Текст книги "Оса со скальпелем (СИ)"

Автор книги: Таня Пепплер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

Ольга

Выходной пролетел мимо меня практически незаметно. Я только и успела выспаться, да так что даже шея заболела от долгого лежания на подушке. Потом пришлось едва ли не в экстренном порядке совершать набег на близлежащие строительные магазины. Мама собралась делать дома ремонт, а, поскольку из двух её детей не на работе сегодня была только я, то понятно, кому выпала сомнительная честь подбирать цвет обоев в тон к потолку в комнате. Да, честно говоря, Пашка и не стал бы этим заниматься, искренне считая, что розовый, кремовый и персиковый – один и тот же оттенок.

В общем, ушла я из торгового центра, только когда посмотреть на мои мучения собралась половина продавцов-консультантов. Делая вид, что работают, они кружили вокруг, как акулы рядом с куском мяса, и наслаждались зрелищем. Вот лучше бы с выбором помогли, честное слово! Но, несмотря ни на что, кое-что симпатичное я всё же присмотрела и даже попросила отложить на пару дней за небольшой материальный стимул, ушедший в карман старшего продавца. Мне же осталось только вернуться сюда с Пашкой, чтобы сгрузить покупки в его машину – кому-то, кажется, светила внеплановая поездка домой.

По магазинам я бродила довольно долго, поэтому мне едва хватило времени, чтобы заскочить домой перед тренировкой – Артур придумал новую программу, и теперь нам следовало хорошенько потрудиться. Так уж получилось, что в нашей команде именно капитану досталась большая часть фантазии в деле придумывания новых огненных шоу. Я вот, каюсь, откровенно терялась, когда возникала необходимость продумывать последовательность элементов для большей красочности, а Кот и Лис без четкого плана начинали своевольничать, что для зрителей смотрелось, конечно, круто, но на практике могло стать опасным не только для фаерщика – экспериментатора, но и для его товарищей.

Ребята моему появлению обрадовались, ведь это была уже вторая подряд тренировка, которую я не пропустила. Похоже, они еще не поняли, что мы с Симбой просто смогли, наконец, согласовать наши встречи с моим рабочим графиком. Теперь я отправляла Артуру сообщение с расписанием своих дежурств на неделю, а он назначал день для встречи, так что теперь у меня вроде как и не вышло бы что-то пропустить.

На площадке в этот раз мы пробыли около двух часов. Пока выслушали объяснения Артура, пока попробовали новые связки элементов, даже и не поняли, как время пролетело. Зато насмеялись, что говорится, на неделю вперед. И этого веселья вполне хватило, чтобы новый рабочий день для меня начался на хорошей ноте.

На приёме со мной снова была Елена, что мне очень нравилось. Несмотря на свою неопытность работала девушка быстро и качественно, лишних вопросов не задавала, а значит – не отвлекала по пустякам.

Всё веселье моё продолжалось до момента, когда на пороге кабинета появилась женщина примерно моего возраста с ребёнком лет двух, закутанным в тёплое одеяло. И это летом, на минуточку!

– Добрый день. Присаживайтесь, – пригласила я её занять стул рядом с моим столом, – может быть вы раскутаете ребёнка, у нас в кабинете достаточно тепло.

– Ещё чего, – фыркнула женщина, прижимая чадо к себе ещё крепче, – у него температура, а значит, надо хорошенько пропотеть.

То что у ребёнка температура, я поняла и без пояснений – малыш покраснел, глаза нехорошо блестели, да и взгляд у него был каким-то расфокусированным.

– Я так понимаю, проблема, с которой вы пришли, у вашего сына? – уточнила на всякий случай, гадая, откуда на нашем участке взялась эта дамочка со странными взглядами на лечение, – давайте всё же снимем одеяло, чтобы мне легче было определить, в чём дело. Сколько вашему малышу полных лет?

– Два года. Нас отправил к вам педиатр, – женщина вновь раздражённо фыркнула, но одеяло всё же сняла, и, педантично складывая его в аккуратный прямоугольник, продолжила, – как будто я не могла вылечить его дома сама!

– Самолечение не всегда помогает, – вмешалась в разговор Елена, и я, честно, чуть было не стукнула собственную медсестру, потому что в ответ на её слова, и до этого нервная мамочка буквально разъярилась.

– Можно подумать, ваши лекарства или прививки помогают, – сердито произнесла она, прижимая ближе ребёнка, который, к слову, выглядеть после того как его распаковали, стал чуть лучше, хотя по-прежнему молчал. А его мать тем временем продолжала возмущаться, – они только разрушают иммунитет организма! Лечиться надо народными средствами!

И вот теперь, наконец, мне стало понятно, с кем мы имеем дело. Женщина, похоже, являлась весьма активной сторонницей антипрививочников, поэтому, чуяло мое сердце, малыш не был привит ни от одного заболевания, что явно усложняло клиническую картину.

– Признаю, медикаментозное лечение не всегда бывает успешным, – произнесла мягко, соглашаясь с ней, и попросила, – давайте всё же посмотрим, с чем именно вас направили ко мне.

– Вот, – она сняла с сына комбинезон, и я тут же увидела эту самую проблему. На его правом бедре буйным цветом, как говорится, цвёл абсцесс. Кожа вокруг него покраснела и припухла, и даже на первый взгляд он выглядел не очень хорошо, отсюда и температура у ребёнка. Пожалуй, вскрыть нарыв нужно было ещё вчера.

– Я так понимаю, до сегодняшнего дня, вы пытались вылечить мальчика в домашних условиях? – спросила, уже предчувствуя, что именно могу услышать в ответ.

– Да. Мы, по бабушкиному рецепту, привязывали медовые лепёшки, – кивнула женщина, убежденная в правильности подобного лечения. У неё и сомнения не возникало, что что-то не так, – всё должно было давно рассосаться, но у Сенечки поднялась температура!

– Есть предположение, что именно стало причиной возникновения абсцесса? – задала вопрос, потому что в голову мысли лезли всякие, и многие из них озвучивать мне просто нельзя было.

– Мне кажется, он расчесал укус комара, – дамочка неопределенно повела плечами, явно неуверенная в своих словах, – лето, жарко, мы не надеваем на него штанишки и кофточки дома.

– Ребенок не прививался до сегодняшнего дня? – уточнила для записи в карточку и, дождавшись кивка, вынесла вердикт, – надо резать. Гной нужно выпустить, пока не случилось заражения.

– Не дам резать! – взвилась женщина, как-то уж слишком бурно реагируя на мои слова, а потом резко, без перехода, спросила, – может быть, вы просто выпишете какую-нибудь мазь?

Я вздохнула. Выдохнула. Посмотрела на Елену, которая наблюдала за нашей беседой с неприкрытым удивлением, и буквально усилием воли снова перевела взгляд на сидящую передо мной мамочку.

– Давайте сделаем так, – произнесла спокойно, не показывая, как на самом деле хочется орать, чтобы вложить хоть каплю разума в мозг этой женщины, – вы сейчас сходите к моему коллеге, и, если он скажет, что резать не нужно, значит выпишем мазь. Елена напишет вам направление в отделение к Кириллу Александровичу, а я предупрежу его, чтобы сразу вас посмотрел.

А потом, наплевав нарушение это протокола приема или нет, схватила телефон и выскочила из кабинета. Путь мой лежал в небольшую каморку под лестницей – мы с коллегами часто использовали её, как место, откуда спокойно можно было позвонить.

Загорский ответил не сразу. Мне пришлось прослушать гудков пять, прежде чем мужчина нажал на приём звонка и поприветствовал меня стандартным:

– Загорский. Слушаю.

– Кирилл, добрый день. Ты не занят? – от волнения не сразу заметила, как перешла на «ты», но потом плюнула и решила, что исправляться не буду, – кажется, настало время и мне просить у тебя помощи.

– Что случилось? – он, кажется, на подобное обращение к нему внимания не обратил, куда больше заинтересовавшись причиной моего звонка.

– У меня тут на приёме мамаша с ребёнком, – выдохнула в трубку, начиная постепенно успокаиваться от одного только его спокойного уверенного голоса, – мальчик двух лет. Нужно вскрывать абсцесс на правом бедре. Дел – на пять минут, но мать не разрешает резать. В общем, я договорилась с ней, что отправлю её на консультацию к ещё одному хирургу, а из доступных сейчас – только ты. У мальчика уже температура, так что сам понимаешь.

– Направление написала? – тут же по-деловому спросил мужчина, который, как и я, прекрасно понимал серьезность ситуации.

– Елена сейчас как раз оформляет, – слушая простые четкие вопросы я перестала нервничать окончательно, поэтому отвечала ровно, без истерики, – а я вышла позвонить.

– Вот и хорошо, – судя по тону, Кирилл улыбнулся в этот момент, – значит, сейчас возвращаешься в кабинет, выдаешь этой даме направление и забываешь про её существование. Я встречу их у входа в отделение, а дальше  – мои заботы.

– Спасибо, Кирилл, – улыбнулась уже с облегчением, уверенная, что теперь с мальчиком точно всё будет хорошо, и добавила, пока он не отключился, – ребёнок без прививок, так что аккуратнее там.

– Хорошо, – по-прежнему спокойный, без тени эмоций голос в ответ, а потом насмешливое, – не нервничайте, тётушка Оса, с вашим маленьким пациентом всё будет хорошо. Вы же передаете его в мои руки.

Вот уж не подумала бы, что Загорскому известно прозвище, которым в отделении меня называют маленькие дети. Впрочем, чему я удивляюсь? Иногда мне кажется, что он знает обо всём, что вообще происходит в больнице.

Зато в кабинет я возвращалась в приподнятом настроении. Руки Кирилла были, пожалуй, единственными, которым я без всяких опасений действительно могла доверить любого своего пациента, даже такого крохотного. Я достаточно времени провела с этим человеком в одной операционной, чтобы знать, что иногда он способен совершить практически невозможное.

Отсутствовала я недолго, но Лене вполне хватило времени, чтобы написать направление, и теперь она нервно поглядывала в сторону женщины, которая уже умудрилась снова завернуть сына в одеяло.

– Кирилл Александрович встретит вас у входа в отделение, – сказала ей с самого порога, – вам нужно подняться на третий этаж и пройти по правому коридору до стеклянной двери. Елена сейчас отдаст ваше направление – его нужно будет передать хирургу.

– Спасибо, – взяв в руки листок, всё же поблагодарила женщина, и пошла к выходу. Мы с медсестрой, не сговариваясь, проводили её напряженными взглядами и выдохнули, когда дверь за ней закрылась.

– Один маленький совет на будущее, в работе он тебе пригодится, – посмотрела я на Елену, когда стало понятно, что мамочка с ребенком ушла окончательно, – если видишь, что пациент ведет себя странно, не разговаривай с ним, пусть этим занимается доктор. У него, скорее всего, уже есть план беседы, и ты невольно можешь ему помешать.

– Извините, Ольга Ивановна, – потупилась девушка, явно испытывая неловкость от своего поведения, – я не подумала.

– Ничего, – я постаралась ободряюще улыбнуться, потому что на самом деле на нее ни капельки не сердилась, – у тебя просто ещё мало практики. Всё придет со временем.

Елена только кивнула, облегченно выдохнув, и уткнулась в бумаги, которые ей еще нужно было заполнить. Я тоже перевела взгляд на монитор – внести необходимые данные о приеме в любом случае нужно было мне, даже несмотря на то, что случаем этим теперь станет заниматься Кирилл.

А вот оставшаяся часть рабочего дня прошла вполне буднично – никаких буйных пациентов, непредвиденных ситуаций, вызовов в отделение на операции. Честно говоря, я немного удивилась, когда поняла, что домой смогу уйти ровно в момент завершения рабочего дня, не задержавшись даже на пару минут. Настолько непривычным было это ощущение, что я едва заставила себя просто выйти из больницы и уехать, не заворачивая по пути проведать своих пациентов. В конце-концов, там с ними Загорский, так что ничего страшного не случится. А мне давно пора отдохнуть.

Кирилл

Принимать дежурство в отделении я приехал, как и всегда, пораньше – Полина обычно долго ковырялась, передавая документы, и меня это, если честно, с каждым разом раздражало всё больше и больше. В общем, чем дальше, тем сильнее я ждал возвращения из отпуска Петра Аркадьевича – обычно он, а не я, сменял мою бывшую однокурсницу.

Вот и сегодня, словно испытывая моё терпение, она проверяла истории болезни перед передачей битых полчаса, хотя всё это можно было сделать заранее, даже при условии не самого спокойного дежурства. Зато хлопать ресницами и стрелять в меня глазками больше необходимого она, копаясь в бумагах, не забывала!

Спасла меня, как ни странно, Светлана Степановна. Стоило только старшей медсестре появиться в поле зрения Полины, как все истории оказались проверены и плотной стопочкой легли в мои руки. А сама же моя коллега очень быстро собралась домой, чему лично я был только рад.

– Вот же дура-девка, – в сердцах бросила медсестра, когда Полинка, забрав вещи, вышла из ординаторской, – с мужем развестись не успела, а всё туда же, на мужиков вешается.

Вот уж о чём я до сих пор не знал, так это о том, что бывшая однокурсница успела замужем побывать. Да и откуда бы? Фамилию она не меняла, со мной по этому поводу не откровенничала, а к сплетням, гуляющим в отделении, я не прислушивался, о чем, впрочем, нисколько не жалел.

Да и дальше не собирался этим заниматься, так что и на дальнейшее ворчание Светланы Степановны особого внимания не обращал. К тому же явились, наконец, мои практикантки. Первой, уже, похоже, по традиции, прибежала Аня. Мышкой проскочила в ординаторскую, переобулась, накинула халат и, с моего разрешения забрав несколько историй болезни, так же поспешно умчалась обходить палаты. Приятно удивила Анжелика и её подруги. Мало того что они не опоздали на смену, так и выглядели сегодня намного приличнее, чем в первый день.

Со мной, под строгим взглядом медсестры они поздоровались довольно сдержанно, разобрали свою часть историй и разошлись, кто куда. Светлана Степановна проводила их цепким взглядом, неодобрительно покачала головой и поспешила следом, явно планируя проконтролировать каждое их движение в сторону пациентов.

Я же, не откладывая в долгий ящик, направился в палату к матери. Нужно было еще раз осмотреть ее, перед тем как оформлять выписку и звонить отцу.

– Привет, мамуль, – поздоровался, закрывая за собой дверь, – надеюсь, ты настроена на выписку сегодня?

– Кирюша, – оживилась она, когда увидела меня, и поспешила отложить в сторону книгу, одну из тех, что читала, кажется, постоянно, – доброе утро. Конечно, готова, но тебе же всё равно нужно что-то проверить?

– Естественно, – улыбнулся, подходя ближе и протягивая ей градусник, – сейчас быстренько измеряем температуру и давление, проводим осмотр, а потом, если всё нормально, я позвоню отцу и буду оформлять выписку.

Температура, к счастью, оказалась в пределах нормы, как и давление. Небольшой шов при осмотре не вызвал у меня никаких подозрений, я облегченно вздохнул и со спокойной душой отправился оформлять документы, набирая на ходу отца.

– Здравствуй, сын, – он, как и всегда, ответил быстро, едва ли не после первого гудка, – я так понимаю, мне можно ехать забирать нашу красавицу?

– Да, – подтвердил его догадку, улыбаясь от счастливых ноток, которые услышал в его голосе, – сейчас заполню бумаги и будем ждать тебя.

– Выезжаю, – отец в подобных ситуациях всегда был лаконичен, так что я нисколько не удивился, что после этой своей фразы он сразу отключился. Скорее всего, и в самом деле уже собрался выходить из дома и садиться в машину.

Приехал он действительно довольно быстро – не прошло и получаса, но этого времени мне вполне хватило, чтобы оформить выписку. Оставив отделение под присмотром Светланы Степановны, я спустился проводить родителей до машины, но мама не была бы собой, если бы уехала просто так.

– Не забудь пригласить Оленьку, Кирюша, – когда я уже развернулся, чтобы зайти в больницу, выкрикнула она в приоткрытое окно автомобиля, – ты мне обещал!

– Не забуду, – поспешил уверить её. И хотел бы, да кто ж мне даст? Была, к сожалению, у нашей Анны Владимировны одна не очень приятная для окружающих черта характера. Если уж она на что-то настроилась, сдвинуть её в сторону оказывалось попросту нереально. Если не приглашу Ольгу в гости в ближайшее время, мама вполне может сделать это самостоятельно.

Когда поднялся в отделение, оказалось, что рыженькая практикантка уже справилась с обходом своих пациентов и, сверкая довольной физиономией, бегала по поручениям дежурной медсестры. Кажется, этой девушке и впрямь нравилась будущая профессия. Во всяком случае, очень хотелось в это верить, иначе моё время будет потрачено совсем впустую.

– Анна, – окликнул её, когда она в очередной раз пробежала мимо меня, – выполнишь это поручение и бегом мыться. Пойдешь со мной в операционную, пока твои одногруппницы заканчивают обход.

Девушка счастливо закивала головой и умчалась, причем, кажется, даже ускорившись. Я только головой покачал и сам пошел готовиться к операции. Ничего сложного, обычная холицестэктомия, которая позволит мне проверить, насколько хорошо студентка знает теорию в этом направлении. И надо бы не забыть проверить в свободное время, как там у неё с выполнением хирургических швов – не допускать же ради этого до пациентов. Понятно, что иглу она в руках держала – подрабатывая в морге, избежать подобного было невозможно, но всё ж таки мертвое тело  и живой человек – это совсем не одно и то же.

Приняв решение, окончательно расслабился, и уже в операционной, гоняя девушку по теоретическому материалу, касающемуся операций на желчном пузыре, убедился в том, что поступаю правильно. Рыженькая действительно стоила того, чтобы тратить на неё время. При должном старании с течением времени она вполне может стать такой, как Ольга. Подумал об этом и сам удивился тому, что, оказывается, подсознательно считаю свою коллегу образцовым хирургом. Хотя, чему тут удивляться? Она и в самом деле настоящий профессионал.

Впрочем, хорошо, что лишнего времени на анализ и размышления у меня не было. Неизвестно, до чего бы я мог додуматься в этом направлении. Мне хватило и того, что нужно каким-то образом объяснить Ольге, почему она должна прийти в гости к моим родителям.

Операция прошла без непредвиденных ситуаций, Аня приятно удивила меня теоретическими познаниями, да к тому же у меня даже осталось немного времени, чтобы отдохнуть в ординаторской перед следующим заходом. Правда, не очень-то мне удалось это сделать. Только-только я растянулся на диванчике, выдохнув от облегчения, когда затекшая спина почувствовала под собой мягкую поверхность, как у меня зазвонил телефон.

– Загорский. Слушаю, – ответил, не глядя на имя звонящего, и настолько напрягся, услышав голос Ольги, что даже не сразу понял, как она, наконец-то, прекратила мне выкать и перешла к неформальному общению, которое раздражало меня куда меньше.

Девушка явно волновалась и, я не мог понять почему, но мне это очень не нравилось. Впрочем, когда она озвучила причину её нервозности, и сам начал сердиться. Едва ли не больше всего на свете я не любил встречать в своей практике подобных родителей. Сами в своё время правильно пролеченные и вовремя привитые, они вдруг решали, что их дети в подобном не нуждаются и начинали чудить то с отказами от прививок, то вот с такими вот истериками по поводу лечения их чад. При этом совершенно отказывались понимать, что подобными решениями портят жизнь детей и делают их потенциально опасными даже для самих себя.

Но, к счастью, моя злость не помешала мне успокоить Ольгу. Правда, пришлось даже назвать её тем смешным прозвищем, которым её в нашем отделении всегда называли дети. И, только когда понял, что она больше не волнуется, отключил звонок и пошел к посту дежурной медсестры, чтобы встретить своего будущего маленького пациента.

Ну что я могу сказать – мать его мне не понравилась сразу, с первого взгляда, еще до того, как она вообще открыла рот и что-то сказала.

– Добрый день. Меня зовут Загорский Кирилл Александрович, – поздоровался и представился, опередив её, – можно взглянуть на ваше направление?

– Здравствуйте, доктор, – окинув меня подозрительным взглядом, женщина протянула мне листок, заполненный мелким, на удивление – аккуратным, почерком медсестры.

Я взглянул на него только мельком, отложив на стойку – уж с этим разобраться можно и потом, мне и так было примерно понятно, что там написано.

– Давайте пройдем в процедурный кабинет, – махнул рукой, приглашая пройти в указанном направлении, – мне нужно осмотреть мальчика, прежде чем определяться с лечением.

На самом деле, смотреть на ребенка мне было вовсе не обязательно – вполне хватило и слов Ольги. Если она сказала, что нужно резать, значит – нужно резать. Моя задача тут заключалась скорее в убеждении матери в том, что операция вообще необходима.

Единственное, что мне в ситуации не нравилось – мальчик не плакал, а ведь ему сейчас точно было больно. А значит, жар у него не спал, и ребенок просто настолько ослаб, что вряд ли способен даже шевелиться нормально, не то что капризничать.

Так и оказалось. Стоило мне только развернуть одеяло, в которое он был укутан, и сразу стало понятно, что тут не только абсцесс нужно вскрывать, но и вообще не помешало бы мальчика госпитализировать прямо сразу.

– Моя коллега сказала вам, что необходимо вскрыть абсцесс, чтобы избежать воспаления? – уточнил, чтобы точно быть уверенным, что информация до женщины дошла.

– Да, – она заторможено кивнула, и тут же вскинулась, глядя на меня со злостью, – но я не дам резать моего мальчика! Ваши операции разрушают иммунитет организма! Сенечка будет часто болеть!

– Сенечка вполне может умереть от воспаления, если мы не начнем делать хоть что-то прямо сейчас, – устало произнес я, понимая, что просто с этой дамочкой не будет.

– Да врачи всё время так говорят, – фыркнула женщина, потянувшись к ребенку, явно с намерением его забрать, – вам за каждую операцию платят, вот вы и стараетесь! Не дам резать!

– Либо мы сейчас идём в операционную и вскрываем абсцесс, а потом проводим противовоспалительную терапию, – решив, что не хочу уговаривать упёртую мамочку и тратить на это лишнее время, выдержал паузу и припечатал, – либо я звоню в социальные службы и сообщаю, что вы пытаетесь убить собственного ребёнка.

– Что? – засипела дамочка, картинно хватаясь за грудь и в панике округляя и без того большие глаза, – как это убить? Что вы такое говорите!

– Если мы сейчас ничего не сделаем, воспаление продолжится, – пояснил, ничуть не удивившись подобной реакции, – случится заражение крови. А от заражения крови обычно умирают, если вовремя не помочь. Ну так что, мы идем в операционную или я звоню?

Меньше чем через четверть часа мы уже были в стерильной операционной. Еще через двадцать минут мальчик получил порцию противовоспалительных и жаропонижающих лекарств и мирно дремал в палате. Я перепоручил его и временно притихшую родительницу Анне, как самой ответственной из практиканток, а сам занялся делами.

Больше за время дежурства ничего внепланового не произошло. В отдельной палате продолжали идти на поправку пациенты, у Сенечки упала температура, практикантки вовремя разбежались по домам и на скорую меня ночью не дергали. В общем, о лучшем можно было даже и не мечтать. А наутро меня ждала новая встреча с Ольгой.