Текст книги "Проклятие сельского кладбища"

Автор книги: Тамара Березинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Тамара Березинская
Проклятие сельского кладбища

Все события, действующие лица и названия организаций, кроме общеизвестных, вымышлены, любые совпадения случайны.

Москва, июль 2017 года

Пролог

Тем ранним утром многие москвичи уже проснулись, принимали душ, включали электрочайники, готовили завтрак, слушали или смотрели последние новости. Как и каждое утро, их ждала долгая дорога в утренний час пик к месту работы или учёбы.

А в недавно приобретённой пожилым банкиром Вадимом Олеговичем Ухломским на юго-западной окраине столицы старинной дворянской усадьбе, тщательно отремонтированной и отреставрированной по его заказу, в это раннее время встал с постели только сам хозяин. Двухэтажный каменный барский дом и прилегающий к нему садовый участок были ограждены надёжным железным забором. В одной пижаме Ухломский, дородный и вальяжный брюнет с серебристой сединой в густой шевелюре, следящий за собой и выглядевший моложе своих шестидесяти трёх лет, вышел на парадное крыльцо. Он залюбовался цветущей клумбой, с удовольствием вдыхая свежий утренний воздух.

Над находящимися за воротами лугом и прудом клубился медленно рассеивающийся под первыми солнечными лучами утренний туман, было очень тихо, лишь со стороны соседнего с усадьбой дачного посёлка донёсся было звук автомобильного двигателя, но через несколько минут и его не стало слышно.

Дом стоял на небольшом холме, от крыльца к воротам вела посыпанная гравием дорожка, слева от которой находился одноэтажный флигель, а справа – оранжерея. За воротами начинался луг, через него к усадьбе от посёлка проложили полгода назад короткую автодорогу из бетонных плит, проходящую мимо пруда. За прудом, на опушке рощи, темнела ограда старого сельского кладбища. Кладбище выглядело заброшенным, уже более полувека оно было закрыто для захоронений.

Вадим Олегович решил, как обычно делал в хорошую погоду, прогуляться до пруда и обратно, короткий моцион бодрил и развеивал остатки сна. Уже подходя к калитке в воротах, закрытой изнутри на щеколду, он почувствовал неясную тревогу, внезапно кольнувшую сердце. Неясная тень метнулась от оранжереи. Ухломский захотел оглянуться, но невыносимая боль пронзила всё тело. Он успел вскрикнуть и упал на дорожку лицом вниз, так и не поняв, что с ним случилось в эти короткие секунды между жизнью и смертью.

1

Капитан убойного отдела МУР Сергей Рубцов, высокий светловолосый атлет с загорелым энергичным лицом, из-за пробок на Садовом и Третьем транспортном кольцах добрался до усадьбы Сотниково позже и сотрудников московского ГСУ СК РФ, и судебно-медицинского эксперта. Последний, ранее не знакомый капитану плотного телосложения коренастый бородач, вежливо поздоровался с представившемся ему Рубцовым и сказал нетерпеливо:

– Всё, я первичный осмотр завершил, все подробности сообщу после вскрытия в морге.

–А хоть что-то сейчас можете сказать? – попросил сыщик.

– Да что там говорить, вы сам посмотрите, пока тело не увезли. Покойный владелец усадьбы погиб, скорее всего мгновенно, после удара железным ломом в спину. Лом, как понимаете, тяжёленький и не слишком острый, это не штык и не стилет, так что убийца должен обладать огромной физической силой. Орудие преступления так и осталось воткнутым в несчастного, того домочадцы нашли лежащим на животе. Всё, коллега, я побежал, мне ещё пару мест необходимо посетить срочно, после обеда созвонимся.

Эксперт быстро пошёл к открытым воротам, а Рубцов обменялся крепким рукопожатием со среднего роста, сухощавым, недавно отметившим пятидесятилетний юбилей старшим следователем Назаровым.

– Так, Серёга, дело ясное, что дело тёмное, – коротко описал ситуацию тот, – труп час назад обнаружил охранник Николай Егоров, он ночью спит во флигеле, а утром открывает ворота и дежурит на въезде до десяти вечера. С этого времени и до шести утра ворота закрыты, работают камеры ночного видеонаблюдения, датчики защиты периметра вдоль всего забора. При попытке нелегального проникновения система предупреждения в составе программного обеспечения обработки изображений с камер и контроля датчиков автоматически включает сигнал тревоги, поднимающий местного стража и поступающий на пульт ближайшего отдела вневедомственной охраны. Так вот, ничего подобного не произошло, визуальный осмотр забора следов проникновения также не показал. Как и записи с камер – все шесть смонтированы на трёх металлических мачтах, направлены наружу и покрывают практически всё пространство вокруг усадебного участка.

– Выходит, владельца убил кто-то из своих, находящийся внутри за забором?

– Выходит, что так. Если лом не метнули в него с летательного аппарата, что маловероятно. К тому же этот «железный карандаш», как говаривал мой старшина роты, опознан Егоровым. Он был снят кем-то со щита с противопожарным оборудованием, находящегося в оранжерее. Разумеется, наш эксперт-криминалист изучит лом на наличие отпечатков пальцев и любых носителей ДНК.

– И кто же они, эти свои?

– Два взрослых сына господина Ухломского, секретарша покойного, он был, кстати, банкиром, Татьяна Власова, охранник Егоров и гувернантка, она же кухарка по совместительству Надежда Гущина. Все они, кроме Власовой, постоянно живут в усадьбе, а вот незамужняя красавица и умница Татьяна Даниловна осталась вчера ночевать, потому что до позднего вечера готовила вместе с шефом бизнес-план для неких инвесторов. Вот что, Сергей Михайлович, все означенные лица находятся по моему указанию в доме, я обязал их никуда не выезжать из Москвы вплоть до особого разрешения. Давай распределим с тобой обязанности по предварительному допросу – я беру на себя сыновей, а ты Егорова, Гущину и Власову. Побеседуем под протокол, а потом обсудим результаты. Договорились?

– Так точно, Денис Иванович, – улыбнулся капитан.

Пока эксперт-криминалист и помощник старшего следователя продолжали осмотр тела, Назаров и Рубцов вошли в дом. Зал первого этажа радовал глаз паркетным полом, мраморными статуями, огромной хрустальной люстрой, старинными гобеленами и картинами на стенах, золотистыми обоями и дорогой винтажной мебелью.

Сыновья Ухломского, старший Максим и младший Михаил, щеголеватые молодые люди с угрюмыми лицами, поднялись с Назаровым на второй этаж, где находились три спальни, кабинет их погибшего при жутких обстоятельствах отца и библиотека, а охранник, горничная и секретарша Власова, эффектная, стильно одетая блондинка лет тридцати, выжидательно посмотрели на Рубцова. Он назвал свою фамилию, должность и звание, сообщив затем, что общаться с ними будет поочерёдно.

Первым к «душевному разговору под протокол» Сергей пригласил Егорова. Тот предложил расположиться в столовой, капитан согласился. Охранник, круглолицый полнеющий крепыш средних лет, провёл Рубцова по узкому коридору в левое крыло здания.

Столовая была небольшим прямоугольным помещением в двадцать пять-тридцать квадратных метров. Рядом с покрытым белоснежной скатертью массивным столом стояли четыре стула.

Сергей догадался без труда, что Егоров и Гущина питаются отдельно от хозяев, а четвёртый стул предназначен для гостя. Или гостьи, например той же Власовой. Похоже, приёмы более многочисленной публики Ухломским не практиковались.

Выяснилось, что Николай Ильич Егоров в недавнем прошлом служил в танковых частях, уволился в запас год с небольшим назад в звании майора и вскоре был нанят банкиром на свою нынешнюю позицию.

– Вас кто-то к нему направил? – уточнил Рубцов.

– Да нет, – улыбнулся Егоров, – я с семьёй поселился после отъезда из гарнизона у тёщи в Мытищах, нашёл объявление с этой вакансией в Интернете, выслал Ухломскому резюме. Он пригласил меня на собеседование и по его итогам сразу же предложил работу.

– И вы, Николай Ильич, живёте в Сотниково постоянно, а как же семья? – удивился Сергей.

– Что вы, мы с напарником трудимся вахтовым методом, – стал объяснять отставной офицер, – неделю я, неделю он. Сегодня пятница, в понедельник меня сменит Гриша Нестеренко, он тоже бывший военный, подполковник-связист, в электронной технике разбирается классно.

– И что же, хорошо вам здесь платят?

– Не жалуюсь, хотя жаль, что неделями не вижу сына и жену. Но, сами понимаете, надо решать жилищный вопрос, не век же стеснять тёщу. Жилищный сертификат мне в части выдали, подкоплю ещё немного – и куплю ипотечную квартиру.

– Хорошо, с этим понятно. А что можете сообщить по существу дела?

– То есть про убийство?

– Ну да, про него.

Егоров смущённо почесал затылок, ответил со вздохом:

– Что тут оправдываться, не сберёг я Вадима Олеговича, Царствие ему Небесное. Как такое произойти могло, кто его прикончил, да ещё так жестоко, ума не приложу. Полный беспредел, зверство настоящее. Я бы этого отморозка…

– Лучше помогите его найти и задержать, – перебил его Рубцов, – а там суд решит, как наказать. Вы ночью ничего подозрительного не слышали?

– Не слышал, хотя сплю я чутко, по-военному.

– Как вы вооружены?

– Охотничий карабин, у меня удостоверение и лицензия соответствующие имеются. Но это на крайний случай, при угрозе жизни охраняемым персонам. А так – газовый балончик и электрошокер. Но больше всего надеюсь на вневедомственную, у нас тут месяц назад вышло ложное срабатывание датчика, так ребята через десять минут прибыли.

– Где ночевала Власова?

– Во флигеле, в одной комнате с Гущиной. Там две смежные, ближе к входной двери моя, а в дальней, в ней две кровати, спали прошедшей ночью Татьяна Даниловна и Надя. Власова и раньше задерживалась в усадьбе допоздна и спала во флигеле. В доме три спальни, но все они заняты – одна хозяином, две другие его сыновьями.

–Ладили они с отцом?

Вопрос, небрежно, вроде бы по ходу, заданный капитаном, был для него очень важен. Но ничего определённого в ответ Сергей не услышал, Егоров лишь пожал плечами:

– Да вроде ладили, но я точно сказать не могу, в доме бывал редко, все вопросы решал с Вадимом Олеговичем, а с молодёжью только здоровался.

– Хорошо, Николай Ильич, можете идти. Из Москвы никуда пока не уезжайте, помните?

– Конечно, я же расписался, – кивнул Егоров.

– Тогда на сегодня у мня вопросов к вам нет. И пригласите ко мне, пожалуйста, гражданку Власову, – попросил Рубцов.

2

Татьяна Даниловна вошла стремительно, чуть улыбнулась печально, села и сказала с горечью:

– Все мы, родные, близкие и сотрудники Вадима Олеговича, понесли огромную утрату, потеряв его. И ещё до конца не осознали этой прискорбной реальности.

– Вы давно стали секретаршей Ухломского? – поинтересовался капитан.

– В банке «Гарантированное благополучие» работаю более двух лет, секретарём-референтом погибшего – с декабря прошлого года. Хочу сразу расставить точки над «i» – в интимных отношениях с шефом никогда не состояла. Хотя и жалею теперь об этом, – с некоторой долей цинизма и бравады заявила Власова.

Рубцов усмехнулся:

– Спасибо за откровенность. Ночью и под утро вы, конечно же, ничего не видели и не слышали?

– Видела сны, какие – не помню. Проснулась от криков со двора – это Егоров нашёл тело Ухломского.

– Что можете о нём рассказать?

Власова пожала плечами:

– Человек Николай Ильич вежливый, немногословный, исполнительный. Вадим Олегович был им доволен, насколько я знаю.

– А у сыновей с отцом конфликтов не возникало в последнее время?

– Шеф на них не жаловался, по крайне мере мне. Оба работают в нашем банке, Максим руководит кредитным отделом, Михаил отвечает за информационные технологии.

– Они являются совладельцами?

– Нет, есть двое совладельцев, но это совсем другие люди, один – промышленник, другой – хозяин крупного агрокомплекса.

– А что за бизнес-план вы помогали готовить Ухломскому?

– Он задумывал основать дочернюю компанию банка для развития систем с искусственным интеллектом с целью повысить достоверность прогнозирования колебания цен на акции ведущих производителей товаров и услуг. Хотел привлечь новых партнёров.

– Враги у вашего шефа были?

– Ищите, кому выгодна его смерть? – холодно поинтересовалась Власова, – но это так тривиально, так избито.

– И всё же принципы древнеримской юстиции никто не отменял, – парировал Рубцов.

– Да, конечно. Но должна вас разочаровать – Вадим Олегович никогда не говорил мне ни о коварных конкурентах, ни о личных злопыхателях. Он был человек доброжелательный, толерантный, уравновешенный, любые проблемы старался решать путём переговоров. При этом опытный профессионал, уважаемый на финансовом рынке – в своё время закончил с красным дипломом экономический факультет МГУ, работал в Инкомбанке, в РНКБ. Повторяю, это огромная потеря. Что касается врагов, поговорите лучше с начальником службы безопасности банка Георгием Валентиновичем Шаровым.

– Обязательно поговорю, – пообещал Сергей, – всенепременно, уважаемая Татьяна Даниловна.

– Ещё вопросы?

– Пока их нет, вы свободны, как вольный ветер, но только в пределах столицы. И позовите, прошу вас, Надежду Гущину.

– До свидания, господин капитан, – с иронией произнесла Власова, – надеюсь, я вам в чём-то помогла.

Горничная Надежда Ивановна Гущина был чем-то напугана, на вопросы Рубцова отвечала односложно и отрицательно по принципу «не была, не состояла, не участвовала». Она, как и Егоров с Власовой, ночью и ранним утром крепко спала, проснулась от возгласов на дворе и тут же выбежала из флигеля вместе с Татьяной Даниловной. О себе Гущина, женщина худая с вытянутым бледным лицом, сообщила, что родилась пятьдесят семь лет назад, жила в селе Сотниково, в дореформенные царские времена принадлежавшем предкам нынешних хозяев, а после сноса последнего и возведения на его месте дачного посёлка переехала с родителями в «хрущёвку» по соседству.

– А после школы я закончила строительное ПТУ и работала маляром-штукатуром, участвовала в ремонте коттеджей в посёлке, там при Советской власти обитали люди небедные, из торговли и из Москонцерта, – рассказывала монотонным голосом Надежда Ивановна, – потом ещё кооператоры подтянулись, а уж позднее бизнесмены и банкиры, покраска-побелка, внутренняя отделка всем нужна, ведь так? Они-то меня Ухломскому и рекомендовали.

– То есть вы местная, про всех и про всё здесь знаете, – констатировал Рубцов.

– Да уж, от родителей покойных много чего наслушалась, а они от своих дедушек и бабушек. И вот что я вам скажу, гражданин начальник, не человеческая сила поразила бедного Вадима Олеговича, – эту фразу Гущина произнесла шепотом, нервно поёжившись.

– Инопланетяне, что ли? – рассмеялся капитан.

– Не инопланетяне, а мертвяки с сельского кладбища, – убеждённо заявила горничная. И потом добавила:

– А за что он пострадал, за чьи грехи, вы меня и не спрашивайте, всё равно ничего не скажу, от нечистого лучше подальше держаться. Позволите мне идти?

–Да, конечно, – ответил Сергей, – большое спасибо за информацию.

3

Через полчаса Рубцов с Назаровым уединились всё в той же столовой и обменялись впечатлениями о допрошенных и полученных от них сведениях. По словам старший следователя, и тридцатилетний Максим, и двадцатисемилетний Михаил выглядели шокированными и подавленными страшной гибелью своего отца. Оба брата до сих пор не были женаты, их мать скончалась девятью годами ранее от двустороннего воспаления лёгких. Максим вообще заявил с тоской, что без Вадима Олеговича всё развалится, только он своей энергией и знаниями держал банк на плаву. Врагов, по мнению братьев, у покойного не было, причины его убийства им неизвестны и непонятны, собственная судьба туманна.

– По завещанию, с которым сыновья ознакомились при жизни Ухломского-старшего, Максим получит в наследство усадьбу, а Михаил десять миллионов рублей. Для людей состоятельных не так уж и много, – резюмировал Назаров.

– Однако и немало, – отреагировал на это заключение Рубцов, – но достаточно ли как повод для отцеубийства?

– Очень надеюсь, что нет, ребята, похоже, искренни скорбят и переживают, даже не хочется думать об их причастности. Но тогда вопрос – кто? Егоров физически способен орудовать тяжёлым ломом, но какая ему выгода убивать работодателя? Обе женщины отпадают, они просто слабы для этого.

– И какие у вас мысли на этот счёт?

– Вот что, Серёжа, преступник мог проникнуть на охраняемую территорию через подземный ход, ведущий либо в подвал дома, либо во флигель, либо на участок. А после убийства уйти по нему. Вызови коллег из ближайшего отделения полиции, внимательно изучите все эти места, что-нибудь обязательно найдёте. Твои клиенты слышали какие-то звуки, шум, крики?

– Только после того, как Егоров обнаружил тело.

– Ладно, действуй, а я поехал. При успехе поисковых работ сразу же звони.

–Договорились, Денис Иванович.

…Найти капитану и трём операм из местного ОУР ничего не удалось, они промучились до вечера так и не получив результата. Холостяк Рубцов, добравшись на «форд-фокусе» в свою «однушку» в Сокольниках, выпил крепкого кофе и потом долго не мог заснуть и ворочался с боку на бок. Лом напомнил ему убийственный гарпун из рассказа о Шерлоке Холмсе, перед рассветом Сергея мучили кошмары, он проснулся, не выспавшись и в большом раздражении. Так наступила суббота.

Через час позвонил медицинский эксперт, извинился и сообщил, что точным и сильным ударом Ухломскому пробили сердце и он тут же скончался. Случилось это между пятью и шестью часами утра. А через час пришла по sms информация от Назарова, отпечатки пальцев на ломе обнаружены не были. Расследование всё больше становилось безнадёжным «глухарём».

Выходные капитан провёл на речном пляже и в парке «Сокольники», а утром в понедельник созвонился с начальником службы безопасности банка «Гарантированное благополучие» и договорился о встрече в полдень.

Банк располагался в Кунцево, в двухэтажном кирпичном здании. Георгий Валентинович Шаров, импозантный блондин лет сорока, принял Рубцова в своём просторном кабинете, приветливо поздоровался и извинился, что может уделить сыщику не более получаса – требовалось заняться подготовкой к похоронам Ухломского, тело которого обещали вскоре передать сыновьям.

Начальник СБ отвечал на вопросы капитана из МУРа обстоятельно и откровенно, по крайне мере так показалось Сергею. О покойном шефе отозвался очень хорошо, отметив лишь одну его слабую, с точки зрения Шарова, черту характера – излишнюю мягкость к старшему сыну Максиму.

– А вы считаете, нужно было быть построже? – уточнил Рубцов.

Георгий Валентинович пожал плечами:

– Как вам сказать, наверное, да, пожёстче. Максим Вадимович падок на молодых миловидных женщин, в том числе на сотрудниц банка. Не терпит отказов, навязчив, злопамятен. Пару раз возникали проблемы с его участием на новогодних корпоративах, доходило и до пощёчин. А потом строптивых дам увольняли под благовидным предлогом. Мне это не нравилось, и я своё мнение об этом доморощенном Казанове от хозяина не скрывал. Вадим Олегович соглашался, обещал приструнить сына, но дальше слов дело не шло. Любил он его, да и Макс отца ценил и уважал. Вообще карьера сыновей шефа в банке теперь под вопросом, как и моя, впрочем. Акционеры получат долю покойного, так у них в учредительном договоре условлено, поставят нового человека, а тот может сменить весь командный состав.

– То есть Максиму и Михаилу желать смерти отца не было смысла?

– Побойтесь Бога, конечно же нет! Это ведь не монстры какие-нибудь, даже Макс.

– Михаил похож поведением на старшего брата?

– Полная противоположность. Скромный, справедливый, пользуется уважением в коллективе.

– А как складывались отношения у Максима и Татьяны Власовой?

– Макс пытался с ней флиртовать, но вот тут отец ему быстро мозги вправил.

– Не без собственного интереса?

– Если вы о том, была ли Власова любовницей шефа, то я не знаю наверняка, но не думаю, что это так. Нет, он её просто ценил и уважал за высокую работоспособность и организованность во всём.

– Что вы думаете о случившейся трагедии?

Шаров нахмурился:

– Обескуражен, озадачен. Такая страшная смерть, при таких загадочных обстоятельствах. На банк никто не наезжал, простите за грубый жаргон, личных врагов, по моим данным, у Ухломского не было. Никак не могу объяснить такое зверское убийство.

– Что можете сказать об охраннике Николае Егорове?

–Мы его проверяли, уже когда Егоров приступил к исполнению обязанностей. Все отзывы получили отличные, – порядочный, дисциплинированный, ответственный офицер в прошлом, никаких тёмных пятен в биографии. Напарник его, Григорий Нестеренко, штатный сотрудник службы безопасности, прикомандированный к охране усадьбы. Они с Николаем дружат, Нестеренко его характеризует положительно.

– Но кто же тогда убил Ухломского, ведь на территорию усадьбы проникновение техническими средствами не зафиксировано.

– Любую систему безопасности можно обмануть при большом желании. Вы искали подземные ходы под домом и флигелем?

– Полдня на это потратили. И без всякого толка.

Шаров задумался, потом сказал не слишком уверенно:

– Я тут по ящику смотрел интересные кадры. Некий французский инженер сконструировал компактный реактивный двигатель в ранцевом корпусе, так он с ним хочет Ла-Манш пересечь по воздуху. А вдруг преступник перелетел забор, поразил ломом Вадима Олеговича и снова улетел?

– Ага, как Карлсон из мультика, – рассмеялся Рубцов, – прямо цирк какой-то. Не проще ли было использовать снайперскую винтовку?

–Другого объяснения у меня нет, – сухо ответил его собеседник.

Капитан поблагодарил Шарова и покинул его кабинет всё в том же недоумении, что и вошёл. Характеры свидетелей или подозреваемых, отношения между ними, постепенно прояснялись, но причины и главное, обстоятельства убийства председателя правления и совладельца банка «Гарантированное благополучие» оставались загадкой.

А когда Рубцов уже сел в свой автомобиль, звонок дежурного по главку изменил его планы и потребовал немедленно направиться в дачный посёлок возле усадьбы «Сотниково».

4

Каждое место на Земле имеет свой микроклимат, свою ауру, свою историю, порой зловещую. На невысоком холме, где теперь стояла отреставрированная усадьба Сотниково, более тысячи лет назад находилось капище языческих богов и совершались человеческие жертвоприношения. Во времена Смуты квартировал здесь отряд польских интервентов, в жестоком бою уничтоженный ополчением князя Пожарского и гражданина Минина, а при отступлении из Москвы армии Наполеона деревянное здание, уже тогда принадлежавшее, как и село Сотниково, княжескому роду Ухломских, полностью сгорело. На его месте в последний год царствования Александра Первого возвели нынешнее, каменное.

Посёлок на месте села Сотниково построили в шестидесятые. Как и рассказывала Надежда Гущина капитану Рубцову, предназначался он для публики обеспеченной, небедной, стройматериалы, сантехнику, электротехнику использовали качественные, коттеджи по тем временам дефицита выглядели очень комфортабельными.

В девяностые они стали менять хозяев, появились новые жильцы – чиновники, средней руки предприниматели, деятели шоу-бизнеса не первой величины. Они часто нанимали приезжих строителей для ремонта деревянных домов. Деревенские домишки превращались в каменные усадьбы, обрастали антеннами спутникового телевидения, стойками с видеокамерами. Забор вокруг посёлка обновили, у ворот поставили круглосуточную охрану.

Девять лет назад один из продававшихся коттеджей приобрёл приехавший с семьёй из Калуги сорокадвухлетний адвокат Валерий Валерьевич Глушков. Жена его трудилась в нотариальной конторе, зарабатывали супруги-юристы хорошо, единственную дочь после окончания средней школы отправили учиться международному праву в Сорбонну. В последние годы Глушков стал постепенно отходить от дел, так как начались проблемы со здоровьем, неумеренность в питании и стрессы привели к сердечно-сосудистым заболеваниям. Но с наиболее важными и денежными клиентами он работать продолжал.

В понедельник, на третий день после гибели Ухломского, адвокат проснулся в шесть утра, надел, стараясь не разбудить жену, спортивный костюм «Адидас» и кроссовки «Найк», а выйдя из дома направился к воротам на въезде в посёлок. Молодой дежурный по КПП с сочувствием оглядел полную фигуру Глушкова и спросил для проформы:

– Опять на пробежку, Валерий Валерьевич?

– Да уж, Валера, порастрясу свой жирок, – пошутил Глушков.

Маршрут движения был каждое утро один и тот же – через луг к пруду, затем круг вдоль берега, мимо старого кладбища, и возвращение домой, уже шагом. Да и бежал он не слишком быстро, это скорее напоминало спортивную ходьбу, чем кросс.

Кладбищенскую тишину Глушков уважал. Когда начал болеть и всерьёз (перенёс даже инфаркт, но обошлось, выжил), то задумался впервые о жизни и смерти, о смысле своего существования. Раньше ничего похожего в голову не приходило, а тут, видимо, настало время. И о грехах своих респектабельный адвокат вспоминал, а они были, из песни слов не выкинешь…

Уже рассвело, на траве выступили капли росы. Валерий Валерьевич, тяжело дыша, начал бег трусцой, перешедший через пять минут в быструю, а затем просто в ходьбу. Небо постепенно затягивали тучи, начал накрапывать летний дождик, мелкий и неприятный.

Когда Глушков приблизился вплотную к кладбищу, то невольно остановился у красивого гранитного надгробия, украшенного мраморным ангелом. Могила девушки двадцати лет находилась у самой ограды, датой рождения указан был тысяча восемьсот пятьдесят седьмой год, смерти – тысяча восемьсот семьдесят седьмой. Что стало причиной ухода из жизни столь юной особы, какая болезнь или иная беда с ней стряслась, оставалось только догадываться.

Валерий Валерьевич пошёл уже совсем неспешно к распахнутым кладбищенским воротам. Он размышлял о том, что древние греки считали счастливцами тех, кто скончался до наступления старческого возраста, до одряхления, болезней и слабоумия. Но девушка, упокоившаяся под белоснежным ангелом, прожила совсем недолго. Её Глушкову было жаль.

В кронах деревьев за оградой зашелестел усиливающийся ветер, где-то на востоке, вдали, засверкали молнии и загремели раскаты грома. К посёлку и соседней усадьбе приближалась гроза.

Глушков решил поскорее вернуться в коттедж, но тут его из-за спины окликнул по имени хрипловатый мужской голос. Валерий Валерьевич повернулся и увидел совсем близко от себя незнакомого человека в плаще с наброшенным на голову капюшоном. Или всё-таки знакомого?

Ни одного слова более не прозвучало. Человек выхватил из кармана нож и ударил Глушкова сверху вниз, попав точно в сердце. Валерий Валерьевич вскрикнул и тут же упал.

…На этот раз по приезду капитан Рубцов застал у тела убитого местных оперов, с которыми познакомился в пятницу при поиске подземных ходов в усадьбе. Тревогу поднял охранник с поселкового КПП, по происшествию часа не дождавший Глушкова. Он позвонил начальнику, живущему в одном из коттеджей, тот разбудил жену адвоката. Вместе они пошли по маршруту Валерия Валерьевича и обнаружили его труп, залитый кровью. Начальник охраны дачного посёлка вызвал полицию.

Поначалу они самостоятельно собирались заниматься предварительным расследованием, сообщив о преступлении старшему следователю Назарову. Но тот заявил, что сегодняшнее убийство адвоката и гибель тремя днями ранее банкира могут быть связаны. И оба расследования должен вести МУР, то есть капитан Сергей Михайлович Рубцов, подключив к нему тех сотрудников райотдела, которых посчитает нужным.

Сам Назаров с коллегами из ГСУ СК, а вместе с ними и знакомый уже Рубцов медицинский эксперт, тоже вскоре прибыли к ограде сельского кладбища. Старший следователь поздоровался с полицейским и сказал с мрачным видом:

– Моё начальство считает, что тут весьма вероятен вариант с серийным убийцей. Финансист и юрист заколоты холодным оружием, примерно в одно и то же время суток, тела найдены близко друг от друга. Вот так, коллега.

Рубцов пожал плечами:

– Всё возможно. Но Ухломского убили экзотическим способом при таинственных обстоятельствах на хорошо охраняемой территории. Ведь ломом проще пробить череп, чем пронзить сердце.

– Тем не менее и Глушкову его пронзили, очевидно ножом или штыком. Не так ли?

Капитан спорить не стал, решив дождаться заключения эксперта. Тот осмотрел тело и подтвердил, что смертельный удар был, скорее всего, один. Но в отличие от недавнего случая с банкиром, орудие преступления ни в теле, ни рядом с ним обнаружить не удалось.

Назаров поручил своему помощнику и оперативникам поискать в траве поблизости нож или штык, а сам в сопровождении Рубцова направился допросить охранника и вдову Глушкова. Первый сообщил, что расстояние от ворот посёлка до кладбищенских ворот составляет примерно километр, но место, где убили адвоката, с КПП не просматривается.

– Да и не следил я за ним, товарищ следователь, у меня задачи другие, – оправдывался парень в камуфляжной форме, – а вот когда прошёл час, а Валерий Валерьевич не появился…

– Никто тебя ни в чём не обвиняет, – перебил Назаров, – скажи лучше, ты ничего не слышал?

–Никак нет, ничего.

– И людей возле кладбища не видел?

–Ни людей, ни машин.

– Ладно, я тебя понял…

Вдова Глушкова находилась в состоянии оцепенения и подавленности. Но на вопросы стала нехотя отвечать, хотя думала в эти минуты, конечно же, о другом. Всё напоминало ситуацию с Ухломским – врагов у покойного мужа не было, он участвовал в бракоразводных процессах, ни с кем не ссорился, добивался обоюдовыгодных решений в суде.

– Чтобы при дележе имущества все стороны оставались довольны? Это вряд ли, – недоверчиво протянул Назаров.

– А вот у Кирюши получалось достичь консенсуса, – упрямо настаивала заплаканная Глушкова.

Через сорок минут Назаров собрался уезжать.

– Как у тебя с делом Ухломского, Серёжа, есть продвижение? – поинтересовался он, прощаясь.

– Пока нет. А у вас?

– То же самое. Вот что, серия не серия, маньяк не маньяк, а тебе, полагаю, стоит привлечь как консультанта свою знакомую-психотерапевта, её кажется Еленой зовут?

– Алёной. Ладно, обязательно съезжу к ней завтра, – заверил старшего следователя Рубцов.

– И по Глушкову надо бы собрать информацию, не было у него серьёзных конфликтов с кем-нибудь из клиентов или их родственников в последнее время. Разводы часто проходят болезненно для обеих сторон, если не сказать скандально. Удачи, капитан!