Текст книги "Fix me (СИ)"
Автор книги: Танечка Моторина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
***
– Этот наглый тип мне совершенно не нравится, Алёна, – немного переигрывая со строгостью, сказала моя мама, усаживаясь за стол напротив меня. Кажется, она снова решила начать жаловаться мне на нашего нового соседа по лестничной клетке, который жил в этом доме всего второй месяц и уже успел чем-то не угодить моей матери. – Сидит весь такой из себя на лавочке у подъезда, курит, а мы дышать этой отравой должны.
– Мам, он ведь не в подъезде курит, а на улице, – равнодушно ответила я, не отрывая глаз от ветхих страниц книги, недавно принесённой мной из школьной библиотеки. Спорить с этой женщиной было практически невозможно: мать всегда имела на всё своё мнение, которое безоговорочно было правильным и не подлежало обсуждению.
Откровенно говоря, я никогда не смела ослушаться маму, потому что знала, что это может привести к неблагоприятным последствиям. После смерти отца она стала холоднее и раздражительнее, зачастую срываясь на мне до сих пор, несмотря на то, что прошло уже больше четырёх лет. Но я не имела права её в этом упрекать.
– Если бы он в подъезде курил, я бы не постеснялась и треснула ему хорошенько, чтобы неповадно было! – на словах моя мама была очень смелой, но на деле за её испорченное настроение несла ответственность я. Например, сейчас я вынуждена выслушивать её недовольства, хотя никоим боком не отношусь к нашему соседу. В мечтах, если только.
– А зачем ты мне это говоришь? Я и словом не перекинулась с ним ни разу, – то ли с оправданием, то ли с сожалением сказала я, пряча глаза в книге.
– Затем и говорю, чтобы даже не смела к нему подходить. Водит сюда своих шавок намалёванных, а мы всю ночь слушай, как он их там…
– Перестань, – у меня не было привычки перебивать собственную мать, но выслушивать подробности о том, что Кирилл делает со своими девушками у себя дома, я не хотела. – Я и не собиралась к нему подходить.
Мама скривила губы в насмешливой улыбке, всем видом показывая, что сомневается в моей честности. Она сложила руки на груди, ожидая, пока я загляну ей в глаза, и как только я сделала это, начала говорить.
– Как же, доченька. Мать-то у тебя дура дурой, правда? – её издевательский тон задевал меня, но я не смела подавать вида. – Думаешь, я не замечаю, как ты пялишься на него? Сколько раз мы его видели около дома или в подъезде: глаз не сводишь, словно божество какое увидела.
– Мам, что за чушь? Ты ведь сама знаешь, что это вовсе не так!
Громко захлопнув книгу, я подорвалась с места, унося ноги в свою комнату, не желая больше слушать эти обвинения, высосанные из пальца.
Я редко перечила матери, потому что любой её бред проще выслушивать молча, кивая головой и со всем соглашаясь. Но сегодня меня действительно прорвало, потому что все сказанные ею слова вовсе не были бредом.
Кажется, впервые за долгое время, она была действительно права.
Кирилла, нашего соседа по лестничной клетке, я видела от силы раз семь за всё время, что он живёт в нашем доме. На вид ему было слегка за двадцать, он имел прекрасное подтянутое тело, завораживающие серые глаза и просто крышесносящую улыбку (я успела заметить, потому что он улыбался каждый раз, когда видел меня).
Личная жизнь у меня была не интереснее, чем у зубочистки, потому что я целиком и полностью отдавалась учёбе, но вот очаровательному соседу всё же удалось прочно засесть в моей голове.
Каждый раз, когда мы встречались с ним, я пыталась заметить каждую чёрточку его лица, запомнить каждый случайный жест, чтобы перед сном восстановить его образ в мельчайших деталях. Как помешанная. Потому что в Кирилла невозможно было не влюбиться, и, кажется, его обаяние не действовало только на мою маму, которая, к слову, уже стучалась в дверь моей комнаты.
– Если ты сейчас не откроешь чёртову дверь, Алёна, у тебя вообще больше не будет возможности запираться. Я ясно выразилась? – опять извечные упрёки и этот пренебрежительный тон: я действительно устала от её выходок, но всё равно не могла противиться.
Я осторожно отперла дверь, облокачиваясь о дверной косяк, всем видом показывая, что не хочу пускать её внутрь, но выслушать готова.
– Что ещё, мам? – устало выдохнув, спросила я, всматриваясь в её строгие глаза, вызывающе глядевшие на меня сквозь стёкла очков.
– Свой характер оставь при себе, будь добра, – наверное, только мамы умеют так вежливо и спокойно сказать что-то, отчего начинают трястись колени и тревожные мурашки бегут по позвоночнику. – И я не шутила, когда говорила про то, чтобы ты не смела к нему подходить, несмотря на то, что он тебе нравится. Можешь даже не спорить: смотришь на него, как дура влюблённая, тут слепой не заметит, – она вздёрнула подбородок, глядя на меня сверху вниз, подчёркивая своё превосходство. – Он водит домой девушек лёгкого поведения и каких-то странных типов, которые, скорее всего, его дружки-наркоманы. Сама понимаешь, что такой молодой человек тебе не пара.
– Мам, я и не собиралась…
– Зато он собирается, я думаю. В прошлый раз, когда мы столкнулись с ним в подъезде, он тебя чуть ли не раздел глазами, и это при том, что я, твоя мать, стояла рядом! Этот Кирилл какой-то маньяк, и я не понимаю, как можно этого не заметить!
В этом я тоже была согласна с мамой. Несмотря на то, что пелена влюблённости застилала мои глаза при одном взгляде на этого сексуального шатена, я замечала его заинтересованность. Кирилл будто невзначай скользил взглядом по моему телу, ухмыляясь, заставляя мои щёчки покрываться румянцем, а потом встречался со мной глазами и широко улыбался, пытаясь показать, что давно раскусил меня.
Но он так ни разу со мной и не заговорил. Возможно, это к лучшему.
– От меня-то ты чего хочешь? – в отчаянии крикнула я, раздражённо вскидывая руки. – Он ко мне не подходит, я к нему не подхожу, мы не разговариваем, что не так?
– Я не собираюсь вступать с тобой в дискуссии, ясно? В тебе я уверена: ты не посмеешь меня ослушаться, вот только этот наглец не вызывает во мне доверия. Ты девочка доверчивая и наивная, поэтому запомни: что бы он тебе ни предлагал, о чём бы ни просил, всегда отвечай «нет». Надеюсь, это понятно? – она опять лезет туда, куда не нужно. Я опять сдаюсь и послушно киваю.
– Более чем, мама.
***
Я смотрела на себя в зеркало в прихожей и разочарованно хмурилась: я была симпатичной девушкой, с мягкими русыми волосами и правильными чертами лица, но такая, как я, вряд ли когда-нибудь привлечёт внимание такого парня, как Кирилл.
Я видела девушек, с которыми он проводил время у себя дома: они все были обладательницами пышных округлостей и точёных талий, думаю, говорить об идеальности их макияжа и укладки волос нет смысла. В общем, практически любая простая девчонка, вроде меня, почувствовала бы себя гадким утёнком в обществе такой королевы. В свои полные семнадцать лет, кроме густых русых волос и второго размера груди, я в себе достоинств больше не видела (да и с грудью я погорячилась, кажется).
Я осторожно провела расчёской по своим гладким волосам, продолжая разглядывать в зеркале своё отражение. Матери дома не было, к счастью, поэтому в квартире было совершенно тихо.
Однако эту прекрасную тишину прервал громкий девичий смех, доносившийся с лестничной клетки: дверь у нас хоть и была железной, её звукоизоляция оставляла желать лучшего.
Когда смех стал ещё громче, я непроизвольно нахмурилась, делая пару тихих шагов в сторону входной двери, и вздрогнула, услышав бархатистый тембр голоса Кирилла. Я словно приросла к месту, не в силах сделать и шага, осознавая, что предмет моего воздыхания находится буквально в паре метров от меня с другой девушкой.
С другой девушкой, чёрт возьми.
Я подошла вплотную к двери, нетерпеливо заглядывая в глазок и закусив нижнюю губу в предвкушении. Я всегда была любопытной девчонкой, поэтому просто не могла не подглядеть сейчас, невзирая на то, что увидеть другую девушку в его руках было чертовски неприятно.
Она была красивая, темноволосая и стройная, больше разглядеть не удалось, потому что свет в подъезде был довольно тусклым. Кирилл, как обычно, был одет в облегающие стильные джинсы и фирменную футболку-поло, которая выгодно подчёркивала его крепкие руки: от парня так и веяло сексуальностью, которую я чувствовала даже сквозь железную дверь, от увиденной сцены низ живота потянуло от волнения, а руки мелко задрожали.
Шатен вжал стройное тело брюнетки в стену, прижимаясь к ней вплотную: он неистово целовал её губы, словно не мог насытиться ею. Его рука уверенно двигалась вверх по её бедру, задирая узкую юбку и открывая потрясающий вид на кружево её чулок. Потрясающий для него, конечно. Лично для меня это было лишним поводом для зависти: в моём гардеробе не было ничего подобного, кроме бежевых капроновых колгот с двумя полосками на заднице.
Когда рука Кирилла совсем скрылась под юбкой темноволосой красавицы, она глухо застонала, крепко зажмурив глаза и толкаясь бёдрами вперёд навстречу его руке. Я широко распахнула глаза в изумлении: складывалось такое чувство, что я смотрю какой-то препошлейший фильм, в котором в главной роли снимается самый охренительный парень на этой планете. Который, блин, уже месяц с лишним не желает покидать мои мысли. Который сейчас заставляет влажнеть мои трусики.
Который сейчас ласкает тело совсем другой девушки.
Стало ужасно неприятно продолжать наблюдать за этой сценой, которая оставляла неприятный осадок в глотке: такое чувство всегда бывает, когда хочешь разреветься. А разреветься сейчас действительно хотелось. От осознания собственной беспомощности. От глупого желания быть на месте этой девчонки.
В голову врезался звук его расстёгивающейся ширинки. Боже, неужели не мог дотерпеть до дома?
А в следующую секунду произошло то, о чём я, скорее всего, буду жалеть до конца своей бренной жизни: чёртова расчёска выскользнула из моей руки, с грохотом упав на пол. Я продолжала неотрывно смотреть в глазок, чувствуя, как моё сердце норовит выпрыгнуть из груди.
Кирилл резко повернул голову в сторону двери в мою квартиру: казалось, что он смотрит прямо на меня. И именно поэтому сейчас широко и снисходительно улыбается, словно уличил меня в хулиганстве.
Чёрт, он ведь даже меня не видит и не может знать, что это именно я стою за этой чёртовой дверью!
Шатен отстранился от своей девушки, протягивая ей ключи, которые она тут же послушно схватила и вставила в замочную скважину: буквально спустя пару мгновений Кирилл остался один на лестничной клетке, продолжая смотреть в глазок прямо на меня.
Звук его шагов отдавался набатом в моих ушах: я дышала через рот от волнения, чувствуя, что мои колени подкашиваются. Он стоял вплотную, его лицо искажалось в глазке, но я без труда различила насмешку в его глазах.
– Малышка, мама не учила тебя, что подглядывать нехорошо? – заискивающе спросил парень своим чуть хрипловатым голосом. – Можешь не молчать, я знаю, что Галина Петровна сейчас на работе и ты дома совершенно одна, – я продолжала молчать, сжимая ладони в кулаки, не смея оторваться от глазка. – Тебе так понравилось представление, что ты потеряла дар речи? – казалось, что я совершенно забыла, как дышать, потому что Кирилл впервые обращался ко мне. И было легче от того, что он сейчас не видит моих раскрасневшихся щёк и увлажнившихся глаз. – Лисёнок, перестань, я знаю, что ты стоишь прямо напротив. Я слышу, как тяжело ты дышишь, – и я тут же зажала рот ладонью. – Всё в твоих руках, Алёна. Если ты ответишь мне, то я забью на ту брюнетку, что ждёт меня дома в красивом белье, войду в твою квартиру и сделаю то, о чём ты мечтаешь каждую ночь. Ты ведь думаешь обо мне, не так ли? Все эти твои взгляды… – я не знаю, почему я плакала, слушая его голос. Возможно потому, что эмоции сейчас просто били через край. – Просто ответь мне.
Нет.
Я продолжала упрямо молчать, глядя на его лицо в глазок. Я также не говорила ни слова, когда Кирилл, разочарованно выдохнув, пошёл в сторону своей квартиры. Я позволила себе всхлипнуть, когда за парнем захлопнулась входная дверь.
Просто ответь мне.
Ни за что, Кирилл.
Лучше буду всю ночь слушать вопли твоей одноразовой девушки и реветь в подушку, чем сама стану твоей подстилкой.
***
Я ненавидела опаздывать. С самого детства меня приучали к тому, что опоздание – верх невежества, а показывать себя с этой стороны – запрещено. Поэтому сейчас я спешно зашнуровывала замшевые ботиночки, игнорируя звонок домашнего телефона (мама каждый раз таким образом проверяла, ушла ли я из дома, звоня с рабочего телефона на домашний: я ведь послушная дочка, не могу обмануть мамочку и не взять трубку).
Быстро закинув рюкзак на плечо, я выпорхнула из квартиры, нервно пытаясь попасть ключом в замочную скважину, и как только мне это удалось, спокойно выдохнула, намереваясь бежать вниз по лестнице.
Внимательный взгляд серых глаз заставил меня прижаться спиной к холодной железной двери, что вела в мою квартиру. Я крепко сжимала ключи в кулачке, пытаясь сдерживать судорожный всхлип, что норовился вырваться наружу. К чему я действительно не была готова, так это встретить соседа сегодня.
– Привет, лисёнок. А я как раз жду тебя, не поверишь, – с самодовольной улыбкой промурлыкал Кирилл, стоя напротив меня у противоположной стены. – Всю последнюю неделю мне никак не удавалось словить тебя: ты вообще куда-нибудь, кроме школы, ходишь? – его насмешливо вздёрнутая бровь вызвала во мне негодование, но я продолжала взволнованно молчать. – Ты вынудила меня встать в такую рань, но иначе мы бы с тобой не пересеклись.
Я медленно сглотнула тугой ком, засевший в гортани, и прочистила горло: перед ним хотелось выглядеть уверенной в себе, но, скорее всего, со стороны я больше походила на испуганного зайчишку.
– Что тебе нужно? – немного хрипло спросила я, вжимаясь спиной в дверь и нервно наблюдая за тем, как этот молодой хищник приближается ко мне.
Кирилл остановился в паре десятков сантиметров от меня, внимательно всматриваясь в мои глаза.
– Даже не знаю. Просто не могу отделаться от мысли, что ты подглядывала за мной, – он усмехнулся. – Понравилось?
– Нет, – слишком быстро ответила я и тут же осеклась. – То есть я не подглядывала…
Кирилл широко улыбнулся и даже негромко посмеялся, запрокидывая голову, но уже спустя пару мгновений, снова изучающе вглядывался в мои глаза. Он сделал маленький шаг вперёд, практически не оставляя места между нашими телами, и приподнял мой подбородок пальцем.
– Почему ты не открыла дверь мне тогда? Ты ведь хочешь этого, лисёнок, я знаю. Ты думаешь об этом с нашей первой встречи, не так ли?
– Вовсе нет.
Я безбожно врала, и он это видел. Впрочем, ему не удастся залезть в мою голову, и он никогда не узнает о том, что всю прошедшую неделю перед сном я представляла дальнейшие варианты развития событий в случае, если бы я отперла эту чёртову дверь.
Откровенно говоря, вариант развития событий был только один.
– Маленькая лгунья, – Кирилл нежно улыбнулся, обхватывая моё запястье тёплыми пальцами. – Врать нехорошо. За это нужно наказывать, ты знаешь? – отчего-то я уверенно кивнула, а он снова насмешливо улыбнулся. Какая же я наивная дура. – Ты была с мужчиной когда-нибудь? – я уверенно помотала головой. – Но ты ведь уже целовалась? – снова отрицательный ответ, а глаза Кирилла блестят от восхищения. – Это одновременно странно и дико возбуждающе. Невинная, маленькая… Сейчас ты поймёшь, что значит чувствовать в своём ротике…
– Нет.
Я не знаю, откуда я взяла силы, чтобы сказать это достаточно уверенно. Моё сердце уже давно билось через раз, а дыхание было ещё менее стабильным. Держу пари, мои щёки сейчас были алее помидора, а губы уже закусаны до крови, но так легко сдаться я не имела права. Хотя очень хотелось.
– Что? – как-то ошарашено спросил Кирилл, пытаясь найти подсказку в моих глазах. Он по-прежнему сжимал пальцами моё запястье и держался за мой подбородок, вынуждая смотреть в глаза.
– Моя мама сказала, чтобы на все твои предложения я отвечала «нет», – мой аргумент был абсолютно нелепым, но это первое, что сорвалось с моих губ в этой ситуации.
Вот только широкая улыбка, озарившая его лицо, заставила меня вздрогнуть в недоумении. Чего он радуется?
– Отлично, тогда попробуем по-другому. Ты не возражаешь, если я тебя поцелую, лисёнок? – самодовольно протянул парень, практически касаясь кончиком носа моего.
– Нет, – неожиданно и совсем тихо произнесла я, чувствуя, как его чуть шершавые губы касаются моих.
Кирилл сразу же отстранился, впрочем, не отодвигаясь от меня ни на миллиметр. Моё дыхание давно вышло из-под контроля, а взгляд лихорадочно бегал по его лицу: сейчас он смотрел без насмешки, совершенно серьёзно, вдыхая воздух через рот.
Словно всё это для него тоже что-то значило.
– Хорошо. В таком случае, ты ничего не имеешь против того, что я сделаю так? – рука шатена освободила моё запястье, уверенно опускаясь на мою талию. Горячая ладонь осторожно огладила мою поясницу и опустилась ниже, сочно сжимая мою попку, отчего я удивлённо всхлипнула, практически вставая на цыпочки на мгновение. – Отвечай, лисёнок. Не против?
– Нет… – скорее всего, мой ответ он прочитал по губам, потому что из моего рта не вырвалось и звука.
Стало легче дышать, когда он убрал руку с моей ягодицы, проводя кончиками пальцев по моему позвоночнику: сквозь тонкую ткань простой белой рубашки его прикосновение чувствовалось особенно горячо. Дыхание Кирилла участилось, а глаза так глубоко въедались в мои, что я не могла оторвать взгляда, как заворожённая.
Он сводил меня с ума своими прикосновениями, близостью и умопомрачительным запахом. Не удивительно, что я напрочь забыла о том, что опаздываю в школу. Да и как помнить об этом, если его крепкие руки подхватили меня под попу, вынуждая обвить ногами его бёдра: моя школьная юбка задралась до неприличия, но это последнее, о чём я сейчас могла думать.
Чувствовать крепкие мышцы его живота своей промежностью было ужасно непривычно и стыдно. А ещё восхитительно приятно и возбуждающе, отчего я сжала свои бёдра ещё крепче, пытаясь почувствовать его сильнее. Я была тесно прижата к холодной железной двери, ведущей в мою квартиру, и продолжала неотрывно всматриваться в его глаза, которые неестественно почернели, скрывая холодную серость его радужек. Он был возбуждён. И хотел он именно меня.
– Если ты и дальше собираешься слушаться свою мамочку, то мы отлично проведём время, Алёна, – прошептал шатен мне в губы, а я лишь вдохнула мятную свежесть его дыхания и закрыла глаза, растворяясь в ощущении его близости. Это сладкое чувство невозможно передать словами. Это заставляет забыть обо всём, что волновало тебя раньше. Лишь бы снова поцеловал, пожалуйста.
И он ответил на мою немую просьбу, которая читалась в каждом моём полувздохе. Его губы совсем нежно обхватили мою нижнюю губу, чуть оттягивая её, заставляя трепетать моё тело в его руках. Я совсем не проявляла инициативы, стыдясь своей неопытности, позволяя ему целовать меня так, как этого хочет он. А он хотел целовать меня глубоко и влажно. И мне это до дрожи нравилось.
Кирилл нетерпеливо что-то прорычал мне в губы, крепче прижимая меня к себе и не отрываясь от моих губ; шатен осторожно сделал шаг назад, двигаясь в сторону собственной квартиры. Обхватив его покатые плечи руками, я уткнулась носиком в его шею и зажмурила глаза ещё крепче, отказываясь верить во всё происходящее.
Что бы сказала мама, если бы узнала, что вместо того, чтобы бежать в школу в страхе опоздать на урок, я доверчиво прижимаюсь к нашему сексуальному соседу, которого она ненавидит.
Мам, прости меня, ладно? Я не в силах контролировать это.
Я не знаю, каким образом он смог открыть свою дверь, закрыть её изнутри и дотащить наши сплетённые тела до собственной спальни, потому что этот момент совершенно исчез из моего сознания.
В моих мыслях отпечаталась лишь прохлада простыней, которую я чувствовала сквозь ткань тонкой рубашки и капроновые колготки.
Кирилл не спешил раздевать меня, только лёг рядом со мной, лаская горячей ладонью моё тело, продолжая тягуче целовать мои губы, срывая с них сладкие стоны.
Было прекрасно. Настолько хорошо, что мне хотелось отбросить собственную стеснительность, показать, как сильно я хочу почувствовать его ближе, но мне не пришлось переступать через себя. Он словно чувствовал меня лучше, чем я сама.
Шатен приподнялся на локте, завораживающе глядя на меня сверху вниз, пока его ладонь задирала вверх мою складчатую юбочку. Продолжая дышать через рот, он не говорил ни слова, оттягивая вниз мои капроновые колготки вместе с трусиками, не снимая их с меня полностью. Лишь оголяя желанную для него область, до которой сразу же дотронулся пальцами.
Я ласкала себя руками прежде и представляла, какое удовольствие можно получить, стимулируя чувствительные точки. Но когда это делал Кирилл, всё чувствовалось острее, потому что его пальцы, которые круговыми движениями ласкали мой клитор, действительно сводили с ума.
Мне было стыдно, ведь я не могла сдерживать свои стоны, которые казались мне ужасающе пошлыми, но счастливая улыбка на лице Кирилла давала понять, что ему нравится. Нравится доставлять мне удовольствие.
– Кирилл, не издевайся, пожалуйста… – совсем тихо сказала, даже не пытаясь избавиться от наваждения. – Я уже готова, правда.
– Я чувствую, лисёнок, – он, не отрывая пальцев от моего тела, провёл влажную дорожку до моего пупка. Моя кожа тут же покрылась мурашками, что не укрылось от внимания Кирилла. – Такая влажная, и вправду готова. Для меня…
Он снова накрыл мои губы своими, проникая пальцами в моё лоно. Никакого дикого экстаза, который любят описывать в тонких дамских романах, от этого я не почувствовала, потому что он слегка растягивал девственные узкие стеночки, но я быстро отвлеклась от неприятного ощущения, потому что большим пальцем он снова стал стимулировать мой чувствительный комочек нервов, отчего я закатила глаза от удовольствия.
Впрочем, я не ожидала, что это будет действительно приятно, ведь все мои подруги негативно отзывались о своих первых сексуальных опытах, но, скорее всего, всё дело было в неопытности их партнёров. А Кирилл был опытен. Наверное, именно поэтому я сейчас не могла сдерживать себя и толкалась бёдрами навстречу его руке.
Чувство абсолютного блаженства накрыло меня в момент, когда он провёл языком по моей шее: низ живота потянуло так сильно и так восхитительно приятно, что я почувствовала, как сладкая пульсация в моей промежности разрывает меня изнутри.
Влажные волосы липли к моему лбу, а грудь вздымалась от тяжёлого и глубокого дыхания: я чувствовала, будто нахожусь в каком-то бреду, потому что совершенно не понимала, что происходит. Лишь чувствовала, что Кирилл целует влажную кожу моей шеи, расстегивая пуговки и пробираясь языком в увеличивающийся вырез моей рубашки. Он уверенно сжал ладонью мою грудь прямо через бюстгальтер, заставляя меня снова дрожать от нетерпения. По его взвинченному состоянию было легко понять, что он и сам сдерживается из последних сил.
И терпение покинуло его, потому что в следующее мгновение он навис надо мной и стянул с моих ножек капроновые колготки, которые мешали почувствовать его прикосновения к ногам в полной мере. И теперь я чувствовала тепло его ладоней кожей внутренней части своего бедра.
И это было лучшее, что я когда-либо чувствовала.
Чёрт, о его руках я точно буду мечтать ночами.
Он не стал раздевать меня, лишь задрал мою юбку на живот и удобно устроился между моих ног. Кирилл был нетерпелив, отчего и свою одежду не стал снимать, лишь приспустил джинсы вместе с нижним бельём.
Клянусь, я не хотела смотреть вниз, но девичье любопытство взяло надо мной верх, и я опустила глаза. Словно в красивом эротическом фильме, я видела, как упругие бёдра парня опускаются ниже к моей промежности, как упругий и влажный член скользит по нежным складочкам.
Я задохнулась от стыда.
И восхищения.
Я благодарно смотрела в его потемневшие глаза, когда Кирилл, максимально сдерживая себя, позволял мне привыкнуть к ощущению заполненности. Проникновение было болезненным, но моё возбуждение скрашивало неприятное чувство. А то, как шатен блаженно закатил глаза, и вовсе заставило улыбаться.
Теперь и я знала, как же это прекрасно, доставлять удовольствие дорогому тебе человеку. Знала, каково это, чувствовать, что он нуждается в тебе. И пусть сейчас он нуждался лишь в моём теле – плевать. Если это единственное, что я могу предложить ему, я готова.
Кирилл вколачивался в моё податливое тело медленно, не прекращая сладко целовать мои губы. Словно пытаясь доставить мне ещё больше удовольствия, что было уже невозможно. Словно пытался доказать мне, что ему не плевать на меня. Что я не являюсь простой пустоголовой девчонкой, очередной девчонкой, которую удалось затащить в постель. Словно пытался доказать мне. Или себе?
В спешке он совершенно забыл о защите, и поэтому, когда его накрыл оргазм, мы уже не были слиты воедино. Только крепко целовались, пока он заканчивал мне на живот. Стонал мне в губы, как сумасшедший. А я была так чертовски счастлива.
Он признался, что смотрел какой-то фильм допоздна, а потом не ложился спать, чтобы успеть выловить меня перед уходом в школу. Поэтому он ещё совсем недолго целовал меня, поглаживая мои волосы перед тем, как уснуть.
А я, дождавшись, когда дыхание Кирилла окончательно выровняется, осторожно убрала его руку со своей талии, схватила с пола колготки и трусики, и постыдно сбежала из его жилища.
Он всё равно вышвырнет меня, когда проснётся. Он всегда делал так со своими девчонками, я видела. А чем я отличаюсь от них? Такая же шлюха, позволившая воспользоваться своим телом.
Я сделала всё для того, чтобы не встречаться с ним в следующие несколько дней. Раньше уходила из дома, возвращалась всегда в разное время, и, откровенно говоря, пока мне везло. Потому что я бы позорно разрыдалась, если бы увидела его насмешливые глаза снова. Ещё хуже было бы, если бы он привёл к себе очередную девчонку.
Но в последнее время в его квартире не было вопящих глоток.
Конечно, хотелось думать, что это из-за меня. Наивность всегда была моей отличительной чертой.
***
Мы снова встретились с ним спустя пять дней в подъезде. Он стоял, опершись о стену, и въедался в меня внимательным взглядом, вызывая волнующие мурашки по всему телу.
Я стыдливо опустила глаза, доставая ключи из сумки, замечая, что взгляд его становится осуждающим.
– Долго бегать от меня собираешься? – от прежнего всегда насмешливо улыбающегося Кирилла не осталось и следа, сейчас он был действительно рассержен, и центром его агрессии сейчас была я. – Я смотрю, молчание входит в твою привычку. Меня это бесит, чтоб ты знала, – сквозь зубы процедил шатен, складывая руки на груди.
– Прости меня, я спешу, – неуверенно пробормотала я, пытаясь вставить ключ, который не желал поддаваться из-за дрожащих рук. Кирилл раздражённо выхватил связку из моей руки и бросил её куда-то в угол: я вздрогнула, услышав громкий дребезжащий звук. Парень грубо схватил меня за рюкзак и развернул лицом к себе, осторожно, но уверенно толкнув в стену.
– Ты, блять, издеваешься? – прорычал парень, закрывая меня в ловушке своих рук, преграждая все пути к отступлению. – Какого хера ты ушла тогда?
– Мне нужно было домой.
– Кому ты врёшь, а? Разбудить не могла? – он чертовски злился, отчего я боялась поднять на него свои глаза. – Ты там чего себе напридумывала, а?
Я чуть нахмурилась и всё же решила поднять на него взгляд: его глаза снова были практически чёрными, но теперь им руководило вовсе не вожделение, а ярость.
– Кирилл, я просто не хочу, чтобы ты считал меня очередной своей…
– Я сохну по тебе с первой нашей встречи, – перебил меня шатен, и мои глаза расширились в удивлении. – До сих пор помню, как сидел на лавочке у подъезда, а ты шла откуда-то домой, одетая в неприлично короткое платьице нежно-персикового цвета. Было начало августа, и ты так счастливо улыбалась, что, казалось, всё вокруг тебя становится каким-то живым. А потом ты посмотрела на меня с таким интересом, что я просто опешил. Ты олицетворяла скромность, но не стеснялась смотреть мне в глаза. И с того дня каждая случайная девчонка кажется мне какой-то пустышкой, – я взволнованно хватала воздух губами, тая от его слов, словно мороженое. Я не могла знать, говорит он правду или безбожно врёт. Но ему хотелось верить. Чертовски хотелось. – Но меня никак не хочет отпускать ощущение, что ты слишком хорошая для меня.
Между нами не было воздуха. Мы дышали друг другом.
– Ну, так исправь меня, – тихо сорвалось с моих губ.
