Текст книги "Черничное мороженое (СИ)"

Автор книги: Тала Тоцка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Глава 1

По длинному коридору Главной Канцелярии стремительно шел ангел. Его белые одежды взметались при каждом шаге, красиво переливаясь в свете матовых плавающих светил, что освещали коридоры ярким, но не слепящим светом. Ангелу нравился этот свет, с некоторых пор он совершенно не выносил ничего, что было бы связано с пламенем, а в остальном он ничем не выделялся из сонма таких же снующих вокруг ангелов, разве что цветом кожи, смуглым, словно отлитым из бронзы. Бывший Бес  – а это был, конечно же, он  – размашисто шагал, в его душе играл целый оркестр, и весь его вид выдавал ликование. Стажировка проходила весьма успешно, и не за горами уже был тот момент, когда его окончательно утвердят в чине.

Он сегодня везде успел, все его подопечные в данный момент крепко спали и смотрели сны, которые он лично отобрал для каждого малыша, поставил на таймер и собственноручно навеял над детскими головками, поскольку все его подопечные были совсем крохотными. Бес любил их и берег со всем усердием, но сейчас можно было ненадолго их оставить и передохнуть в той самой беседке под невозможно пахнущими кустами на краю сада, наблюдая, как огромное солнце медленно опускается за тонкую нить, разъединяющую небо и землю. Осталось дождаться друга и напарника, Ангела, который заскочил сдать текущие дела, и можно выдвигаться…

 – Помогите мне!  – тонкие пальцы вцепились в рукав и с силой потянули вниз. Бес растерянно обернулся. Неясное бестелесое пятно тянулось и хватало за складки вполне оформившимися руками.

Бес вгляделся. Пятно постепенно приобретало очертания женской фигуры, но тут же снова сбивалось в комок и растекалось по воздуху.

«Еще одна неприкаянная душа. Только на прошлой неделе всех отловили, распределили по обителям, и снова появляются, прямо напасть какая-то…» Бес с надеждой огляделся по сторонам, может, есть кто, на кого можно было бы сбагрить прибившуюся неприкаянную, уж очень не хотелось пропустить закат, они так красивы в это время года...

 – Гражданочка, не волнуйтесь, пролетите в соседний чертог, спросите там, вас обязательно пристроят!

Вдруг через бестелесную оболочку на него глянули вполне живые глаза, и Бес вздрогнул:

 – Погодите, вы… Вы живая?

Душа заморгала, и из ее глаз одна за другой выкатились две слезинки, тут же разлетевшись искорками.

«Молодая совсем»,  –  некстати подумалось Бесу, он вновь беспомощно оглянулся по сторонам и облегченно вздохнул, увидев спешащего к ним Ангела.

 – Давай сюда, скорее,  – махнул он рукой, подхватывая душу, чтобы та не приняла какую-нибудь странную форму,  – у нас форс-мажор!

 – Неприкаянная?  Сейчас вызову дежурного, – Ангел на ходу доставал телефон, но Бес нетерпеливо помотал головой.

 – Перебежчица. Живая. Еле теплится, конечно, но живет.

 – Что?  – округлил глаза Ангел. – Как она сюда попала?

Бес пожал плечами, Ангел немедленно сбросил плащ и бережно укутал душу крыльями. Бес шмыгнул носом и очень постарался, чтобы это не выглядело как зависть. Ему пока крылья были не положены, приходилось бегать, и иногда он так упаривался, что ног под собой не чувствовал.

 – Наверное, в коме где-то лежит,  – предположил Бес. Душа, согревшись в теплых ангельских объятиях, вдруг шевельнулась.

 – Я… Умерла… Авария… Моя дочь, Ева…

 – Нет, милая, вы еще не умерли,  – ласково сказал Ангел,  – вот примем вас, оформим как положено, тогда и умрете по-людски. Потерпите, сейчас все сделаем.

 – Нет,  – взвилась она и чуть не грохнулась вниз, Бес даже руки подставил для подстраховки,  – я не могу! Ева… она одна, надо найти Илью…

 – А что его искать!  – удивился Бес и показал на чертог с изображением огненной колесницы:  – Вон там все пророки.

– Нет, не он,  – прошелестела душа,  – мой Илья, Шевелев. Он не знает… Не знает о дочери, я… Я не сказала…

Ангел и Бес переглянулись.

 – Пойдем,  – сказал Ангел и направился в увитый диковинными цветами чертог, где находились кабинеты архангелов. Бес вздохнул и начал потихоньку смиряться с тем, что сегодняшний закат он уже пропустил, а вполне возможно, придётся пропустить и ночной сон. Смиряться у него пока получалось хуже всего, и оттого он ужасно жалел, что не пошел по другому коридору, более длинному, но гарантированно защищенному от всяких заблудших душ.

* * *

 – Говорите, вас машина сбила?  –  громадный Архангел наклонился вперед, и посмотрел на душу грозным взглядом. Та затрепетала, но глаза никуда не исчезли.

«Смелая!»  – уважительно подумал Бес. Он сам сидел молча и предпочитал не вмешиваться.

 – Не сбила, а подрезала. Я не виновата, я ехала на зеленый свет, а тут на перекрестке вывернул Форд и …

 – Ясно, так и запишем, злостное нарушение ПДД,  – взялся за перо Архангел.

 – Ничего я не нарушила!  – взвилась душа.  – Я по главной ехала!

 – Тут написано помеха слева,  – ехидно взглянул на нее Архангел,  – какая ж это главная!

Душа сникла и всхлипнула, а Архангел долго писал что-то на длинном свитке. Закончил писать и строго взглянул на нее поверх очков.

 – Ты вот что, давай трансформируйся помаленьку, а я тебе пропуск выпишу, готовиться будешь.

 – У меня там дочка осталась,  – зашептала душа, и Бес снова увидел, как заискрились, разбегаясь по воздуху, слезинки,  – совсем одна.

 – Ну не одна,  – сочувственно возразил Архангел, – у нее Хранитель есть, сейчас вот проверим, ты не переживай, у нас все очень ответственные… Как говоришь дочку зовут?

 – Ева.

 – Евочка? Хорошо… Кто тут у нас за Евочку отвечает?..  – а потом вдруг умолк, нервно перебирая свитки один за другим, потом выдвинул все ящики из своего стола, потом заглянул в монитор, и Бес увидел, как заходили желваки на всегда безмятежном и бесстрастном лице. Архангел поднял глаза и в гробовой тишине трубным гласом прохрипел, обращаясь к двум притихшим подчиненным: – Как? Как вышло, что у этого ребенка целых пять лет нет ангела-хранителя?

Глава 2

– Да уж, разнос нам устроили знатный!  – сказал Ангел только для того, чтобы что-то сказать. Они с Бесом сидели в той самой беседке с видом на бескрайний небосвод и наблюдали последние лучи огненного шара, медленно и плавно опускающегося за длинную нить горизонта.

Бес не ответил. После взбучки, что задал подчиненым Архангел, разговаривать не очень хотелось. И главное, виноватых не было! Точнее, не нашлось крайнего, все проворонили маленькую юркую душу, что просочилась в мир перед самым носом у целой Канцелярии. И Врата прошла, как ниточка в игольное ушко скользнула.

Дело, конечно, дрянь. Не видать им теперь ни отпусков, ни отгулов, но главным было разыскать девочку, а следом и ее отца. Однако когда Бес увидел высокого светловолосого мужчину, на которого указала накормленная и отогретая душа, его чуть удар не хватил. У него не хватило духу заговорить, но с той минуты совесть грызла нещадно, он сам был потрясен, что способен на такое. Адский огонь жег, испепепелял изнутри, а ведь он был уверен, что почти достоин, почти заслужил…

Бес прикрыл глаза. Отчего-то захотелось ещё раз пережить вчерашний день, точнее вечер, когда на уши была поднята вся Канцелярия и все бросились на поиски девочки. Ему очень хотелось найти ее первым, потому как смутное чувство вины заползало откуда-то извне и вытесняло так ненадолго воцарившийся там покой.

…Ее нашли у моря, Бес и сейчас замирал, вспоминая эти минуты.

– Смотрите!  – крикнул один из ангелов, и все увидели цепочку следов босых ног на песке, ведущую к морю. И сразу поняли, чьи это следы.

У воды стояла беседка, из которой лился мягкий свет, Он сидел внутри и держал девочку на руках, а та сладко спала, укрывшись складками Его белоснежных одежд. Он зарывался в песок босыми ногами и подставлял лицо морскому бризу, а на лице блуждала блаженная улыбка. Увидев окруживший их сонм, Он приложил палец к губам.

– Тише, она уснула. Долго я вас ждал…

– Простите,  – склонился Архангел, покаянно взмахнув крыльями,  – я не знаю, как так получилось.

– С ней все хорошо,  – успокаивающе проговорил Он и убрал завиток волос со лба спящей девочки,  – вы напрасно так переполошились.

– Но она столько времени была сама!..

– Сама?  – Он удивленно поднял брови.  – Она не была сама. С ней все время была ее мать. А потом я. Мы играли, она чудесный ребенок.

– Но ведь ее мать уже…  – Архангел закусил губу, Он неопределенно пожал плечами и медленно поднялся. Архангел покачал головой и продолжил: – Ребенку нужен Хранитель.

Бес искренне сочувствовал Архангелу, очень трудно порой разгадать Его волю.

 – Вот и хорошо. Вы уже назначили?  – Он покачивал девочку и улыбался, глядя, как та морщит носик во сне.

 – А можно мне?  – Бес сам не знал, как у него вырвалось, но сказал, и будто с плеч свалилась целая каменная гряда.

– Зачем тебе?  – удивился Архангел.  – У тебя своих шестеро, с ними бы управиться.

 – Семь мое любимое число,  – по привычке заюлил было Бес, а потом осекся, заставил себя поднять голову и храбро взглянул Ему в глаза,  – это я во всем виноват!

 – Как это?  – не поверил Архангел.  – Тебя тогда тут и в помине не было!

 – Тут не было,  – упрямо мотнул головой Бес,  – а внизу очень даже был. Это я поссорил Илью и Софию. А потом разлучил, хоть у них любовь была. Настоящая!

Архангел снова хотел что-то сказать, но Он остановил его, слегка прикоснувшись рукой, и тихо спросил:

 – Зачем тогда разлучил, если любовь?

Бес заметил, что вокруг них будто соткалась пелена, отделяющая Беса и Его со спящей девочкой на руках. И никто больше не мог их слышать, и ему хотелось сказать все, вывернуть наизнанку, будто генеральную уборку провести. И он выворачивал.

– Так я ж тогда любовь на дух не переносил, мне прям плохо делалось. Да и по работе положено было. Я много чего не так делал.

– А теперь как?

– Теперь…  – Бес сжал кулаки,  – теперь все по-другому!

– Что ж за любовь такая, если ты так легко ее разрушил?

– Не я. Я только рецепт дал. Действует безотказно, пока еще не придумали лучшего средства, чтобы так убивало любовь.

– И какое же?

– Гордыня.

– Как может любящее сердце попрать чувство собственного достоинства любимого человека?

– Так я ж не о гордости говорю, а о гордыне. Та что хочешь попрать может, даже порой материнскую любовь. Я и Софию обрабатывал,  – уныло признался Бес,  – подговаривал не рожать. Она тогда училась, подрабатывать пошла, мороженое продавала. Черничное. Тот парень, Илья, его очень любил, они там и познакомились, он отдыхать приехал. Курортный роман! Вы теперь мне не доверите ее, да?

Он ничего не сказал в ответ, протянул девочку Бесу, и тот с трепетом прижал ее к груди, тщетно пытаясь унять внезапную дрожь в ногах.

– Береги ее,  – сказал Он, и Его лицо снова на миг озарила улыбка.

– Сберегу, – сипло сказал Бес и кивнул несколько раз на всякий случай, – обещаю! И Илью этого разыщу.

Он кивнул и пошел вдоль берега, растворяясь мерцающей россыпью, оставляя на песке следы, которые тут же смывали накатывающие на берег волны.

 – И как ты теперь выкручиваться будешь?  – прервал воспоминания голос товарища.  – Ты же не можешь просто взять и все рассказать ее отцу. Ты должен сделать так, чтобы он сам ее нашел.

 – Не знаю,  – буркнул Бес,  – я еще об этом не думал.

 Ангел ничего не ответил, они молча уставились на небосвод.

 – Что ж, я накосячил, мне и исправлять,  – спустя некоторое время молвил Бес и посмотрел с надеждой на приятеля:  – Ты мне поможешь?

 – Даже не представляю, что здесь можно сделать,  – начал было тот, но встретив горящий взгляд Беса шумно вздохнул.  – Конечно, помогу, куда денусь.

 – Спасибо ты настоящий друг!  – расчувствовался Бес, а Ангел только безнадежно махнул рукой.

Глава 3

Илья придирчиво огляделся вокруг, проверяя, все ли он собрал, как тут его взгляд остановился на массажной расческе, с плотно забившимися между зубьями длинными темными волосами. Матернулся сквозь зубы, взял расческу двумя пальцами и отправил в мусорное ведро. Остальные вещи Илоны сложил в пакет, не переставая изумляться, когда она успела так основательно окопаться в его доме, ведь они и знакомы всего-то от силы месяц.

И почему все бабы сразу тянут в его дом все свое барахло несмотря на его заявления на первом же свидании, что длительными отношениями Илья Шевелев себя обременять не намерен ни сейчас, ни в ближайшем будущем? Или он настолько неубедителен? Ведь ближайшее будущее никак не укладывается в сроки до недели даже у самых отъявленных оптимистов!

Только что он вызвал такси и вынес Илону из дому, перебросив через плечо. До сих пор от ее визга болела голова, хотя вчерашняя бутылка виски тоже наверняка этому поспособствовала. А Илону никто не просил заказывать туалетный столик в его спальню, к тому же на его имя, тем более представляться его женой.

Илья долго умывался, а в довершение сунул голову под холодную струю, и сразу как будто полегчало.

– Привет,  – послышалось за спиной, он обернулся.

– О! А ты откуда взялся? Тебя же выгнали? – Илья с любопытством разглядывал смуглую фигуру, опершуюся о дверной косяк со скрещенными на груди руками.

– Выгнали!  – презрительно фыркнул гость.  – Если хочешь знать, я сам ушел. Перешел, так сказать, на светлую сторону.

– Ты что, заболел?  – ахнул Илья.

– Чего ты так решил?  – забеспокоился Бес, осматривая себя со всех сторон.  – Плохо выгляжу?

– Наоборот, слишком хорошо. Прилизанный такой, аж противно.

– Так надо,  – важно сказал Бес, – я это, в общем, теперь твой ангел-хранитель. Временно,  – тут же добавил, вспомнив, как долго уговаривал Ангел шевелевского Хранителя взять давно заработанные отгулы и самоотверженно предлагая взвалить заботу о подопечном на себя.

– Ты?  – изумленно развернулся всем телом Шевелев, даже рот открыл, а потом начал смеяться, да так разошелся, что у него в уголках глаз слезы выступили.

– Хватит ржать,  – недовольно проговорил смуглый гость,  – я, между прочим, правду говорю.

– А ты забавный!  – отсмеявшись, проговорил Илья.  – Признаться, я по тебе скучал. Тот, кого вместо тебя прислали, смурной какой-то, фантазия ни к черту. А помнишь, как мы с тобой зажигали?

– Да уж,  – оживился было Бес, но спохватился и снова свел брови к переносице.  – Я серьезно. Я тебя теперь перевоспитывать буду, так сказать, исправлять былые ошибки.

– Иди к демону,  – ласково сказал Шевелев и закрыл дверь ванной перед самым носом Беса.

– Очень зря,  – Бес шагнул сквозь стену, для удобства уменьшился вдесятеро и завис над зеркалом. Шевелев и тут умудрился захлопнуть перед ним дверцу душевой кабины, но Бес и не думал сдаваться.  – Ты посмотри только, в кого ты превратил себя и свою жизнь!

 – А не ты ли мне говорил, что жизнь дается лишь раз и проживать ее надо весело, зажигательно и не тратить время на всяких ближних? Не ты ли говорил, что от жизни надо брать все и желательно побольше?  – высунул голову из душевой кабины Шевелев.

 – Я,  – смиренно склонил голову Бес.

 – Вот и иди к чертовой бабушке,  – Шевелев с шумом захлопнул дверцы, и через миг внутри кабины потекла вода.

 – Нельзя мне туда, – вздохнул Бес,  – я же уволился с волчьим билетом.

 – Слушай, может ты вернешься?  – с надеждой взглянул на него Илья, вытираясь огромным банным полотенцем. Бес вновь принял свои нормальные размеры. – Ну никакой ты в этой роли, веришь? Вот искушать – да, это твое, признаю, до сих пор удивляюсь, как я тебя послушал и Софию упустил. Прям придушить тебя за это готов!

 – Значит, и сейчас послушай, я же твой ангел-хранитель, я плохого не посоветую.

 – Ну?  – Илья пытливо смотрел, скептически сводя брови, и тогда Бес решился:

 – Тебе нужно отдохнуть, съездить к морю на недельку, развеяться…

 – Молодец!  – Илья с разворота хлопнул Беса по плечу, тот только охнул и даже присел от неожиданности.  – А с тебя будет толк. Ладно, собирайся, летим на Сейшельские острова. Слушай, так может я зря Илонку спровадил?

 – Какие такие острова?  – встрепенулся Бес.  – Нам никак нельзя на острова. Нам сюда надо, по месту, на побережье.

Илья скривился недовольно, а внутри полоснуло давно пережитое, на первый взгляд подзабытое, но неизменно вызывающее тупую боль при одном лишь воспоминании чувство.

 – Ты в своем уме?  – возмущенно взглянул он на Беса, хоть у самого внутри уже бежал холодок. – Про статус мой забыл, что ли? Люди моего уровня не отдыхают неизвестно где, тем более, в компании неадекватных идиотов. Да и с Илонкой разругался не в тему, что мне там делать?

 – Черничное мороженое,  – спокойно произнес Бес.

 – Что?  – не понял Илья и сделался совсем белым. Потом серым, потом багряным, потом снова белым.  –  Если что знаешь, скажи.

Бес только вздохнул. Он бы с радостью рассказал Илье о дочери, если бы не Кодекс, а так нет, строгий запрет. Хочешь помочь подопечному  – ищи людей, которые могут помочь, да подсылай будто случайно. Вот и сейчас оставалась сущая ерунда  – найти подходящих людей и подбить их рассказать Илье о Софии и маленькой Еве. А для этого не мешало бы выяснить, кто их ангелы-хранители и уговорить еще и коллег.

Глава 4

Шевелев всю дорогу удивлялся, как он дал так легко себя уговорить. Небольшой курортный городок на южном побережье он старался объезжать десятой дорогой вот уже шестой год. Не сказать, что это было сложно, скорее даже оправдано  – стремительный взлет и развитие его бизнес-проекта за короткое время в буквальном смысле вышвырнуло Шевелева из привычной среды обитания на несколько десятков ступеней вверх. Там не было места недорогому отдыху, а уровень благосостояния уверенно определяли пятизвездочные отели лучших курортов.

Но была еще одна причина, и эту причину звали София. Девушка с пшеничными волосами до пояса, широко распахнутыми глазами и открытой улыбкой, с которой он познакомился шесть лет назад в том самом городке. Девушка, которая влюбилась в него и из-за которой ему совсем снесло крышу. От которой он уехал после безобразной сцены, и которая все эти шесть лет продолжала крепко держать в своих узких ладонях его бестолковое сердце.

София тогда училась на втором курсе, а сама в курортный сезон  во время каникул подрабатывала от местной кафешки – продавала черничное мороженое в городском парке. Илья до безумия любил черничное мороженое и до безумия влюбился в девушку с пшеничными волосами. Их роман развивался стремительно, он стал ее первым мужчиной, и наверное поэтому решил, что София теперь должна принадлежать ему безраздельно.

Тогда только пошли первые заказы, на этом курорте Илья чувствовал себя миллионером, швырялся деньгами и купался в женском внимании. Это потом пришло пресыщение, потом все девушки стали на одно лицо, потом он однажды понял, что если не остановится, его засосет болото безумия от больших денег, захотелось снова стать самим собой. А тода весь мир ложился к ногам, и то, что обычная девчонка посмела упрямиться и сопротивляться ему, вызывало лишь гнев и раздражение.

Шевелев требовал, чтобы она бросила учебу и уехала с ним в столицу, заманивал дорогими тряпками и ночными клубами, но девушка упорно стояла на своем  – она должна учиться, начать работать и не зависеть от любовника. Так и сказала: «Я не буду твоей содержанкой, Илья. Я люблю тебя, я хочу жить с тобой, но висеть на твоей шее я не буду». Почему он тогда не заметил, с какой горечью она называла его любовником? Ведь он без обиняков заявлял, что его интересует в первую очередь секс, ему нужна под рукой постояная партнерша, и даже ни разу не намекнул, что ему нужна она сама.

Только потом, когда «постоянные» партнерши начали меняться с бешеной скоростью, ему захотелось большего, чем просто секс. После, долгими ночами, глядя в потолок, он понимал, что София была права, что если строить отношения, то только на равных, и если бы можно было все вернуть, он не посмел бы предлагать ей содержание, а смиренно предложил руку и сердце.

В тот вечер он решил показать упрямице ее место, она пришла к ночному клубу, где Шевелев назначил ей свидание, а сам приехал с компанией. Все были выпившие, он был с девушкой, теперь Илья даже имя ее не помнил, а тогда целовался на глазах у Софии, и вообще все это даже сейчас вспоминать было мерзко. До сих пор перед глазами стояли ее глаза, полные обиды и слез.

А когда приехал к ней на следующий день, думая, что уж теперь она согласиться на все, лишь бы не потерять такое сокровище, был немало удивлен, получив две несильные, но очень унизительные пощечины на глазах у все той же компании.

 – Ну и сиди в этой дыре одна, дура,  – зло бросил и уехал в тот же день из города.

Он ждал звонка, в самом деле ждал, сейчас Илья сам поражался собственной тупости и наглой самоуверенности. Если бы он мог, сейчас сам бы сгонял в прошлое, чтобы дать себе самому по наглой ухмыляющейся роже, он бы заступился перед самим собой за тогда еще свою девочку. Потому что из-за собственной гордыни и эгоизма он ее потерял.

Илья долго держался и делал вид, что забыл Софию, что ему нет до нее никакого дела, окунулся с головой в упоительный мир больших денег. Но однажды выпроводил из дому очередную претендентку на его банковский счет и чуть не завыл от тоски. Он не мог обвинять девушек, которых завораживали его финансовые возможности и упрекать их только в погоне за благосостоянием. Глядя на себя в зеркало, Илья не без удовольствия осознавал, что он сам вполне достойное приложение к собственным деньгам. Может, даже наоборот, по крайней мере, в свое тело он так же вкладывал немало усилий – каждый день тренажерный зал минимум час-полтора. А внешностью его и так природа не обделила. Но как теперь отделить внимание к своему состоянию от внимания к собственной персоне, он не имел ни малейшего понятия.

Илья стал задумываться о женитьбе, за шесть лет в большом бизнесе он научился рассматривать деньги как источник определенной свободы и комфорта, а не право на вседозволенность, но ни одна из встречавшихся на его пути девушек не отвечала его внутреннему эталону. Все в той или иной мере получали удовольствие от его возможностей, и с каждым годом было все сложнее понять, кто и что им больше нужен  – сам Шевелев или статус жены успешного бизнесмена. Порой Илье казалось, будь он тощим или толстым, старым, уродливым, косоглазым или кривоногим, обручальное кольцо от Boucheron сделает его в глазах девяноста процентов женского населения привлекательным и желанным. И это Илью просто убивало.

Конечно, он понимал, что преувеличивает, в его окружении было достаточно счастливых семейных пар, живущих в любви и согласии, они растили детей, его не менее успешные друзья-знакомые любили своих жен, обходились без положенных для своего статуса любовниц и выносили мозг Шевелеву.

 – Ты помешался на женской меркантильности, Илюха, – твердил Никита Елагин, счастливый отец уже теперь четверых детей, когда они обмывали его двойню. Я влюбился в свою Саломию, когда она была обычной студенткой, и мне нафиг не нужно ее наследство. Если честно, оно меня только напрягает.

 – А кто тебе мешает помочь жене открыть бизнес, начать свое дело и поддержать на первых порах? – удивлялся Рома Яланский, который строил для Шевелева целый коттеджный поселок под продажу.

 – Моя жена лучший хирург в городе, и она чихать хотела на мои деньги,  – подтверждал их слова Матвей Северов,  – а для меня самое важное это она и трое моих детей.

Илья соглашался с ними, но только сам себе мог признаться, что у всех до единой девушки, прошедших через его постель или в любой момент на это готовых был один-единственный недостаток  – ни у кого из них не было таких густых пшеничных волос до пояса, такой открытой улыбки, такого ясного взгляда, и самое главное, ни одну из них не звали София Верес.

С тяжелым сердцем въехал Илья в город, откуда шесть лет назад уносился на всех парах, подгоняемый гневом и жаждой доказать всем, а в первую очередь упрямой девчонке, какую ошибку она допустила. Только по итогу проигравшим со всех сторон оказался сам Илья. София давно замужем, у нее растет дочь, так ему донесли добрые люди.

Одна из знакомых, что тогда тусовалась в той их компании, рассказала Шевелеву, как видела Софию с маленькой дочерью и молодым мужчиной. София нашла свое счастье в том же курортном городке, и Илья вроде должен был порадоваться за нее, но он напротив ушел в глухой недельный запой. А вынырнув не поверхность, понял что на самом деле все это время надеялся на чудо, ждал, что София вновь появится в его жизни и что теперь он окончательно ее потерял.