Текст книги "Темная сторона (СИ)"

Автор книги: Тарас Асачёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

До самого утра я занимался уборкой. Мусора в доме было немногим больше чем пыли и грязи, но я герой или как? Я справился. Когда город немного ожил, ко мне в двери постучались. Я отпер дверь и увидел девочку-толстушку лет десяти с корзинкой накрытой тканью. Заметив меня в одних только штанах, она моментально покраснела и отвернулась.

– Простите меня господин, я пришла к Нилу, он берет у нас хлеб каждое утро. – запричитала девочка.

– Нила больше нет. – сказал я и накинул на себя рубашку шамана. Девочка повернулась ко мне все еще красной.

– Как жаль. А вам хлеб не нужен? Мама сама его печет. – господи, да ей лет десять, а уже пашет на родню.

– Почему бы и нет. Сколько стоит ваш хлеб? – спросил я и запустил руку в карман штанов.

– Три медных монеты. За булку. – я протянул ей золотой.

– Тогда носи мне хлеб сюда же каждый день, покуда хватит этой монетки. – девочка взяла золотой трясущимися руками и на мое удивление прикусила ее зубками.

– Хорошо. Спасибо вам господин. Вот… – она отвернула часть ткани и показала мне свежие, все еще горячие и румяные булки. Запах просто валил меня с ног. Я взял две штуки и кивнул.

– Спасибо. Жду тебя завтра.

– Я приду! – уже убегая, крикнула мне девочка.

Я сразу откусил от одной булки немалый кусок и начал вытаскивать мусор в сторону соседнего дома. Как тут с ним быть я право не знал. Когда уборка была условно закончена, а булочки съелись, я решился прогуляться по городу. Город был большим и красивым, наличие множественной стражи меня успокаивало, раз много стражи, значит мало преступников. Палач спит – служба идет. Мне вот после сегодняшнего сна, никак не хотелось приступать к работе немедленно. А вот по городу я прогулялся неплохо. Для начала я нашел швею и заказал у нее нормальной одежки для себя, потом был сапожник, мясник, у которого я купил копченого мяса вместе с корзинкой. Нашел лавку со сладостями, купил халвы и леденцовых конфет. Один раз ко мне все же подошли стражники и, поздоровавшись, спросили, кто я есть. Мол, они в этом районе меня ранее не видели. Я представился по форме. Получил совет не расставаться со своим мечом, а то всякое в городе бывает. А палача должны знать все. Вернувшись к своему дому, для приличия заблудившись на полчаса, я с удовольствием разложил свои покупки и поел, как хотелось мне, а не так как накрывали. В обед пришлось идти к колодцу за водой, так как моя закончилась еще утром.

У небольшого каменного колодца были только девушки. Некоторые в платках на плечах, другие с платками на голове. Меня оценили еще на подходе и женское царство расступилось, открывая мне доступ к колодцу. Я набрал воды в свое ведро, потом помог девушкам в этом нелегком труде. Дамы перешёптывались, но со мной говорить не торопились. Я же улыбнулся на прощание и пошел к себе. Около дома крутился странный человек в длинном черном камзоле. Я подошел к нему.

– Кого-то ищите? – человек повернулся ко мне.

– Хел?

– Я к вашим услугам. – качнул я головой.

– Бернард Диконс. Казначей Короля. Я к вам для заполнения статей расходов.

– Тогда проходите, дом не заперт. – я показал рукой на дверь.

– В дом к палачу? Без разрешения? Да вы рехнулись. Но спасибо, зайду. – мы вошли в темную комнату. Бернард осмотрелся. – А тут оказывается очень неплохо, если прибраться.

– Согласен. Поэтому и прибрался. Куда кстати мусор волочь? Я его около дома бросил.

– Я пришлю вам мусорщиков, они уберут. Так давайте к делу. – Человек вынул из наплечной сумки несколько сложенных вчетверо листов и развернул их. – Прошу подписать приказ Короля о вашей денежной компенсации за службу. На текущий год это двадцать четыре золотых монеты. Так, теперь по расходам городского обслуживания, – он ткнул во второй документ. – Корона оплачивает ваши расходы на пять золотых в месяц.

– А зачем мне деньги, если Корона платит? – поднял я глаза на Казначея и капнул чернилами на листок.

– Если у вас граждане будут брать деньги, то можете получать их на руки. Но кто возьмет деньги палача? Вы пока не известны, так что тратьте что есть. Но с первой казнью о вас заговорят по-другому. Это нормально. Подпишите здесь… Ага. Теперь приказ на ваш дом… угу. И Регистрационный бланк. Все! Спасибо. Я зайду через тридцать дней вновь, сведем смету. – человек поклонился и собрался уходить.

– Все так быстро? Вы меня побаиваетесь? – я улыбнулся.

– Не то чтобы побаиваюсь…. Я больше монахов побаиваюсь. Они-то могут и кишки на шею намотать, а вы только голову срубить. Удачи в службе.

– Счастливо. – помахал я рукой уходящему казначею.

Все это складывалось в некую картину мира, но все в целом было неправильным. Я не понимал что, но все было неправильным. Закончив мучать свою голову, я немного подвигал мебель. Выдвинул в первую комнату точильный станок. Принес со двора дрова для камина и печи, зачем они тут оба? Затем разлил воду в бочку и большую кастрюлю. Надо найти чай. За сегодняшний день я потратил две золотых монеты, при том, что одну я отдал булочнику. Неплохая зарплата если посмотреть со стороны.

Уже в обед, когда от безделья стала протекать крыша, я решил вновь сходить в город и найти основные места обитания. Нашел без проблем – таверна «Эль» была рада новому гостю. Все постояльцы, забулдыги, алкоголики проводили меня взглядом и вернулись к своим нехитрым делам. Хозяин таверны, он же бармен, он же трактирщик, был немного более приветлив. Предложил пива за пять медяков, я попробовал, вернул, взял другого, вернул и по кругу. Наконец я остановился на весьма неплохом пиве за двадцать медяков. Трактирщик похвалил мой вкус и платежеспособность и сразу полез в душу. Я не разделил его стремления и расспрашивал его сам. Узнал, где местные мастера обитают, кто берет дорого, кто делает хорошо и все в том же духе. Напиваться в обед я не планировал, так что сразу пошел искать кузнеца. Ну не было у меня чайника, а в кастрюле воду греть не удобно. Кузнец нашелся просто – по звуку молота.

– И чего угодно достопочтимому господину? – обратился ко мне мускулистый молодой мужчина.

– Кузнеца мне надо, талантливого и с золотыми руками. – сказал я и пожал руку кузнецу.

– Никифор меня зову. Руки хоть и желтые, но умелые. Вам оружие или утварь какую?

– Утварь. Чайник мне нужен, для чая. – я надеялся, что это тут есть.

– Для чая посуда продается у торговца чая, в восточной части города. Я с глиной не работаю. Моя работа в металле и железе.

– Да ты меня не понял…. Пошли, объясню….

Беседа с кузнецом открыла мне немного занавес этой реальности. Чайников тут не было, впрочем, как и железных кружек. Однако иностранный кузнец, что работает в этом городе уже пять лет, идею понял и даже взялся ее реализовывать. Носик в кастрюле сделать было трудно, но вот острый кончик да ручку с крышкой это можно. Купив у кузнеца нормальную сковороду и пару кухонных ножей, я обещал зайти вечером.

– Токма не забудь зайти, хочу с тобой проверить замысел, все ли как ты говоришь…

– Зайду, не переживай.

Мастера по дереву я удивить ничем не смог, купил все необходимое для кухни и жизни, вплоть до щетки для спины на длинной ручке. Мастерица-швея встретила меня на улице и пригласила на примерку моего кафтана и штанов. Все было уже готово и все было по размеру. Рассчитавшись с приятной женщиной, я пошел к обувщику и наконец, смог обуться, а то, как плебей босиком ходил. Вот и сформировался мой образ. Высокий сильный мужчина в белой рубашке на пуговицах с высоким воротником, в прекрасных тканых штанах черного цвета и кафтан с голубым отливом. Еще шляпу и можно в высшее общество. Хотя мы-то знаем, что фасон это еще не все. Нужен почерк заслуженного и очень дорогого мастера.

В овощной лавке я встретил приятную девушку Сандру, которая не только привозила самые лучшие овощи с деревни, но еще и чесала языком как профессиональный игрок в кости. Она рассказала мне о том, что наш городской палач нашел себе замену. Успела посочувствовать новой потерянной душе и пригласила меня на вечернюю мессу в храме, что за три квартала от нее. Я отказался, но купил ее овощи. Теперь, груженный как ослик, я шел в обратный путь. Думал еще заглянуть к шаману, других знакомых пока нет. Когда я все принес в дом и разложил по полкам, пришло время проверить кузнеца. Никифор меня не дождался. Держал новый модернизированный котелок над огнем и смотрел как из носика стремиться пар.

– А вот и первый покупатель. – расплылся в улыбке Никифор. – Я вот жду, пока ты зайдешь. Смотри как оно получилось. – он снял за ручку свой новый товар и налил в кружку кипяток. – Во как. Технология.

– Да ты действительно мастер. Так быстро воплотил мой заказ. – похвалил я кузнеца. По-моему он немного недалекий.

– И не только воплотил, но и умножил. Вот. – он достал из под лавки еще два таких же чайника. – Можешь выбрать любой. Тебе скидка за идею. Пятьдесят медяков.

– Да ты сдурел. – восхитился я наглости кузнеца. – Такая кастрюля стоит тридцать. Больше сорока не дам.

– А давай сорок. – спокойно согласился Кузнец. – Будет что жене моей показать, да детям науку дать.

Я не стал задерживаться у молодого кузнеца, прошелся по улицам еще немного, посмотрел на население и домой. Я еще салат хотел приготовить и…. Блин, забыл купить соль….

Глава 2. «Пятый день»

Жизнь, каким бы дерьмом она не казалась – штука хорошая. Пока ты жив, ты можешь отдыхать, развлекаться и получать иные радости жизни. За неполную неделю я обзавелся неплохими знакомыми, некоторыми связями и отношениями с местными сплетницами у колодца. Однако труба зовет. Утром пока я воевал с новым чаем, купленным за немалые деньги, ко мне постучали. Бросив поиск идеальных пропорций напитка, я прошелся к двери и открыл ее. На пороге стоял Брат Рон.

– Доброго дня тебе, исчадие ада. – поклонившись поприветствовал меня монах.

– И тебе добрый день, подстилка света. – монах улыбнулся и вошел в дом. – Да, конечно, проходите, располагайтесь…. – говорил я, закрывая дверь.

– А тут неплохо…

– Если прибраться? – угадал я окончание фразы.

– Нет, если вонь выветрить. Что делаешь? Смертное зелье варишь? – монах разве что не нырнул в чайник.

– Конечно. Будете? – я подошел и наполнил две кружки чаем. Судя по запаху, опять крепкий получился. Разбавил водой.

– Наливай, исчадие ада, меня твои силы не возьмут. – мы сели за стол, монах распробовал чай и запустил руку в мою тарелку с конфетами. – Я к тебе по делу, Хел. Пора выходить на службу.

– Довольно скоро. – кивнул я головой.

– Не слишком, бываю разные дни. – монах вынул лист бумаги из складок своей рясы и развернул перед собой. – Вот. Генри Велиск, замучил жену свою умницу да задушил ее веревкой. Сейчас раскаивается и просит пощады. Но церковь помнит его клятву и не простит. Никогда. Вечером его надлежит казнить при помощи виселицы.

– А вы уже с ним пообщались?

– Конечно, дела церковные.

– Пытали?

– Упаси великий Тир, нет, просто поговорили. Пытки у нас для сил тьмы. Таких как ты или хуже тебя.

– Приятно слышать, что есть хуже. – хмыкнул я.

– Это жест приличия, у тьмы нет оттенков. А конфеты, ты где покупаешь? – монах снова зачерпнул леденцы из тарелки.

– В лавке Мартина. Тебе может поесть предложить? Я как раз готовить собирался. – монах махнул рукой.

– Нет, жареных младенцев я по пятницам не ем. Я пойду, а ты твои свои черные дела делай.

– Счастливо Рон, до свидания. – кивнул я служителю Тира.

– До вечера. – улыбнулся монах и вышел прикрыв за собой дверь.

Я посмотрел на оставленный лист на столе. Моя первая жертва. Надо оно мне или нет? Может они ошиблись? Может, он невиновен? Надо сходить в темницу и расспросить смертника. Как знать может, что узнаю….

В замковых воротах меня остановили только на пару минут, пока не убедились в моих намерениях. Дальше мне был выделен хмурый дядька, который привел меня в темницу. Темница была как темница. Подвал, сырость, стоны заключенных и писк крыс. В общем, не впечатлило. Меня подвели к небольшой камере с решётками и оставили с заключенным. По обратную сторону решетки сидел обычный мужчина, который выглядел как угодно, но только не как смертник. Он сидел спокойно на тюремной скамье, которую протирали сотни или тысячи смертников и спокойно смотрел на меня.

– Значит вот он каков, новый палач. – тихо произнес Генри.

– Какой есть, тебе не выбирать. За что ты так жену свою? Монахи в ужасе.

– Стервой она была. Ты бы знал, как сложно было с ней жить. Сейчас в темнице мне намного легче. Вечером ты меня осудишь и выполнишь свой долг.

– Не указывай, я могу и помиловать тебя, но толпа не позволит тебе уйти – разорвут. – покачал я головой все еще не понимая чего он такой спокойный.

– Не думай об этом. Ты наверно впервые будешь выполнять долг палача. Не переживай за меня и мою душу. Бог со мной, а не с тобой. А теперь уходи, да слова поучи, чтобы не опозориться.

Я ушел, но не потому, что он меня обидел или расстроил – нет, он меня разозлил. Вешать так, вешать. Зачем он говорил про слова? И почему сказал «долг», а не «казнь»? Надо решить и действительно не позориться. Благо сплетницы от колодца никуда не делись и с огромными глазами сыпали мне все нужные сведения. Генри был не только убийцей жен, он еще и изменником был.

– С дочкой пастуха он больше года любовь водил, да вот женат и не может он с ней жить, а раз она свободна, то и в рабство ее не взять. – вещала мне загорелая Нимма у колодца. Другие девушки поддакивали или вплетали подробности. – Для пастушки он-то знатный жених, деньги есть и положение. Да вот кто же знал, что он такое чудовище. Ой, батюшки, как страшно жить….

Девушки мне действительно помогли. Пришлось идти в церковь. По дороге я встретил Шамана, который поздравил меня с выходом на службу и обещал зайти вечером. Дальше хуже, церковь я нашел, не зря меня звали на мессу и сто раз рассказывали, как ее найти. Вот заходил я в церковь зря.

До сих пор не могу понять, что там произошло, но едва я перешагнул порог храма, как на меня навалилась тяжесть и дурнота. Люди вокруг смотрели на меня и звали внутрь, обещая избавление. Но вот когда на меня кинулись три пучка света – я дал деру. Сейчас окуная голову в бочку с водой, я приводил мысли в порядок. Что тут вокруг происходит? Это нереально!

– Что? Плохо тебе, исчадие ада? – раздался голос Рона сбоку.

– Да просто кошмар, Рон. Ты поглумиться пришел?

– Да вообще-то удивляюсь, что свет тебя выпустил. Быстрый ты сильно. Зачем сунулся в храм Тира? Гнева Бога никогда не испытывал? – посочувствовал мне монах.

– Тебя искал. Я знаю, что задумал Генри.

– Все мы это знаем, потому и вешаем мерзавца. Ой, Прости святой Тир голову мою грешную. – осенил себя монах.

– Он будет спасен, если ты мне не поможешь. – у Рона глаз начал дергаться.

– Ты не посмеешь помиловать его.

– Я и не собирался. Помилование ради святого дела никто не отменял. Его придет спасать его любовница. – монах замахал руками.

– Фу! Брось грязными словами при благочестивом человеке выражаться. Но он…. Вот наглец. Какая же помощь нужна тебе от святого ордена?

– Все просто. Его лю…. Возлюбленная. – монах кивнул, одобряя. – Это дочь пастуха, Леана Пастога. Вечером она должна пойти на площадь, чтобы выбрать его в свои мужья. Но вы как наставник всех заблудших душ или ваши братья. Должны не допустить ее к площади.

– Как же я могу отказать в зрелище казни смертника, что предал жену и Бога? – усомнился монах, но подбородок зачесал в раздумье.

– Попросите послужить церкви, пусть полы помоет, цветы польет, свечку над монахом подержит. Почему ты это у меня спрашиваешь? Исчадие света. – монах улыбнулся.

– Я, кажется, знаю, как ее задержать. А ты палач не простой. Мы тебя можем звать на допросы. Может еще, кого сможешь уличить во зле великом.

– Не, не со мной. Да и Генри меня очень разочаровал при нашей встрече. Так что никто ничего никому не должен.

Мы распрощались как коллеги одной работы и разошлись кто куда. К своему первому выходу я готовился основательно. Надел на себя форму палача, затянул все ремни и поправил завязки на перчатках. Подтянул под размер ножны и пристроил в них свой меч. А затем одел нововведение – колпак, скрывающий большую часть моего лица. Среди запретов это не присутствовало, а мне жить спокойнее будет. Вышел из дома и, избрав более долгую дорогу, пошел в сторону замковой стены, где был мой офис – эшафот. Там все было готово. Виселица установлена, охрана стоит, толпа присутствует, монахи молятся. Все нормально. Поправив свой меч, я вышел из переулка. Меня заметили мгновенно, толпа расходилась от меня с небывалым запасом в пару шагов. Я решил поприкалываться и пошел немного зигзагом. Стали визжать и толкаться. Стража не одобрительно на меня посмотрели, а вот монахи закивали. Подошел монах Рон.

– Занятная шапка. Я давно говорил, что негоже всем видеть лицо инструмента Смерти.

– Мудрый дядька. Как ты вообще в монахи попал?

– На все воля Божья. – развел руки монах. – Иди на помост, люди уже обсуждают тебя, зрелище – не частое развлечение для толпы.

Я поднялся на эшафот. Высокий, хороший, чистый, на вид – крепкий. Один конец эшафота переходил в ступени, которые спускались к замковой стене. В ней открылась дверь и два стражника вывели смертника. Тот шел с высоко поднятой головой. Ну, это ненадолго. Его подвели ко мне и передали цепь, что была обернута вокруг его шеи. Руки заключенного были связанны за спиной. Я подтянул его к себе и подвел к петле. Руки стали немного дрожать. Что я делаю? Накинув петлю на шею убийцы, я затянул узел и отошел к рычагу. Глаза заключенного лениво ползали по толпе. Я же развернул переданный мне пергамент и вчитался в него.

– Жители города! – громко и слегка искажая свой голос, произнес я. Толпа немного притихла. – Перед вами стоит убийца, предатель клятв и своего бога. Вы знали его как Генри Велиск…. – начал я чтение. – Он признал свою вину, он обвинен Королевством, он обвинен Смертью. Приговор – Смерть через повешенье. Есть ли среди вас те, кто желает оспорить решение божественно суда и суда человеческого. Есть ли среди вас те, кто хочет связать свою жизнь с этим убийцей и продлить его участь?

Толпа затихла, а вот Генри заметно занервничал, начал активно крутить головой и перетаптываться. Я подошел ближе.

– Твоя любимая пастушка, сейчас находится у монахов. Так что я выполню свой долг, не опозорившись.

– Леана!!! – закричал заключенный, и тут же получил от меня удар под ребра.

– Смерть готова принять его! Виновен!!! Приговор приводится в исполнение! – закричал я и опустил рычаг….

Стук в дверь отвлек меня от моего занятия. Я отпер дверь и посмотрел на Шамана. Отшагнув назад, я пропустил гостя в дом.

– Как себя чувствуешь? Не тошнит? – я пожал плечами.

– С чего бы?

– Разная реакция бывает. Оу, у тебя чудесно пахнет. Что готовишь? – шаман подошел к моему камину и заглянул внутрь. – Мясо на палочках? Охотником был?

– Скорее всего, нет. Просто готовить люблю, а подвал у меня не очень холодный, вот и трачу запасы, пока не пропали. Будешь ужинать?

– Как тебе удается оставаться спокойным? Дух этого смертника донимал меня часа три. Просил убить тебя или твою семью.

– А ты реально с духами общаешься? – спросил я как-бы, между прочим.

– Я же шаман. К тебе позже зайдет сама Смерть, и ты будешь видеть ее. Всем свое. Метки просто так не ставятся.

– Я думал это Татуировка, если честно. – сказал я снимая первые две шпажки.

– Я тоже так думал, но если снять с тебя кожу, то метка появиться в другом месте, поверь, инквизиторы проверяли. Не простое это дело. Так и с духами. Я не верил, пока сам их видеть и слышать не стал. Мне тоже положи. Ага, спасибо. Я кстати вино принес. – шаман ловко вынул бутылку из кармана балахона.

– Это ты кстати, а то я не озадачился.

– Рон идет. – сказал Ига принюхиваясь к шашлыку. Я подошел к двери и резко распахнул ее.

– Матерь Божья! – почти завизжал монах, прижимая руки к груди. – Зачем так пугать святого служителя?! Темные силы сведут меня в могилу!

– Проходи Рон, ты как раз к столу. – монаха уговаривать не пришлось. Он прошмыгнул мимо меня и сел за стол, подтягивая к себе шпажку с мясом.

– Ой, господи. Темные дела делаются. Мир падет в бездну. Слуга Смерти готовит лучше храмового повара. – чавкая первый кусочек мяса сказал Рон. – Чего же мне ждать дальше? Проститутки пойдут исповедоваться? О! Шаман, ты тоже здесь?

– Спасибо, что вообще заметил, брат Рон. – скептически заметил Ига.

– Не ссорьтесь, а то порублю в капусту. – пошутил я и снял оставшееся мясо с огня. Попробовал… суховато. – Ига, разливай вино, стаканы чистые. И хватит на меня так смотреть…

Шаман разлил всю бутылку на мои три кружки, и мы подняли стаканы в воздух. Шаман пил «за духов», монах «за Тира», а я «за здоровье». Все шло хорошо. Ели все с аппетитом, салат с овощами и сметаной был оценен отдельно. Как я успел заметить, монах не зря имеет такое пузо, жрал он за двоих минимум. Мы поговорили про заговор моего первого смертника. Обсудили возможности повторения такого события. Обговорили варианты допросов с сомнительными личностями. Потом утомившись, гости собрались на выход.

– Ты Хел, правильный палач. Все бы такими были. – сказал на прощание монах.

– Я зайду через денек другой. – сказал шаман.

– Заходите, буду рад. – ответил я им, прощаясь.

Убираясь со стола после гостей, я еще недолго побыл в некоем недоумении. Наличие таинственных световых явлений в храме, что за сущность такая, что нормально сожительствует с духами, которые общаются с нашим шаманом. Отдельным вопросом был и монах Рон. Вот уж явно не святая личность, однако, именно он представитель храмовников. Одни только вопросы.

Когда небо было обложено звездами, а камин догорел окончательно, я вышел на улицу и сел на крыльцо своего домика. Жизнь есть жизнь. Вокруг бегали кошки, на крышах спали голуби и Вороны. Слабый ветер разгонял запахи города. Тишина окутывала немаленький город. Кое-где еще были слышны и крики и пьяные песни, но это был правильный фон города рыцарей. Умиротворение переросло в сонливость, и я пошел в спальню. Сон должен быть по расписанию. Однако – сглазил.

Глубокой ночью, пока не появился рассвет за окном, я проснулся от несильного стука в стекло моего окна. Опустив руку с кровати, я нащупал свой меч и повернул голову. На подоконнике сидел толстый ворон и неторопливо что-то клевал на подоконнике с обратной стороны стекла. Я сел на постели и поднялся. Меч оставил в комнате, а сам спустился попить воды. Вино оказалось довольно крепким. Вволю нахлебавшись, я снова поднялся в свою комнату и замер у самой кровати.

Окно комнаты было открыто, ворон все так же продолжал тиранить деревянный подоконник. Меч с кровати, где я его оставил – исчез. Сердце участило свои удары, я повернулся к двери. Сердце последний раз стукнуло и остановилось. Тьма, тьма кромешная скрывала внутри себя нечто более темное и холодное. У меня на лбу и теле выступил холодный и липкий пот. Меня будто парализовало. Я разглядел нечто во тьме. Темное марево, что в разы темнее самой ночи, клубилось у стены. Тонкие струи темной материи держали мой клинок и поглаживали лезвие. А потом появилось лицо…. Нет. Не лицо – маска. Бежевая маска миндалевидной формы с прорезями для глаз и рта, скрывалась среди лент тьмы. Маска посмотрела в мою сторону, оторвавшись от клинка. Прорезь рта немного изменилась, она улыбнулась. Щелки глаз немного изогнулись. Стало страшно еще сильнее. Сердце по-прежнему молчало. Я попробовал отступить. Маска снова изменилась, словно радовалось моим тщетным попыткам. Клинок в руках этого ночного ужаса взмыл вверх, ручка его поплыла в клубах тьмы, а клинок изменил форму от касаний черных пальцев. Не ожидал я Смерть так скоро. Клинок совсем истончился и еще сильнее искривился, ручка меча вытянулась в несколько десятков раз и утолщалась. Словно миг прошел, и вот в руках у тьмы уже не меч, но коса. Смерть снова сменила свою маску, она смотрела на меня спокойно, может даже с интересом. Я медленно поднял руки и смог таки сделать шаг назад.

Смерть засмеялась детским смехом, от которого волосы даже в штанах зашевелились. Она вскинула свои тонкие руки и ко мне полетела коса. Я схватил древко, ожидая удержать новое оружие, но меня, вместе с косой, откинуло к дальней стене и прижало к ней. Коса сдавила мои руки и грудь. Ноги мои не доставали до пола, я был как мотылек, прижатый тяжелой веткой к стенке. Смерть снова засмеялась и приблизилась. Свет от луны и звезд вязнул в ее теле. Маска сменила образ. Маска обижалась или грустила – не понять. Она покачала своей головой и коснулась косы, снимая тонким пальчиком слой древка. Опилки собирались колечками, которые пропадали в руке невиданной сущности. Я повернул голову, чтобы не видеть этой маски. Маска проследила мой взгляд и еще раз хихикнув, выбросила несколько пучков тьмы на бедную Ворону. Птица упала в комнату, не издав ни единого звука. Снова смешок. Я уже и так был на пределе. Повернулся к ней.

– Я тебя не боюсь! – прохрипел я, ощущая давление косы на своей груди.

Маска смерти приняла удивленное выражение. Мои пальцы сами раздали древко косы, а на мои пальцы стали одеваться деревянные колечки. Черные кольца падали к самым основаниям моих пальцев и впивались в кожу, полностью продавливая пальцы и разрывая кожу. Было больно. Десять болевых ударов на мое бедное тело. Кровь полилась по моим ладоням, рукам, капала на пол громкими каплями. Смерть вновь хохотнула и, выставив угрожающе тонкий пальчик, подмигнула. В следующий миг сгусток тьмы врезался в мой правый глаз, пробивая его насквозь….

– А-а-а-е-е-ы-ы! – вскричал я и мотнул руками. Ничего не вышло – руки запутались в тонком одеяле и я, от резкого движения, упал с кровати.

Ошалело сел на полу. Ночь, тишина. Окно закрыто, я один. Все тело словно из печи, жар. Протер рукой лоб и осмотрел руку – все нормально. Пальцы на месте, крови нет. Глаза не болят. Стоп, болит задница – ну да, на пол я падал именно ей. Ощутил жажду. Но почему-то «очканул» и решил доспать до утра. Не хотелось повторения ночного кошмара.