Текст книги "Глазами любопытной кошки"
Автор книги: Тамалин Даллал
Жанр:
Путешествия и география
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
ОБИТАТЕЛИ СИВЫ
Я отправилась кататься на велосипеде по улочкам Сивы, и меня охватило чувство свободы. Множество детей, мальчишек и девчонок, окрикивали меня:
– Как вас зовут?
Я отвечала по-арабски:
– Исме Даллал.
А они снова бежали за мной:
– Как вас зовут?
Я всех их спросила:
– Исмик эх? – «Как тебя зовут?»
В ответ я услышала столько выкриков – «Амель!», «Фатма!», «София!», «Нур!», «Ахмед!» «Мухаммад!», – что было невозможно запомнить, кто есть кто. Вдруг что-то толкнуло меня сзади, и я потеряла равновесие. Оказалось, за мной бежал крупный умственно отсталый мальчик и изо всех сил толкал велосипед. Дети сразу же набросились на него, и он прекратил делать это.
Тут ко мне подскочила маленькая девочка с каштановыми косичками и спросила:
– Америка?
– Аива– «Да», – ответила я.
С убежденностью эксперта она заявила:
– Америка хорошо, Буш плохо.
– Америка хорошо, Буш плохо, – эхом отозвались другие дети.
Я крутила педали своего взятого напрокат расшатанного розового велосипеда, колеся сквозь пальмовые заросли к храму оракула Амона, развалины которого были гораздо старше Шали. Охранник показал мне то, что осталось от постепенно разрушающегося храма, провел меня по лабиринту коридоров, поднимающихся на высоту нескольких лестничных пролетов. В развалинах находились два древнеегипетских зала, где жрецы Александра Великого узнавали волю богов и передавали ее людям.
Фараоны двадцать восьмой династии были обязаны являться в Сиву и получать одобрение жрецов, которые нарекали фараонов сыновьями Амона Ра, верховного бога. Впоследствии их изображали с бараньими рогами на голове – символом Амона.
Александр хотел узаконить завоевание Египта, объявив, что обладает божественной силой. В легенде говорится, что по пути в Сиву у его людей кончились запасы воды, но их спасла внезапно разразившаяся гроза, а потом, когда легионы Александра заблудились в пустыне и уже потеряли всякую надежду, два ворона вывели их к Сиве. Александр потребовал встречи с оракулом наедине, и с тех пор на монетах его изображали с бараньими рогами. Он поклялся, что будет погребен в Сиве, но скончался в Вавилоне, а похоронили его в Александрии. И вот однажды тело исчезло. Многие верят, что Александр погребен в оазисе, где он нашел свое место.
На выходе из храма меня окружили дети, требуя бакшиш(«деньги»). Две маленькие девочки увязались за мной, повторяя: «Хенна?» [19]19
От англ. henna– «хна». – Примеч. пер.
[Закрыть]. Я кивнула, надеясь, что они пригласят меня к себе домой. Однако меня усадили тут же на ступеньку, разгладили на руке кусок винила с вырезанными цветами и нанесли поверх трафарета темно-зеленую пасту с водой. Пока я сидела, подбежали еще восемь детей. Кого здесь только не было: от двухлеток до девочек лет восьми – десяти в платьицах с оборочками, блестками и бусинами. Дети окунали зубочистки в зеленую пасту и рисовали узоры на моем запястье.
Когда я ехала на велосипеде по деревне Агурми на обратном пути в город, дети бежали за мной и во всю глотку кричали: «Как вас зовут?», Бакшиш!«Ручка!». Меня остановила красивая молодая женщина с темно-коричневой кожей. Она жестами изобразила, что шьет, и пригласила меня к себе. Я подумала: она хочет или продать мне свое шитье, или показать, как шьют местные женщины.
За деревянными воротами стоял дом из глиняных кирпичей, во двор этого дома высыпали несколько женщин, которые принесли большой мешок с сиванскими свадебными шалями, корзинами и прочими изделиями из ткани.
Я объяснила: Мафиш мазари(«Нет денег»), а они ответили: Мишмушкалла. Букра(«Без проблем. Завтра»). Женщины и дети окружили меня и начали дергать за цепочку моего сотового телефона, унизанную бусинками, а потом стали смеяться над картинкой на экране мобильного. Кто-то из них поменял ее на розового мультяшного львенка с сердечками.
* * *
Коренные жители Сивы – берберы, и арабский не является их родным языком. Они жили в Северной Африке до прихода арабов, их культура существовала задолго до появления ислама. Они говорят на сиванском – этот язык можно услышать только в оазисе, но родственные ему языки распространены по всей Северной Африке, от Ливии до Алжира и Марокко. В современном сиванском языке очень много арабских слов, а чистый сиванский помнят лишь те, кому больше пятидесяти. Кое-кто в Сиве знает и английский.
До приезда в Египет я слушала в машине диски для изучения арабского, и это помогло мне освоить базовый уровень достаточно хорошо. А если его не хватало, всегда оставался язык жестов.
В Сиве живет одиннадцать племен, восточных и западных. У каждого племени свой шейх – глава или старейшина (этим словом также называют религиозных лидеров). Шейхи улаживают земельные споры, юридические и прочие вопросы, основываясь на законе Сивы и Коране. Среди наказаний здесь распространены побои, пожертвование денег нищим, штрафы или изгнание из племени.
У некоторых сиванцев очень темная кожа, точь-в-точь как у африканцев. При этом здесь есть люди с голубыми и зелеными глазами, а также со светлыми, всегда сильно вьющимися волосами.
С раннего детства и до дня своей свадьбы девочки носят длинные платья из плотной ткани с рюшами на рукавах и ниже талии. В этих платьях они ходят по пыльным переулкам своего района, сверкая блестками на солнце. Многим приходится спрашивать разрешения, чтобы отлучиться из дому; перед выходом они заворачиваются в тарфотет– синюю клетчатую ткань, изготовленную в деревне Кердаса недалеко от пирамид. Это что-то вроде большой простыни, покрывающей человека от головы до пят.
Лицо и глаза девочки прячут за черными шарфами. Единственный участок обнаженного тела, который можно увидеть, – запыленные стопы в сандалиях.
Дома женщины переодеваются в свободные туники, сшитые вручную, часто из ткани в широкую полоску. В комнате, где нет мужчин, черную ткань отворачивают с лица или просто снимают тарфотет.
Девушки бывают и стройными, и полноватыми, но после вступления в брак, который, как правило, заключается между пятнадцатью и восемнадцатью годами, рождаются дети, и женщины превращаются в дородных дам.
Мужчины носят длинные платья-рубашки с широкими брюками из той же ткани, что и женские туники. Брюки зауживаются книзу и затягиваются шнурком. Мужские наряды бывают белого, голубого или оливково-зеленого цвета; мне приходилось видеть даже сиреневые и мятно-зеленые. По традиции голову оборачивают тюрбаном, а когда холодно, сверху надевают обычное «европейское» пальто.
Кроме берберов, в Сиве в течение вот уже нескольких веков живут бедуины. Давным-давно племена бедуинов-кочевников мигрировали из Ливии и обратно, нередко при этом они вторгались в Сиву и в сезон урожая лакомились финиками и оливками. В конце концов бедуины осели в этом регионе и теперь мирно живут бок о бок с сиванцами в деревнях за городской чертой.
Бедуинские женщины ходят в черном и обладают большей свободой, чем жительницы Сивы. Большинство водителей, организующих туристические сафари по пустыне на джипах, – бедуины.
В оазисе мне приходилось встречать египтян из Александрии и Каира: государственных служащих, банкиров, военных, полицейских, которых все боялись (после печально известных случаев избиения местного населения). Жили здесь и бедняки из дельты Нила, приехавшие несколько поколений назад в качестве наемных рабочих; они составляли самую малоимущую социальную группу. Примечательно, что все эти люди, казалось, совершенно не интересовались местной культурой.
Египтяне, как правило, из больших городов, Каира и Александрии, приезжают в Сиву, чтобы строить отели для людей, занимающихся экотуризмом. При этом они обычно не имеют особых познаний в области экологии, а также предпринимательского чутья и международных контактов.
Исключение – доктор Мунир Неаматалла; который, собственно, и положил начало буму экотуризма. Мунир – специалист по охране окружающей среды, он старается вести строительство с минимальным ущербом для природы и использовать только натуральные материалы. Доктор выращивает органические продукты и нанимает знаменитых шеф-поваров, привлекая этим обеспеченных клиентов, которые прилетают к нему на частных самолетах.
Когда мы с Александрой и моей танцевальной группой приехали в Сиву, кто-то из знакомых представил нас доктору. Нам очень повезло: Мунир предложил остановиться в его шикарном отеле «Адрере Амеллал». Обычно номер там стоит от трехсот до четырехсот долларов; в отеле останавливаются иностранные фотографы, модели, приезжающие на фотосъемки, и другие знаменитости.
Местные предприниматели поспешили открыть такие же отели, однако их гостиницы стоят пустыми или недостроенными в ожидании туристического наплыва, когда поблизости откроется аэропорт и денежные кошельки двинутся в Сиву.
Сувенирные лавки вроде «Домика Мо» работают по совместительству как турагентства. В них можно взять напрокат любой транспорт – от расшатанной колымаги до надежного джипа.
С развитием туриндустрии лицо Сивы меняется на глазах. Идут переговоры о строительстве аэропорта, правительство планирует провести дорогу из Каира до Сивы через оазис Бахария. Если это произойдет, путь из Каира будет занимать меньше времени и станет намного приятнее. Кроме того, в Сиве обитает небольшое сообщество экспатриантов из Европы – таких любопытных персонажей вы не встретите больше нигде в мире.
БЕСЕДА С ДИРЕКТОРОМ ШКОЛЫ
Самым разговорчивым моим знакомым из Сивы оказался директор школы – Абдулла Бахчи. Ему принадлежал первый в оазисе сувенирный магазин, где продавались изделия местных ремесленников. Абдулла был одним из немногих жителей Сивы, кому довелось побывать за пределами Египта. Некоторые совершают паломничество в Мекку или ездят в соседнюю Ливию, однако Абдулле удалось дважды посетить США. В 1999 году ему вручили награду в рамках программы по развитию ООН – такую награду ежегодно получают шесть человек. Церемония проходила в День борьбы с нищетой. Вторая поездка, в 2001 году, состоялась благодаря программе по международному обмену.
Абдулла также побывал во Франции, Швейцарии, Италии и Англии. Мужчина чуть старше пятидесяти, в тюрбане и с чуть поседевшей бородой, он рассказывал о своих путешествиях на безупречном английском.
Я спросила, ездила ли куда-нибудь его жена, и он ответил:
– Пока нет, но я обязательно возьму ее с собой в Мекку.
Я поинтересовалась, что вдохновило его открыть магазин.
– В январе 1988 года туристов становилось все больше, и им хотелось купить что-нибудь на память. Мне невыносимо было видеть, как одна замужняя женщина, нарушив традиции, вышла на порог и позвала туристов в свой дом, чтобы те купили вышивку. – Она «нарушила традиции», потому что женщины здесь живут в полной изоляции. – Тогда я решил открыть магазин, чтобы женщины могли зарабатывать, не теряя достоинства.
Он показал мне большую книгу, в которой велся учет всех представленных в магазине товаров.
– Рукодельницы сами назначают цену, а я добавляю десять процентов комиссионных.
Любопытно, но его уверенность, что женщины должны сидеть дома, вдали от мужских глаз, прозвучала деликатно и корректно, словно из уст ведущего радионовостей.
– Теперь много похожих магазинов, – продолжал он. – Некоторые из них принадлежат чужакам из других регионов Египта. Прежде все изделия делали для личного использования, теперь же большинство товаров изготавливается специально для туристов.
Я заинтересовалась свадебным платьем, вышитым вручную, которое висело на стене.
– Нищета вынуждает женщин продавать свои свадебные платья, – ответил он. – В Сиве очень много бедных.
Типичная работа сиванских рукодельниц – черная свадебная шаль, расшитая традиционными для Сивы оранжево-желтыми геометрическими узорами.
– Если шаль была украшена только вышивкой, ее носили в обычные дни. Свадебные шали по традиции расшивают еще перламутром или ракушками. Но в последнее время перламутр стал редкостью, поэтому вместо него используют блестки. Вышитых полос на шали всегда нечетное количество, не более сорока семи.
Я спросила, носят ли женщины вышитые шали в обычные дни сейчас, и он ответил:
– Нет, вот уже лет тридцать – сорок как не носят.
Сиванские свадебные украшения по традиции делали из серебра, однако серебряных дел мастер умер много лет назад, так никому и не передав свое мастерство. Вот что рассказал об этом Абдулла:
– Серебряные украшения перестали делать во времена Второй мировой войны. Недавно трое наших ребят ездили в Каир и там научились воссоздавать традиционные сиванские узоры. Теперь у них маленький магазинчик за турагентством.
– Сейчас популярно золото, но неужели женщины не хотят носить традиционные серебряные украшения? – удивлялась я.
– Нет, – ответил он. – Так, как раньше, никогда не будет. Серебро только для туристов.
– А известны случаи, когда женщина из Сивы нарушала традиции и обретала независимость?
– Да. Отец одной девушки был самым главным человеком в Сиве после Второй мировой войны и обладал огромным влиянием на западе пустыни. Она поступила в университет на факультет сельского хозяйства и до сих пор работает в Мерса-Матрухе. Но ей пришлось заплатить за свой поступок – она вышла замуж за чужака.
– Какие перемены вы заметили в Сиве за последние годы?
– Заметнее всего перемены в архитектуре. Грунтовые воды с каждым годом поднимаются все выше, и глинобитные дома скоро не выстоят. В 1985 году прошел мощный ливень, и многие дома обрушились. Теперь при строительстве используют больше бетона, а это очень плохо, поскольку бетон задерживает тепло летом, а зимой остается холодным.
Сива начала терять свой уникальный облик, поэтому здесь и возникло негласное правило, о котором рассказал Абдулла:
– Разрешение на строительство легче получить, если оно ведется традиционным способом. В наше время многие стремятся сделать все быстрее и поэтому упрощают методы. По науке, смесь воды и глины должна бродить не менее сорока дней. Есть еще один способ – положить в жидкую глину семена пальмового дерева и подождать, пока те прорастут. Теперь люди не следуют этим правилам, и глина высыхает не полностью, а это очень плохо. Качество работы ухудшается с каждым днем. Всему виной коммерциализация, причем она касается не только строительства. Например, вышивка становится неряшливее, корзины плетут более крупной сеткой и не используют зеленые пальмовые листья, потому что никто не хочет ждать, пока они высохнут.
– Какой, по-вашему, станет Сива через десять лет?
– Город захлестнет волна модернизации; надеюсь, мы сумеем сохранить свою самобытность, ведь чужаков будет все больше и больше. Мы выступаем против строительства аэропорта в Сиве и обращаемся к правительству с просьбой построить его в Мерса-Матрухе. Чтобы по достоинству оценить наш оазис, приезжие должны проделать путь хотя бы в триста километров. Поскольку очень многие копают глубокие колодцы, грунтовые воды поднимаются до опасного уровня. Правительство пытается с этим бороться, но пока все меры бесполезны. Сива просто утонет. Не сам город, а наши поля. Последствия для сельского хозяйства будут катастрофическими, экономика пострадает. Сиванцы боятся этого.
Потом речь зашла об образовании.
– Теперь в каждой деревне хорошие школы и нет недостатка в учителях. Число неграмотных среди женщин всего на пять с половиной процентов ниже, чем среди мужчин. В других частях Египта эта цифра достигает тридцати пяти процентов и более. Около тридцати учительниц, уроженок Сивы, заняты в сфере школьного образования. Они обучают как мальчиков, так и девочек, работая бок о бок с учителями-мужчинами.
– Что будет, когда они выйдут замуж? – спросила я.
– Если за чужака, то смогут продолжать работать, – ответил Абдулла. – Но если их мужем станет сиванец, придется это прекратить.
Абдулла Бахчи также объяснил, какие изменения претерпела образовательная система, чтобы соответствовать нуждам сиванского общества.
– Обучение взрослых может быть очень успешным. Однако женщины не должны выходить из дому, поэтому в каждом районе мы находили знакомого человека, которому можно доверять, и тот предоставлял в качестве классной комнаты свою гостиную. Но здесь мы сталкивались с еще одной проблемой: женщины не могли сдать выпускной экзамен, потому что он проводился в школе, куда им ходить запрещено. Решение все-таки было найдено: теперь экзамены сдают на дому. Пришлось сделать систему более гибкой, потому что идти наперекор традиции неправильно.
– Но зачем женщинам, которые все равно никогда не выходят из дому, получать образование?
– Затем, что у нас будут образованные матери. Я хочу, чтобы дети знали, как вести себя с туристами, а обучение этому должно начинаться с детского сада.
Мы коснулись еще одной очень деликатной проблемы оазиса: гомосексуализма и педофилии. Мне казалось, что директора школы она должна заботить. Тот отреагировал спокойно:
– Есть один иностранный сайт, где написано: «Люди отрицают, что гомосексуализм в Сиве существует, но если хотите узнать правду, просто спросите об этом юного погонщика ослов». Теперь иностранцы приезжают сюда и развлекаются с нашими ребятами. Для самих сиванцев обычай перестал существовать сто лет назад, но туристам нравится знакомиться с местными мальчиками, а поскольку те едят много фиников и легковозбудимы, они отвечают на ухаживания и получают взамен много денег. Меня больше всего беспокоит, что однажды кто-нибудь из них может заболеть СПИДом.
ВЕЧЕРИНКА В ПУСТЫНЕ
В Сиве дни отмеряются закатами, недели – пятничной молитвой. Приехав сюда, я была очарована волшебством природы: розовыми закатами над Шали, песчаными дюнами, ясным ночным небом, усеянным звездами, многочисленными горячими источниками, в которых можно купаться. Между настоящей жизнью сиванцев и туристическими тропами Египта – огромная разница.
По большому песчаному морю рассыпаны окаменевшие морские раковины. Каждый приезжающий в Сиву непременно должен узнать, каково это – колесить на закате вверх-вниз по песку. Бедуины выпускают воздух из шин и направляют автомобиль в дюны, форма которых меняется ежедневно.
Хасан, возивший нашу группу прошлым летом, отыскал большую дюну. Мы медленно, по одному дюйму продвигались к вершине, и казалось, что джип вот-вот сорвется, а затем раз за разом ныряли в бездну, и сердце на мгновение уходило в пятки. Однако приземлялись мы у подножия дюны всегда в целости и сохранности. Вот такие в Сахаре «американские горки».
Остановившись у горячих источников, мы окунулись там под луной и звездным небом. Сиванки в источниках никогда не купаются, а иностранцы должны заходить в воду в одежде, то есть на обратном пути приходится мерзнуть. Но это удивительное ощущение, когда тебя обволакивает прозрачная, словно шелковистая теплая вода, в которой плавают крошечные кусочки водорослей. Чем горячее источник, тем сильнее чувствуется холод на выходе.
Меня пригласили на вечеринку в палаточном лагере в пустыне. Такие праздники часто организовывают для туристических групп: туристы заказывают целого барашка, которого жарят в песке, а музыканты играют всю ночь. Приходят и местные жители.
Приехали Пенни, англичанка, и ее трое детей – они сидели в кузове джипа. Семья Пенни спаслась во время цунами на Шри-Ланке и жила в Сиве уже несколько месяцев. Их история впечатлила меня: они решили вырваться из привычной жизни и заняться восстановлением домов в Хорватии, Румынии – в тех странах, культура которых была им интересна. Трое детей Пенни росли и видели мир во всем его многообразии.
Я сказала старшей девочке по имени Саша, что ей очень повезло.
– Может, хоть вас она послушает, – заметила ее мама.
Саша рассмеялась:
– Я думала, что в Сиве скучно, пока не съездила в Англию. А там дождаться не могла возвращения сюда.
Вокруг костра сидели группы сиванцев и бедуинов, они пели, играли на разных ударных инструментах и хлопали в ладоши. Один музыкант даже барабанил по голубой пластиковой канистре из-под оливкового масла – звук был что надо. Я заметила деф(вид каркасного барабана, встречающийся во всем Египте) и симсимею– округлый инструмент с треугольным грифом и пятью струнами. Когда симсимеязамолкла, другой музыкант принялся играть на ташибепте– маленькой трубе с резким звуком. Этот инструмент принесли в Сиву бедуины, на нем всегда исполняют только грустные песни. Но потом подключилась най– тростниковая флейта, и мелодии вновь повеселели.
Я станцевала с Сашей и по ее непринужденным движениям поняла, что она общалась с местными женщинами. Спросив, не беспокоит ли Пенни, что ее дочери растут в обществе, где женщины находятся в изоляции, я услышала в ответ:
– Таких сильных и энергичных женщин, как в Сиве, мне встречать не приходилось!
Мужчины вставали, подворачивали галабеи(длинные рубахи-платья) выше колен и пританцовывали на песке, плавно раскачивая бедрами взад-вперед. Это был традиционный сиванский мужской танец, хотя есть у них и другие, более сложные танцы, которые исполняют группами в период сбора урожая. Когда-то у рабочих был обычай играть на музыкальных инструментах и танцевать, но такие праздники проходили за городской чертой, вне досягаемости женщин.
Ахмед продемонстрировал нам более откровенный танец на песке. Сначала он отрывал стопы от земли, одновременно покачивая бедрами, затем встал на четвереньки и проделал то же самое, стоя на коленях, и наконец опустился на землю, как для отжиманий, и принялся имитировать половой акт.
Мужчина в полосатой шерстяной тунике с платками, повязанными на бедрах, исполнил потрясающе чувственный и пластичный танец живота.
