Текст книги "Про рыжую Таюшку"

Автор книги: Тамара Черемнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Шиша летит на огонек

Слезла Шиша с берёзы и побежала к себе в пещеру. Добежала по неё и остановилась. Постояв немного возле тёмного входа, она, встав на четвереньки, тихонечко поползла и вдруг уткнулась головой прямо в метёлки.

– А что будет, если я сейчас возьму по прутику с каждой метлы? Мне бы только слетать туда и обратно, посмотреть, что за огонёк там светит, – подумала Шиша. – Ведь сейчас темно и никто не заметит, что я их возьму. А когда прилечу обратно, поставлю все прутики на место, – успокаивала себя Шиша.

Она дотронулась до чьей-то метёлки, тихо потянула прутик, вытащила… и ничего не произошло. Потом ещё один и ещё – и так натаскала на приличную метёлочку. «Я же верну!» – поклялась про себя Шиша. Связала она прутики, нашла заготовленный для своей метёлочки черенок, воткнула его в пучок прутьев, перевязала веревочкой, тоже заготовленной заранее, уселась верхом – и как гикнет! И метла взвилась высоко-высоко, так, что у Шиши ночной воздух засвистел в ушах. Оглянулась Шиша: внизу лишь ночная чернота, а метла так и несёт её к самым звёздам. Тут Шиша догадалась, что метлу надо попридержать, обхватила её обеими руками – и метла полетела медленнее. Потом опустила черенок вниз – и метла начала снижаться.

Вскоре Шиша почувствовала, что её голые ножки стали задевать макушки деревьев. Тогда она выровняла метлу и направила её к старой берёзе. Покружила вокруг берёзы, увидела тот самый таинственный огонёк и направила метлу прямо на него.

Долго летела так Шиша, а огонёк то появлялся, то исчезал. Вот уже на востоке совсем посветлело небо, а огонёк чуть приблизился. И вот лес под Шишой внезапно кончился, и она влетела в деревню.

Шиша покружила над крышами изб и хотела уже повернуть обратно, как вдруг увидела в одном из окошек тот самый огонёк. Она направила метлу вниз и очутилась в чьём-то дворе. Всё было тихо. Но вдруг из соломенной крыши курятника вылетел огромный петух и оглушительно прокукарекал:

– КУКАРЕКУУУ!

Шиша так перепугалась, что вскочила на петуха и хотела прижать его, чтобы он не голосил так громко. Но петух, не ожидавший, что на него кто-то вскочет, заголосил ещё громче и заметался по темному двору. Шише ничего не оставалось, как спрыгнуть с этого полоумного петуха. Схватив метлу, она уже хотела взвиться в небо, но тут увидела на крыше дома маленькую полуоткрытую дверцу. Шишей овладело любопытство, и она влетела в эту дверцу. И попала на чердак.

Весь пол этого чердака был покрыт охапками и пучками засушённых листьев, цветков, стебельков и корешков. Шиша, уставшая от своего ночного полёта, почувствовала себя совсем обессилевшей. Безумно захотелось спать. Ей не составило большого труда сделать себе из сухих листьев, устилавших пол чердака, мягкую постельку, и она, свернувшись клубочком и зарывшись в листья, уснула.

Проснулась она оттого, что почувствовала, как кто-то на чердаке шуршит листьями, и при этом запахло одновременно котом и петухом. Шиша чихнула и открыла глаза: прямо на неё надвигались большущий толстый кот и уже знакомый ей полоумный петух, который в данный момент почему-то прихрамывал на одну лапу.

– Шишшш, – зашипел кот и прыгнул к Шише.

– Я не шиш, я Шиша.

– Нет, шиш, – прошипел зло кот.

– А я говорю, что я не шиш, а Шиша, – заупрямилась она.

– Шиш! – Кот подскочил совсем близко и упёрся своим вонючим носом в Шишин нос. – Шишшш!

– Я не шиш, я Шиша!

– Шиш!

– Шиша я!

– Шиш!

– Шиша я!

Петух, разумеется, вступился за кота, спорщики сцепились, и на чердаке поднялся настоящий ураган. Дверца чердака открылась, и оттуда вылетел клубок дерущихся, густо опутанный сушёной растительностью, – словно осенний ветер вынес этот клубок оттуда. Клубок грохнулся на землю, сушёные растения разлетелись, и на земле остались валяться дико орущий кот с задранными лапами, и петух, молча лежащий на спине. Шиша, к счастью, успела взмыть обратно на чердак. Подошедшая старенькая бабушка ахнула, увидев неподвижного петуха.

– Петенька! Что с тобой? – заголосила бабушка, думая, что петух сдох.

Однако едва она к ним подошла, петух и кот вскочили и помчались: кот в одну сторону, петух в другую.

– Ах, негодники, что ж вы наделали? Все лечебные травы, что я с таким трудом насобирала по лесам да по полям, скинули с чердака! Ну погодите, ужо вернётесь домой, я вас обоих накажу! – сердилась бабушка, пытаясь собрать с земли разбросанные целебные растения.

Но у неё ничего не получилось: все её драгоценные листки, цветки, стебельки и корешки разлетелись по разным уголкам двора. И старушка, горестно махнув рукой, поковыляла в избу.

Шише стало жаль старенькую бабушку – она часто встречала её в лесу, где та собирала лечебные травы: старушка знала в них толк. Шиша, уже кое-то освоившая из ведьминых наук, сложила ладошки в трубочку и потянула в себя воздух – и опять, откуда ни возьмись, появился сильный осенний ветер, поднял с земли все рассыпанные листочки, цветочки, стебелёчки и корешочки и красивым веером занёс их обратно на чердак. Целебные растения снова лежали на чердаке – будто никто их и не трогал.

Шиша приоткрыла дверцу чердака и села погреться на солнышке. Бабушка в это время вышла подоить свою любимицу козу Розочку. Присела на скамеечку, подставила кастрюльку под козье вымя и давай доить. Бабушка доит, Розочка жуёт травяную жвачку, молочко густой струйкой течёт в кастрюльку.

– Это для Шиши! – шепчет на чердаке ведьмочка.

– Шиш тебе! – отвечает ей из зарослей лопухов кот.

– Для Шиши! Для Шиши, да, только для Шиши! – сердится Шиша.

– Шишшш тебе, – злобно шипит кот.

– Это ты, Васька, хулиган окаянный, там спрятался? – оглянулась бабушка на лопухи, в которых засел кот. – Ну-ка выходи оттуда сей момент! Ишь, какой хитрый, напакостил и спрятался! Кыс-кыс, – позвала бабушка кота.

Хотя бабушка и сердилась на кота за его выходки, она была доброй и быстро забывала про кошачьи проказы, а хитрый кот Васька это усвоил. Вот и сейчас, едва бабушка его позвала, кот тут же выпрыгнул из своего укрытия и начал тереться о бабушкины ноги, прося у неё прощения.

– Ну, ладно, ладно, прощаю тебя, – сказала бабушка добродушно. – Вот сейчас Розочку подою, и тебе молочка налью.

– И Шише молочка, – шепчет на чердаке голодная ведьмочка.

– Шишшш тебе, – шипит ей кот снизу.

Грустно стало Шише. Хоть и обижали её сёстры, но самый вкусный кусочек поджаренного на костре мяса ей всегда доставался, и большая кружка молока с кукурузной лепёшкой у Шиши всегда имелась. А вот сегодня Шиша целый день голодная, и никто не предложил ей покушать.

Тем временем бабушка закончила доить Розочку и пошла в избу, неосмотрительно оставив кастрюльку с молоком без присмотра. Шиша вмиг слетела вниз и, схватив кастрюльку, стала жадно пить молоко. А с другой стороны кастрюльки повис кот, крепко вцепившись в неё лапами. Шиша тянет кастрюлю к себе и, отпивая по глоточку, приговаривает:

– Это для Шиши молочко, только для Шиши.

А вредный кот висит на другой стороне кастрюли и орёт:

– Шиш тебе, Шишак, это моё молоко, мммяяяууу, караул!!!

Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы на улицу не вышла бабушка. Шиша успела спрятаться в лопухи, и бабушка увидела только кота, который стоял на задних лапах, а в передних держал кастрюлю с молоком, будто заправский повар, только поварского колпака не хватало.

– Васька! Ты что это удумал? – ахнула бабушка.

В это время кот, потеряв равновесие, повалился на спину и кастрюлю, словно ушат в бане, опрокинул на себя. Бабушка же, где стояла, там и села – от такой невидали и кошачьего нахальства. А кот, весь мокрый, выскочил из-под кастрюли и бросился наутёк. Бабушка долго не могла прийти в себя от наглой выходки кота. А пролитое молоко впиталось в землю. Бабушка опомнилась, когда кот уже шмыгнул под калитку, и только всплеснула руками: «Вот артист!» И зашла обратно в избу.

Шише опять стало жаль старенькую добрую бабушку, и она, выйдя из укрытия, подошла к тому месту, где пролилось молоко, подержала над этим местом ладошки, потом, сложив их ковшичком, задержала над кастрюлькой – и из её ладошек прямо в кастрюлю полилось чистое, густое козье молочко. Шиша ведь всё-таки была ведьмочкой.

Бабушка вышла, чтобы взять кастрюльку. Взяла, да чуть не выронила из рук от изумления: кастрюлька была полна молока.

– Да что ж это такое со мной? Видно, старая совсем стала, вот и чудится всякое. Ох-ох-ох, – заохала бабушка и, взяв кастрюльку, пошла в избу.

Шиша подошла к Розочке, погладила её – и та напоила Шишу досыта молочком прямо из вымечка. И разрешила прислониться к своему тёплому меховому бочку. И у Шиши на душе сразу стало хорошо и покойно…

Как Таюшка пыталась исправиться

Мама посмотрела на засыпающую дочку, погладила Рыжика и повернулась к настольному фотопортрету в рамочке. С портрета на них всех весело смотрел симпатичный рыжий парень – Таюшкин папа.

– Что же мне делать? Непослушной растёт наша с тобой дочка, уж очень шебутная она, трудно мне с ней одной справляться… – вздохнула Таюшина мама. – Был бы ты с нами, Витя, мне было бы куда легче… – Мама вытерла набежавшие слёзы, потушила свет и вышла из комнаты.

Таюшка открыла глаза, шмыгнула носом и проговорила, глядя на папин портрет в полумраке:

– Папочка, я обязательно научусь слушаться маму, а ты побыстрей найдись и приезжай к нам, ладно? – И, закрыв глаза, тут же уснула.

* * *

Утром Таюшка проснулась, когда мама была уже на работе. Она оделась, умылась, заплела косичку, и они с Рыжиком приступили к завтраку.

– Всё-таки это здорово – завтрак вдвоем, – подумала Таюшка, глядя, как Рыжик уплетает бутерброд с ветчиной; конечно, не полностью бутерброд, а лишь ветчину от него.

Попив чаю, они с Рыжиком сели на подоконник, потому что по маминой просьбе зашла соседка баба Даша и строго-настрого запретила Таюшке выходить из дома:

– Сиди дома, бестолковка, пока не заживет губа. А на улицу – ни шагу, иначе снова расшибёшься! – А когда Таюшка пыталась было заканючить, грозно прикрикнула: – Отставить разговоры! Приказы не обсуждаются!

Во дворе сегодня было совсем мало малышей: только трое играли в песочнице, да ещё четверо крутили карусель. На улице после вчерашнего дождя было довольно-таки прохладно, поэтому остальные дети сидели по домам и ждали, когда потеплеет.

Таюшка собралась уже слезать с окошка, но увидела, как из своего подъезда выбежала Маришка. Таюшка высунулась в форточку и закричала:

– Маришка! Маришка! Иди ко мне! – И назвала номер своей квартиры.

Маришка подняла голову и замахала руками в знак согласия. И Таюшка побежала открывать Маришке дверь. Едва перешагнув порог, Маришка выложила сногсшибательную новость:

– Ты знаешь, Тайка, вчера у Борьки кто-то украл породистого щенка, и он целую ночь искал его и не нашёл, а сейчас даже не хочет ни есть, ни пить, от всего отказывается, так переживает! – выпалила Маришка скороговоркой.

– У какого Борьки? – не поняла Таюшка.

– Да у того, который тебя бил, – напомнила Маришка.

– А разве у него был щенок? – удивилась Таюшка.

– Был. Да ещё какой: породистый, у него даже паспорт имелся.

– У кого паспорт? У собаки? – не поверила Таюшка.

– Ну да, у Борькиного щенка был свой паспорт, потому что он сильно породистый, – подтвердила Маришка.

– А, может, щенок сам от него убежал? – предположила Таюшка. – Ведь этот Борька совсем не любит собак, он даже пожалел кусочек бутерброда для бродячего щенка.

– Нет, Борька любил своего щенка, он даже плачет сейчас, – сочувственно произнесла Маришка.

– Ну ладно, давай не будем спорить из-за этого Борьки. – И Таюшка перевела разговор на другую тему: – А знаешь, какой у меня Рыжик прыгучий, пойдем с ним играть!

Они вбежали в Таюшкину комнату. Рыжик уже сладко дремал на ковре. Таюшка взяла кончик своей косички и провела им по кошачьему носу. Рыжик открыл один глаз, равнодушно посмотрел на косичку, а потом вдруг ка-а-ак вцепится в неё лапами! И повис на ней. Тут подскочила Маришка и, распустив обе своих косички, завертела ими перед Рыжиком. Рыжик, соскочив с Таюшкиной косички, вцепился в Маришкины, и пошла потеха. Рыжик летал по комнате словно рыжая белка: и по шторам карабкался, и на карнизе висел, и на этажерку запрыгивал, а уж с кровати на стол летал так, словно у него были крылья. Девчушки только визжали и втягивали головы в плечи. А Рыжик так разошёлся, что уже не понимал, где пол, а где потолок.

А когда так хулиганят, то всегда случается беда. Разбушевавшийся Рыжик вцепился в скатерть на столе, повис на ней, скатерть сползла, папин портрет, стоявший на столе, упал, и стекло разбилось. В комнате сразу наступила тишина. А в дверях стояла мама и, оказывается, уже давно наблюдала за ними.

– Мамочка, Рыжик нечаянно разбил стекло, – смущенно проговорила Таюшка.

– Рыжик не виноват, – сказала мама. – Зачем тебе понадобилось так его раззадоривать?

– Мы сначала хотели просто поиграть… Прости, мамочка, это я виновата, – сказала Таюшка и сама встала в угол.

– Ну хорошо, раз ты сама призналась, что виновата, я тебя прощаю. Иди успокой Рыжика, и мы с тобой сейчас поедем в клинику, где работает Борина мама.

И Таюшка побежала ловить носившегося по квартире Рыжика.

Маришка попрощалась и ушла домой. Мама подмела осколки стекла и, взглянув на портрет мужа, пропавшего без вести, опять погрустнела. А Таюшка никак не могла успокоить котёнка: только она начинала его гладить, как тот вырывался от неё как дикий или же норовил запустить в неё свои остренькие коготочки.

– Мам, Рыжик никак не ловится! – закричала оцарапанная Таюшка.

– А ты его не лови, а успокой: предложи ему колбаски или сырку, – посоветовала мама.

Таюшка дала Рыжику кусочек колбаски, Рыжик молниеносно проглотил его и тут же уснул, уютно свернувшись и подобрав под себя хвостик.

– Мам, а откуда ты знаешь, как успокаивать Рыжика? – удивилась Таюшка.

– Я это знаю, потому что у меня есть ты, – со вздохом ответила мама. – Ну-ка, давай-ка собираться, а то опоздаем в клинику и нас не примут.

Они собрались и вышли на улицу. Дул ветер-листобой, и мама поплотнее натянула Таюшке шапочку.

– Мам, а ты знаешь, что у Борьки был щенок породистый, и вчера он у него пропал, – сказала Таюшка весело.

– Я думаю, ты не будешь злорадствовать по поводу чужого горя, – строго остановила Таюшку мама. – Представь, что у тебя украдут Рыжика, что тогда ты будешь делать?

– Я тогда, наверно, сразу умру, – ответила Таюшка, не колеблясь.

– Не болтай глупости! – рассердилась мама.

– Но он же не любит собак, этот Борька, он даже кусочек бутерброда пожалел для бродячего щенка! – возмутилась Таюшка.

– Ты не права, Боря очень любил своего щенка, и ему сейчас очень плохо. И вообще Боря умный мальчик, будет замечательно, если вы с ним подружитесь.

– Фи! – сморщила нос Таюшка.

– Что это ещё за «фи»? – возмутилась мама, однако продолжать этот скользкий разговор не стала.

Когда они подошли к остановке, автобус уже стоял там, и пассажиры торопливо заходили в него. Зашли и мама с Таюшкой.

– Н-да, ещё немножко, и мы бы с тобой опоздали, – заключила мама, взглянув на наручные часики.

Они доехали до клиники, и там их приняли без очереди, как и обещала Борькина мать. Таюшу провели в специальный кабинет, где стояло много разнообразных приборов. Её посадили в кресло, подключили к её голове множество проводков и велели сидеть тихо и не вертеться. Таюшка покорно сидела и слушала, как все эти приборы сердито гудят.

– Ну вот, всё в порядке, никаких осложнений нет, – сообщила Борькина мать и сняла с Таюшки проводки. – На этот раз все обошлось, но ты уж, пожалуйста, больше так не дерись. Хорошо?

– Хорошо, – бросила на ходу Таюшка, выбегая в коридор к ожидавшей её маме.

Поблагодарив Борькину мать, они отправились домой. На дворе был уже вечер. По дороге они зашли в два магазина, мама купила хлеба и ещё что-то в коричневых обёртках.

Едва они поднялись на свой этаж, как услышали протяжный вой Рыжика, доносившийся из их квартиры. Мама быстро отперла дверь, и они вбежали в квартиру. Рыжик орал где-то в Таюшкиной комнате. Таюшка побежала на его крик и, войдя в свою комнату, невольно расхохоталась – Рыжик висел высоко на тюлевой гардине с дикими от ужаса глазами и орал что есть мочи:

– МЯЯЯКАКАУУУ!!!

На помощь подоспела мама: она встала на стул и отцепила перепуганного котёнка от тюля, попутно нахлопав его по мохнатой попке. Рыжик обиделся и, задрав хвост трубой, покинул мамину комнату. И залез в самый дальний и самый тёмный угол под Таюшкиной кроватью. И только, когда мама с Таюшкой сели ужинать, разобиженный господин Мяяякакаууу изволил вылезти из своего укрытия и присоединился к трапезе.

– Таюша, надо будет отучить его от лазанья по занавескам, – строго сказала мама.

Они поужинали, Таюшка посмотрела мультик, легла в постель и сразу же провалилась в сон. Продолжения сказки про Шишу в тот вечер не было.

Папины друзья

Таюшка проснулась оттого, что перед её кроваткой громко пищал Рыжик.

– Мяяяуууу! – старательно выводил он и таращил на Таюшку свои большие круглые глаза.

– Чего тебе, Рыжик, надо? – пробормотала Таюшка недовольным голосом и снова закрыла глаза.

Но Рыжик не отступал и пронзительно пищал до тех пор, пока Таюшка не поднялась с кровати.

– Ну чего тебе, Рыжик? Ты мне поспать не даёшь.

Но Рыжик ещё громче затянул «мяяяууу», так что Таюшке поневоле пришлось встать окончательно и пойти за Рыжиком, бросившимся вон из комнаты. Рыжик шмыгнул на кухню, заскочил под обеденный стол и опять затянул своё тягучее «мяяяууу». Таюшка заглянула под стол: Рыжик сидел возле ножки стола и что-то выцарапывал из-под неё.

– Рыжик, что там у тебя? – Таюшка полезла под стол.

Причиной поднятого Рыжиком шума была всего-навсего половинка сосиски, которую он, играя, загнал за ножку стола и никак не мог вытащить сам. Таюшка помогла Рыжику изъять застрявшую сосиску, тот доел её и успокоился.

Ложиться обратно в кровать Таюшке уже не захотелось. Она умылась, надела приготовленные мамой кофточку с юбочкой, позавтракала, выдала Рыжику мячик, чтобы тот не скучал, и побежала на улицу, накинув курточку и кое-как нацепив шапку. Выйдя на улицу, она остановилась поражённая тем, что там увидела. Карусель, на которой каталась малышня, была так искорёжена, будто кто-то пытался связать её узлом, песочница вся разгромлена, а песок развеян по всему двору.

– Тайка, Тайка, иди скорее сюда! – позвала Маришка.

Все малыши, ребята повзрослее и даже сами взрослые сидели на скамейках и молчали.

– Кто же это всё сделал? – спросила Таюшка.

– Мы тоже хотели бы знать, кто это у нас такой сильный, что даже железо корёжит, – ответил незнакомый дяденька, стоявший поодаль и разговаривавший с Борькиным отцом. – Сегодня карусель и песочницу разворотили, а вчера вон все качели пообрывали.

– Кто этот дяденька? – шёпотом спросила Таюшка у Маришки, показывая на незнакомца.

– Это дядя Лёша. Он тоже был пропавший без вести, как твой папа, – сообщила осведомленная Маришка. – А недавно этот дядя Лёша нашёлся, он был в плену у бандитов, и там его заставляли тяжело работать, – вывалила Маришка все подробности.

– Значит, и мой папа когда-нибудь вернётся, – с надеждой проговорила Таюшка.

– А ты возьми да спроси у дяди Лёши: может, он твоего папу встречал, – посоветовала Маришка.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Таюшка, подойдя к дяде Лёше.

– Здравствуй, дочка. Садись, посиди с нами. Знаю, вы с мамой поселились в этом новом доме. Вы, наверное, недавно в наш город приехали? – спросил он.

– Дядя Лёша, у Таи тоже папа, пропавший без вести, – выпалила Маришка.

– Дядя Лёша, вы не видели там моего папу? – подхватила Таюшка.

– А кто ж его знает, может быть, и видел, да я ж его не знаю, вы ведь из другого города к нам приехали. Вот такая петрушка получается, Тая… – невесело усмехнувшись, произнес дядя Лёша и погладил Таюшку по спине.

– Да нет же, мой папа жил здесь, в этом городе, вон в том доме. – И Таюшка показала на дом, который ей, в свою очередь, показывала мама со словами «в этом доме жил твой папа».

Дядя Лёша обернулся на дом, на который указывала Таюшка.

– Ты чего, рыжая, пристала к моему отцу? – завопил Вовка, мальчуган, пинавший её по коленкам, когда Борька хотел отобрать у неё котёнка.

– Ну-ка не ори на девочку! Что она тебе сделала плохого? – И дядя Лёша отвесил Вовке подзатыльник. – Ещё раз гавкнешь на неё, получишь дома трёпку, – пообещал он. Потом, повернувшись к Таюшке, спросил:

– А как звали твоего папку?

– Дядя Витя, – ответила Таюшка.

– Один Витёк жил у нас в том доме. Рыжий Витёк, – нахмурился, вспоминая что-то, дядя Лёша. – А как, дочка, полностью звали твоего папку?

– Виктор Сергеевич Лужин, – ответила Таюшка. – Там ещё жила папина мама, но её уже нет. А когда мы приехали, нас с мамой не пустили в ту квартиру, сказали, что там живёт законный родственник, и тогда мама купила квартиру в новом доме. Это папа просил, чтобы мы переехали сюда, в его город, когда ещё бабушка живая была, а когда мы приехали сюда, то бабушки уже не стало, – закончила свой сбивчивый рассказ Таюшка.

– Слышь, Коль, что она сказывает? – повернувшись к Борькиному отцу, спросил дядя Лёша.

– Слышу, да не верю. Ведь её мать приходила к нам, когда они с Борькой подрались, так она другую фамилию называла, – недовольно проговорил дядя Коля.

– Кто подрался? Так это тебя, что ль, наша шпана тогда побила? – дядя Лёша внимательно посмотрел на Таюшку: – Так ведь, рыженькая, а?

– Тая, а какая у твоей мамы фамилия? – спросил дядя Коля.

– Лужина. И я тоже Лужина. И мой папа тоже был Лужин.

– Мать этой рыженькой, наверно, узнала, к кому идёт, и постеснялась назвать Витькову фамилию, – качая головой, проговорил дядя Лёша. – Ай-ай, нехорошо-то как вышло. Выходит, наши сыновья отлупили Витькову дочку. Как будто мы нашего Витька отлупили…

– Да, вышло как-то по-предательски, – вздохнул дядя Коля. – Ну, я своего Борьку тогда выпорол ремнём, и после этого он убежал на улицу и там потерял щенка.

– А я своего Вовку ещё выпорю, просто я не знал, кого они тогда отлупили, думал, что просто между собой подрались.

– Тая, а почему вы с мамой не живёте в папиной квартире? Почему купили новую? Ведь у твоего папы была очень хорошая квартира, – спросил дядя Коля.

– Потому что когда бабушка померла, папина мама, то мамина мама поехала узнать насчёт папиной квартиры, и ей сказали, что в ней живёт законный родственник, – поведала Таюшка. – И тогда мама купила вот эту нашу квартиру, чтобы было хотя бы недалеко от папиного дома.

– Законный родственник? – дядя Коля удивленно вскинул брови и переглянулся с дядей Лёшей. – И кто же это?

Дядя Лёша недоуменно пожал плечами.

– Тая-Таюшка-Таюша… Таисия Викторовна Лужина… – задумчиво вымолвил дядя Коля, нежно прижав Таюшку к себе. – Ты, Таюшка, умная девочка, – проговорил Борькин папа после паузы, – ну, а папины фотографии у вас есть?

– Есть, и даже портрет на столе стоит, вот только Рыжик нечаянно стекло на портрете разбил, – пожаловалась Таюшка.

– Какой такой Рыжик?

– Мой котёнок. Ой, мне надо идти домой, а то Рыжик ещё что-нибудь натворит, и мама расстроится, – засуетилась Таюшка, вспомнив данные маме обещания.

Но дядя Коля не дал ей ступить. Он взял Таюшку на руки и сам понёс её домой, а за следом за ними устремился дядя Лёша.

– Слышь, Коль, без хозяйки как-то нехорошо заходить…

– Да мы только Витькову дочку проводим домой, – охрипшим голосом проговорил дядя Коля.

Они подошли к Таюшкиной квартире и тут же услышали протяжный кошачий вой.

– Это Рыжик кричит, – пояснила Таюшка, вытащила из-под кофточки висевший на тесёмке ключ и вставила в замок.

Они вошли в квартиру и обнаружили, что Рыжик застрял между карнизом и стенкой в маминой комнате, и торчал там, скрутившись улиткой и жалостно воя на одной ноте.

– Прямо циркач ваш кот! И как это он умудрился туда залезть? – удивился дядя Лёша и, встав на стул, освободил Рыжика.

Рыжик хрипло мякнул в знак благодарности и уполз под диван.

Таюшка вспомнила, как подобает вести себя гостеприимной хозяйке, и любезно пригласила дядей в свою комнату:

– Проходите, садитесь, пожалуйста.

Но садиться они не стали. Взгляд их сразу же упал на портрет папы Вити, стоящий в рамочке на столе. Дядя Коля печально вымолвил:

– Ну, здравствуй, Витёк, вот и встретились…

Мужчины стояли перед портретом, низко опустив головы, и молчали. Потом дядя Лёша смерил рамочку и сказал:

– Мы сюда такое стёклышко вставим, что ни один Рыжик не сумеет разбить.

– Надо как-то узнать, что за законный родственник поселился у Витька в квартире, и если что, шугануть его оттуда, – предложил дядя Коля. И вдруг из его глаз покатились слёзы.

– Ты что, Колян? При ребёнке-то зачем? – и дядя Лёша хлопнул друга по плечу. – А помнишь, как мы Витька в школе, в первый раз… Ох, как он нам тогда наподдавал!

– Разве вы знали моего папу? – удивлённо спросила Таюшка.

– Знали… – одновременно ответили мужчины.

– Ладно, Таюшка, закрывай двери, мы уходим. И никому, кроме мамы, не открывай! Поняла? – предупредил дядя Коля, и они ушли.

Едва затих звук их шагов на лестнице, как в прихожей снова раздался звонок. «Это, наверно, мама», – подумала Таюшка и побежала открывать. Но то была не мама, а соседка тётя Нина:

– Таечка, мне позвонила твоя мама и попросила накормить тебя обедом. Не успела она обед состряпать. Думала в обеденный перерыв вырваться домой, да не вышло. Пойдём, миленькая, у меня пообедаешь, я и тебя накормлю, и вашего Рыжика. Бедная Светочка, разрывается между работой и дочкой, – посетовала сердобольная тётя Нина, – хоть бы бабушка приехала посидеть с внучкой.

Таюшка поймала Рыжика, и они отправились обедать к тете Нине. Таюшка с аппетитом хлебала густой наваристый борщ, а Рыжик, наевшись, кусал за уши тёть-Нинину кошку, не давая той подремать после сытного обеда.

– Таечка, если тебе хочется отдохнуть после обеда, можешь у меня на тахте полежать, а то что ты дома одна будешь, – предложила Таюшке тётя Нина, и Таюшка тут же согласилась.

Она не заметила, как задремала, а потом по-настоящему уснула. А проснулась оттого, что Рыжик с тёть-Нининой кошкой устроили крупную кошачью разборку и подняли жуткий шум-гам.

– Вот паршивцы, не дали девочке поспать! – заругалась тётя Нина на кошек.

За окном уже собирались ранние осенние сумерки.

– Тёть Нин, я, пожалуй, пойду домой, а то скоро вернётся мама с работы, – сказала Таюшка и, поймав Рыжика, ушла к себе.

Рыжик заметно обрадовался, очутившись в Таюшкиной квартире, – котёнок уже успел привыкнуть к своему дому. Котёнок и девочка сели на подоконник и стали терпеливо ждать маму с работы, попутно наблюдая за жизнью во дворе. И за этим занятием даже не услышали, как мама зашла в квартиру.

– Таюша, мы с тобой сейчас поужинаем и попьем чаю с печеньем. Я купила две пачки вкусного-превкусного печенья.

– А ты мне отдашь обёртки от печенья?

– Непременно отдам, подожди, вот только пересыплю печенье в вазочку, – сказала мама.

Таюшка взяла яркие обёртки от печенья и побежала прятать их в свои игрушки. И тут раздался звонок в передней.

– По-моему, к нам гости, Таюша. Только вот кто? – гадала мама. – Может, бабушка приехала? Я её просила приехать, чтобы она за тобой присмотрела.

– Но, мамочка, ты же знаешь, что бабушка, во-первых, не любит кошек, а у нас теперь Рыжик, а во-вторых, она должна ухаживать за дедушкой, – рассудительно сказала Таюшка.

В передней настойчиво звонили, и мама пошла открывать. Она отперла дверь, и – вот неожиданность! – к ним припожаловало сразу четверо нарядных и сияющих гостей. Впереди стоял Борькин папа и широко улыбался:

– Светлана Николаевна! Света! Ну почему вы не сказали, что вы Лужина? Что вы жена нашего Витька? Признайтесь? Вы ведь знали уже, что идёте к Витькову другу, а специально назвали другую фамилию.

– Да, я знала, к кому иду. Мне Витя очень много про вас рассказывал, я знала и про вас, Николай, и про Алексея. Но как бы я вам тогда сказала, что я Лужина? Я же к вам тогда ругаться приходила, разбираться насчёт недостойного поведения вашего Бори. Было как-то неудобно признаваться, что я Лужина. Вот и назвала свою девичью фамилию. Да, а сейчас-то как вы узнали, что я жена Виктора?

– А мы сегодня во дворе познакомились с Таюшкой поближе. Когда она начала рассказывать про своего папку, и мы поняли, что это наш Витёк, у нас с Лёхой чуть сердце не разорвалось. Мы верили и не верили… Вы уж извините нас, но мы без вашего ведома сегодня побывали в вашей квартире, нас Таюшка пригласила. Для нас её рассказ был как гром среди ясного неба. Мы ведь даже не знали, в каком городе наш Витёк женился и на ком. Слыхали только, что у него родилась дочка. Ждали-ждали, думали, что приедет с женой и дочкой, хотели своими женами и сыновьями похвастаться, а вон как вышло…

– Ну что же мы стоим в прихожей? Пожалуйста, проходите к столу. У меня, правда, ничего не приготовлено к приёму гостей, но я сейчас быстренько приготовлю… Вы уж извините меня, что вот так всё вышло. Я мигом… Я и сама мечтала, что когда приеду в Витин город, обязательно разыщу вас. Ведь Виктор так просил меня об этом, – проговорила мама и неожиданно села как подкошенная на обувную тумбочку и заплакала.

– Мамочка не плачь, папа обязательно найдётся, – стала успокаивать маму Таюшка, – вон дядя Лёша тоже был пропавшим без вести, а потом нашёлся. Правда, дядя Лёша?

– Конечно, Таюшка, обязательно найдётся твой папка. Не такой наш Витёк, чтобы просто так пропасть.

– Найдётся, найдётся, мой папка обязательно найдётся! – воодушевилась Таюшка и закружилась в танце, задевая поочередно всех гостей.

– Беда мне с ней, растёт непослушной, всё время с мальчишками в драку лезет, не понимая, что они ей наподдадут. Мама как в воду глядела, говорила, что наплачусь я с этой шалуньей, – всхлипывая, пожаловалась Светлана.

– Не волнуйся, Света. Ведь Витёк тоже в детстве был таким: и дрался, и упрямился. Помнится, в первом классе учительница пыталась заставить Витька поднять с пола мел. А он так и не поднял, упёрся: «Не я ронял мел и всё тут!» Время урока истекло, а мел как лежал на полу, так и остался лежать. Помнишь, Коль? Ох, и нахлебалась тогда тётя Вера, Витькова мать, неприятностей! Витька даже к психиатру направили, правда, всё обошлось: психиатр сказал, что мальчик просто упрямый и посоветовали побольше уделять внимания его воспитанию, – ударился в детские воспоминания дядя Лёша.

– А знаешь, Свет, ведь это у Витька как-то внезапно возникла такая идея: привезти невесту из другого города, – сказал дядя Коля. – Он собрался и уехал. Мы тоже тогда рванули жениться: я свою Людку из медицинского института взял, а Лёха свою Юльку из педагогического выманил. Сразу две свадьбы сыграли. И всё Витька с молодой женой ждали к свадьбе, а вы так и не приехали. И мы с Лёхой тогда решили: «приедут – отлупим!» В шутку, конечно. А получилось, что наши сыновья Витькову дочку отлупили, да ещё как всерьёз! – чуть не покалечили девчушку.