Текст книги "92 дня лета"

Автор книги: Таня Адамчевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Наверное, карп, решили мы. Подтянулись ребята. Я налегла на удочку, и дело пошло лучше. Тяжёлый улов стал подниматься наверх. Тяну ещё, ещё… И тут из воды появляется прекрасная… коричневая… старая консервная банка! Видимо, из-под червяков (скорее всего, мы сами же когда-то её и бросили).

Я думаю, вся деревня слышала наш хохот. А рыба уж точно слышала, потому что, кроме Машки, в этот день не поймал никто и ничего!

ЗЕМЛЯНИКА

Дождь шёл несколько дней. Земля напиталась вдоволь и выпустила в благодарность на волю грибы.

Мы вооружились ведрами и пошли на тихую охоту в ближайшие посадки. Как только вошли и поделили ряды, Колька быстро убежал вперёд. Его фигура неожиданно стала мелькать на чужих тропинках. Пришлось его вернуть и напомнить, что за такое можно и побить, а грибы отнять. Оказалось, что несколько огромных чернушек в его ведре, шляпки которых едва помещались в нем, и один длинный подберёзовик. Отнимать их никто не стал, потому что всем известно: такие большие грибы всегда червивые. Колька обиделся, вернулся в свой рядок и дальше шёл по-честному.

Неожиданно Дозор поднял уши, наклонил голову и стал присматриваться единственным глазом к берёзе. Вдруг как прыгнет под неё! А потом ещё и ещё! Под березой оказалась средних размеров нора. Дозор остался её раскапывать, а мы пошли дальше.

Ведра были уже почти полными, когда перешли во вторую посадку. Там нас обуяла жадность: надо и в Молодой сад заглянуть, вдруг там тоже много грибов! С полными ведрами пошли в Молодой. После огромных свинушек и толстеньких подберёзовиков хилые сыроежки нас не впечатлили, поэтому за хорошими грибами решили пойти в лес.

До леса идти около двух километров, но если срезать по полю, то будет короче.

– Я не могу больше… Пить хочется! – жаловался Колька.

– Я тут все ноги переломал по этим колдобинам, а ты про какую-то воду! – проворчал Лёшка.

– А я об колосья порезалась! Это же – пшеница? – пробубнила я, пока SOS любезно тащил моё ведро с грибами, в очередной раз оправдывая своё прозвище.

Свободными руками я распотрошила колосок. Оказалось, что молочные зерна на вкус, как молодая кукуруза! Мы стали целыми колосьями запихивать пшеницу в рот и жевать, добывая живительное "молоко". Пока жевали, поле неожиданно закончилось. Вышли на дорогу.

По ней, по сравнению с пашней, идти было легко и приятно, но скоро опять захотелось пить. Сочной пшеницы рядом больше не было, а свежее сено нас точно бы не спасло. Идём. Страдаем. Мечтаем о лесе и о колодце в лесной деревне. Резиновые сапоги прилипают к влажному чернозёму. Солнце, временами выглядывающее из-за туч, печёт в макушку.

Тут вдруг крик в ухо:

– Земляника!!!

И прямо передо мной "рыбкой" пролетает Колька и падает в траву на обочине! Поворачиваем головы… А там, и правда, вся канава обсыпана красными точками. В следующее мгновение в траву прыгала уже целая стая «рыб»!

Ягод было настолько много, что стоило запустить в траву ладонь, сомкнуть пальцы и дёрнуть руку на себя, как в ладошке оставалась целая горсть красных бусин. Мы стали жадно засовывать их в рот вместе с остатками травы. Что уж говорить о хвостиках! Наконец мы наелись, и я даже собрала немного ягод в свою кепку, чтобы взять домой.

В лесу грибов мы не нашли, лишь немного удалось собрать в тополиной посадке, ведущей от леса к деревне. Класть их было уже некуда – пришлось снять свитер, завязать рукава на поясе, а в получившуюся сумку-кенгуру складывать урожай.

Ноги уже не хотели идти, но тут вдруг у дороги мы увидели наших бабушек. В руках у них были палки. Само появление бабушек так далеко от дома насторожило, а уж палки в их руках придали нам сил и бодрости. Одним броском мы дошли до бабушек. К счастью, они только поругали нас… А палки им были нужны для опоры на плохой дороге. Мы показали полные ведра грибов, карманы и кепки с земляникой и были прощены. Впереди нам всем предстояло ещё два дня возни с нашей добычей.

ЧУГУНЫ

Как-то раз мы возвращались домой и на краю Железок увидели их! Чугуны! Большие и маленькие, целые и битые, они лежали горой у самой дороги. Мы молча подхватили по одному и потащили к дому, бросили у сарая. Постояли, посмотрели на них, поняли, что отсюда их быстро кто-нибудь утащит, поэтому перекидали их в сарай, и пошли за новой партией. Вскоре у нас было уже 12 чугунов и чугунков. Но нас ждали великие дела, поэтому мы закрыли сарай и ушли.

В начале лета в сарае было пусто: козы уже съели почти всё сено, а нового ещё не накосили, поэтому чугунам там было хорошо.

Вот прошло несколько дней, похолодало, пошёл дождь. Дома сидеть не хотелось, тут мы вспомнили про нашу добычу!

Чугунки все так же горой лежали рядом с последней кучкой сена. Колька зашёл внутрь и сел на самый большой, перевернутый вверх дном горшок. Мы тоже начали себе искать подходящие сиденья, сразу вспомнили сказку про Машу и Медведей, по справедливости распределили чугуны по старшинству. Всё хорошо, только Колька обиделся, потому что он был самым младшим – его самое большое сиденье забрали, а выдали ему самое маленькое! Он начал возмущаться, тогда было решено всем сидеть на средних, а большой чугун стал столом!

Игра в "Дочки-матери" наладилась сама собой: домом стало сено, столом и стульями – чугуны, работой – тот угол сарая, в котором хранился уголь. Туда мальчишки ходили бить огромные куски черного, блестящего антрацита, а мы со Светкой оставались готовить обед. Так в игре прошел целый день, наши работники вернулись домой, мы их накормили и уложили спать на сено.

Кольке досталось самое лучшее место – на сетке от кровати, поверх которой накидали сухой травы. В игре объявили ночь. Все улеглись и должны были молчать. Но молчать никак не получалось: кто-то возился, кто-то болтал, а кто-то вообще тыкал соседа пальцами. И тут слышим – сопение. Колька, прикрытый пучком сена, пригрелся на куче травы и уснул! Сначала мы не хотели его будить, но в итоге он сам проснулся от нашего хохота!

Потом мы ещё долго не уходили из сарая: притащили туда настоящие кожаные вожжи, сделали из них качели и качались по очереди, а после принесли в сарай котят, из дома сушки, сухари и конфеты.

Наверно, если бы не начало вечереть и в сарае без сеновала и электричества не стало бы совсем холодно и темно, мы бы там так и заночевали, зарывшись в душистую траву и видя самые сладкие сны!

СЕЛЕКЦИОНЕРЫ

Уроки биологии в школе даром не проходили. Каждое лето мы пытались опробовать в жизни то, что прочитали в учебниках: то грибы определяли, то травы и жуков, а иногда придумывали что-то поинтереснее.

– Слушайте, пчёлы же опыляют цветы. Так? – сказал Лёшка после долгого молчания.

– Ну… – ответили мы.

– Ну, то есть они на лапках переносят пыльцу с цветка на цветок, – продолжил Лёшка, всё так же лёжа под деревом и глядя в ветки яблони. – А что если самим взять пыльцу с одного цветка и перенести на другой. Опылить его! Так же можно новые сорта изобрести!

– А у меня есть кисточки! Я сейчас! – крикнула я, выбегая из сада.

Солнце палило со страшной силой. Мы начали работу с Лёшкиного огорода. Для начала переопылили тыкву и кабачки, потом перешли на огурцы: подмешали и в них кабачковой пыльцы. Дальше собрались на Колькин огород, но это заметила баб Рая и нас быстро прогнала, тогда мы сместились к нашим грядкам. Там росли помидоры, огурцы, кабачки и патиссоны.

– Вот здорово будет, если у нас вырастут огурссоны! Или патибачки!

– Ага! А если на одном кусте будут помидоры с огурцами, так это можно будет целый салат собрать с одного растения сразу! – поговорили, помечтали мы да и забыли.

Проходит время, и вдруг на том самом кусте Лёшкиных кабачков, который мы опыляли, вырастает огурец! Длинный зелёный огурец-кабарец!

Мы даже не знали радоваться или прятать его от баб Муси?! Настолько неожиданным для нас самих оказался результат!

– Пойдёмте остальные проверять! – крикнул Лёшка, и мы поскакали по грядкам.

К сожалению, больше удачных опылений не нашли. Целый салатный набор на одной ветке сразу тоже так и не вырос, как и остальные наши экспериментальные плоды. Под самый конец мы заглянули в куст патиссонов, а там… во всей своей красе лежал длинный белый кабачок, на который натянули белую звёздочку, как у велосипеда! Вот тебе и патибачок! Рядом с ним мирно висели обычные звёзды патиссонов! Наш опыт совершенно точно удался!

Мы бегом вернулись к Лёшкиному кабарцу, сорвали его и понесли показывать баб Мусе. Она сначала возмутилась тому, что мы его притащили, сказала, что маловат ещё, но мы уверяли, что для огурца – самое оно, и рассказали всю историю с самого начала.

Баб Муся сначала долго смеялась, а потом объяснила, что это не большой огурец, а маленький кабачок цуккини. И наши труды селекционеров тут совсем ни при чем! Природа сама за нас всё придумала!

Мы сначала расстроились, но потом вспомнили про патибачок, и в нас вновь проснулась гордость! Природа – природой, но и из нас селекционеры-то ого-го!!!

КОЛЕНКИ

Очень долго я не могла понять, почему мои коленки всё лето не заживают? А начиналось всегда всё одинаково: папа обязательно в деревню привозит не только меня, но и дождь! Папа же достает с чердака велосипед, я его мою и ставлю в сарай, чтобы он и сам подсох, а заодно и подождал, пока высохнет земля после дождей.

Мы с велосипедом были всегда нетерпеливые: едва подсыхала бровка у колеи, как нам надо было срочно ехать! Выбирая, куда упасть: в грязную колею или в баб Раину малину, я выбирала малину. Если же баб Рая стояла на улице и за этим наблюдала, то приходилось падать в колею.

Вот! Первая коленка разбита! Ещё пара таких бровок и канав, будет разбита и вторая!

Однажды выбор выдался совсем непривлекательным. Я ехала из магазина в сторону Лёшкиного дома. Пользуясь своей высотой на велосипеде, решила заглянуть в заросли под тополем, в которых мы хранили керосинки – старинные горелки, на которых когда-то бабушки готовили еду. Точнее, мы не очень знали, что такое керосинки, но пытались что-то собрать из тех деталей, которые когда-то были в керосинках: нескольких маленьких плоских бачков и двух серых металлических подставок, похожих на кастрюлю без дна. И вот сейчас мне срочно надо было узнать, сохранно ли наше добро или кто-то его унёс!?

Я ехала по узкой едва подсохшей тропинке прямо, а сама смотрела вправо. Вдруг руль, на котором висела огромная сумка с хлебом, резко вывернуло в сторону! Я попыталась его вернуть, но педаль прокрутилась, велосипед стал неуправляемым, и всё, что мне осталось сделать, – это выбрать, куда я буду падать: в грязь вместе с сумкой хлеба или в огромные заросли крапивы! Пока я решала, велосипед выбрал сам: он заехал подальше в заросли и завалился на бок вместе со мной и сумкой!

Как же всё жгло! Какой там хлеб?! Какой велосипед?! Я вся была красная, как варёный рак, шла по улице с дикими криками, забыв обо всём на свете!

К моему счастью, на улице была Колькина мама, которая сразу же стала поливать меня водой из рукомойника. На всю мою площадь этого было очень мало, поэтому она начала лить на меня кружкой прямо из ведра ледяную воду – и тут мне полегчало! Я поняла, что моя кожа больше не пузырится, не горит алым пламенем и снова принадлежит мне!

Велосипед и сумку доставали из крапивы взрослые, а я на это только смотрела со стороны и думала: уж лучше разбить коленку, уж лучше разбить обе коленки, и чтобы их залили перекисью и зелёнкой, чем ещё раз упасть в крапиву!

ШУТКА

Наша троица: я, Светка и Лёлик – были наподобие утят из «Утиных историй». Пока смотришь за двумя, третий точно что-то натворил. Ну, а если все трое собрались вместе и не поругались, не подрались, то точно что-то задумали против старшей сестры Ольги.

Нас не отпускали купаться одних, а Ольге за нами следить было неохота. Мы и ныли, и клянчили, и просили, но Ольга была непреклонна. Уходила на пруд со своими друзьями, а мы оставались ни с чем.

И вот однажды мы заметили пачку папирос в кармане её друга. Точно такие же бело-голубые пачки лежали у нас на печке.

– А ты что, ему папиросы носишь? Всё баб Поле расскажем, если не возьмёшь нас на пруд!

Это было бесполезно. Ольга отмахнулась от нас и ушла, а мы побежали ябедничать!

– Ба! Ба! Ольга ребятам папиросы с печки отдала! Мы видели! Видели!

Баб Поля пошарила на полке рукой, зашуршала обёрточная бумага, но из неё ничего не выпало. Ни одной пачки папирос не было!

– Вот она придёть! А он-то какой! Повадилси за папиросам! Никуды яё не пушшу тяперяча!

– Ба! Ба! Ты ей только скажи, чтоб она нас на пруд водила! Ты ж ей сказала, чтоб она нас собой брала, а она не берет.

Когда вернулась Ольга, был скандал. Сначала она получила на орехи от баб Поли, а потом мы от неё. Но это была мелочь. Главное, что походы на пруд стали ежедневными!

Соседа Лёшку тоже не пускали одного, что и неудивительно (нам же было по 6 – 7 лет), а со старшей сестрой отпустили. Она была Ольгиной подружкой, поэтому мы все вместе пошли купаться. Следить за нами удобнее было с мостика. Ольга не купалась. Мы прыгали, брызгались, облили её и подружку за компанию. Писк! Визг! Брызги! Смех!

И тут мне пришла идея: пруд же мелкий, я его сейчас пешком перейду, выйду на плотине, обегу вокруг, забегу к Ольге со спины и её удивлю! Вот так шутка!

Воды в пруду было мне по грудь, потом стало по шею, потом – до подбородка. Тут уже стало страшно. Вроде бы, берег совсем близко, а пруд становится всё глубже и глубже. Я попыталась пойти в обратную сторону, но встречная волна заливала лицо водой. Пришлось вернуться и пойти вперёд к плотине. Становилось всё глубже, даже если нос поднят кверху, вода покрывала губы. Я попробовала оттолкнуться от илистого дна, подпрыгнуть и позвать Ольгу. Раз, другой, третий… Но все так шумели, что меня никто не слышал!

Тогда я нырнула и поплыла под водой. Так оказалось легче. Вынырнула, схватила воздуха и опять ушла под воду. Потом устала и попыталась пройти по дну ногами. Оказалось, что глубина уменьшилась и уже можно постоять, продышаться и отдохнуть. Предательский ил стал затягивать ноги, вода опять покрыла губы. Надо было идти дальше. Под ногами стала появляться щебёнка с дороги, дно перестало быть таким липким, вода опускалась всё ниже и ниже, а когда дошла по колен, то ноги уже еле передвигались, стало дышать ещё тяжелее, чем будучи по грудь в воде.

Мостик был где-то совсем далеко, визг, летящий от него, казался отдалённым и растворенным в летнем зное. Шумное дыхание заглушало все звуки, ноги не слушались, не желали стоять на ровной земле. Наверное, так себя чувствовала Русалочка, когда вышла на долгожданную землю.

Уже без былого задора я пошла к Ольге. Босиком по щебёнке. Ребята всё так же прыгали с мостика, Ольга с подружкой хохотали и брызгались. И тут я! Оказалось, никто не заметил, что я ушла. Все, на самом деле, удивились, когда я пришла пешком с другой стороны пруда, но мне уже не хотелось шутить. Мы договорились ничего не рассказывать баб Поле, а потом я быстро научилась плавать не только под водой.

МАГАЗИН

Пару раз в неделю бабушки поднимали всех нас пораньше, выдавали большие сумки, носовой платочек с завернутыми в него деньгами и отправляли в магазин. Потому что только в эти дни привозили хлеб. Иногда его возили по расписанию, а иногда приходилось караулить машину. Это означало, что можно просидеть с утра и до обеда под стеной магазина в ожидании серебристой хлебной будки. Внутри было жарко и душно, полки были почти пустыми. Внизу пылились огромные банки с солеными арбузами, в углу лежали бумажные пачки с «Сахарным» печеньем и стоял морковный сок «Привет». Этот «Привет» тянул к себе и манил… Меня даже не смущало то, что его никто не брал.

Как-то с хлебом стало совсем плохо: из соседней деревни приехал мужик, купил целый мешок хлеба и кинул его на телегу. Тётки подняли крик: кто-то ругал продавщицу, что она отдала весь хлеб, кто-то пытался отнять мешок, кто-то кричал на мужика, что он поросят собрался хлебом кормить, а тут людя́м не хватает. Мужик обругал всех в ответ, сказал, что это на всю их деревню, и уехал. А в магазине завели новое правило: стали давать по две буханки хлеба на человека. Так мы с Колькой стали ходить в магазин с бабушками, а Лёшка с братьями и Машкой.

И вот однажды баб Поля была в хорошем настроении, светило солнце, хлеб привезли рано, а на прилавке стоял морковный сок "Привет". Я поняла, что это удача, и выпросила заветный пакетик с морковкой! Медленно-медленно вытаскиваю из упаковки трубочку, ловлю на себе завистливые взгляды детей… Протыкаю кругляшок фольги, втыкаю прозрачную трубочку, и вот уже по ней ползет тянучий рыжий сок! Ещё секунда… и я понимаю: какая же это гадость! Противная, несладкая, тёплая, вареная морковь, перетёртая в пюре! А на меня же смотрят и завидуют, рядом стоит баб Поля, у которой я больше недели выпрашивала этот чудо-нектар. Я пью эту рыжую массу и не могу дождаться, чтобы пакетик наконец уже опустел, стараюсь делать вид, что мне вкусно… Баб Полино счастье, что она отказалась это пробовать. Её любовь к сокам была не так велика. Да, и моя с тех пор поутихла, особенно к овощным…

Хуже оказалось только печенье "Сахарное", на которое мы вчетвером копили деньги, а в итоге чуть не сломали зубы об засохшие пресные куски чего-то странного, скрипящего на зубах, как песок.

Вот теперь думаю, может, поэтому все так ждали горячий, ароматный хлеб с хрустящей горбушкой?

ЖАБАНЯТА

Наш большой пруд каждой весной собирал воду со всех окрестных полей. Она стекалась в лощины – впадины между холмами, которые люди перегораживали, чтобы построить дороги. Так получались маленькие прудики, переливающиеся в один большой по трубам под дорогами.

В самую большую трубу под самой большой дорогой можно было войти, выпрямившись во весь рост. Ужасно страшно было там сидеть, когда сверху проезжал КамАЗ! Вроде, и понимаешь, что труба не лопнет, а всё равно страшно!

Временами мы инспектировали эти трубы и их прудики. В одном нашли каких-то уж совсем гигантских головастиков! Эти монстры спокойно закрывали всю середину ладони!

Сначала мы хотели ловить их сачком или пакетом, но при первой же попытке стало понятно, что они такие неповоротливые, что попадаются прямо в руки!

Вытащили это чудо, смотрим на него: большой, черный, весь в слизи… А лапок нет!

– Представляете, какой он ещё вырастет, если у такого огромного до сих пор нет лапок? – удивился Лёшка.

– Ага… А какая же из него лягушка получится? – подумала вслух я.

– Жаба, – сказал Саня

– Что жаба? – переспросили мы.

– Не лягушка из него получится, а жаба. Жабанёнок.

– Да, это будет целый слонёнок! – поддержал Колька.

– Ну, что делать-то с ним? Думаете, мне охота его так держать? – не выдержал Лёшка.

– Ну, брось его куда-нибудь!

– Куда? Сделайте вот тут у берега загородку с водой – я его туда выпущу!

Чуть позже в этой загородке плескался целый ком жабанят. Мы так увлеклись их ловлей, что не заметили, как в нашу сторону вышел хозяин ближайшего к прудику огорода. Он был невысокого роста, с идеально круглым пузом и такой же идеально круглой головой, а вот ножки у него были худые и короткие. Когда он бежал, его коленки взлетали высоко вверх, а лицо становилось бордовым. Ещё издалека мы услышали его крик вперемешку с тяжёлым дыханием:

– Вы чаво там бедокуритя? А ну-ка уходитя оттэдова!

Мы сначала испугались, но тут же поняли, что, во-первых, не бедокурим, а спасаем село от нашествия жаб-гигантов, возможно, даже инопланетного происхождения! А во-вторых, почему он нас прогоняет с общего пруда? Мы остались на своих местах, но ловить жабанят перестали.

Он бежал, подпрыгивая на кочках, краснел и пыхтел. А мы стояли. Когда расстояние до него стало совсем маленьким, а ругань нестерпимой, мы схватили столько жабанят, сколько успели, и убежали.

Он стал кричать нам вслед, чтобы мы вернули ему то, что забрали. Пришлось кинуть в его сторону этих головастиков-переростков и убежать совсем.

Не знаю, что он с ними сделал потом, но подозреваю, что зажарил, потому что после мы узнали, что это были ротаны!

КРОКОДИЛЬЧИКИ

У Баб Поли был кум – Гринёк. Вообще-то его звали Алексей Григорьевич, но вся деревня называла кума Гриньком. У Гринька был конь – Васёк. Колька их вместе называл «Конь Гнирёк». Каждый раз Колька бежал к лошади со всех ног и каждый раз спрашивал:

– А она не укусает? Хаво-осяя!

И вот однажды кум Гринёк привёз нам рыжую собачонку. Мы уже подросли и знали, что Васёк не кусается, а вот собаке ещё не доверяли. Её трудно было назвать щенком. Она была очень пугливая, очень худая, на тонких лапках, с рыжей гладкой шерстью. Через пару дней на этой шерсти обнаружили бляшки лишая и стали лечить собаку, а нам запретили её гладить.

Мы с Колькой не выдержали, все же пошли к собаке, чтобы угостить её хлебушком. Она уже привыкла, вылезла из будки, прыгала на цепи, пытаясь приласкаться, но мы стояли далеко, и у неё это никак не получалось. Выглядела она очень несчастной, кличка Дозор ей совсем не подходила. И тут мы решили сами полечить собаку, чтобы её поскорее можно было гладить.

Собачья конура была пристроена к бане, в которой хранилась лечебная зелёнка. Увидев заветный пузырёк, мы решили для начала проверить, сколько там лекарства. Потом мы начали осматривать себя: не нахватались ли уже лишаёв. Никаких подозрительных бляшек на себе не нашли, зато обнаружили царапинки, которые надо было срочно замазать зелёнкой. Когда царапинки кончились, мы начали мазать комариные укусы, когда и они закончились, мы обнаружили у себя на животах и груди красные полосы от малины, в которую только что лазили за ягодами. Их надо было срочно помазать, чтобы не появились царапины! С полосами было покончено, зелёнки осталось только на то, чтобы помазать родинки. И вот мы, все с ног до головы пролеченные, вышли из бани на улицу.

Солнечный свет показал нам наши труды! Белых мест на нас почти не осталось! Мы засмеялись и начали петь на разные лады:

– Мы – крокодильчики! Мы – крокодильчики!

Дозор спрятался в будке, а на шум уже бежали наши мамы. Заглянув в сад, они замерли на месте, помолчали… и начали хохотать! А мы рады стараться:

– Мы – крокоди-ильчики! Мы – крокодильчики!!!

Через несколько минут мы оба уже сидели в воде: я – в большом круглом тазу с висячими ручками перед своим домом, а Колька – в детском корыте перед своим. И каждый из-за своего забора орал:

– Мы – крокодильчики! Мы – крокодильчики!

– Коль, а тебе воду поменяли?

– Поменяли, но она опять зелёная!

– И мне поменяли, я теперь от воды вообще вся зелёная!

– Здорово! Мы – крокодильчики!!!

ЛОШАДИ

Колька с самого раннего возраста обожал лошадей. Первой его любовью был Васёк кума Гринька, а потом он моментально влюблялся в любую лошадь, за которой ему позволяли ухаживать и, конечно, кататься на ней.

Кони покоряли Колькино сердце каждый год. Внезапно он исчезал куда-то на целый день, появлялся только к вечеру и рассказывал, с кем он теперь договорился. Обычно, хозяева лошади доверяли ему несложные вещи: натаскать воды, помочь привезти свежескошенной травы и перекидать её в кормушку, подать упряжь и подтянуть ремень подпруги. Иногда его брали с собой пасти коров. Он знал всех лошадей по именам, их характеры и уровень сговорчивости хозяев. Это было Колькино счастье!

Иногда и всем остальным везло: нам давали покататься на настоящей лошади! В этот раз её хозяин нас заранее предупредил, чтобы мы не били лошадь плёткой. Мы прекрасно помнили, как другая строптивая особа унеслась вместе с Лёшкой на спине в сарай, отказываясь слушаться и останавливаться, поэтому сейчас были согласны на любые условия, лишь бы лошадка была спокойной. К нашему разочарованию, эта оказалась слишком невозмутимой. Лёшка смог разогнать немного лошадь, а вот Кольку она не слушалась и быстрее, чем шагом, идти никак не хотела.

Тут я сорвала жёсткую травинку и слегка хлестнула непослушную по крупу. Лошадь передернула мышцами и рванула с места! Колька тянул уздечку на себя, поднимая лошадь на дыбы, но все равно не мог её остановить. В какой-то момент телогрейка, заменявшая нам седло, съехала на бок и утащила за собой Кольку. А лошадь унеслась в неизвестном направлении.

На мою голову обрушился поток заслуженных обвинений. Я долго извинялась, но это не помогло ни выбелить Колькины синяки, ни вернуть лошадь.

Пришлось взять телогрейку да пойти к хозяину и рассказать, что лошадь убежала. Не успели дойти, как увидели беглянку у двора! Хозяин выслушал нас, долго молча на нас смотрел, а потом сказал:

– А я вам говорил, чтобы не стегали её!

– Она от нас сбежала!!!

– Она-то не пропадет: дом свой знает. Главное, что вы не убились. Коль, а ты приходи завтра, я дам тебе ещё покататься.

ДОЖДЬ

Дождь в городе – это погода. Дождь в деревне – это событие.

Когда начинались дожди, мы с Колькой сидели по домам. Но не так, как можно об этом подумать. Сначала часам к 12 он приходил к нам, и мы сидели у меня. Но обычно после обеда у нашей прабабушки сдавали нервы – и она выгоняла нас из избы на крыльцо. Там было холодно и сыро, поэтому мы шли в соседний дом к прабабушкиной сестре (которая была помладше, поэтому и нервы у неё должны были быть покрепче), то есть – к Кольке. Дом у неё был большой и просторный, но бегать нам и там не разрешали, поэтому мы играли в прятки в сундуках и закручивались, как в кокон, в занавески у чулана. Конечно, до тех пор, пока не обрывали эти шторы и нас не выгоняли обратно.

Однажды я серьёзно подготовилась к предстоящим дождям и привезла с собой из дома книжку "Занимательная физика", в которой рассказывалось о физических явлениях на примере опытов. А ещё подробно объяснялось, как их проводить. Книжка была старая, но интересная. Интереснее всего было, например, где взять химический карандаш или промокашку. А промокашка была очень нужна! Без неё не получился бы опыт про вакуум и давление! На помощь пришёл дед: перерыв весь секретер, он достал чудную тетрадку в "мелкую косую клетку" с заветным листочком внутри.

Как назло, коробки от зубного порошка (а ещё лучше – двух) у него не нашлось. А жаль! Ведь для домашнего телефона именно они и нужны! Ещё нужна проволока, медная и длинная. Для этого я заранее прихватила с собой сгоревший моторчик от игрушки и разбила его корпус молотком.

В планах вообще было устроить телефонное сообщение со всеми ребятами, но для начала решили попробовать систему в доме. Вопрос с коробочками от зубного порошка решился быстро: взяли коробки от спичек, соединили их проволокой, размотали её через весь наш дом… И поняли, что настолько хорошо друг друга слышим, что и телефон не нужен! Колька мне кричал:

– Говори тише, я тебя без коробка слышу!

А когда он шептал в трубку, я заявляла:

– Говори чётче! Непонятно, что ты там шипишь!

Пошли к Кольке, растянули провод там, но всё равно было слишком хорошо слышно друг друга и совсем непонятно, идёт ли звук из коробка. Тогда решили закрыть дверь между комнатами, и тут случилось чудо: пошёл звук! Сначала появился какой-то странный гул, а потом он стал складываться в слова! Вдруг всё резко прекратилось. И тут Колька кричит через дверь:

– Ты что молчишь? Отвечай! Не понимаю ничего! Говори лучше!

Я не выдержала и открыла дверь. Оказалось, что у него отвалился проводок от коробка, поэтому и звук не шёл. Прикрутили, растянули, но тут срочно понадобилось прабабушкиной сестре баб Нюре походить по дому. Я прямо даже уверена, что её заинтересовал наш аппарат, может, даже сама хотела по нему поговорить, и она просто вредничала, открывая и закрывая дверь.

Тогда мы переместились к входной двери. Она была обита искусственной кожей и ватой, чтобы не пропускать с улицы холод. Колька сел с одной стороны двери, я – с другой. Проверили крепежи, договорились, что Колька будет говорить первым.

Приложила коробок к уху. Сижу. А тут ка-а-а-к зашуршит что-то! Как начнёт шебуршать не хуже жука-носорога! Так я коробок и бросила! Кричу Кольке:

– Ты зачем шуршишь мне в ухо!"

А он тоже кричит:

– Я не шуршу! Я говорю "Проверка связи!

Я ему:

– Давай я теперь говорить буду!

Я четко проговаривала разные фразы, а Колька мне в ответ кричал через дверь, что не слышит. Баб Рая, которая молча наблюдала за нами, не выдержала и сказала:

– Вы зачем дверь закрыли? Вы же провод передавили, вот и не слышите ничего!

– Так если мы откроем дверь, то и без телефона друг друга услышим! – уверенно отметили мы.

В общем, проект по созданию телефонной связи в отдельно взятых домах было решено отложить на потом, но сразу же начали строить планы, как протянуть линию сразу от дома до дома, ну, или хотя бы натянуть верёвки, как тимуровцы. А пока мы свернули проволоку, порезали её на кусочки и сделали шпильки для причёсок самодельных кукол из кукурузных початков, которые как раз за время дождя поспели для этой цели!

ТРАКТОРА

Мы любили ловить рыбу с плотины. У нас было два таких хитрых места между кустами, где можно было расположиться со всеми удобствами: поставить бидон, сесть на край плотины и ждать, когда клюнет… Частенько по каким-то своим делам по плотине ездили трактора и машины. Машины мы не любили: они ехали быстро и сильно пылили. Исключением была, пожалуй, только хлебная будка, но ее появление означало конец рыбалки: надо было бросать удочки хоть в ближайшие кусты и лететь на велосипеде в магазин, чтобы занять очередь за хлебом.

Трактор "Беларусь" тоже особо не впечатлял. Он только смешно заводился со звуком "Тры, тры, трыыы-ты-ты-ты-ты!!!!", да еще как-то в дождливую погоду один из них поскользнулся и свалился в камыши. Для того чтобы его вытащить, приехал другой трактор, но пока тянул, порвал гусеницу, и сам встал рядом. И только третьему, самому большому, удалось растащить пострадавших.

Вот такие большие, особенно гусеничные, трактора мы любили!!! Во-первых, они не пылили. Во-вторых, если сесть на край плотины, когда он проползает мимо, ты начинаешь подпрыгивать вместе со всей дорогой! Одна беда: видимо, рыба тоже начинала прыгать и забывала, что надо клевать.

АМУЛЕТ

У Мишки было всё самое-самое! Например, у него был набор с ластами и маской в потрясающей прозрачной сумке с рисунками рыб! Мишка уверял, что в этом же наборе были настоящие подводные часы, но во время охоты с гарпуном в нашем пруду огромный карп, проплывавший мимо, так сильно стукнул по часам хвостом, что те разбились. После этого папа отобрал гарпун. И всё что осталось – это маска и ласты. А сам папа ездил тогда на машине будущего Ford Scorpio, управление которой, по словам Мишки, осуществлялось с помощью кнопки автопилота. Кстати, и тот набор с ластами тоже привёз папа из своей поездки на Кубу. Там он собственноручно убил акулу, возможно, даже задушил её голыми руками, а уже на берегу вырвал ей зуб. Местные мастера сделали из этого зуба и жидкого стекла амулет, что подтверждает печать на обратной стороне подвески. Теперь это – родовой оберег, передающийся от отца к сыну. А вдруг потеряешь его – ждёт тебя 20 лет несчастий!