Текст книги "Изумрудная планета (СИ)"

Автор книги: Тата Рассказова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Историк, 87 лет, последние 15 был слепым, шифр Брайля, спецустройства для работы на компьютере...

– Журов Борис Нилыч, пройдите, пожалуйста, к столу с табличкой ЗАМОК , для определения места работы и проживания – прозвучало с большого экрана над воротами. Остальным так же предлагается ждать вызова.

К нашему столу подошел бодрого вида мужчина лет 50 с профессорской внешностью.

– Доброго дня вам, барышни, мне как то не очень вериться про другую планету...

– Добрый день, Борис Нилыч, мы тоже не сразу поверили, прибыли на берег реки, шли пешком, ночевали на поляне... пришлось привыкать. Вы внимательно прочли вводную информацию? – спрашиваю я.

– Да, конечно. Это что же мы еще одну жизнь тут проживем? Чем профессор истории может быть полезен в таких условиях? – удивлен историк.

– Тем, что история здесь только началась и Вы будете отслеживать ее с первых шагов и дней. Вы наш жизнеописатель и библиограф. Сегодня отдохните здесь, ИнКом рекомендует всем прибывшим медосмотр. Свыкайтесь с обретенным зрением, помолодевшим организмом, запрашивайте свой ИнКом обо всем, что Вас заинтересует. Завтра мы определим Вам в Замке рабочее место и приступайте. Проходите к любому из медиков, до встречи – определяет ему Аня ближайшую перспективу.

Журов церемонно поклонился нам и бодренько направился к освободившемуся Пете Звонцову. Аня внесла завершающие распределение записи в анкету.

Уф... с первым кажется обошлось. За остальными столами тоже шли беседы.

Прибывшие расположились под несколькими ближними к зданию навесами и Орлов с Соколовым по очереди ходили за, как я поняла по осанке, своими воинами.

– Где у нас логист и кладовщик – их можно вместе вызвать? – озадачила я всезнающую Анечку.

– Логист Гардова Анна, а кладовщик мужчина Войтов Геннадий – с немым вопросом в глазах сообщала Бордова.

– Вызывай уже, будем разговаривать, может и сработаются.

Нам приходилось вызывать по "громкой связи", потому что сидели дальше всех от прибывших людей.

– Добрый день, присаживайтесь. Геннадий можете взять свободный стул рядом или вы хотите беседовать отдельно?

Крепкого телосложения решительная, с роскошной гривой русых волос Гардова присела к столу. Спокойный, мягко улыбающийся шатен остался стоять.

– Мне вроде секретничать не о чем, как хотите – разрешила нам логист.

– Вы оба рекомендуетесь на центральный склад – это нижние ярусы Замка, если по каким то причинам для вас это не желательно или не возможно, давайте определяться сейчас. Не спешите, подумайте, посоветуйтесь, можете подойти позже – поставила перед ними задачу я. – На уточняющие вопросы ответят Ваши ИнКомы.

– Ну что пойдем поговорим – поднялась Анна. Войтов кивнул и они отошли напротив под свободный навес.

– Ну вот, тут пожалуй Гена будет за стеллажами прятаться – не удержалась от иронии я.

Бордова срочно наклонилась к нижнему ящику стола – похихикать.

У мужчин прием продвигался быстрее, Эля с Машей подолгусоветовались с Аким Силычем.

– Кто у нас там мастера ремесел? – вызывай кого – нибудь.

– Рамкин Илья, гончар, 67 лет, прогрессирующий артрит конечностей.

– Добрый день Илья, присаживайтесь, как руки? По работе соскучились? – напрямую спросила я худощавого мужчину с соломенного цвета кудрями.

– Да не вериться вот... Я же там не знал куда руки деть от боли то... Теперь какую надо буду работу делать, куда определите.

– По специальности и определим, как только найдут вам глины подходящие, а что Вам больше всего нравиться делать? – проявила интерес Анечка.

– Больше всего колокольцы всякие – звоны их подбирать, а так все делаю – посуду разного вида и качества, емкости всякие, фигурки, свиристели, да много чего.

– Вот и хорошо, Вы идите к медикам, привыкайте, отдыхайте, всего доброго.

Илья кивнул и пошел к вышедшей из дверей Рите.

– Аня, а геолога мы вообще заказывали? Кто глину и прочее искать будет? – вспомнила я.

– Есть геолог, Найденов Константин, 72 года, раздробленные ноги в последней экспедиции.

Пока к нам неуверенно подходил крепко сложенный шатен, я запросила ИнКом.

– Месторождения материалов для ремесел геолог будет по земной методике изыскивать или через помощь своего ИнКома? На что его ориентировать?

– Схематическая помощь ИнКома будет, оборудование для работы на месторождении расположено рядом с техслужбой – проинформировал ИнКом.

– Здравствуйте Константин, присаживайтесь. Геологией нашей территории хотите заняться? Мы только что заселились, Вы будете первопроходцем – попыталась я вызвать профессиональный интерес у Найденова.

– Нам для мастеров ремесел много что надо разведать – уточнила Аня.

– Погодите вы с геологией, я еще со своей биологией не подружился – неуверенно и растеряно выдал Найденов. – Ни чувствую в толком свой организм ипозабыл я по моему все, ничего вспомнить не могу.

Вот так... приехали.

– Вы не беспокойтесь, сейчас ничего вспоминать не надо. Пройдите к медикам, объясните им все, послушайте что они Вам посоветуют. У Вас на руке ИнКом, пообщайтесь с ним, может он нужную информацию сможет предоставить, если захотите вспомнить. В любом случае подберете себе что – нибудь другое. Вот вышел парень в белом комбинезоне, он медик – утешала я как могла Константина, подзывая Звонцова.

На освободившийся стул опять села логист Анна.

– Мы посмотрели там схемы, объемы, обязанности. Гена будет внутри складскими операциями заниматься, а я организацией перемещений, сбором и выполнением заявок и тому подобное. С таким помощником как ИнКом у нас надеюсь все получиться.

Геннадий утвердительно кивнул. И мы отправили их к медикам.

Подходили очень разные люди, каждый со своей непростой историей.

Ткачиха Дарья Облакова и вышивальщица Валентина Косточкина с исконно славянской внешностью и васильковыми глазами, ожидали на Земле в безнадежно-длинной очереди пересадки жизненно-важных органов. И теперь с сияющими надеждой взорами, сидят напротив нас под навесом, атакуют свои ИнКомы на предмет подробностей в своих мастерских.

Две стройные женщины – работницыгостиничного бизнеса, сильно пострадали на Земле при пожаре загородного комплекса.

– Хочется как то солидно назвать ваши должности, но кроме официального – заведующая хозяйством в зданиях Белого замка и банального – старшая горничная, ничего придумать не могу – вовлекаю я в разговор Ирину Коврову и Ручкину Настю.

– А ничего и не придумаете, – поддерживает разговор Ирина, – потому-то иностранными словами всех в отелях и называли. Ктому же я услышала что Вас Хозяйкой Замка называют. Наверное нам будет проще завхозом и кастеляншей именоваться.

– Я на Соколова обед молчания наложу – если уж они делегировали мне и власть и суд – нарочито угрожающе смотрю на Аню, а у той смех в глазах. Не бояться ни фига...

– Ну если без обид, девушки, то рада, что Вы такие внимательные и относитесь с пониманием. Эля Венцова сейчас принимает людей в Поместье, а завтра настраивайтесь на прием – передачу имущества. Вам к медикам – я была довольна разговором.

Скульптор Яков Ясенев – колоритная личность. Благообразная внешность, внимательный заинтересованный взгляд. На Земле было крупозное воспаление легких.

– Доброго дня вам, девоньки. Я сразу с вопросом – планета молодая, недавно созданная. Материал для работы у меня будет или чем то другим предложите заняться?

– Все бы так с ясным восприятием, Вы сами у своего ИнКома интересовались? – порадовалась я за деятельного Ясенева.

– Да что-то постеснялся с инопланетным – то. Между людьми привычнее.

– А Вы воспринимайте его как компьютер и телефон. Изначальный запас материалов у всех есть, я узнавала – успокоила его Бордова. – А потом узнавайте у геолога – оптимистично определила Аня.

Врач общей практики Ковин Егор с черными густыми бровями и волосами, характерными глубокими складками лба, умным, вдумчивым взглядом и располагающей улыбкой. Подошел к нам со Звонцовым на минутку и сразу включился в работу медблока.

Приняли и обслуживающий персонал Дома ремесел... – и на техобслуживание, и в охрану и на хозяйство. А буфетчица это что-то.

– Вы точно придорожное кафе держали или ИнКом по ошибке Вас с подиума сдернул – не удержалась от иронии я.

– Еще как держала – уверенно кивает Марина Звезднова, потрясающая девица с яркой модельной внешностью.

– Меня все свои Звездой звали, да только переехал и мою кафешку и меня тот придурок на на неуправляемой фуре. А в инвалидной коляске на трассе даже побираться опасно было – Марина смотрела куда-то сквозь нас в свои воспоминания.

– Буфетная в театральном стиле в Доме ремесел и искусств Вас устроит – осторожно спросила Анечка. – Всех кто там будет жить кормить будете.

– Что прямо как в театре буфет? – вернулась в реальность Звезднова. – Конечно всех накормлю – никто не жаловался. А мне тоже в такой спецухе ходить или можно что пошить?

Получили, называется, комплимент.

– Для "пошить" у нас ателье открылось, закажешь себе полный комплект, только декольте и юбка в пределах приличий. Иди вон к Пете на обследование – дала наставление и направление я.

Аня вписывала в анкетах итоги переговоров и периодически принимала анкеты с других столов.

Худощавая, привычная к общению сероглазая шатенка подошла сама.

– Приветствую, извините, я археолог, преподаватель, чем же я в новом мире полезна буду? – хорошо поставленным голосом поинтересовалась она. – Здесь даже детей нет.

– Соболева Арина, 77 лет, указана как работа со стеклом, потеря голоса и подозрение на рак гортани – вполголоса сообщила Анна, пока я жестом предложила женщине сесть.

– А по какой технологии Вы работали со стеклом? – занялась я выяснением расхождений.

– Фьюзинг – это спекание стекла. Картины, вазы, витражи и прочие... Надо же было чем то дома себя занять. Но здесь по моему я здорова, можно и чем то другим заняться – отказалась от узко ремесленного профиля Соболева.

– В экспедиции вы ездили, в раскопках участвовали? – повела разговор в сторону геологии я.

– Каждый сезон со студентами, по всей России – порадовала нас Арина.

– У нас с прибывшим геологом трудности – не воспринял сразу новую реальность. А уже нужно определять месторождения и способы добычи природных материалов. Что скажете? – уточнила Анечка круг задач.

После нескольких секунд раздумья Соболева решилась – Это где-то очень близко, я берусь за геологию. С чего мне начинать?

– С Вашего ИнКома. Расспросите его с пристрастием – обещал было дело схематическую помощь по территории и оборудование где-то в Замке припасено. Будут вопросы к нам – непременно обращайтесь. А сейчас к медикам.

Вот такие бывают неожиданности.

К нам подбежала Катя с напитком:

– У двух женщин и мужчины прямо истерика. Хорошо еще на разговор не вызывали. Бордова посмотрела анкеты – опять промзоновские. Что за контингент такой. Не везучие они какие то.

"Под занавес" к нам подошли, похожие на молодцев из ларца (первый с соломенными, второй с рыжими кудрями), кузнец Репьев Кирилл и кожевник Ураганов Стас.

– Мы там сидим, ждем когда нас в войско запишут – прогудел присаживаясь Стас.

– А нас оказывается по ремеслу приписали – довысказал претензии, принесший еще один стул Кирилл.

– Мы же вон опять какие здоровые, удалые, а нас в ремесленники – продолжил в том же духе Ураганов.

– Кто же таких добрых молодцев взаперти держать будет? – начала с комплимента я. – Да разве и удержишь – продолжила успокаивать дюжих красавцев. Те довольно хохотнули. Жестом подозвала к себе Соколова.

– Николай, как вы смотрите на этих мастеров? Могут они лично принимать участие в разведке и добыче материалов для ремесел. В какие то свои графики можете их время от времени вписывать?– озадачила начальника разведки.

– Правильно мыслишь, Хозяйка, ох, правильно. Мы с Орловым и то огорчились, что не к нам они – даже обрадовался Коля.

– Вот и забирай их к медикам, уточни когда их в тренировки можно включать. По ремеслу у своих ИнКомов спрашивайте, если с умом будете действовать все сможете разумно совмещать – уже почти в спину вернула я "в профессию" обрадованных мастеров.

Компьютеры убирались внутрь офисных столов как в некоторых моделях швейных машинок и запирались поворотом ключа в замке дверцы.

Вернувшись из Гостевого дома, все тихо переговариваясь, разбредались по корпусам. Уставшая до головокружения от такого количества общения, я села на излюбленном месте у фонтана, подставив запрокинутую голову лучам предвечернего ласкового солнца. Почти дремала, закрыв глаза, легкий ветерок приятно обдувал лицо. Чья то тень закрыла солнце, не успела повернуть голову, как меня грубо и властно подхватили за талию со стула. Одной рукой со всей мужской дури меня прижимают к себе, извиняюсь за попу, другая по хозяйски шарит по спине. Вижу у своего лица наглые карие глаза и черную шевелюру.

– Познакомимся поближе? – шепчет он.

– Какого...? Кто он? – зачем-то пытаюсь вспомнить я, чувствуя накатывающую волну возмущения. Меня лапать! Руки запрокинуты ему на плечи и я со всей обновленной силой вцепляюсь ему в волосы.

– Да отвали ты...

Не знаю что там еще я мысленно пожелала, но запахло паленым, его шевелюра встала дыбом, а я отлетела на ступеньки фонтана. Этот озабоченный падает тряпичной куклой на плиты двора. Не могу сделать полного вздоха, цепляясь за бортикподнимаюсь к фонтану и ладонями лью воду на лицо. Аккуратно опускаюсь на стул, глубокого вдоха так и нет. Отстранено наблюдаю за происходящим:

– в дверях кухни кто-то вскрикнул, чуть позже выбежала из медкорпуса Рита, сбоку подскакивает Орлов, опускается передо мной на колени:

– Танюша! Как ты? Он тебе ничего не сделал? – прикасаясь к вискам, щекам, вытирая капли воды с подбородка встревожено спрашивал Дмитрий. Я отрицательно качаю головой, ни сказать, ни глубоко вздохнуть не получается.

Орлов резко поворачивается к подошедшим мужчинам:

– Уберите его отсюда или я...

Соня подает мне стакан напитка. – Вы по глоточку, по чуточке.

Орлов забирает у нее стакан, придерживая, помогает сделать глоток. Протолкнув в себя воду, делаю наконец глубокий вдох. К лежащему на плитах двора "домогателю" эсминцем надвигается Пелагея с половником на перевес, но подоспевшие мужчины утаскивают его. Рита вслед кричит:

– В Гостиный дом его несите, в медблок. Там врачи есть.

– Таня, ты скажи что-нибудь, ну закричи, заплачь, только не молчи – в глазах Дмитрия столько тревоги, заботы и чего-то еще... утонуть можно. Я опускаю голову ему на плечо, он гладит меня по волосам.

– В-о-т...! Это дело... А то... – утверждает что-то одно ей ведомое Геля и разворачивается в сторону кухни.

– Кто этот охламон? И почему он в Замке? – спросила я наконец, поднимая голову с плеча Дмитрия. Теперь он виновато опускает глаза.

– Это я ... охламон. Задурил нам голову – и водитель он, и стрелок, и по работе соскучился... напросился кары посмотреть... специально нас отвлек... заметил же я что на тебя поглядывал – хотел позже поговорить... а теперь задавлю как ...

– Тихо, тихо, тихо... – гладила я по плечу Дмитрия, – не надо никого давить. У нас есть на кого надавить.

– Та-а-к, ИнКом – Почему и в следующей партии перемещенных опять есть повышенная агрессивность? Вы же отслеживаете это состояние?

– Состояние этого индивида определяется как повышенная сексуальная активность. Это относится к категории взаимоотношений между телесными особями человечества, является одной из базовых потребностей и не корректируется при регенерации.

– Здесь ключевое слово – повышенная. Значит в первые же часы после перемещения мужчина идет насильничать женщин – это в пределах нормы? – отстраняя Орлова, поднимаюсь со стула.

– Цивилизации, составляющие Совет, имеют не телесную а скорее эфирную и ментально-энергетическую форму, поэтому в такие вопросы не вмешивались.

– Я за эти дни здесь расслабилась, наивно полагая, что в этом мире не только убийство будет под запретом, но и насилие над женщиной. Наивная, глупая и доверчивая. Выходит вы допускаете применение физической силы – нападение, избиение, насилие... И как же с этим вопросом обстоят дела на других территориях и континентах?

– Учитывая необходимость сбора большого объема информации и обсуждение на Совете вопроса применение физической силы между индивидами, ответ будет дан в ближайшее возможное время...

– Завис... – констатирую я. – Нет, не ханжа я, не феминистка какая... я хочу нормальных, человеческих отношений, что бы там – внимание, чувства, ухаживания. Я любви хочу... взаимной, а не ...

Стукнув в сердцах кулаком правой руки по браслету со стороны кнопок, едва успеваю перехватить отстегнувшийся ИнКом.

Смотрю в него как в зеркало, а поверхность темная, даже зеленый огонек не мигает...

Та-а-к... Зачем-то глядя на редкие облака, плывущие над Замком (Координатор, наверное так лучше услышит) заявляю:

– У меня разрыв шаблона, смещение понятий, взрыв мозга, воспаление нервов, вся попа будет в синяках и... с поводка вот сорвалась – глядя на ИнКом в руке, вынесла диагноз я.

– Ухожу на больничный минимум на 3 дня. А потом на легкую работу – овощерезку буду у Гели включать...

– Передаю охрану периметра и все хозяйские полномочия Орлову Дмитрию. Информационные – Бордовой. Обидите Анечку – распылю (Аню с привычно зажатым рукой ртом крепко удерживает Рита). Внутренний дворик объявляется карантинной зоной – вдруг это заразно – не удержалась от горькой иронии я.

– Мужчинам вход в дворик запрещен, женщинам по запросу. Я буду там оплакивать свою судьбу и ждать своей участи.

Наше замковое население уже было во дворе когда я озвучивала диагноз. Все молчали, молчала и я. ИнКом аккуратно устроила на стуле. Подойдя к арке, жахнула правой рукой по панели – признала, зараза...

Вот так умирают надежды... Я лежала на ступенях бассейна, по подбородок в воде. Одно я знала точно – так как на Земле я не хочу... Пусть лишают Силы, в наказание хоть со стены сбрасывают... Но терпеть и здесь как всякие лоси озабоченные...

Слышу приглушенный рыданиями голосок Ани и громкий шепот Пелагеи:

– Да живая она, видишь в бассейне... вон рука шевелится...

– Проходите уже, коль пришли – бесцветным голосом разрешаю я.

Анечка в спецовке сползла в бассейн, прижалась заплаканным лицом к локтю левой руки:

– Я тоже его отдам, с Вами уйду – с глубоким вздохом переводя дыхание вынесла себе приговор Аня.

– Да куда вы пойдете, может обойдется еще – решительно отговорила ее Геля, ставя какие то контейнеры на стол.

– Тань, а что теперь с тобой будет то? – не выдержала напускной твердости и она.

– Да уж по головке не погладят за такое, если даже ИнКом отключили... Зато я с вами всеми познакомилась, как родные мне стали, такое дело вон подняли с Замком... теперь и помирать не страшно – мои слезы капали в бассейн, Аня скулила закрыв рот, у Гели дрожали губы.

– Не переживайте девочки, я за эти 5 дней как будто еще одну жизнь прожила, любовь вот даже встретила... Я благодарна за все и цивилизациям этим, и Изумрудной и Дмитрию... А то, что и не было еще у нас с ним ничего, может и лучше – легче ему будет забыть...

Пелагея сидела опустив ноги в бассейн – по щекам текли слезы, Анечка опять заплакала в голос. Я приобняла ее и покачивая как маленькую, гладила по голове:

– Тихо, тихо... ты молодая, сильная, все переживешь.

Рита показалась в проеме арки между зданиями с контейнером в руке:

– Я так и знала... а ну ка всем на сушу, лечить буду – попыталась приказать Вебер.

– А иди ты, Рита... лося полечи... а нам поплакать надо – с отчаянием обреченной надерзила я врачу, – раздевайтесь вот давайте, релаксировать в бассейне будем...

С Ани ручьем стекала вода, но она упорно снимала рабочую одежду.

– Прям так, без купальников... – снимая кроссовки сквозь всхлип спросила она.

– Так у нас белье смотрится красивее земных купальников, бесшовное, формы держит, а по качеству и лучше будет – отвлеклась на одежду Пелагея.

– Вы девчонки на что угодно подобьете – ворчала снимая брюки Рита, там во дворе мужики наси... допрашивают ИнКом, а он паразит опять нас по этому вопросу на счетчик ставит...

Бордова улыбнулась сквозь слезы: – Вы сейчас это как Хозяйка сказали..

– Так я же еще живая, ты чего обо мне в третьем лице – стягивая ее за ногу в бассейн, напомнила о себе я.

Под Анютин визг и фонтаны брызг все остальные девочки выстроились по стене здания. Караулят, чертовки...

– Нам там страшно...

– Мы тоже с вами будем...

– ИнКом не отвечает нам...

– А как нам тоже снять браслет...

– Это что за праздник непослушания, кто команду давал, куда там Орлов смотрит – "включила начальника" я.

– Он волком на всех смотрит... к нему подойти боятся... с Соколовым чуть не подрался – доложили вездесущие балерины.

Все как по команде снимали одежду.

– И правда белье разных оттенков и всех цветов радуги – улыбнулась сквозь слезы Анечка, оглядывая разбредающихся по внутреннему дворику девчонок.

– Эх, накатить бы сейчас по чуть-чуть, если лечится не хотите – произнесла правильную фразу Рита, – жаль здесь спиртом не практикуют.

– Это у вас не практикуют, а у нас даже очень – поднимаясь по ступеням бассейна – с гордостью произнесла Геля.

– А ну ка, Нина, Катя, метнитесь в погребок, по полбутылки на бра... на носик французского Монополя всякого наберите – белых, красных, сладких по 2-3 бутылки и фужеров с запасом... закусить я сама принесла... эти инопланетные дорогущего винища наприсылали – им цена без надобности.

Девочки пробежали всех глазами пересчитывая и исчезли в дверях кухонного склада. Соня побежала следом: – Я тарелки, вилки...

– Девоньки давайте столы – стулья ставим, закуску раскладываем, Рита нас лечить будет – наддавая ей бедром распоряжается Геля.

Рита падает со смехом на лежак: – Вас лечить погребов в Замке не хватит.

– А мужики наши там не передерутся, пока мы здесь лечимся? – пытаюсь вырваться из стрессового отчаяния к реальности.

– Надеюсь, обойдется. Я Пете все объяснила, он всем прибывшим в Гостевом дворе сонных пластырей налепил и нашим припас. Постарается рядом с Орловым быть – обстоятельно растолковывает Рита. По глазам вижу радуется моей заинтересованности.

– Мы и покормили их всех, сытый мужчина... замолкает на полуфразе лаборантка Зоя.

– Умницы вы мои и красави... – тоже не закончив фразу уползаю от реальности я, – где уже теперь мои то...

– Мы уже идем – снимают с ленты транспортера контейнер и две корзины Нина с Катей. – Девочки помогите быстренько...

Рита перехватила какую то бутылку, быстро открыла и с бокалами в руках присела рядом со мной:

– Как лекарство, залпом...

Легонько стукнув по Ритиному бокалу своим, я глотнула янтарное, приятной сладости, чуть терпкое вино.

– Сообщаю "высоким судьям" последнее желание подследственного: пока не огласили мою вину – я хочу попробовать каждый сорт вина, – озвучила я, пытаясь рассмотреть облака сквозь бокал.

– Суда же никакого не было – на глаза Ани опять накатывают слезы.

– А ты на каждое слово не реви, на вот лекарство, пей до дна – протягиваю Бордовой свой бокал, – и мысли мои узнаешь, так древние говорили.

Анюта с круглыми глазами не моргая допивает мой бокал. Ох, дитятко, на кого жея тебя покину... Моя такая же на Земле осталась...

Геля зовет к столу:

– И правда, выползай на сушу. Тут тебе вино выставили "по ранжиру", пей на здоровье. А вы, пичуги, не частите пить и закусывайте – раздала всем наставления Геля.

Я со слезами на глазах заворачиваюсь в полотенце и сажусь на лежак.

– Ну что ты опять, мы без боя не сдадимся – все стеной встанем – протягивает очередной бокал Рита.

– Дочу свою вспомнила, ей там едва 20... Такая вон как Маша с Аней...

Те со спины обе обнимают меня, уткнув носы в полотенце.

– Давайте за наших там...что бы прожили долго и судьба хорошая им вышла... я сынулю там оставила только в школу пошел...но у него папа надежный – выдала сокровенное Нина.

Все глотнули вина, разбавленного своими слезами. Заедали сырами, какими то нарезками, яблоками...

– А на каких бы Вы условиях остались, если бы можно было – затаенно смотрела мне в глаза Эля, присев у столика.

– Разве же я могу ставить условия в такой ситуации – человек то пострадал – вздохнула я.

– Вы говорили об отношении мужчины к женщине – упорствовала Эля. – Как по другому, если не по земному?

Я обвожу взглядом всех притихших женщин: – Вы серьезно что ли?

– Мы тоже не хотим что бы нас так...

– И я хочу познакомится, повстречаться, узнать получше, а уж потом...

– Какие мы выдвинем требования ИнКому...

Все девочки второго лагеря сидели на бортике бассейна и молча плакали с пустыми бокалами в руках (все они подверглись жесточайшему насилию после перемещения). К ним метнулась Рита с бутылкой... И я еще комплексую...

– Как же это сформулировать и как назвать можно? Мы то это чувствуем, а как мужчинам словами объяснять? – размышляла я вслух.

– Правила напишем, или кодекс или декларацию о... – предлагали наперебой женщины.

Заседание женсовета в полном составе... не хватает красных косынок и маузеров. Рита протянула мне очередной бокал. Я отпивала глоточек, пытаясь ощутить различия и ставила его на место в ряду.

– Чем же это я того наглого так приложила... – вспомнила подпаленную шевелюру, – ИнКом бы спросить, так я и его...

– Произошел неконтролируемый выброс Силы планеты. Такая способность у индивидов планировалась после третьего-пятого месяца пребывания, но... – послышался голос Координатора из появившегося посреди бассейна удлиненного, полуовального, зеркального в центре уплотнения воздуха с перебегающими по нему изумрудными искрами и проблесками. Дальнейшие его слова потонули в верещаниеразбегающихся во все стороны девушек.

– У нас что сегодня стрессов было мало, что Вы, господин Координатор, в Гудини вздумали поиграть? Перед караульными, пожалуйста, так не появляйтесь, а то за стен попрыгают – выдала "отстегнувшаяся" в прямом и переносном смысле я. – И нечего девочек смущать – они в бикини.

– Это одна из форм, в которой я планировал проводить обучения с теми, кто будет учиться управлять Силой планеты. Три раза в неделю будете выезжать на каменный карьер для тренировок. Ваш личный ИнКом поврежден прямым воздействием Силы. Обновленный будет лежать в столе Вашего рабочего кабинета. Испорченный утилизируйте. По поводу бикини – я не вижу в вашем понимании физических тел, только контур и степень наполненности их энергией Силы. Не имеющие в себе такую Силу опознаются по ИнКому и колебаниям внутри контура воздуха.

Но девочки все равно с одеждой в руках потихоньку уходили под арку и там одевались.

Аня, схватив меня за руку, сидела рядом. Я подала один из бокалов, та глотнула, не отрывая взгляда от центра бассейна.

– Что ты видишь? – тихо спросила ее я.

– Воздух над бассейном шевелится, и голос, и искорки иногда... – попыталась объяснить Анечка.

– Ты слышала, это иная форма для общения с Координатором, не пугайся. Иди одевайся – девичник все равно испорчен. Хотя твоя одежда мокрая... Девочки, Ане одежду принесите кто-нибудь.

– А мы не уйдем пока не узнаем, что с Вами будет – это уже другая лаборантка, Саша проявляет храбрость.

– Жители Замка просят довести до них сведения какое наказание планируется Рассказовой за нанесение тяжких телесных повреждений напавшему на нее человеку – тоном модного адвоката на процессе дублирую я просьбу девочек.

Рита, Геля и Эля стоят рядом со мной и Аней, Катя с Ниной чуть поодаль.

Я пользуясь случаем спрашиваю Риту с Гелей: – А вы что видите?

– Удлиненный овал и искры – шепчет Геля.

– И что-то зеркальное проблескивает внутри – уточняет Рита.

Вот еще одна забава будет мужчинам померятся – отстранено думаю я.

– Выброс Силы планеты Изумрудной был не контролируемый, не преднамеренный. Поврежденный впоследствии человек первым применил физическую силу к Рассказовой. Наказание не планируется из-за смерти потерпевшего. Вопрос о взаимоотношениях полов остается открытым.

Я не могу сдержать смеха на последней фразе. Нервы наверное... Но все логично.

Девочки разбежались кто куда – их страхи позади. Почти все оставшиеся успели одеться, только я и Аня продолжали сидеть на лежаке. Заслышав приближающиеся голоса мужчин, Анюта на автомате потянулась за полотенцем. Увидев в арке проема Орлова с Соколовым и за их спинами Звонцова, я встала:

– Стоять. Мужчинам оставаться на месте. Пелагея, озвучь, пожалуйста, последнюю фразу Координатора.

– Вопрос о взаимоотношениях полов остается открытым – произнес сам Координатор. Аня вздрогнула, Мужчины не двигаясь, глазами отслеживали объект.

– Режим допуска во внутренний дворик остается прежним. Мы должны договориться об условиях прямого общения между мужчинами и женщинами на территории. Нужна я вам как Хозяйка Белого замка – советуйтесь и определяйтесь. Я хочу не опасаясь находится в любом месте территории Белого замка не потому, что Орлов за меня любому в глаз даст, а просто потому, что я женщина и против моей воли и без моего желания ни один мужчина ко мне не прикоснется. За каждую обиженную спрошу лично. Идите и думайте.

Мужчины как по команде развернулись и молча ушли...

Я вяло думала, откинувшись на лежак:

– Совсем распоясалась. Хотелось броситься на шею, прижаться к груди и не думать ни о чем. Вот же оно счастье – стоял рядом с измученным взглядом. А я тут ультиматумы выдвигаю. Дурочка принципиальная... Но опять же кто за моих девочек заступится? Совету цивилизаций все равно, Мать-планета с нами на прямую не общается. Или сейчас расставим все точки или...

Пробудившись от дрёмы, привычно поднимаю левую руку к глазам. А ИнКома то нет. И над бассейном ничего не наблюдается. Следов дегустации вин тоже нет. На соседнем лежаке спит Бордова в спортивном костюме, укрытая пледом. У галереи Маша что-то разглядывает на растениях, высаженных Оксаной. Ясно, оставили дежурной по "нервному отделению". Солнце скоро уйдет за стены. Отходим с Марией подальше по галерее.

– Все мужчины сидят в гараже, то молчат, то спорят. Борька прибегал за бутербродами – рассказывал. Их там Звонцов материт, прям как Рита тогда в лагере. Экраны у них с Промзоной и Поместьем. Те мужчины сначала ничего не понимали – вот Петя им про второй лагерь с выражениями и рассказывал.

Аким Силыч пока чаще молчит. Говоров как всегда недоволен.

– Не давайте ей оружия, перебесится и успокоится – говорит.

Соколов ему в экран кричит:

– Ты у нас самый тупой, да? Хозяйка этому озабоченному голыми руками полбашки снесла, она сама теперь оружие. Соберет девок и уйдут в любую сторону. И оружие кстати заберут, попробуй не отдай. Будут амазонками на карах. За каждую обиженную женщину Хозяйка сказала лично спросит.

– Дело не в том, что Таня теперь Силой может управлять, а в уважении к женщинам. Что мы совсем придурки не управляемые? Сыновьями же когда то были и братьями. Мы на другой планете и отношения здесь должны быть другими. А нравится кто-то, так ухаживайте красиво. Они же защиты от нас ждут, любви... Я любую клятву дам – говорит.