Текст книги "Звериная жажда (СИ)"

Автор книги: Таис Буше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

06.5

Дарья

Я вдруг осознала, что стою на четвереньках в пещере на шкурах и жду, когда Ральф возьмет меня. Именно жду, до сведенных мышц на животе! Я и не подозревала, что так можно хотеть кого-либо. Быть настолько голодной до ласки конкретного человека.

Я слышала частое дыхание позади себя, чувствовала правую руку, гладившую мою спину и бедра, а потом услышала чавкающий звук, и на бедра полилось что-то теплое и вязкое. Ральф надавил на поясницу, прося этим движением прогнуться сильнее, и как только я это сделала, то сразу же принялся нежно ласкать меня, запускать внутрь пальцы, растягивая для своего проникновения. Вскоре я почувствовала влажный язык, и окончательно поплыла. Не сдерживала голос, стонала на каждый толчок, насаживалась сама, сжимала в кулаках шкуру под собой и что-то даже просила, отчего толчки пальцев становились сильнее и грубее, дыхание прерывалось рычанием.

А потом пришла боль.

Ударила резко, взорвалась внутри, словно бомба; я вскрикнула и попыталась отстраниться, но Ральф не дал, крепко схватив меня за бедра до синяков. Он остановился, но разъединиться не давал.

– Дашша, – прошептал хрипло и как-то болезненно Ральф. – Потерпи немного, mein Engel. Боль скоро пройдет.

И я понимала, что ни я, ни Ральф сейчас уже не сможем остановиться. Внутри все плавилось, жаждало лишь одного – соединения, полного и нерушимого. Я качнулась назад, сжимая от боли зубы и давая понять Ральфу, что хочу его не меньше. Хочу любым. Хочу даже через боль, которая действительно стала постепенно перекрываться наслаждением. Сначала совсем невесомым, ровно таким же, как плавное скольжение члена вперед и назад. Затем я почувствовала, что мне мало этого томления, и я принялась поддаваться назад сильнее. Ральф рыкнул, наклонился и все-таки укусил за загривок, входя до упора. Я застонала от удовольствия и потерялась в пространстве, заваливаясь набок. Ральф сразу же положил меня и лег рядом, продолжая плавно входить в расслабленное тело.

Я открыла глаза и глубоко вдохнула воздух, весь пропитанный нашими запахами и... железистой ноткой крови. Я хотела посмотреть вниз, но Ральф не дал, приподняв мою голову за подбородок и целуя в такт фрикциям. Я стонала ему в рот, пыталась ускорить процесс, но Ральф покусывал ласково мои губы и не давал сдвинуться ни на сантиметр ближе.

– Я хочу, чтобы тебе было хорошо, – сказал он на ухо, прикусывая тонкий хрящ. – Так хорошо, как никогда.

– У меня сердце сейчас остановится, если ты не ускоришься, – тяжело дыша, прошипела я. Очередная попытка насадиться сильнее не увенчалась успехом.

– Дашша, не надо, mein Engel. Ты сделаешь себе больно, узел уже достаточно большой. – И в подтверждение своих слов Ральф вошел глубже, распирая вход широкой частью, но сразу же дернулся назад.

– Почему ты ждал год? – вдруг вырвалось у меня. И я уже хотел азабрать свой вопрос обратно, но Ральф ответил, прижимаясь ко мне сильнее:

– Я боялся, что выдаю желаемое за действительное. Я же почти потерял контроль над Зверем. В чем-то это сродни человеческому сумасшествию, но его последствия намного хуже: уязвимая стая, бесконтрольный выброс агрессии как вожака, так и его волков, ослабление общего магического фона. Только в случае уже одного признака вожака меняют через совет старейшин, либо внутри стаи. Черный явно меня жалел, взвалил на себя часть моей стайной нагрузки. А теперь, когда он обрел Пару, мой статус вожака сменился бы намного быстрее, наверное после окончания их медового месяца.

– Но теперь все хорошо?

– Теперь меня будут судить, Дашша. – Ральф потерся носом о мою открытую шею и громко втянул воздух, наслаждаясь их смешанным ароматом. – Я же украл тебя и принудил к сексу. В Темные Века это не считалось за наказание, но теперь двадцать первый век, обязанностей у вервольфов больше, чем прав.

От услышанного я попыталась развернуться, чтобы посмотреть в лицо Ральфа, но тот снова не позволил, прижимая сильнее к мощной груди.

– Не переживай, тебя никто не тронет.

– Да я не за себя переживаю, дубина! – вызверилась я на него. Но Ральф сжал меня в объятиях, ласково зацеловая.

– Неудивительно, что все мои волки так носятся со своими Парами. Забота – это так приятно, – прошептал Ральф, а потом добавил: – Не думай об этом. – И, чтобы сменить тему, Ральф сильнее толкнулся внутрь, почти заводя узел.

Я охнула, выгнулась, пропуская глубже, и кончила со всхлипом, моментально расслабляясь в объятиях своего вервольфа. Ральф огладил мой живот, наслаждаясь влажными следами нашей страсти, прикрыл глаза, но не позволил себе провалиться в дрему – я чувствовала.

– Все в порядке? – спросила я, чувствуя какое-то странную вибрацию внутри.

– Спи, mein Engel. Набирайся сил.

Мои глаза действительно закрывались, и я не успела сказать, что почувствовала чужое присутствие.

07

Дарья

«Скоро за нами придут. Я уже почуял, как натягиваются и звенят струны моих связей со стаей. Вот крепкая и прочная Ониксима еле вибрирует от раздражения. А вот тихо тренькает струна Даромира беспокойством за своего непутевого вожака. Третья молчит, но натягивается все сильнее, как и положено лучшему бойцу в нашей стае и самому хладнокровному из нас – Серафиму. Он переживать не будет, он просто найдет и сразу врежет со всей силы сглупившему вожаку».

Я услышала мысли Ральфа в своей голове. Придут? Что это значит? Разве мы совершили что-то плохое?

Ральф аккуратно накрыл меня и нежно провел по волосам. Сколько я так пролежала, наслаждаясь любовной сытостью, я не считала, но вдруг что-то внутри заскребло, зашумело в ушах, заставляя разлепить глаза. Непонятное чувство тревоги принялось наступать со всех сторон, и я резко встала, покачиваясь от напряжения в мышцах. Медленно, держась за каменную стену пещеры, пошла к выходу, больше ориентируясь на внутренние ощущения, чем на окружающую реальность. Свет ударил по глазам, и я зажмурилась, но когда открыла глаза, то схватилась сильнее за выступ и крикнула так громко, как могла:

– Не смейте!

Огромный седой мужик держал Ральфа на прицеле ружья, а Ральф сидел около небольшого ручейка, в котором, судя по пустой бутылке, он пытался набрать воду. Поодаль я заметила еще двоих: Даромира и мужчину в черной одежде. Тот бросил быстрый взгляд на меня и побледнел, оскалился и зарычал низко. Даромир молчал, но блеск желтых глаз говорил о том, что парень близок к обороту.

Ральф, до этого расслабленный, вдруг резко изменился. Лицо сильно заострилось, руки покрылись внизу шерстью, во рту выросли клыки. В пещере я толком и не видела эти изменения, а на свету все выглядело куда страшнее. Немудрено, что Ральф потушил почти все свечи.

– Дарья, – вдруг обратился ко мне мужчина в черном. – Пожалуйста, подойдите ко мне. Вам нужна помощь.

Помощь? О чем этот вервольф говорит?

Я глянула на себя вниз и зажала рукой рот, чтобы не издать громких звуков. Господи, ну хоть бы тряпкой какой прикрылась! Кто ж не ужаснется увиденному – все бедра и низ живота были в запекшейся крови. Я тяжело сглотнула, метнула быстрый взгляд на Ральфа и слабо улыбнулась, пытаясь хоть так показать ему, что не боюсь его.

– Это не моя кровь, – крикнула я этим вервольфам и попыталась шагнуть в сторону Ральфа, но вдруг чьи-то сильные руки меня остановили, прижали с огромной силой и не дали даже сдвинуться на миллиметр, когда Ральф, зарычав, кинулся ко мне, но упал замертво, а по лесу разнесся громкий звук выстрела.

Я завыла, вывихнула себе плечо в крепкой хватке волка в черном, но никто мне не дал подойти к лежащему Ральфу. Даромир что-то говорил мне, пытался успокоить, но я ничего не слышала, а только выла и смотрела в эти желтые остекленевшие глаза, да на протянутую ко мне полуруку-полулапу волка.

А потом мне зажали нос чем-то влажным, и я отключилась. Провалилась в беспамятство.

– Здравствуй. – Я услышала приятный женский голос рядом с собой. Я провела руками и поняла, что лежу на кровати. Медленно открыла глаза, надеясь, что голова не зазвенит от боли, но картинка комнаты все равно поплыла, и пришлось их снова прикрыть.

– Где я? – голос был хриплым из-за пересохшего горла, отвечать на приветствия не было никакого желания. Плечо болело, но кто-то явно его подлечил.

– В нашем доме, – ответила девушка. – Ониксим сказал, что тебе надо полежать пару дней. Пить хочешь? Меня Ярослава зовут, – представилась странная девушка в солнечных очках.

– Дарья. Нет, спасибо, – безжизненно ответила я, хоть пить и хотелось, и окончательно открыла глаза. Увиденное меня поразило: в комнате было намного больше людей, и еще больше за окном на первом этаже. Глаза зацепились за седую голову того убийцы, и я оскалилась и принялась подниматься. Я сама не знала, что хочу сделать, но внутри все горело ненавистью, которую я собиралась излить на этого урода. А тот смотрел восторженно, разглядывая меня, и даже не собирался скрываться. Знакомая крепкая рука прижала к кровати.

– Потише, потише. Тебе пока нельзя вставать, – сказал Ониксим, но я извернулась, резко дернулась в сторону и скатилась-таки с кровати. Ониксим хотел водрузить меня на место, но Серый его остановил:

– Погоди, Черный. Я хочу посмотреть, что она будет делать, – сказал этот кусок дерьма. И меня подбросило. Я зарычала от злости, совершенно по-человечески, но кинулась на мужчину одним звериным броском, вцепилась ему в горло и стала сдавливать со всей силой, которая у меня еще осталась.

«Ральф! Ральф! Ральф!», – вот и все, что крутилось на повторе в моей голове. Я даже оплакать его не могла, слез не было, зато руки так правильно, так хорошо сжимали шею его убийцы. Но Серый не шевелился, не пытался меня оттолкнуть, а просто наблюдал с каким-то странным восторгом за моей попыткой.

– Ну все, достаточно, – сердито сказал Ониксим. – Дар, разгони этих любопытствующих. Это не бесплатный спектакль.

Даромир ушел, а меня снова скрутили, отволокли эти сильные руки от Серого и усадили на кровать рядом с собой.

– Не созывай Круг, Черный. Ты посмотри, как она за Ральфа меня придушить хочет. Не будет жертва защищать своего насильника.

– Он не насиловал меня, – захрипела я, удивившись, что Серый на моей стороне. – Он... он ничего плохого не делал. А вы... – Голос задрожал, слезы покатились из глаз. – Убили его.

Меня кто-то обнял, и это было мягкое успокаивающее тепло – обычное, человеческое.

– Никто его не убивал, – пробасил Серый. – Так, усыпили просто, а то за тебя он нас троих как курей распотрошил бы.

– Ральф жив? – встрепенулась я, глядя округлившимися глазами на ухмыляющегося Серого. Тот закинул ногу в грубом берце себе на колено и весело оскалился.

– Ты глянь, какая счастливая стала. Жив, жив наш горемыка Быстрый. И теперь еще его можно поздравить с ошейником Пары. Ониксим…

Серый не договорил, но и так просьба была понятна всем. Черный встал с кровати, оставив меня в руках Ярославы, и зашагал нервно по комнате.

– Я не могу, Серафим. Сам знаешь, чем это нам аукнется потом. Стая, которая ставит себя выше законов, рано или поздно будет истреблена за непослушание. А надеяться, что языки со сплетнями до старейшин не дойдут, слишком самонадеянно. Уж лучше я все как есть расскажу, но уберегу Ральф от наговоров.

– Да его же в Москве утопят, – рассердился Серый и тоже встал. – Мы же у них вот где. – Его крепкая ладонь метнулась к шее, показывая точно, где их питерская стая сидит у москвичей. – Они нас с говном готовы сожрать, а теперь еще вот... – Серый указал рукой на меня. Я уже успокоилась, но продолжала прижиматься к Ярославе. Скорее неосознанно, ища защиты и поддержки. И Яра успокаивающе гладила меня по спине. Ониксим посмотрел на нас, и мне на долю секунды показалось, что вервольф приревновал, но тот быстро отвернулся и устало потер глаза.

– Вот же блядская ситуация, куда ни плюнь, везде вляпаешься, – подытожил он и тяжело вздохнул.

07.2

Дарья

– И что ты предлагаешь? Молчать в тряпочку? Чтобы потом нас уже не с говном пытались сожрать, а реально с кишками навыворот. Есть большой шанс, что все пройдет гладко и через неделю мы уже будем гулять на Ритуале. И Ральф войдет в норму. Серый, ты же сам видел, он нестабилен, – продолжил говорить Ониксим.

Серафим сжал зло губы, превратив их в тонкую полоску, и упал в кресло, прикрывая глаза рукой. Все он прекрасно понимал. Если бы Ральф не тянул так долго, и Дашу свою в оборот взял побыстрее, то и вообще сейчас никто проблем не знал. Но что теперь сокрушаться?! Надо было что-то решать и решать быстро, чтобы всех врагов опередить. И Черный прав: его слова никто оспорить не сможет и вердикт на Совете может быть лояльный. Временное отстранение от управления стаей, временная изоляция. Справятся, не из такого дерьма вылезали по молодости. Все не страшно.

Он украдкой посмотрел на Дарью и криво улыбнулся – она тоже пристально следила за ним. Надо же, а она хороша. Слабенькая, хиленькая, рукой переломить можно, а все равно полезла его душить, не побоялась. Может, сможет вытянуть их Ральфа на светлую сторону Луны.

– Хорошо, Черный. Делай, как считаешь нужным, а я тебе помогу.

Черный посмотрел на меня и потер подборок. Он явно о чем-то размышлял. И судя по разговору, мысли эти были далеки от позитивных. Я же хотела только одного – увидеть Ральфа. Поэтому, когда из комнаты вышли вервольфы, а на их смену пришла Ярослава, то я сразу кинулась к ней, хватая за ладони и сжимая их в отчаянном жесте.

– Ярослава, помоги, пожалуйста! Уговори Черного разрешить мне увидеться с Ральфом. Я тебя умоляю!

Девушка мягко улыбнулась и кивнула мне:

– Даша, ты не переживай. Никто здесь не хочет разлучать вас. Ониксим как раз и думает сейчас, как тебя пустить к Ральфу, не нарушив никаких правил.

– Я не понимаю, – сглотнула я подступившие слезы, малодушно подумав, что хорошо, что Ярослава не может меня видеть. Я боялась, чтобы мое нестабильное состояние могло повлиять на решение Черного. – Ральф же не нарушил никаких правил, я осталась с ним добровольно. Все было добровольно.

Ярослава сжала мои ладони и вздохнула:

– Он украл тебя, унес к себе в логово за счет своей волчьей силы. Повлиял на разум, зная, что твоя человеческая суть не сможет противостоять ему. Это строго запрещено, Даш. Всю ситуацию смягчает лишь факт того, что вы – Пара. Но Совета не избежать.

– Но я ведь смогу помочь? Я все сделаю. Я...

Мою тираду прервал стук в дверь. Я обернулась и увидела стоящего в проеме Черного. В руках он держал поднос.

– Пошли со мной, Дарья. Отведу тебя к Ральфу. Хоть покормишь его.

Я взяла поднос с едой и пошла следом за мужчиной, которого все звали Черный. Ярослава же называла его по имени с такой ласковой интонацией, что у меня сердце щемило, а в голове всплывал чужой шепот:

«Дашша».

– Если спровоцируешь его, то до Совета не увидишь. Мне тут жертвы не нужны, – строго сказал Черный.

Я сглотнула, но ответила, что буду тише воды, ниже травы.

Около двери в комнату, где держали Ральфа, самообладание начало давать сбой, и я крепче вцепилась в края подноса. Черный отпер дверь, что-то прошептал одними губами и сказал лаконичное: «Заходи». Я вошла внутрь, боясь поднять глаза, но когда услышал позвякивание металла, резко вскинула голову и закусила губу, чтобы не произнести ни единого звука.

Ральф был прикован: руки сведены за спину в наручники, длинная цепь болталась на щиколотке, натерев кожу до красна. Сейчас он встал с кровати, глядя прищуренным острым взглядом хищника, который я не узнавала. Секунда, другая, и взгляд Ральфа изменился, потеплел, приковался ко мне, как та цепь на ноге, выжигая внутри грудной клетки красные отметины.

– Как ты? – тихо спросила я, ставя поднос на старый деревянный стол. Ральф качнулся в мою сторону будто пьяно, но быстро взял себя в руки, медленно, по-звериному плавно подходя к столу. Я села за стол, и Ральф грустно улыбнулся, присаживаясь следом.

– Непривычно. – Тяжелый выдох, – Прости меня, Дашша. Я не хотел, чтобы все было так.

Я не знала, что сказать, ведь на самом деле переживала только за Ральфа. Как же быстро этот опасный и странный мужчина меня привязал к себе. Я смотрела на железные путы и думала, что моя цепь теперь намного крепче.

Я протянула руку и провела пальцами по сбитым костяшкам, погладила недавний порез – видимо, Ральф, когда очнулся, пытался снять с себя навешанные аксессуары – и сцепила в замок наши руки.

– Все в порядке. Со мной все хорошо, – ответила я так же тихо, но почувствовала, как задрожала рука Ральфа, и он опустил глаза на тарелки с едой. – Чем я могу помочь тебе сейчас, чтобы ты... чтобы не дать...

– Сорваться? – глухо спросил Ральф. – Тебя Ониксим просветил по поводу Совета?

– Да, мне рассказали о некоторых ваших традициях, от которых, честно говоря, мне не по себе, но я приложу все свои силы, чтобы все решилось в твою пользу.

Ральф сжал мои пальцы сильнее, но так же бережно.

– И мне все равно, вожак ты или нет, главное, чтобы ты был в безопасности.

– Дашша, – то ли всхлипнул, то ли радостно хмыкнул Ральф, но больше ничего не сказал, продолжая удерживать мои руки в своих, будто это сейчас было самым важным на свете, самым ценным и дорогим. Я не смогла сдержать себя, слишком многое бурлило во мне, требуя выхода, нужного вектора, поэтому просто расцепила наши руки, встала, обогнула стол и уселась на колени к опешившему Ральфу, крепко обнимая.

– Знай, что после всего случившегося в лесу ты «обязан на мне жениться», – пошутила я, желая разрядить повисшую темной дождевой тучей атмосферу, но Ральф не засмеялся, а прильнул ближе и зашептал на ухо, склонив голову:

– Как только Совет будет завершен, я буду просить шаманов провести Ритуал, на коленях буду молить. Дашша...

И меня накрыло болью, оттого, что Ральф так неподдельно страдал. Так нуждался во мне. Этот сильный мужчина готов был за меня умереть. За меня, за самую обычную девушку...

Слезы полились из глаз сами, замочили футболку Ральфу, в ушах же стоял шум от сумасшедшего тока крови, в груди слишком быстро стучало сердце, из-за чего я не могла и слова разобрать, а Ральф, уткнувшись мне в макушку, все шептал и шептал, как он меня любит, как обожает, как ждал всю жизнь.

Вывели меня насильно. Черный сам за мной и пришел, рыкнул на Ральфа, который вцепился в меня мертвой хваткой, и попытался вынуть из крепких рук, но куда там. Я видела, как лицо черного волка все искривлено болью и жалостью, как все тяжелее ему было сохранять суровый вид:

– Ральф, дружище, отпусти. Ты же сам знаешь, что я не могу оставить ее здесь. Не мои это правила. Возьми себя в руки, нам всего лишь нужно появиться на Совете с холодной головой, и все поймут, что созыв был лишь необходимой формальностью и Дарье ничего не угрожает. Все счастливы и здоровы.

Ральф смотрел на него исподлобья, и мне на секунду показалось, что у него засверкали желтым глаза, но Ральф выдохнул, разжал пальцы и выпустил меня. Черный долго не мешкал – сразу и уволок за дверь, буркнув спасибо.

Уже у двери он вытер выступивший пот со лба и съехал устало по запертой двери.

– Молись своим богам, Дарья, может, хоть они помогут и направят по верному пути. Я не знаю, как ему помочь, как перед Советом восстановить баланс, не нарушая запретов. – Черный резко поднялся и кивнул в сторону выхода:– А теперь пора обедать и нам.

08

Дарья

В доме Черного царила домашняя атмосфера: вокруг Степы крутился ретривер Джой и их новый временный подопечный Домэки, Варвара – жена одного из подчиненных Черного – готовила обед, а Ярослава ей помогала, аккуратно разрезая овощи и хлеб. Меня же усадили в кресло в зоне отдыха и выдали книжку, чтобы не мешала. В дверь позвонили, и на кухне нас стало больше. Варвара с добротой улыбнулась вошедшим мужчинам и быстро сняла передник:

– Я – все, дальше вы сами. Пойду своих волков покормлю.

Услышав ее слова, в дверях раздался обиженный мальчишеский голосок:

– Ма-а-ам, папа на меня зубы скалит, сказал, если тебя не приведу, он меня съест.

Мелкий, тощий, с белыми вихрами мальчуган кривил рот, чтобы не расплакаться, и сразу схватился за край кофты, когда Варвара подошла к выходу с кухни.

– Ну что ты будешь делать, – посетовала она, поглаживая худое плечо сына. – Ониксим, ты им сахарную косточку, что ли, выдавай на второй завтрак. Знала бы до свадьбы, сколько вы жрете, никогда бы не согласилась на Ритуал.

Черный расплылся в улыбке, глядя, как и губы Варвары разъезжаются от смеха. Нет, жрали они, конечно, много. Это она правильно подметила, но в поселке не было ни одной несчастной пары. Все только по взаимному согласию. Даже вон Дарья вроде как не рвалась к себе домой.

– Хорошо, Варя, будет им сахарная косточка, а на полдник мой суровый кулак, чтобы не расслаблялись, а то скоро у меня не тренировки будут, а боулинг с живыми, разъевшимися на ваших пирогах шерстяными шарами. Беременные супруги и то меньше своих благоверных.

Варя не удержалась и расхохоталась.

– Сами виноваты. Держали их на сухом пайке, вот они теперь и отрываются: супы, жаркое, картошечка с грибами, пироги, торты. – И, спохватившись, спросила: – Вам к чаю-то что-нибудь нужно? Я шарлотку испекла.

– Иди-иди. – Ониксим ласково подтолкнул Варвару на выход, подмигивая мелкому волчонку, который так и не отлипался от мамы. – Белый заждался уже.

Она махнула на прощание, взяла сына за руку и пошла в сторону домика. Мальчишка пару раз обернулся, чтобы разглядеть меня внимательнее, но прекратил, когда Варя его легонько одернула.

– Это непроизвольно. Волки чуят на тебе запах их вожака, но видят человека, поэтому и пытаются понять, что же такое в тебе нашел Ральф, – пояснил Черный.

– Я неудачная Пара? – спросила я неуверенно.

Черный по-отечески сжал мое плечо и кивнул в сторону кухни:

– Не бывает такого, Дарья. Луна не ошибается. Поэтому и ты выкинь ненужное из головы. Пошли жрать, я зверски голоден. – На последней фразе Черный улыбнулся, показывая клыки, и подошел к большому накрытому, где сразу поцеловал Ярославу в макушку, а Степке дал легкий подзатыльник за то, что тот не протер собакам лапы и они успели наследить. Мальчишка сразу насупился, но моментально метнулся в постирочную, где все и почистил собак. Он совершенно не обижался на сурового Ониксима, и в том числе из-за этого, я понимала, что Черный в стае – волк понимающий, добрый, хоть и строгий.

Вечером я взяла Домэки на прогулку и медленно пошла в сторону домика, где держали Ральфа. Меня никто не окликал, не заговаривал, будто чувствуя, что Пара вожака хочет побыть в одиночестве. Я набрала дедушку и сказала, что еще погощу в поселке, уточнила про дела, с радостью узнала, что многих щенков на ярмарке раскупили, а с выставки продолжают поступать различные предложения. В общем, дела шли хорошо, жаль, что на сердце у меня был полный раздрай.

Сразу после ужина ко мне зашла Ярослава и, не мешкая, предложила попытаться найти решение. Поделилась, что Черный очень переживает и не знает, что делать, ведь стая у них не полная: пока еще не было официального шамана и отсутствовал маг. Ярославе еще предстояло обучиться, поэтому сейчас некому было балансировать дух и саму магию, и все было хуже броуновского движения. Я это чувствовала просто прекрасно без всякого шаманизма и магии – стая гудела как разворошенный улей. Даже собаки были перевозбуждены и неспокойны.

Мы проговорили с ней час и честно пытались придумать решение. Яра делилась своими небольшими наблюдениями, но к чему-то конкретному мы так и не пришли, поэтому решили с утра, пока все разойдутся по делам, собрать с помощью Варвары небольшую группу женщин-долгожительниц поселка и попробовать устроить мозговой штурм.

Вот поэтому я и пошла выгуливать Домэки, еще раз обо всем подумать. Я отключилась от мыслей, когда уперлась в нужный дом и села напротив окна прямо на газон. Но не прошло и секунды, как в небольшом окошке появилось лицо Ральфа, сверкнули его желтые глаза, и он замер статуей, которая пожирала меня взглядом. Я попыталась улыбнуться, но губы не слушались, подрагивая от нервного напряжения, поэтому я просто смотрела на ставшее таким дорогим лицо и представляла, как могло бы все сложиться, если бы Ральф «схватил и уволок меня» еще в нашу первую встречу.

Проснулась я словно от толчка, уставилась на деревянный потолок, а следом услышала открывающуюся дверь – Яра принесла кружку с чаем. Она аккуратно прошла внутрь, нащупала кресло и села, протягивая кружку чуть в сторону. Я с благодарностью ее перехватила и глотнула ароматный напиток.

– Ральфа переводят в лесную избу, он вчера чуть дверь не выломал, когда ты сознание потеряла около его дома, – с грустью сообщила Ярослава. – Я просил Ониксима этого не делать, но он боится, что пойдет цепная реакция – нестабильный фон еще больше расшатает Ральфа.

Я вчера и не поняла, как перед глазами померкло. Вот сидела, смотрела на неподвижного Ральфа в окно, стараясь дотянуться до него мысленно. Потом вдруг все тело закололо, внутри будто атомный взрыв случился, голова разболелась от дикой боли, а перед глазами потемнело.

А еще я будто почувствовала всю стаю, их бьющиеся сердца, алые горячие искры... Это было непостижимо.

Но рассказать об этом я почему-то не захотела: сочтут сумасшедшей и выкинут из поселения, чтобы не расшатывала еще сильнее все, что нельзя.

– И я не могу его увидеть?

Яра зло скривила рот, и я впервые увидела такое кровожадное лицо у новой подруги.

– Нет. Видите ли, может быть хуже. А куда хуже-то? – разъярилась всегда спокойная Ярослава. – Он же там умирает по капле, а они…

Она сжала кулаки и попыталась успокоиться.

– Нам надо срочно найти решение. Девочки уже ждут, сможешь идти?

Я без лишних слов поднялась с кровати, сделала еще глоток чая, и вскоре мы шли с Ярославой к небольшому дому, где на закрытой веранде нас уже ждали пять женщин.