Текст книги "Неукротимый"

Автор книги: Сьюзен Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Сьюзен Стивенс
Неукротимый

Глава 1

«Начо Акоста возвращается!»

Грейс, прищурившись, смотрела на экран. Она несколько раз моргнула, пытаясь прояснить зрение. Должно быть, вирус, который она подхватила, затронул и глаза.

Вот черт!

Теперь перед глазами начали плясать белые точки, и экран монитора стал мигать. Оттолкнув компьютерный стул, Грейс встала и потянулась, чтобы расправить затекшие от долгого сидения конечности и вдохнуть полной грудью тяжелый воздух подвального помещения. Она зажмурилась и несколько раз моргнула. Стало гораздо лучше.

«Это все усталость», – решила Грейс. На часах было уже почти час ночи. Она работала официанткой в полумраке ночного клуба в Корнуолле, а потом сидела в кабинете над отчетами, что не добавляло хорошего настроения.

Несмотря на усталость, она кинула последний взгляд на бесчисленные образы агрессивных красавцев на страницах журнала «Рок». Ей с трудом верилось, что она когда-то познакомилась с Начо Акостой, имевшим дурную репутацию. Они принадлежали к абсолютно разным мирам, но судьба порой играет с людьми забавные шутки.

Наконец, оторвав взгляд от фотографий Начо, она начала жадно вчитываться в каждое слово журнальной статьи:

«По слухам, Начо Акоста, скандально известный тридцатидвухлетний игрок в поло, собирается срочно уехать из Лондона, несмотря на то что он, кажется, вошел во вкус лондонских соблазнов».

Грейс почувствовала, как у нее участился пульс. Даже желудок скрутило от одной только мысли о других женщинах, развлекавших Начо. Это было смешно, учитывая, что она видела его всего дважды, и каждый раз чувствовала себя ужасно неуклюжей в сравнении с его непринужденной манерой держаться.

Впервые они встретились во время игры в поло на пляже в Корнуолле, которую организовала ее лучшая подруга Лусия, сестра Начо. Он тогда всего лишь высунулся из окна своего огромного джипа и окинул ее поверхностным взглядом с головы до ног. Ни один мужчина прежде не смотрел на нее так, и она до сих пор помнила, как тепло разлилось по всему ее телу от одного лишь его взгляда. Остаток дня она провела, восхищенно наблюдая за ним с трибун, как влюбленная девочка-подросток.

Они повстречались второй раз на свадьбе Лусии в огромном поместье семьи Акоста в Аргентине. Это путешествие стало для Грейс величайшим потрясением в жизни. До тех пор, пока она не увидела Начо в накрытом для свадьбы шатре и острый взгляд его черных глаз не нашел ее.

Начо был занят почти весь вечер, поскольку взял на себя организацию мероприятия, но Грейс постоянно ощущала его присутствие. Он несколько раз находил возможность пообщаться с ней, но она могла только молча смотреть на него, как влюбленная дурочка.

Грейс жила с родителями, которые во всех красках расписывали ее достоинства каждому, кто готов был слушать. Она стала очень застенчивой по той простой причине, что понимала: ей никогда не стать такой красивой и одаренной, какой они хотели ее видеть.

Работа в ночном клубе сделала ее менее стеснительной, когда начальство оценило ее старательность и профессиональные навыки. Но стоило ей увидеть в тот вечер Начо, как вместо кокетливости и непринужденности к ней вернулась стеснительность и косноязычность, словно язык прилипал к нёбу от одного его присутствия.

Мысленно прогнав воспоминание о том вечере, Грейс изучала фотографию человека, однажды перевернувшего ее мир. На снимке рядом с ним стояла очень красивая женщина, и Грейс не могла не признать, что они были великолепной парой.

Да, Начо Акоста был очень привлекательным мужчиной, но та ночь на свадьбе его сестры явно показала, что они всегда будут принадлежать разным мирам.

Грейс услышала, как пианист прогоняет свой обычный репертуар, и мысленно улыбнулась: она всегда находила утешение в музыке и книгах. Ее родители мечтали, что Грейс станет гастролирующей пианисткой, но этому не суждено было сбыться. Ее отец умер, и в семье не было денег, чтобы оплатить ее учебу в консерватории.

Закончив музыкальный колледж, она вынуждена была искать работу и очень обрадовалась, заняв вакансию в ночном клубе, в котором выступал один из лучших джазовых музыкантов. Музыка служила Грейс хоть каким-то утешением, она все еще очень тяжело переживала смерть отца.

Снова взглянув на экран компьютера, Грейс внимательно смотрела на снимок в конце статьи, на котором были запечатлены Лусия и ее братья. Только девушка улыбалась, а ее братья выглядели задумчивыми и даже суровыми.

Грейс считала, что Лусии было очень трудно. Единственная девушка среди трех братьев. Слышал ли ее кто-нибудь, считался ли с ее желаниями? Лусия как-то упоминала, что в семействе Акоста невозможно побыть в одиночестве. Так что неудивительно, что она выбрала свободу и работу в клубе, где они с Грейс и познакомились.

Начо поставил на ноги братьев и сестру после того, как их родители погибли во время наводнения. И хотя Лусия всегда была оптимисткой, она вспоминала то время, как проведенное под каблуком тирана. Все знали, что Начо Акоста был сильным мужчиной, который получал все, что хотел.

– Время для фортепьяно, Грейс?

Она повернулась на звук голоса Кларка Мейхью, пианиста, игравшего в клубе. Грейс очень любила слушать его игру.

– Давай, Грейс, – позвал он. – Выключай компьютер, и пойдем отсюда. У тебя же талант!

– Но не такой, как у тебя, – улыбнулась она.

– Единственная разница между нами в том, что у меня больше уверенности в себе, – пожал плечами Кларк.

– Если бы! – рассмеялась Грейс.

Они прошли в зал, и Грейс села за фортепьяно и отрегулировала высоту стула.

– Я даже не могу играть без нот. Хотела бы, но не могу.

– Но ты можешь! – настаивал Кларк. – Закрой глаза и позволь мелодии литься сквозь пальцы.

Волна паники накрыла Грейс, когда она осознала, что у нее нет иного выбора, кроме как закрыть глаза. В тот момент, когда она попыталась сфокусировать взгляд на нотах, музыкальные знаки вихрем закрутились на странице.

– Закрой глаза, Грейс, – приободрил ее Кларк. – Вот видишь! – обрадовался он, когда ей удалось взять несколько аккордов.

Ей определенно нужно сократить время сидения за компьютером, поняла Грейс, когда снова открыла глаза. Мелькающие пятна перед глазами никуда не делись, даже стало еще хуже. Хотя, по ощущениям Грейс, хуже уже было некуда.

Прошло два года

Девушка разглядывала его с тех пор, как он вошел в банкетный зал, зарезервированный для официального обеда. Небольшие столики были накрыты на восемь человек каждый. Хрустальные бокалы и столовое серебро сверкали в свете огромных венецианских люстр. Лучи отраженного солнца давали идеальное освещение для девушки, которая старалась привлечь его внимание. Одной ее фигуры было достаточно, чтобы вскружить голову любому мужчине, и в ее глазах читался откровенный призыв.

Но сегодня он пас. Он ужасно устал, к тому же ему совсем не хотелось присутствовать на этом скучном приеме.

Сегодня был званый ужин для сильных мира сего в винной индустрии. Начо был более известен как игрок в поло на международном уровне и владелец поместья в Аргентине размером с небольшую страну. Его решение о восстановлении семейных виноградников было вынужденным, чтобы обеспечить наследство братьям и сестре. Ничто другое не заставило бы его вернуться в этот аргентинский дом.

– Начо! – За его спиной раздался чей-то знакомый голос.

Он повернулся и увидел щеголеватую фигуру дона Фернандо Гонсалеса, председательствовавшего на сегодняшнем вечере.

– Дон Фернандо. – Он вежливо склонил голову, заметив знойную красотку, стоявшую рядом с ним.

– Я хотел бы представить вам свою дочь Аннализу.

Дон Фернандо отступил назад, и хорошо знакомое чувство снова посетило Начо, когда он осторожно пожал наманикюренные пальчики девушки.

Он слышал, что дон Фернандо испытывал финансовые затруднения, так что председатель был далеко не первым отцом, пытавшимся свести Начо со своей дочерью. Все знали, что Начо твердой рукой управляет семейным состоянием, хотя они вряд ли подозревали, что он мог причинить немало страданий тем, о ком заботился.

Внезапно его взгляд привлекла незнакомая девушка со светлыми длинными волосами. Он посмотрел в дальний конец зала, пытаясь понять, видел ли он ее раньше. Его интуиция подсказывала, что да, хотя он не мог быть полностью уверенным, поскольку видел девушку только со спины.

– Я вас задерживаю, сеньор Акоста? – улыбнулась Аннализа Гонсалес, в ее взгляде было понимание.

Начо отметил, что ее отец удалился, давая им возможность познакомиться поближе.

– Прошу прощения. – Начо заставил себя сосредоточиться на ее красивом лице.

– Вы действительно настолько ужасны, как о вас говорят? – спросила Аннализа, словно надеялась, что это действительно так.

– Еще хуже, – заверил он.

Они замолчали, услышав собачий лай, и обернулись в поисках источника шума. Аннализа, смеясь, сказала:

– Если бы я знала, что сюда можно с собаками, я бы взяла своего чихуа-хуа Манки.

– И он бы стал прекрасной закуской для моего ирландского волкодава Кормака, – добавил он. – Простите, сеньорита Гонсалес, мне кажется, конферансье собирается пригласить нас за столики.

Грейс села за столик. Ее соседкой оказалась женщина, которая сразу же представилась. Элиас, работодатель и наставник Грейс, сидел по правую руку от нее, но он почти сразу пошел поприветствовать старых друзей и коллег, и Грейс стремилась доказать самой себе, что справится со всем самостоятельно.

Ежегодный съезд виноделов был первым крупным мероприятием для Грейс с тех пор, как ослепла. Это был первый большой выход и для Бадди, ее собаки-поводыря, и Грейс волновалась и за себя, и за него. Она надеялась, что они допустят не слишком много оплошностей в течение этого вечера.

Непринужденно болтая со своей соседкой, Грейс старалась незаметно составить представление о том, что ее окружало. Целый батальон бокалов словно ждал быть сметенным со стола, и салфетку ей пришлось разворачивать очень осторожно, стараясь ничего попутно не задеть. На столе было много тарелок разного размера, не говоря уже о солонках, перечницах и сахарницах. Перспектива посолить кофе и добавить сахара в суп уже ясно маячила перед Грейс.

– Вот перец, если хотите, – предложила леди, сидящая слева от Грейс. – Я перчу все подряд, – добавила она, – но вы, наверное, хотите сначала попробовать. Может, вы захотите подсолить.

Грейс почувствовала, как женщина подвинула солонку достаточно близко, чтобы она смогла взять ее. Она ощутила прилив искренней благодарности к этой незнакомой женщине за ее доброту. Такая малость теперь значила для нее очень много.

Элиас был прав. Все, что ей нужно, – собрать все свое мужество и каждое утро выходить из дому с Бадди на поводке. Иногда легче было сказать, чем сделать, но это помогло ей понять, что на свете есть действительно хорошие люди.

– Вы работаете с одним из величайших людей в нашем бизнесе, – сказала Грейс ее доброжелательная соседка, когда та объяснила, что Элиас учит ее на сомелье.

– Думаю, Элиас для меня – самый близкий человек после отца, – призналась Грейс. И все равно этого было недостаточно, чтобы описать, как много для нее сделал этот человек.

– Вы потеряли отца? – мягко спросила женщина.

– Да, – пробормотала вмиг помрачневшая Грейс.

Соседка положила руку на сжавшиеся в кулак тонкие пальцы Грейс:

– Я потеряла отца в очень юном возрасте. Вам повезло, что рядом с вами есть Элиас. Он хороший, добрый человек, а это такая редкость в наши дни. Я уверена, что вы обязательно встретите прекрасного мужчину и выйдете за него замуж.

– О нет! – воскликнула Грейс. – Я никогда не смогу этого сделать.

– Почему же нет? – спросила ее собеседница.

– Я не хочу быть обузой, – пояснила Грейс.

– Обузой? – переспросила новая знакомая. – Кто вам вбил это в голову?

Грейс предпочла бы пробежать несколько миль, чем быть кому-то в тягость. Грейс чувствовала то же самое, когда ее мать после смерти отца снова полюбила и собиралась выйти замуж за вдовца с детьми. Грейс не хотела вставать на пути счастья матери и покинула родительский дом. Потом, когда ее зрение ухудшилось, она снова была полна решимости никому не создавать неудобств. Но она не собиралась портить этот вечер мрачными мыслями.

– Мне еще многому нужно научиться, – легко сказала Грейс, – поэтому сначала мне стоит разобраться в себе, прежде чем отправляться на поиски любви. Пусть лучше любовь сама меня найдет. – Она замерла, почувствовав, как теплая ладонь новой знакомой накрыла ее руку, лежащую на столе.

– Вы храбрая девушка, Грейс, и достойны только самого лучшего. Никогда не соглашайтесь на меньшее.

* * *

Начо все больше и больше приходил в нетерпение. Хотя когда Аннализа пожала плечами и ушла, он был вынужден спросить себя: как можно было столь бессмысленно упустить шанс получить этот роскошный подарок в такой привлекательной упаковке?

Прошлое сделало его жестким и циничным. Большинство женщин, с которыми он общался, были такими предсказуемыми пустышками, и все они хотели примерно одного: чтобы кто-нибудь заботился о них в финансовом и эмоциональном плане. И, потратив свою юность и раннюю молодость на воспитание братьев и сестры, он обнаружил, что опустошен.

Его женатые братья часто говорили ему, как им повезло встретить свои половинки. Но сам он не верил ни в судьбу, ни в удачу. Он тяжело работал, и это приносило результаты. У него не было времени, чтобы тратить его на поиски женщины. Единственная женщина, которая смогла бы сместить его приоритеты, должна быть сильной и независимой.

Непроизвольно он снова окинул взглядом зал в поисках блондинки, но она, кажется, ушла. По дороге в свой лондонский пентхаус он не мог избавиться от ощущения, что во время званого обеда произошло что-то важное, и это от него ускользало.

Работать на огромном винном складе стало для Грейс намного легче, когда ее стал сопровождать Бадди. Большой золотистый ретривер мог легко провести ее через весь Лондон, так что ставший хорошо знакомым лабиринт склада стал для него сущим пустяком. Грейс очень удивилась, когда он вдруг зарычал.

– В чем дело, дружище? – спросила она, нагнувшись к псу и погладив его по холке. Странное дело, но она тоже что-то почувствовала. У нее было такое же предчувствие, как перед грозой.

С тех пор как Грейс перестала видеть, она стала полагаться на остальные свои чувства, и скоро они обострились. Но сейчас она не слышала ничего, кроме стука собственного сердца.

– Нам осталось проверить всего одну секцию, – сказала она своему псу. – Отведи меня к Аргентине, Бадди.

Услышав одно из командных слов, Бадди безошибочно привел Грейс к той секции склада, где хранились аргентинские вина. Если бы Грейс назвала Испанию, или Францию, или Новый Свет, ее высококвалифицированная собака-поводырь точно знала бы, куда привести хозяйку. Для полной уверенности каждая секция была помечена шрифтом Брайля наравне с обычным печатным шрифтом.

Грейс пришлось узнать много нового после потери зрения из-за редкого вируса. Поначалу она замкнулась в себе и заперлась дома, но потом ее деятельная натура потребовала действий. Она поняла, что не хочет провести остаток жизни запершись в четырех стенах, роняя вещи. Грейс решила, что ей придется научиться доверять ненавистной трости.

Трость валялась в дальнем углу спальни Грейс с момента ее возвращения из больницы. Терапевт в недвусмысленных выражениях сказал, что, если она не будет пользоваться тростью, чтобы выйти из дому, она проведет всю жизнь во тьме.

– Но я и так во тьме! – кричала Грейс в отчаянии.

В эти трудные времена ей приходилось много кричать и плакать, но это ничего не меняло. Поддержка Элиаса, постоянно твердившего ей, что нужно продолжать жить, работать, изменила ее. Это был первый шаг на пути к независимости.

Но именно тогда, когда она собрала достаточно мужества, Грейс поняла, что врезается в любой предмет выше пары футов. Возвращаясь с прогулки, она чувствовала себя… слепой женщиной. Следующую неделю она провела, оплакивая то, что не может изменить. И только когда приехала Лусия в компании представителя Ассоциации собак-поводырей, Грейс решила попробовать что-то новое.

Поначалу она протестовала: она не может позаботиться даже о себе, что уж говорить о собаке. Но к ее удивлению, Лусия сердито отрезала:

– Ради всего святого, возьми себя в руки, Грейс! Бадди нужно только кормить и гулять с ним.

Грейс медленно осознавала, что ведет себя крайне эгоистично, погрузившись в мир уныния и одиночества, который она создала собственными руками.

Когда привезли Бадди, все изменилось: большой пес сразу же прижался к Грейс, и дело было решено. Бадди предупреждал ее о каждой опасности и тем самым открыл для Грейс мир. Лусия, как обычно, была исполнена энтузиазма, сказав, что Бадди уже привит и имеет собственный собачий паспорт, так что Грейс может отправиться в путешествие.

Если бы! Грейс постоянно была погружена в свои мысли. Хотя сейчас благодаря Бадди ее уверенность росла день ото дня.

– Что случилось? – мягко спросила Грейс, потому что Бадди продолжал рычать. Она расслабилась, услышав голос Элиаса. Он поставлял вино в клуб, в котором она в свое время работала, и он же предложил ей переквалифицироваться в сомелье, когда она потеряла зрение. – Должно быть, он кого-то встретил, – прошептала она, поглаживая шелковистые уши Бадди. – Ты должен привыкнуть к незнакомым людям, потому что теперь мы работаем тут полный день.

Грейс только успела войти в свой кабинет, как к ней заглянул Элиас, с трудом сдерживая волнение.

– Новые вина, которые я только что дегустировал, просто великолепны.

– И?.. – Грейс ждала продолжения.

– Я знаю об этом винограднике уже много лет, – осторожно начал Элиас, тщательно подбирая слова. – Я планировал, что мы отправимся в Аргентину вместе, Грейс…

Она впервые об этом слышала. Аргентина так далеко. Это совершенно невозможно – полететь туда, особенно сейчас, когда она ослепла.

Аргентина – родина Начо…

– Не надо так удивляться! – настаивал Элиас. – Ты же знаешь, последнее время я стал вести более размеренный образ жизни. Ты должна будешь отправиться в Аргентину без меня.

Мысли Грейс перепутались.

– Что? – выдохнула она.

– Если бы существовала иная альтернатива, Грейс, поверь мне, я бы ею воспользовался. Но мой врач настоял на том, что мне необходим отдых.

– Тогда ты должен отдохнуть, а я присмотрю за тобой, – настаивала Грейс.

– Бизнес не позволяет нам обоим отсутствовать одновременно, а я не могу рисковать: эти вина могут оказаться у конкурентов. Ты должна ехать, Грейс. Кого я еще могу просить? Кому я могу довериться?

– А вдруг я тебя подведу?

– Не подведешь, – заверил ее Элиас. – Я верю в тебя, Грейс. И всегда верил. Ты должна отправиться в Аргентину и проверить этот виноградник и его продукцию.

– Я хочу помочь, но…

– Только не надо говорить «но я же слепая», – предупредил Элиас. – Никогда так не говори! Иначе все, чего ты добилась с тех пор, как ослепла, будет потеряно.

Когда Элиас впервые услышал о ее болезни, он сразу попытался предложить ей свою помощь. Он хотел отблагодарить Грейс за ее доброту, которую она проявляла к нему все годы их знакомства.

– Ты же знаешь, как нам не хватает аргентинских вин. Ты же не хочешь, чтобы я остался без клиентов?

– Конечно же нет. Мне действительно необходимо лететь в Аргентину? Неужели кто-то другой не сможет это сделать?

– Нет, – решительно сказал Элиас. – Я думаю, ты должна поехать в Аргентину еще и для того, чтобы самой себе доказать, что ты это можешь. Это следующий шаг на пути к полноценной жизни. И если ты не хочешь сделать это для себя, сделай для меня. Я пытаюсь сделать тебя не только деловой женщиной, но и экспертом по вину. Все не так страшно, – приободрил он. – Ты пробудешь там примерно месяц или около того.

– Месяц?! – в ужасе воскликнула Грейс.

– И ты должна вылететь как можно скорее, чтобы попасть на самый сбор урожая, – продолжил он. – Мне нужен полный отчет, Грейс.

Одним из качеств, которые она так ценила в Элиасе, было то, что он никогда не делал скидок на ее слепоту. Но Аргентина – это чересчур. Это не «следующий шаг», это затяжной прыжок через огромную пропасть.

– Но я не могу путешествовать!

– Я ничего об этом не знаю. Ты же можешь передвигаться по Лондону!

– Только потому, что у меня есть Бадди в качестве помощника…

– Вот именно, – прервал ее Элиас. – Грейс, я не могу доверить это задание кому-то еще. Или ты хочешь сказать, что я потратил деньги впустую на твое обучение?

– Конечно нет! Я не могу представить, что бы я делала сейчас, если бы не твоя помощь. Ты же знаешь, как я тебе благодарна!

– Мне не нужны твои благодарности, Грейс. Я хочу, чтобы ты сделала работу, которой научилась.

– Но я не выезжала за границу с тех пор, как…

– Да, я знаю. Но я думал, ты любишь принимать вызов, Грейс.

– Да, – кивнула Грейс, вспомнив, что персонал реабилитационного центра настаивал на том, чтобы расширять границы. Но не до Аргентины же!

– Я не могу поехать, – решительно сказал Элиас. – Новый поставщик – всегда большой риск для бизнеса. Мы должны быть уверены, что эти вина так хороши, как нам говорят.

– По-моему, отправить меня вместо себя – куда больший риск.

– Грейс, меня учил мой отец, моего отца – его отец, а теперь я учу тебя, терпеливо проводя дегустации…

– Терпеливо? – не смогла сдержать улыбку Грейс.

– Я люблю видеть тебя счастливой, Грейс. Не позволяй жизни напугать тебя. Пообещай мне это.

– Но достаточно ли у меня знаний? – все еще сомневалась она.

– Я знаю сомелье, которые дегустировали вина больше сорока лет, но у них не было твоего природного чутья, – настаивал Элиас. – Пожалуй, я знаю только одного непрофессионала, который мог бы приблизиться к твоим способностям, но он только что ушел.

Внезапно Грейс охватила та же легкая дрожь, которую она почувствовала на званом обеде, когда залаял Бадди. Но она не верила в совпадения. Семейство Акоста – не единственные владельцы виноградников в Аргентине. К тому же Лусия рассказывала, что их виноградники простаивают уже много лет.

– Насчет Бадди можешь не беспокоиться, – добавил Элиас. – Он не доставит никаких проблем, поскольку вы оба полетите на частном самолете семьи Акоста.

– Семьи Акоста? – У Грейс пересохло в горле, поскольку подтвердились ее худшие опасения. – С кем именно я должна буду встретиться в Аргентине? – с трудом выговорила она.

Элиас рассмеялся, чувствуя, что она слишком остро реагирует.

– Не волнуйся, тебе не придется встречаться со всем семейством сразу, только с его главой, Начо.

– Начо? – У Грейс вырвался истеричный смешок. – А ты предупредил сеньора Акосту, что вместо тебя приеду я?

Элиас молчал слишком долго.

– Так ты сказал ему или нет?

– Я не хочу проиграть конкуренту, – упрямо поджал губы Элиас. – И я не понимаю, к чему вся эта суета? Ты ведь знакома с семьей Акоста?

– Ты же знаешь, что да. Лусия – моя лучшая подруга. Ты должен ее помнить, мы вместе работали в клубе. И да, я знакома и с ее братьями, – сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал ее эмоций.

– Ну вот и хорошо! – обрадовался Элиас. – Ты полетишь в западную часть их владений, где, как мне говорили, очень красиво. Ты увидишь заснеженные Анды и величественные реки, питающие виноградники… – Элиас резко замолчал. – О, Грейс, прости…

– Пожалуйста, не извиняйся, – сказала она. – Я не смогу рассказать тебе о том, чего не смогу увидеть, но я придумаю для описания другой способ, обещаю. Уверена, воздух будет совсем другим, уж это я сумею почувствовать. Я все еще могу ощущать солнечные лучи на своем лице. У меня будет много новых впечатлений. – Она замолчала, вспомнив встречу, которая по-настоящему испугала ее, – встречу со старшим из братьев Акоста. – Кстати, а Начо Акоста был здесь сегодня?

– Да. Начо взял на себя управление семейными виноградниками, – подтвердил Элиас. – Я полностью в тебе уверен, – еще раз подчеркнул он. – Я не мог бы выбрать лучшего представителя. Эта поездка будет для тебя отличным приключением, Грейс.

Она искренне надеялась, что это приключение окончательно не добьет ее.