Текст книги "Тень тела. История мальчика, который умел превращаться в котёнка"
Автор книги: Татьяна Агафончикова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
5
Трансформация
Стоило согласиться, и Тот, кто меня привез, тут же решил, что получил меня в свое полное распоряжение. Впрочем, наверное, так оно и было… Я оказался слишком мал, чтобы понять, что он меня использует, и недостаточно опытен, чтобы возражать. Думаю, поэтому он и забрал меня в таком возрасте. Будь я постарше и не так увлечен идеей сбежать из Детского сада навстречу приключениям, задумался бы о том, что происходит.
Ещё неделю меня никто не должен видеть – всё это время мы создавали мне новую биографию. Тот, кто меня привез – теперь я называл его Учителем, как остальные, – решил полностью перекроить всё, что я о себе знал. В каком-то смысле это оказалось увлекательно – до тех пор, пока он не сказал мне, что основные сведения придется сохранить. Когда строишь такую большую ложь, в нее обязательно нужно включить как можно больше крупиц правды, чтобы самому в конечном итоге не запутаться.
Итак, за неделю мне предстояло стать другим. Начал Учитель с имени – Подкиттен слишком приметно, Кит – узнаваемо, ведь по нему меня может вспомнить кто-то из Детского сада, чего нельзя допустить. Внешность я, конечно, изменить не мог, но Учитель считал, что с возрастом она сама изменится как раз настолько, чтобы никто из старых знакомых не узнал Кита-Подкиттена. Мы немного поэкспериментировали со звуками моего полного имени и пришли к мнению, что теперь меня будут звать Тен, с твердо произносимым Т.
Новое имя привело меня в восторг. «Тен» похоже на «Тень» – как нельзя лучше соответствует целям моей новой жизни. Стать незаметным, но незаменимым. И было в этом имени что-то шпионское, что восхитило бы любого мальчишку моего возраста.
Целый день мы с Учителем потратили на то, чтобы я научился отзываться на поддельное имя – оказалось, что это не так просто. Особенно когда ты привык, что все зовут тебя по-другому. Но Учитель показал мне несколько упражнений, объяснил, что сначала я сам должен научиться думать о себе как о Тене, и тогда это имя само собой станет по-настоящему моим. Пожалуй, это была единственная перемена, о которой я не пожалел – ни тогда, ни после. К вечеру имя слилось со мной полностью, так что мальчик Кит и тем более подкидыш Подкиттен навсегда исчезли из мира.
Второй и третий дни мы работали над тем, чтобы я не попался на умении переворачиваться. Отказаться от этого совсем невозможно – вредно для здоровья физического, да и психологи не рекомендуют, как выяснилось. Моя задача заключалась в том, чтобы никто не узнал о том, что я это делаю. В первую очередь, Учитель назвал мне два места, в которых я мог переворачиваться, не опасаясь попасться – моя собственная комната, в которой следует запираться, и наше с Учителем тайное место для встреч, находившееся в пришкольном лесу у небольшого водоема. Всем остальным ходить туда строго запрещено, это было нечто вроде места для отдыха Учителя в природном теле – или для медитации. О его любви к уединению в школе ходили легенды, но, думаю, я оказался одним из немногих, кто знал, как дело обстоит в действительности.
Затем, моё природное тело никто и никогда не должен видеть – ни самый близкий друг, ни любимая девушка, когда таковая появится. Мне запрещено кого бы то ни было приглашать в свою комнату. Иначе придется объяснять следы когтей на специальной точилке. Так я рискую раскрыть свою главную тайну. Я должен понимать всю ответственность – Учитель несколько раз подчеркнул это, хотя не думаю, что в вертикальные десять лет я был способен до конца понять его опасения.
Ещё нельзя говорить о себе так, словно я умею переворачиваться, и поддерживать разговоры других на эту тему. Учитель решил, что будет уместно, если я в случае возникновения подобных тем буду по возможности уходить, а если этого сделать не удастся, хранить угрюмое молчание. Все должны быть уверены, что радость жизни в природном теле мне недоступна. Учитель попросил вспомнить мои чувства в первые годы жизни, когда я действительно верил, что никогда не смогу перевернуться и воспроизводить их, когда кто-нибудь затронет тему. Через какое-то время все перестанут обсуждать это при мне, увидев, насколько тема для меня болезненна – этикет здесь является одним из приоритетных предметов. Все, включая моих будущих одноклассников, им неплохо владеют.
Но не стоит думать, что удастся избежать насмешек – мальчишки, да и вообще дети, часто бывают жестоки. Допускалось влезать в драки, но нельзя даже заикаться о дуэли – их проводят лишь в природных телах. Придется защищать себя каким-то другим способом.
К середине третьего дня обучения я решился спросить, почему так важно скрывать мое умение переворачиваться. Учитель жестом дал понять, что считает такое излишнее любопытство наглостью, но всё же ответил:
– Тебе придется делать множество важных вещей в природном теле. Я расскажу тебе обо всем на наших индивидуальных уроках, которые будут проходить по ночам… Сейчас тебе достаточно знать, что, если никто не будет знать о твоем умении, ты будешь не просто полезнее. Ты будешь в безопасности. Ты хоть представляешь, как редко можно найти брошенного ребенка, который к тому же знает, каково жить лишь в вертикальном теле? Да таких в мире меньше, чем один на миллион!
Несмотря на его попытку сгладить сказанное комплиментом о моей уникальности, обида захватила меня. Отвратительно напоминать брошенному ребенку о покинувших его родителях. До конца дня я больше не заговаривал с Учителем ни о чем, кроме вещей, прямо касавшихся наших занятий. И только к концу недели, когда он рассказал мне о будущих уроках, я понял, что именно такой реакции он и добивался.
Я выяснил, что помимо основной образовательной программы, которую я буду проходить с другими в школе-интерсаде, меня ждут индивидуальные уроки манипуляции, задания на внимание, усиленная физическая и интеллектуальная подготовка.
Будь я старше, список дополнительных предметов если не испугал бы меня, то насторожил.
Учитель велел чаще говорить о том, как я быстро утомляюсь, чтобы мне позволяли уходить в свою комнату раньше остальных. Он сказал, что с 9 вечера до 5 утра я могу спать, а время с 5.30 до 7 мы будем посвящать индивидуальным урокам. В 7.30, к общему подъему, я обязан «спать» в своей постели и при подъеме вести себя соответственно. И, несмотря на свою выдуманную утомляемость, полноценно учиться днем.
После недели обучения, а точнее, трансформации из Кита в Тена, я мог отправиться в школу к остальным ребятам. И первым заданием для обновленного меня, как ни странно, оказалось до конца недели завести нескольких друзей. Даже после всего, что узнал от Учителя, я совершенно не представлял, как это сделать.
6
Первое испытание
Учебный год здесь начался пару недель назад, и «переводиться» сейчас оказалось странным. Хуже того, Учитель, когда представлял меня классу и преподавателю, будто невзначай дал понять, что перевод случился из-за моего трудного характера. Надо сказать, это вовсе не облегчит выполнение первого задания.
Я действительно не слишком хорошо лажу с другими, но пока что мне хватало ума скрывать свое недовольство, когда того требовали обстоятельства. Учитель же описал меня как неуживчивого и агрессивного ребенка, при этом не сказав обо мне ни одного плохого слова – вот что значит мастер манипуляции. Можно быть уверенным, что с ним и я достигну в этом высокого уровня мастерства.
Преподавательница указала на моё место и попросила остаться после уроков, чтобы забрать книги. Тема, с которой класс начал эту неделю, была мне знакома, пусть и не на личном опыте: семейные отношения в обществе и регламентирующие их правила этикета. На третьем правильном ответе одноклассники стали смотреть на меня более внимательно – большинство прокалывались на вопросах с подвохом. Сначала я обрадовался вниманию – возможно, кто-то захочет подружиться с умным первоклассником, но потом понял свою ошибку.
Учитель не предупредил меня о том, как я должен вести себя в классе – выглядеть умнее или глупее, чем есть на самом деле, или же просто быть собой. Как он мог допустить такую оплошность, если мы так подробно говорили о моем поведении во всех возможных жизненных ситуациях? Почему он упустил поведение на уроке? В любом случае, отступать поздно, и я решил, что лжи в моей жизни и без того хватает – хотя бы на уроках я смогу быть настоящим. Лишь бы это не оттолкнуло от меня потенциальных друзей. Тех, кто умнее, часто не любят.
В Детском саду любовь окружающих меня мало заботила – уж если собственные родители не смогли её дать, чего ждать от людей посторонних? Но здесь я оказался в несколько ином положении: подружиться с кем-то – задание. И с ним нужно справиться, если не хочу ударить в грязь лицом перед Учителем. Наверное, стоит стать более приветливым, чем обычно. Не отдавая ничего взамен, дружбу получить нельзя. Только вот как мне быть приветливее и не казаться лицемерным притворщиком после всего, что Учитель обо мне рассказал в классе?
На решение этого вопроса времени оставалось в обрез – перемена через десять минут, и все одноклассники непременно захотят поговорить и выяснить, что представляет собой новичок. От того, как я поведу себя с ними, зависит мое положение в этом интерсаде, а возможно, и моё будущее. Десять минут на то, чтобы придумать выгодную стратегию, при этом не упуская из виду ход урока на случай, если получу четвертый и пятый вопросы…
С вопросами мне, к счастью, повезло, их мне больше не задали. А вот как сработает стратегия, предстоит выяснить. Я решил объяснить свое агрессивное поведение и угрюмый характер тем, что в Детском саду надо мной издевались из-за того, что я был подкидышем. Разумеется, прямо этого говорить нельзя, но с помощью полунамеков нужно попробовать подвести одноклассников к такому выводу. Правда, как это сделать, я представлял себе с трудом. Но был уверен, что никто не захочет прослыть настолько жестоким, чтобы издеваться над подкидышем, да еще и лишенным умения переворачиваться.
К счастью, тут вмешалась сама судьба, не иначе.
– Почему ты не вызвал на дуэль того, кто тебя оскорбил? – спросил один из мальчишек, когда мы вышли во двор на перемену. Он был выше меня ростом и явно сильнее – уверен, в обоих телах, – и держался здесь уверенно, как будто был главным. Голос звучал агрессивно, но в нем слышалось и удивление – он пытался понять, трус я или просто ничего не знаю о дуэлях.
– А ты не догадываешься? – я прошипел эти слова так, словно действительно не мог никого вызвать на дуэль – в вертикальном теле такой способ решения конфликтов невозможен. Я вспомнил ту злость, которую испытывал, отвечая на такие вопросы в детстве, когда и вправду не мог переворачиваться, и просто воспроизвел её в своей душе. Это подействовало.
– Так в чем дело? Ты трус?
Я взглянул на него так, словно этот высокий мальчишка был самым большим дураком на свете. В трусости после такого взгляда на силача меня больше никто не обвинит. Даже он сам.
– Если нет, почему стерпел?
– Ты правда не знаешь? – дрожь в голосе, которую я будто бы пытался скрыть, была почти настоящей. И я выкрикнул в лицо ему, всем, стоящим рядом, преподавателю в классе и всему миру: – Да потому что я не переворачиваться!
Тишина, последовавшая за моим выкриком, подчеркнула значимость этих слов. Ими я точно вызвал сочувствие – или интерес – у каждого, кто узнал об этом. Теперь лишь оставалось дождаться, кто первым пойдет на контакт.
7
Мия
На следующий день все обходили меня стороной. Это не было бойкотом или выражением презрения – просто никто не знал, с какой стороны зайти, чтобы начать разговор. Всем было любопытно, но никто не осмеливался задавать прямых вопросов. Молчание, порожденное невысказанным сочувствием, угнетало не меньше. Думаю, все это понимали, но никто не решался сделать первый шаг. Я тоже решил занять выжидательную позицию – не хотел привлекать много внимания. Не говоря о том, что после такого признания перед всеми любой замкнется. Мне даже не приходилось играть роль – напряжение висело такое, что я с трудом его выносил.
До сих пор для меня загадка, почему не вмешалась преподавательница. Равнодушной она быть не могла – не прошла бы экзамен на должность. Позволяла детям разобраться самим, понимая, что вмешательство лишь усугубит ситуацию? Но оно вполне могло, напротив, разрешить проблему – одна шутка или какое-нибудь совместное задание, и вот меня уже перестают воспринимать как «странного» и видят обычного ребенка, одноклассника. Или нет? Наверное, с её преподавательского места виднее, как лучше. А может, Учитель попросил её не вмешиваться. Его слово здесь было законом, это я уже понял. Странное отношение, учитывая, что высокой должности он не занимал. Никакой должности не занимал, если быть точнее. Думаю, он являлся кем-то вроде спонсора для этого интерсада
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
