Текст книги "Малыш"

Автор книги: Сьюзен Зонтаг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Зонтаг Сьюзен
Малыш

Сьюзен Зонтаг

МАЛЫШ

Перевела Нора Галь (1981г.)

Понедельник Так вот, доктор, мы решили обратиться за помощью к настоящему опытному специалисту. Бог свидетель, мы старались изо всех сил. Но иной раз приходится признать, что ничего у тебя не вышло. Ну, мы и решили поговорить с вами. Только подумали, лучше нам не ходить вдвоем. Может быть, одному приходить в понедельник, среду и пятницу, а другому – во вторник, четверг и субботу, так вы узнаете, что думает каждый в отдельности.

Долги есть. Немного. Мы стараемся жить по средствам.

Конечно, мы можем себе это позволить. С расходами не посчитаемся. Но, по правде говоря, мы выбрали вас, потому что вы берете умеренный гонорар, не то что некоторые. И доктор Гринвич сказал, вы специалист по таким вопросам.

Нет, как раз сейчас мы ничего не предпринимаем. Просто стараемся держаться.

Конечно, нет. Для того мы к вам и пришли, чтобы это выяснить.

Какие сведения вам нужны?

Да, за минувший год мы оба проверяли здоровье у врача.

Оба здесь и родились, коренные американцы. А вы что, думали, мы иностранцы? Вы-то сами иностранец, а, доктор? Не обижаетесь на такие вопросы, а?

Поначалу, сами понимаете, мы были вполне уверены в себе. Приличный доход, дом не заложен, состоим в трех...

Иногда бывает. Ясно. Как у всех, верно? Но это проходит. Тогда мы обычно празднуем, идем в кино. Раньше ходили в театр, в Форум. А теперь не хватает времени.

Да мы в нем души не чаем! В конце концов, если у вас есть...

Довольно регулярно. Раз или два в неделю. Слава Богу, в этом отношении у нас все как надо.

Нет, как раз группа нам и посоветовала обратиться к вам. Это не только наша заслуга. Но, наверно, мы все равно бы об этом подумали.

Ну да, понятно. Бывает. А что тут плохого? Мы отлично ладим, хотя образование у нас не одинаковое.

Может, наши затруднения, по-вашему, пустяки.

Нет-нет, мы не то имели в виду.

Ладно.

В эту дверь?

Вторник Вообще-то все дело в Малыше, доктор.

Чтo?

О, сразу целыми фразами. Сам так и начал.

Мы ездим по очереди. Это недалеко.

Ему нравится. По утрам, только прозвонит будильник, Малыш нам приносит в постель по чашке горячего кофе.

Мы стараемся не вмешиваться. У Малыша в комнате полно всякого хлама. Мы предлагали ему спальню побольше, но он уперся...

Минувшей весной мы ездили туристами на две недели в Биг-Сур. Хотели взять с собой Малыша, а он не поехал. Сказал, ему надо готовиться к экзаменам.

Ясно, он отлично умеет о себе позаботиться, приготовить еду. Но все-таки иногда мы беспокоимся.

Это он любит.

Но мы боимся, что Малыш портит себе глаза. Он не хочет играть с другими детьми.

Комиксы, Эдгара По, Джека Лондона, энциклопедию – ему все равно. Мы в девять гасим свет, а он читает под одеялом, с карманным фонариком. Мы сколько раз его на этом ловили.

Только учится играть на гитаре.

Нет, мы не стараемся повлиять на Малыша. Когда вырастет, пускай станет, кем хочет, мы на все согласны.

Мы считаем, прежняя семья устарела. Все друг другу вздохнуть не дают.

Мы уже говорили, попробуем в отпуск ездить порознь. Иногда полезно немножко отдохнуть друг от друга, как по-вашему?

К примеру, по воскресеньям на групповых сеансах мы обычно садимся врозь.

Нет, мы решили романов не заводить. Лгать было бы ужасно, а мы оба ревнивые, вот и подумали, лучше не надо.

Вы уж больно невысокого мнения о людях, доктор. Может, слишком много бываете с такими, у которых всякие сложности.

Это верно. С самого начала. Нам не так уж трудно быть честными и откровенными, не то что некоторым. В конце концов, надо только быть похрабрее. И уважать себя. Но, может, мы люди старомодные.

Какой-нибудь сон. Все, что хотите, доктор. Но это уж в следующий раз.

Среда Вам, верно, надоело слушать, как родители хвастают своими детьми. Но Малыш и правда развит не по годам. Когда он был маленький, мы старались, чтоб он не понял, насколько он смышленее других детей. Не хотели, чтоб он зазнавался.

Пожалуй, будь мы помоложе...

Не то чтобы по неосторожности. Нет. Но в наши планы он не входил.

Мы абортов не признаем. По нашему мнению, и у зародыша есть право на жизнь, что бы там вы, врачи, ни говорили.

Нет, мы никогда не думали усыновить ещё ребенка.

Малыш совершенно здоров.

Согласитесь, это было бы уже не то, верно?

Конечно, иногда нам бы хотелось, чтобы Малыш был поспортивнее. Правду сказать, он даже плавать не умеет. Даже в лягушатнике только барахтается у бортика. Так что дома бассейн для плаванья и заводить не стоит.

А это не слишком избитая мысль, доктор? Ну да, согласны, спортсменов с высоким интеллектом не так уж много. Но почему, спрашивается, толковый мальчишка должен все время торчать в четырех стенах, даже в лагерь ехать не желает.

Будьте уверены, мы его всячески подбадриваем.

Он всегда был храбрый. И настойчивый. Любит одолевать препятствия. И любознательности хватает.

Любит собирать коллекции. Всякую древность. Обожает динозавров, что в Музее штата.

Знаете, мы оба помним ту ночь, когда зачат был Малыш.

Нет. Если он чего-нибудь не понимал, всегда приходил к нам.

Один раз отшлепали, и все. Больше у нас в этом отношении неприятностей не было.

Горничная.

Да, раньше он грыз ногти. Но больше не грызет.

Мы подумываем переехать в более приличный район. Едва ли это нам по средствам. Но Малыш свел дружбу с ребятами из Кадэхи, а это неподходящая компания. А в то воскресенье мы ездили по каньону Топанга и увидели двухэтажную гасиенду – она обойдется не так дорого, задаток и потом рассрочка на двадцать лет, это нам подходит. И есть гараж на три машины, часть Малыш может взять под свою химическую лабораторию, и держать там своих уток и шестерых цыплят.

Две утки.

Билли и Лори. Нелепо звучит, правда?

Нет, цыплятам он имен не дает.

В этом семестре все отметки прекрасные. Мы обещали, если он кончит с отличием, купить ему велосипед.

Школа превосходная. На высоком уровне. Дисциплина как в старые времена. И там принимают все меры предосторожности. Вчера у Малыша обнаружилась корь. И сегодня утром, часов в десять, учительница уже звонила нам. В этой школе очень внимательны, иначе нельзя. Потому что два года назад у них был случай, похитили ребенка.

Нет, между собой мы не обсуждаем ваши советы. Вы ведь сказали, не надо, верно? Мы не глухие, доктор.

Уже?

Четверг Мы нашли у Малыша в ящике ночного столика коробочку презервативов. Как вы скажете, доктор, не рановато ему?

К нам приходила его учительница. Спрашивала, что с ним.

Может быть, Малышу тоже следует поговорить с врачом.

У Малыша очень странный почерк. Принести вам образчик?

Вы только скажите.

Малыш ведет дневник. И представляете, держит в запертом ящике.

Нам бы и в голову не пришло. Так в два счета потеряешь его доверие, правда, доктор?

Совершенно с вами согласны. Молодые люди так много о себе воображают.

Как мило, что вы так говорите.

Он всего слабей в арифметике. Про почерк и говорить нечего. Ужасный.

История. И химия.

Не очень. Да и незачем, у него прекрасная память. Но нам бы хотелось, чтобы он больше читал.

Все, что угодно. Помнит прошлогодние цены в магазине самообслуживания, прогнозы погоды, разговор из телеспектакля, биржевые сводки. Знает номера телефонов всех наших друзей. Вечером может пересказать по памяти номера всех автомобилей, какие нам встречались на шоссе. Мы его проверяли. Не голова, а мусорный ящик для никчемных сведений.

Он часами торчал перед рестораном "Гринхаус", потому что там иногда обедает Стив Маккуин.

Баскетбол. И в волейбол тоже играет неплохо.

Да, конечно, для своих лет он высокий. У нас в роду все рослые.

Когда был маленький – корь, свинка, воспаление миндалин, обычные детские болезни. Три года носил шинки, зубы росли криво.

Во сне он храпит. Ему два раза удаляли аденоиды.

Знаете, какая у Малыша странность? Каждую ночь в четыре часа он смеется. Наверно, ему что-то снится. Но если разбудишь, он ничего смешного не помнит.

Нет, вы не понимаете. Всегда ровно в четыре. Даже когда мы ездили на Гавайские острова, это ведь два часа разницы во времени. И все равно, точно в четыре, минута в минуту. Как вы это объясните?

Честное слово! Хоть проверяй по нему часы.

Он прелестно смеется. Прелестно. Мы как услышим из соседней комнаты, прямо душа радуется.

Да, один раз мы попробовали. Ждали за дверью до четырех часов. Как только услыхали – смеется, вбежали к нему, разбудили и спрашиваем, что ему снилось. Он был такой сонный, бедняжечка. Сперва не отвечал. А потом знаете, что он сказал?

Угадайте.

Нипочем не отгадаете.

"Рыба". А глаза закрыты, представляете. Посмеялся ещё немножко и повторяет: "Рыба". А потом опять заснул, захрапел.

Утром мы стали его расспрашивать. Но он ничего не помнил.

Еще один раз. Но мы не стали его совсем будить. Дело было минувшей весной, мы ездили туристами на Биг-Сур, спали все в одной палатке. Ну и, конечно, он засмеялся ровно в четыре. Мы ещё посмотрели на часы. И только позвали тихонько: – Малыш?

И знаете, что он сказал? Во сне, конечно. "Наполеон в запломбированном вагоне едет на Эльбу". Так и сказал – и смеется, прямо заливается. Очень остроумно, правда? Даже когда наш мальчик спит, у него сны – и то остроумные.

Может быть, глупо так беспокоиться из-за ребенка. Вы это имеете в виду, доктор?

Мы стараемся предоставить ему все возможности, но...

Да. Иногда. Не часто.

По-вашему, мы неправильно делали?

Хорошо. Мы и сами так думали. Во всяком случае, это горничная его застала.

О, Хуанита любит Малыша. Кто знает Малыша, все понимают, что он необыкновенный. Особенно дети.

Мы уж думали, может, вы бы сами познакомились с Малышом. Тогда бы вы поняли, что мы имеем в виду.

Пятница Вчера в школе Малышу расквасили нос.

Детский врач говорит, он совершенно здоров, только вот аденоиды. По-вашему, надо его ещё раз проверить?

Мы считаем, что белковая пища – это очень важно.

Но есть же и чисто физическая сторона. Вы согласны, доктор?

Мы пробовали справиться сами, под руководством доктора Гринвича. Но на групповой психотерапии не следует отнимать слишком много времени личными вопросами.

Может быть, вам ещё не приходилось сталкиваться именно с таким случаем, как наш.

Конечно, мы уговаривали его показаться терапевту. Но он не идет. Нельзя же никого заставить силой, верно, доктор? Человек должен сам захотеть, чтобы ему помогли.

Вот именно. Поэтому мы и думали – поговорим с вами и тогда сумеем помочь Малышу.

Это не поможет. На той неделе мы уже стали давать Малышу больше карманных денег.

Зеленые купоны. Но он никогда не наберет столько, чтобы получить премию.

Малыш говорит, когда вырастет, хочет стать священником. Он спит на деревяшке вместо подушки, и под ней держит Библию, Гидеоновское издание.

Из "Вигвама" в Барлоу. Это мотель, построен в виде вигвама.

Сущее пекло. Сами знаете, каково в Барлоу летом. Мы прямо задыхались. Но Малыш любит, когда жарко.

Наверно, было безумием ехать туда в июне. Но иногда взаперти становится невмоготу, и тогда только одно и остается – сядем в машину и едем куда-нибудь.

Хорошо бы включить кондиционер, вы не против? Вам не жарко?

Вот так, ф-фу. Спасибо.

Знаете, у Малыша большие способности к технике. На днях мы пригласили восемь человек гостей к ужину, и как раз испортился телевизор в кабинете, так Малыш сам его починил.

Иногда нас огорчает, что он слишком увлекается наукой. Знаете, как будто в доме какой-то доктор Франкенштейн-младший. И что бы там ни говорили, а надо признать, от науки люди черствеют.

К примеру, летом умер от полиомиелита Мики, его лучший друг. Год назад они были в лагере на побережье, на Тюленьем берегу. Мы старались скрыть от Малыша печальную новость, боялись уж очень его расстроить. А когда сказали ему, он, похоже, ничуть не огорчился.

Нет, не про вас, доктор. В вашем сочувствии мы не сомневаемся, вы кладезь доброты. Но ваше занятие все-таки не совсем наука. Ведь верно?

А-а. Ну, доктор Гринвич другого мнения.

Вы правда хотите, чтоб мы ему предложили? А вдруг он не согласится?

Знаете, доктор, сколько мы к вам ходим, это вы в первый раз улыбнулись. Вам бы надо улыбаться почаще.

Договорились. Почему вы с самого начала так не сказали?

Суббота Умен, как бес, и лукав, как змий. Мы немножко чувствительны, вас это не коробит, доктор? Такое облегчение, что можно с кем-то поделиться.

Мы хотели учить его играть на рояле.

Из-за стрижки спорить не приходится.

Ну, смотря что называть наркотиками, правда?

Нет.

Только в школе.

Совсем немного, маленькими дозами, но он клянется, что уже перестал.

Слава Богу, никогда! Это же окончательно губит рассудок, правда?

Беда в том, что Малыш довольно злопамятный.

Постойте-ка. Это что же, Малыш хотел с вами говорить потихоньку от нас?

А почему бы и нет? Слушайте, вы, видно, не представляете, какой он умный.

Малыш выдумал, будто он родился на Криптоне и мы ему не родные.

Ну, а как вам это нравится – ребенок в пять лет заявляет, что он получит Нобелевскую премию. И тогда, мол, мы будем гордиться, что были с ним знакомы. Это он нашей горничной сказал.

По химии.

В первый раз, когда он убегал на дому? Да.

Из духового ружья.

Торговка жареной рыбой в Океан-парке заставила Малыша показать ей ученический проездной на автобус и позвонила нам. Она его приметила, он четыре часа кряду катался взад-вперед на катере.

В полицию только на третий раз. Очень нам не хотелось обращаться к полиции, но что ж было делать.

Так ведь в детстве все несчастны, доктор, разве не правда? По крайней мере, всем кажется, что они несчастные. К вам, наверно, люди толпами ходят и на это жалуются. Ну что мы уж такого плохого сделали? Конечно, в наше время к семье не осталось никакого уважения. Мы же знали, каких понятий Малыш нахватается в школе. Но дома мы старались сохранить какое-то равновесие, научить его...

Нет, никого из двоюродных он не любит. Конечно, они не такие одаренные, как он. Но все равно...

Его двоюродный брат Берт поступил в Калифорнийский Технологический.

Он всегда любил, чтобы с ним обращались как со взрослым, а не как с маленьким. Поручишь ему какое-то дело, работу какую-нибудь, и он прямо сияет. Знаете, он очень точен, точнее нас. Это ведь большая редкость в его возрасте.

Если ему кажется, что мы обращаемся с ним как с маленьким, он всегда ужасно злится.

Когда ему в первый раз вырезали аденоиды, мы всю ночь сидели около него в больнице. А теперь... ведь он уже большой, как по-вашему?

Не суровы, нет. Нас бы на это не хватило. Но иногда приходится быть строгими для его же пользы.

Ну, это ведь только к его чести. Мы понимаем, ему необходимо бунтовать против родителей.

Это не одно и то же.

А у вас дети есть, доктор?

Все-таки ребенок, развитый не по годам, другое дело. Согласитесь, если мальчик в восемь лет читает Шопенгауэра, с таким нелегко справиться.

Возможно.

Ладно. Попробуем до завтра выяснить.

И верно! Слушайте, как мы целый день без вас обойдемся?

Ну конечно, мы не станем впрямую его спрашивать. Вы что, круглыми дураками нас считаете? Совсем как Малыш.

Понедельник Вчера вечером после группового сеанса мы поругалась. И в самый разгар бац – оказалось, Малыш стоит в пижаме за дверью и подслушивает.

Мы не могли.

Утром смотрим, у него опять в кровати лужа.

Ну да, мы так и делали. И пробовали спать рядом в разных кроватях. У Малыша была привычка в субботу и воскресенье по утрам забираться к нам в постель.

Иногда у нас бывают романы. Мы вовсе не считаем, что обязаны ограничиться друг другом. Но мы обо всем друг другу рассказываем.

Слушайте, каждый должен жить, как ему хочется.

Конечно, мы подумывали завести ещё детей. Но всегда было как-то не ко времени. Такие вещи надо обдумывать заранее.

Пожалуй, теперь слишком поздно. И с тем, который уже есть, у нас получилось не очень удачно, надо смотреть правде в глаза.

Он никогда не говорит. Предпочитает ребят постарше. Его лучшей подружке восемь лет. Ее зовут Телма Делара, но он её прозвал Ляпка. А она его зовет Конфетка. Очаровательная парочка, не налюбуешься. Он нам заявил, что женится на ней. Они часами сидят в чулане возле прихожей и хихикают.

Телма сидит с Малышом, когда мы уходим играть в бридж с Тернелами, они на нашей улице живут. Обычно в четверг вечером. У них машина той же марки, как наша.

Тернелы. Это наши друзья, доктор.

Нет, в нашу группу не входят. Они люди другого склада.

Что такое? Да кто вам это сказал, черт подери?

А-а. Нет, это неверно. Нас такие отношения не привлекают. Конечно, мы и не осуждаем. Люди могут поступать, как им угодно.

Почему вы столько спрашиваете про нас, доктор? Наша дружба с Тернелами не поможет вам разобраться, в чем беда с Малышом.

Малыш с Тернелами даже не знаком. У них нет детей его возраста.

Ясно, это большая разница. Воспитывать детей – это, знаете ли, искусство. Вокруг нас полно безответственных родителей. Вы и то бы возмутились, доктор. Вы и половины того не знаете, что творится!

Вторник А что, доктор, большинство ваших пациентов тоже из какой-нибудь группы?

Просто из любопытства.

Один раз пробовали. Решили развестись, да на полдороге передумали. Малыш был бы уж очень несчастен. Такому маленькому не понять.

Первое дело – научить его осторожности. Малыш такой доверчивый. Неровен час, какой-нибудь чужой дядя ему улыбнется да пообещает свезти в Диснейленд, он с ним и пойдет.

Мы его провожаем в школу по очереди. Только шесть кварталов, но осторожность просто необходима, вы не представляете, во что превратился наш район.

А вы в какой части города живете, доктор? Или у вас тут и приемная и квартира тоже?

Нy, вам повезло. В наше время так трудно подыскать хороший дом.

Малыш пошел в Грифф-парк запускать воздушный змей, и его там ограбили. Трое мальчишек, мексиканцы.

При нем было семь долларов.

Просто с ножом.

Нет, его не ранили.

Когда ему только-только подарили набор для химических опытов, прелесть что это было. Он сказал, изобретет волшебную формулу, чтоб мы жили вечно.

Нет, вот это как раз странно. Только мы двое.

Иногда мы беспокоимся, не получается у нас с ним такой близости, как у других родителей, мы ведь были не такие уж молодые, когда он родился. Правда, между родителями и детьми сейчас не такая пропасть, как в прежние времена. А все-таки...

Конечно, молодость – это такое душевное состояние. Вы согласны, доктор? И мы держимся в форме. Много двигаемся. И не курим.

Чтобы мы ходили при Малыше раздетыми? Конечно, нет! Вообще-то ничего против не имеем. Но Малыш такой красивый.

Мы храним на память его первый локон. Вчера водили его в Уэствуд к парикмахеру-итальянцу. Малыш почти не плакал.

Иногда прямо сердце щемит, очень быстро летит время. Он уже так изменился.

Вы бы сами увидали по фотографиям, мы его каждый месяц снимаем, чтоб видно было, как он растет. Наверно, от этого альбома больше толку, чем от всего, что мы вам тут наболтали за столько времени.

Как странно вы говорите, доктор. Вы же сами знаете, чего мы хотим.

Среда Взывать к его рассудку? Да мы только этим и занимаемся. Но он очень замкнутый.

В прошлом году заявил, что не станет больше завтракать. А теперь отказался пить молоко. Мы его предупредили, что он от этого перестанет расти. На самом деле не перестал. Но все-таки это нездорово.

Сырные палочки, сушеные бананы, пиво самое дрянное, жареный картофель, лепешки с сыром, пирожки с мясом, – знаете, мальчишки всегда наедаются всякой ерундой.

Почти все время сидит у себя в комнате. По десять раз его просим, чтоб помог вымыть посуду.

Малыш говорит, он против всяких хобби. Представляете? Но, конечно, и у него есть свои увлечения. Как у всякого подростка.

Модели самолетов. Нo Малыш не желает покупать пластмассовые, какие сейчас делают. Вырезал все части сам из бальзового дерева и смастерил очень хитроумный пропеллер, и хвостовое оперение из резинок и палочек от леденцов. У этой чертовщины такой вид, будто она и впрямь может летать.

Конечно, мы знаем, что можно нанюхаться клея. Помилуйте, доктор! Мы же не наивные младенцы.

Послушайте, Малыш не станет вязаться с наркотиками, он слишком бережет свои гениальные мозги. И потом, он слишком необщительный. Мы даже подозреваем, что в школе он ни с кем из ребят и не разговаривает.

Может быть, это и неплохо. Поглядели бы вы на эту школу. Кабак, а не школа.

Никакого надзора. Ребята делают, что хотят. Учителя их просто боятся.

Может, правильно все устроено у китайцев. Понятно, мы бы не хотели там жить. Но, по крайней мере, народ честный, все заодно, добрые соседи, никаких разводов, дети почитают родителей. Конечно, в материальном отношении им живется туго и им не позволяют думать. Но и мы бы вполне могли обойтись без трех машин, без плавательного бассейна и всякого такого. Много нам от этого толку, если вдуматься. А глубокомыслие тоже, знаете ли... Вон до чего это довело Малыша.

Вы не верите, доктор, а? Вон какое у вас лицо самодовольное. Думаете, вы нас раскусили, а? Может, до вас теперь дойдет, что не такие мы заурядные, как вам кажется. Мы по-настоящему передовые люди, хоть и не выставляем это напоказ.

Малыш думает, мы передовые.

А он настроен консервативно, такая у него пора, сейчас многие ребята так настроены. Мы с ним не спорим. Просто надеемся, что с возрастом это пройдет.

Малыш повесил над кроватью флаг Конфедерации.

На Рождество мы ему подарили пластинку Пита Сигера с песнями против войны. Это у него был первый патефон, знаете, очень прочный. Малышу не сломать. Он только-только справлялся своими пухлыми пальчиками, сам ставил пластинку.

Он слушал эти песни часами. И пел их в ванной, когда играл со своими резиновыми утками.

А теперь он просит, чтобы к Рождеству и ко дню рожденья ему просто давали деньги. И мы не знаем, на что он их тратит.

Нет, мы его не стесняем. Послушайте, мальчику надо вести нормальную жизнь. Но, конечно, невесело чувствовать себя посторонними. И когда видим, что он делает какую-нибудь глупость, совсем не легко держать язык за зубами.

Но он, похоже, не любит развлекаться, как другие ребята. Вечно над книгами. Чем-то озабочен. Такой хмурый.

Малыш постригся совсем коротко, по-военному. А самое плохое – знаете, доктор, что он сказал?

Он сказал – знает, что это самая безобразная стрижка за всю историю человечества. И поэтому она ему нравится. Он сказал, пускай внимание привлекает не внешность, а внутренняя сущность человека.

Очень странно, что Малыш такой пуританин.

Мы умоляли его отпустить длинные волосы, как у всех ребят.

А у вас волосы коротковаты, верно, доктор?

Четверг Опять та же история! Вчера он сбежал с уроков. Сами видите, каково нам приходится. Вероятно, в кино. По крайней мере, мы надеемся.

Малыш тринадцать раз смотрел "Большой побег" со Стивом Маккуином, как по-вашему, этот фильм – в самом деле символ...

Ах, вы не смотрели.

А вы часто ходите в кино, доктор?

Никогда. Даже когда он приводит к себе девочек, мы смотрим на это сквозь пальцы. В конце концов, у нас нет средств снять ему отдельную квартиру. Да пока ещё и рано. Но не должен же он из-за этого страдать. Это уж наша задача.

А потом раз заметили – он ворует.

Нет-нет. Он не знает, что мы это обнаружили.

Ну, нельзя сказать, чтобы с ним не случалось никаких бед.

Минувшим летом в лагере он напоролся ногой на гвоздь. Воспитатель говорит, он держался молодцом.

Все уколы и прививки.

Но если что-нибудь неладно, он нам никогда не рассказывает. Вот почему мы так беспокоимся.

Когда у Малыша удалили сразу все зубы мудрости, мы поехали с ним в Колорадо. Плыли в лодке с другими туристами, все мы были в плотных черных резиновых плащах. На перекатах у Малыша пошла кровь из десен. Лодку захлестывало. У него все лицо было мокрое, и кровь ручьями до самого подбородка. Нo он ни разу не пожаловался.

Нет, это он сам решил. Ему надо учиться самому принимать решения. Нe спрашивать нас про каждый пустяк.

Малышу хочется мотороллер. Но мы ему сказали, это слишком опасно, вон какое на улицах движение. Не то что в Вэли в прежние времена.

Его двоюродный брат Берт попал в ужасную аварию, восемь месяцев пролежал в больнице. Переломы обеих щиколоток, три операции. Он и до сих пор прихрамывает. Может, так и останется на всю жизнь. Да что, Берт ещё легко отделался. Мы слышали про случаи похуже, подумать страшно.

Вы же знаете, ребята все такие. Вечно им чего-нибудь хочется.

Ему всегда хотелось собаку, а мы так думаем, ему не хватает чувства ответственности. И он ещё мал выгуливать собаку по вечерам. Он и так через день опаздывает в школу. Где ж тут ещё с утра до школы гулять с собакой.

Может быть, через несколько лет.

Самое трудное всегда было внушить ему чувство ответственности. Он думает, мы для того и существуем, чтоб за ним прибирать.

Нет, вы бы видели его комнату. Малыш никогда ничего не выбрасывает. Всюду страницы, выдранные из "Нэйшнл Лампун", из "Пентхауса" и "Роллинг Стоун". Жестянки, а в них медяки и ещё невесть что, корешки от билетов в кино, карточки бейсбольной команды, грязные бумажные салфетки, окурки, старые обертки от конфет, пустые спичечные коробки, банки из-под кока-колы, одежда раскидана по полу. А уж про то, что спрятано, и говорить нечего.

В верхнем ящике комода под бельем Малыш хранит свастику.

Малыш рисует непристойные картинки.

Бывало, раньше, только он уйдет в школу, мы идем и за ним прибираем. Но если он потом чего-нибудь хватится, прямо на стену лезет. Мы уж теперь ничего не трогаем.

Если хочет жить по-свински, пускай на опыте убедится, как это противно.

Некоторые вещи – да, верно. Оказалось, это годится для коллекции. Конечно, Малыш не желает их продавать. А что ж, по-вашему, старые телепрограммы тоже когда-нибудь на что-нибудь пригодятся? Малыш их хранит за шесть лет.

Каждому приходится выбирать либо одно, либо другое, правда, доктор?

Пятница Когда человек все полнеет, доктор, как по-вашему, может, это плохой признак?

Уже полгода.

Не больше обычного.

Нет, он не курит. Хоть это слава Богу. По правде сказать, Малыш всегда над нами насмехается из-за курения. Вообще-то он довольно мнительный. С малых лет.

Малыш боится микробов. Он начал повязывать рот марлевой маской, на японский манер.

Конечно, мы тоже бросали курить. Все пробуют бросить, верно?

А вас дым беспокоит? Как-то раньше в голову не приходило, мы думали, раз у вас тут повсюду пепельницы...

Хорошо.

Может, он боится, вдруг мы умрем, пока он ещё не вырос.

Все доживали до почтенного возраста, и по отцовской линии, и по материнской. Но с Малышом про долгожительство говорить нельзя. Стоит заикнуться, и он приходит в ярость. Видно, это ему только напоминает о смерти.

Ясно, знает. Все даты. Он нарисовал родословное древо и повесил у себя над кроватью, рядом с конфедератским флагом. Вы не поверите, какие вопросы он задает.

Представляете, вдруг спрашивает, может, мы – двоюродные брат и сестра.

Мы ему сказали, хорошенького понемножку. Постарались все обратить в шутку. И он явно был разочарован.

Лучше всего, когда просто его обнимешь. Не всегда найдешься, что ему ответить, чувствуешь свою несостоятельность. А когда он прямо показывает, что мы нужны, это большая радость.

Хоть бы он почаще смеялся. Он чудесно смеется.

Малыш любит шпинат. И бараньи котлеты. Это два его любимых блюда. Когда хочешь посадить его на высокий стульчик, надо сказать: Ты – Малыш Баранья Котлетка, иначе он не дается.

Зубы у Малыша растут вкривь и вкось. Акушерка говорила, у него от рожденья ненормально высокое нёбо.

Нет, но из-за этого все неприятности с аденоидами. Нам так сразу и предсказывали.

И синеватое пятно на пояснице, называется "монгольская метка". Очень странно. У нас в роду восточной крови ни капли нет, это точно. Акушерка сказала, у детей белой расы это большая редкость.

А вы когда-нибудь слыхали про монгольскую метку?

По крайней мере до того времени. Пока не возмужал, вечно бегал по всему дому нагишом. Мы сперва намекали, а он все свое, ну мы и перестали говорить. Мы же не хотели, чтоб он почувствовал, будто нам...

Совершенно нормально.

В пятнадцать. Нет, неверно. В четырнадцать с половиной.

Ну, так мы предполагаем. Естественно, мы его с тех пор голым не видели.

Да, одеваться он любит. Пожалуй, даже слишком занят своей наружностью. Может битый час раздумывать, в какой рубашке пойти утром в школу – с Mr.Natural или с Конаном Варваром.

Иногда он часами лежит в горячей ванне. Мы ведь не вмешиваемся, даем ему полную свободу.

Все время чувствуем, Малыш от нас что-то скрывает. Стыдится. Особенно своего увлечения преподавателем журналистики, мистером Бергом.

Малыш – редактор школьной газеты в старших классах. Он и в средних классах был редактором.

Конечно, в каком-то смысле это естественно. Можете нам не объяснять. Но все-таки, поймите, нас это несколько пугало. Просто мы хотели уберечь его от тяжелых переживаний. Мы видели, что с ним творилось, когда Берг не похвалил одну его передовую статью. Малыш чуть не плакал, несколько дней ходил как в воду опущенный.

Нет, если бы он и оказался такой, мы не против. Одно мы твердо усвоили, доктор. Так ли, эдак ли человек живет, был бы счастлив, вот что главное.

Нет, когда Малыш женится, мы все-таки вздохнем с облегчением. Откровенно вам говорим.

Мы тоже не сторонники ранних браков. Молодые люди должны сперва найти свое место в жизни.

Ее отец – инженер, служит в фирме Локхид. Надо будет вам рассказать про нее. Сегодня уже поздно начинать.

Суббота Если мы что-то у вас забыли, это ведь значит, в прошлый раз не хотелось кончать разговор и уходить, правда?

Похоже, сломалась.

Нет, вот тут, поглядите.

Ничего, невелика важность. Дома есть другая.

Может быть, нам удвоить сеансы. Мы бы оба приходили в тот же день. Один с утра, другой во вторую половину.

Естественно. Но начиная с понедельника?

Ну, что-то лучше не становится.

Нет, не хуже.

Нет. С чего бы нам унывать, доктор?

Мы по натуре вовсе не из нытиков. Просто стараемся смотреть на вещи трезво.

Знаете, когда входишь в группу, становишься все-таки уверенней в себе. Пожалуй, мы были слишком доверчивы.

Лори умер.

Утка. Помните? Мы вам говорили.

На задворках. При свечке.

Не очень. Даже удивительно. Когда Малыш узнал, что Джорджа Вашингтона давно нет в живых, он и то плакал, так уж во всяком случае, мы думали, он станет плакать из-за Лори.

Мы предложили ему подарить новую утку, а он сказал – лучше змею. В четверг он с одним приятелем ездил после школы в Калвер-сити, там в какой-то лавке продают змей. Он хочет, чтобы мы с ним туда съездили, но мы не едем. Баловать его, ни в чем не отказывать – это ведь делу не поможет, правда, доктор?

Рыбки, черепахи, попугай. Нет, сперва был попугай, а потом черепахи. Они издохли. Малыш забывал их кормить. А потом цыплята и две утки.

Странно, что Малыш теперь полюбил змей. Раньше, когда у нас был дом на Доухени-хилл, он ужасно боялся – вдруг его ужалит гремучая змея.