Текст книги "Вот так цирк!"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА 5. ТАЙНА ЧЕРНОГО ЯЩИКА

На следующий день Данька набил карманы сахаром и пошел дрессировать Бублика, но четвероногого друга на месте не оказалось. Данька пару раз обежал вокруг шатра и опять вернулся к клеткам. Куда запропастился Бублик? Чтобы скоротать время, Данька достал из кармана кусок сахару и сунул его через прутья обезьянке.

– Ты опять тут вертишься? Я тебе все уши оборву! – услышал он громогласный окрик.

Данька понял, что сегодня дядя Лева не в духе. Вообще-то дядя Лева был добрый и отходчивый, но иногда, как говорится, на него находило, и тогда он метал громы и молнии. Данька быстро сообразил, что сейчас ему возле клеток делать нечего и прошмыгнул к выходу. Дядя Лева едва не схватил его за рукав, но Данька вывернулся и что есть духу помчался прочь.

– Если я тебя еще раз возле животных увижу, я тебя на съедение тиграм отправлю, в джунгли, в Африку, – гремел ему вдогонку бас дяди Левы.

Данька свернул за перегородку и увидел Черный Ящик фокусника.

– Алле-оп! – крикнул Данька, с разбегу влетел в ящик и захлопнул крышку.

В ящике было так темно, что Данька не видел даже кончика собственного носа.

"Лучше в Африку к тиграм," – пробормотал он и, скорчив рожу, затаился прислушиваясь, не гонится ли за ним дядя Лева.

Вдруг Данька услышал пронзительный крик. Он насторожился. Возле ящика слышалась какая-то возня. Данька осторожно приоткрыл дверцу. Яркий свет ослепил его. Данька протер глаза и тут… увидел перед собой джунгли. Он поспешно захлопнул дверцу, но через минуту открыл ее опять. Сомнений не было – он был в настоящих джунглях.

Поначалу Данька перепугался, но скоро понял, как ему повезло. Шутка ли – погулять по джунглям! Кому рассказать, ни за что не поверят! Высунув голову из-за дверцы и оглядевшись по сторонам, он не без опаски вышел из Черного Ящика и оказался в густых зарослях папоротника.

Со всех сторон непроходимой стеной стояли диковинные деревья. Кроны их сплетались высоко над головой, образуя зеленую крышу. Коегде эта крыша прохудилась и через дырки пробивалось солнце. Стволы исполинских деревьев причудливо изгибались, а на раскидистых ветвях росли цветы, такие яркие и огромные, что казалось, будто они сделаны из цветной бумаги. С деревьев змеями свисали крепкие лианы, словно приглашали покачаться. С ветки на ветку с пронзительными криками перелетали попугаи в пестром карнавальном оперении. Гигантские веера папоротников источали пряный аромат.

Оглядевшись, Данька заметно осмелел. Он почувствовал себя настоящим Маугли. Издав воинственный клич, он хотел было броситься на лиану, как вдруг кто-то прыгнул на него сзади. Данька вскрикнул от неожиданности и отскочил в сторону. В другую сторону кубарем покатился полосатый тигренок, испугавшийся не меньше Даньки. Вскочив на лапы, тигренок выгнул спину дугой и поднял шерсть дыбом.

– Как котенок, – рассмеялся Данька.

Тигренок, принюхиваясь, с опаской подкрался поближе. Из папоротника высунулась еще одна любопытная мордочка и к первому полосатику присоединился его брат. Мало помалу тигрята и Данька освоились. Один из тигрят подошел к Даньке и задел его лапой. Данька понял, что его приглашают играть, и они втроем затеяли возню.

Тигрята подскочили к Даньке, он, смеясь повалился на траву, а малыши повизгивая, бросились на него. Образовалась куча мала. Все трое кубарем покатились по земле. Наконец, Данька вскочил, схватился за лиану и, повиснув, раскачался на ней. Тигрята прыгали, пытаясь достать его лапами. Игра была в самом разгаре!

Вдруг Данька услышал глухое рычание. Он посмотрел в ту сторону, откуда доносился рык, и увидел в нескольких метрах от себя большую тигрицу. Данька мигом сообразил, что это мама его приятелей. Она смотрела на Даньку янтарно-желтыми глазами и нервно била хвостом, видно, прикидывая, что это за неведомый зверь и как с ним поступить. Тигрица вновь издала глухой рык, отчего у Даньки пропала охота продолжать знакомство с тигриным семейством. Он осторожно попятился к Черному Ящику, не спуская глаз с тигрицы. Та медленно, но решительно направилась к нему.

– Э-эй, мне, кажется, пора, – сказал Данька и в миг оказался в Черном Ящике.

Тигрица сделала прыжок. Данька едва успел захлопнуть за собой дверцу, как возле Черного Ящика раздалось грозное рычание, и тяжелая лапа ударила о стенку, чуть не опрокинув ящик.

– Я хочу назад в цирк, – приказал Данька Черному Ящику, но, увы, тот словно оглох.

Тигрица ходила вокруг утлого убежища Даньки, пробуя его лапой на прочность. Она была так близко, что Данька слышал ее хриплое дыхание. Время от времени тигрица издавала рычание, от которого у Даньки по спине побежали мурашки.

Данька бы с радостью оказался сейчас рядом с дядей Левой, но Черный Ящик, неизвестно как очутившийся в джунглях, и не думал возвращаться.

– Милый Черный Ящичек, пожалуйста! Ну, что тебе стоит вернуться в цирк? – умолял Данька, но все напрасно.

Тигрица тем временем решила штурмовать ветхое пристанище Даньки. Она бросилась на Черный Ящик. От удара тот закачался, вот-вот грозя перевернуться.

От страха Данька зажмурился. Он лихорадочно соображал, как Черный Ящик мог попасть в джунгли, и как заставить его возвратиться домой. И тут Даньку осенило: чтобы фокус получился, надо обязательно сказать заветное слово.

– Алле-оп! – крикнул Данька.

Все разом стихло. Данька больше не слышал рычания тигрицы, но он не сразу осмелился приоткрыть дверцу, а когда, наконец, посмотрел через маленькую щелочку наружу, то увидел, что находится в цирке, на прежнем месте. Со вздохом облегчения Данька распахнул дверцу и вышел из Черного Ящика. Все выглядело как обычно, будто путешествия в джунгли вовсе не было. Данька обошел ящик со всех сторон и задумчиво присел возле него на корточки. К нему, радостно виляя хвостом, подбежал Бублик:

– Печенье принес?

Даньке было не до печенья. Он покрутил головой и вместо ответа сказал:

– Не поверишь! Я был в настоящих джунглях!

Бублик ничуть не удивился и сделал вид, что не расслышал Данькиных слов. Он перестал вилять хвостом и с укором посмотрел на Даньку.

– Я как чуял, что ты печенья не принесешь. А задаром я дрессироваться не буду, так и знай. Я гордый!

– Что ты пристал со своим печеньем! Я в Черном Ящике в джунглях побывал! – сказал Данька.

– Ну и что? Побывал и побывал.

– Как это "ну и что"? Выходит, что в Черном Ящике можно где угодно побывать?

– А ты будто не знал?! Куда, по-твоему, тетя Света, помощница Ананаса Аккордионовича, во время представления из ящика исчезает?

– В люк прячется.

– Держи карман шире. Это она только так говорит. На самомо деле она прямиком в магазины направляется на витрины глазеть. Но меня не проведешь, у меня собачий нюх на все секреты.

– Вот здорово! Значит в Черном Ящике можно путешествовать! – радостно воскликнул Данька.

– Можно-то можно, но нельзя. Для этого надо уметь правильно "алле-оп" сказать. Черный Ящик никого кроме фокусника не слушается,

– вдруг Бублик осекся и с удивлением уставился на Даньку. – Ой, а ведь тебя он послушался. Выходит, ты Черный Ящик выдрессировал!

Даньке вдруг ужасно захотелось стать фокусником, и он не знал, как быть: ведь вчера он окончательно решил, что будет дрессировщиком, и с Бубликом уже договорился. Данька немного подумал и спросил:

– Бублик, а ты не обидишься, если я стану и дрессировщиком, и фокусником сразу?

– Становись, мне-то что? Только, чур, сахар и печенье мои. Черный Ящик и так обойдется.

Данька обнял Тобика и поцеловал его во влажный нос. Все таки Бублик самый лучший и самый умный пес на свете! В ответ Бублик лизнул Даньку в щеку, завилял хвостом, хотел было что-то сказать, но вместо этого только тявкнул.

Данька оглянулся и увидел, что сюда идут._

ГЛАВА 6. ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

Данька, не помня себя от радости, побежал домой. Ему не терпелось рассказать про джунгли, про тигрят, и про то, что в Черном ящике можно попасть куда захочешь, если умеешь правильно сказать «алле-оп».

Данька подбежал к вагончику и собирался распахнуть дверь, как вдруг услышал голос мамы:

– … Пока не поздно надо отправить его к бабушке. Ребенка в цирке воспитывать нельзя.

Данька застыл на месте и прислушался. Мама продолжала:

– Он и так уже вбил себе в голову, что будет циркачем. То он жонглер, то дрессировщик, то фокусник.

– А может его все таки научить каким-нибудь трюкам? Ничего плохого в этом нет, – сказал папа.

– Только через мой труп, – возразила мама. – Достаточно того, что мы мотаемся по свету, как перекати поле. Мой сын в цирке работать

не будет. Ты же видишь, какой он способный, все схватывает на лету.

Пусть выучится, станет врачом или экономистом. Откуда ты знаешь, может из него ученый выйдет? Во всяком случае, будет жить как все нормальные люди.

– Да, ты, конечно, права, – нехотя согласился папа.

Данька понял, что сейчас решается его судьба, и оставаться в стороне он не мог. Он распахнул дверь вагончика и выпалил:

– Не хочу я жить, как все нормальные люди. Я хочу быть фокусником.

– От твоих фокусов и так весь цирк на ушах стоит. Поедешь к бабушке, пойдешь в школу, как все приличные дети.

– Я не хочу, как приличные дети. Я не хочу к бабушке, – выкрикнул Данька.

– Тебя пока что никто не спрашивает. Вырастешь, сам же спасибо скажешь, что тебе образование дали, – строго сказала мама и, смягчившись, добавила, – а потом ты ведь всегда любил гостить у бабушки.

Данька очень любил бабушку, и раньше поездки к ней были для него настоящим праздником, но сейчас даже воспоминания о бабушкиных сладких ватрушках и волшебных сказках перед сном его не обрадовали.

– А теперь не люблю. Я цирк люблю, – стоял на своем Данька.

– Я тоже люблю цирк, но тебя я люблю больше, и хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Если вы отправите меня из цирка, мне не будет хорошо. Мне будет очень, очень плохо, – Данька заплакал навзрыд.

– Ну, вот тебе и на! Ты ведь всегда хотел в школу. Осенью поедешь к бабушке, там школа хорошая. Вот увидишь, тебе понравится,

– мама привлекла Даньку к себе, чтобы утешить его, но Данька вырвался и в бессилии затопал ногами.

– Никуда я не поеду! И в школу я больше не хочу! Ты не любишь меня! – выкрикнул Данька.

Никогда еще Данька не рыдал так горько. Он чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Даже мама хочет избавиться от него, отправив к бабушке. Слезы душили Даньку. Папа с мамой вдвоем пытались успокоить его, но от этого Данька жалел себя еще больше, и плакал еще горше.

Наконец, устав от рыданий, он затих у мамы на коленях и только тихонько всхлипывал. Мама гладила его по непослушным вихрам.

– Глупенький. Мы же тебя очень любим. Выучишься, у тебя будет интересная работа.

– Значит, ты согласна, чтобы я был фокусником и дрессировщиком? – оживился Данька, глядя на маму все еще мокрыми от слез глазами.

Мама вздохнула и посмотрела на папу. Тот присел возле Даньки на корточки.

– Знаешь что, старик, давай договоримся. До осени ты будешь фокусником и дрессировщиком, а потом пойдешь в школу. Идет?

Данька задумался, нет ли тут какого подвоха, а потом, насупившись, спросил:

– А когда я в школу пойду, я перестану быть фокусником и дрессировщиком?

Данька готов был вновь расплакаться, поэтому папа поспешно сказал:

– Почему перестанешь? Когда вырастешь, приготовишь свой номер и начнешь выступать на арене. Но для того, чтобы стать фокусником, надо учиться.

– А дрессировщиком? – поинтересовался Данька.

– Тем более. Ты же видишь, что нет детей ни фокусников, ни дрессировщиков, – вставила мама.

– Этого оттого, что они не умеют правильно сказать "Алле-оп!" – объяснил Данька.

– Вот именно. Для этого-то и надо много учиться, – подтвердила мама.

Данька подумал еще немножко, а потом просиял.

– Согласен!

Мама вздохнула с облегчением, а Данька продолжал:

– Я приготовлю номер и стану выступать еще до осени, тогда я смогу быть артистом и ходить в школу.

Мама хотела было что-то возразить, но папа остановил ее. Он знал, что этот бесконечный спор может привести только к новым слезам.

– Ладно, но это только в том случае, если ты начнешь выступать до осени, – сказал он.

– А если нет, то пойдешь в школу у бабушки, и пока не вырастешь, ни о каком цирке не может быть и речи, – закончила мама.

Уговор был честный. В знак согласия Данька шлепнул своей ладошкой по папиной руке, и они скрепили свой договор крепким рукопожатием.

Тут только Данька вспомнил, что еще не рассказал о своем необычном путешествии, и он с гордостью сообщил:

– А я сегодня был в джунглях. Мы с тигрятами играли, а еще я на лианах катался.

Мама выразительно посмотрела на папу, взяла Даньку за плечи и, глядя ему прямо в глаза, сказала:

– Даня, я тебя прошу, ты можешь играть в кого угодно, только, ради Бога, не подходи к хищникам. Обещаешь?

– А собака – это хищник, если она мясо ест? – спросил Данька вместо ответа.

– Нет, собака – это домашнее животное.

– Значит, домашних мне дрессировать можно?

– Сколько угодно, только чтобы дядя Лева мне на тебя не жаловался.

– Ладно, – Данька кивнул головой и широко улыбнулся.

Впервые он почувствовал себя очень важным и занятым человеком. Теперь, когда он, наконец, стал дрессировщиком и фокусником, ему предстояло переделать очень много дел.

ГЛАВА 7. ДРЕССИРОКУСНИК

Как у любого уважающего себя мальчишки, у Даньки было свое потайное место, про которое не знали даже папа с мамой. Оно находилось за ящиками в дальнем углу циркового городка. Данька поделился своим секретом только с Бубликом.

Пока Данька выяснял отношения с родителями, Бублик сидел в их укромном местечке и беседовал с большой серой крысой Грымзой.

– У меня теперь свой дрессировщик есть, получше дяди Левы. Он даже Черный Ящик выдрессировал, – хвастался Бублик.

– Слышь, а может он и меня дрессировать возьмется? – с надеждой спросила Грымза.

– А тебе-то зачем? У тебя житье вольное, – удивился Бублик.

– Так-то оно так, только дрессированным живется куда как лучше, – возразила Грымза. – Почет, уважение, трехразовое питание, и капканов на тебя никто не ставит.

– А чего же ты раньше не пошла дрессироваться? – поинтересовался Бублик.

Грымза вздохнула.

– Я со старым дрессировщиком не в ладах. Он меня недолюбливает. Как-то раз меня увидал, как закричит: крысятник тут развели, слона, мол, пугать. А больно мне надо слона пугать? Будто у меня других дел нету. Эх, как бы мне к новому дрессировщику попасть!

– А может, у тебя таланта нету, – важно сказал Бублик.

– Честное слово есть. Ты бы замолвил за меня словечко, а уж я в долгу не останусь. Я бы тебе косточку принесла, – Грымза заискивающе посмотрела в глаза Бублику.

При упоминании о косточке Бублик всем своим нутром ощутил, что Грымза – безусловно талант, и пообещал попросить за нее, когда увидит Даньку.

Данька не заставил себя ждать. Вскоре он появился за ящиками. Грымза на всякий случай юркнула в щель. Увидев Бублика, Данька просиял:

– Знаешь, теперь я точно решил, кем буду. Угадай!

– Ну, ясно, дрессировщиком, – сказал Бублик.

– Нет, – замахал головой Данька.

– Передумал, что ли? – так и охнул Бублик. Обещанная косточка уплывала прямо из-под носа.

– Нет. Угадай еще… Сдаешься? – Данька лукаво посмотрел на Бублика.

– Сдаюсь, – согласился Бублик.

– Я буду дрессирокусником.

– Как это? – от такого трудного слова у Бублика зачесалось левое ухо, и он с остервенением почесал его задней лапой.

– Это значит дрессировщиком и фокусником сразу.

– Слушай, а ты к себе новую артистку примешь? – поинтересовался Бублик.

– Какую артистку?

– Да вот, я к тебе свою знакомую привел. Она страсть как дрессированной хочет стать. Эй, Грымза, ты где? – Бублик сунул нос в щель между ящиками.

Из-за ящиков не без опаски вылезла большая серая крыса, уселась на задние лапки и, склонив голову на бок, умиленно посмотрела на Даньку.

– Это и есть твоя знакомая? – Данька с удивлением уставился на Грымзу.

Бублик понял, что пришло время зарабатывать косточку и поспешно затараторил:

– Да, ее Грызма зовут. Очень талантливая. Я ей как рассказал, что ты наш новый дрессировщик, так она сразу пришла к тебе на работу устраиваться.

– Ты не сомневайся, я способная, – заверила Даньку Грымза.

Данька присел на корточки, оценивающе поглядел на крысу и спросил:

– Ты хищная или домашняя?

– Не знаю, – Грымза озадаченно посмотрела на Даньку глазками бусинками. – Конечно, мне б хотелось быть домашней, только меня к себе в дом никто не берет, – добавила она.

– Давай я тебя возьму, – предложил Данька.

– Неужто возьмешь? – Грымза аж подпрыгнула от радости. – Ну у меня жизнь начнется! Я так и знала, что судьба мне артисткой быть.

Данька рассказал Бублику и Грымзе о своем договоре с папой и мамой, и они решили тотчас же приступить к репетиции нового номера, но тут возникли первые трудности. Чтобы стать дрессирокусником, нужно было иметь волшебный цилиндр, из которого можно достать все, что угодно, и Черный Ящик.

– Пойдемте посмотрим, может быть, они сейчас никому не нужны? Тогда их можно взять на чуть-чуть, а потом вернуть на место, – предложил Данька.

Бублик почесал за ухом и, махнув хвостом, сказал:

– Не-е, меня туда не пускают, я и не суюсь. Мое место во дворе.

Грымза тоже не горела желанием идти к гримерной. Вообще-то ночью она бывала в тех краях, но выйти на люди средь бела дня, – это уж чересчур! Сказать по правде, Грымза не понимала, чем людям не нравится ее общество, но с этим приходилось считаться.

Данька отправился на разведку один.

Черный Ящик был на месте, но, как назло, возле него стояла гимнастка Милочка и оживленно беседовала с осветителем. Ничего хорошего от этого ждать не приходилось. Весь цирк знал, что у них любовь, и Милочка может проболтать так целый час. Данька вздохнул и побрел в сторону гримерной фокусника. Тут ему повезло. Цилиндр, черный и блестящий, стоял на туалетном столике. У Даньки дух захватило. Он схватил цилиндр и бросился из гримерной, едва не столкнувшись нос к носу с дядей Левой. Хорошо еще, что он успел быстро нырнуть обратно.

Выждав, пока дядя Лева пройдет, Данька предпринял вторую вылазку. Для начала он снял с себя курточку и накрыл ею цилиндр, потом выглянув в коридор, огляделся. Путь был свободен. Данька на цыпочках вынес свою бесценную ношу, осторожно пронес цилиндр по коридору и, как только оказался за пределами шатра, помчался во весь дух.

Увидев хозяина, Бублик радостно закрутил хвостом.

Данька поставил свой груз на землю и сдернул с него куртку. Бублик и Грымза ахнули, увидев черный блестящий цилиндр фокусника.

Грымза подошла к цилиндру, опасливо обнюхала его и тронула лапкой.

– Неужто он и впрямь волшебный?

– Еще бы! Из него можно достать все, что угодно, – пообещал Данька.

– Хорошо бы достать колбасы, – мечтательно предложил Бублик.

– Сейчас попробую, – Данька взмахнул руками и торжественно произнес, – Алле-оп!

Бублик придвинулся поближе к цилиндру и потянул носом. Колбасой и не пахло. Зато из цилиндра высунулись длинные уши, потом смешная мордочка с красными раскосыми глазами и торчащими усиками. Это был тот самый белый кролик, которого фокусник каждый раз доставал из цилиндра во время представления.

– Фокус-Покус? – удивленно уставился на кролика Данька.

– Собственной персоной, – пошевелил усиками кролик.

Кролик был Данькин давний знакомый, ведь именно Данька назвал его Фокусом-Покусом, и это имя так за ним и осталось. Время от времени, конечно, когда Фокус-Покус не сидел в цилиндре, Данька прикармливал его морковкой и яблоками. Но кто бы мог подумать, что кролик тоже умеет разговаривать!

– Эх, зря "алле-оп" истратил. Лучше б колбасу достал, – сокрушенно вздохнул Бублик.

Кролик повел ушами и скосил глаз на пса:

– И ты тут, старый обжора?

Бублик надулся и недовольно проворчал:

– Ну-ну, я тебе покажу обжору. Между прочим, мы вообще собирались достать не тебя, а кое-что получше.

Данька все еще не мог прийти в себя от удивления. Конечно, он догадывался, что Бублик знает всех, кто работает в цирке, но чтобы все разговаривали!

– Как это получается, что раньше никто-никто и слова не мог произнести, а теперь все умеют говорить? – недоумевал Данька.

– Очень просто. Мы ведь не со всеми говорим, а только с тобой. Это потому, что ты сумел найти с нами общий язык, – пояснила Грымза.

– А ты у нас теперь будешь за фокусника? – спросил кролик, кося на Даньку глазом.

– Ага, и за дрессировщика, – гордо сказал Данька. – Хочешь, я буду тебя дрессировать?

– Хочу, а то мне ужасно надоело, что меня только и делают, что из шляпы за уши таскают. Я – артист и хочу, чтобы меня оценили! – важно произнес Фокус-Покус.

В это время со стороны шатра послышался визгливый голос Ананаса Аккордионовича:

– Все, с меня хватит! Что за шутки? Где мой цилиндр, я вас спрашиваю? Ухожу! Гори ваш цирк ясным пламенем!

Поликарпыч, как всегда, следовал за фокусником.

– А может быть, вы сами цилиндр куда-нибудь положили и забыли? – робко вставил он.

– Я никогда ничего не забываю. Если сию минуту у меня не будет моего цилиндра, я немедленно напишу заявление об уходе. Я – гвоздь программы. Вы понимаете, что без меня грош вам цена?!

Данька, который все это время прятался за ящиками, хорошо слышал весь разговор.

– Ой-ой-ой, кажется, попали мы в переделку, – испуганно пробормотал он.

– Не бойся, я тебе помогу, – сказал Фокус-Покус, шевеля ушами. – Ну-ка, переверни цилиндр вверх дном и накрой им меня, – попросил он Даньку.

Данька сделал все, как велел кролик. Тот на мгновение высунул из-под цилиндра розовый носик, пискнул:

– Увидимся вечером, – и поскакал к шатру.

– Да вот же ваш цилиндр скачет, – Поликарпыч показал фокуснику на приближающийся цилиндр.

– Как это цилиндр может скакать? Что вы мне голову морочите, – капризно возразил Ананас Аккордионович и тут увидел свой цилиндр,

который действительно скакал прямо к нему.

Подскакав к фокуснику, цилиндр остановился, как вкопанный. Потом из-под него показались белые лапки. Фокусник приподнял цилиндр и увидел Фокуса-Покуса.

– Вот видите. Никто ваш цилиндр не трогал. Наверное, вы кролика забыли вытащить, он и ускакал, – вздохнув с облегчением, сказал Поликарпыч.

– Я ничего не забываю, – процедил Ананас Аккордионович сквозь зубы. – Так и быть. На сей раз остаюсь.

Глядя, как Ананас и Поликарпыч направляются в сторону шатра, Данька подмигнул Тобику и Грымзе: "На сей раз пронесло!"_