так что в итоге я вытащила из стопочки лежащего на комоде белья простынку и, наскоро соорудив из нее что-то наподобие римской тоги, отважилась выйти из спальни. Посетив комнатку, в которую даже короли всегда ходят пешком и в одиночестве, добралась до ванной. А там к своему огромному удивлению обнаружила приготовленное явно для меня чистое полотенце и нераспечатанную зубную щетку. Проявленная забота была неожиданной, но вместе с тем настолько приятной, что я даже на несколько минут подвисла в счастливой нирване. Вот как-то не ожидала я от мужчины подобного внимания к мелочам. Вскрывая упаковку, не удержалась и пробежалась взглядом по полочкам. Не знаю, что я хотела или может быть, боялась там обнаружить, но отсутствие женской косметики меня откровенно порадовало.
Во время умывания имела сомнительное удовольствие полюбоваться на собственное отражение в зеркале. Там вполне ожидаемо отражалось какое-то вампирообразное создание с бледной кожей, всклокоченными волосами, ярко-алыми, до сих пор припухшими от поцелуев, губами и синюшными кругами вокруг глаз, которые яснее ясного говорили о бессонной ночи. Красотка, в общем. С горем пополам, продрав рукой свои патлы, и хотя бы в первом приближении приведя в порядок голову, показала сама себе язык и отправилась здороваться с хозяином.
Кравченко, как и ожидалось, обнаружился на кухне. В этот момент он как раз заканчивал присыпать тертым сыром что-то подозрительно напоминающее картошку с мясом, и был так поглощен процессом, что совершенно не обратил внимания на мое появление. Мои благие намерения предложить ему свою помощь умерли, даже не успев толком народится на свет, потому что, судя по тому, как уверенно мужчина действовал, дилетантом в этой области он не был. Я же глядя на то, как умело он держит в руках терку, поневоле вспомнила подборку фотографий, на которую наткнулась когда-то на одном из сайтов. Там накачанные, мускулистые мальчики, обряженные только в фартучки разной степени гламурности, а иногда не обремененные даже ими, старательно демонстрировали на камеру свое тело, а заодно делали вид, что они имеют хоть какое-то представление о готовке. И не смотря на то, что на их фоне Сергей выглядел почти монахом, ибо вместо фартука на нем были одеты простые, немного мешковатые, домашние штаны, меня его вид завел куда больше чем все вышеупомянутые мальчики вместе взятые. Все же не зря я еще при первом знакомстве с Кравченко подумала, что с такой внешностью только в фотомодели идти. А самое главное эти самые штаны сидели на мужских бедрах настолько низко, что я получила шикарную возможность рассмотреть своего Принца во всей его почти первозданной красе.
Застыв в дверном проеме, я в очередной раз за сегодняшнее утро выпала в астрал, наблюдая за тем, как мягко перекатываются мышцы на его обнаженном торсе. Как руки, ночью дарившие мне незабываемое наслаждение, сейчас умело орудуют кухонными прибамбасами. За его движениями настолько точными, уверенными и в то же время плавными, что на мгновение мне показалось, будто мужчина не есть готовит, а танцует какой-то странный, необычный, но в то же время завораживающий танец. Я как зачарованная стояла у входа на кухню и не могла оторвать взгляд от Сергея. В нем сейчас не осталось почти ничего от того мужчины, к которому я пришла устраиваться на работу в начале декабря. И о том, что вот этот очень домашний и в то же время невероятно сексуальный молодой человек и есть мой босс, сейчас напоминала только как всегда безукоризненная, идеально уложенная волосок к волоску прическа. У меня даже кончики пальцев закололо, так захотелось разрушить эту безупречность, чтобы она хотя бы сейчас не напоминала о том, что все просто и гладко в наших с Сергеем отношениях не будет. Я не знала, как долго мы будем вместе и к чему в итоге придем, да и придем ли вообще хоть к чему-нибудь. Или может быть наш роман, вспыхнув сверхновой, в ближайшие же дни разлетится на миллиарды сверкающих осколков. Мне не хотелось думать и анализировать мой внезапно случившийся роман, не хотелось мучиться неизвестностью или пытаться предугадать будущее. Здесь и сейчас я была намерена получить удовольствие от каждого проведенного рядом с ним мгновения. А там будь что будет. Приглушенно стукнула дверца духовки, возвещая о том, что приготовление завтрака, или если вспомнить о времени, то скорее уж обеда, вышло на финишную прямую.
– Доброе утро, соня, – я и пикнуть не успела, как оказалась прижата к тому самому торсу, который только что с интересом разглядывала. – Какое у тебя чудесное одеяние. – Мурлыкнул мне на ушко этот демон-искуситель. – А самое главное удобное. – И мужские руки принялись бесцеремонно стаскивать с меня импровизированную тогу.
– Э-э-э, Кравченко, ты чего это удумал? – Попробовала я взбунтоваться против творящегося произвола, вот только возмущения в своем голосе и сама, хоть убей, не слышала, скорее уж он был полон откровенного предвкушения.
– Хочу пожелать доброго утра своей девушке, – сообщил мне мужчина, а потом подтвердил слова действием, подарив мне восхитительный поцелуй.
– А без рук? – Поинтересовалась я, пытаясь отвоевать у узурпатора простынку.
– Да запросто, – не стал спорить со мной Сергей и, прислонив мое бренное тельце к дверному косяку, продолжил прерванное занятие. А бездействующие по моему же требованию руки смиренно опустил на мою талию и кажется забыл о их существовании. Но первая же попытка хоть немного сдвинуться с места, показала что это был просто стратегический манёвр. Меня попросту зафиксировали, чтобы не сбежала, наверное. Глупенький, да у меня даже мыслей подобных не возникало.
Сколько мы вот так целовались, в упоении друг другом, позабыв обо всем на свете, не знаю. Намерение любой ценой отстоять остатки былой целомудренности очень быстро выветрилось из моей головы. И я, перестав удерживать отвоеванную в неравном бою простынку, запуталась пальцами у Сергея в волосах, приведя их в милый моему сердцу творческий беспорядок. Ну а что, не одной же мне лохматой ходить. А потом Кравченко, забыв о своем обещании не пускать в ход руки, подхватил меня под попку и, немного передвинув, аккуратно усадил на краешек обеденного стола. О том, что там до сих пор лежит кое-что из кухонных принадлежностей, которые Кравченко использовал при готовке ни я, ни он в этот момент не даже и не вспомнили. Почему об этом не подумал Сергей, не знаю, а у меня способность хоть что-то соображать начисто отшибли его руки и губы бесстыдно блуждающие по моей груди. Поцелуи то нежные, то яростные сводили с ума. Прикосновения языка вызывали дрожь во всем теле и еще сильнее раздували пожар, пылающий в крови. Я в очередной раз растворялась в наслаждении и думала только о том, как же я хочу этого невозможного мужчину. Домашние брюки Сергея, еще недавно так меня умилившие, сейчас вызывали жуткое раздражение, и стянуть их с него стало высшим смыслом моей жизни. Сделать это наощупь было не просто, но я справилась, и прикосновение его восставшей плоти к моей промежности мы оба встретили протяжным стоном. Еще один миг, потраченный на то чтобы обвить его талию ногами, и я наконец-то ощутила себя восхитительно заполненной. В последовавшем за этим бешеном соитии места нежности уже не осталось, ее без остатка вытеснила страсть всепоглощающая и безудержная. Вокруг что-то падало, грохотало и разлеталось по сторонам. Но нам было как-то не до этого. Единственное, что было в этот момент по-настоящему значимым, это то удовольствие, которое мы дарили друг другу. А с ущербом, нанесенным кухонной утвари можно было разобраться и попозже.
Когда ко мне вернулась способность разумно мыслить, я обнаружила себя лежащей на кухонном столе. А Сергей, тяжело дыша, нависал надо мной, опершись руками о столешницу.
– Кравченко, ты маньяк, – прохрипела я глядя в голубые глаза. – И меня такой же делаешь.
– Рядом с тобой я еще и не на такое способен, – улыбнулся мужчина.
Потом мне подарили нежный поцелуй, помогли слезть со стола и даже простынку вернули. И только после этого мы принялись изучать погром, устроенный на кухне совместными усилиями. Миска, благо пустая, улетела куда-то в коридор. Терка валялась у самого окна. Еще была чашка, точнее уже бывшая чашка, чьи осколки мирно покоились в небольшой прозрачной лужице и пара яблок на полу возле плиты. Мда, неплохо порезвились. Хорошо хоть обошлось без просыпанной муки, разбитых яиц и пролитого масла, их убрать было бы не в пример сложнее. Так что можно сказать мы отделались легким испугом.
– Иди, приводи себя в порядок, – предложил Кравченко, с интересом наблюдая за тем, как я воюю с непослушным концом простыни, – а я пока тут все приберу.
– Я бы с радостью, – пришлось признаваться мне, – только не имею ни малейшего понятия о том, где моя одежда.
– А зачем она тебе, ты и в этом великолепно смотришься, – улыбнулся мужчина, глядя на мою смущенную физиономию. – Она в комнате, на диване. – Сжалились надо мной, а потом еще один оценивающий взгляд. – А давай ка я тебе пока свой халат дам. Он конечно, большой, но подозреваю, тебе в нем все равно будет удобнее, чем в платье. – И не слушая возражений, Кравченко отправился за одежкой.
Ну что сказать, халат был великолепен, темно-синий, махровый. Сергей в нем должен был смотреться великолепно. Вот только меня в эту хламиду можно было завернуть раза два и это как минимум. Поэтому полюбовавшись на него, я все же потянулась к своему платью. Вещь конечно парадно-выходная, но зато трикотажная, а потому движения особо не стесняет, так что продержусь как-нибудь, в конце концов, недолго осталось. Ибо завтра уже понедельник и мне явно стоило задуматься о возвращении домой. На кухне появилась уже умытая, одетая, причесанная и даже слегка подкрашенная, ну насколько это было возможно с тем минимумом косметики, который влезал в клатч.
– Тонь, ты что собралась в этом по квартире ходить? – Удивился Кравченко. – Может, всё-таки передумаешь и оденешь халат?
– Сереж, ты на часы смотрел, мне уже давно пора домой возвращаться. Завтра все-таки рабочий день. – Начала я зачем-то оправдываться.
– Солнышко, у меня есть предложение получше, – заявил мужчина, доставая из духовки готовое блюдо. – Сейчас мы пообедаем, а потом съездим к тебе домой за вещами. Тогда завтра утром можно будет поспать подольше.
– Это ты сейчас о чем? – Поинтересовалась я, принюхиваясь к умопомрачительным запахам, идущим от противня. – Если ты меня сейчас отвезешь, я буду тебе, конечно, очень благодарна, но причем тут ранний подъем?
– Ну, наверное, при том, что от меня до офиса гораздо ближе, а чтобы успеть заехать за тобой, мне нужно будет встать почти на час раньше. А я, знаешь ли, еще та сова.
И все это было произнесено с абсолютно невозмутимым видом, не отрываясь от раскладывания картошки по тарелкам. А я смотрела на него и не понимала то ли мне плакать, то ли смеяться. Неужели Кравченко не понимает чем чревато его предложение?
– Ты с ума сошел? Да если мы заявимся вместе на работу, народ тут же примется перемывать нам косточки.
– Не без этого, – ухмыльнулся мужчина, – но этот момент нужно просто пережить. Сначала поговорят, а потом привыкнут и успокоятся.
– Не, не, не, Сереж, я еще жить хочу. – Попробовала я свести все к шутке. – Меня же твои поклонницы живьем съедят.
Ну не объяснять же ему, что пока еще не очень-то уверена в том, что наш сумасшедший роман выльется во что-то серьезное. Что я влюбилась как девочка и теперь панически боюсь наделать глупостей и все испортить. Что боюсь банально надоесть, если мы будем слишком много времени проводить вместе. А самое главное, боюсь даже заговорить с ним на эту тему.
– Тоня, родная моя, – Кравченко поставил предо мной тарелку, положил вилку, а потом сел напротив и внимательно посмотрел в глаза. – Я надеюсь, ты не рассчитываешь, что я собираюсь скрывать наши отношения?
***
Дашка умная, красивая, веселая, иногда жуткая язва, а иногда хоть к ране прикладывай. Еще недавно Роману казалось, что он знает о ней все. Ведь девушка, по сути выросшая у него на глазах давным-давно стала неотъемлемой частью его жизни. На протяжении многих лет Суриков воспринимал ее кем-то вроде младшей сестры и был абсолютно уверен, что все именно так и должно быть. Разговор же с Тоней заставил его взглянуть на ситуацию со стороны и осознать тот простой, в общем-то, факт, что его отношение к Даше все-таки несколько отличается от братского, правда вопрос на сколько, так и остался открытым. Чуть ли не впервые в жизни мужчина мучился сомнениями и не понимал, что же ему со всем этим делать. А потом Роману вспомнился шутливый тест, предложенный когда-то одним из однокурсников, и он попробовал вообразить Дашку выходящей замуж. Представлять ее в роли чужой невесты оказалось неожиданно больно. Себя, правда, в роли ее жениха Роман тоже пока не видел, но вовсе не потому, что боялся или не был готов. Как ни странно мысли о походе в ЗАГС впервые в жизни отторжения не вызывали и проблема была скорее в том, что мужчина совершенно не понимал как к нему относится сама Даша.
Разобравшись с собственными чувствами и мысленно поблагодарив Тоню за вовремя вправленные мозги, Суриков взялся исправлять ситуацию, пока не стало поздно. Вот только оказалось, что признаться самому себе в том, что был неправ и хоть как-то изменить существующее положение вещей далеко не одно и то же. И ведь не скажешь, что Роман ничего не предпринимал в этом направлении. Предпринимал, но он уже очень давно не пытался строить с девушками сколько-нибудь длительных отношений, предпочитая обходиться короткими интрижками, а то и вовсе одноразовыми подружками. От Дашки же он хотел совсем другого, поэтому пришлось вспомнить молодость и реанимировать навыки ухаживания за девушками. Да еще и действовать приходилось крайне осторожно, чтобы не испугать Серегину сестру своим кардинально изменившимся поведением. За два с лишним месяца, прошедших с того памятного разговора с Тоней, мужчина несколько раз приглашал Дашу в кино на премьеру того или иного фильма. Время от времени подстраивал их как бы случайные встречи, которые каждый раз заканчивались милыми посиделками где-нибудь в кафе или ресторанчике. Да и вообще делал все, чтобы она наконец-то увидела в нем не просто приятеля своих братьев, а заинтересованного в ней мужчину. Но чтобы он ни делал, как бы ни старался, ему так и не удалось вывести их отношения из давно и основательно накатанной дружеской колеи. Его знаки внимания Даша принимала как должное, авансы не замечала, а намеки пропускала мимо ушей. В общем, то ли он за последние годы основательно подзабыл, как на самом деле положено ухаживать за девушками, и Даша попросту не понимала, чего от неё хотят. То ли с памятью все было в порядке, и Серегина сестра все прекрасно понимала, но он весь из себя такой замечательный был ей совершенно не интересен. То ли все же интересен, но она решила воспользоваться случаем и хорошенько проучить его за все те подвиги, благодаря которым он заработал свою разудалую репутацию. В общем, в точности по любимой присказке покойной Анны Владимировны: цыганка ворожила, на три кучки разложила, будет снег, будет дождь, ничего не будет. Ущемленное мужское самолюбие нашептывало, что наиболее вероятен именно последний вариант, ибо девушки способной пропустить знаки его внимания мимо своих прелестных ушек еще не родилось на свет. А значит нужно просто постараться и крепость под именем Даша Яковлева рано или поздно упадет к его ногам. Здравый смысл напоминал о том, что все может быть гораздо хуже и он со всеми своими деньгами, возможностями и репутацией на самом деле интересует девушку только как приложение к любимым братьям.
Два месяца тщетных усилий, и все это время Суриков чувствовал себя так, будто пытается прошибить лбом стену. Да он ни на одну девушку никогда не тратил столько времени и сил. Тут волей-неволей задумаешься о том, насколько было бы проще, если бы он мог себе позволить взять и просто соблазнить Серегину сестру. Но мужчина прекрасно понимал, что пойдя на поводу у своих желаний, он может вообще ее потерять. Потому что если он переспит с Даше их дружеским отношениям точно придет конец, а вот родится ли вместо них что-то новое большой-большой вопрос. Рисковать Роман не хотел, а потому четко осознавал, в постель он ее потащит не раньше, чем будет абсолютно уверен в ответных чувствах. А помимо этого дело осложнялось тем, что в поведении девушки присутсвовало что-то странное, можно даже сказать неправильное. Открытая и веселая Даша с удовольствием улыбалась и флиртовала, но только до определенной черты, которую она никогда не переступала, жестко останавливая всех желающих на подступах. Кое-кто из не получивших доступа к телу, величал потом за глаза девушку наглой и самоуверенной стервой. А Сурикову почему-то во всем этом мерещились как ни странно страх и неуверенность в собственных силах. Мужчина и сам себе не мог объяснить, что именно его настораживает, это было что-то едва уловимое, и почти не заметное, если специально не присматриваться, какие-то нюансы поведения, слова, жесты, взгляды. Причем он не мог отделаться от ощущения, что когда-то сталкивался с подобным и по идее должен был бы знать, что все это означает, но увы, похоже это было настолько давно, что он попросту успел за давностью лет все позабыть. И не известно до чего бы в итоге додумался Роман, если бы не случайно подслушанный разговор, который с одной стороны многое расставил по своим местам, а с другой чуть не заставил его вообще потерять голову.
В начале мая Димка, как всегда, пригласил к себе друзей-приятелей на традиционное открытие шашлычного сезона. Сначала все шло просто замечательно, пока мужчины занимались мясом, девушки строгали салатики и ловили Димкиного сына, как раз освоившего прямохождение и норовившего сунуть свой любопытный носик во все ранее недоступные щели, так что скучно никому не было. Умаявшееся от обилия впечатлений чадушко угомонилось довольно рано и незаметно заснуло прямо на руках у матери. Поле чего Соня уставшая носится за непоседливым ребенком по всему двору, не скрывая облегчения, отнесла его в дом и, включив радионяню, вернулась за стол, где и смогла наконец-то спокойно поесть. Какое-то время вся компания с улыбкой наблюдала за тем, как молодая мама с жадностью наворачивает шашлык.
– Сонь, а ты сегодня вообще ела? – Поинтересовалась Тоня.
– Угум, – кивнула Димкина жена, не переставая жевать. – Утром, пока малой спал.
– И часто ты так? – Это уже подключилась к разговору Даша.
– Каждый день, – ответил вместо жены Дима. – Я ей уже не раз няню предлагал нанять. Так ее же не переспоришь, уперлась рогом и ни в какую. Мол, мое дитя сама и возиться буду.
– Сонь, так же и язву заработать можно. – Всполошилась Даша, ты же врач и сама все лучше меня понимаешь.
Но развить столь животрепещущую тему у девушки не получилось, потому что она сама вдруг внезапно побледнела и согнулась пополам, держась за живот.
– Чья б корова мычала, – буркнула молодая мамаша, откладывая вилку, а потом обратилась к мужчинам, – помогите ее в дом дотащить.
Ромка, сидящий ближе всех, тут же подхватил Дашку на руки и чуть ли не бегом понес, куда было велено. Обхватившая его за шею девушка в этот момент показалась ему неожиданно маленькой и несчастной, почти как тогда в саду у старших Кравченко. И мужчина готов был горы своротить, лишь бы с ее лица ушла эта неестественная бледность, а в глазах перестали блестеть упрямо сдерживаемые слезы. Но Соня устроив родственницу на диване в гостиной безапелляционно выставила и его и братьев Кравченко на улицу, разрешив остаться только Тоне. Правда перед этим она клятвенно заверила всполошившихся мужчин, что с Дашей все будет в порядке и совсем скоро они все вместе вернутся за стол. Без девушек разговор не клеился. Обсуждать совместный проект не хотелось, разговаривать на отвлеченные темы – тем более. Так что звонок от управляющего клубом, которого ему все-таки пришлось нанять, пришелся очень кстати. Извинившись перед приятелями, он отошел в сторонку, чтобы поговорить по телефону, а потом там и остался, ибо уйти, недослушав разговор, доносящийся из открытого окна, оказалось выше его сил. И плевать на мораль с этикой.
– На вот, горемычная, выпей, – это явно Соня, и судя по звукам Дашке вручили какое-то лекарство. А вообще странно, что Димкина жена отнеслась к происходящему так спокойно. Или может она просто знает в чем дело?
– И часто с ней такое? – Это уже Тоня.
– Да почитай каждый месяц. – Снова Соня причем, судя по голосу, чем-то очень недовольная.
– И что, ничего нельзя сделать? – Серегина подруга явно обеспокоена. – Может нужно обследоваться, пролечиться? Ну что там еще, я не знаю.
– Ну почему нельзя, можно, – вздыхает Димкина жена, – только вот она не хочет.
– Сонь, не начинай снова, – подает слабый голос Дашка.
– Так, что-то я ничего не поняла. – В Тонином голосе слышно искренне недоумение. – Ты что лечиться не хочешь? А почему?
– Да лечение у нее слишком специфическое, – недовольно бурчит Даша. – И вообще, когда-нибудь само пройдет.
– Само не пройдет, – припечатывает Соня, – это я тебе как специалист говорю.
Романа от подобного заявления даже передернуло. Это что же такое с Дашкой твориться? Неужели беременна? Эта бредовая идея возникла в голове у Сурикова по той простой причине, что Димкина жена была врачом-гинекологом. Абсурдное желание добраться до неизвестного счастливчика и разорвать собственными руками схлынуло так же внезапно, как и появилось. Дураком мужчина не был и то, как Даша пила сегодня вино помнил очень хорошо.
– Девочки, что-то вы меня совсем запутали, вы можете нормально объяснить, что вообще происходит?
– Да в том-то и дело, что ничего не происходит, а ей мужик нужен, и чем быстрее тем лучше. – Рявкнула Соня. Вообще-то по жизни Димкина жена была очень милой и вполне воспитанной женщиной, но в том, что касалось ее работы, предпочитала называть вещи своими именами, а потому порой могла выражаться прямолинейно до грубости.
– Соня! – попробовала заткнуть ей рот Дашка, но разошедшегося врача-гинеколога было уже не остановить.
– Понимаешь, хороший такой мужик, чтоб показал ей небо в алмазах. – Как ни в чем, ни бывало, продолжила Димкина жена. – И хотя бы пара-тройка месяцев насыщенной половой жизни. Тогда может и попустит. А еще лучше родить. Вот после этого, точно, как рукой снимет.
– И все? – Удивилась Тоня. – Так в чем проблема? Вокруг тебя вон, сколько парней вьется, неужели так сложно выбрать? Тебя же замуж выходить никто не заставляет.
– Да как же вы не понимаете, – возмутилась уже в полный голос Дашка. – Ну не могу я вот так…, – девушка замялась, – для здоровья.
– Неужели ждешь принца на белом коне? – Тонин голос буквально сочился скепсисом. – Или лучше сразу на мерседесе?
– Да нет, что ты, она у нас идейная, – просветила новую подругу Соня, – ей любовь подавай. А если и принца, то исключительно на ослике.
– Подожди, а при чем тут ослик? – Удивилась Серегина подруга.
– А не знаю, – это снова Соня, – сама у нее спроси, если интересно.
– Даш, откуда такие нетривиальные запросы? И чем тебе лошадка не угодила?
– Да ну вас, – в голосе девушки явно слышно улыбку. – Достали. И против лошадей я ничего не имею, замечательные животные.
– Так почему тогда ослик? – Не отставала от нее Тоня.
– Наверное, потому что на нем гарантированно никто к ней свататься не приедет. – Ответила за родственницу хозяйка дома.
Суриков тенью замерший под окном от полученной информации испытал настоящий шок. Дашка девственница! Да этого просто не может быть, просто потому что быть не может. Не с ее внешностью и характером. Но с другой стороны этот факт объяснял все странности в Дашином поведении. Уж он как никто другой знает насколько меняет девушку первая ночь с мужчиной. Единожды ощутив свою власть над сильным полом, женщина не забудет этого уже никогда. Будет ли она этим пользоваться, это уже другой вопрос, но помнить будет точно. И поведение меняется соответственно, не то чтобы очень кардинально, но если знаешь что искать, поймешь, обязательно. И он был полным идиотом, что не сообразил в чем дело раньше. Но мужчине подобное просто в голову прийти не могло. Да и если уж совсем откровенно, то Роман уже давно успел позабыть, какие они есть на самом деле, чистые и непорочные девочки, ведь на большинстве его последних любовниц пробы негде было ставить. А разговор между тем еще не закончился.
– Дашенька, – голос Тони звучал подозрительно мягко и вкрадчиво, – а хочешь, я тебя с одним замечательным парнем познакомлю. Если верить моим одноклассницам он и с дефлорацией справляется просто суперски, да и просто так любовник замечательный. У нас в городе к нему за этим делом кое-кто чуть ли не в очередь выстраивался.
– И как ты умудрилась свести знакомство с этим чудом? – Поинтересовалась Соня. – Только не говори, что ты тоже была в этой очереди – не поверю.
– И правильно сделаешь, Пашка был моим партнером по бальным танцам, – призналась Тоня. – А вообще, он действительно замечательный парень умный, красивый, обаятельный, вот только уж больно членистоногий. Так что ты, если хочешь, попользуйся, только влюбляться не вздумай. Такой как он еще не скоро перебесится.
Дальше Суриков слушать откровения трех кумушек не стал. Больше всего на свете ему сейчас хотелось ворваться в дом и попросить Тоню с ее гениальными идеями заткнуться, ну а самое главное предложить Дашке свои услуги в решении ее «небольшой проблемы». Но здравый смысл победил. Мужчина нашел в себе силы вернуться к общему столу. Он дождался возвращения девушек. Убедился в том, что с Дашей действительно все в порядке. И только после этого уехал, сославшись на дела.
Дел на самом деле никаких особо и не было. Во всяком случае, в клуб Роман ехать не собирался. Просто у него возникла острая необходимость остаться в одиночестве и хорошенько обдумать полученную вот таким необычным образом информацию. Ну и, конечно же, решить, что ему делать дальше с одной строптивой, голубоглазой брюнеткой, чтобы не допустить ее знакомства с членистоногим Тониным приятелем.
