Текст книги "Звериная пара (СИ)"
Автор книги: Таис Буше
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– И у тебя была Пара-человек? – я слушала Серафима, затаив дыхание, и на самом деле не считала, что такое варварство – единственное решение. Разве может это нести пользу, когда мальчишек обрекают на душевное одиночество?!
– Была. Шаман тогда со мной провозился, потому что мой человек, как он сказал, цеплялся за меня.
Мне стало больно. Хотелось протянуть руку и погладить Серафима. Я так и сделала, дотянулась до плеча, чуть привстав на сидении. Он сжал мои пальцы и попытался успокоить:
– Это уже неважно, Арин. Теперь я свободен и могу стать твоим бойфрендом.
– Нет, мы же договорились, это я стану твоей девушкой, – смешливо сказала я и медленно убрала руку, прижав ее к груди. От этой простой ласки по телу побежали мурашки. Серафим будоражил во мне что-то потаенное, что-то столь интимное, что я даже не знала о его существовании до его прикосновений и поцелуев.
– Хорошо, боевая подруга, договорились, – рассмеялся он.
– А во сколько лет тебе оборвали связь?
– В восемь лет, – ответил он сразу.
– А мне был годик, – почему-то добавила я.
– Совсем малявка. Хотя ты и сейчас тоже не сильно взрослая.
Я фыркнула недовольно.
– Не в возрасте дело, а в уме.
– Ну, ума у тебя тоже не так много, раз убегала от моих ребят, – снова этот мягкий низкий баритон, от которого я поджала пальчики ног.
– И убежала от профессиональных карателей, вот так-то, – похвалила я себя, раз Серафим не собирался.
– Хорошо, за такую глупость и отвагу выдам тебе медаль.
– Ловлю на слове, – рассмеялась я. Голова вдруг закружилась, и я замолчала, не успев продолжить.
– Ариш? – позвал Серафим.
– Что-то слабость какая-то, – пояснила я.
– Поспи, ты еще не восстановилась до конца. Еще наговоримся.
Я послушно прикрыла глаза и удивительно быстро задремала под пледом, вдыхая приятный немного терпкий аромат его хозяина.
* * *
Антип был в бешенстве. Буквально через час ему доложили, что Серафим увез Арину с собой в неизвестном направлении, выключил геолокацию и мобильный телефон, снял оберег. Теперь его, если повезет, найти можно будет через несколько часов, а может быть и через сутки. И главное Антип не может инициировать поиск. Сам же вчера Нестору заливал в уши, что это шанс для Арины, чтобы пробудить ее магию, которую она закрывала столько лет будучи ребенком. И как он теперь побежит к нему, Архимагу, мол Серафим увез Арину. А мало ли что там у них произойдет? А мало ли двое взрослых людей что удумают наедине?
Вот так это «мало ли что» он вчера в красках и описывал. Рассказал, что должно произойти и как можно быстрее. Утирал скупую слезу, что племянницу толкает на короткие узы с оборотнем, ради ее жизни. Ах, как ужасно! Как несправедливо! Но ведь кто же знал, что она так себя заблокирует!
Антип долбанул по столешнице рабочего стола и отшвырнул папку с бумагами на пол. Он бы тут все к чертям испепелил, была бы его воля! Но как он это потом будет все объяснять?! Радоваться же должен.
– Вот же сучий потрох, – прошипел он, а перед глазами так и стоял Серафим с его волчьим прищуром. Не на того волка он поставил. Надо было Гордея использовать. – Ну понадеялся, что Серафим не проявит сентиментальности к девчонке. Он вообще любовью к людям никогда не отличался, так что план мой был просто идеальный, – пробубнил себе под нос Антип и уселся в кресло. Крутанулся пару раз, стараясь совладать с гневом. На запястьях замерцали браслеты с оберегами, выравнивая внутреннюю магическую бурю.
Сблизить их, а потом разорвать связь и на Серафима все свалить – Антип считал, что это лучший план в его жизни. Ведь по итогу он получал бы злую и обиженную магессу с огромной силой, которая на ближайшие года не захочет никаких отношений и никаких привязок. А может и вообще откажется от партнерства. Не зря же столько лет он ее прятал у бабки, уверяя глупую женщину, что это все ради безопасности девочки. Только человек несведущий вопросах магии мог этому поверить. Нет в этом никакой защиты, наоборот ребенка надо было развивать с самого детства, прививать умение самообороны и учить расти со своим даром.
Но у Антипа были другие планы.
Ему была нужна послушная марионетка, чьими бы руками он мог бы со временем навести свой порядок в иерархии оборотнического мира. Озолотиться прилично. А самое главное – забрать ее силу! По одному плану он планировал оставить Арину живой, чтобы питаться от нее магии. А по второму – убить, забрав силу сразу и ускорить все свои планы.
Ему не нужен был конкурент! И расти он Арину как положено, то пришлось бы уже через годик свои полномочия складывать. А он еще не все сделал, что хотел, не со всеми делами разобрался.
– Ладно, – выдохнул Антип,– Ладно. Может и к лучшему. Девчонка быстрее привяжется. Связь будет крепче, разрыв больнее, а пустота внутреннего шире. Вот туда-то и хлынет магия, а я буду рядом заботиться и оберегать.
Он подошел к большому старому зеркалу, которое хранило на себе отпечаток царской эпохи. Оно было столь старым, что позолота местами слезла, проступила деревянная основа, а само зеркальное полотно пошло червоточинами. И Антип всегда шутил, когда кто-то спрашивал про это зеркало, что это его любимый арт объект, его блажь, но на самом деле то была дверь.
Он провел поверху ладонью, и под теплом его руки сразу засветились руны. Прижал большой палец к трем из них и зеркало стало черным, почти непроницаемым, но он спокойно шагнул внутрь.
По ту сторону Антип оказался в темном помещении с низкими потолками, больше похожим на старые катакомбы, чем на привычный подвал. Но и здесь царила реальность двадцать первого века: шумные кондиционеры, что сушили воздух, вентиляция, искусственный свет. Антип шел вдоль рядов книжных шкафов, полностью уставленными корешками магических фолиантов, а впереди него виднелся широкий круглый зал с ровным полом, на котором можно было с легкостью начертить любые заклинательные арканы. Там же в углу находился резной красивый ящик, хотя никакой это был не ящик – гроб, самый настоящий гроб. Антип его у гробовщика и заказывал, у того, кто работал с их ведомством. Соврал тогда, что для себя, хотя может и не соврал, похоронят его в нем когда-нибудь, когда он сам решит свою жизнь оборвать – привилегия сильных магов.
Он приоткрыл крышку и посмотрел на свою точную копию. Голем был идеален. Те же самые морщинки, такие же суховатые запястья, длинные пальцы, седина в волосах. Он был не просто точной копией – он был самым настоящим ментальным слепком! Антип на него десять лет потратил. Сначала просто из любопытства, а потом понял все преимущества такого двойника и теперь его тайные дела он проворачивал очень умело, а еще мог отводить от себя любые подозрения, оставляя на посту своего двойника, а сам тайно встречаясь с группировками.
Врагов в оборотническом мире хватало, помимо древних, и чтобы укрепить свою власть у магов была лишь одна возможность – их сила, поэтому Антип всегда стремился увеличить ее, а где не мог, так подчинить своей воле.
Так будет с Ариной, когда он закончит свой план. Девочка ему верит, и это облегчало задачу.
Афон, конечно, выполнил часть сделки, но не до конца. Надо было с ним в самое ближайшее время переговорить, он еще может пригодиться. А пока займется своими делами.
Он поправил ворот рубашки у своего голема и закрыл крышку гроба. Нужно было еще пару книг просмотреть по поводу разрыва связей. Ему нужна не мягкая процедура, которую они обычно проводили над мальчиками-оборотнями в отряде Диких, у которых в Парах находились люди. Он не хотел просто сделать так, чтобы нити истончились и разошлись. В таких случаях была высокая вероятность того, что человек с магией их снова восстановит. А Арина могла попытаться, девка она была упрямая, вся в его брата Антона, и красивая, зараза, как Надя. Он в эти глаза и смотреть не мог, они будто всю душу вынимали.
Нет, он хотел разорвать жестко, чтобы вся ее магия взбунтовалась, обуглилась на концах, чтобы никаких уже вторых шансов никогда у них не возникло. Может быть, если бы Серафим не повел себя так опрометчиво, вступившись за Арину, решив проявить себя рыцарем в сияющих доспехах, то Антип и не пошел на эти крайние меры, но оборотень сам себе яму выкопал.
10
Арина. Семь лет назад
Серафим разбудил меня ласковым поглаживанием по волосам. Я проснулась почти сразу, но лежала с закрытыми глазами, ловя каждое его движение. Он аккуратно убрал прядь со лба, а потом теплыми пальцами провел по всей длине волос почти невесомо, будто дотрагиваясь лишь до воздуха около моих волос, но у меня по всему телу пошли разряды в самый низ, по капле собираясь в горячее томительное ожидание.
Я прекрасно понимала, что хочет мое тело. И мое сердце было совершенно не против – Серафим будоражил все мое существо. Я часто вспоминала его в черной униформе. Мощный торс, сильные руки, русые волосы и колючие светлые глаза, почти белые, как лед.
Тогда в поселке он меня ужасно напугал, потому что тогда в нем было намного больше звериного, чем в том сошедшем с ума оборотне. Да и сейчас он не казался послушным, скорее львом позволяющим себя гладить только мне.
Это придавало моему внутреннему желанию какую-то особую горячую ноту, словно я его хозяйка. Хозяйка Серого.
Интересно, что чувствуют Пары-женщины, обычные человеческие женщины, когда понимают, что они связаны с настоящим зверем. Страшно ли?
– Проснулась?, – тихо спросил Серафим.
Я открыла глаза и улыбнулась. Наверняка он почувствовал, что я притворяюсь, но ничего не сказал, а все равно продолжил гладить волосы. – Тогда пойдем на полигон, спящая красавица. Я буду учить тебя стрелять.
Я привстала, сняла с себя плед, аккуратно сложив его на сиденье, а потом удивленно посмотрела на Серафима. Честно говоря я даже не думала, в какое место мы можем приехать, куда меня собирался выкрасть оборотень. Но вот полигона точно не ожидала!
– Удивлена? – усмехнулся Серафим. – Арина, я совершенно не умею ухаживать за девушками. А ты сама назвалась боевой подругой, так что даже не думай обижаться на меня.
– Да я и не собиралась! – фыркнула я в ответ. – Меня вообще никогда в жизни на полигон не приглашали, а уж учить стрелять... Я ужасно хочу попробовать, – улыбнулась я шире. Не знаю, но мне показалось, что такое времяпрепровождение более интимно, чем какое-то кафе или поход в кино.
Полигон для тренировок был огромной частью жизни для Серафима. Наверняка он постоянно бывает в таких местах для оттачивание навыков, а сейчас хочет впустить меня в такой важный для него участок жизни?
Внутри все защекотало перышком от предвкушения.
Я стала вылезать из машины, как учил меня Серафим, но он подхватил меня за талию и прижал к себе. Наши взгляды примагнитилась друг к другу. Теплое дыхание Серафима согрело мои губы. Это произошло за секунду, за одно мгновение, и я прижалась губами к его приоткрытым губам. Не боялась показаться неумелой или наивной, потому что Серафиму на это все было на самом деле плевать; на все эти человеческие игры. Я чувствовала, что ему нравится, что я проявляю инициативу, а я продолжила неумело целовать его с огромным удовольствием.
Целовались мы долго. Горячий язык Серафима нежно поглаживал мое небо, сплетался с моим, с каждой секундой вторгаясь все яростнее, все настойчивее в мой рот. Поцелуй стал жадным. Руки Серафима были невыносимо горячими. Он переместил одну из них на ягодицу, сжав ее, прижимая мои бедра к своему животу и паху. Он совершенно не стеснялся демонстрировать свое мужское желание, а я чувствовала каменный стояк, даже сквозь плотный слой джинс.
Как же это сводило меня с ума!
Никогда до этого ни один парень не вызывал такую горячую дрожь в моей крови. Я впервые в жизни поняла фразу «между ними проскочила искра», потому что между нами искры были такой силы, что можно было запускать фейерверк.
А ведь при первой встрече я подумала, что он бессердечный чурбан. Но уже тогда мне хотелось, чтобы он не отводил от меня грозного взгляда.
Серафим резко отстранился и прижал мою голову к своей груди, положив свою голову на мою.
– Так, лучше остановимся на этом. Сегодня у меня в программе не было никаких приставаний к тебе.
– А у меня были, – рассмеялась я.
– Я запрещаю, – как-то серьезно сказал Серафим.
– А я не послушаю, – я явно его провоцировала, пыталась нащупать границы дозволенного, но Серый не рассердился, а принялся нагло меня щекотать, отчего я вся забилась в его руках, хохоча до слез.
– Пусти! Пусти меня! Я больше не могу! – пытаясь высвободиться из крепких рук, умоляла я, но Серафим даже бровью не повел.
– Так вот что мне надо было с тобой делать, а не рычать и грозиться язык тебе оторвать. Просто защекотать. Это самая страшная пытка, как я посмотрю.
На этих словах он все-таки выпустил меня из рук и поставил на землю. Я пыталась отдышаться и как-то зачесать аккуратно непослушные пряди назад.
– Ты мне много, чем грозил. Довел меня до онемения от страха, ноги совершенно не слушались. Конечно, я попробовала сбежать от такого волка.
Серафим криво улыбнулся
– Я и должен быть страшным, мореглазка, Диких боятся все. Даже маги.
Я провела по его щеке пальцами, ласково погладила подбородок с жесткой щетиной и вдруг прижалась, обвив руками. В этих серых глазах я сейчас видела не опасность, не агрессию, не силу, а самую настоящую боль. Боль одинокого человека. Зверя.
– Ариш, ты что, плачешь? – испуганно спросил Серафим, поглаживая меня по спине. Он не пытался обнять в ответ лишь потому, что очень удивился моей реакции, и явно не знал, как реагировать. Я сама удивилась своему порыву, но я будто стала намного лучше чувствовать смену настроения Серафима, чувствовать его тягу ко мне.
И с не меньшей силой меня тянуло в ответ.
– Давай сначала я поучу тебя стрелять, а потом мы купим огромных мясных бургеров, морс и я отвезу тебя в одно мое любимое место, а там задавай мне любые вопросы. Согласна?
Я вытерла нежданные слезы, кивнула. Ужас! Серафим, наверное, меня какой-то плаксой считает, настоящей нюней, хотя раньше я никогда так эмоционально ни на кого не реагировала. Пора брать себя в руки.
Держать пистолет было неудобно, он оказался не таким уж и легким. А на вытянутой руке так вообще было сложно удержать прицел. Моя мишень находилась слишком далеко, и я вообще не надеялась куда либо попасть.
– У тебя рука ходит, – сказал Серафим и выпрямил мой локоть. Он стоял позади меня, совсем близко. Его свободная рука лежала на моем животе, ласково прижимая к себе.
– Давай тогда начнем с простой задачи, – решил за меня Серафим и вытянул свою руку, на которую я смогла опереть запястье с пистолетом. Можно сказать, я была продолжением его руки, а Серафим умело навел на цель. – Готова?
– Наверное, – искренне призналась я. – Даже понятия не имею к чему мне готовиться.
– Нажимай.
Я послушно надавила на спусковой крючок. Пуля вылетела с такой силой, что в мою руку пошла отдача от выстрела, и если бы не уверенная хватка Серафима, я бы откинула запястье вверх.
– Ох, – выдохнула я удивленно, а это очень тяжело.
– Не просто, – ответил Серафим и я почувствовала по голосу, что он улыбается. – Оружие вообще штука непростая. С ним надо уметь обращаться. Оно не любит никакой халатности. Давай посмотрим насколько ты меткая.
Я закатила глаза к потолочным перекрытиям крытого навеса. Ну какая меткость? Для меня это все было развлечением. Вряд ли я когда-нибудь снова возьму оружие в руки.
– Ты хотел сказать – твоя меткость, – поправила я профессионального стрелка.
Серафим подмигнул мне и посмотрел на монитор. Камеры у мишеней быстрого выхватили мою. Серафим нажал пару кнопок, и картинка на экране максимально приблизилась. Пуля попала в самый край черной зоны. Получается, почти в яблочко.
– Ну вот, а ты переживала. Смотри, – указал мне на метку выстрела Серафим.
– Это выстрелил ты! – улыбнулась я. – Мне чужие победы не нужны.
Он тоже улыбался, губы то плотно сжимались, то расслаблялись – смеется надо мной. Я же все вижу! Я не опускала свой взгляд. Серафим прищурился одним глазом и не ответил:
– Да мне такие косые выстрелы тоже не нужны в резюме.
– Ах ты! – рассмеялась я и стукнула его по плечу кулачком. Нет, но это же надо быть таким грубым и изъявительным.
Он перехватил мой кулачок и поцеловал его, глядя мне прямо в глаза, а у меня за эту секунду все опять внутри перевернулось, распалась на части и снова собралось в невероятную новую форму. Я будто переправлялась внутри во что-то другое, какую-то новую Арину, которой ужасно хотелось быть рядом с этим оборотнем.
Серафим смотрел на меня не отрываясь, и я впервые увидела как его человеческий зрачок расширяется, как медленно разгорается желтым волчьим цветом серая радужка. Сейчас проступал его Зверь. Выходил из глубины с какого-то другого слоя его тела. Я заметила, что лицо тоже немного заострилось, а вокруг разлилась сила. Да, сила. Вот как я чувствовала все это. Серафим стал будто мощнее, страшнее. Уже не человек. Я не могла отвести взгляда, впитывая каждое крохотное изменение в нем. Запоминая.
Он наклонился ко мне, резко притянул, и жадно впился в губы.
Сейчас меня целовал его Зверь. Присваивал. Впитывал мой аромат и мое возбуждение. Зверь Серафима был иным: все также ласков, но уже не скрывает того, что он хотел. А хотел он сейчас меня.
Я почувствовала, как горячая ладонь сжала мне половинку ягодицы, сильные пальцы скользнули ниже, раздвинув ноги. Язык волка был таким же опаляющее горячим и жадным. Он вылизывал мой рот, проталкивался грубо и напористо, а пальцы не переставали гладить, сжимать между ног. Даже сквозь джинсы я чувствовала, как пульсирует мое лоно, как внизу живота собирается желание. И как умело, чувственно меня ласкает Серафим. Я уже не выдерживала такого напора и просто застонала в его рот, закатывая глаза. Сердце так бешено стучало, что я терялась в этом ритме. И в том, что задавали снизу пальцы Серафима.
Он подхватил меня и усадил на себя, сам умостившись на перекладине ограждения. Теперь я чувствовала твердый бугор в его штанах, который так идеально упирался в меня. От осознания того, что Серафим хочет меня настолько сильно, я почувствовала волну собственного желания. Соски встали торчком, натянув футболку. Ткань одежды сразу же стала такой неудобной. Лишней. А я почувствовала, что задыхаюсь. Весь воздух выпил Серафим.
И стоило этой мысли пронестись в моей голове, как он сразу же отстранился, прижавшись лицом к моей груди.
– Я безумно тебя хочу, – хрипло прошептал он, будто тратил на слова последние силы. – Прости, что веду себя так грубо. Не могу уже контролировать себя. Зверь беснуется.
– Покажи мне его, – вдруг вылетело из моего рта, а я замерла, даже прекратила гладить волосы Серафима. Он медленно поднял на меня взгляд, будто пытаясь себя убедить, что все правильно расслышал.
– Ты не боишься?
– Очень боюсь, – виновато улыбнулась я, – но еще больше я хочу увидеть.
Серафим тяжело вздохнул и сказал:
– Хорошо. Но, моя мореглазка, обратной дороги после этого уже не будет. Ты готова стать моей?
На долю секунды мне стало страшно. А вдруг я до смерти перепугаюсь? Или, что еще хуже, волк решит мной поужинать? Но я сразу же отмела эти глупости. Это мой Серафим, а я сегодня стану его.
Все просто.
– Да, – ответила я уверенно.
Глаза Серафима разгорелись еще сильнее, и он поднялся прямо со мной.
– Тогда поехали в мое тайное место.
11
Серафим. Семь лет назад
Я сбавил скорость и повернул на неприметную дорожку, уходящую вглубь леса. Мало кто знал, что рядом с полигоном есть небольшое озеро и шесть небольших домиков. Самый дальний с серой крышей принадлежал мне и туда никогда никого не заселяли. Митя здесь устроил глэмпинг, выкрасив а-образные домики в яркие цвета, развесив гирлянды, прикупив японскую круглую бочку-фуро и мангалы для террас. Я себе тоже не отказал в таком удовольствии, обустроив свой «волчий угол» всеми удобствами для релакса. И никогда бы не подумал, что приеду в это тихое место с кем-то.
«Не с кем-то, а с Ариной».
Я кинул на нее косой взгляд и улыбнулся – место явно понравилось. Арина разглядывала уже подсвеченные яркие домики с мягкой счастливой улыбкой. Поесть мы в итоге решили в поселке, поэтому я повез нас прямо туда, не делая круг к загородной кафе-коптильне.
– А где твой? – спросила она, сразу же сообразив, что я тут обжился. Да и как не обжиться, если я себя спокойно чувствовал только среди медведей. Данила, старший брат Митьки, держал полигон для стрельбищ, организовал тренировки разной степени сложности, пейнтбол проводил по соседству, а Митька, самый спокойный из их семьи, возился со своим ( и частично моим) глэмпингом, который приносил хороший доход круглый год. Я свои деньги никогда не считал, их считал для меня бухгалтер Борюсика, но налоги платил приличные. В общем, на жизнь и бутерброд с икрой (даже у Борюсика) мне хватало.
– Отсюда не видно. Я в самый дальний уединенный уголок забрался. На машине не проедем, поэтому вылезайте мадемуазель, дальше пойдем пешком. – Я наклонился к торчащему ушку сквозь рыжие пряди и прошептал: – Или могу понести на руках.
Ушко сразу же порозовело, и Арина смешно его прикрыла пальчиками. И эта скромница не побоялась ехать со мной?!
Мне хотелось как можно скорее узнать, как она будет откликаться на мои ласки. Как будет реагировать на все то, что я собираюсь с ней делать. А хотелось мне многого, даже в штанах становилось тесно.
– Пешком, – выдохнула она и проворно вылезла из машины. Я сдержал смешок, вспоминая как страстно она меня целовала. А теперь снова скромная девственница. Это очень заводило! У оборотней все было куда проще и прямолинейнее. В конце концов, мы сразу чуяли чужое возбуждение. А люди так не умели и постоянно старались маскировать свое желание. Или делать вид, что его нет. Это было даже забавно.
– Серый? Ты бы хоть позвонил! – пробасил рядом Митька – двухметровый парень с лицом обросшим щетиной. Не знай я, что тому двадцать два, так и все тридцать дал бы. Митька, как истинный медведь, выглядел огромным и грозным мужиком. У меня иногда впечатление складывалось, что они уже с этой щетиной и рождаются.
– Не мог, Мить. И ты меня не видел, – добавил я низким голосом.
Ярко-зеленые глаза медведя понимающе сощурились. Он дернул носом и резко повернулся, заметив Арину. Та старалась выглядеть дружелюбно, натужно улыбалась, но мало кто устоит перед «очарованием» Митьки. Настоящая бандитская рожа. И в жизни никто не поверит, что парень домовитый и тихий. Поэтому администратором у них работала тетя Валя, шаман их стаи.
– Добро пожаловать, – как можно дружелюбнее проговорил Митя и улыбнулся. Ох, лучше бы он этого не делал – Арина в момент побелела.
– Так, все, хватит мне тут запугивать мою гостью. Иди, Мить, делами займись. – Я легонько толкнул того в спину и услышал недовольное сопение. Ну да, не до взаимных знакомств. Но Митька был смышленый и, кивнув Арине, действительно быстро исчез из поля зрения. Я подошел к Арине и приобнял ее.
– Испугалась?
– Нет, – сразу же выпалила она, но потом тише добавила: – Да. У него такая...
– Бандитская рожа. Я знаю, мореглазка. Это племянник Борюсика.
– Я не так грубо хотела сказать, – ткнула меня под бок Арина. – То есть он оборотень-медведь?
– Потомственный и чистокровный. Оттого и рожа такая примечательная.
– Да нормально он выглядит, хватит его обижать.
– Ты его защищаешь?
– Так симпатичный парень же.
Я остановился и посмотрел на Арину.
– А если приревную? – я уже ревновал! За долю секунды завелся, разозлился на Митьку до скрежета зубов.
Арина махнула на меня рукой, не принимая серьезно мои слова.
– Не веришь? – блеснул желтизной глаз.
– Ревнуют же любимых, – как-то с запинкой проговорила она, уже не улыбаясь.
Повисло молчание. Я не отводил от нее взгляда, смотрел в эту морскую глубину глаз и тонул. Захлебывался без надежды на спасение. Ревнуют только любимых. И я уже в этой лиге. Влюбился. Привязался. И погиб.
– Да, – в голос прорвалось рычание. И я, не выдержав эмоций, что плескались в бирюзе Арининых глаз, отвел взгляд. Как я теперь ее отпущу? Прочистил горло и хрипло добавил: – Пошли быстрее, у тебя пальцы замерзли.
Арина моргнула, будто душу зашторила темной тканью, и неловко улыбнулась:
– И правда. – А потом переплела пальцы с моими и побежала вперед. – Хочу быстрее увидеть твой домик.
Я ускорил шаг, глупо улыбаясь в ответ. Мне было так легко сейчас. Так по-настоящему хорошо, что стало страшно. Долго ведь такое не длится?! Но я отмел, откинул от себя эти мысли.
Сейчас есть только этот момент. И я никому не позволю его испортить.
Арина. Семь лет назад
Домик показался из-за деревьев, подсвечиваясь гирляндами, словно нас и ждал. Сквозь огромное панорамное окно во всю стену просматривались гамак, большое круглое кресло, небольшая кухня и ограждение второго этажа. Настоящий мини-рай в лесу.
Я забежала на веранду и раскинула руки, наслаждаясь видом: сквозь стволы деревьев проглядывала гладь озера. Листья на деревьях кое-где стали уже окрашиваться в осенние краски, а воздух был приятно прохладным.
– Нравится? – улыбнулся Серафим.
– Очень! И даже остальных домиков не видно. Мы будто тут одни, – прошептала я. Серафим подошел к краю террасы – я теперь была чуть выше него – и обнял, задирая голову.
– Нас никто не побеспокоит. Этот домик в полной моей собственности. Хочешь окунуться в бочку-фуро?
Я провела по его волосам. Они были мягкими как мех, хотя на вид казались жесткими. Серафим весь состоял из такого обманчивого восприятия: грозный, жестокий боец, но как только раскрывался, подпускал поближе, становился заботливым и ласковым.
И мне хотелось верить, что это только для меня одной он раскрывает свое сердце.
– Я ничего не взяла с собой, – засмущалась я, хотя прекрасно понимала, чем закончится наша ночь. И не потому, что Серафиму приказали, а у меня не было выбора. Нет, теперь нет. Это было наше общее желание.
Он блеснул желтизной, пропуская наружу своего Зверя.
– Я тоже ничего не взял, – растянул он губы. Сейчас я наконец-то хорошо разглядела эту звериную улыбку: вот они острые волчьи резцы. Ничего человеческого в ней и подавно не было. Хотя может теперь я знала, на что обращать внимание.
– Ты всегда можешь выпустить Зверя и закрыться шкурой, – чмокнула я в нос Серафима.
Он моргнул, не ожидая от меня нежностей, а потом резко притянул и поцеловал. Гладил меня по всему телу, сжимал нежно, изучал пальцами мои изгибы.
– Никогда еще не использовал Зверя, чтобы прикрыть свою мужскую наготу, – прыснул Серафим, когда отстранился от меня, а потом снова притянул и тоже чмокнул в нос.
У меня по позвонкам снова прошли искры, кожа вся будто нагрелась, кровь побежала по венам быстрее, и я почувствовала это. Почувствовала свою магию! Она искрилась на кончиках пальцев. Я удивленно поднесла руку к лицу и увидела, как вспыхивают крошечные искорки и сразу гаснут.
Серафим провел по моей ладони большим пальцем, разминая кожу, и искры вспыхнули сильнее.
– Что это? – прошептала я, завороженно разглядывая волшебство.
– Твоя магия, – Серафим смотрел на мои пальцы не менее восторженно. – Никогда такого не видел.
Он наклонился ближе и провел языком по центру ладони. От его горячего дыхания, от необычной ласки кровь моя запульсировала еще быстрее. И искры окутали всю мою руку. Вспыхивали уже дальше, перескакивая на Серафима, разгорались на нем алыми точками и потухали.
– Они словно живые. – Я провела рукой по его скуле, и ряд алых искр вспыхнул следом. Это было так невероятно!
Серафим перехватил мою руку и снова поцеловал ладонь.
– Они и есть живые. Магия – твое продолжение, Арин. Все маги подпитывают ее через артефакты или таких, как мы, витальных существ.
– Поэтому дядя так настаивал на... – я запнулась.
– Это самый быстрый способ восстановить тебя. Видишь, ты уже восстанавливаешься, – улыбнулся Серафим. Он не выпускал мою руку, и по моему телу пробегали горячие волны. Я вдруг поняла, что не хочу так – не хочу, чтобы это все имело какой-то медицинский или медико-магический налет необходимости. Мне просто хотелось быть с ним рядом.
– А если бы... Если бы не мое истощение, то... – я не договорила, но Серафим сжал мою руку сильнее, а потом вообще подхватил по попу, заставив оказаться в его руках.
– То я все равно украл бы тебя у всех, мореглазка. Мой Зверь тебя уже признал. Не думай о том, что нас с тобой свело, думай о том, что мы смогли встретиться.
– Тогда давай познакомимся заново. Меня зовут Арина и я похоже магесса-недоучка, которой очень нужна помощь в этом новом для меня мире.
– А я оборотень, командир отряда Диких, и меня зовут Серафим. А еще я очень хочу помочь одной рыжеволосой магессе, которая попала в беду. По-моему, мы просто идеальная пара.
– Да уж, – рассмеялась я, всю скованность и тревожность как рукой сняло. Я наклонилась и поцеловала Серафима. Просто так, потому что мне ужасно этого хотелось. И не собиралась больше прятаться за страхами.
Здесь мы одни и можем быть самими собой.
Когда я оторвалась от Серафима, то поняла, что он зашел со мной в домик. Он уселся в круглое кресло, а я оказалась на нем. Я быстро огляделась, а потом замерла под жадным золотым взглядом волка.
– Я обещал тебе фуро, а еще ужин с вином, а потом еще один сюрприз.
– Я помню только про бочку, но не откажусь и от остального, – промурлыкала я. О боже мой, я же натурально заигрывала! Но Серафиму похоже нравилась эта черта. Он весь светился от счастья, и улыбался широко и открыто.
– Тебе понравится. Обещаю, – лукаво добавил Серафим и плотоядно улыбнулся.
Я сидела в круглом кресле и наблюдала, как красиво напрягаются мышцы рук и спины у Серафима. Он растапливал специальную печку для нагрева воды в круглой большой японской фуро. Она была такого диаметра, что мы могли уместиться в ней вдвоем. В чем мать родила. На этих мыслях я опять схватилась за пирожки, что нам передал Митя, не забыв и про горячий чай. До ужина оставался всего час, но он настоял на полднике и не ошибся. На нервах я уже пережевывала третий.
– Это и есть любовное томление? – спросила я у гамака. Тот слегка качнулся, видимо, отвечая мне на вопрос. Я схватилась обеими руками за кружку с чаем и продолжила свое изучение идеальной мускулистой фигуры Серафима. Про свою не такую идеальную я думать сейчас не хотела. – Интересно, а волчицы тоже так же гармонично сложены?
И как только я подумала об этом слух, сразу же приревновала! Вот спрашивается зачем столько лишних мыслей крутить в голове в такой момент?! Зачем думать о конкурентках? Наверное, потому, что как и любая девушка, не имевшая до этого ровным счетом никаких отношений, я в себе сомневалась на все сто процентов.
