Текст книги "Договор крови"

Автор книги: Таня Хафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Это просто невозможно, – вспылила доктор Брайт. Не имея ни малейшего представления, что делать с человеком, захваченным в тот момент, когда он вторгся в лабораторию, она не могла тратить время на обсуждение несомненных ошибок аспирантки.

Кэтрин упрямо тряхнула головой.

– Но все так и есть.

– Ни у кого не бывает крови, подобной этой, ни у кого такой просто не может быть. Ты, конечно же, в чем-то ошиблась.

– Нет.

– В таком случае, проба оказалась грязной.

– Заверяю вас, что она была чистой.

Поняв, что не сможет поколебать спокойную уверенность аспирантки, доктор Брайт выхватила у нее из рук распечатку и поднесла к глазам, снова пробежала взглядом данные, которые уже прочла, и внимательнее всмотрелась в остальные.

– А это что такое? Это не анализ крови.

– Я также взяла мазок со слизистой, с внутренней стороны щеки.

– У твоего непрошеного гостя, кроме всего прочего, в слюне присутствует тромбокиназа? Это же просто смехотворно.

– Он вовсе не мой непрошеный гость, – возразила Кэтрин. – А если вы не доверяете моим результатам, проведите анализы сами. Кроме того, как вы могли заметить, анализы неточно зарегистрировали наличие тромбокиназы, хотя вероятность этого – девяносто восемь и семь десятых процента.

– Никто не имеет такого вида показателя свертываемости крови в подобных про... – Десять миллионов красных кровяных телец на кубический миллиметр крови... наличие тромбокиназы в слюне... успокоился с восходом солнца... уровень метаболизма чрезвычайно низкий... успокоился с восходом солнца... с восходом солнца... – Нет, это просто невозможно.

Прищурив глаза, Кэтрин расправила плечи. Она не могла понять, почему доктор Брайт с таким упорством продолжает отрицать результаты экспериментов.

– По-видимому, это не невозможно.

Ее руководительница уже не обращала на девушку никакого внимания. С бешено бьющимся сердцем она повернулась к ряду герметичных боксов.

– Я думаю, – медленно сказала она, – имеет смысл мне самой взглянуть на твоего пришельца.

– Он вовсе не мой пришелец, – пробормотала Кэтрин, следуя за доктором Брайт.

Положив руки на обтекаемую поверхность герметичного бокса, доктор Брайт говорила самой себе, что не станет позволять фантазиям взять верх над здравым смыслом и опытом. «Он не может быть тем, о чем свидетельствуют эти факты. Такие создания существуют только в мифах и легендах. Они не бродят среди нас как ни в чем не бывало... в конце концов, заканчивается двадцатый век». Но, если результаты анализов были точными... «Должно быть, просто не может не существовать и совершенно нормального, научного объяснения всему этому», – твердо сказала она себе и откинула крышку.

– Великий Боже, он бледнее даже, чем ты. – Доктор Брайт не ожидала к тому же, что пришелец будет выглядеть таким молодым. Почти так же, как Кэтрин прежде, она прижала пальцы к основанию его шеи, чтобы прощупать пульс. Тридцать секунд она стояла молча, с глазами, устремленными на циферблат своих наручных часов. Затем облизнула губы и сообщила: – Чуть менее восьми ударов в минуту.

– Я получила тот же самый результат, – кивнула девушка.

Доктор Брайт наклонилась, чтобы проверить зрачки, но вместо этого рука ее почти против воли оттянула бледную губу, цвет которой едва отличался от цвета лица.

Кэтрин нахмурилась.

– Что вы хотите обнаружить?

Сердце женщины билось так сильно, что ей едва удалось расслышать вопрос.

– Наличие клыков, – спокойно отозвалась она, сознавая, что выглядит как стопроцентная старая идиотка. – Клыки.

Наклонившись вперед, девушка всматривалась вниз, на обнажившуюся белую полоску. – Хотя клыки некоторым образом выдаются, я бы не стала утверждать, что они...

– Разуй получше глаза! Посмотри, какие они у него острые.

Они зачарованно следили, как капля крови скатилась с прокола в пальце доктора Брайт, растеклась алыми ручейками по границе между зубами, заполняя впадины, после чего скатилась к нижней части полости рта. И очень медленно, так, что они не заметили бы движения, если бы не всматривались столь внимательно, – молодой человек сглотнул.

В последовавшую длительную паузу доктор Брайт успела рассмотреть тысячи рациональных причин, почему это существо не могло быть тем, чем оно должно было быть. И наконец произнесла:

– Кэтрин, ты понимаешь, что именно мы здесь имеем?

– Первую стадию подкожной инфекции. Нужно как можно скорее продезинфицировать место прокола.

– Да не об этом же я! Ты разве не видишь, кто он такой?

– Нет, доктор. – Кэтрин качнулась на каблуках и поглубже засунула руки в карманы лабораторного халата. – Я поняла, что не знаю, кто он, когда увидела результаты анализов крови. Вот почему я вам и позвонила.

– Это, – голос доктора Брайт возвысился из-за волнения, которое она и не старалась скрывать, – это вампир! – Она быстро повернулась лицом к Кэтрин, которая выказывала, однако, только вежливую заинтересованность. – Милостивый Боже, девочка, неужели ты не находишь это потрясающим? Ведь это вампир! И мы обладаем им!

– Я предполагаю...

– Ты предполагаешь? – Доктор Брайт внимательно всматривалась в аспирантку, не веря глазам своим. – В нашем распоряжении оказался вампир, проникший в лабораторию, и ты предполагаешь, конечно же, что это потрясающе?

Девушка пожала плечами.

– Кэтрин! Оторвись наконец от своих драгоценных пробирок и подумай, что это означает. Вплоть до этого момента вампиры считались персонажами легенд. Теперь мы сможем доказать, что они действительно существуют!

– Я думала, что вампиры, попав на дневной свет, погибают.

– Он не был при дневном свете, не так ли? – Широкий жест указывал на закрытые фанерными щитами окна. – Научное сообщество сойдет с ума от всего этого!

– Если он действительно вампир. Пока что мы только можем утверждать, что у него гиперэффективный тип крови, свертывающие кровь вещества в слюне и чрезвычайно острые зубы.

– И все это не говорит тебе, что мы имеем дело с вампиром?

– Видите ли, это, в общем-то, ничего не доказывает. Восход солнца может вызвать падение уровня его метаболизма, но в действительности мы не сможем доказать даже этого. – Она сдвинула брови. – Полагаю, мы могли бы снять один из этих листов и посмотреть, что с ним произойдет.

– Нет! – Доктор Брайт глубоко вдохнула и прижала ладони к гладкой поверхности герметичного бокса, позволяя мягкой вибрации механизмов успокоить свои расстроенные нервы. – Определенно, это вампир. Я уверена в этом более чем в чем-нибудь другом за всю свою жизнь. Ты видела воочию, как он реагировал на мою кровь.

– Это выглядело, согласна, весьма странно.

– Странно? Это было просто невероятно. – Приподняв левой рукой бедро вампира, – а он оказался тяжелее, чем ей представлялось, – она просунула правую руку в карман его брюк и вытащила черный кожаный бумажник. – Ну а теперь попробуем выяснить, кто ты такой.

– Разве вампиры носят с собой документы, удостоверяющие их личность?

– А почему бы и нет? На дворе как-никак двадцатый век. Все носят при себе какое-нибудь удостоверение личности. Вот, посмотри: его зовут Генри Фицрой. Полагаю, не все они должны носить имя Владимир, как в известном фильме. – Она покусала губы и извлекла из бумажника сверкающую золотом кредитную карточку. – Ни шагу из склепа без этого, как, возможно, сказал бы Дональд... – Она помолчала и нахмурилась. – А кстати, где он?

– Видите ли... – Кэтрин осторожно прикоснулась рукой к герметичному боксу. – Он...

– У него опять этот проклятый семинар, не так ли? И, как я думаю, он исчез задолго до того, как появился наш гость. Это целиком его вина, ты должна будешь объяснить ему все как следует, но позже. А теперь, что мы еще имеем: страховой полис, очень хорошо, так... водительские права. Видимо, миф о том, что вампиры не проявляются на фотографиях, можно считать ложным.

– Я просто не могу поверить, что здесь, в Кингстоне, у нас могут быть вампиры.

– А у нас их и не было. Он прибыл сюда из Торонто. – Собрав в бумажник все его содержимое, доктор Брайт швырнула его на стопку одежды, лежавшей на соседнем стуле. – Нам придется позаботиться о его автомобиле... нет, впрочем, не нужно. Он просто исчезнет. Пополнит статистику несчастных случаев. Он уже живет двойной жизнью: кто станет его разыскивать?

Женщина похлопала Фицроя по бледной руке, пальцы слегка прошлись по мягким рыжевато-золотистым волоскам.

– Подумать только, из всех лабораторий в мире он должен был наткнуться именно на мою.

– Но, доктор Брайт, что мы собираемся с ним делать?

– Разумеется, посмотреть, что у него внутри, Кэтрин.

Склонив голову набок, ее собеседница внимательно смотрела на доктора. В последний раз она видела эту уже немолодую женщину столь взволнованной в тот день, когда удалось первичное соединение номера четыре с нейронной сетью. Ее глаза выражали тогда ту же сверкающую смесь алчности и самодовольства от сознания, что они добились подобного успеха; и в ту пору, и теперь, когда Кэтрин вспомнила об этом, ей не нравилось это выражение.

– Доктор Брайт, не уверена, что вампиры входят, если учитывать критерии эксперимента, в сферу наших интересов.

Глава 11

Вики подставила лицо ветру, дувшему с озера Онтарио, и вспомнила, как каменная глыба, выступающая из воды, служила ей когда-то и утешением, и источником вдохновения. Все отроческие годы, когда жизнь временами казалась ей слишком сложной, а будущее представлялось беспросветным, она отправлялась в парк, взбиралась на скалу, и сразу же мир становился простым и понятным, ограниченным озером и ветром. Город за ее спиной исчезал, и в перспективе снова появлялась жизнь. Зима или лето, хорошая ли погода или плохая – значения не имело.

Волны озера по-прежнему размеренно ударялись о скалу у нее под ногами, и ветер все так же подхватывал брызги и швырял их в лицо, но все это теперь уже не обладало достаточной силой, чтобы хоть как-нибудь справиться с тем, что происходит вокруг. Стиснув ремень тяжелой сумки, висящей на плече, она не слышала шума волн, в ушах у нее звучали только слова последнего, неотправленного письма ее матери.

«Мне не хотелось бы исчезать из твоей жизни, как это было с твоим отцом. Я хотела бы иметь возможность попрощаться с тобой».

Женщина отерла влажные щеки и спустилась на берег, где ее, стараясь не проявлять признаков нетерпения, ждал сидящий в машине Селуччи.

Но это отклонение от маршрута не принесло ей ничего, кроме промокших кроссовок и определенной уверенности, что единственный выход из ситуации, в которой она оказалась, будет крайне непростым.

"Итак, сосредоточим усилия на поисках моей матери.

Если мы найдем ее, то найдем и Генри.

А потом мы...

Мы..."

Она с раздражением поправила очки, не обращая внимания на кашли воды, окропившие линзы, отказываясь признать, что капли эти были солеными, а не пресными, и покрывали они внутренние поверхности стекол. "Надо просто сосредоточить все усилия на поисках их обоих. А после этого будем разбираться с тем, что делать дальше".

* * *

– Доброе утро, миссис Шоу. Доктор Брайт у себя?

– Нет, дорогая. Вы только что разминулись с ней.

Вики, которая, прежде чем войти в приемную, специально дождалась, когда доктор Брайт покинет свой кабинет, изобразила на лице полную растерянность.

– Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

Выражение растерянности моментально сменилось робкой надеждой.

– Мне хотелось бы поговорить о моей матери с Дональдом Ли, но я безуспешно пыталась разыскать его в студенческом городке. Я подумала, не сможет ли доктор Брайт сообщить мне его адрес.

Улыбка озарила лицо миссис Шоу, и она выдвинула ящик стола, плотно заставленный картотекой с личными делами сотрудников.

– Беспокоить доктора Брайт по столь пустячному поводу необходимости нет. У меня здесь записан адрес Дональда.

– Но, миссис Шоу... – Молодая женщина, временно назначенная на работу в приемной, перевела быстрый озабоченный взгляд с Вики на свою коллегу. – Разве вы имеете право выдавать такие сведения? Я имею в виду, ведь это частная информация, и...

– Не беспокойтесь об этом, мисс Гренье. – Миссис Шоу ловко перебирала пальцами карточки. – Это дочь Марджори Нельсон.

– Да, но...

– Я уверена, что Дональд не стал бы возражать, – спокойно сказала Вики, бесстрашно глядя прямо в настороженные глаза мисс Гренье.

Та открыла было рот, но все же сочла за лучшее промолчать – в конце концов, ей платят, подумала она, не так уж много, чтобы она еще и вступала в пререкания с кем-либо из сотрудников.

Миссис Шоу переписала адрес на обороте стандартного бланка и протянула его Вики.

– Вот где он живет, моя милая. Появились ли какие-нибудь новости по поводу тела вашей матери?

– Нет. – Пальцы Вики смяли маленький квадратик розовой бумаги. – Пока ничего нового.

– Вы дадите мне об этом знать?

– Разумеется. – Она с трудом выдавила из себя любезную улыбку. – Спасибо за содействие.

– Надо же случиться стольким несчастьям! Сперва узнать, что мать скоропостижно скончалась, а затем, что ее тело похищено. – Миссис Шоу тяжело вздохнула и покачала головой. – Бедная девочка была так подавлена.

Мисс Гренье молча скроила выразительную гримасу и склонилась над клавиатурой. Насколько ей представлялось, то, что произошло с этой женщиной, могло, конечно, вызвать подавленность, но вряд ли это слово можно было применить к ее эмоциональному состоянию.

* * *

Селуччи не отпустил ни единого замечания, когда его подруга скользнула на пассажирское сиденье и резко захлопнула дверь машины. Хотя она и уверяла перед тем, как выйти, что сможет перенести соболезнования бывших коллег матери, очевидно, что-то еще проникло в ее сознание. Словами он ей помочь не мог, а потому молча включил зажигание и плавно отъехал от тротуара.

– Следующий поворот налево, – резко сказала Вики, рванув пристяжной ремень на грудь и ударом вбивая пряжку в гнездо. – Мы едем на Элиот-стрит.

Тремя кварталами позже она глубоко вздохнула и сказала:

– Мне повезло, проникнуть в архив университета было бы намного сложнее.

– Уж не говоря о том, что это было менее незаконно, – добавил Майк.

Он заслужил награду в виде быстрой, как вспышка, улыбки, которую ему не удалось бы заметить, если бы он не следил столь пристально за лицом подруги.

– Уж не говоря о том, – кивнула, соглашаясь, Вики.

* * *

– Кэтрин, – доктор Брайт повернулась лицом к стене, прикрывая ладонью микрофон телефонной трубки – ей не хотелось, чтобы кто-либо услышал их разговор. – Я звоню тебе в перерыве между заседаниями, хочу узнать результаты дополнительных анализов.

– Его лейкоциты и в самом деле поразительны. Я в жизни не видела подобных белых кровяных телец.

– Успела ли ты посмотреть на образцы тканей?

– Нет еще. Я думала, вы хотите в первую очередь получить результаты клинических анализов крови. Я набрала еще две пробирки крови, а также взяла пробу лимфатической жидкости, и, доктор, оказалось, что клетки его плазмы столь же уникальны, как и все остальное.

Доктор Брайт перестала обращать внимание на жестикулирующего коллегу. Они все равно не смогут начать без нее это проклятое заседание.

– Уникальны в каком смысле?

– Ну, я не иммунолог, но если бы у меня было время, я смогла бы определить...

Внезапное озарение высветилось перед Дженис Брайт, словно четкий барельеф.

– Великий Боже, мы смогли бы разработать средство против СПИДа! – Это могло означать нечто даже большее, чем Нобелевская премия; вакцина от СПИДа практически сотворила бы из нее святую.

Кэтрин задумалась, прежде чем ответить.

– Ну, полагаю, что таковым мог бы быть один из результатов. Я бы рассматривала это скорее с точки зрения моих бактерий, и...

– А ты взгляни на это более широко, Кэтрин. Послушай, мне уже нужно идти. Сконцентрируйся на клетках плазмы, думаю, что они – наш беспроигрышный козырь. Ох, ради Бога, Роб, я уже иду. – Она повесила трубку и повернулась к обеспокоенно топтавшемуся возле нее мужчине. – В чем там у вас проблема?

– Заседание уже должно было...

– Ох, ну конечно же, это заседание. Господи, мне кажется, что мы проводим на этих заседаниях половину всей жизни! – Доктор Брайт практически протанцевала через весь зал, возвращаясь на место. «У меня в руках вампир, и благодаря ему весь мир будет у моих ног!» Вакцина от СПИДа стала бы только началом.

Следуя за ней, доктор Роб Фортин, адъюнкт-профессор кафедры микробиологии, понял, что мечтает найти уважительную причину, чтобы срочно удрать отсюда. Когда Дженис Брайт излучала такую жизнерадостность, лучше было находиться от нее подальше.

* * *

Оставшись одна в лаборатории, Кэтрин на секунду внимательно всмотрелась в телефонную трубку, а потом недоуменно покачала головой.

– Можно подумать, что мне больше нечего делать, – пробормотала она.

Обернувшись, она ободряюще улыбнулась номеру девять и номеру десять. Девушка ловко управлялась с ними в течение всего дня, в соответствии с их физическими потребностями, то помещая, то извлекая из единственного свободного герметичного бокса, но у нее не хватало времени, чтобы уделять им достаточно внимания.

– Я вами вовсе не пренебрегаю, – искренне сказала она. – Вот только закончу этот анализ для доктора Брайт, и тогда сможем снова вернуться к серьезным занятиям.

Дональд... ну, в смысле его тело, мог подождать без каких-либо вредных последствий еще примерно часов двенадцать, но по отношению к другим было бы несправедливо, если бы все время пришлось уделять этому мистеру Генри Фицрою, который оказался вампиром.

И, кролю того, он ведь не мог никуда уйти.

* * *

Как только ключ повернулся в замке, дверь соседней квартиры отворилась, и на лестничную площадку вышел мистер Дельгадо.

– Вики, я так и думал, что это ты. – Он шагнул к ней навстречу, морщинки вокруг глаз углубились – старик явно испытывал тревогу. – Полиция обнаружила что-нибудь?

– Полиция и не собирается что-либо обнаруживать, – скупо отозвалась Вики.

– Они не ищут? Но как же...

– Все их люди заняты раскрытием недавнего убийства в студенческом городке, – вмешался Селуччи. – Они делают все, что могут.

Мистер Дельгадо раздраженно фыркнул.

– Не сомневался, что вы так скажете, мистер детектив-сержант. – Жестом он указал на Вики. – Но ей-то не следовало бы заниматься этим. Она не должна вести розыск самостоятельно.

Пальцы Вики побелели, сжав ключ.

– Это – мое дело, мистер Дельгадо.

Он развел руками.

– Почему?

– Потому что она – моя мать.

– Нет. – Старик покачал головой. – Она была твоей матерью. Но ее больше нет. Твоя мать мертва. Если ты найдешь ее тело, тебе все равно не удастся вернуть ее.

Майк, видевший, как задергалась мышца на челюсти Вики, ожидал, что сейчас его подруга взорвется. К его удивлению, взрыва не последовало.

– Вы не понимаете, – только и сказала она сквозь стиснутые зубы и быстро прошла в квартиру.

– Она выросла у меня на глазах... – Мистер Дельгадо вздохнул, и это был вздох человека, повидавшего на своем веку больше смертей, чем ему хотелось бы. – Она думает, что смерть матери – ее вина и что если она найдет тело, это сможет как-то ее уменьшить. Но она ошибается, потому что вины ее в том, что Марджори умерла, нет.

С этими словами мистер Дельгадо, развернувшись на каблуках, удалился, оставив Селуччи одного.

Вики тот застал сидящей на диване и внимательно изучающей свои записи. Все светильники в квартире излучали свет, хотя едва наступил полдень и гостиная была освещена солнцем.

– Он не должен ничего знать про Генри, – сказала она, не поднимая головы.

– Я понимаю, – кивнул Майк.

– А если я пытаюсь найти похищенное тело моей матери, это вовсе не значит, что я хочу что-то скрыть. Люди по-разному переживают несчастье. Черт подери, если бы ты оказался в моей ситуации, разве ты не ринулся бы на поиски тела своей матери?

– Несомненно.

– Моя мать мертва, Майк. Я знаю это.

«Ты постоянно повторяешь это». Однако вслух он не произнес ни слова.

– Она мертва, ее больше нет. И нам необходимо найти Генри, прежде чем эти ублюдки превратят его в... Боже! – Вики сняла очки и принялась протирать глаза. – Как ты думаешь, уж не стоит ли за всем этим Дональд Ли? – спросила она, каким-то образом заставляя прозвучать этот вопрос столь же обыденно, как это было в сотне других ситуаций, касающихся поисков сотни других молодых людей.

– Я думаю, что если студент или аспирант не проводит каждую ночь дома, это означает обычно, что ему просто повезло. – Селуччи внимательно следил, чтобы его интонация соответствовала настроению подруги.

– С другой стороны, если он действительно устроился в похоронное бюро под именем Тома Чена, возможно, он догадывается, что мы его ищем, и по этой причине лег на дно. Быть может, имеет смысл начать вести наблюдение за его квартирой.

– Крохотная пожилая леди с первого этажа обещала позвонить сразу, как он придет домой. Я полагаю, она мало что оставляет незамеченным.

– Могу предположить, что вообще ничего. – Ее очки снова оказались водруженными на нос, и Вики вернулась к просматриванию бумаг, кипой лежавших на кофейном столике. Внезапно она резко поднялась на ноги.

– Майк, я просто не могу сидеть здесь вот так, ничего не предпринимая. Я возвращаюсь в университет. Буду продолжать шарить по всем углам. Может быть, удастся все-таки что-нибудь раскопать.

– Что именно?

– Не знаю! – рявкнула она, устремляясь к двери, и Майку не оставалось ничего иного, кроме как уступить ей дорогу или последовать за ней.

– Вики. Прежде чем ты уйдешь, могу я задать тебе вопрос?

Женщина остановилась, но оборачиваться не стала.

– Ты на самом деле считаешь себя ответственной за смерть матери?

Он прочел ответ по внезапно напрягшимся мышцам ее спины.

– Вики, это была не твоя вина, когда ушел отец, и эта беда не сделала тебя ответственной за жизнь твоей матери.

Селуччи почти не узнал ее голос, когда она ответила:

– Когда любишь кого-либо, то становишься ответственной за них.

– Господи, Вики! Люди не похожи на щенят или котят! Любовь не может быть бременем такого рода. – Майк схватил подругу за плечо и повернул лицом к себе. Но когда увидел выражение ее лица, немедленно пожалел об этом. Хуже этого быть не могло. Ее лицо не выражало ничего.

– Если вы закончили, доктор Фрейд, то можете убрать свои проклятые лапы. – Резкий рывок верхней части тела, шаг назад, и она была свободна. – А теперь ты можешь мне помочь, а не хочешь, так сиди здесь весь день вместе со своим психоанализом, засунутым в задницу.

Она развернулась и пошла к дверям, прежде чем он успел хоть что-то ответить.

«Ну, мистер Дельгадо... – Селуччи, запустив обе руки в волосы, яростно скрипнул зубами. – Вот уж угадали так угадали. И все же она попросила меня о помощи. Снова. Полагаю, это своего рода прогресс. – Запирая на замок квартиру, он ускорил шаги, чтобы догнать ее. – Только имейте в виду, я чувствовал бы себя много лучше, если бы не было столь очевидно, что она ощущает себя ответственной еще и за мистера Генри – чтоб ему ни дна ни покрышки – Фицроя».

* * *

Дженис Брайт, едва отозвавшись на приветствие миссис Шоу, прошла, не останавливаясь, в свой кабинет. Она не могла понять, что ненавистно ей в большей степени – бюрократия сама по себе или раболепствующие подхалимы, ее окружающие. «Почему, – размышляла она, – конец семестра всегда бывает таким трудным? Почему нельзя просто так взять и распустить студентов, ко всеобщей радости, по домам?»

Кого менее всего ей хотелось бы видеть – после не одного, а целых трех совещаний, во время которых она героически пыталась внести хоть какую-то логику в правила и инструкции, – так это дочь Марджори Нельсон, слоняющуюся по коридорам здания биологического факультета, заглядывающую в окна лабораторий и в аудитории, особу пренеприятную и жутко упрямую. Увидев, как молодая женщина неожиданно выходит из темных, укромных уголков, она едва сдержалась, чтобы не вызвать охрану и не приказать выдворить ее из здания. Однако присутствие сопровождавшего ее полицейского из Торонто, которого ей кратко представили во время столь неожиданно прерванных похорон, заставило доктора Брайт передумать. Необоснованные поступки чаще всего и вызывают подозрения у служителей закона.

Кроме того, вероятность того, что Вики наткнется на лабораторию и найдет тело своей матери, казалась пренебрежимо малой. Во-первых, ей нужно было обнаружить переход в старое здание. Затем ей предстояло пробраться сквозь лабиринт коридоров, пересекавшихся между собой и разветвлявшихся в различных невообразимых направлениях в этом построенном сотню лет назад здании – строении, неоднократно сокрушавшем надежды первокурсников, вооружавшихся его поэтажными планами в поисках хотя бы одной комнаты, пригодной для обитания.

Нет, у Вики Нельсон не было шансов найти тело матери, но это вовсе не означало, что доктору Брайт нравилось видеть, как она бродит по коридорам, явно что-то вынюхивая. «Почему бы, черт подери, этой задаваке не отправиться к себе домой? Если бы она не вмешалась, полиция сразу же задвинула бы эту историю в долгий ящик, даже не приступая к расследованию».

А если бы гроб тогда не открыли, никто вообще бы не догадался, но предусмотреть все перипетии заранее, разумеется, невозможно.

Если бы Дональд не допустил, чтобы Марджори Нельсон вышла из лаборатории и отправилась домой.

Если бы вид восставшей из гроба матери не убедил дочь, что ответ находится в университете.

Вики Нельсон была умна; даже при наличии предубеждений со стороны боготворящей ее матери, факты говорили сами за себя. В конце концов, в поисках своей матери она могла натолкнуться на что-то такое, что сможет угрожать положению доктора Брайт. Доктор Брайт не намеревалась допустить, чтобы случилось нечто подобное.

Внезапно губы декана биологического факультета начали медленно раздвигаться в широкой улыбке. Невероятное обстоятельство, в результате которого у нее в руках оказался вампир, позволило получить простое и изящное решение этой проблемы.

– Если мисс Нельсон так хочется найти тело ее матери, – пробормотала она, набирая номер лаборатории, – она его получит, и довольно скоро.

Кэтрин отозвалась на звонок после третьего сигнала, произнеся резким тоном:

– В чем дело, доктор? Я занята.

– Все еще занимаешься анализами?

– Видите ли, вам требуется получить множество результатов, и...

– А разве Дональд тебе не помогает?

– Нет, он...

– Он что, так и не появился сегодня?

– Видите ли, я как раз хотела сказать, что...

– Я не желаю слушать никаких оправданий, Кэтрин, позже я сама с ним разберусь. – Уже не в первый раз Дональд устраивает себе каникулы вне расписания, но теперь-то уж она прекратит подобную практику. – Не столкнулась ли ты сегодня днем с чем-нибудь таким, что препятствует разработке вакцины от СПИДа?

– Ну, я бы сказала, что наблюдаются некоторые лейкоциты, не обладающие фагоцитарной активностью и характеризующиеся на клеточном уровне рядом специализированных функций, которые, возможно, могли бы развиться в нечто подобное. – Она на миг умолкла, после чего продолжила: – Я вынуждена была откачать из кровеносной системы мистера Фицроя почти всю сыворотку, хотя его кровяное давление уже и без того чудовищно низкое. Мне постоянно приходится брать все новые пробы крови, так как даже минимальная доза ультрафиолетового облучения разрушает клеточную структуру.

– Ради Бога, Кэтрин, только принимай все миры, чтобы к нему эти лучи не проникли. Что же касается его крови, то мы всегда можем пополнить ее запасы... – Эти слова дали толчок кое-каким довольно любопытным мыслям, надо будет непременно обдумать это поглубже, когда у нее появится больше времени... – Но если он утратит целостность клеточной структуры, даже твои бактерии не смогут восстановить его.

– Я вполне понимаю это, доктор. Стараюсь быть чрезвычайно осторожной.

– Прекрасно. Теперь, после того как мистер Фицрой столь удачно зашел к нам в гости, я должна изменить надлежащим образом наши дальнейшие планы. Вот что мы должны сделать: проведем окончательный анализ результатов по номерам девять и десять, – «зачем отбрасывать данные, которые могут понадобиться позже», – после чего следует прекратить все связанные с ними эксперименты, отключить их от аппаратуры, провести обычную биопсию, а потом... ну, в общем, тебе известно как поступить с телами. Конечно, кто-нибудь непременно опознает Марджори Нельсон, но я прослежу, чтобы следы не привели к нам, и никто не сможет ничего здесь обнаружить. Несколько дней продлятся пересуды, а потом мы сможем продолжить свои исследования в полной безопасности, не беспокоясь о возможности раскрытия. Она слышала дыхание и потому знала, что ее собеседница все еще остается на линии, но проходили мгновения, а ответа не поступало.

– Кэтрин?

– Покончить с номерами девять и десять?

– Именно так. Больше мы в них не нуждаемся. – Доктор Брайт ощутила, как на губах ширится ликующая улыбка, и не прилагала никаких усилий, чтобы подавить ее. – К нам в руки попало существо, которое откроет нам дверь к Нобелевской премии.

В голосе ее звучал неприкрытый триумф.

– Но ведь это убьет их! – воскликнула девушка.

– Не смеши меня, они и так мертвы.

– Но, доктор Брайт...

Дженис Брайт вздохнула и сдвинула очки на лоб, потирая виски.

– Никаких «но», Кэтрин. Сейчас они превратились для нас в недопустимую обузу. Я пошла на все это, потому что считала подобный эксперимент нашим лучшим шансом на пути к успеху, но, имея в своем распоряжении мистера Фицроя, мы получаем неограниченную возможность творить историю науки. – Она постаралась смягчить голос. В очередной раз ей приходилось манипулировать своей помощницей, чтобы добиться от нее продуктивной активности, направленной на успешное достижение цели. – Если тебе удастся ввести в твои бактерии составляющие крови Генри Фицроя, все, чего мы достигли до сих пор, вообще окажется излишним. Сейчас мы можем достичь нового уровня научных открытий.

– Да, но...

– Наука движется вперед, Кэтрин. Ты не можешь позволить себе замкнуться в прошлом. Подобный шанс не даруется каждый день. – Торжествующая улыбка снова осветила лицо доктора Брайт. – Приступай к завершению работ. Я спущусь вниз при первой же возможности. Заход солнца без тринадцати минут восемь, убедись, что мистер Фицрой будет надежно заперт не менее чем за полчаса до этого срока.

В полном оцепенении девушка пробормотала в телефонную трубку: «Да, доктор Брайт», – и повесила ее на рычаг.

Качая головой, доктор Брайт тоже положила трубку. Через несколько дней Кэтрин погрузится в новые исследования и забудет, что номера девять и десять когда-либо существовали в каком-либо виде, кроме наборов экспериментальных данных. «Чем, несомненно, – сухо напомнила она себе, – они, собственно говоря, и были».

* * *

Кэтрин некоторое время тупо смотрела на телефон, снова и снова прокручивая в памяти слова доктора Брайт. «Наука должна двигаться вперед. Она не может жить прошлым».