Текст книги "Жизнеспособность замещающей семьи: профилактика отказов от приемных детей"
Автор книги: Таисия Лотарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Жизнеспособность замещающей семьи: профилактика отказов от приемных детей
А. В. Махнач, А. И. Лактионова, Ю. В. Постылякова, Т. Ю. Лотарева
Российская академия наук
Институт психологии
© ФГБУН «Институт психологии РАН», 2018
© Д. А. Хавруник, обложка, 2018
Введение
Многочисленные случаи отказов от приемных детей, тяжелые последствия для ребенка, возвращенного из замещающей семьи в детский дом (причем с некоторыми детьми это происходит неоднократно), остро ставят задачу тщательного подбора семьи для ребенка-сироты. На принятие решения об отказе от ребенка влияет тот факт, что подавляющее большинство таких детей имеют за плечами отягощенную наследственность, травматический опыт жизни в родной семье, последствия семейной депривации. Возвращение ребенка в детский дом является сильнейшим стрессором. Анализ последствий такого отказа от ребенка показывает, что подобная «вторичная травма отвержения» является чрезвычайно разрушительной по силе, влечет за собой тяжелейшие, трудно компенсируемые последствия (Махнач, Прихожан, Толстых, 2013).
Большое число отмен решений о передаче ребенка-сироты в замещающую семью свидетельствует, с одной стороны, о существующих проблемах в семьях, решившихся на прием ребенка, а с другой – о том, насколько, насколько точно было проведено психологическое обследование кандидатов в замещающие родители. По данным Министерства образования и науки РФ, в 2012 г. количество отмененных решений составило 6144 случаев, что всего на 7,8 % меньше по сравнению с 2008 г. (6666 случаев). О росте количества возвратов детей на 6 % рассказала депутат Госдумы О. Баталина. По ее словам, за 2015 г. из замещающих семей в детдома вернулись 5800 детей. За этими цифрами стоят сломанные судьбы, как правило, подростков. Им всегда было сложно найти семью (Барабаш, 2016). Эти цифры близки к статистической погрешности, и на их изменение даже в сторону улучшения можно было бы не обращать внимания, если бы за ними не стояла судьба конкретного ребенка-сироты. Представитель комитета по социальной политике Совета Федерации РФ В. Петренко выразила мнение, что, несмотря на активную пропаганду усыновления, которая предпринимается властями, реальная картина не слишком позитивна. Также известно о 75 случаях отмены усыновлений, оформленных в 2012 г., в связи с ненадлежащим исполнением родительских обязанностей и доказанными фактами жестокого обращения с приемными детьми (Руппель, 2013). Эти цифры говорят о существующей стабильности и непреходящей актуальности проблемы, несмотря на усилия государства и специалистов, работающих в этой сфере.
Уполномоченный по правам ребенка г. Санкт-Петербурга С. Агапитова отмечает, что наиболее важным индикатором работы главы региона и каждого интернатного учреждения в отдельности является количество устроенных в семьи сирот. «Мы показываем, что закрываем детские дома, раздаем детей, а за этими циферками мы забываем про судьбу каждого конкретного ребенка: как ему в новой семье, комфортно ли, не голоден ли, не обижен? И постоянного контроля за судьбой этих детей сейчас не хватает. Мы не знаем, как они живут» (Агапитова, 2016). О проблеме возврата детей в интернатные учреждения свидетельствует статистика (см. рисунок 1).
Рис. 1. Проблемы сиротства в г. Санкт-Петербурге в 2012–2017 гг. (Агапитова, 2017)
Из 1036 детей, взятых под опеку, в замещающие семьи или усыновленных в 2015 г. в г. Санкт-Петербурге, 57 были возвращены в детские дома, что составляет 5,5 % от общего числа сирот, которые прошли через устройство в семьи. По мнению детского омбудсмена, это является результатом того, что специалисты не научились выявлять на раннем этапе неблагополучие в замещающей семье.
В 2012 г. в целом по России число возвратов составило 6114 случаев. Анализ данных по отдельным субъектам Российской Федерации, представившим такую информацию, показывает, что с 2011 г. динамика в данной сфере сравнительно благоприятна: снижается как число детей, по которым отменено решение о передаче в семью, так и их доля в общей численности детей, переданных в замещающие семьи (см. таблицу 1).
В Новосибирской области в 2015 г. факт «вторичного сиротства» – когда ребенок из замещающей семьи снова попадает в детский дом – был установлен по 96 несовершеннолетним сиротам, 18 детей сами отказались от «новых родителей», в 17 случаях опекуна отстранили от обязанностей, а еще 61 возврат произошел по инициативе семьи. За первый квартал 2016 г. в сиротские учреждения вернулся еще 31 ребенок (четверо – по собственному желанию, 24 – по инициативе семьи, трех опекунов отстранили); из них 23 были устроены в другие замещающие семьи, восемь остались в детских домах (Логинова, 2016). По мнению Г. Рожковой, данные о случаях отказа в г. Новосибирске обнадеживающие, и с 2013 г. количество детей, возвращенных в интернатные учреждения, сокращается (Рожкова, 2016). Вместе с тем следует обратить внимание на опасную тенденцию: среди возвращенных детей растет число подростков, так и не нашедших себе замещающую семью. Приводим в качестве примера статистику по городу Новосибирску (см. таблицу 2).
Таблица 1
Информация о динамике числа случаев отмены решений о передаче сирот в семью в некоторых субъектах Российской Федерации (Об экономических…, 2014)
Статистика отказов от приемных, взятых под опеку и усыновленных детей в России, по «Документам и материалам деятельности Федерального агентства по образованию за период 2004–2010 гг.», составляет от 4,7 % до 9,3 % (цит. по: Семикин, Векилова, 2013). При этом количество усыновленных детей падает, а динамика отказов увеличивается (см. таблицу 3). Приведенные ниже данные за 2007–2009 гг. в целом воспроизводят более современные показатели.
Таблица 2
Количество детей, принятых в семью, возвращенных в интернатные учреждения в г. Новосибирске (Рожкова, 2016)
Таблица 3
Динамика «вторичного сиротства»
В Иркутской области в настоящее время 24 % детей, находящихся в учреждениях социального обслуживания, – это дети, подвергшиеся вторичному сиротству при отмене опеки или попечительства (Семенова, 2014). Несколько неожиданно было прочитать в стенограмме речи председателя Правительства РФ информацию о том, что «решения о передаче сирот на воспитание в семью ежегодно отменяются в отношении примерно одного процента детей. Только в прошлом году отменено 5713 таких решений. Цифра немаленькая. В данном случае это почти шесть тысяч детей, которые второй раз в жизни фактически пережили потерю семьи» (Медведев, 2016). Данные, приведенные выше из разных источников, свидетельствуют об иной статистике: в основном показатель повторного возвращения ребенка в интернатное учреждение выше – от 4 % до 10 % и даже 24 %, причем эта цифра остается достаточно высокой вне зависимости от времени и места сбора информации.
По мнению экспертов, в настоящее время в рамках системы государственной статистики собирается достаточно обширный массив информации о состоянии дел в сфере сиротства. В то же время существует ряд вопросов, которые данный массив не охватывает либо охватывает не полностью, например, относительно:
– работы организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не относящихся к образовательным организациям, а потому не заполняющих форму статистического наблюдения № 1-ОД;
– работы с семьями и детьми центров социального обслуживания населения;
– деятельности социально-реабилитационных центров и приютов;
– дальнейшего жизнеустройства детей из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей;
– результативности работы организаций в сфере сиротства и организаций, занимающихся подбором и подготовкой семей к приему детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, сопровождением семей, принявших на воспитание таких детей, постинтернатным сопровождением семей;
– финансовой составляющей работы организаций в сфере сиротства и смежных сферах (О повышении эффективности…, 2016).
Перечень этой не отражаемой в государственной статистике проблематики напрямую указывает на отсутствие интереса к сфере, в которой более всего сосредоточены усилия специалистов по профилактике отказов, количественной оценке и анализу качества их работы. Соответственно, государству не видны усилия большой группы социальных работников, психологов и педагогов, динамика результатов их работы, не выявляются проблемные и успешные области профилактики сиротства. Без всякого сомнения, уровень анализа такого социального явления, как сиротство, остается чрезвычайно низким вследствие несистемного интереса к нему государства, не финансирующего специальных лонгитюдных научных исследований сиротства, которое имеет долгий след как в жизни сироты, так и российского общества в целом.
Специалисты в области семейного устройства сирот считают, что необходимы организация постоянного сопровождения замещающих семей, научно обоснованная программа первичной диагностики семьи и методика подбора семьи для ребенка, а не наоборот. Только в таком порядке организации работы с сиротой и замещающей семьей возвратов было бы меньше, а семьи могли бы более полноценно воспитывать приемных детей (Бахтин и др., 2017; Боенкина, 2017; Горькая, Савицкая, 2017; Курочкина, 2015; Маркина, 2016; Мухамедрахимов и др., 2017; Пелячик, 2017; Разина, Панина, 2015; Соломатина, 2017; Тимощенко, 2015; Щербина, 2017; и др.). Но чтобы добиться таких результатов, придется пожертвовать красивой статистикой.
Важно, чтобы устройство детей на воспитание в семью являлось не просто их «перемещением» из интернатных учреждений в замещающие семьи, а обеспечивало при этом развитие ребенка, удовлетворение его потребностей и безопасность в новой семье. Эта задача встает еще более остро в настоящее время, когда, с одной стороны, необходимо добиться количественных показателей и значительно увеличить число замещающих семей, а с другой – обеспечить детям в этих семьях надлежащую защиту и уход. Основаниями для возврата детей в интернатные учреждения служат как ненадлежащее выполнение замещающими родителями (опекунами, попечителями) обязанностей по воспитанию приемного ребенка, так и инициатива самих родителей, которые не смогли справиться с возникшими трудностями. Нанесенные психологические травмы, переживаемые детьми в результате вторичного сиротства, являются частью драмы, которая оставляет глубокий след в последующей жизни ребенка. Недостаточная правовая, педагогическая подготовка замещающих родителей и последующее сопровождение лишь по заявительному принципу (отделения сопровождения замещающих семей работают лишь на отдельных территориях и требуют развития) часто приводят к возврату ребенка в государственные учреждения (Семенова, 2014). Также известно, что многие замещающие семьи стремятся обособиться от любого внешнего влияния до тех пор, пока особенности развития и/или поведения усыновленного ребенка не вынудят семью искать помощь извне. В этих обстоятельствах возможное обращение семьи за помощью предполагает часто уже только кризисную интервенцию, а не профилактику развития возможного кризиса (в семье, между детьми, между супругами, родственниками) и, соответственно, гораздо менее предсказуемые по эффективности превентивные меры (Махнач, 2015а).
Семейное жизнеустройство детей-сирот на протяжении последних лет является острейшей социально-психологической проблемой как для исследователей в социальных науках, так и для практиков психологов, социальных педагогов, специалистов органов опеки и попечительства. Необходимость разработки программ отбора, специальной подготовки кандидатов в замещающие родители и сопровождения замещающих семей четко обозначилась как насущная научно-практическая проблема. Так, в ряде исследований показано, что причинами возвратов приемных детей в детские дома часто оказываются завышенные ожидания родителей, их идеализированные представления о ребенке, недостаточные родительские навыки и неготовность к трудностям воспитания, некоторые особенности семьи и семейных отношений, эмоциональные и поведенческие особенности ребенка, связанные с его опытом травмы и/ или опытом проживания в детском доме, а также недостаток поддержки со стороны социальных служб. Снизить риск повторных отказов и жестокого обращения с детьми в замещающих семьях позволяют такие факторы, как оценка ресурсов семьи и потребностей ребенка, предварительное обучение будущих замещающих родителей, а также последующая их поддержка профессионалами. Именно поэтому во многих странах существует целый ряд специальных программ для семей, воспитывающих приемных детей, которые включают все перечисленные выше компоненты (Методические рекомендации…, 2010).
В настоящее время психологическое обследование замещающих семей проходит в рамках нескольких подходов и осуществляется в самых разных формах. При этом эксперты преимущественно обращают внимание на основные различия в мотивации приема ребенка-сироты в семью, а не на семейные и личностные ресурсы, которые позволят сделать краткое или долгосрочное пребывание приемных детей в семье успешным (Crea et al., 2007; Linville, Lyness, 2007; Rowe, 1980).
В последнее десятилетие в среде специалистов стало преобладать мнение, что ребенок должен воспитываться в семье, и это стало основой оказания помощи детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей. Однако требования к отбору кандидатов в замещающие родители и к организации подготовки семей к воспитанию ребенка все еще не стандартизированы. В настоящее время решение этой проблемы происходит на плохо согласованных между собой этапах работы специалистов с замещающей семьей. Стандарт обязательной подготовки кандидатов в замещающие родители, появившийся в 2012 г., по мнению многих психологов, осуществляющих эту деятельность, далек от совершенства хотя бы потому, что совсем не учитывает форму жизнеустройства ребенка-сироты, которую выберут кандидаты после обучения. Рекомендованные часы подготовки кандидатов часто проходят преимущественно в виде лекций; не учитывается тот факт, что обучение группы взрослых – это особые профессиональные умения и навыки, которым никто не обучает психологов, проводящих занятия.
Такова же ситуация и с психологической диагностикой кандидатов в замещающие родители, которая, являясь необязательным видом работы психологов уполномоченных служб, осуществляется на местах в самых разнообразных вариантах и формах. Очевидно, что стандартизация процедуры психологической диагностики требует научного подхода, системного видения существующей в этой области проблематики. Подобно этому, сопровождение замещающей семьи, являющееся важной составляющей профессиональной работы психолога, должно являться логичным продолжением этой работы. А в реальности сопровождение чаще всего оторвано от предыдущих этапов работы с кандидатами в замещающие родители. Как правило, сопровождением семьи в уполномоченных организациях занимается уже не тот психолог, который проводил психодиагностику семьи и обучал ее, а другой. Особенно часто такую ситуацию можно наблюдать в уполномоченных учреждениях больших городов со штатом специалистов, в которых отдел обучения и сопровождения – это два разных отдела, с вытекающими из этого негативными последствиями для замещающей семьи.
Существующий порядок в отборе, подготовке кандидатов и сопровождении замещающих семей не без оснований можно сравнить с системой здравоохранения, реализуемой в рамках медицинской модели. Согласно ей, выполнение процедур осуществляется разными специалистами, что местами оправданно, но напоминает древнеиндийскую притчу о слепых и слоне. Закономерный в этом случае релятивизм приводит к дефициту, искажению информации, часто конфликтующим точкам зрения и приносит только дополнительные проблемы специалистам и, что особенно важно, замещающей семье и ребенку-сироте. Подобно этому в рамках медицинскоймодели вопросами истории болезни, анализов и лечения, последующей реабилитацией занимаются абсолютно разные, порой не связанные между собой специалисты… В результате отсутствие необходимого системного подхода к проблеме диагностики, обучения и сопровождения замещающих семей ставит под сомнение прогноз успешности помещения ребенка-сироты в семью (Махнач, 2013а).
Успешное решение проблемы семейного устройства детей-сирот предполагает работу специально подготовленного психолога в нескольких взаимосвязанных, но четко выделяемых направлениях:
1) психологическое обследование и отбор кандидатов в замещающие родители;
2) психологическая оценка ребенка;
3) обучение кандидатов;
4) подбор ребенку замещающей семьи;
5) сопровождение семьи после помещения в нее ребенка;
6) постоянное специальное обучение и супервизия психологов, осуществляющих все эти этапы работы.
Каждое из этих направлений работы представляет собой очень важную часть целого, и в его непрерывности и целостности – залог успеха и решения большинства проблем замещающих семей, специалистов, служб, выполняющих важную социальную функцию. Вместе с тем именно разорванность и фрагментарность этих направлений психологической работы является препятствием на пути решения проблемы сиротства в России.
Большое значение также имеет то теоретическое основание, в рамках которого специалист работает с замещающей семьей. Существующие теории замещающего родительства продолжают развиваться, объясняя эффективность этой социальной практики через наследственность и генетику (Cadoret, Troughton, Merchant, Whitters, 1990; Hamilton, Cheng, Powell, 2007; Lehmann et al., 2013), психодинамику (Brinich, 1995; Dorsey et al., 2014), привязанность (Ainsworth, Hansen, 2005; Bowlby, 1953), травму потери (Verrier, 2003), риск и жизнеспособность (Жизнеспособность человека…, 2016; Махнач, Лактионова, 2007; Leve et al., 2012; Rutter, 2000), нейробиологи-ческие факторы (Chugani et al., 2001), социальные роли (Goldberg, 2001), разделенную судьбу семьи и ребенка (Benson, 1997), когнитивное развитие (Tooley et al., 2016), семейные системы (Grotevant et al., 1994; Weiner et al., 2005).
Наши исследования замещающего родительства проводятся с позиции ресурсности семьи и ее жизнеспособности (Махнач, Лактионова, Постылякова, 2015; Лактионова, 2016б; Махнач, 2016а; Постылякова, 2016а, б). Ресурсный подход является очень перспективным в исследовании семьи, в том числе замещающей, так как он позволяет перенести акцент с выявления «дисфункциональных», «патологических» характеристик на ресурсность каждого члена и семьи в целом. Выявление семейных и индивидуальных ресурсов на этапе отбора позволит специалистам, работающим с замещающей семьей, впоследствии, в процессе обучения и сопровождения, формировать на их основе необходимые компетентности и в целом жизнеспособность семейной системы.
Информация о семейных и индивидуальных ресурсах и факторах риска, полученная на этапе отбора, должна передаваться специалистам, которые в дальнейшем будут осуществлять обучение и сопровождение замещающих семей.
В главе 1 мы рассмотрим понятия жизнеспособности и ресурсов семьи, а затем, в последующих главах, подробно остановимся на каждом из этапов работы с замещающей семьей.
Глава 1
Жизнеспособность и ресурсность замещающей семьи
1. Жизнеспособность замещающей семьи[1]1
Использован материал статьи: Махнач А. В. Жизнеспособность семьи: новый объект и концептуальные предпосылки исследования // Психология повседневного и травматического стресса: угрозы, последствия и совладание / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Е. А. Сергиенко, Н. В. Тарабрина, Н. Е. Харламенкова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016. С. 350–375.
[Закрыть]
По определению А. В. Махнача, «жизнеспособность семьи – это системная характеристика семьи, способной отвечать на стрессы различного генеза с использованием свойственных именно ей защитных факторов и семейных ресурсов (индивидуальные, семьи как системы, ресурсы внешней среды), предполагающих умение и готовность семьи совладать, меняться, адаптироваться и развиваться» (Махнач, 20166, с. 207). Неблагополучная семья снижает жизнеспособность как отдельных членов семьи, так и всей семьи в целом и предрасполагает человека к хроническому стрессу и невозможности совладания с ним (Зуев, 2015; Ковалева, 2013; Махнач, 2014, 20166; Rodgers, 1998).
Появление интереса к понятию «жизнеспособность семьи» совпадает, по мнению М. Уордена, «с изменением парадигмы в области семейной психотерапии. Жизнеспособность семьи – понятие, подчеркивающее сильные стороны семьи в стрессовые периоды» (Уорден, 2005, с. 167). На смену парадигме, основанной на семейной патологии, приходит парадигма, делающая акцент на компетентности и сильных сторонах семьи (Walsh, 2006).
Жизнеспособность семьи рассматривается как многофакторное и динамическое образование. По мнению С. Минухина и Ч. Фишмана, «семья – естественный контекст как роста, так и исцеления… Та или иная жизнеспособная структура семьи необходима для выполнения главных задач семьи – поддерживать индивидуальность, в то же время создавая ощущение принадлежности к целому» (Минухин, Фишман, 1998, с. 17).
Г. Маккуббин с соавт. были одними из первых, кто задался вопросом «Что жизнеспособность значит для семьи?». Л. Маккуббин и Г. Маккуббин концептуализируют «жизнеспособность семьи» с помощью двух различных, но все же взаимосвязанных процессов, постоянно происходящих в семье: 1) приспособления, при котором семья опирается на защитные факторы, что позволяет ей сохранить свою целостность, функциональность и продолжить выполнение задач в условиях риска; 2) адаптации, т. е. приведения себя в «норму» с учетом ситуации кризиса в семье (McCubbin, McCubbin, 1991). Именно успешность или неуспешность адаптации после травмы позволяет, по их мнению, различать жизнеспособные и нежизнеспособные семьи. Жизнеспособные семьи находят свой путь через изменения, могут «справиться с ситуационными трудностями, корректировать свою жизнь, адаптироваться и даже процветать», несмотря на трудности. В противоположность этому нежизнеспособные семьи более легко становятся «исчерпанными» (McCubbin, McCubbin, 2005).
В ряде исследований понятие «жизнеспособность семьи» объясняется через три категории факторов, объединяющих несколько переменных, а именно: позитивные индивидуальные факторы, факторы семейной поддержки и факторы благоприятных условий вне семьи (Olsson et al., 2003). Такой подход позволяет подойти к разработке мер по развитию влияния указанных факторов и дает возможность обучать семью конкретным навыкам жизнеспособности.
Дж. Паттерсон предположила, что существуют четыре ключевых процесса, описывающих жизнеспособность семьи и концептуализирующих это понятие. Выделенные ею процессы помогают функционированию семьи, выступая в качестве защитных факторов при неблагоприятных жизненных обстоятельствах: 1) сплоченность семьи – баланс связанности между членами семьи и индивидуализацией каждого из них; 2) гибкость семьи – баланс между готовностью принять изменения, адаптироваться к ним и упорством в сохранении ранее существующих компонентов идентичности семьи; 3) связи в семье – аффективные и инструментальные; 4) смыслы семьи, т. е. как внутри семьи определяются проблемы, в каком контексте живет семья, кто они как семья (Patterson, 2002).
Ф. Уолш, которая одна из первых обратилась к теме жизнеспособности семьи, в теоретическом обзоре описала основные процессы в семье, которые работают как защитные факторы. Они включают в себя три основные группы: а) систему мнений и убеждений; б) организационные процессы; в) процессы коммуникации. В своем фундаментальном труде «Укрепляя жизнеспособность семьи» она описала эти процессы, наполнив их конкретным содержанием. Семья рассматривается ею как организованное целое со взаимозависимыми субструктурами; в свою очередь жизнеспособность семьи определяется их взаимосвязанностью (Walsh, 2006).
Исследования жизнеспособности замещающей семьи проводятся в рамках различных теоретических подходов. Наши исследования проводятся с позиции ресурсного подхода (Махнач, Лактионова, Постылякова, 2015; Лактионова, 2016б; Махнач, 2016а; Постылякова, 2016а, б), который позволяет, во-первых, получать знания о ресурсах семьи и, во-вторых, оценивать умение членов семьи использовать их для своего благополучия. Так, многочисленные примеры из практики сопровождения замещающих семей в ГБУ ЦССВ «Наш дом» (более 100 семей) свидетельствуют о необходимости расширения представлений у замещающих родителей о потенциалах развития в кризисных ситуациях и способах совладания со стрессами. Запрос замещающих семей на профессиональную помощь психологов часто связан с жалобами на дефицит ресурсов: нарушенного здоровья членов семьи, нехватки помощи со стороны окружения, отсутствия знаний о причинах тревожащего поведения ребенка и др. (Зарецкий, Лотарева, 2016).
Личностные характеристики замещающего родителя, социально-психологические переменные внешнего контекста, в котором он находится (культура, социальная поддержка, вера, образование и пр.), все вместе формируют и поддерживают жизнеспособность его и семьи в целом.
