Текст книги "Моя Люсия"

Автор книги: Таня Анатольева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Сразу посыпались вопросы, ведь каждый знал о горячо любимой девочке, оставшейся там, на далёком берегу. Только мало кто верил, что дочь матроса могла остаться такой же невинной, как в детстве.

Староста вздохнул, снова пройдя взглядом по комнате, словно желая проникнуть в душу каждого, донести до них своё требование.

– Как именно всё случилось, я пока не знаю. Подозреваю, это делишки жирдяя и его братца-судьи. Они и вправду клеймили мою малютку… Ещё и проклятой печатью. Поэтому попрошу вас избегать прикосновений. От слова «совсем». И тогда Люсия останется тут и будет помогать нуждающимся.

– Проклятая печать? Это как? – заинтересовался Николас, один из самых молодых парней, до бури, закинувшей его на остров.

В ожидании ответа никто не заметил, как две тени покинули помещение.

– Иногда обвинитель договаривается с магом, и тот вплетает в железо клейма заклинание, которое потом переходит на преступника. И они могут быть совершенно разные. Для Люсии это «Неприкасаемая» с огнём, действующее лишь на нее. Поэтому прошу не добавлять моей дочери боли. Она будет для вас лекарем, но не более. – Сэм ещё раз вздохнул, опустив глаза. Теперь необходимо обсудить ещё некоторые вопросы, и домой.

– Да, не повезло… Такая красотка, да не про нас.

– Зато, может, от язвы своей избавишься.

– От которой из них?

***

Близился полдень, но отца всё не было.

Люсия успела прибраться в доме и осмотреть его. В дальнем углу обнаружилась лестница в комнаты второго этажа, на поверку оказавшегося несколькими комнатами с отдельным входом, пусть сейчас и забитым. Больше было похоже на пустующий отдельный дом, почти полностью увитый разными растениями.

«Похоже, я нашла себе жильё», решила девушка. Не жить же с отцом в одной комнате. Но уборку там отложила на потом – вдруг у домика есть хозяин? Вновь спустилась вниз, и тут же поняла, что в доме она не одна. Интуиция кричала об опасности, но сделать Люсия уже ничего не успевала, даже сбежать. Она оказалась в тисках цепких рук, а хриплый шепот всколыхнул короткие волосы на затылке.

– Вот она какая, малышка-травница…

Рядом раздался второй голос:

– Да какая из шлюхи травница? Так, наверняка выучила пару травок и рецептов, чтоб не понести случайно, и хватит.

От мужчин тянуло кровью, брагой, и ещё чем-то горько-кислым, удушливым. От этого запаха слезились глаза, и лиц было не разглядеть. Девушка хотела закричать, но её рот накрыли чужие губы. Жестко, властно мужчина вталкивал свой язык, пробуя её на вкус и пробуждая проклятие. Затем нехотя отстранился, оставив горькое послевкусие и боль обожжённых губ. В это время второй крепко держал её за плечи, хотя тело и так перестало её слушаться.

– Вку-усная, молодая, – довольно потянул первый, поцокав языком. – Мне нравится.

Он прихватил девушку за подбородок и, задирая ее голову вверх, рассматривал, кажется, с огромным удовольствием, как краснеет и покрывается волдырями кожа под его пальцами.

– Ох ты, какое интересное проклятие! Мне нравится, очень нравится! – Голос сбился до хрипа – Ты получишь лучшую смесь ощущений – боль и наслаждение! О да, в этом я мастер!

– Интересно, зачем она Сэму? Староста не из тех, кто любит причинять боль. – прошелестел бесцветный голос из тумана уплывающего от боли сознания. – Сомневаюсь, что такая красотка его дочь.

– Да фигня, не важно это. Давай её на стол. До прихода старика успеем. И не дай ей грохнутся в обморок! Хочу, чтоб она ощутила всё!

Вот её тело поднимают, и подсаживают на стол, вот чужие руки расшнуровывают платье. Нарочито медленно, каждый раз стараясь зацепить кожу. Мимолётно касаются волос, скулы, опухших губ. Дыхание сбивается. Больно, а будет ещё больней.

Матерь, спаси! Поторопи отца, пусть скорей вернётся, прогонит их!

Но нет, богиня наверняка не слышит её, меченую. Теперь она изгнанница, теперь не увидеть светлого лика. Не войти под зеленые своды…

Платье падает с плеч, освобождая грудь, которую тут же мнут со спины руки первого. Задирают их, чтоб другой мог обхватить вершинку ртом, моментально прикусив розовую горошинку. В то же время рука его ползёт по ноге, задирая подол платья, приближаясь к самому укромному месту. В спину и бедро упирается твёрдая плоть, мужчины оба возбуждены, проделывают всё молча и хрипло дыша. Тот, что сзади наклонился и укусил её шею, присосался и замычал, а рука второго добралась уже к цели…

Боль нарастала, обещая вот-вот погасить сознание, но магия мужчин не позволяла скользнуть во тьму, как и не позволяла вырываться или кричать…

***

Она плыла в зелёном океане, окутанная сизым, прохладным туманом. Постепенно окружение приобретало чёткость, но не до конца. Словно было живое, и не желало показываться. Трепетало, то охватывая её, то отступая, борясь с огнём. И, наконец, победило.

– Ты всё же вернулась в мой Дом.

Голос нежный, печальный и такой знакомый. Люсия потянулась и села. Теперь мир принял очертания зелёного шатра с множеством подушек цвета луговых трав и рек. Большие и маленькие, зелёные, синие, голубые, с яркой вышивкой и без, они полностью закрывали пол, а среди этого богатства – резной деревянный столик. Остатки тумана развеялись, и девушка ощутила аромат травяного чая и цветочных цукатов. Такое есть только в одном месте. Люсия виновато склонила голову.

– Простите, Матушка… Я недостойная дочь….

Лёгкое шуршание, и у её плеча оказывается вполне осязаемая фигура, укутывает девушку в прохладный шёлк, гладит по волосам… В этом пространстве её волосы снова длинны, а кожа чиста. Тут нет боли, нет слёз. Сюда приходит только Душа, сама суть.

– Я всегда тебе рада. Сила твоя растёт, Люсия. – богиня помолчала, продолжая обнимать девушку. – И ты последняя из моих Дочерей. Мир почти забыл о нас.

Но это девушка и сама знает. Не так давно прошедшая война унесла жизни многих, а впереди, по слухам, назревает ещё одна.

– Я… Я там умерла?

– Нет, дитя моё. На счёт остального тоже не переживай, – успокоила её женщина, разливая чай. – держи, твой любимый.

В прозрачных чашках плескался ароматный напиток янтарного цвета с ароматом вереска и мёда. Люсия, улыбнувшись, пригубила чай. Силы потихоньку восстанавливались, перетекая к её реальному телу.

– Значит, меня спасли? Он не успел?

– Дитя, чистота телесная для меня не имеет большого значения в вашем случае. Но нет, не успел, – богиня, склонив голову набок, задумалась о своём, похрустывая сахарными лепестками.

Люсия же рассматривала свою покровительницу.

Богиня могла предстать в любом образе. В старых храмах, задолго до войны, обычно было не меньше семи статуй, и все совершенно разные. Сейчас Мать приняла облик светловолосой женщины лет двадцати пяти. Полные губы, серые глаза, тонкие руки с нитяными браслетами на запястьях. В прежние времен богиня сама выбирала среди новорожденных девочек тех, кто будет ей служить. Не жрицей в храме, нет. У существования Дочерей была иная цель. Они росли в своих семьях, и никто не догадывался, кто посещает их сны. Теперь Богине поклонялись редко, единственная женщина, она не вмешивалась в дела других, но и забыть о себе не давала. И мстила по-женски, коварно. Именно так на карте появилась пара пустынь и круглое-круглое море. И много ещё чего. В затянувшемся молчании они допили чай, и шатёр стал потихоньку истончаться.

– Да, Люсия… – Великая Мать взяла её за руку, внимательно осмотрела и вздохнула. – Проклятие твоё я снять не могу. Там другие постарались. Тебе придётся научится с ним жить. По крайней мере, пока не поймём условие. А теперь до встречи.

Шатёр медленно растаял, а на смену ему пришла темнота и боль. Опять.

***

Сознание вновь с трудом выпутывается из липкой тьмы, в который раз за много дней. Обожжённая кожа саднит и чешется, даже примочки, которые как раз сейчас меняли, особо не помогали. Девушку немного знобило, и хотелось поплотней укутаться в одеяло. Чужая, тонкая рука проникла между ног, и девушка дёрнулась, пытаясь отстраниться.

– Успокойся, это всего лишь я. И травы, лечебные… – прошептал женский, даже девчачий голос. И тут же звонкий крик. – Она очнулась!

Быстро закутав Люсию в одеяло, девочка впустила в дом троих мужчин. Отец тяжело присел на край кровати. Его руки дрожали, а глаза покраснели. Казалось, в волосах стало больше седины.

– Прости, прости, Люсия. Если б я не задержался… Спасибо ребятам, догадались проверить, как ты без меня.

Мужчины остановились в глубине комнаты, не подходя, а Люсия старалась подтянуть покрывало повыше, прячась за ним.

Украдкой осмотрела руки. Волдыри уже сходили, покрывались корочкой. Губ она не ощущала и, кажется, даже не могла ими пошевелить. В ближайшее время ей на улицу не выйти. Возможно, опасности больше нет, но всё же страшно. Подняла глаза на отца, будто спрашивая – что же было?

– Пока всего не расскажу, но те двое больше никого не побеспокоят. Мы перенесли тебя в верхнюю часть, сюда нельзя попасть снаружи, пока что. А Джейсон и Лис будут присматривать за тобой, когда меня нет, – отец кивнул в сторону вошедших с ним. – Им можно доверять.

Девушка перевела взгляд внутрь комнаты. Кивнула головой, позволяя мужчинам подойти. Надо же взглянуть на тех, кто будет рядом в ближайшее время.

На свет выступили двое, и выглядели они почти как близнецы – рост, комплекция, одинаковый разворот плеч и упрямый, изучающий взгляд. Волосы длинные, заплетены в косицы со всякими украшениями, позвякивающими при ходьбе. Джейсона она узнала, и улыбнулась тому одними глазами, но мужчина отвёл взгляд, упрямо поджав губы.

Второй, представленный как Лис, отличался более тонкими, даже заостренными чертами лица. В отличии от русой гривы первого, волосы его были чёрными как смоль и короче – чуть ниже лопаток. В ухе блеснула серьга.

Он приветственно кивнул и улыбнулся:

– Я многим обязан Сэму, и буду рад помочь. Рад знакомству, хотя жаль, что в таки обстоятельствах.

Строго глянув на Джейсона её отец покачал головой и встал:

– Итак, знакомство произошло, оставляю тебя на попечении Кати, она старшая дочь Марты. Знает несколько трав, часто помогала как раз ребятам с ожогами.

Мужчины ушли, оставив их одних, а смышлёная девочка тут же притащила её узелок с травами. Вытаскивала мешочек за мешочком, показывая их. На нужные травы Люсия моргала. Потом точно так же травы отмерили, заварили. Это был специальный отвар для таких как Люсия, для восстановления сил и тела, если оно ранено. Только вот основное время упущено, она пробыла без сознания больше трёх дней, а значит, восстановление затянется.

Вскоре она проваливалась в беспокойный сон, просыпалась, выпивала отвар и вновь засыпала. Спустя пару суток смогла разговаривать, и подружилась с девочкой. Оказалось, та давно хотела стать лекарем, только вот не судьба выучиться на острове, хотя небольшой дар есть.

– Может, даже в академию в столице бы приняли, – мечтательно говорила она, изучая названия и свойства новых растений.

Несколько раз в день к ним поднимались отец или охранники.

Лис приходил чаще, и оказался довольно неплохим собеседником. Талантливым рассказчиком, поведавшим ей многое о быте этого поселения – Дома Отверженных. О причинах, приведших его сюда, не говорил. Только грустно улыбался, поглядывая на Джейсона, если и приходившего, то всегда сидевшего подальше и угрюмо молчавшего.

Постепенно Люсия пришла в себя, смогла вставать и ходить, не испытывая боли и дискомфорта. Все шрамы на лице и теле заживали, не оставляя следов, что пару раз вызывало вопросы у хмурого мужчины. Но после второго ответа “только лишь сила трав” интересоваться перестал.

Всё чаще сидела у раскрытого окна, дошивая себе скудный, но удобный гардероб. Ведь придёт время, и ей нужно будет выйти на улицу. А когда же это сделать впервые, как не в приближавшийся День Матери? Первый день праздничной седмицы, когда восхваляют всех богов. Она улыбнулась, разглаживая верхнее зеленое платье, раздумывая, что б вышить? Взгляд упал на разросшийся под окном лилово-розовый цветок. Вереск… Ну конечно!

4.День Матери

Настал день праздника. В этом месте его не праздновали с таким размахом, как на материке. Особенно первый, День Матери. Тут было не так много женщин, а мужчинам до женского божества дела особо и не было. Но уже с рассветом у озера с водопадом стали собираться девушки и женщины.

Люсия стояла у зеркала. Неизвестно как и где его откопал отец, отполированный лист бронзы, зачарованный особым способом, но девушка теперь видела своё отражение. Невысокая, тоненькая, с грустными зелёными глазами. Веснушек, наверняка стало ещё больше, но это зеркало их не показывало. Рыжие волосы неровными, короткими прядками торчали во все стороны из-под шарфа. Рукава белой рубахи украшали мелкие цветы вереска, ноги облегали мягкие лосины болотного оттенка. А сверху – зеленое платье до колена с мягким корсетом, шнуровкой спереди и разрезом до бедра. На запястьях – традиционные нитяные браслеты, на поясе – ленты с бусинами.

Теперь у её домика был собственный вход, и даже терраса со множеством цветов в горшках. И сейчас она ждала свою маленькую подружку и мужчин-охранников.

Первым появился темноволосый:

– Вы прекрасны, госпожа.

– Лис, прекрати. Я знаю, как выгляжу, – Люсия улыбнулась, осматривая друзей. Мужчины одеты как обычно, словно и не праздник вовсе. Лис, как всегда, дурачился, а Джейсон витал в своих мыслях и только кивнул:

– Светлого Дня Матери, Люсия.

– Спасибо, Джейсон.

– Смотри, мне папа ленты наколдовал!

Отец Кати был магом-материальщиком, хоть и слабеньким. И на создание этих ярких, блестящих лент у него ушло почти два месяца.

– Какие красивые. – Люсия погладила девчушку по голове и направилась к выходу из своего дома. Сегодня она впервые покинет его, впервые увидит, как выглядит её новое пристанище в свете дня. А люди увидят её.

По поселению уже давно ходили слухи о странной девушке, спасшей жизнь роженицы и её малышки, о девушке, которую чуть не взяли силой в доме её отца-старосты. А ещё ходило множество слухов о её возможной силе. Люсию забавляли истории, которые каждое утро с восторгом пересказывала ей Катя.

Они вышли вместе, и девушка зажмурилась от солнечных зайчиков, отражавшихся во множестве стекляшек и металлических бляшек, обильно украшавших дома, где есть девушки.

Дорога вела их вниз меж домов, вилась в сторону сердца острова. Несколько седмиц назад она уже проходила озеро, но теперь они должны были подойти к нему с другой стороны. Большие камни перекрывали небольшой обустроенный пляж – традиционное место для купания. Навесы, завешенные лентами и нитками бус, по деревянным мосткам можно было пробежать и нырнуть сразу в прозрачные глубины озера.

Женщины устроили тут небольшое святилище, с тремя статуями Многоликой Матери. Во всём мире не в каждом храме была даже одна статуя. Иногда только лишь постамент от неё. А на острове – целых три! И сегодня женщины приносили Ей свои дары – цветочные венки, вышитые подушечки, покрывала. И даже одну чашу, полную сладких ягод.

– Жаль, среди нас нет ни одной жрицы… Хоть кого-то, кто поведёт Танец. – посетовала старушка, сидевшая на скамеечке под деревьями. – Жриц теперь нигде нет…

– Совсем нет? Зачем же тогда вы проводите праздник?

Та грустно улыбнулась.

– На самом деле никому этот праздник не нужен, просто повод выпить. Мы давно забыты богами. Потому мы и не танцуем.

– Я слышала, в мире уже давно не проводят Обряд с Танцем. Но ведь просто танцевать не запрещено?

Девушку пронзил внимательный взгляд серых глаз:

– А ты кто такая?

И вопрос этот прозвучал странно, словно и не имя её спрашивали. Хотя, каждый на Острове уже знал о молодой травнице. Она оглянулась на мужчин, но их давно не было рядом. Друзья, даже не попрощавшись, сразу свернули, не доходя до камней – там притаилась палатка с выпивкой. Кати успела проскочить и удрать к воде, на ходу сбрасывая платье.

– Милостью Богини, одна из дочерей Её. – ответила, слегка изменив фразу, которой ответила бы жрице в храме. – Люсия.

Взгляд старухи потеплел, губы растянула улыбка.

– Меня тут Матушкой Бо кличут. В детстве на побегушках при храме была. А ты, может, и жрицей стать могла, Силу чую… Что же ты с жизнью своей сделала, девонька?

Вздохнув, Люсия присела рядом. С этого места видно и пляж, и всех входящих.

– Матушка, знаете же, ни одна из нас не властна над своей судьбой. А в храм меня не взяли.

– Странно. Представим, что я тебе поверила. Только печать, да ещё и с проклятием за просто так не ставят.

– Вы много времени провели при Храме. А там не так много мужчин, – не удержалась от внезапно желания нагрубить девушка и отодвинулась.

– Деточка, свой «пропуск» на Остров я получила не просто так, и у тебя такой же красуется. Но не переживай, вижу, что чиста. Непросто тебе у нас будет. Любой имеет право на тебя, понимаешь, любой. И отец не всегда рядом будет.

В словах старухи пряталось нечто иное, недосказанное, и Люсия решила уточнить, правильно ли поняла:

– Матушка Бо, мне кажется, вы знаете способ избежать… Повторения.

Старуха хрипло рассмеялась, поднимая костлявую руку, всю увешанную нитяными браслетами, потрясла ею:

– Деточка, тут выход только один.

***

В это же время, с другой стороны камней, собиралась мужская компания. Каждый год они приходили в надежде на то, что там, на берегу, всё же начнётся Танец. Что будет возможность рискнуть и получить на свой брак благословение Матери, а, значит, и одарённых детей. Каждый втайне мечтал о таком, но мужская компания больше пила, старики рассказывали «как было раньше», а молодые строили невероятные планы побега. Пока невозможного из-за особенной магии острова.

– Джей, ты так и будешь отмалчиваться? Уже месяц почти.

– Не она это.

Лис только покачал головой. Всякий раз друг пресекал разговор на эту тему. Но странная рыжая девушка, оказавшаяся дочерью Сэмюеля, вполне могла быть той самой, из пророчества. Только упрямец думал совершенно о другой, оставшейся там, далеко. И потому считал пророчество обманом, уловкой, которой его заманили в ловушку и так легко предали. Призраки прошлого иногда оживали в их доме, бродили из угла в угол, пугая огромными глазами цвета весенней травы.

– Джейсон!

– Дай выпить спокойно.

С момента появления Люсии друзья отдалились.

Лис больше узнавал девушку, радовался её живому уму, реакции на его рассказы и шутки. Удивлялся нежности и невинности мышления. Она разительно отличалась от остальных. Возможно, заслугой тому было детство, проведённое в любви, образование, достойное её положению на то время, когда отец был рядом.

Он знал историю отца Люсии, его родовое имя и заслуги, помнил старосту и его тогда ещё невесту, прибывших с визитом в столицу. С первого взгляда ему понравилась рыжая травница. Другу он ничего не рассказывал – ни про жизнь старосты, ни про то, как относится к Люсии.

Солнце только начинало свой путь, а значит, можно подремать, в ожидании ночи. За камни мужчинам сейчас нельзя, да и Джейсон уже начал пить. И так продлится всю неделю, его друг будет пить и проклинать богов, поминая прошлую жизнь. Иногда Лис тоже жалел, что согласился на подобную авантюру. Хотя, за эти годы его работа сильно продвинулась.

Конечно, быть нянькой для двоих не особенно хотелось, но девочка вышла в люди, как раз в канун празднований. Глядишь и пронесёт – шесть оставшихся дней поселение оставалось только на женщин, мужчины жили в лесу, у озера. Пили, устраивали драки и соревнования. Их шесть дней в году для гуляний.

Под деревом, где удобно устроились друзья, ползли разговоры.

– Может, уговорим новенькую на Танец? Она милашка, вдруг кому свезёт?

– И Сэм тебе колокольцы срежет, как Дэйву и Гаку.

– Если благословит Богиня, то не посмеет, – мечтательно протянул один из говоривших, и налил себе ещё порцию местного алкоголя.

– Зачем тебе надкусанный гнилой фрукт? Там её имели все, тут и тронуть нельзя, – сдохнете оба.

Приоткрыв один глаз, Джейсон поглядел на вшивую компанию бывших пиратов, вздохнул, и прихватил целый кувшин, сразу пригубив.

– Пойдём-ка, друг, подальше. Не хочу такое слушать, а для драки рано.

***

Люсия вздохнула. Она уже знала, каким будет ответ, но всё ещё надеялась.

– Какой?

– Брак, деточка, брак. Не просто свадьба.

Вот оно, решение. Только где найти мужчину, готового не прикасаться к ней всю оставшуюся жизнь?

Ведь простая женитьба позволяет мужу некоторые вольности, и расторжение брака, в случае чего. Но брак, заключённый перед ликом Богини в первый день Великой Седмицы не так просто отменить. И любовницу не завести. А Люсия не сможет делить ложе с мужем, по крайней мере до снятия проклятия, если это вообще возможно. Девушка поднялась, подошла к алтарю, коснулась ног одной из статуй:

– Матушка, помоги Дочери твоей, отзовись… Хочешь ли ты, чтоб я вышла замуж? Есть ли тут такой мужчина?

На мгновение ей показалось что одна из статуй улыбнулась и кивнула в сторону костра. Танец. Часто случалось так, что именно во время танца совершался брачный ритуал, и иногда совсем не с тем, с кем девушки изначально танцевали. Богиня лично соединяла души, даровала брачные татуировки. Мало у кого они были, большинству предстояло сделать выбор самостоятельно, и преподнести избраннице браслеты, имитирующие тату. Похоже, этим вечером состоится первый Танец на этом острове. Ритуал, что спасёт её жизнь, одновременно испортив её.

– Матушка Бо, у вас есть серебряный бубен? Я имею право повести Танец.

Старуха хитро улыбнулась… Достала трубку, медленно её набила, прикурила, выбив искру щелчком пальцев.

– Это хорошая новость для всех нас, деточка. Иди, отдохни, познакомься с остальными. Думаю, к вечеру многие тоже захотят потанцевать. А уж как мужчины будут рады!

***

На остров опускался вечер. Костёр стал больше в два раза, а людей вокруг прибавилось. У алтаря испуганной кучкой стояли женщины и девушки в венках из трав – именно их поведёт Люсия в Танец. На границе круга столпились мужчины с надеждой в глазах. Девушка огляделась. Она никого тут не знала, а к ночи уже будет замужем, если и вправду такова воля Матери.

И вот, первый удар бубна, и первый шаг в направлении костра, ещё шаг, поворот, и приглашающий жест в сторону девушек. Те вздрогнули одновременно, и шагнули вперёд, протягивая руки к огню и алтарю. Выпустив немного магии, она отступила, звякнув колокольчиками на ножных браслетах. Пусть не боятся, и танцуют как велят сердца. Ведь Танец невозможно выучить или повторять за кем-то. Третий, четвёртый шаг… Пора перестать считать. Пора и самой раскрыть душу.

– Я нашла тебе хорошего мужа, танцуй дальше, Дочь моя. И другие тоже получат своё. – донёсся шепот, и Люсия закружилась вокруг костра, забывая себя, отпуская все тревоги.

Она и не заметила, как прошла по кромке берега, разбрызгивая воду. Вот в их круг вошли мужчины, волнами проходя насквозь, пытаясь коснуться ее, но девушка каждый раз ускользала в последний момент. Вот из круга выходит одна пара, вторая…

Похоже, сегодня Мать решила наверстать годы без Танца, давая благословение каждой, кто рискнул. Вскоре остров пополнится детскими голосами. И вот, она последняя кружится под ускоряющийся ритм. Никто не подошел, но девушка не останавливалась, она знала, что мужчина уже выбран.

Пусть пока не рисковал входить в круг, но в стороне он не останется. Вот людей всё меньше, костёр почти угас. Вот осталась лишь она и Матушка Бо, неустанно отбивавшая ритм.

Тень скользнула меж деревьев, прошла алтарь, и оказалась рядом. И теперь они понеслись вместе, подобно языкам пламени. Под ногами Люсии, где она ступала, появлялись цветы. Ещё поворот, и их запястья соприкоснулись. Резкая боль вытолкнула Люсию из транса, и она остановилась. По руке полз узор, закрепляющий её брак, и девушка подняла взгляд, чтобы узнать, кто же стал её мужем.

В наступившей темноте только горящие еще угли подсвечивали фигуру мужчины. Тот рассматривал своё запястье, словно забыв о ней.

– Джейсон?

Теперь его взгляд устремился на девушку, оценивающий, задумчивый.

– Люсия… – дрогнув, голос Джейсона надломился, почти пропал. – Похоже, теперь мы супруги. Не думал, что боги привели меня сюда ради такого.

– Мы оба попались на их уловки.

Мужчина шагнул ближе, протянул руку, почти касаясь её лица. От ладони потянуло живым теплом, дыхание опалило щеку.

– Я помню, что тебя нельзя коснуться. Теперь мне уже интересно, кому из нас это наказание? – От его хриплого голоса по спине промчалась волна, рассыпавшись на бабочек в животе. – А сейчас уходим, пока не заявилась моя тень.

Пока выбирались, девушка успела оглядеться. Алтарь был пуст, и она знала, где вскоре увидит те дары.

За камнями, в лесу, продолжалось празднество, но к воде все вернутся лишь к утру, и осядут там надолго. Сегодня была первая брачная ночь для семи пар. Интересно, связала ли Богиня тех, кто любил друг друга ранее? Или нашла им новые пары?

А вот и её дом. Она удивлённо остановилась. Это место станет их общим жилищем?

– Знаешь, у меня одна небольшая комната на двоих с Лисом… Думаю, нам будет удобнее здесь.

У самого порога он неожиданно подхватил девушку на руки, перенося через порог. Но за ним сразу отпустил Люсию, отойдя на пару шагов.

– Кажется, такая традиция, да? – пробормотал он, оглядываясь. – Сумрачно тут…

В очаге заплясал огонёк, а под потолок взлетели три белых сферы.

Маг! Её муж был обученным, сильным магом! Вот это уже интересно. Как тогда он тут оказался? Возможно, единственный, кто мог бы помочь в её беде. Хотя, теперь это их общая проблема. Ни один нормальный мужчина не сможет долго без “того самого”. Да и женщине точно знать, что никогда не познает ни мужчину, ни материнство, не очень приятно.

– Люсия… Ты не хочешь мне ничего рассказать?

– Нет. – возможно, мужу и следовало знать о её Даре, и том, кто она на самом деле, но сейчас в этом смысла не было. – Хотя… Я правда никогда не знала мужчину.

Чего стоило не покраснеть, произнося это признание! Пусть он слышал об этом не раз, но не от неё, и не так.

– Допустим, я поверил. Но не вижу смысла в подобном признании. Эта сторона супружеской жизни нам не доступна, – мужчина оказался рядом, словно перетёк к ней, протянул руки к шнуровке платья. – Хочешь, я помогу тебе, а ты поможешь мне?

И почему девушке показалось, что вовсе не об одежде он говорит? И всё же выдавила, отступая:

– Не трогай…

– Люсия, если я не могу трогать тебя, то смотреть мне никто не запретит. Я так давно не видел красивой обнаженной девушки…

Этот бархатистый шепот, он сводит с ума, рождает толпы мурашек, разбегающихся по телу. Руки в перчатках аккуратно расшнуровывают её платье, и вот оно соскальзывает с её плеч, осев у ног.

– Пойдём, – мужчина увлекает её в сторону кровати, снимает травяной венок. И как он ещё остался? Теперь они должны хранить этот венок, как оберег их семьи.

За несколько шагов на полу остаются его жилет, рубаха, их пояса и обувь. И они вместе входят в спальню. Не разрывая зрительного контакта, мужчина опустил её на постель. Рука в перчатке ненадолго задержалась на бедре, порождая новые странные ощущения, и спутывая то, что внизу живота, в тугой комок.

Аккуратно, не желая напугать, Джейсон стягивал с неё штаны. Девушка зажмурилась, сжалась в комочек – ужас недавно пережитого был готов вернуться, а так не хотелось…

Ветер с ароматами мяты и можжевельника коснулся лица, прогоняя страхи. Сделав пару вдохов, Люсия всё же распахнула глаза, когда штаны упали возле кровати. Теперь на девушке осталась лишь нижняя рубаха и тонкие маленькие панталончики.

– А теперь спать, Люсия. День был сложным, да и я довольно много выпил.

– Будешь спать со мной? – испуганный голос девушки всё же чуть охрип, как и у её мужа.

Он откинул косы, жалобно звякнувшие монетками. Грустно улыбаясь, поправил ей одеяло:

– Нет, дорогая моя супруга. Или ты забыла про гамак в гостевой? Сладких тебе снов.

Люсия осталась одна сидеть в кровати, всматриваясь в темноту соседней комнаты – сферы и очаг уже погасли. Вскоре донеслось и привычное мирное сопение. Ничего не изменилось, и её охрана как была перед входом в спальню, так и осталась, только в меньшем количестве. И в другом качестве…

Так окончился День Матери, день её бракосочетания. Время переступило полночь, и в права хозяев вошли мужские боги, братья-близнецы Ал и Кир, покровители острова. Издалека доносился шум мужских забав, нестройный хор голосов, распевавших пошлые песенки. А девушка наконец уснула, обнимая подушку.

***

‒ Люсия, иди ко мне – бархатный шепот манил из темноты, и Дочь привычно сделала несколько шагов по Шатру. Но в этот раз он был пуст. Девушку звал другой голос, звал дальше, за зелёные стены. Ещё шаг, и шатёр исчезает, растворяется, уступая тёмному помещению.

Это явно были комнаты замка – каменные стены, гобелены, резная мебель, стрельчатые окна с витражами. На мозаичном полу несколько ковров, но почти всё помещение утопало в темноте, уступая лишь отблескам огня в камине.

‒ Подойди, – голос доносился от огромной кровати под балдахином. – Хочу взглянуть на тебя.

Ноги сами несли её к постели. Ласковый ветерок пробирался сквозь открытое окно, трепал подол ночной сорочки и спутывал волосы, донося аромат садовых ночных цветов и можжевельника. Это был не просто сон, а целый мир, вроде Шатра Многоликой.

В глубине теней сидел Джейсон. Слабый огонёк отбрасывал алые блики, и кожа его казалась ещё смуглее. Он очень отличался от того, кого она видела совсем недавно. Косички, перья, бусины и кольца исчезли и волосы спускались на плечи мягкой волной, оседая на постели. Кроме того, он избавился от вечной своей щетины. Гладкий обнаженный торс уже не оставлял простора для фантазии и её взгляд скользил по рельефным мышцам груди, кубикам пресса…

Девушка сглотнула. За свою жизнь она лечила много мужчин, но сейчас впервые сердце пропустило удар, а потом заколотилось быстрее в тот момент, как муж протянул ей руку. Муж… Интересно звучит. Дочь Многоликой и замужем? Давно такого не случалось.

В мире снов можно было забыть о проклятии, имело власть оно лишь над телом. Поэтому девушка с лёгким сердцем вложила свои пальцы в руку Джейсона, и в следующий момент оказалась у него на коленях. Поцелуй осел на запястье лёгкой бабочкой. Мягкий, дразнящий, как и голос мужчины:

‒ Я рад, что ты отозвалась. Что пришла…

Его пальцы ласково коснулись девичьего лица, скользнули по щеке и зарылись в волосы, перебирая шелковые пряди.

‒ Значит, на самом деле ты такая? Эти волосы так прекрасны. Отрастишь их снова?

Вот что ответить на такое? Люсия уже привыкла к короткой стрижке, так было намного легче и удобнее. А мужские руки продолжали перебирать золотые прядки, раскидывая их по плечам. И словно невзначай касаясь её шеи, плеч, поглаживая и спускаясь ниже… Девушка вздрогнула – уже подзабытая ночь вновь всколыхнулась в памяти, и она напряглась.