Текст книги "Тихий омут"

Автор книги: Тамара Березинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Тамара Березинская
Тихий омут

Все события, действующие лица и названия организаций, кроме общеизвестных, вымышлены, любые совпадения случайны.

«Невольно к этим грустным берегам

Меня влечет неведомая сила».

А.С. Пушкин. Русалка

Москва, июль 2018 года

Пролог

Поздним вечером мужчина средних лет энергично плыл брассом по освещённой луной глади водоёма, наслаждаясь прохладой воды после жары и духоты прошедшего летнего дня. В Новой Москве рощи и леса позволяли дышать чистым воздухом, а реки и пруды – купаться и загорать в чистой воде. Добравшись до середины одного из таких прудов, пловец резко развернулся на сто восемьдесят градусов и с удивлением, переходящим в тревогу, увидел, что ни за ним, ни слева, ни справа никого нет. Его охватила паника. До берега было метров тридцать-сорок, он уже собрался преодолеть их и позвать кого-нибудь на помощь, как вдруг ноги мужчины оказались словно связаны, и какая-то неведомая сила стремительно и непреодолимо потянула их вниз. Пловец успел только один раз громко вскрикнуть – и тут же голова его скрылась под водой. А через минуту воронка исчезла, разошлись круги на глади пруда и ничто не напоминало о погибшем человеке, кроме внедорожника, стоящего у самой кромки воды. На противоположном берегу, поросшем лесом и густым кустарником, застыл двухэтажный каменный дом, безмолвный, полуразрушенный, с незащищёнными стеклами окнами, смотрящими на пруд. Казалось, что-то всплеснулось в пруду, то ли рыба блеснула в лунных лучах, то ли чайка взлетела и скрылась в темноте чернеющего неба. И вновь наступила вокруг почти полная тишина. Только в дачном посёлке, расположенном метрах в ста от развалин заброшенной барской усадьбы, горел свет в окнах скромных деревянных домиков и современных кирпичных коттеджей со спутниковыми ТВ-антеннами на крышах, доносились звуки музыки, чей-то звонкий смех и обрывки весёлых разговоров. Жизнь продолжалась и никому в те минуты не было дела до несчастного утопленника, так ужасно закончившего своё бренное земное существование…

1

Тридцатилетнего капитана убойного отдела МУРа Сергея Рубцова направили на место преступления для участия в расследовании, руководимого старшим следователем ГСУ СК РФ по городу Москве Назаровым. До злосчастного пруда светловолосый, спортивного телосложения оперативник добирался сначала с помощью навигатора по Киевскому шоссе, а потом свернул налево, на грунтовку, и уже через десять минут притормозил возле автомобилей следственно-розыскной группы. Первым делом Рубцов подошёл к Назарову, среднего роста круглолицему шатену лет пятидесяти. Они дружески поздоровались, после чего старший следователь сказал озабоченно:

– Чует моё сердце, уважаемый коллега, что ждёт нас типичный «висяк», такие вот дела.

И рассказал коротко, что удалось выяснить к этому часу. Рано утром автомобиль «BMW X6», стоявший в пяти метрах от берега, привлёк внимание пожилого пенсионера из Апрелевки, приехавшего на пруд порыбачить на своей «Ладе-Приоре». Отсутствие водителя, а особенно лежавшие рядом на песке джинсы, футболка и кроссовки вызвали у него естественное беспокойство и рыбак вызвал по мобильному полицию. Через полчаса подъехал старший лейтенант Злобин из ОВД посёлка Заречный, он сообщил по телефону начальству, что «внедорожник» закрыт, а в карманах джинсов есть только ключ от автомобиля, но никаких других ключей и документов. Из Москвы вызвали двух аквалангистов, к полудню они обнаружили под водой мёртвое тело неизвестного. Сомнений в криминальной причине его гибели быть не могло, так как ноги незнакомца оказались скованы наручниками, а те соединены с помощью узлов прочным и гибким пластиковым шнуром с двухпудовой чугунной гирей, брошенной, непонятно кем, когда и с какой целью, на дно пруда в том его месте, где глубина составляла метров шесть. Так что тело в вертикальном положении, как поплавок, зависло между дном и поверхностью.

В открытом автомобиле нашли паспорт и водительское удостоверение, на обеих фотографиях было запечатлено мрачное и властное лицо покойника. Им оказался некий Яхонтов Эдуард Антонович, сорока двух лет, родившийся в Москве, женатый, прописанный на улице Дубравная в столичном районе Митино. Нашли в бардачке связку ключей, видимо от квартиры и служебных помещений, бумажник с двадцатью тысячами наличными и карточками двух крупных банков, и сотовую трубку без парольной защиты. Никаких признаков взлома дверей салона обнаружено не было, розыскная собака от машины довела кинолога до места, где лежали одежда и обувь предположительно самого Яхонтова. И всё, дальше она никуда не побежала.

Судебно-медицинский эксперт предварительно установил причиной смерти попадание воды в лёгкие, никаких следов борьбы не зафиксировал, время смерти назвал, опять же предварительно, примерно десять вечера-полночь прошлого дня. Тело готовились везти на вскрытие и Назарова очень интересовал вопрос, найдут ли в крови покойника алкоголь. Поскольку смерть явна была насильственной, вырисовывалась следующая версия – Эдуарда Антоновича кто-то мог подпоить, заманить в неадекватном состоянии в воду, а затем утопить столь жестоким и необычным способом. В любом случае убийство выглядело заказным и тщательно спланированным.

– Опроси со Злобиным жителей дачного посёлка, может быть, кто-то что-то видел или слышал. Возьми паспорт Яхонтова, предъявляй фото – не исключено, что он раньше приезжал к кому-нибудь из дачников. А я пока съезжу к вдове, номер её сотового записан в контактах мобильника мужа, – сказал напоследок Назаров.

– Вы уже ей звонили, Денис Петрович? – поинтересовался капитан.

Назаров кивнул:

– Да, звонил. Женщина с ночи места себе не находит, уже успела побывать и оставить заявление в райотделе полиции. Муж сообщил ей вчера утром, что вернётся поздно, ссылаясь на важную деловую встречу в ресторане «Националь». Но был ли он там на самом деле – вопрос. Я представился и сказал, что нам нужно срочно пообщаться, она обо всём сразу догадалась и разрыдалась, но потом взяла себя в руки. Мы договорились о встрече в квартире Яхонтовых.

– Понятно. Тогда я приступаю и потом доложу вам о результатах.

Старший следователь уехал, а Рубцов и невысокий, коренастый старший лейтенант пошли к посёлку. По пути Злобин рассказал, что на его памяти никто в пруду не тонул, в посёлке тоже в последнее время никаких ЧП не наблюдалось, лишь прошлой осенью рвались через КПП какие-то дебоширы, видно выпившие изрядно рыбаки, но охранник их шуганул, не прибегая к вызову полиции.

– Спокойные тут у нас места, товарищ капитан, как говорится, «тишь, гладь да Божья благодать». То есть были спокойные до сих пор, – заявил старлей, тяжело вздохнув.

–Это вы правильно отметили, что «были», – усмехнулся Рубцов, – а вообще давай-ка перейдём на «ты», меня Сергеем зовут, а тебя?

–Юрием.

– Вот и познакомились. Вот что, Юра, а что за народ живёт в дачном посёлке?

Злобин пожал плечами:

– Да как тебе сказать, Серёжа, народ разный, есть потомки основателей, посёлок ведь сразу после войны построили, тут и генералы обитали с семьями, и академики, и народные артисты. Их никого в живых уж не осталось, только дети и внуки. А ещё появились лет двадцать назад «новые русские» – чиновники среднего уровня, бизнесмены, менеджеры. Публика солидная, не бедная. Но повторяю – никаких проблем у нас с дачниками не было.

– Ладно, пообщаемся, послушаем, – улыбнулся капитан.

2

Посёлок был огорожен забором из бетонных плит, надёжно скрывавшим дачников от посторонних глаз и защищавшим от нежеланных гостей. На КПП дежурил молодой плечистый парень в камуфляже, назвавшийся Гришей. Они со Злобиным были знакомы и поэтому разговор пошёл без предисловий и объяснений. Охранник сообщил, что прошедшими вечером и ночью ничего подозрительного не наблюдал, никаких звуков, кроме музыки, не слышал. Впрочем, до места, где стоял «внедорожник», от посёлка было далековато. Тогда Рубцов протянул Григорию паспорт. Вглядевшись в фотографию Яхонтова, он уверенно заявил:

– Нет, этого человека я не помню, думаю, никогда не встречал ранее. Да и фамилия вроде не знакома.

– Вы записываете паспортные данные гостей? – поинтересовался капитан.

Григорий кивнул:

– Так точно, а также дату и время въезда-выезда, и номер автомобиля. Я сейчас перепишу ФИО, номер и серию паспорта, а пока вы будете дачников опрашивать, просмотрю записи в журнале за этот и прошлый год, если найду – доложу.

– Недавно отслужили срочную? – улыбнулся Рубцов.

– Да, в пограничных войсках. Но хочу вас сразу предупредить – я дежурю две недели, а потом заступает мой сменщик на тот же период.

– Со сменщиком надо бы тоже потолковать, – сказал капитан, – где он сейчас и как его зовут?

– Зовут Василием Ильичом Кондаковым, ему за шестьдесят, живёт постоянно в соседней деревне Белкино, это в трёх километрах южнее. Но сейчас они с женой уехали к её сестре в Тульскую область, вернутся через пять дней, как раз его дежурство начинается.

Рубцов поблагодарил за информацию, и они со Злобиным направились к стоявшему ближе всего к воротам деревянному двухэтажному дому. Всего таких домов и кирпичных коттеджей в посёлке было десятка два, большинство в будние дни пустовало, хозяева приезжали на выходные. Но за полтора часа обхода восемь человек удалось застать и показать паспорт с фотографией утопленника. Никто Яхонтова не узнал, никто и фамилию такую, не самую распространённую, никогда не слышал.

И на КПП их ждало разочарование – человек с такой фамилией с начала прошлого года в посёлок не приезжал и не приходил. Злобин лишь развёл руками – «жаль, конечно, но ничего не поделаешь». Оставалась небольшая надежда на второго охранника, но капитан на этого Кондакова не слишком рассчитывал, разве что он встречал покойного несколькими годами ранее.

Старший лейтенант предложил на всякий случай прогуляться ещё в Белкино и поговорить с сельчанами, Рубцов согласился. Не исключено ведь, что у Яхонтова могли там оказаться друзья или знакомые, москвичи в прошлом покупали деревенские дома для постоянного проживания или снимали на лето. Нынешняя столичная молодёжь к таким приобретениям стала в большинстве своём равнодушна, предпочитая садам и огородам родительских и дедовских дач воскресное и вечернее времяпровождение в модных кафе на Бульварном кольце, на Чистых прудах и на «Патриках». А вот люди среднего и старшего поколения ценили загородный отдых с натуральными сельскими продуктами.

Дорога шла сначала вдоль пруда, а потом через лесной массив, разделявший деревню Белкино и дачный посёлок «Груздево». Злобин рассказал, что так называлась и дворянская усадьба господ Груздевых, от которой остались лишь развалины господского дома на берегу: «Мы его только что миновали, Серёжа, вид, конечно, удручающий, никак не найдётся тот, кто приобретёт и отреставрирует».

– А кто же хоромы эти разрушил? – поинтересовался Рубцов.

– Последний из рода Груздевых то ли застрелился, то ли эмигрировал, усадьбу национализировали. Там вроде бы промтоварные склады какие-то были, но вскоре после войны здание загорелось во время грозы, возможно от удара молнии. Или устроили умышленный поджог, чтобы скрыть воровство, и такое бывало. Короче говоря, ремонт решили не проводить, слишком уж велик оказался ущерб. Так что дом, к сожалению, стал ветшать и разрушаться, можно сказать медленно умирать, он хоть и каменный снаружи, а перекрытия и отделка внутренняя были деревянными, огонь почти всё спалил.

– Печально, – вздохнул капитан, – но старых домов и в Москве мало осталось, ведь не все являются историческими памятниками.

Когда они добрались до околицы деревни, начало смеркаться. В третьем доме полицейским неожиданно крупно повезло. Нет, пожилой его хозяин с морщинистым загорелым лицом Яхонтова не признал, но он, как оказалось, вчерашним вечером возвращался домой из Апрелевки, где работал на заводе теплоизделий.

– Так вот, когда я свернул с Киевского шоссе на грунтовку и проезжал мимо Груздевского пруда, то увидел у берега «джип», а рядом с ним – мужчину и женщину, – охотно стал рассказывать свидетель по имени Иван Прохорович.

– Хорошо их разглядели? – быстро спросил обрадованный Рубцов.

– Да нет, какое там! Темнеть уже стало, четверть одиннадцатого. Я даже не понял, молодые они или не очень, смотрел-то минуту, не больше.

– А слышали что-нибудь? – продолжил задавать вопросы капитан.

– Стекло у меня было опущено, кое-что слышал, так, обрывки разговора.

– Как по вашему впечатлению, они ссорились, может быть, ругались?

Иван Прохорович улыбнулся:

– Да нет, как раз наоборот. Громко смеялись, веселились. Я ещё подумал – семейная парочка или так, знакомые, решили искупаться на ночь глядя.

– Почему вы так подумали? – уточнил Рубцов.

– А как же иначе, чего им к пруду подъезжать было? Жара вчера стояла изрядная, чего бы не освежиться.

Сергей мысленно согласился с неожиданным свидетелем. Действительно, ехал с кем-то господин Яхонтов по шоссе, увидел указатель на Груздевский пруд, потому и повернул. А в воде ждала его гибель, ужасная и неотвратимая. Может быть, случайная? Да нет, «это вряд ли», как любил говорить отважный красноармеец товарищ Сухов. И, скорее всего, женщина предложила поплавать при лунном свете, сыграла роль пресловутой «медовой ловушки». Но кому помешал Эдуард Антонович, кто и зачем организовал его столь изощрённое убийство, словно скопированное из голливудских полицейских блокбастеров? И кем была его спутница в тот роковой вечер? Вопросов было много, но кое-что начало проясняться. Полицейские поблагодарили сельчанина и направились в обратный путь.

3

Трёхкомнатная квартира погибшего Яхонтова на десятом этаже новенькой «высотки» выглядела, на взгляд старшего следователя Назарова, стильной и эффектной. Импортная паркетная доска, подвесные потолки, модные обои, дорогая винтажная мебель – всё смотрелось «комильфо», солидно, представительно. И с этой респектабельностью резко контрастировала хозяйка, ставшая в одночастье вдовой Валерия Павловна Яхонтова. Её миловидное лицо было заплакано, чёрные кофточка и юбка создавали в квартире атмосферу траура и похоронное настроение. Назаров подумал поначалу, что Яхонтовой за сорок, но потом пригляделся и понял, что ей лишь тридцать с небольшим, горе быстро состарило хрупкую и стройную брюнетку. Назаров принёс Валерии Павловне свои соболезнования, а та пригласила его в гостиную, предложила чай или кофе, от которых гость вежливо отказался.

– Как это произошло? – тихо спросила женщина.

Назаров стал говорить, стараясь смягчить суровую действительность. По ходу его рассказа выражение лица вдовы сменилась со скорбного на недоумённое и растерянное.

– Это совершенно невероятно, то, что вы мне сообщили, этого просто не может быть, – прошептала она.

– Вы сомневаетесь, что погиб именно ваш муж? – спросил старший следователь.

– Нет, я не могу отрицать факты, хотя…Вдруг произошла чудовищная ошибка, погиб не Эдуард, а кто-то другой?

– Маловероятно, но в любом случае вы завтра же будете приглашены в морг на опознание, это стандартная процедура.

– Да-да, я понимаю. Но что он мог делать вчерашним вечером в Подмосковье, ведь Эдуард собирался провести его с деловыми партнёрами в «Национале»?

– Вот и мне очень хотелось бы это узнать, – вздохнул Назаров, – расследование только началось, так что не будем торопиться. А пока прошу вас подробно рассказать о вашем покойном муже, меня интересуют любые мелочи, любые детали. Особенно те, что относятся к его и вашей жизни в последнее время.

– Хорошо, – упавшим голосом сказала Яхонтова, – я постараюсь.

И она начала говорить, делая периодически паузы, задумываясь видимо о том, чтобы быть максимально точной, ничего не упустить.

Эдуард Антонович Яхонтов (Назаров обратил внимание, что вдова называет покойного только полным именем, наверное так у них всегда было заведено и уменьшительное обращение «Эдик» её покойному супругу не нравилось и употребление его на корню пресекалось) родился в Москве в семье известного врача-хирурга, профессора 2 ММИ. Он тоже получил медицинское образование, отработал два года после интернатуры в кардиологическом отделении одной из столичных больниц, а потом резко сменил сферу деятельности и занялся ресторанно-гостиничным бизнесом. С позапрошлого года Яхонтов владел в Москве тремя кафе и четырьмя мини-отелями, недавно завершившийся в столице финал чемпионата мира по футболу принёс ему большой доход. По мнению Валерии Павловны врагов у погибшего не было, конкуренция носила вполне законопослушный характер.

– Эдуард получил средства для старта у отца, а потом быстро «раскрутил» бизнес вместе с двоюродным братом Анатолием. Они несколько лет работали бок о бок, но затем возникли разногласия. Три года назад Толик продал свою долю моему мужу, открыл своё собственное дело, однако прогорел. Весной он предложил Эдуарду свою кандидатуру на должность генерального менеджера, но муж ему отказал, – добавила Яхонтова.

– А почему? – заинтересовался Назаров.

Вдова неопределённо пожала плечами:

– Мне он сказал, что не доверяет Толику и вообще не собирается заниматься благотворительностью и помогать лузеру. Что послужило истинной причиной отказа я не знаю, до этого с кузеном они не конфликтовали, на мой взгляд Анатолий прямой и честный человек, правда порой бывает нетерпим к чужому мнению.

– А родители Эдуарда Антоновича живы, вы сообщили им о случившемся?

– Нет, оба уже умерли, мы с Анатолием были самыми близкими ему людьми. Я позвоню ему и всё расскажу о смерти Эдуарда.

– Как долго вы были женаты с покойным?

– Четырнадцать лет. Мы познакомились в сочинском санатории, Эдуард уже занимался бизнесом, а я училась в педагогическом на инязе. Он очень красиво ухаживал, жили мы дружно, только вот детей Бог не дал.

После этих слов что-то дрогнуло в глазах Яхонтовой, они стали на миг ещё печальнее, словно одно горе наложилось на другое, более давнее.

– Вы сейчас работаете? – спросил Назаров.

– Да, с осени в средней школе по соседству, преподаю английский и немецкий.

– А до этого трудились в фирме мужа?

Валерия Павловна усмехнулась:

– Нет, что вы, я человек не практичный и не деловой, это мне Эдуард ещё в самом начале нашей совместной жизни объяснил. Осталась после окончания университета на кафедре, занималась со студентами.

– А почему перешли в школу, там больше платят?

После небольшой паузы Яхонтова ответила:

– Дело не в деньгах, просто так получилось. Времени на дорогу уходило много, пробки в часы пик.

– У вас есть собственный автомобиль?

–Да, «Мини-Купер».

Назаров решил, что для первой встречи «информации к размышлению» более, чем достаточно. Он поблагодарил Валерию Павловну, ещё раз выразил ей свои соболезнования, записал номер мобильного телефона Анатолия Яхонтова и попрощался.

Когда старший следователь вернулся к Груздевскому пруду, его уже ожидали Рубцов и Злобин. Выслушав капитана угрозыска, Назаров кратко сообщил о результатах своего визита, а потом сказал:

– Да, ребята, вы сегодня хорошо поработали. Мне недавно звонил медэксперт, так вот, погибший был трезв, как стёклышко. Так что ПДД он явно не нарушал.

– Но жену обманул, – заметил Рубцов.

– Возможно, возможно, – задумчиво проговорил Назаров, – если только…Ладно, не будем забегать вперёд, каждая версия требует подкрепления фактами, иначе это только буйные фантазии и болтовня ни о чём. Вот что, Серёга, поезжай завтра в «Националь» и выясни, видели ли там вчера Яхонтова. А вас, старший лейтенант, я прошу дождаться возвращения из отпуска второго охранника и узнать, не знаком ли ему покойный ресторатор-отельер. И во взаимодействии с ГИБДД проверить записи видеокамеры у съезда на грунтовку до Белкино за вчерашний день с шести вечера до полуночи: какие транспортные средства за это время съезжали с Киевского шоссе и какие выезжали на него. Меня интересуют и легковые автомобили, и грузовики, и микроавтобусы, и мотоциклы, и велосипеды. Договорились?

–Так точно. Как сделаю – позвоню вам, Денис Петрович, – кивнул Злобин.

Когда он простился и уехал, оперативник спросил у Назарова:

– Простите, Денис Петрович, но что за версия у вас появилась, пусть и самая фантастическая?

Его собеседник помолчал немного, загадочно улыбнулся и наконец ответил:

– Как ты помнишь, надеюсь, древнеримские юристы любили задавать вопрос «кому выгодно?», не так ли?

–Вы хотите сказать…

– Да, Серёжа, ты всё правильно понял. В результате трагической гибели Яхонтова его вдова стала единственной наследницей его бизнеса, а также банковских счетов, квартиры, престижного «внедорожника» и всякого прочего. Конечно, она не похожа на хитроумную злодейку, способную задумать и осуществить столь коварный план, но возле красивой и потенциально богатой женщины всегда крутятся авантюрного склада мужчины, этакие мачо с пустыми карманами и горящим взором.

– И таким может быть двоюродный брат Эдуарда Антоновича.

– А почему бы и нет? Он разорился, хотел стать управляющим, но получил от ворот поворот, кузен и сам с этой задачей успешно справлялся. Однако Валерия признала, что в делах мужа ничего не понимает. И у них, в принципе, мог возникнуть тайный союз.

– Но ведь, по вашим словам, вдова очень тяжело переживает смерть мужа?

– Или хорошо играет эту роль. У меня вызвали подозрение два её высказывания – уж очень Валерия Павловна расхваливала этого Анатолия, прямо и честен он, и прямодушен. К чему бы это, если покойный Яхонтов родственника и бывшего партнёра откровенно недолюбливал и даже презирал, судя по её же словам. А ещё – она смутилась и не сразу объяснила, почему ушла из педагогического университета, по-моему, это место работы перспективнее и престижнее, чем обычная средняя школа. Хорошо бы понять, что явилось истинной причиной

– Согласен, сомнения ваши обоснованы.

– Поэтому поезжай завтра в ресторан и в универ, а я встречусь с Анатолием Яхонтовым. Вечером пересечёмся у тебя в МУРе, обсудим ситуацию и решим, что делать дальше.

Так завершился первый день расследования, и его участники даже не догадывались, какие сюрпризы ждут их впереди.