355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тата Орлова » Путеводная звезда (СИ) » Текст книги (страница 10)
Путеводная звезда (СИ)
  • Текст добавлен: 1 января 2021, 11:00

Текст книги "Путеводная звезда (СИ)"


Автор книги: Тата Орлова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

      Я медленно выдохнула, успокаивая вновь зашедшееся в волнении сердце. Припомнила описание, которое он дал: небольшая лавка рядом с каморкой сапожника….

      Сделав несколько шагов, остановилась, чтобы оглядеться. Дома… дома… дома…. Взгляд скользил по ним, не замечая особой разницы. На первых этажах магазинчики, двери распахнуты, у некоторых стояли зазывалы, нахваливая товар…. Небольшие балкончики…. Цветы…. Откуда-то доносилось заунывное пение, перекрывая гул голосов. И ведь людей немного, но звуки множились, разбиваясь о каменные стены….

      – Отойди! – напугав, раздалось совсем близко.

      Я, неожиданно для самой себя, легко увернулась от огромной, в половину моего роста корзины, которую переставлял торговец. Запах от нее шел ужасный, пахло рыбой….

      Поморщившись, хотела отойти подальше, но не успела. Мужчина, шумно крякнув, повернулся ко мне:

      – Тебе чего? – грубо спросил он, не пропустив моей растерянности.

      – Мне? – переспросила я, понимая, что веду себя как дебютантка на первом балу. Вроде и все знаешь, но эти знания мало чем помогают. – Вы не знаете, где я могу найти сапожника? – все-таки выдавила я из себя.

      – Сапожника? – удивился он. Зачем-то окинул меня внимательным взглядом. – Так ты не там ищешь, – рассматривая, словно я была не в себе, все-таки произнес он. – Там, – показав мне за спину, коротко добавил он и направился к следующей корзине.

      Смачно сплюнув, поднял, вновь заорав:

      – Отойди!

      Поймав себя на том, что улыбаюсь – все произошедшее со мной за последний час начинало казаться незамысловатыми приключениями, посмотрела в ту сторону, куда указал торговец, тут же сообразив, в чем заключалась ошибка.

      То, что Андрей назвал каморкой, оказалось добротным одноэтажным домиком, стиснутым двумя другими. Вот в одном из них и находилась интересовавшая меня лавка….


  Глава 10

      – А за шарфиком он сказал прийти завтра, после обеда, – я победно посмотрела на Ивана.

      Куда только делся страх, отчаяние, тоска, которые испытывала еще недавно. Нет, ощущения, что у меня расправились крылья, не было, но чувствовала я себя значительно увереннее.

      – Значит, завтра… – задумчиво произнес Струпынин, продолжая все так же отстраненно смотреть на меня. Вроде бы вот он, сидит напротив, но, казалось, что так далеко…. – А ведь граф меня предупреждал, да я не поверил… – неожиданно жестко добавил он, окинув холодным, жестким взглядом. – Вы хоть понимаете, насколько рисковали? – контрастом, довольно мягко поинтересовался он. Да еще и перешел на «вы», подчеркивая, что говорит со мной не как со своей мнимой дочерью, как с женой Георгия.

      С оценкой ситуации я не ошиблась, ему достаточно оказалось продолжить, чтобы я убедилась в своей правоте:

      – Не только собой, но и тем, чем мы с вами занимаемся! – твердо закончил он.

      – Я не думала, что… – попыталась я оправдаться. Не закончив, на мгновение замолчала, чтобы более ясно выразить собственные мысли: – Я догадывалась, что с письмами не все просто, но не рассчитывала на столь быстрый результат.

      Не знаю, что на него подействовало, но следующая фраза звучала уже несколько иначе:

      – Да, это моя вина… – качнул он головой, став тем самым Иваном, которого я знала последние несколько дней. – Я должен был предположить….

      – Это предложение действовать сообща? – тут же воспользовалась я оговоркой. И даже порывисто поднялась из-за стола, не в силах усидеть не месте.

      Встретились мы с Иваном в моем номере. Уже вечером. На обед в гостиницу он не вернулся. Макар – тоже.

      – И об этом Алексей Степанович говорил, – сетуя, тяжело вздохнул Иван. – В папеньку, истинно в папеньку. Тот тоже, как слабину почувствует, вцепится как клещами, не вывернешься.

      А вот в этих словах слышалось уважение. Искреннее, не замутненное следами прошлого уважение, как это бывает с теми, с кем по жизни много чего было, сводя и раскидывая, но оставляя самое главное.

      – Хотите сказать, что граф был дружен с моим отцом? – с недоумением уточнила я, остановившись посреди комнаты.

      – Почему – был? – удивился Струпынин. Потом посмотрел на меня внимательно и… загадочно улыбнувшись, кивнул. – Много вы еще о своем папеньке не знаете. Очень много. Но так даже лучше.

      Хотела я спросить, для кого именно, но не стала, догадываясь, что на этот вопрос ответа не услышу.

      – Так что будем делать с шарфиком? – вместо этого чуть напряженно полюбопытствовала я.

      Чувствовала, что за эти несколько минут многое изменилось, но ведь могла и ошибаться.

      Иван молчал. Разглядывал что-то за моей спиной и… ничего не говорил.

      Чувство, которое я испытывала в эти мгновения, было неоднозначным. Надежда, сомнения, в чем-то даже облегчение…. Готова ли я была взвалить на себя то, о чем я просила?

      Возможно, именно это он пытался понять, не торопясь отвечать на мой вопрос.

      Возможно….

      – Иван, – я вернулась к столу, передвинув стул, который принесли в комнату по моей просьбе, устроилась напротив. Хотелось уцепиться за край скатерти, ища в ней уверенности, но от этой детской привычки, с которой не могли справиться наставницы в пансионе, отучила бабушка, имевшая для меня непререкаемый авторитет, – как мне объяснить, что я просто не могу сидеть, сложа руки?! Как убедить тебя, что готова на любые условия, лишь бы отыскать Георгия?!

      Я не кричала, не заламывала руки, даже не повышала голоса. Просто говорила, едва ли не впервые в своей жизни открывая чужому человеку то, что творилось в душе.

      Впрочем, был ли он мне чужим….

      – Был Георгий здесь, – Иван как-то легко… вроде как, продолжая давно начатую беседу, откинулся на спинку кресла, которое я уступила ему, предпочтя оказаться поближе к разожженному камину. – Приехал утром, остановился в этом самом номере. Бросил вещи и сразу отправился к генералу Резину.

      – А трактир? – напряженно наклонилась я вперед.

      Иван добродушно усмехнулся:

      – Заходил он в трактир по дороге. Что именно заказывал, сказать не могу – сесть на его место и попробовать похлебку с потрошками я не додумался, но в заведении был.

      – Не было там похлебки, – вздохнула я, еще до конца не веря в то, что Иван принял весомость моих аргументов. – Суп с фрикадельками.

      – Вот даже как! – хохотнул он едва ли не довольно. – Значит, условная фраза.

      – Про чечевичную кашу сказать ничего не могу, ушла раньше, – вздохнула я едва ли не обиженно. Подыгрывала, почувствовав его настроение. – Как думаешь, Раевский меня видел?

      – Уверен, что нет, – на этот раз спокойно отозвался Иван.

      – Уверен? – удивилась я, примеривая сложившийся образ офицера императорской гвардии и слова моего названного отца.

      – Если бы увидел, узнал сразу, – «порадовал» меня Иван.

      – И тогда бы я так просто из трактира не ушла, – кивнула я. – А Илинский?

      Иван чуть прищурился – похоже, отвечать на этот вопрос ему не хотелось, но отмалчиваться не стал:

      – Он просил твоей руки….

      – Что?! – подскочила, уронив стул. Тот упал с грохотом, но я едва ли обратила на это внимание. – Он просил моей руки?

      – Федор Игнатьевич отказал сразу, сказав, что не хочет иметь никаких дел с Канцелярией, – Иван поднялся, поставил стул, отошел ближе к окну. Ставни были уже закрыты, чтобы увлечься пейзажем, но, похоже, ему тоже требовалось движение. – Неужели не замечала, что ты ему интересна? – резко повернулся он, словно хотел застать врасплох.

      Зря старался. Все, что я могла, лишь качнуть головой. Всегда приветливый, вежливый, иногда даже слегка застенчивый, он не позволял увидеть своей симпатии, оставаясь для Георгия если и не близким другом, то хорошим приятелем – точно.

      – А говорят, что женщины таких вещей не пропускают, – удивленно протянул Иван, вновь подходя к столу. – Участие Владимира в расследовании, – продолжил он, дождавшись, когда я присяду, – можно считать удачей.

      – Почему? – не постеснялась спросить я.

      – Потому что граф не успокоится, пока не доберется до истины, – как-то весомо выдал Иван. – И если все было именно так, как ты рассказала, то он тебя не просто видел, но и узнал.

      – И что нам теперь делать? – я вздохнула, поймав себя на том, что готова прямо сейчас собрать вещи и уехать в ночь.

      – Заканчивать разговор и ложиться спать, – насмешливо улыбнулся он. Стал серьезным он в один миг, следуя сказанному: – У генерала Георгий пробыл недолго. Беседовали за закрытой дверью, да еще и с амулетом, но вышел граф довольным. До вечера находился в расположении полка. Встречался со многими, но ни с кем наедине. Ушел, когда начало садиться солнце. Вернулся в гостиницу, утром уехал в Киржич.

      – А пропал он? – я нашла в себе силы задать и этот вопрос.

      – Два дня спустя, – ровно ответил Иван, – по дороге в Джамри. Алихан ждал его там.

      Я кивнула, все-таки добравшись до бахромы скатерти. Прихватив три кисточки, попыталась заплести их в косичку… бросила, нахмурившись посмотрела на Струпынина:

      – Это ведь как-то связано с князем? – еще один не самый легкий вопрос, но и на нем голос не сорвался.

      – Не знаю, – Иван ни на мгновение не отвел взгляда. – Кажется, что – да, но сказать точно не получится, пока не станет понятно, зачем именно император отправил сюда Изверева.

      – Что?! – медленно протянула я, в очередной раз поднимаясь. – Император отправил сюда….

      Срупынин опустил глаза, чуть повел головой…. Сожалел о своих словах?

      Думаю, именно так оно и было!

      – Эвелин, давайте мы не будем говорить об этом сейчас? – попросил он меня, вновь перейдя на «вы». Когда я зло усмехнулась, поправился: – Отправить за шарфиком тебя одну я не могу.

      – А ты? – приняла я предложение повременить с некоторыми откровениями.

      – А я… – недовольно скривился он. – Не надо бы мне….

      Резкий стук в дверь не дал ему договорить.

      Испуг, который я не сумела скрыть, Иван проигнорировал. Без малейшего напряжения прошел мимо, повернул ключ в замочной скважине….

      – Ты извини, что я так поздно… – Макар переступил порог, заметил меня… кинжал, который непонятно как оказался зажатым в ладони…. – Что-то случилось? – вопрос был задан не мне – Ивану.

      – Давай начнем с тебя, – закрыв за кузнецом дверь, твердо произнес Струпынин, показывая, что дальнейшее общение возможно только на его условиях.

      Не знаю, как воспринимал это сам Макар, но со стороны смотрелось довольно забавно. Невысокий, пусть и довольно крепкий Иван, и наш новый знакомый….

      – Я искал тебя, хотел предупредить, – совершенно спокойно начал Макар.

      – Предупреждай, – Иван не сдвинулся с места.

      – У меня сегодня спрашивали о вас, – кузнец вновь посмотрел на меня. – И особенно, о девушке, которую ты выдаешь за свою дочь.

      – Так и говорили? – без малейшего напряжения уточнил Иван. – Которую я выдаю за свою дочь?

      – Не совсем так, – Макар прищурил один глаз, сразу став… опасным, – но смысл был вполне понятен.

      – И что ты ответил? Тому, кто спрашивал, – Иван не шевельнулся, но ощущение, что воздух в комнате стал тяжелым и душным, не позволило обмануться.

      – Сказал, что ничего подозрительного не заметил, – как-то… хитро улыбнулся кузнец. – А что девица… так девица, как девица. Не сказать, что скромная и послушная – огонь девка, но против отца не идет, делает, как он говорит.

      – А кто задавал вопросы: граф или тот, который с ним? – продолжил Иван допрос. Иначе этот разговор назвать было трудно.

      – Граф, – коротко ответил Макар уже без ухмылки.

      – Ну, раз так… – несколько расслабился Иван. Не закончив фразы, замолчал, переведя взгляд с кузнеца на меня и обратно. – Генерал оставил тебя в Ланзири? – мгновенно сменил он тему.

      Макар качнул головой:

      – Отправил в Киржич. Послезавтра туда отряд уходит, я с ними.

      – Послезавтра, значит, – задумчиво кивнул Иван, вновь посмотрев на меня. – Кажется, нам есть о чем поговорить, – указав Макару на кресло, в котором недавно сидел сам, Струпынин вышел из комнаты.

      Зачем?

      Об этом я догадалась после недолгого размышления. Бутылка вина…. Иногда под него неплохо думалось….

      ***

      – Эвелин….

      Мое имя прозвучало, как стон…. Судорожно, измученно, нетерпеливо….

      Отреагировать я не успела, его руки легли на плечи, разворачивая меня к себе, прижимая… неистово, ненасытно….

      – Эвелин… – вновь произнес он, протянув имя от кончика уха до губ, впился в них, жадно, до легкой, но такой приятной боли.

      А руки уже развязывали ленту на горловине простой рубашки, стягивали ее с плеч, скользили по коже... не лаская, ощупывая, словно не веря, что он все-таки получил то, чего так яростно желал….

      – Не торопись, – сбивчиво попросила я, столь же нетерпеливо вырывая пуговицы из его сорочки. Тянула на себя, пытаясь добраться до тела и чувствуя, как сладостно ноет низ живота, как невольно поджимаются пальчики на ногах, догадываясь о том, что должно произойти дальше. – Я – здесь, я – не исчезну….

      – Не верю! – рыком выдохнул он, сжав ладонью грудь.

      Я охнула, настолько острыми, пронзительными оказались ощущения, вцепилась в него, разрываясь между желанием впиться пальцами в его руку или заплакать, выбивая слезами сжигавшую меня тоску.

      – Не верю! – повторил он глухо, подталкивая меня к кровати и продолжая говорить…. Не для меня – для себя: – Как же я хотел тебя…. Вот эту родинку на шее…. Эту впадинку пупка…. Эту ложбинку…. Эти завитки волос….

      Его ладонь двигалась вслед за словами…. Ощупывая, поглаживая, играя…. Возвращая меня к той, другой жизни, где вместо страха была страсть, где сердце билось в волнении, но, не опасаясь, предвкушая…

      Ноги подкосились, но я не упала. Его крепкие руки подхватили меня, аккуратно уложили на постель. Отбросили спутавшую лодыжки ночнушку….

      – Прости… – неожиданно прошептал он, и довольно быстро избавившись от еще остававшейся на нем одежды, тяжело навалился на меня. Вошел он резко, грубо, губами поймал мой вскрик, зашептал, то ли оправдываясь, то ли успокаивая: – Прости… я больше не мог… хотел тебя…. Чтобы моей….

      Он еще что-то говорил, но я уже не слышала, растворяясь, расплавляясь в каждом его движении…. Тянулась вслед за ним, принимала в себя, сжимала, наслаждаясь своей властью….

      И в тот момент, когда уже была готова сорваться стоном, когда дотянулась телом до той грани, за которой находилось наслаждение, в прерываемую лишь нашим хриплым дыханием тишину ворвался громкий стук в дверь.

      А потом ее сорвало с петель и тяжелый гул прошел по комнате, лишая оказавшейся призрачной защиты….

      – Это – моя женщина! – Андрей ворвался внутрь, сделал несколько шагов и… остановился, глядя на меня.

      Распластанную … распаленную… жаждущую лишь одного – сладости судорог, когда исчезает все, оставляя только удовольствие.

      – Ты отдал ее мне! – неожиданно зло закричал Георгий, освобождая меня от своей тяжести.

      Поднялся, так и стоя нагим перед своим соперником….

      – Как отдал, так и заберу! – прохрипел Андрей, вынимая из ножен шашку. Поднял руку….

      – Нет! – выдохнула я, садясь в постели.

      Магический огонек едва освещал комнату, не в силах разогнать сгустившиеся в углах тени…. Сердце гулко билось в груди… единственный звук в окружавшей меня тишине….

      Сон. Яркий, похожий на реальность, но лишь сон….

      Он ушел, но желание осталось…. Острое, болезненное, неутоленное….

      Сбросив одеяло, встала. В надежде снять тянущее напряжение, сходила, умылась холодной водой. Легче стало…. Не так, чтобы забыть о ласке, которую просило тело, но хотя бы могла думать.

      Красивой я себя никогда не считала. Дурнушкой, впрочем, тоже. Самая обыкновенная, такая же, каких много.

      Бабушка разговоры о внешности не поощряла, говорила, что в любви все становятся хорошенькими, ну а матушка, та задушевными беседами тем более не баловала. Не сказать, что держала в строгости – без выданных ею женских секретов во взрослой жизни мне пришлось бы значительно тяжелее, но особой теплоты между нами не сложилось. Лучше, чем с отцом или братом, но….

      В отношениях с мужчинами все было еще более трагично. Пока не вышла замуж, даже не догадывалась, что могу нравиться…. Эндрю был ни в счет, увлеченность не задавала вопросов, сделав для меня все ясным и понятным.

       А теперь оказалось, что Владимир Илинский… граф, получивший титул за особые заслуги перед империей, просил моей руки…. Это ничего не меняло…. Если бы раньше….

      Когда слегка замерзли босые ноги, вновь легла. Свернулась комочком, закутавшись в одеяло….

      Как заснула вновь, не заметила. Тело расслабилось, забыв о так и не полученном удовольствии, мысли о Георгии сменились размышлениями о голубом шарфике, способном указать, где искать мужа и… растаяли в тишине и покое….

      День до обеда тянулся, тянулся и тянулся. Не помогло даже занятие, которое себе придумала: вспоминать письма князя и искать в них подсказки.

      Как ни старалась определить, что могло служить Георгию знаками, так и не поняла. Во всех посланиях ровный тон и обстоятельный рассказ, зацепиться не за что. Если только, как здесь, в Ланзири, пройти описанный им путь в надежде, что вновь повезет.

      Потом ко мне заглянула Люсинда, предложив свою помощь с укладкой багажа. О том, что на следующий день мы отправляемся в Киржич, ей сказал Иван.

      Сначала отказавшись – помнила, что девушка узнала меня, как возлюбленную князя Изверева, все-таки согласилась. Терзаться мыслями в одиночестве было довольно тяжело, а тут можно хоть поговорить….

      С последним я ошиблась. Люсинда была столь же молчалива, как и я. Перебрав одежду и обувь и взяв с собой то, что требовало чистки, она довольно быстро покинула номер, вновь оставив меня одну.

      Чуть веселее стало, когда вернулся с последними новостями Иван. Правда, недолго:

      – Раевский покинул город, – произнес он, проходя вглубь комнаты. Не спрашивая, поднял стоявший на столе кувшин с ягодным морсом, налил в кружку. Выпил жадно, ненасытно.

      – За Алиной? – продолжая стоять у двери, где его и встретила, спросила я.

      И ведь знала ответ….

      – За ней, – подтвердил он, обернувшись. – Зря старается, – произнес неожиданно зло. – Дежерин ее в обиду не даст, не говоря уже о его ребятах. Сколько она жизней спасла, не счесть.

      – И Раевскому об этом тоже известно, – заметила я, ловя себя на том, что вот теперь действительно стала спокойна.

      – Думаешь, он найдет способ ее выманить? – чуть насупился Иван, но я не обманулась. Мои слова доставили ему удовольствие.

      – Я бы на его месте именно так и поступила, – кивнула я, перебирая все, что мне было уже известно. И не только о Григории Раевском, но и об Алине. – Ее не удержать, если в беду попадет ребенок, – закончила я, испытующе посмотрев на Струпынина.

      – Да-а-а... – протянул он, опустив взгляд в пол. Похоже, взвешивал….

      – Ты ведь можешь с ней связаться… – я не спрашивала – утверждала.

      – Магический вестник можно отследить, – качнул он головой.

      – Граф Илинский… – вздохнула я, лишь теперь вспомнив о Владимире. – Он остался в Ланзири?

      – Вот это и интересно, – вскинулся Иван. – В отряде Раевского его не было, но гостиницу, в которой остановился, он покинул.

      – В расположении полка? – предположила я, возвращаясь к столу. Села, положила руку на мягкую скатерть.

      Чувство, которое я сейчас испытывала, было странным и необычным. Я – и не я. Страхи, переживания, мысли о дочери и муже… все было тут, рядом, но словно спрятавшись, скрывшись от той решимости, которая требовала куда-то идти и что-то делать.

      – Нет, – в глазах Ивана я заметила удивление, – там его не было.

      Уточнять, откуда именно моему… отцу об этом известно, я не стала. Старые знакомые…. Судя по всему, здесь таких было немало.

      – А покинуть незаметно город он не мог? – предложила я еще один вариант. Не столько для Ивана, сколько для себя, чтобы точнее оценить способности и возможности Илинского.

      – Это – вернее, – неожиданно согласился со мной Струпынин, – но смысл?! – Он скривился, словно то, о чем думал, было ему неприятно.… С этой догадкой я тоже не ошиблась: – Если только….

      – Если только он уже давно не друг?! – нахмурилась я, отказываясь принимать подобное предположение.

      Та искренняя забота, то беспокойство, которое он проявил ко мне и к Алене….

      Нет. Быть такого просто не могло!

      – Если только ему не известно значительно больше, чем мне, – сделав вид, что не заметил моего волнения, закончил свою реплику Иван.

      Я, не скрывая облегчения, вздохнула. И даже улыбнулась, чувствуя, как на душе стало хоть немного, но легче. Это было так приятно, знать, что в невиновность Георгия верим не только мы…. 7bcf23

      Остановила я саму себя. «Невиновность Георгия» и «докопаться до сути» в этой истории значили не одно и то же. Не для меня или Ивана, для того же самого Владимира.

      – Давай сделаем так, – Струпынин все это время смотрел не на меня, а куда-то в стену, продолжая думать о своем, – сходим за шарфиком, а потом решим, отправлять вестника или нет. – Он поставил кружку на стол, свел брови к переносице…. – Сегодня эта идея не кажется мне такой хорошей.

      В чем-то был прав….

      – Я пойду одна? – вместо того что бы согласиться, спросила я.

      – Макар будет рядом. Я – тоже, – ожидаемо ответил Иван. Замялся… явно хотел еще что-то добавить, но не стал, закончив коротко и твердо: – Но сначала надо пообедать. Переодевайся.

      Он ушел, больше не сказав ни слова, оставив меня не столько в одиночестве, сколько в смятении….

      Решимость – да, но….

      Сегодня мне исполнилось двадцать четыре года, но об этом никто, кроме меня не помнил….


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю