Текст книги "Город мастеров, или Сказка о двух горбунах"

Автор книги: Тамара Габбе

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Из-за занавеса на просцениум выходит б а б у ш к а Т а ф а р о.

БАБУШКА ТАФАРО. Вот, друзья, какие дела творятся у нас в городе. Час от часу не легче. Маленького Мартина схватили солдаты наместника и запрятали в башню Молчания. Да заодно с ним и всех оружейников, которые ковали мечи и копья. А тут еще и Караколь исчез. Ушел в лес за метелками, да так и не вернулся. Может, и его схватила стража?.. Пусто, скучно стало в городе… А ведь нынче у нас большой праздник – майский день. Прежде, бывало, все, от мала до велика, на улице. Смех, песни, пляски. А теперь и думать про это забыли. Девушки не поют, а только плачут. Да и как не плакать! Первую нашу красавицу, дочь самого почтенного мастера – Веронику насильно отдают замуж. И за кого? За страшного горбуна, за проклятого сыча из старого замка. А все же надо пойти прибрать к празднику свое жилье! Какой ни есть, а майский день – это майский день, и нельзя его встречать без ветки зеленой над порогом. Пойду похлопочу…

Бабушка Тафаро уходит с просцениума.

Занавес открывается

Декорация та же самая, что и в первом действии. Против часового у ворот замка на часах стоит второй латник – он охраняет дом Фирена. Раннее утро. В замке бьют часы. Дядюшка Нинош и бабушка Тафаро одновременно открывают окна и выглядывают на улицу.

БАБУШКА ТАФАРО. Добрый день, мастер Нинош!

НИНОШ. Уж какой там добрый! Я и не помню дня хуже этого.

БАБУШКА ТАФАРО. Прежде вечера день бранить нечего. (Вешает над окошком гирлянду из зеленых веток, укрепляет над входом букет.)

НИНОШ. Неужто вы, бабушка, собираетесь нынче майский день справлять?

БАБУШКА ТАФАРО. А как же! Старики праздновали и нам праздновать велели.

НИНОШ. Да уж лучше бы его н не было нынче, этого праздника! Мартин за решеткой, Караколь пропал. Веронику не нынче – завтра‚ увезут в замок к наместнику. Плакать надо. а не праздновать.

БАБУШКА ТАФАРО. Раньше времени плакать не стоит.

НИНОШ. Самое время! Вероника-то, наверно, все глаза вьшлакала. Последние часы на воле доживает… Да и что это за воля! Бедняжка уж и сейчас под замком. А каково-то ей будет во дворце, у этого дракона заморского!

БАБУШКА ТАФАРО. А вот и он сам – легок на помине!

На площади появляются носилки наместника. Впереди и сзади латники. Сбоку, как всегда, человек в темном плаще. Капюшон надвинут на глаза.

НИНОШ. И зачем он в такую рань поднялся?

БАБУШКА ТАФАРО. Небось, стражу свою проверяет, хорошо ли невесту стерегут.

НИНОШ. Так и есть. Остановились у дома Фирена. Лучше и не глядеть.

БАБУШКА ТАФАРО. Да, на глаза им лучше не попадаться.

Оба прячутся. Человек в плаще подходит к часовому и делает ему знак. Тот почтительно отступает от дверей. Тогда из носилок выходит горбун, тоже по самые глаза закутанный в герцогский плащ. Высокий человек и горбун входят в дом. Нинош и бабушка Тафаро одновременно показываются на пороге своего жилья.

Где это видано – приезжать в дом к невесте перед самой свадьбой!

НИНОШ. Бедная Вероника! Смотрите! Уже назад идут.

БАБУШКА ТАФАРО. И она с ними!

Из дома выходит Вероника в сопровождении горбуна и высокого человека.

Увозят!..

НИНОШ. Каково-то сейчас мастеру Фирену! Прощайте, милая Вероника!

БАБУШКА ТАФАРО. Прощай, доченька!

Вероника машет им рукой. Высокий человек помогает ей сесть в носилки. Горбун взбирается следом за ней. Латники окружают носилки. В дверях появляется Фирен.

ФИРЕН (спокойно). Прощай, дитя мое! Счастливого пути! Скоро увидимся.

НИНОШ. Батюшки! Да что он такое говорит? «Счастливого пути!» Нечего сказать – счастье!.. Рехнулся, видно, старый Фирен.

БАБУШКА ТАФАРО. Может, рехнулся, а может, и нет. Ты погляди-ка, что тут делается.

НИНОШ. Ничего не понимаю… В глазах у меня двоится, что ли?

Из ворот замка появляются вторые носилки. Они тоже окружены латниками. Возле носилок тоже человек в темном плаще. Это Гильом. Происходит мгновенное замешательство. Гнльом кричит: «Стойте!» и вместе с несколькими латниками бежит наперерез первым носилкам. На шум сбегаются жители города и останавливаются, пораженные: они видят перед собой двух Гильомов, видят, как к носилкам наместника движутся другие такие же.

ГИЛЬОМ. Остановите этих людей! Это обманщики! Задержите их носилки.

ДВОЙНИК ГИЛЬОМА. Вы сами обманщики! Попробуйте тронуть мои носилки! Там его светлость герцог!

ГИЛЬОМ. Вы лжете! Его светлость в тех носилках, в моих!

СОЛДАТЫ ПЕРВОГО ОТРЯДА. С дороги!

СОЛДАТЫ ВТОРОГО ОТРЯДА. Ни с места!

СОЛДАТЫ ПЕРВОГО ОТРЯДА. Руки прочь!

СОЛДАТЫ ВТОРОГО ОТРЯДА. Опускайте носилки!

ГИЛЬОМ. Да что вы стоите, солдаты! Опрокиньте их носилки. Они пустые, в них никого нет!

В это время из носилок выскакивает горбун в герцогском плаще.

ГОРБУН. Посмейте только прикоснуться ко мне!

СОЛДАТЫ ВТОРОГО ОТРЯДА. Герцог! (Отступают в замешательстве.)

ДВОЙНИК ГИЛЬОМА. Теперь видели? Прочь!

Даже Гильом на мгновение теряется. Из носилок выскакивает сам наместник.

НАМЕСТНИК. Что вы смотрите? Хватайте его! Это самозванец! Законный правитель города – я!

ДВОЙНИК НАМЕСТНИКА. Лжешь! Не по закону, а силой захватил ты наш город. А на всякую силу есть сила!

ДВОЙНИК ГИЛЬОМА. Горожане! Сюда! (Сбрасывает свой плащ.) Я Мартин-оружейник.

ДВОЙНИК НАМЕСТНИКА (тоже сбрасывая плащ). А я Караколь!

Наместник бросается на него с кинжалом, но Караколь предупреждает удар, и герцог падает мертвый.

ТИМОЛЛЕ (из толпы). Так его, так его, друзья!

ГИЛЬОМ. Герцог! Его светлость!.. Он убил герцога.. Ну, не уйдет он от меня! (Бросается к Караколю).

ВЕРОНИКА (соскакивая с носилок). Берегись, Караколь!

ГИЛЬОМ. Вот я тебя выпрямлю! (Со всего размаха ударяет Караколя своим длинным мечом. Караколь падает).

НИНОШ. Он ударил Караколя своим волшебным мечом!

ВЕРОНИКА. Он убил Караколя!..

МАРТИН. Горожане! Все сюда! Караколь убит! Наш Караколь… Рубите чужеземцев! Пусть они запомнят этот день. Оружейники, ко мне!

ГИЛЬОМ. Стража, ко мне! Бейте бунтовщиков!

Мартина окружают оружейники, которые были переодеты латниками, и горожане. Они теснят Гильома и его отряд за сцену. Вероника пробирается к телу Караколя, с трудом оттаскивает его в сторону и кладет на ступени домика бабушки Тафаро.

МАРТИН. Смелей, горожане! Умирать – так умирать с честью!

НИНОШ. Прочь с нашей земли, воры медноголовые!

ГИЛЬОМ. Солдаты! Нам ли бояться башмачников и пирожников! Мы непобедимы! Смотрите, у меня в руке мой славный меч Гайан! Мой волшебный меч!

МАРТИН. Оружейника мечом не испугаешь! А ну, держись, господин Гильом.

Бросается на Гильома, но тот выбивает у него из рук клинок и заносит над головой Мартина свой волшебный меч.

ГИЛЬОМ. Вот тебе мой последний удар!

ТИМОЛЛЕ. А вот тебе мой первый!.. (Он ударил Гильома по руке палкой. Тот роняет меч. Мартин подхватывает его.)

ГИЛЬОМ. Они захватили волшебный меч! В замок! За мной! Закрывайте ворота!

Гильом и латники убегают. За ними гонятся горожане во главе с Мартином и Фиреном. Площадь опустела. Только Вероника склонилась над телом Караколя. К ней подходит бабушка Тафаро.

ВЕРОНИКА. Слышишь, бабушка? Наши уже ломают двери замка, а Караколь этого не знает. Нет у нас больше Караколя! А ты еще говорила, что он будет счастлив, красив, женится на девушке, которую любит… Не дождался наш Караколь ни счастья, ни воли!..

БАБУШКА ТАФАРО (наклоняется над Караколем). Сынок, а сынок! Знаешь ли ты, какие у нас новости? Горбатого могила взяла, маленький из рук большого меч выбил… По сказанному, как по писаному… Слышишь, Караколь? А?

ВЕРОНИКА. Ты думаешь, он не умер, бабушка?

БАБУШКА ТАФАРО. Не знаю, девушка, не знаю… Меч-то ведь волшебный, говорят.

ВЕРОНИКА. Слушай, бабушка! В замке что-то тихо стало. Смотри, смотри! Наши ведут Гильома!

Входят горожане; счастливые, разгоряченные боем. Впереди, охраняя Гильома, идут Мартин, Фирен, Нинош.

МАРТИН. Горожане! Мастера и подмастерья! Мы свободны! Город снова наш! А этого чужеземца, который расправлялся с вами без суда (показывает на Гильома), мы привели на ваш суд.

ГОЛОСА. Да здравствует вольный город Мастеров! Конец чужеземцам!

ГОЛОС. А Мушероны где? Куда они запрятались?

НИНОШ. А ведь и правда! Все здесь, только их не хватает.

ГОЛОС. Смотрите! Смотрите! Нашлись Мушероны! Хотели улизнуть, да не удалось!

Народ расступается. Два оружейника подводят к Мартину Клик-Кляка и его отца.

ПЕРВЫЙ ОРУЖЕЙНИК. Вот вам беглецы, мастер Мартин!

ВТОРОЙ ОРУЖЕЙНИК. У самых городских ворот поймали!

ГОЛОСА. А, попались, изменники! Судить их! Смерть предателям!

МУШЕРОН (снимая с себя цепь бургомистра). Старшины! Мастера! Вот цепь бургомистра! Наконец-то дождался я того счастливого дня, когда могут отдать ее законному бургомистру, вашему достойному избраннику. (Передает цепь Фирену.) Тяжелым бременем лежала она на моих старых плечах… Я нес ее вам, когда эти добрые люди остановили меня.

МАРТИН. Нес нам, а попал прямо к городским воротам?

НИНОШ. Завертела лиса хвостом! А ну, Клик-Кляк, расскажи, куда вы хотели бежать с отцом?

КЛИК-КЛЯК. Он сказал: все равно куда, лишь бы подальше от вас.

МУШЕРОН. Не слушайте этого дурака! Мелет, сам не знает что…

КЛИК-КЛЯК. Нет, знаю! Ты боялся, что тебе отрубят голову, а я боялся, что мне отрубят голову. Вот мы оба и убежали.

МАРТИН. Ну, Мушерон, твой Клик-Кляк, оказывается, не так уж глуп, как мы думали до сих пор.

КЛИК-КЛЯК. Вот и его светлость, господин наместник, говорил то же самое.

В толпе смех.

МУШЕРОН. Ну и сынок! И когда я только от него избавлюсь?

МАРТИН. Скоро вы оба избавитесь друг от друга. Лису выдал хвост, осла – уши. Завтра вас будет судить суд старшин. Отведите их в тюрьму. Да и Гильома заодно.

ГИЛЬОМ. Я хочу, чтобы меня казнили сейчас.

ГОЛОСА. Ишь, как торопится! Не хочет, чтобы его судили!

ГИЛЬОМ. Перед смертью прошу только об одном.

МАРТИН. О чем же?

ГИЛЬОМ. Пусть меня убьют моим мечом, а не чужим, и пусть этот меч вложат в мои мертвые руки.

НИНОШ. Да как же это можно – зарыть с ним волшебный меч? Пусть он теперь нам послужит.

ГИЛЬОМ. Зачем он вам? Сегодня мой Гайан потерял свою волшебную силу. Его выбил из моих рук ребенок. Вы сами это видели.

МАРТИН. Согласны вы исполнить его просьбу, горожане?

НИНОШ. Лишь бы прикончить его! А уж каким мечом, все равно.

ВЕРОНИКА. Нет! Горожане! Мастера! Позвольте и мне сказать.

ГОЛОСА. Послушаем дочь мастера Фирена! Пусть говорит!

ВЕРОНИКА. Горожане! Этим мечом убит Караколь. Его кровь еще не засохла на клинке. Так неужели мы смешаем кровь нашего Караколя с волчьей кровью Гильома? Если мертвые руки должны держать рукоятку волшебного меча, то это руки Караколя!

ГОЛОСА. Верно! Она правильно говорит! Не отдадим ему меч!

ГИЛЬОМ. Горожане! Я у вас в плену. Мой конец близок. Исполните же мою предсмертную просьбу!

БАБУШКА ТАФАРО (выступая вперед). Ты и смерть хочешь обмануть, Гильом?! Что написано на твоем волшебном мече?

Гильом молчит.

Пусть он ответит мне, Мартин.

МАРТИН. Отвечай, Гильом!

ГИЛЬОМ. Там написано: «Прямого сгибаю, согнутого выпрямляю».

ВЕРОНИКА. Это все? Больше там ничего не написано?

ГИЛЬОМ. Ничего.

КЛИК-КЛЯК. Нет, там еще написано: «Павшего поднимаю».

ГИЛЬОМ. Молчи, щенок!

МАРТИН. Что это значит: «Павшего поднимаю»?

ГИЛЬОМ. Не знаю.

БАБУШКА ТАФАРО. Не знаешь? Ну, так я знаю! Вложите этот меч в руки Караколя!

Толпа расступается так, что виден лежащий на земле Караколь.

КЛИК-КЛЯК. Караколь… Как он сюда попал? Ведь мы же столкнули его в яму…

ТИМОЛЛЕ. Вы столкнули, а я вытащил.

КЛИК-КЛЯК. Ох, уж этот Караколь! Из любой беды цел выйдет. Ну, да на этот раз его, видно, крепко прихлопнули. Больше не встанет!

БАБУШКА ТАФАРО. А вот увидим. Дай-ка сюда меч Гильома, оружейник Мартин.

МАРТИН. Вот он, меч.

Мартин вынимает из ножен меч и передает Веронике. Она подходит к Караколю и вкладывает меч в его руки. Караколь приподнимается, садится и, сладко позевывая, протирает глаза.

ГОЛОСА. Караколь! Смотрите, Караколь очнулся! Он жив!

МАРТИН. Тише, горожане!

КАРАКОЛЬ. Что это? Сколько народу на площади! Разве сегодня праздник?

ГОЛОСА. Праздник, Караколь! Майский день!

КАРАКОЛЬ. А ведь верно! Я совсем забыл… Как же это я заснул посреди площади?

ФИРЕН. Видно, ты сегодня сильно устал, Караколь.

КАРАКОЛЬ. Да у меня и сейчас еще в глазах мутится и в ушах звенит. (Проводит рукой по глазам.) Мне кажется, что я видел какой-то хороший сон…

МАРТИН. Сегодня все наши сны сбылись, Караколь! Смотри, ворота замка открыты, Гильом в плену. Мы свободны!

КАРАКОЛЬ. А где наместник?

ВЕРОНИКА. Разве ты не помнишь, Караколь?

КАРАКОЛЬ. Помню, только не знаю, что было наяву, а что во сне. Маленький Тимолле вытащил меня из ямы… Это было наяву. Спасибо, маленький Тимолле!

ТИМОЛЛЕ. Ну что ты, Караколь!..

КАРАКОЛЬ. Тогда я побежал к башне Молчания, показал им перстень с печатью, и они отпустили Мартина и оружейников…

МАРТИН. И это было наяву! Спасибо, друг Караколь!

КАРАКОЛЬ. Полно, Мартин!.. Потом…

ВЕРОНИКА. Потом ты спас меня, Караколь. И это тоже было наяву.

КАРАКОЛЬ. Да. А потом… Потом я уснул… Долго же я спал! Вы тут и город успели освободить без меня и Гильома взяли в плен!..

ГИЛЬОМ. Пощадите меня! Моя жизнь еще может вам пригодиться!

МАРТИН. Твоя смерть нам нужнее. Отведите его и Мушеронов в тюрьму да заприте покрепче.

Гильома и Мушеронов уводят.

КАРАКОЛЬ (поднимаясь на ноги). Да здравствует вольный город Мастеров!

ГОЛОСА. Смотрите, смотрите! Это не он! Это не Караколь!

КАРАКОЛЬ. А кто же я? Вы что – не узнаете меня?

НИНОШ. Караколь, а где же твой горб?

КАРАКОЛЬ. До сих пор был при мне. А сейчас…

БАБУШКА ТАФАРО. А сейчас его нет как не бывало. Недаром на мече написано: «согнутого выпрямляю». Вот он тебя и выпрямил.

ГОЛОСА. Как он переменился, наш Караколь! Какой стал красивый!

ВЕРОНИКА. Переменился? По-моему, он всегда был такой.

БАБУШКА ТАФАРО. Правда, Вероника! Он всегда был такой, да не все это видели. Ну что, Караколь? Все вышло по-моему. И горба у тебя нет, и красив ты, и счастлив, и женишься на первой красавице в городе.

КАРАКОЛЬ. А пойдет ли она за меня, первая красавица?

БАБУШКА ТАФАРО. Уж если я говорю, что пойдет, так пойдет. Правда, Вероника?

ВЕРОНИКА. Не знаю, пойдет ли за него первая красавица, а я бы пошла.

БАБУШКА ТАФАРО. Ну, теперь слово за вами, мастер Фирен.

ФИРЕН. Караколь был мне другом в печальные дни. В счастливый день я рад назвать его сыном.

МАРТИН. Пусть же день нашего освобождения будет днем свадьбы Караколя и Вероники!

Толпа кричит: «Да здравствуют Караколь и Вероника!» В воздух летят шапки.

ФИРЕН. Мастера и подмастерья! Три дня тому назад нам запретили встречать майский праздник на этой площади…

НИНОШ. Тот, кто это запретил, лежит в могиле.

ФИРЕН. Это судьба всякого, кто захочет отнять у нас свободу и честь. Берегите их, друзья! Дороже их нет ничего на свете. А теперь давайте справлять наш праздник! Зажигайте огни, несите сюда наши цеховые знамена. Пусть музыканты не жалеют сегодня ни своих рук, ни щек, ни струн!

МАРТИН. А Караколь пускай споет нам. Ты споешь, Караколь?

КАРАКОЛЬ. Я бы спел, да боюсь, не разучился ли.

ВЕРОНИКА. Разве может Караколь разучиться петь? Ты пел тогда, когда весь город молчал. Неужели ты будешь молчать, когда весь город поет?

ГОЛОСА. Спой, Караколь! Без твоей песни нам и праздник – не праздник.

КАРАКОЛЬ. Что ж, попробую. Спою о вас, о себе и о своем вчерашнем горбе. Слушайте и подпевайте!

 
Двенадцать месяцев в году –
Считай иль не считай.
Но самый радостный в году –
Прекрасный месяц май.
Пускай наш город до утра
Поет и веселится.
Трубите в трубы, мастера,
Пляшите, мастерицы.
Одна счастливая судьба
У вас и Караколя:
И он избавлен от горба,
И вы, друзья. на воле.
Когда-то двое горбунов
На этом свете жили.
Один, как видите, здоров,
Другой лежит в могиле.
Пряма, как трость, моя спина,
Ее ничто не давит.
Зато другого горбуна
Могила не исправит.
Он, как полено, глух и нем,
Не страшен добрым людям.
И мы теперь ни перед кем
Сгибать спины не будем.
ВСЕ (танцуют и поют).
Двенадцать месяцев в году –
Считай иль не считай.
Но самый радостный году –
Веселый месяц май!
 

Занавес