Текст книги "Грехи и грешницы"
Автор книги: Сьюзен Одо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Каждый из неприглядных деревянных столов был накрыт белой бумажной скатертью с многочисленными изображениями серебряных подков, а посреди него стояли цветы – из тех, над которыми прошлым вечером трудились Бэбс и Дорин. На столах также находились круглые пепельницы, в которых лежали коробки спичек с затейливой надписью серебром: «Сюзи и Джо».
В глубине, у сцены, стояли два сдвинутых вместе стола для новобрачных и особо важных гостей. Здесь все просто утопало в цветах, а к каждому углу были прибиты серебряные подковы. На стенах с помощью белых атласных лент были укреплены гроздья розовых и белых воздушных шариков. Две грозди чересчур разодетые юнцы уже стянули на пол и гоняли по залу.
К столу, где сидела Карен, медленно двигалась Дорин Фуллер. Рядом с ней, одной рукой опираясь на палку, а другой – на руку дочери, величественно плыла бабушка Сюзи, Элси. За ними Бэбс транспортировала ее многострадального мужа Альберта.
– Карен, милая, – обратилась к ней Дорин, нацелив на сиденье мощные ягодицы матери, и изобразила улыбку. – Ты не возражаешь, если папа и мама сядут здесь, чтобы было недалеко от туалета? – Последние три слова она произнесла одними губами.
– Конечно, нет, – тотчас поднялась Карен. – Я должна быть вон там. – И она кивнула в сторону главного стола.
– Ты ведь помнишь Карен, мама? – прокричала Дорин на ухо старой леди. Это подруга Сюзи еще со школы.
Элси окинула ее взглядом.
– Да, я тебя помню. – Она тотчас умолкла и стала вытирать слезящийся глаз огромным белым платком. – Пожалуй, с тех пор как я видела тебя в последний раз, ты немного пополнела, – добавила она с тем полным безразличием к условностям, которым отличаются очень молодые и очень старые люди.
– Не обращай внимания, Карен, – укоризненно посмотрев на мать, сказала Дорин. – Ты выглядишь прекрасно. Правда, Бэбс?
– Прекрасно! – пропыхтела Бэбс, с трудом усаживая своего отца рядом с его женой, и опустилась рядом.
– Дай-ка мне мою сумочку, Дорин! – потребовала Элси. – Я надену тапочки. Эта мозоль меня просто с ума сведет!
Дорин послушно достала из материнской сумки пару клетчатых, отороченных мехом домашних тапочек и, к заметному облегчению старой леди, надела ей на ноги.
– Теперь все в порядке? – выпрямилась Дорин.
– Я хочу выпить, – потребовал Альберт.
– Так стоит же херес. – Дорин кивком указала на нетронутый бокал на столе. – Это приличный херес. Стоил нашей Сюзи четыре фунта за бутылку – не то что какая-то дешевая дрянь.
– Меня не волнует, сколько он стоит, я не могу его пить. – Отец с отвращением сморщил нос. – Это же для женщин! Дайте нам хоть каплю эля!
Дорин, рассердившись, только покачала головой.
– Ладно, Дорин, – похлопала ее по руке Карен. – Я принесу из бара пива для вашего отца.
– Если уж ты встала, я бы выпила «снежный ком», – сказала Элси, отставив в сторону бокал с хересом, к которому она едва притронулась. Только без всяких вишен {«Херес» по-английски звучит как «шери», «вишня» «чери». Глуховатая Элси, очевидно, спутала одно с другим}. Мне их не съесть, объяснила она, улыбнувшись Карен беззубым ртом.
Стараясь удержаться от смеха, та кивнула. Бэбс, сняв с ног розовые туфли, надевала вместо них мягкие виниловые шлепанцы, которые только что достала из сумки.
– О, вот так гораздо лучше, – пошевелив пальцами, сказала она. – Чего терпеть не могу – так это неудобных туфель.
– Выпьете, Бэбс?
– Да, пожалуйста, милая Карен. Мне бы портеру. Если тебя не затруднит.
– Не беспокойтесь, я возьму поднос. А как вы, Дорин?
– Нет, я лучше покончу с этим, – отозвалась та, указывая на бокалы с хересом. – Не пропадать же добру.
– Вам придется нелегко, – засмеялась Карен и широким жестом обвела зал, демонстрируя нетронутые бокалы с хересом, стоящие на столах или тайком отставленные на пол. – Если вы попытаетесь все их допить, то окажетесь под столом!
Дорин принялась громко выражать свое неодобрение подобной расточительностью и явным нарушением этикета. А Карен направилась к бару, где толпа страждущих уже стояла в ожидании нормальной выпивки.
* * *
Прислонившись к двери банкетного зала, Карен сбросила туфли и с радостью ступила на холодный линолеум.
Гости вокруг оживленно болтали – слава Богу, формальности почти подошли к концу. Остались только речи, а потом можно будет совсем расслабиться.
На спинках стульев уже небрежно висели пиджаки, мужчины ослабили галстуки. Бобби Фуллер раздал всем желающим сигары, и к потолку потянулись клубы вонючего дыма.
Собравшись вокруг столов, женщины сплетничали и обсуждали нынешнюю вечеринку. Хотя в большинстве своем они были родственницами, их контакты в основном сводились к поздравительным открыткам на Рождество. Встречались же они только на свадьбах и на похоронах, причем последняя свадьба была четыре года назад, когда Чарли-Малыш выдавал замуж свою Максину, а последние похороны – когда в прошлом году хоронили мать Боба Фуллера, так что поговорить было о чем.
За одним из столов сидели дамы, в двоих из которых Карен узнала продавщиц магазина, где работала Сюзи, а других помнила еще по школе. Она тотчас вспомнила их, несмотря на прошедшие годы; этих девчонок они, пятеро подруг, никогда не пускали в свой замкнутый мирок, но тем не менее все это время Сюзи поддерживала с ними связь. Несмотря на новые прически и косметику, несмотря на их полноту, Карен, глядя на знакомые черты и улыбаясь, вспоминала, какими они были тогда – в этой красно-зеленой школьной форме, наивные и беззаботные.
Всем им, видимо, было что рассказать, и теперь Карен размышляла, какими могут быть эти рассказы.
Посмотрев на эти приятные улыбающиеся лица, видимо, довольных обществом друг друга людей, Карен вдруг подумала – и не в первый раз, – что привлекательные женщины встречаются гораздо чаще; чем привлекательные мужчины.
За угловым столом сидела Анна в обществе Джеймса, молодого официанта, с которым она познакомилась во время девичника. Положив локти на стол, почти соприкасаясь головами, они смеялись и о чем-то разговаривали. Удивительно, конечно, но, слава Богу, ее подруга теперь вновь будет наслаждаться жизнью. Карен вспомнила, как мучилась Анна после разрыва с Каллумом, а она ничем не могла ей помочь, разве что выслушивать по телефону ее рыдания. Ведь между ними лежал океан.
Тем не менее из всех них одна лишь Анна оставалась воплощением жизненного успеха – она была умна, красива, сделала карьеру, а теперь, кажется, решила, чего хочет от жизни. «Смогу ли я сама когда-нибудь решиться на это?» – подумала Карен.
Вестибюль вдруг наполнился холодным воздухом, Карен вздрогнула и прикрыла обнаженные плечи руками.
Обернувшись, она увидела стоящих в дверях Стива и Мэнди. Сунув ноги в свои красные туфли, Карен бросилась к ним навстречу.
– Я отлучусь на минуту – поищу Джен, – пожав руку Мэнди, сказал Стив.
– Спасибо, Стив, – поблагодарила она.
– Нет проблем! – подмигнул Стив и направился в прокуренный зал.
– Ты в порядке? – спросила Карен, подводя Мэнди к стоявшим за вешалкой стульям.
– Более-менее, – выдавила из себя улыбку Мэнди. – А как Сюзи?
– Более-менее!
Обе засмеялись.
– Что за пара! – шумно вздохнула Мэнди. – Как думаешь, она знает?
– Уже догадалась.
– Ox, черт! – запричитала Мэнди, снова готовая заплакать.
– Ну-ну, все в порядке, – принялась успокаивать Карен. – При сложившихся обстоятельствах Сюзи прекрасно справляется.
– А как Джонатан?
– Ты испортила ему туфли! – Карен легонько толкнула Мэнди в бок, заставив ее засмеяться. – А Сюзи подвесила ему «фонарь».
Мэнди широко раскрыла глаза и поднесла руку ко рту, не зная, плакать ей или смеяться.
– Ох, Кар, что я наделала!
– Ты ничего не наделала. Ты ведь не знала, что он парень Сюзи, правда?
Подруга только покачала головой.
– Ну, вот видишь. При чем тут ты? – Карен сжала ее руку, давая понять, что дальнейшие выяснения неуместны. – Короче, пора выпить. Тебе не помешает.
– Стив уже отпаивал меня бренди. Таких, как он, – один на миллион.
Карен, взглянув в зал, увидела, что Стив у бара уже обнимает Дженет. «Да, Стив действительно из тех, что мне нравятся», – вынуждена была признать про себя Карен.
– Ладно, продолжим. Бренди так бренди. – И она повела Мэнди в бой. Подожди здесь, – скомандовала Карен, когда они достигли толпы страждущих, ожидавших, когда их обслужат. – Подружки невесты без очереди! – И, обойдя толпу, она тотчас столковалась с барменом.
Чувствуя некоторую неловкость, Мэнди опустила глаза, чтобы избежать косых взглядов, – она знала, многие сейчас смотрят на нее. Когда к ней подскочила Дженет и положила руки ей на плечи, Мэнди чуть не расплакалась от благодарности, а когда и Анна сделала то же самое, то Мэнди отчасти воспрянула духом.
– Не зря же я надела это платье, – подойдя к ним, сказала Карен и подала Мэнди бокал с бренди. – Ну, будем здоровы! – И подруги дружно чокнулись.
– Ну и хитрая же ты корова, – повернувшись к Анне, произнесла Дженет и кивнула в сторону Джеймса; тот оживленно разговаривал с Саймоном Паксманом. – Когда же ты успела?
Чтобы скрыть свое смущение, Анна засмеялась.
– Ну? – настаивала Дженет.
– Я тогда поехала к нему домой. Чтобы выпить на сон грядущий.
Подруги, не сговариваясь, разразились смехом.
– Это называется эвфемизмом, – заметила Карен.
– А я считаю, что это называется удачей, – торжественно провозгласила Мэнди, и подруги опять рассмеялись.
– Ну, я вынуждена согласиться, – посмотрев на молодого официанта, сказала Дженет, – он действительно симпатичный. Да, и как же вы выпили?
Анна закатила глаза.
– Какой коктейль, Анна? – уточнила Мэнди. – «Долгий медленный»?
– Нет, – подхватила Карен, – наверное, «Удар в стену»!
– Ха-ха, очень смешно! – добродушно откликнулась Анна.
– Как бы то ни было, они скорее всего начинали с «Между простынями»! захихикала Дженет.
Теперь они смеялись, уже не обращая особого внимания на косые взгляды, которые на них бросали окружающие. Им было хорошо вместе.
– Давай, – предложила Дженет, – не робей. Рассказывай все по порядку.
– Пожалуй, скажу-ка я пару слов этому твоему Стиву. Видимо, он тебя не удовлетворяет, раз ты так интересуешься моей сексуальной жизнью, – пошутила Анна. – В общем, – притворно зевнула она, – мы просто выпили, и я вернулась домой.
Подруги громко расхохотались.
– Ага, а моя мама вышла замуж за Папу Римского, – подначила Дженет. Давай рассказывай. Для начала – где он живет?
– Вообще-то неподалеку от меня, в Барнсбери. Какое совпадение, а?
– Должно быть, это судьба, – заметила Карен, и они обменялись улыбками.
– И ты поехала туда после стриптиза? – спросила Дженет, направляя разговор в прежнее русло.
– Да, я поехала туда после стриптиза, – передразнила ее Анна. – После того как посмотрела на этих потных обнаженных мужчин! По правде говоря, добавила она уже серьезнее, – когда мы там были, я не находила этих стриптизеров особенно сексуальными – слишком уж все казалось нелепым, но, вспомнив о них по дороге домой, я попросила свернуть…
– Короче, ты решила выйти и немного посидеть на коленях у нашего юного друга.
– Дженет! Неужели в твоей душе нет ни капли романтики? – засмеялась Карен.
– Нет, все это я оставляю Стиву.
Подруги, смеясь, повалились друг на друга, словно школьницы, рассказывающие о своем первом французском поцелуе.
– Ладно, вы! Чему смеетесь?
Услышав голос Сюзи, все сразу притихли, и на мгновение воцарилось неловкое молчание.
– Анна сейчас как раз рассказывает о ночи любви, проведенной со своим милым мальчиком, – пояснила Карен.
– Ш-ш-ш! – сказала Анна, бросая взгляд на Джеймса. – Между прочим, он не настолько уж моложе меня – Только в твоих мечтах, Анна, – хмыкнула Дженет. – Карен учит детей и постарше его!
Оценив шутку, Анна двинула Дженет под ребра. Все смеялись, только Мэнди молчаливо потупила взор.
– Ну что ж, удачи тебе, красотка, – бросила Сюзи Анне. – Дерзай, пока можешь!
Переглянувшись, Анна и Карен под каким-то предлогом удалились; за ними отправилась на поиски Стива Дженет. Мэнди и Сюзи остались наедине.
– Как ты себя чувствуешь? – сочувственно спросила Сюзи.
– Спасибо, хорошо, – ответила Мэнди, все еще не в силах поднять глаза.
Сюзи шумно вздохнула, и наступило тягостное молчание.
– Я знаю, что ты не виновата, Мэнд, – наконец выдавила Сюзи.
Глядя на нее, Мэнди тихо проговорила со слезами на глазах:
– Прости меня, Сюз, я… – Сквозь гул голосов собравшихся было трудно разобрать слова.
Но прежде чем она успела продолжить, Сюзи взяла ее за руку и прервала извинения:
– Ты не виновата!
Не желая снимать с себя ответственность, Мэнди покачала головой.
– Ты не виновата! – снова повторила Сюзи, на этот раз громче, словно хотела, чтобы эта фраза как следует отложилась в голове Мэнди. – Мне только жаль, что он тебя использовал.
Мэнди поморщилась. Истина восторжествовала, и теперь она старалась подавить захлестывавший ее гнев. Джонатан, конечно, хорош, но и Сюзи не лучше – заставила ее трезво взглянуть на ситуацию, и, кроме того, теперь она владеет тем, что еще несколько часов назад Мэнди считала своим. А самое противное то, что она оказалась такой доверчивой и такой глупой.
Мэнди слабо улыбнулась:
– Не стоит извиняться за него, Сюзи. И уж во всяком случае, передо мной. Ты-то уж вообще без вины виноватая.
– Ага… Надо же, а? Как подумаешь о тех временах, когда все было наоборот. Ну, когда я крутила с чужими мужиками…
– Разница только в том, – смущенно почесала лоб Мэнди, – что я никогда не думала, что кручу с чужим мужиком, потому что не знала, что он чей-то! Вытащив из кармана салфетку, она шумно высморкалась.
– Пожалуй, так оно и есть, – задумчиво протянула Сюзи. – Пожалуй, это именно Джо крутил с чужой бабой, потому что ты замужем и все такое.
Мэнди снова пришлось признать, что в этом постыдном деле Питу отводилась роль обманутого мужа, и она снова испытала приступ тошноты.
– Как думаешь, Пит не догадается, а? – с тревогой спросила она.
– Ну, я-то ему ничего не скажу. – сжав ее руку, заверила Сюзи. – Да и он вряд ли скажет, – добавила она, взглянув на нервно теребившего галстук Джо, который в этот момент разглядывал каких-то женщин. – Разве что он ищет подходящую пару черных глаз!
Обе засмеялись, но не радостным смехом.
– Пойдем. – Сюзи взяла пустой бокал и отпустила руки Мэнди. – Давай выпьем. Не знаю, как ты, а я сегодня собираюсь напиться в стельку!
– Ага, – без всякой готовности отозвалась Мэнди. И вдруг, уже с неким подобием прежнего энтузиазма, добавила:
– Ага, давай. Почему бы и нет?!
* * *
– Карен! Карен!
Настойчивый шепот заставил Карен оторваться от своего занятия – она поправляла макияж у зеркала в женском туалете. В дверях с паническим выражением лица застыла Мэнди. Положив губную помаду обратно в сумочку, Карен поспешила ей навстречу.
– Эй! Что стряслось на этот раз?
– Это они, – произнесла подруга. – Они здесь!
– Кто… – начала Карен, но тут до нее дошло. – Ты имеешь в виду Пита?
– Ага… и Барри тоже. Они пришли вместе. – Она нервно сглотнула и беспокойно закусила нижнюю губу. – Как думаешь, он ему не сказал?
– Кто, Барри? – Карен покачала головой и уверенно произнесла:
– Нет. Слишком уж он бесхарактерный. Если он скажет Питу про Джонатана, то ты ведь все про него расскажешь, а я не думаю, что это входит в его планы, правда?
Поколебавшись, Мэнди кивнула, но, похоже, была не убеждена.
– Кроме того, – продолжала Карен, – Пит ему ни за что не поверит: подумает, что братец вешает ему лапшу на уши. Ну, я имею в виду, он не поверит, что его жена крутит с новым муженьком Сюзи. Это ведь не очень правдоподобно.
Губы Мэнди предательски задрожали; но она взяла себя в руки.
– Так что мне делать?
Карен стиснула ее руки:
– Тебе – ничего. Иди выпей. Я сама поговорю с Пинки и Перки!
Мэнди засмеялась:
– Это ведь правда, да?
Карен прищурилась:
– Что?
– Ну, насчет мужчин. Это чистая правда, что они доставляют больше хлопот, чем радости.
Теперь засмеялась Карен:
– Не все. Возьмем, к примеру, Стива. Или твоих мальчиков…
Однако упоминание о мальчиках снова повергло Мэнди в ужас.
– А что, если он узнает, Кар? – запричитала она. – Что тогда подумают мальчики? О черт! Черт, черт, черт!
– Мэнди… – как можно мягче произнесла Карен, как будто пыталась успокоить ученика. – Все будет в порядке. Правда. А сейчас иди и веселись. Положись на меня. То, что ты сделала… ну, это не страшно. Вероятно, тебе было даже хорошо. Это было… естественно. И не ты создала проблему Сюзи. Если бы только родители предупреждали нас о таких вещах, а?
Мэнди улыбнулась:
– Ага, и еще насчет того, чтобы мы не выходили замуж за первого встречного идиота.
– Ага. – Усмехнувшись, Карен обняла ее. – Точно.
А теперь веселись, я через минуту к тебе подойду.
Проводив Мэнди взглядом, Карен протяжно вздохнула. «Так оно и бывает», – подумала она. Вечно ей приходится играть роль шеф-повара, который должен все время следить, чтобы что-нибудь не подгорело и не выкипело.
Она увидела их почти сразу. Они стояли у бара, собирались выпить пива. Вот Пит взял две пол-литровых кружки и, повернувшись, передал одну из них брату. Скрипнув зубами, Карен решительно направилась к ним. Она была всего в двух-трех шагах от Пита, когда он обернулся, и его отсутствующий взгляд сменился полуулыбкой узнавания. Карен знала, что Пит ее не любит. Подобно многим мужчинам такого типа, он интуитивно чувствовал ее неприязнь.
– Как Люк? – прежде чем он успел что-либо произнести, спросила она. Мэнди сказала, что состояние у него не очень…
– Бедный глупыш! – с сочувствием воскликнул Пит. – У него уже несколько дней болело, а он считал, что это просто колики. – Задумчиво глядя перед собой, Пит покачал головой и отхлебнул пива. – Эта дрянь, блин, чуть его не убила.
– Мне очень жаль, – отозвалась Карен, чувствуя, как ее обшаривает взглядом стоящий за ним Барри. «Мерзавец», – подумала она, вспомнив, что ей рассказывала Мэн ди. – Я рада, что он поправляется, – кивнула она тут же Питу. – Ты-то в порядке?
– Я? – удивленный таким вниманием, он поднял на нее взгляд. – Ага. – Он приподнял свою кружку. – Еще пара таких, и я буду звенеть как колокольчик.
– Вот и хорошо, – отозвалась Карен, окончательно уверившись в том, что он ничего не знает. Но едва она сделала шаг в сторону, как услышала, что рядом оживленно обсуждается представление, которое Мэнди устроила в церкви. Барри с интересом прислушивался.
«Черт!» – подумала она, заметив, как загорелись его глаза. Нахмурив брови, Барри вслушивался в содержание беседы.
– Эй, друг! – забыв о Карен, позвал Пит. – Пойдем-ка к твоей бывшей и ее новому муженьку. Отдадим им дань уважения.
Повернувшись, Барри лукаво подмигнул брату:
– Я и так отдал ей все, что мог!
– И кроме тебя, еще половина Айлингтона! – фыркнул Пит. – А знаешь, мама тебе этого так и не простила.
Она не знала, куда деваться!
– Ну, слава Богу, Сюзи-то хорошо знала, куда что девать!
Мысленно обругав обоих, Карен уже не в первый раз ужаснулась, как это Мэнди ухитрилась столько лет прожить с этим недочеловеком. Неудивительно, что ей захотелось разорвать порочный круг. Но какое невезение!
Какое ужасное, отвратительное невезение!
Наблюдая, как они с кружками пива в руках идут к новобрачным, Карен вдруг нестерпимо захотелось пойти следом – подобные импульсы толкают людей поглазеть на последствия дорожных аварий или на горящий дом.
В это время Сюзи разговаривала с одной из своих теток, а Джо, словно дрессированная собачка, молчаливо и покорно стоял рядом. Сюзи сначала едва взглянула на приблизившегося к ним Пита, а потом, сообразив, кто это, заметно вздрогнула.
– Пит… – произнесла Сюзи растерянно. – Э-э… как Люк?
– Нормально, – отмахнулся Пит. – Так где же этот бедный ублюдок? Мне не терпится на него посмотреть!
Карен заметила, что Сюзи заиграла желваками, и позавидовала ее выдержке. Лично она уже влепила бы этому наглецу пощечину. Однако Сюзи, преодолев минутное замешательство, обеими руками ухватилась за возможность отплатить Джо.
– Пит, это мой муж, Джо. Джо… – с натянутой улыбкой сказала она, это Пит… муж Мэнди.
– О черт! – вздрогнув, сказал Джо.
– Что? – ошарашенно спросил Пит. – Я чего-то не понял, приятель.
– Он сказал «черт», – наклонившись к нему, пояснила Сюзи. – Наверное, он тебя хорошо знает, а?
Пит даже рот раскрыл от удивления. Стоя рядом с ним, Барри пристально смотрел на Джо, как будто узнал его в лицо, но не мог точно вспомнить, где видел.
– Я не…
Сделав шаг вперед, Карен вежливо, но твердо отвела Барри в сторону.
– Я думаю, нам нужно поговорить, – прошептала она ему на ухо. – До того как ты раскроешь свою пасть, а я заткну тебе туда твою косолапую ногу!
– Я? – удивился Барри и, отдернув руку, прищурился. – За что? Что я такого знаю?
– Ты прекрасно знаешь, что ты знаешь, отвратительное дерьмо. Это ведь жена твоего родного брата.
Как ты мог?
– По-моему, ты не понимаешь, о чем говоришь, ты! – с негодованием отрезал Барри. Но тут до него дошло, в чем дело. – Ну а если я и вправду кое-что знаю?
Карен сильно ткнула его в грудь.
– Шутить будешь в другом месте, приятель! На месте Мэнди я вообще отрезала бы его столовым ножом. Так что держи рот на замке, понял?
Барри уставился на нее с изумлением и страхом. Ни дать ни взять – комик поневоле!
– Понял, – наконец с неохотой сказал он. – Но и тебе не помешает последить за собой, учительница. Ты стала слишком болтливой.
В ответ она только засмеялась и пошла прочь. «Вы можете переломать мне все кости, но имен…»
Вздрогнув, Карен быстро направилась туда, где Анна с интересом наблюдала за попытками Саймона разговорить ее молодого официанта.
– Саймон знает, что Джеймс с тобой? – Карен слегка толкнула ее вбок.
– Нет, – не сводя глаз с растерянного Джеймса, ответила Анна и широко улыбнулась. – И я не собираюсь ему об этом говорить… пока. – Она еще раз посмотрела на мужчин. – Ты в курсе, что он гомосексуалист?
Карен коротко улыбнулась;
– Ты-то как догадалась?
– Ты, видимо, забыла, что я работала в Нью-Йорке, – засмеялась Анна.
– И все-таки тебе придется поторопиться с неприятной для Саймона новостью. Вот-вот начнутся поздравительные речи.
– Ах, как это ужасно, тебе не кажется? Они были бы Такой красивой парой…
Подруги посмеялись, и Карен заглянула Анне в глаза:
– Я искренне рада за тебя, Анна. Тебе не помешает немного удачи. А он очень даже ничего.
Анна кивнула:
– Да. И у него хорошие руки.
– Ну? Расскажи! – ухмыльнулась Карен.
– Потом, – отозвалась подруга. – Сейчас мне надо разлучить этих милых пташек.
– Только деликатно, ладно?
Анна легонько коснулась ее руки и двинулась к Джеймсу.
– Постараюсь…
* * *
Официантки то и дело сновали между столами и подавали гостям шампанское. Когда Саймон, с улыбкой оглядев зал, приступил к поздравительной речи, все притихли. Рядом с его бокалом лежали листки исписанной бумаги. Он держался раскованно, речь его лилась свободно, а в своем шикарном костюме с иголочки он весьма смахивал на владельца местного Мэнор-хауса, снизошедшего до общения с окрестными крестьянами. И очевидно, прекрасно это сознавал.
– Когда Джо предложил мне стать его шафером, – начал Саймон, – то первое, что пришло мне на ум – сколько?
Раздался сдержанный вежливый смех. Никто ничего толком не понял.
– Ну, – продолжал он, – когда мы договорились, сколько я заплачу Джо за оказанную мне честь, то следующим делом я стал заниматься своей речью и решил, что она должна быть смешной, полной анекдотов и… непристойной.
Раздались одобрительные возгласы. Вверх приветственно поднялись пивные кружки. Улыбался даже Бобби Фуллер. Только Дорин все еще не поднимала глаз, по-прежнему опасаясь самого худшего, да родители Джо с полным равнодушием смотрели на оратора.
– Ну вот, сидел я и размышлял…
Раздался взрыв смеха.
– Да, как я сказал, размышлял {Использованное в оригинале слово ruminate имеет два значения: «размышлять» и «жевать жвачку».} относительно холостяцкой жизни Джо и тут вдруг вспомнил, как один раз мы проводили с ним отпуск в Алгарви…
При упоминании Алгарви Джо в ужасе закрыл лицо руками.
– Боже мой, Саймон, – пробормотал он, – на сегодня мне уже достаточно неприятностей!
Но Саймон, похоже, его не услышал, а если и услышал, то не захотел ради друга поступиться интересным рассказом.
– Видите ли, мы купили путевки в последний момент. Знаете, как это бывает – стараешься взять, что подешевле, и берешь, что дают. Ну, в общем, только приехав в Алгарви, мы узнали, что поселились в отеле, который выходит прямо на нудистский пляж.
В зале раздался хохот.
Саймон удовлетворенно кивнул:
– Я вижу, вы знаете это место.
Снова хохот.
– Как сейчас помню наш первый день в этом отеле.
Я-то человек искушенный, так что с самого начала чувствовал себя нормально, а вот бедный Джо… – Саймон оглянулся на своего друга – тот покраснел как рак и покачал головой. – Бедный, бедный Джо был очень смущен.
Весь день он ходил, прикрывая свое богатство руками – до тех пор, пока случайно не потянулся за мячом, и тут все увидели, что его солдатик {Снова игра слов: слово privates одновременно означает «рядовые» и «половые органы».} стоит по стойке «смирно».
Со всех сторон раздался одобрительный смех.
– Ну, как вы легко можете догадаться, в тот же день он завоевал себе немало поклонниц. Что, как я полагаю, лучше всего доказывает, насколько повезло нашей дорогой Сюзи.
Саймон взглянул на новобрачную, увидел, что она сидит с каменным лицом, и, слегка пожав плечами и время от времени поглядывая в записи, продолжил:
– Но повезло не только Сюзи. В той же мере повезло и Джо. По крайней мере так говорят.
Саймон нагнулся, поднял тяжелую папку, которую заранее захватил с собой, и с грохотом положил ее на стол.
Похлопав по ней рукой, он, усмехаясь, сказал:
– Здесь несколько подписанных свидетельств…
Раздался очередной взрыв смеха.
– Наглый подонок! – через силу улыбаясь, проговорила Сюзи.
– Свидетельств, – подмигнув Сюзи, продолжил Саймон, – подтверждающих ее амурные способности.
– Амурные что'! – выкрикнул кто-то.
– Ну, это удостоверения, что она может трахаться, – пояснил другой. Вроде как права. На любой размер!
И снова публика засмеялась. Немного подождав, Саймон поднял руку, призывая всех к молчанию.
– Я говорил, у меня есть масса доказательств того, что Сюзи способна сделать Джо счастливейшим из мужчин. – Он откашлялся и, бросив папку на пол, широко улыбнулся. – Однако прошлое есть прошлое. На свадьбе же мы должны смотреть вперед, в будущее. Общее будущее двух людей, которые очень любят друг друга.
При упоминании о любви Сюзи зло сверкнула глазами. Джо, с надеждой приподняв голову, взглянул на нее, но, увидев выражение ее лица, тут же опустил.
– И по традиции мы дарим молодым подарки… подарки, которые выражают наши надежды на будущее.
Саймон замолчал и с серьезным видом осмотрел зал.
– Трудно, однако, решить, что купить людям, у которых все есть. В конце концов, это же не подростки. У Сюзи и Джо уже есть два тостера, два телевизора, две микроволновые печи…
– Два лица, – пробормотала Сюзи. Глаза ее метали стрелы в супруга.
–..в общем, всего по два, – не обращая на нее внимания, продолжал Саймон. – В таких обстоятельствах я пришел к выводу, что все, что я могу купить им для дома, в конце концов окажется в комиссионном магазине!
На этот раз засмеялись главным образом женщины.
Мужчины же казались явно обеспокоенными. Прошло уже почти тридцать секунд без единой шутки или грязного намека.
– Так вот, почесав в затылке, я решил было купить им что-нибудь из одежды, но потом, побегав по магазинам, передумал. Да и вряд ли Джо пойдет кожаная маска… В общем, когда я был в зоопарке и наблюдал за обезьянами…
Снова раздался смех. Кто-то из мужчин вскочил и начал энергично почесывать себе ягодицы.
– Да-да, именно так, – кивнул Саймон. – И пока я там прохаживался, мне пришла в голову мысль купить Сюзи птичку. Может быть, редкого индонезийского попугая с яркими перьями или южноамериканского какаду.
Но когда Карен сообщила, что у Сюзи уже был какаду…
– Ага, – среди всеобщего смеха крикнул кто-то, – даже три или четыре!
Улыбнувшись, Саймон вновь поднял руку.
– Птички… что ж, мой добрый друг Джо тоже в свое время держал птичек. Ну и сам распускал перышки. Но я никогда не думал, что в конце концов он сам попадет в клетку… конечно, говоря метафорически, да еще в такую красивую золотую клетку. – Он улыбнулся Сюзи. – Долгое время я думал, что Джо окончит свои дни как самый старый в мире холостяк…
– Если бы я все знала, так бы и случилось, – хмыкнула Сюзи достаточно громко, чтобы вызвать волнение в зале.
–..но он избежал этой печальной участи.
Перевернув страницу, Саймон посмотрел на гостей и улыбнулся.
– Свадьбы… Ну, как вы знаете, свадьбы – это место, где встречаются старые друзья и дальние родственники, где пьют и…
– Короче! – крикнул Боб Фуллер, игнорируя косой взгляд дочери. – У меня уже во рту пересохло.
Раздались иронические возгласы. Приподняв бровь, Саймон посмотрел на него и отложил в сторону свои записи.
– Вы ведь хотите услышать шутки, верно?
Послышались крики одобрения.
– Ладно. Но сначала подлинная история. Однажды вечером я еду в такси домой, и вдруг водитель ни с того ни с сего говорит мне:
– Слушай, друг…
– Что? – говорю я.
– У моей жены есть любовник.
– Любовник? – переспрашиваю я.
– Ага, – говорит он. – Я как-то пришел домой вечером, а она там сидит. Просто сидит, и все. И тут я все понял.
– Понял? – удивился я, гадая, что он понял. – И как?
– Ага, – говорит он. – Могу сказать как. Задняя дверь была открыта, а на кухонном столе стояли две кружки с горячим чаем.
– Ага! – уже заинтересовавшись, воскликнул я.
– Ага, – говорит он. – Я даже знаю, кто это! Я жду, ожидая продолжения, но он молчит и знай себе крутит баранку. Через некоторое время меня разобрало любопытство.
– Так что? – говорю я. – Что ты собираешься делать?
– Делать? – говорит он, затормозив на красный свет и глядя на меня через стеклянную перегородку. – Когда я догоню этого подонка, то всажу его белую трость прямо в задницу его собаке-поводырю!
Наступило полное ликование. Все подняли бокалы.
– За здоровье молодых! – провозгласил Саймон, понимая, что со сцены следует уходить в зените славы. – И спасибо замечательным подружкам, нашей очаровательной Карен, а также Дорин и Бэбс, которые сделали цветы. Да, и Энгельберту Хампердинку, который подарил нам «Последний вальс» и тем самым сильно облегчил работу диск-жокею! За здоровье всех присутствующих!
Гости немедленно осушили бокалы. С полдюжины самых отчаянных проскользнули к бару, чтобы вновь наполнить свои пол-литровые кружки. Саймон немного подождал, пока все успокоятся, и заговорил снова:
– А теперь попросим произнести короткую речь отца новобрачной, мистера Роберта Фуллера…
