Текст книги "На крыльях страсти. Когда осознание максимально абстрагируется. Часть 2"

Автор книги: Таня Стар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава II

Черное утро

Просыпайся, мой хозяин, я хочу тебе сказать,

Что тебе сегодня надо на работу не проспать.

Солнце светит за окошком, освещая все кругом,

Просыпайся мой хозяин – это я, твой телефон.

Будильник на мобильном телефоне ласково пел, и с каждым тактом росла сила звука. Мозг адекватно реагировал на обещания песни о солнечном утре. На душе посветлело от осознания, что день будет ярким. Я открыла глаза, потянулась до хруста в костях.

Голова кружилась и гудела. Хотелось спать после ночного разгула.

За окном плотные тучи заволокли небо, надёжно замкнув солнце. Хмурое настроение переместилось в спальню.

Отключив лживую песню и швырнув мобильник на кровать, я, понежившись, четверть часа в постели, встретила во всеоружии новый день.

Вчерашние проблемы ушли, пора открыть дверь в новую жизнь.

Телефонный календарь напомнил гудком, что придут сантехники. Заявку я подала в начале месяца и забыла.

Когда мужчина покидает женщину, в доме ломается мебель, текут краны, забивается канализация, отваливается штукатурка, отвинчиваются шурупы и жизнь превращается в ад.

Ввиду схожих обстоятельств, в доме испортилась сантехника, вода из некоторых стоков уходила медленно. Когда придут ремонтники, – загадка. Придется ждать целый день.

Сегодня было не до них. Я не любила мелкие ремонты в квартире, привносящие хаос в жизнь.

Ремонтеры часто ведут себя нагло, распоряжаясь, как у себя дома. Хотелось в такие моменты быть волчицей, защищающей помет, и разорвать на кусочки алкоголиков, приблизившихся к логову.

Представив надвигающуюся беготню: принеси то, принеси это, – в душе рос протест. Обострилось желание никого не впускать. Исправить засоры самостоятельно невозможно.

Валяться в кровати в ожидании налетчиков было невмоготу. Шаркая тапками до кухни, ровно старуха, я в зеркале спальни увидела свое отражение, – одутловатое лицо, после вчерашних доз алкоголя. Ужасная картина.

Махнув массажной щёткой по волосам, я прямиком пошла к кофе машине, ругая: «Зачем вчера напилась. Никто не заставлял, – сама виновата».

Кофе эспрессо источал дух жизни. Обожаю этот напиток! Чёрный кофе: в зернах, молотый, крепкий, ароматный, дурманящий. М-м… люблю до жути. Обоняние, уловив ароматную молекулу, впадает в зависимость, ровно наркоман.

Мало кто пьет кофе в зернах. В моде быстрорастворимые суррогаты. Насыпал, залил кипятком и на тебе, – кофеин в кровь, чтобы накопленные дела успеть за день решить. Люди бурдолят дешёвые гранулы, портят вкус кофе молоком и сахаром.

Утро и кофе – это ритуал.

Чёрный кофе в зёрнах люблю до одури, до затмения сознания. Мало пить по утрам, чтобы подзарядить севшие батарейки. Наслаждаюсь им днем. Вечером балуюсь чашечкой. Он усыпляет. Упиваюсь ароматом, сидя на подоконнике, разглядывая жизнь за окном. В полночь кайфую. Обожаю кофе, до дрожи в руках, хоть глоточек, когда одиноко. Мне не стыдно, что зависима от него, ведь это не сигареты и наркотики.

Кофе заставляет просыпаться утром каждого дня, пробуждая в теле жизнь. Он – вторая кровь. За это, ненавижу крепкий кофе! Люблю музыку, тихую, спокойную, чтоб ничто не волновало, когда потягиваю волшебную смесь.

Аромат корицы дополнили вкус кофе. Из хлебопечки вырвалось ванильное благоуханье сдобы. Кухню окутал медовый аромат булочек, будто сотни мотыльков защекотали нос. Сочетание сладкой еды и горького кофе будили размягчённый от сна мозг. Проснулось осознание, что я жива. Изверглась, будто из вулкана, всепоглощающая любовь:

– Здравствуй, новый день!.. Неожиданные хлопоты и обязанности.

Кофе плюс чудо-булка, испеченная механической домработницей, насытили дух и тело, заставив восторгаться жизнью.

Обнаружив в холодильнике остатки смеси из мёда, муки и сметаны и, дабы, добру не пропасть, я сунула маску от морщин в микроволновую печь, чтобы теплую нанести на несвежую кожу. Таймер сообщил, что смесь согрета.

Вынув содержимое, я ахнула. На тарелке красовался бледный блин. Теперь, чтоб добру не пропасть, предстояло его съесть.

Растяпа!

Нашелся выход. Нанесла на кожу маску из грязи Мёртвого моря. На подпухшие веки, положив спитые пакетики чая, я устроилась в кресле. Только расслабилась, не успев принять вид отрешённой монашки, как раздался звонок в дверь: «Кто бы это?»

Не дай бог, сантехники. Хуже них в данный момент – только Адам. Со страхом взглянув в глазок и, увидев искажённые оптикой дверного глазка рожи, я выругалась: «Фу! Припёрлись же, в такую рань!» – и спросила:

– Вы кто?

– Открывай хозяйка! Это сантехники. Ремонт заказывала?

– Сейчас открою…

Увидев работничков, я сразу забыла обо всем на свете и о маске тоже.

Открыв дверь, я удостоверилась, что оптика в дверном глазке не врала. На пороге красовались кривые морды. Сантехники синхронно шагнули назад, будто перед ними восстал маскирующийся в джунглях индеец. Потеряв дар речи, и стыдливо потупив глаза, они остолбенели.

Тронув лицо рукой, я вспомнила о маске: «Подумаешь! вы, что ли лучше выглядите, небось, тоже с бодуна…».

Откормленный молодой крепыш замешкался. Он представился Сеней, а долговязого, со сморщенным лицом цвета морёного дуба, предполагающим цирроз печени, назвал Михалычем.

Не по возрасту состарившийся Михалыч пошатывался, словно маятник, дурно пах кислыми щами, дешёвым табаком и водочным перегаром и луком. Ему бы отсыпаться день, после лошадиной дозы спиртного принятого с вечера, а он, ни свет ни заря, припёрся на работу. Может и не спал вовсе, бухая ночь напролёт.

После пары минут замешательства, впустив отважных ремонтников унитазов в дом, я сомневалась в правильности решения. После вечеринки я выглядела помятой, маска скрыла недостойный внешний вид. Горестно осознавать, но мы были равны в вопросе презентабельности.

– Проходите, раз пришли. Не наследите. Главное, ничего не сломайте, а то после вашего ремонта, чувствую, придется вызывать бригаду строителей.

Колобок покатился к указанному месту, а Михалыч, шатаясь, брел следом.

И началось!

– Рассказывай хозяйка о проблемах.

Время шло, а маска из грязи Мертвого моря стягивала кожу на лице, прочно сжимая овал, будто хомутом. Онемевшие губы еле шевелились, и с трудом произносили слова.

– Вода из унитаза не уходит, медленно стекает, – шепелявила я, чувствуя покалывание по коже.

Осмотрев причину засора, молодой сантехник трезво взглянул на мое, перекошенное от грязи, лицо и, пожевав губами, заключил:

– Ломать к чертовой матери сточную трубу и прочищать!

– Как ломать? А можно обойтись? – опасение, промелькнув, все же занозой застряло в голове.

– Не беспокойся хозяйка. Разберём и соберём, сделаем в лучшем виде, – Сеня по-солдатски отчеканил, вскрывая обшивку стен.

Михалыч участливо икал и кивал головой. Минут тридцать Сеня кряхтел, стучал, тянул. Наконец-то, развинтив кусок трубы, зло глянул на помощника:

– Ты воду перекрыл? – рявкнул Сеня, балансирующему на ногах, полусонному Михалычу.

Тот кивнул в знак утверждения.

– Соседей предупредил о ремонте?

– Угу, – буркнул алкаш, продирая глаза.

Душа затрепыхалась, будто птица от удушья, предвещая беду: «…не наделали бы сантехники беды».

– Тогда, поехали!

Сеня закинул привязанный верёвкой груз, чтобы прочистить канализацию.

– Хозяйка! У тебя таз есть?

– Есть!

«Ну, началось, – думала я, – принеси то, принеси это».

– А зачем?

– На всякий случай.

– Какой еще случай? – сердце удвоило бег, а беда, ровно гильотина, приблизилась к шее.

Сунув таз Михалычу, я поняла, что тупица с заплывшими от водки глазами ничего не соображал, он только моргал, чтобы ненароком не уснуть.

Сеня забрасывал груз и медленно тащил назад. Когда кусок металла сорвался с веревки, он заматерился. Смачно сплюнув, старший, почесав затылок, крикнул:

– Хозяйка, гантели есть? Неси сюда одну.

Притянув Адамову гантель, я не думала, что, ремонтируя канализацию, потребуется спортивный инвентарь:

– Она же испачкается!..

– Извиняйте нас, – раскрасневшийся от усердия, он привязывал гантель к веревке. – Мы груз скинем вниз.

Возмущение нарастало, как снежный ком, предчувствие, что горе-сантехники оставят меня без гантели, не покидало, я негодовала.

– Потеряете гантель, будете покупать! – в голосе зазвенел металл.

– Да не боитесь, мы крепко привяжем, пару раз кинем и поднимем. Пробьем засор и все… – успокаивал коротышка.

– Так вы же свой груз потеряли… и мой туда же забросить хотите. Он денег стоит.

Сантехник продолжал прочищать сток, забрасывая привязанную гантель. Уж на десятый раз мне надоело смотреть на эту канитель.

За время работы он обложил бранными словами жильцов. Слушая грубые стенания, я удивлялась красноречивости русского языка.

– Ну, тупые! Бросают тряпки, очистки, тампоны. Мать их! А ты возись с дерьмом! Михалыч, чё спишь? – он толкнул напарника в плечо. – Толку от тебя, как с козла молока, балласт чертов. Лучше бы твою зарплату мне начисляли! Работаю за двоих.

Михалыч, не прекращая икать, кивал, соглашаясь со старшим.

Сверху в трубе зашуршало, и послышался звук спускаемой воды. Когда до меня дошло, что произойдёт, было поздно. С верхнего этажа по канализационной трубе летело содержимое с ускорением десять метров в секунду.

– Твою мать! Держись! Кому там припёрло? Предупреждали ведь!

Сеня схватил Михалыча за шиворот, и ткнул его вместе с тазом под трубу. Я мгновенно отскочила, а Михалыч, качаясь, старательно держал таз под трубой.

Через пару секунд содержимое вылетело и с размаху плюхнулось в таз, забрызгав стены туалета и Михалыча, который, наконец, перестал икать. Дерьмо облепило конопушками лицо и спецодежду, превратив недоумка в вонючую навозную кучу.

Вонь, пришедшая из трубы, заполонила квартиру, распространилась и усилилась. Стены, покрытые рыжими пятнами, повергли в ужас, и меня стошнило на Михалыча. Ко всему прочему, добавив остатки сдобной булочки, которую я съела перед приходом горемык.

Грязь Мёртвого моря сковала так, что я не могла ругнуться. От злости меня чуть не хватил удар, дыхание спёрло, а выбросившаяся в кровь желчь разлилась во рту, вызвав жажду растерзать полоумных сантехников.

Если бы я знала, как была права, что после ремонта придется вызывать бригаду строителей, лучше бы у меня разболелся зуб или случилась мигрень.

День был потерян! Нет, не просто потерян, а изгажен.

Неприятности сыпались одна за другой, даже уход Адама показался шуткой в море бед.

События происходили с молниеносной скоростью, без перерыва на отдых.

Неужели судьбе предсказанной на картах суждено сбыться? Или это совпадение? Света предупредила: «Получишь неприятное известие из казённого дома». Так и случилось.

Новость о том, что у предприятия со мной закончился контракт, и я попала под сокращение, ввиду нерентабельности, нанесла сокрушительный удар по распланированной жизни и убила наповал.

Пару недель назад я и думать не могла, что судьба обернётся против меня. Словно чёрные силы договорились изжить со света.

Ради чего я, жертвуя семьёй, отдалась работе без остатка, лишив близких полноценного общения? Как я, умная, расчётливая, супер женщина, само совершенство скатилась до обидного одиночества, проворонив семью и работу? В чем я согрешила? За что наказана?

Ударно трудиться после новостей о сокращении было невмоготу. Планировать прибыль и составлять отчеты я не хотела. Бумажный педантизм не коснулся бардака на рабочем столе, а вменяемые мне обязанности покрылись пылью равнодушия. Стопки папок лежали мертвым грузом, наглядно показывая, как в одночасье рухнули графики, приказы и планы семейной жизни.

От злобы я разметала возвышавшуюся кучу в клочья, и горько разрыдалась.

Почему у меня, молодой и опытной женщины, вдруг пошло все прахом. Невидимое зло сломало жизнь, переступив порог, растоптало песчаный замок, а дождь в довершение безжалостно размыл и сравнял его с землёй.

Дурные мысли леденили душу, по телу бегали мурашки. Я поёжилась от холода, пробравшегося до костей. Снежная лавина обстоятельств, скользя по склону жизни, обрушилась на хрупкие плечи, прижав к земле, что не было сил шевелиться.

Карьерная лестница была слишком высока, и я летела в пропасть, не зная, как она глубока. Жизнь разлетелась на осколки, осталось смести ее в мусорную кучу.

Сценарий жизни предопределён и одобрен высшими силами. Я не знала.

Книга о моих приключениях оборвалась неожиданно, а что дальше? можно узнать, перевернув страницу. Раньше я о судьбе не думала. А зря!

Дни отчаяния поубавили уверенности в собственных силах. Не видя предупреждений, игнорируя ошибки, я все больше путалась при выборе пути, спотыкаясь на ровном месте, падала, сбивая коленки в кровь. На грани помутнения сознания я боялась будущего, обида прописалась в голове. Меня выбросили, как ненужный хлам. В поиске выхода я, будто сомнабула, метаясь, натыкалась на преграды.

Судьба испытывала на прочность. Начальник, не заботясь о женщине-матери, уволил. По причине загруженности, я не уделяла должного внимания детям. Ко всему прочему из-за работы я потеряла и мужа.

Вот она кара Всевышнего. Не нужна тебе семья, – значит, заберу.

Как же без меня? Все рухнет! Кто заменит незаменимую? Мозг не принимал взаимозаменяемость. Несправедливость кромсала сердце. Обидно! Как так? Меня – белую и пушистую, старательную и умную, – выбросили на помойку жизни.

Вырвать из груди кол, раздиравший сердце, я не смогла.

– Пропади вы пропадом! – кричала я, превращая стопку папок в бумажные горы. – Проживу без ваших планов и отчетов. – Сдохните!

Намеревалась выплакаться, но слезы иссякли. Планировать будущее мешали быт и недальновидность. Я испугалась.

Мечтала проснуться, но это был не сон.

Глава III

Поворот

Завершив трудовой день, начавшийся с неприятных известий, я брела по проспекту. Спешить было некуда и незачем.

Люди с озабоченным видом сновали ровно муравьи разведчики. Одни – шли домой, другие – по делам. У центрального универмага собралась очередь, чтобы зайти, пропуская счастливых покупателей с покупками.

Парни несли цветы, торопливо глядя на часы. Девушки заглядывали в витринные окна, сверяя, выглядят ли достойно. Любуясь влюбленными парочками, я иногда натыкалась на плетущихся шаткой походкой захмелевших мужчин. Жалкое зрелище, когда статный человек теряет контроль над телом.

Тропы разводили людей в разные стороны, и встретятся ли судьбы в этом хаосе, было трудной математической задачей. Счастливые и весёлые, грустные и задумчивые, озабоченные и разочарованные, уравновешенные и спокойные люди, сливаясь в одно целое, образовали рваную серую тучу, словно слетевшую с небес на тротуар. Здесь всем хватало места под солнцем.

К ночи народ расползётся по убежищам, а с утра, снова создаст столпотворение и, пробираясь через тернии, пропустит множество счастливых минут пребывания на Земле.

Став частью серой массы, я неслась в толпе по улице, куда глаза глядят. Сопротивляться могучему потоку не хватало сил и мужества.

Внезапно я увидела из прошлой жизни мгновения, когда меня несло по реке жизни. Увязнув в бурлящей воде, не замечала неба, солнца, цветов и ветра. Ежедневная суматоха превращала жизнь в бессмысленную мышиную возню.

Суета кружила голову, нагнав приступ тошноты. Я сошла с тропы на обочину. Подняв глаза в серое небо, я пожелала умереть. А зря! Желание и есть те планы, из которых составляется судьба. Ощутив край жизни, мне стало трудно дышать. Мысли рифмовались, складываясь в стихи.

Одиночество червём точило изнутри,

Бесчувственной проказой покрывая тело,

И вырваться из лап душившей пустоты

Наперекор судьбе я захотела.

Открыла душу солнечному бризу,

Впустила счастье на порог судьбы.

Осталось внемлить женскому капризу,

И ощутить полёт души.

Не мучить сердце горькими слезами,

Отправить во Вселенную позыв,

Чтоб бог послал любви напоминание,

И в ад дорогу перекрыл.

Шок от несправедливости жизни вернулся и застрял в сознании. Я снова не могла пошевелиться, не знала, как освободиться от пут. Разложив по полочкам горькие обстоятельства, я не могла склеить картинку прошлых событий. Пазлы не совпали, оттенки разнились, картина не прояснялась.

Время снова вернуло меня в серое облако на тротуаре. Теперь я не видела людей, я любовалась зелёным газоном, который окаймляла лента алых гортензий. Ажурная филигранная листва хосты соперничала с буйно цветущими ирисами.

Жаль, что желтое, синее, красное, фиолетовое неистовство цветов оставило серую массу равнодушной к рукотворному пейзажу.

Люди непрерывным потоком двигались по перекрёстным улицам, строго соблюдая левостороннее движение. Толпа, будто улей, захватила меня и выплеснула к высокому бордюру клумбы, где среди декоративной капусты металась женщина. Как все сумасшедшие, она была искренна в чувствах, оголяя правду жизни.

Вытянув руки по швам, она исполняла роль регулировщика размеренного хаоса. Распахнутая рубашка на её полноватом теле, открыла взгляду расстегнутую молнию, из которой проглядывалось нижнее белье. Розовый шифоновый шарф неряшливо болтался от ветра, крохотный рюкзачок нелепо свисал с плеч, дополнив картину сумасбродства. Опрятная одежда говорила, что женщина не бомж.

Телодвижения – руки вверх, вниз – она сопровождала гортанным криком, будто изгоняла нечистую силу, заселившуюся в ее плоть. С каждым выдохом она все яростнее кричала. Разум скрыл от нее настоящую жизнь, предложив существование в выдуманном ею пространстве.

Людской поток стремительно протекал мимо. Дикий возглас тормозил движение. Женщина была на грани и, словно раненная, дергалась в предсмертных судорогах, как птица за моим окном. Взглянув на маски-шоу, люди отворачивались от сумасшедшей, и равнодушно продолжали путь.

Казалось, что неистовые движения убьют её, растерзав каждую клетку в пыль. Растрёпанные чёрные пряди прикрыли красное от перенапряжения лицо ведьмы, такой же, как в мистической повести Н.Гоголя «Вий».

Не двигаясь, я наблюдала итог жизнедеятельности некогда умной женщины, матери, жены. Хорошо, что я увидела, как может сказаться на здоровьи мой психоз.

В ответ я получила послание внешних сил в виде облака, которое расползалось за спиной несчастной женщины. Разрастаясь в два её роста, оно превратилось в шестикрылого ангела с мечом в руках. По нимбу и мечу пронеслись искры, осветив пасмурный день. Шагнув назад, я чуть не упала, зацепившись о бордюр.

Когда я подняла голову, видение исчезло. Вопрошая прохожих взглядом, что это было, я поняла, что кроме меня, прихода ангела на землю, никто не заметил.

«Зачем ангелу меч? Почему ангел преследует меня?» – думала я.

Громкие выдохи дамы, прервали мысли. Появились неразборчивые фразы. Женщина скандировала, как на параде, с её покатого лба струился пот, рубашка промокла насквозь, а рюкзачок скинулся с плеча и мотался за спиной в бешеном ритме.

Подобное актёрство, на первый взгляд, можно было спутать с традиционной лечебной китайской гимнастикой ушу, если бы не явные признаки шизофрении. Обострение болезни застало её врасплох, в неподходящий момент.

Жалость сжала сердце, смеяться над юродивой было стыдно. «Скорую» никто не вызывал, милиция бездействовала, потому что женщина никому не причинила вреда, кроме себя.

Взбунтовавшееся чувство спрятать её от назойливых глаз, успокоилось так же быстро, как и пришло. Я с ужасом наблюдала за буйными движениями, и меня охватил страх. Жизнь представляла нелицеприятный сценарий превращения человека в безумное существо, горьким примером предупреждая об опасности доводить себя до состояния отчаяния.

Женщина тряслась, кричала, замирала, вращала руками, жёстко мотала головой, рычала, привлекая все больше удивлённых взглядов. И один бог знал, сколько жизненных сил требует сумасшествие. В конце концов, она от изнеможения замертво упала, ни разу не вспомнив о сотворенном безумии.

Почему приходит болезнь? Каким должно быть горе, чтобы потерять рассудок? Причину мозг прятал надежно.

Я вознесла руки к небу и отчаянно молила Всевышнего не лишать рассудка. Впредь, я пообещала принимать с достоинством неизбежные повороты судьбы, и данную жизнь прожить ярко.

От презренной картины я убежала прочь, чтобы спрятаться за высоким забором дома. Мои проблемы на фоне неизлечимого безумия показались мелким сором.

Внезапно я обрела силу и страх рассеялся. Я сильная! справлюсь.

Раздавленная картиной помешательства, я запретила быть во власти депрессии, решением начать новую жизнь. Расстроенная психика и ослабленная нервная система могли превратить меня в чудовище. Лучше держаться от греха подальше.

Стараясь не перегрузиться переживаниями, связанными с работой и семьей, я привела дух в равновесие, чтобы искоренить закравшийся страх превратиться в душевнобольную. Чтобы не стать арлекином, выставленным на всеобщее обозрение и осуждение, я в качестве допинга, для снятия стресса, выбрала вино.

Бар находился в гостиной. Я провела рукой по изгибам бара имитирующим фортепиано и, в который раз, восхитилась скульптурной резьбой фасада. Мастер краснодеревщик украсил его фрагментами из восточных сказок.

Оригинальная идея отдельно стоящего бара пришлась по вкусу обоим, и мы приобрели его, когда завершился ремонт. Чудо дизайнерской мысли, выполненное из ценных пород дерева, нравилось и формой, и содержанием.

Атланты, опершись на колено, поддерживали первый ярус, а между ними разместился шкаф с раздвижными дверцами, в котором хранились посуда и бокалы. Справа в наклонных отверстиях покоились винные бутылки. На втором ярусе за картиной застолья хранились откупоренные бутылки.

Взяв бокал, который предназначен для белого вина, я отыскала крымский Кокур. Драконы с крыльями по краям отполированного до зеркального блеска столика, охраняли барную ценность. Наполнив до середины, я покатала вино по бокалу для дегустации. Пригубив, я насладилась букетом вкуса. Аромат райских цветов расслоился на множество компонентов, оставив во рту послевкусие янтарного изюма и горького шоколада.

Ангелы в листьях хмеля, окаймляющих бар, наблюдали сверху, улыбчиво предупреждая о мере потребления, дабы избежать кары небес. Красному дереву объем придавало чернение. Разглядывая изображенную мастером картину жизни на дверцах бара, я завидовала весёлости винной оргий.

Сладкий вкус открыл дверь в мир душевного равновесия, сыр таял во рту, удачно сочетаясь с божественным напитком. Я успокоилась от дозы алкоголя попавшей в кровь. Остановились бежавшие, будто дикий мустанг, мысли, тело обмякло, принимая изгибы мягкого кресла.

Тёплая ванна перед сном со свечами для релаксации вернула покладистость и умиротворение, а после лёгкого ужина, я забыла о мытарствах. Вечер у компьютера, – неудачная мысль, и я отправилась в кровать, думая, что «утро вечера мудренее».

Не знаю, было ли утро мудренее, но оно явно началось не по плану. Звонила подруга, которой я имела глупость пожаловаться на жизнь. На правах давней приятельницы, она полчаса втюхивала рекомендации по поиску работы. И чем дольше я её слушала, тем быстрее росла решимость изменить жизнь.

Оля старательно играла роль наставника бестолковой девочки, которая заблудилась в трех соснах. Это немного раздражало, но чувство благодарности за участие к судьбе брало верх. Я старалась исправно слушать рекомендации.

– Ты же знаешь, Раиса, если Бог закрыл перед тобой дверь, значит, он оставил открытым окно, – сыпала она звучными фразами, дабы подчеркнуть компетентность в вопросах поиска работы. – Ты же знаешь, что глупый ищет, где потратить меньше, а умный – где заработать больше! – Она не унималась.

– Спасибо, дорогая, что не считаешь меня глупой, – уводила я разговор в сторону юмора. Но Олька была непреклонна.

– А я и не говорила, что не считаю. Когда на новой работе заработаешь больше чем сейчас, тогда и слово «глупая» исчезнет. Вот так!

«Правду, действительно, лучше говорить «в глаза по телефону», – думала я.

Мысли сопротивлялись натиску подруги, потому что во мне зарождался новый взгляд на внезапно изменившуюся жизнь. Всего лишь вопрос времени, чтобы начать жить по разработанному плану. Ответ был очевиден – стремление заработать больше денег, привел к краху на всех фронтах.

Олька в силу юности не заметила переломного момента в моей судьбе. Её жизнь складывалось «на ура!», и копаться в чужих проблемах ей меньше всего хотелось.

Она была замужем за востребованным адвокатом, а сама работала репортёром в одной небольшой местной газетёнке. За свою короткую жизнь она перелопатила целую библиотеку литературы, и поэтому считала допустимым раздавать по любому поводу советы, вычитанные в новомодных журналах и книжках.

Единственное, чего не могла предусмотреть Оленька, что некоторые индивидуумы, вроде меня, с приобретением негативного опыта в корне меняют жизненную философию. Я слушала нравоучения, а сама, витая в облаках, разыскивала пути к счастью.

– Начни, Рая, путь к достижению цели через визуализацию, – поучала Олька. – Это полезная методика, она, будто цемент, укрепляет фундамент. Создай живописный коллаж в виде красивых картинок из журналов, олицетворяющий твою мечту, и размещай на огромный лист. Коллаж работает по принципу напоминания о мечте, заставляя искать возможность внедрить ее в жизнь. Вывеси его на видное место и любуйся. Главное в стремлении к мечте – слово «action», то есть действие. Без него эта штука не работает. Начни строить будущую жизнь с работы над ошибками, создай новый план, в котором действие будет направлено на достижение цели, – из нее посыпались новомодные фразы, словно из рога изобилия. – «Хочешь летать рядом с орлами, не копайся в земле с индюками». «Если ты сегодня будешь делать то же, что и вчера, завтра будешь иметь то же, что сегодня» и так далее и тому подобное.

В её советах были рациональные предложения, и те, которые не заинтересовали вовсе. Разговор с Олькой получился однобокий. Она ни разу не поинтересовалась, чего хочу я.

Гипер опека иногда обременительна для опекаемых.

Я дала приятельнице выговориться, а сама рисовала на листе Адама – это было первое желание и главная мечта.

Портрет я прикрепила магнитом, по совету Ольги, на часто используемый предмет – холодильник. Керамическое панно с золотыми рыбками крепко прижали Адама к двери, и шансов вырваться из дома у него не было. Я ухмыльнулась тому, что рыбка попалась в сети. Визуализация «action» была в действии.

Олька методично впихивала теории о заработке в неспособный к восприятию информации мозг. Отрешенная, я погрузилась в воспоминания о первом путешествии по Европе, ожидая момента, когда подруга положит трубку.

Тронутая Олькой тема о богатстве вернула в первый день поездки. Экскурсанты обсуждали злободневную тему прямо в автобусе, застрявшем на много часов на границе с Польшей.

Тур по Европе подарил к пятилетию совместной жизни Адам, после которого, спустя девять месяцев, родилась Дашка. Яркое трёхнедельное путешествие на автобусе, с десятидневным пребыванием на море, кружило голову. До этого мы не бывали за границей и желание открыть окно в Европу, сбылось.

Оформление документов было мучительным, и заняло больше времени, чем рассчитывали. Очереди в паспортный стол для разрешения на выезд из страны, оформление визы, посещение посольства, заставляли нервничать. Однако желание с шиком отдохнуть, давало силу терпеть неудобства.

Хаос от сбора чемоданов превратил жилище в свалку.

Траты росли. Требовались надувные подушки для ночных переездов в автобусе, пляжные принадлежности, сумки, чемоданы, словари-разговорники, видеокамера и фотоаппарат. Нельзя было отказаться от видеокамеры, так как она передавала дух путешествия и настроение, а фотоаппарат заставлял застыть мгновение. Шум прибоя слышен только на видео, а миг виден на фото.

Наступил долгожданный день отъезда, все было готово к путешествию.

Группа туристов собралась ранехонько на платформе автовокзала, чтобы умчаться в далёкие края. С виду новенький стильный автобус предполагал комфортное путешествие.

Я пыталась запомнить каждого пассажира. В салоне росло настроение до момента, когда белый лайнер, шурша шинами, поплыл по шоссе, благополучно добравшись до обеда к таможне. Проезд через границу может затянуться надолго. В лучшем случае таможня даст зелёный свет через пару часов. Но лучшего случая не произошло, и наш экскурсионный автобус попал на четверть суток в специальный отстойник для транспорта.

Томительное ожидание сблизило группу. Коротая время, экскурсанты решили перекусить, достав из котомок приготовленные домашние засолы, аппетитные фрукты и овощи, пряные мясные изделия, ну и, конечно же, сало – традиционную закуску всех народов.

Мигрируя от стола к столу, туристы раззнакомились, завязывая беседы на волнующие темы. Хлебнув по рюмашке за удачное начало, все перезнакомились.

Разговор о богатстве затеяла худощавая, словно модель на новомодной диете, Анюта, девушка в светлом платье с вышивкой на груди. Хлопая длинными от природы ресницами серых глаз, она делилась с соседкой мечтой:

– Я целый год копила деньги, чтобы поехать в тур по Европе. Пришлось отказать себе во многом, чтобы сбылась мечта всей жизни, и теперь с гордостью говорю, что мечты сбываются! – её глаза предательски блестели от накативших от счастья слез.

Одежду Аня создавала сама. Когда-нибудь она станет знаменитым дизайнером, но ясно, что путь к звёздности будет нелёгким.

– Хорошо быть богатым! Если бы у меня были деньги, я все туры изъездила бы. Хочу путешествовать по миру, видеть разных людей, другие страны, традиции, манеру одеваться и тенденцию моды разных народов. Для меня это лучший урок и толчок к творчеству. Жаль, что я мало зарабатываю, хотя вроде бы и не дура.

Жующая публика на мгновение затихла, невольно подслушав разговор. Тенорок шустренького очкарика, ровесника Анны, вещал:

– Чтобы разбогатеть, кроме ума нужно везение, шустрость, трудолюбие, упорство. Соображало должно работать, где оказаться в нужное время. Главное – это нюх на деньги. Не замечала? круглые отличники, те, которых родители всю жизнь контролировали, не становятся богачами, хотя ума им не занимать. За редким исключением, они чаще всего исполнители, потому что могут хорошо выполнить любую работу. Заучки – далеко не живчики, а в денежном деле нужна сноровка, стратегия и тактика, но и без практики все это останется только голой теорией.

– А вы богатый человек? Умно рассуждаете, – полюбопытствовала Аня.

– К сожалению, нет, – вспыхнув ярким румянцем, он быстро ретировался, чтобы не услышать неудобных вопросов, подтвердив предположение, что быстрее является теоретиком, нежели практиком.

– Анечка, что за проблема? Ведь богат не тот, кто много имеет, а кто довольствуется малым! – соседка, вгрызаясь в сочное яблоко, упрекнула Анну.

– На малом далеко не уедешь! И любимое дело не выведешь на мировой уровень, – Анна с обидой в голосе нервно дернула головой.