Текст книги "Ну, здравствуй, жена!"

Автор книги: Татьяна Абалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4. Метания

Слезы женщины для мужчины всегда удар под дых. Даже если он палач, а она рыдает на плахе, заслуженно заработав смертный приговор.

Если он палач…

Если приговор заслужила…

Ни одно из «если» не верно. Он не палач, а она не заслужила.

«Проклятый строн».

Радость от возможности вновь стать весомой единицей при дворе короля сошла на нет.

«Лучше бы амулет не возвращался».

За семьдесят лет жизнь устоялась.

Можно было по пальцам одной руки сосчитать все те удовольствия, которым предается мужчина-одиночка, свыкшийся с мыслью, что никогда не будет держать на руках орущего первенца.

Для укрепления силы духа – отражение набегов урийцев. Коварного степного народа, невероятно умелого в боях, против которого не всегда срабатывали магические ловушки, и частенько приходилось махать мечом.

Для ублажения тела – развлечение с чередой любовниц из числа служанок или великосветских охотниц, идущих к нему за острыми ощущениями. «Хорошие девочки особо трепещут в руках плохих мальчиков», – кокетливые слова одной из них.

Для поддержания здоровья – крепкий сон в условиях чудной природы. Чем дальше от королевского двора, тем реже вокруг тебя плавают ошметки магических заклинаний. Причем не всегда добрых.

Для удовольствия разума – достаток книг и вина.

И никаких дворцовых интриг, игры мускулами и сотрясания воздуха возможностями родов.

Ну не рвет больше никто пространства, и что? Перестали ходить в иные миры? Нет.

Пусть амулеты и прилагаемые к ним заклинания весьма дороги, но желающий путешествовать всегда отыщет средства. Или станет полезным королю и запишется в отряд шпионов, который возглавляет лорд Цессир из рода Меняющих Лики. Они все до одного мотаются по мирам за казенный счет.

– Прекрати плакать.

Девчонка не послушалась, упала на колени и согнулась пополам. Ее острые плечи подрагивали, молния на платье мягкой полосой разделила и без того узкую спину.

«Она совсем еще ребенок».

Изегер повернулся к двери, где с такими же как у него лицами, на которых читались растерянность и смущение, стояли его сотоварищи.

Взмахом ладони он услал их прочь. Потом подошел к девчонке, поднял ее на руки и перенес на свою кровать.

Она не сопротивлялась. Лежала, скрутившись калачом, и беззвучно плакала.

– Как тебя зовут?

– Юлия…

– Джулия? – он накрыл ее покрывалом. – Можешь остаться здесь. Спи.

Она застыла, потом не удержалась – хлюпнула носом.

– Сначала поем.

Изегер вздохнул, развернулся на каблуках и покинул опочивальню.

В комнате, где был накрыт стол, осторожно, боясь греметь посудой, двигались слуги.

– Оставьте. Уберете, когда гостья поест.

Гостья – это слово определяло статус девчонки. Временный жилец, который не задержится. Не должен задержаться. Изегер не хотел, чтобы она осталась.

«Скорей бы пришел ответ от Магистра. Может, появился иной способ избавиться от носителя строна? Менее болезненный».

Лорд Ханнор слишком давно не был при дворе и понятия не имел, какие там дуют ветра. Сидел как бирюк на границе, лишь бы не чувствовать на себе злорадные или осуждающие взгляды. Отдать родовой амулет какой-то девице с далекой Земли! Любовь им двигала, видите ли…

«Вот будет смеху, когда они узнают, что строн вернулся, а в придачу к нему такая же безродная девчонка. Да еще и нелюбимая».

– Галло, собирай отряд.

– Ночь уже. Да и куда пойдем, на границе спокойно…

– Не ты ли мне вчера говорил, что урийцы за рекой лагерем стали? Что женщин и детей среди них нет, да и ведут себя слишком тихо? Наверняка замышляют черное дело.

– Угу. Просто на нашей стороне урдук созрел, а они его высушивают и зимой от хвори всякой лечатся. Кислый, зараза, враз пот прошибает, но силищу дае-е-ет…

– Так что, други?! – громко крикнул Изегер, одним только голосом поднимая свой многочисленный отряд. – Не оставим урдук в беде, не дадим его урийцам на поругание?

– Да!!! – откликнулся отряд, завсегда готовый поддержать любую затею командира. А чего бы не размять руки, не напрячь ноги, не развеять головушку?

Вернулись часа через два. Довольные, шумные, мокрые после смывания пота и крови в реке. Командир сверкал синяком на пол-лица, а потому улыбался одной стороной рта.

Урийцев крепко отмутузили, а после чего отдали урдук за просто так.

В благодарность за замечательно проведенное время.

Те тоже остались довольны. Когда еще придется самому лорду Ханнору, отказавшему в кураже от магии, вмазать ведром по лицу?

На крыльце крыла для прислуги появилась принарядившаяся Эрдис, наскоро заплетающая длинную косу. Увидев синяк и перевязанную скрученной рубашкой чуть выше колена ногу, притворно ужаснулась и певучим голосом произнесла:

– Милорд, да вам срочно в постель надо!

– А и пойдем! – ответил Изегер и, взвалив под свист воинов верещащую Эрди на плечо, побежал в сторону сторожевой башни, где как правило и коротал ночи бесшабашной любви, поскольку в господскую опочивальню сроду никого из женщин не водил.

Из окна второго этажа на него смотрела Юлька, крепко сжимая зубами кусок мяса, который никак не хотел отрываться от кости. Это был ее второй поход за едой. Чтобы слуги не унесли ее со стола, пришлось подпереть дверь тяжелым стулом. Поспала маленько на мягкой кровати и опять принялась за трапезу.

Наедалась Юлька впрок.

Вдруг настроение милорда переменится, и ей опять придется штурмовать ледник?

– Как она? – лорд стоял в одних штанах. Спина лоснилась от пота. Пахло от хозяина горным урдуком и женщиной.

– Спит, – коротко ответил стражник.

Изегер дернул за ручку двери, та не поддалась.

– Она стулом ее с той стороны прижала.

– И что, еда на столе так и стоит?

– Как можно, милорд? Через вторую дверь зашли, когда ваша гостья угомонилась. Говорят, она в бочке искупалась, что вы в лаборатории для снятия остатков магических заклинаний держите.

– В ледяной воде?

– А кто ж ей согреет? Сказано, препятствий не чинить, делать вид, что она призрак…

Черные волосы разметались на подушке. Ресницы подрагивали, губы что-то шептали. Иногда под покрывалом угадывалось как дергается нога. Зелень с лица никуда не делась, а потому казалось, что на кровати лежит лесной эльф. Жил как-то у них Изегер. Они научили его жевать сюриль, отчего зубы становились крепче (ухо врагу на раз можно было отгрызть), но кожа приобретала зеленоватый оттенок.

– Не набегалась за день? – лорд стоял над спящей «женой», которая после купания облачилась в его рубашку. В лаборатории на мече непобедимого Гестиха, который Изегер прошлой зимой выкупил у Дэйте и воткнул в деревянную колоду (как и положено его хранить), висели выстиранные кружевные трусики и бюстгальтер. Платье из изумрудного шелка покоилось на спинке кресла. Лорд взял его, погладил загрубевшими пальцами ткань, поднес к лицу, вдохнул запах.

Одежда Джулии пахла хорошо. Какими-то знакомыми духами.

«Красная Москва? Нет, откуда. Столько времени прошло».

Когда-то, в тридцатых – сороковых годах, это были лучшие духи в России. Тогда Изегер еще не оставил надежду найти Верочку Ртищеву. Но война, охватившая ее родной мир, окончательно перемешала людские массы, и молодому лорду Ханнору ничего не оставалось, как вернуться домой.

«Надо бы в Агардаре зайти в лавку иномирных диковин. Там частенько продают товар с Земли. Джулии бы понравилось».

Изегер вдруг рассердился на себя. Швырнул платье на пол.

– Чего это я? Завтра же отправлю ее в дом у западных ворот. Пусть там сидит, пока Магистр не ответит.

В коридоре рядом со стражником стоял, опираясь о стену, Круст. Он клевал носом.

Конечно же верному слуге доложили, что лорд вернулся в свои покои.

«Может быть, придется перестелить простыни после этой безродной девчонки, или убраться в лаборатории, где она развесила, словно стяги, свои диковинные трусы?» – Круст готов был вовсе не спать, лишь бы угодить хозяину. Он уже предвкушал, как вместе с милордом переберется в столицу. В Агардаре жизнь совсем другая…

– Утром переселишь гостью в дом бабушки. Освободи одну из комнат.

– Там пыль веков…

– Я сказал, чтобы утром ноги ее в замке не было.

– Слушаюсь, милорд. Сейчас пошлю Эрдис.

– Пошли кого-нибудь другого. Эрди мне здесь нужна.

В сторожевую башню Изегер влетел словно ураган. Поставил лежащую на животе Эрди на колени, прижал ее голову к подушке, чтобы не вздумала подниматься, пристроился сзади и хорошенько отымел. Потом рухнул на влажные простыни и забылся тревожным сном.

«Проклятый строн!»

Глава 5. Бред

– Леди! Леди! Просыпайтесь!

– А? Что? – Юлька хлопала глазами. Потом вспомнила, где находится, натянула покрывало до шеи. – Как вы сюда вошли?

– Через вторую дверь, миледи! – у кровати стоял вчерашний слуга, которого милорд называл Крустом.

– Здесь была вторая дверь?!

– Да, в лаборатории. Как раз у меча непобедимого Гестиха, на котором вы развесили свои… м-м-м…

– О боже! – Юля соскочила с кровати и, туго завернувшись в покрывало, посеменила в соседнюю комнату, чувствуя себя настоящей японкой. В волосах вместо заколки торчала двузубая вилка. Вчера во время купания резинка куда-то запропастилась.

Быстро стащив трусики и бюстгальтер, которые сушились на гарде мощного оружия, Юля вернулась в комнату и, подхватив с пола платье, зашла за полог, чтобы переодеться.

– Милорд приказал отвести для вас другое жилище. Дом своей бабушки. Вам там… м-м-м… будет удобнее.

– Что на этот раз означает ваше «м-м-м»? – Юля изворачивалась, чтобы застегнуть молнию.

– Дом большой, но в нем никто не живет…

– А бабушка?

– Она давно умерла, – Круст скривился. Ему не понравилось, что его перебили. – И в этом доме вам будут принадлежать всего одни покои. Там уже убрано. В остальные комнаты я бы не советовал ходить.

– В них опасно? – в голове понеслась мелодия из мультфильма об очень синей бороде.

– Нет, леди. Грязно. И может завалить старой мебелью.

– Я буду совершенно одна?

– Да.

– Ох, в любом случае лучше, чем спать в подвале.

– Наш лорд милостив…

– Я увижусь с ним?

– Не думаю.

– Тогда передайте ему мою благодарность. За то, что приютил.

– Непременно, леди.

– Раз уж мы так мило разговариваем, не подскажете, где можно найти человека, который смог бы организовать, ну, или в крайнем случае объяснить, как я могла бы вернуться домой? – Юля вышла из-за полога. Она собрала волосы в пучок и привычно закрепила их вилкой. – Я же вижу, что вашему лорду я в тягость. А жених у меня состоятельный, думаю, он заплатит за беспокойство.

– Это невозможно, – глаза Круста были холодны. Ни капли сочувствия или хотя бы искры сожаления. – Пока у вас на шее амулет, принадлежащий роду Ханноров, вы останетесь здесь.

– Ах, так вот в чем дело! – всплеснула руками Юлия. – Все из-за этого кулона! Да я бы с удовольствием с ним рассталась, но, как назло, застежка сломалась. Я вчера пыталась снять цепь или даже разорвать ее, но не смогла. Наверное, нужно позвать какого-нибудь мастера?

– Милорд уже позвал. Он ждет ответа.

– Вот и здорово! – настроение у Юли поднялось.

Какие все-таки эти мужчины мужланы! Могли бы сразу объяснить, что нужно вернуть дорогой кулон, иначе домой не отпустят. Она бы так не переживала, пребывая в неведении. Хоть какая-то ясность! Еще было бы неплохо разузнать, где на карте мира находится этот Агрид, и почему здесь так странно одеваются. Словно бесконечно играют в ролевые игры. Мечи, латы, стяги. Ну как дети!

Но в принципе, ничего удивительного. В Европе, да и в США, постоянно устраивают костюмированные турниры и прочие развлечения, соответствующие средневековью. Осталось выяснить самый пустяк.

– Значит, нужно дождаться мастера? – Юля встала перед кроватью на колени и откинула в сторону съехавшее покрывало. – А вы не подскажете, сколько ждать?

– Я думаю, с неделю, – слуга нахмурился, не понимая, что собирается делать гостья. – Мастер живет при дворе короля, а наш замок стоит на южной границе.

– О, так у вас монархия! Как в Великобритании!

– Никогда не слышал об этой стране, не могу сказать…

– Да вы шутите?

– Леди, нам пора. Соберите все свои вещи.

Лицо Круста вытянулось, когда «леди» нырнула под кровать.

– Ну все, я готова!

– Что у вас в этих узлах? – Круст узнал салфетки, которыми намедни пользовались милорд и Галло.

– Немного еды, – Юлька засмущалась. Проступивший через зелень румянец окрасил лицо в синюшный цвет. – Я вчера запаслась. Боялась, что не найду другой пищи. Не выбрасывать же…

– Я распоряжусь, чтобы вас кормили дважды в день, – Круст, взглянув на острые коленки гостьи в слишком коротком на его взгляд платье, повернулся к двери, жестом пригласив следовать за ним. «Думаю, милорд не будет против. Ему не нужна молва, что он заморил носителя строна голодом».

Слуги, встречающиеся на пути, с любопытством смотрели на гостью, чья кожа была окрашена в зеленый цвет. Кроме понятных пятен от кремвиля, все в ней было не так. И чересчур открытые ноги, и излишняя худоба не в пример здешним красавицам, отличающимся дородными формами, и небрежно скрученные волосы, из которых почему-то торчала вилка.

Зайрис, отвечающая за сохранность господского кухонного серебра, закрыла пухлой пятерней рот, из которого едва не выскочил возглас: «Держи воровку!». Сегодня с утра она уже надавала пощечин и служанкам, и посудомойкам за то, что те утеряли такую ценную вещь.

Лишь присутствие Круста остановило ее от того, чтобы вцепиться блаженной девке в волосы и вытащить пропавшую вилку.

Стоящая у сторожевой башни Эрдис кривила губы. Ей уже донесли, что невесть откуда взявшаяся девица спала в опочивальне милорда, надев на голое тело его праздничную рубашку, сшитую из баснословно дорого привозного из иных миров батиста. И кто ей позволил так вольно распоряжаться? И почему милорд за волосы не стащил мерзавку со своей кровати, на которую даже она, постоянная любовница, ни разу не присела?

Хотя успокаивало одно – милорд провел всю ночь в сторожевой башне. Ну, почти всю ночь.

«А вдруг он ходил к этой? – мелькнула страшная догадка. Ведь Эрди помнила, что милорд отсутствовал какое-то время. – Узнаю, что он был с ней, убью!»

Конечно же, любовнику ничего не грозило.

Если бы в этот момент Юлия обернулась, она бы похолодела от взгляда, которым ее провожала эта пышнотелая довольно миловидная девушка со светлыми, заплетенными в толстую косу волосами.

– В этих покоях жила бабушка милорда, – Круст дождался, когда гостья оглядится. – Купаться можно здесь.

За неширокой дверью обнаружилась лохань, в которую и миниатюрная Юлька поместилась бы с трудом. Та стояла на каменном приступке, а рядом висел серебряный ковшик, из которого, видимо, следовало себя поливать.

– Вода поступает из этой трубы. Она из горного источника. Чистейшая. Можно пить, – Круст распахнул дверь, позволив Юле заметить, что в углу «ванной комнаты» есть стул, под которым стоит горшок.

«Ага. Удобства, – Юля кивнула, давая понять, что увидела достаточно. – Ничего, нужно продержаться всего неделю. Приедет мастер, снимет с меня цепочку, и домой!»

Она упорно гнала от себя мысли, которые страшили и зудели в голове осиным роем. Как она попала в этот не-пойми-где-находящийся Агрид; почему эти безумцы изо дня в день с таким упорством играют в ролевые игры (служанки тоже выглядели так, словно сошли с картинок позднего средневековья, а взять хотя бы вчерашних воинов с их луками и мечами?); и как она смогла за мгновение выучить язык аборигенов, если даже с английским справлялась с трудом?

Вчера, объевшись и вконец вымотавшись, Юля не успела подумать над этими важными вопросами. Но теперь, когда Круст ушел, и она осталась в целом доме одна, пришлось поразмышлять над странностями замка.

Идея с комой выглядела куда логичней, чем участие в ролевой игре.

Во втором случае в глазах жениха и турецкой родни Юля определенно выглядела воровкой, сбежавшей со старинным кольцом и наводящим ужас кулоном.

«Ох, если я на самом деле оказалась в Агриде, мама будет ругаться! Ей еще не хватало дурной славы. И отчим будет рвать и метать. Такой позор: порекомендовал воровку!»

Сев на широкую, на вид удобную кровать, немного попрыгала на матрасе, чтобы понять, не лежат ли под покрывалом голые доски. С этих ролевиков сдастся.

«Нужно ждать. Или приедет мастер и сделает меня свободной, или врачи выведут из искусственной комы».

Вариант со смертью оптимистичная девочка не рассматривала.

Вздохнув, она подошла к висящему на стене зеркалу, всмотрелась в зеленые пятна на лице, всклоченные волосы и прошептала:

– Нет, я все-таки в коме…

Следующие три дня Юлия жила одна, подчиняясь установленному распорядку. Спала, бодрствовала, ела. Еду приносил мальчишка, который на любые вопросы только крутил головой и страшно таращил глаза. Ни милорд, ни Круст так и не появились. Да и не было нужды в их визитах. Все, что Юле казалось необходимым, она худо-бедно нашла.

Хотя в шкафу и висели подходящие по размеру платья (видимо, прежняя владелица тоже не соответствовала местным канонам красоты), надевать их не имело смысла. Длинные, тяжелые, с неудобные крючками и лентами, которые без посторонней помощи и не завяжешь. И туфли своей жесткой колодкой навевали ужас, хотя были сшиты из атласа и густо украшены бисером.

Спасла ситуацию находка в соседнем помещении. Видимо, здесь когда-то обитал мальчишка. Рубашки, штаны, курточки, сапоги и туфли из мягкой кожи – все пришлось Юле впору.

Единственное, что пригодилось из шкафа бабушки милорда – шпильки. Теперь вилка заняла подобающее ей место – на столе.

Кормили тоже просто, без изысков. Хлеб, молоко, козий сыр, отварное мясо и какой-нибудь фрукт, напоминающий то ли яблоко, то ли грушу.

На улице погода резко поменялась, и Юлька мысленно благодарила милорда, надумавшего переместить ее сюда, где и комнаты были поменьше, и в них не так свистели сквозняки. В замке в своем зеленом платье она бы уже давно слегла с температурой.

Начались затяжные холодные дожди и выходить наружу совсем не хотелось, хотя в первый же день своего пребывания в новом доме Юля планировала вылазку. Она думала осмотреться и наметить маршрут для привычной утренней пробежки. Два часа на свежем горном воздухе по любому пошли бы на пользу, но и местный ландшафт неплохо бы знать. Вдруг придется удирать? Мало ли что взбредет в голову местному милорду: сегодня он добр и даже кормит, а завтра? Но в такую погоду на любой тропе легче свернуть шею, чем оздоровиться.

***

От незнакомого голоса она проснулась ночью. Кто-то пел. Причем в ее комнате.

– Кто здесь?! – Юля потянулась к подсвечнику, но вовсе не для того, чтобы его зажечь. В темноте она по-прежнему видела так, словно где-то над головой находился постоянный источник света (вот еще один факт, склоняющий к мысли, что она все-таки в коме). Схватив канделябр на манер дубинки, спустила ноги с кровати. Кулон, спрятанный под то, что Юля считала пижамой, странно нагрелся.

На пуфе перед большим зеркалом сидела женщина в длинном пеньюаре. По тому, как она озадаченно повернула голову и опустила руку, запястье которой украшали кружева, можно было заключить, что незнакомка не подозревала о существовании в комнате кого бы то ни было, а потому спокойно прихорашивалась.

– Мальчик, ты меня слышишь? – обладательница высокого голоса поднялась.

– Я вас еще и вижу! – доказывать незнакомке, что перед ней девочка, Юля не стала, как и не стала выпускать из рук подсвечник. Мало ли.

– Какой сердитый мальчик! Как ты попал сюда? Один, без слуг, без нянек. И из какого ты рода?

Юлю сейчас больше волновало, почему ночная гостья так удивляется. Пришла, куда не звали, поет, да еще задает глупые вопросы.

«Сумасшедшая?! О, только не это!»

– Мне разрешил в этих комнатах пожить милорд. А вы как сюда попали? Что, здесь спрятана еще одна дверь? – Юля, не спуская глаз с незнакомки, пошебуршила занавески, думая, что могла не заметить второго входа. Как тогда, в покоях лорда.

– Какой странный мальчик! – женщина нахмурилась. Была она бледна. Казалось, что лунный свет просвечивает ее насквозь. Юля покосилась на окно. Никакой луны. Только нудный дождь, который и не думал прекращаться.

Незнакомка двинулась по кругу, желая рассмотреть «мальчика» поближе. Юля не давала ей зайти за спину и описывала такую же траекторию, лишь бы оставаться лицом к опасности. Она слегка наклонилась и покрепче перехватила подсвечник, готовая в любой момент дать отпор.

– То, что ты из Видящих в Ночи, я уже догадалась, – заключила женщина, заметив, как ловко Юля обходит препятствия. – Но какой твой основной дар? Тот, что достался от отца?

– У меня нет отца! – отрезала Юля, боясь выпустить из поля видимости безумную леди.

– Сирота… – протянула женщина и остановила кружение. Она вновь оказалась у пуфа, а потому просто села на него и, заботливо расправив полы пеньюара, уставилась на находящуюся в боевой стойке Юльку.

– Хорошо. Не хочешь называть род, скажи свое имя.

– Юли… я, – Юлька запнулась. – Я Юлий!

«Я мальчик, пусть так и думает. Говорят, сумасшедшие могут приходить в бешенство, если в голове что-то не укладывается».

– Джулий? А меня зовут Тиль Грасси, я из рода Рвущих Пространство, как и нынешний наследник лорд Ханнор. А по отцу Убивающая Взглядом.

– Ха! Ха-ха-ха-ха! – Юлька, к своему стыду, не сдержалась. От смеха согнулась пополам. Более чудной фантазии на основе бредового состояния Юля еще не слышала. Да, она не сильна в психиатрии. Когда-то в старших классах появилось любопытство, заставившее прочесть пару книг, да желание поступить в медицинский, но…

Незнакомка нахмурилась, поджала губы.

– Ох, простите! Я не хотела вас обидеть! Но убивающая взглядом? Моей маме это бы понравилось!

– Не хотела обидеть? Не хотела? – ночная гостья опять встала. – Ты не мальчик. Ты… А кто ты?

«А вдруг на самом деле убьет взглядом? Надо сознаваться».

– Я девочка. Можно сказать, гостья. Жду, когда приедет мастер и снимет с меня вот эту цепочку, – Юля вытащила из-за пазухи кулон.

– У тебя строн Ханноров? Ты… ты жена Изегера?

– Я? Я жена Изегера? А кто такой Изегер?

– Тот, кого ты называешь милордом, – женщина с досадой махнула рукой. Ее сейчас занимали совсем иные мысли. – Что еще натворил этот несносный мальчишка? Почему держит в моем доме свою жену? Что он задумал?

Юля поставила подсвечник на место. Легла в постель и накрылась с головой.

Слова «в моем доме» – вот, что заставило Юльку поверить, что у нее самой начался бред.

«Наверно, поднялась температура. Или кончилась капельница. Сейчас ее поменяют, и все вернется на свои места. Пропадет эта бабушка, которая умерла черт знает сколько лет назад, я проснусь в добром здравии (относительно, конечно), съем кусок хлеба с сыром и буду ждать мастера. Осталось всего четыре дня».