Текст книги "Призванные исцелять. Африканские шаманы-целители"

Автор книги: Сьюзен Кемпбелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

На следующий день я отправилась на своем автомобиле в Ситеки. Я наслаждалась живописной дорогой, ведущей из горного района через вельд Свазиленда и поднимающейся вверх на плато у самой границы с Мозамбиком. Разнообразные виды, открывающиеся передо мной, были удивительно красивы и очень успокаивали. Приехав на место, я остановилась, чтобы узнать, куда мне направиться дальше. Наконец я добралась до старой гостиницы со знаком ОТЦ на фасаде. Это было небольшое здание, выстроенное по канонам западной архитектуры, но украшенное в местном традиционном стиле. Внутри царила суета: по коридорам сновали с бумагами служащие, одетые по-европейски. В конференц-зале шло какое-то совещание или семинар. Во всем чувствовались деловитость и профессионализм.

Я заметила приемную и направилась к ней. Но меня встретила секретарь ОТЦ, Бетти. Она сказала, что доктор Масеко испытывает некоторое замешательство. Он не знает, кто я, и не может со мной встретиться. Секретарь передала мне его извинения и сказала, что удивлена тем, что он назначил мне встречу по телефону.

У меня сразу упало настроение. Собрав все свои дипломатические способности, я объяснила, как я узнала имя доктора Масеко, но это ни к чему не привело. Секретарь поинтересовалась, не могу ли я достать рекомендательное письмо? Тогда доктор Масеко смог бы решить, захочет ли он со мной встретиться. До меня дошло, что мне вежливо предоставляют путь к отступлению, и я приготовилась уйти. Но тут неожиданно зазвонил телефон, и Бетти попросила меня подождать. Она сняла трубку, внимательно выслушала, сказала «Да» и повернулась ко мне. Виду нее был озадаченный. «Доктор Масеко примет вас, – произнесла она, – пожалуйста, пройдите со мной». Я последовала за Бетти через небольшой холл. Перед тем как постучать в дверь, она предупредила меня, что доктор Масеко несколько раз в году собирает своих старших целителей. Сегодня они как раз здесь, и я заодно смогу встретиться и с ними. Внутри у меня будто что-то оборвалось. У меня возникло такое чувство, что я, будто в замедленной съемке, падаю в пустоту с обрыва.

Перед дверью была выставлена обувь, и я гадала, не следует ли и мне снять туфли. Но пока я раздумывала, меня пригласили в комнату. Там я увидела доктора Масеко – пожилого господина благородной внешности. Поверх традиционной свазийской одежды на нем была обернутая вокруг талии и свисающая с пояса шкура какого-то животного. Голову его опоясывала полоска из меха леопарда, украшенная пером. Мы поздоровались и обменялись рукопожатием.

Доктор Масеко приветствовал меня от имени ОТЦ и целителей. Я увидела несколько женщин, сидящих на полу. Меня поразили их волосы, окрашенные охрой и заплетенные в косички вместе с бусами. На их красивых лицах светились улыбки. От этих женщин исходила какая-то особая сила. У некоторых мужчин волосы были украшены перьями, и они также носили мех и шкуры животных. Мое внимание привлек один пожилой мужчина. Он улыбался, лицо его сияло. Встретившись с ним глазами, я сразу почувствовала, что напряжение оставляет меня.

Доктор Масеко немного рассказал мне об их организации. Меня удивило, насколько она солидна, и то, что в ее составе есть даже зарубежные члены. Вначале меня ввел в заблуждение внешний вид этих людей. В своем темно-голубом деловом костюме я чувствовала себя так, будто шагнула в другой мир. Мне никогда раньше не приходилось видеть африканских целителей, и все же я не ощущала сейчас никакой дистанции между нами. Они были так дружелюбны и настолько располагали к себе, что я, забыв обо всем, полностью погрузилась в царившую в комнате атмосферу и наслаждалась ею.

Доктор Масеко спросил меня, кто я и почему меня интересует их группа. Я взглянула на улыбающегося пожилого человека и неожиданно восприняла мысль: «Расскажи им о своем банковском опыте». Мысленное внушение было очень сильным. Мне казалось, будто этот человек говорит со мной. Однако в комнате стояла тишина – никто не произнес ни слова. Я стала рассказывать о своей работе в банке, в Сиэтле. Все слушали меня с интересом. Будто наблюдая за собой со стороны, я услышала, что рассказываю историю о том, как к Дику Кули, бывшему главному управляющему банка «Веллз Фарго» в Калифорнии, перед самой его отставкой обратились представители банка «Сифест» с просьбой помочь им. Приехав в Сиэтл, он был поражен: ситуация оказалась хуже его ожиданий. Не имея достаточного опыта, банк кредитовал некоторые проекты в энергетике и в результате кризиса нефтяной промышленности быстро разорялся. В этот период такое происходило со многими банками в США, но от этого «Сифест» было не легче. Дику необходимо было очень быстро изменить положение дел.

Я снова услышала голос: «Расскажи им о спиртном и упражнениях».

«О да, чудесная мысль!» – воскликнула я. Но, тут же оглядев комнату, заметила, что в комнате все молчали.

Целители ждали продолжения моего рассказа. И я, возможно, и не к месту, начала рассказывать, как Дик вводил запрет на спиртное, поощрял служащих заниматься спортом и вступать в клубы здоровья. Сам Дик был здоровым и физически развитым человеком. Он потерял правую руку во время Второй мировой войны, но оставался заядлым лыжником и велосипедистом. Для него не существовало оправданий или отговорок, он считался только с настоящими трудностями. В «Сифест» потребовались значительные изменения кредитной политики и правил предоставления займов но в своем рассказе я пыталась донести до моих слушателей, как Дик Кули сумел изменить сам «дух» этого банка.

Я продолжала рассказывать им о других случаях из моей профессиональной практики в Вашингтоне, на Соломоновых островах и в Ботсване и о том, что меня интересовала связь западной научной мысли с традиционной практикой. Раньше я никогда не высказывалась открыто на эту тему, но сейчас это казалось мне таким естественным.

Прошло три с половиной часа. За время нашей беседы никто не покинул комнату. Казалось, время остановилось, и мы пробыли вместе лишь несколько минут. Моя речь лилась словно сама собой. Было так приятно находиться в обществе этих людей!

Доктор Масеко улыбнулся и сказал: «Вы – деловая женщина. Чего же вы хотите от нас?»

Я ответила не колеблясь: «Я хочу написать о вас книгу».

Мои собственные слова потрясли меня! Откуда вдруг взялась эта идея? Ведь в мои намерения входила всего лишь одна встреча с целителем.

Доктор Масеко произнес: «Разумеется, о нас многие хотят написать».

Я продолжала недоумевать: «Что за нелепая мысль – написать книгу! Где мне найти для этого время? И как я собираюсь писать ее? Кто я такая, чтобы писать о целителях?» Я была сбита с толку и чувствовала себя ужасно глупо. Но тут же я вдруг ощутила, что начинаю приводить себе убедительные доводы, почему именно я должна написать эту книгу. Я ощущала какую-то отстраненность, как будто во мне сосуществовали два человека с двумя отдельными потоками мыслей.

Я рассказала целителям о неоднозначном представлении, которое у меня сложилось о них под влиянием средств массовой информации и профессиональных медиков. Действительно ли целители – злые колдуны? Правда ли то, что о них рассказывают? Неужели люди, называющие себя целителями, могут нанести вред другому человеку?

«Нет, целители не такие, – объяснил доктор Масеко. – Одержимые целители – те, что получили свой духовный дар от предков, – не могут нанести вред ни пациенту, ни другим людям. Конечно, важно бороться с негативными представлениями, но главная задача нашей организации – оказывать непосредственную помощь людям. У нас большие планы и мы уже достигли серьезных результатов. У нас нет времени на разъяснения. Наше дело – исцелять».

Тем не менее, доктор Масеко и старшие целители попросили меня представить им проект моей будущей книги и объяснить, как я собираюсь работать над ней. Я была довольна, но вместе с тем удивлена и даже напугана своей новой миссией. Позднее доктор Масеко признавался, что он и сам был удивлен собственным поведением, неожиданной готовностью помочь мне, а также тем, что решил встретиться со мной без всяких рекомендаций. По его словам, он чувствовал, будто что-то подталкивает его к встрече со мной, и это указывало, что «духи наших предков поддерживают наше деловое сотрудничество».

Целители, присутствовавшие на нашей первой встрече, были людьми высокодуховными, они были способны слышать мысли других и чувствовать силу характера и намерений человека. Они точно «видели», кто я такая. Выдающийся старший целитель доктор Мнтсхали так вспоминает об этой встрече:

– Я помню ваше первое посещение. Вы пришли одна. Целители, которые были с нами в тот день, решили, что вы очень смелая женщина, если рискнули вот так запросто прийти к нам. Это произвело сильное впечатление, и мы готовы были выслушать вас. Поначалу мы не могли поверить, что ваш интерес – подлинный, но пообщавшись с вами и слушая вас, мы подумали, что вы не из тех белых, которые рассказывают о нас небылицы и насмехаются над нами. Доктор Масеко подробно расспрашивал вас, и ваши ответы были искренними. Вы – деловой человек. Вы приехали в Свазиленд в командировку вместе с мужем. Случилось так, что вам захотелось узнать, что такое ОТЦ и чем занимаются целители в этой стране. И вам действительно это было интересно.

Нам показалось, что именно вы можете рассказать правду о нас. Вы слышали множество рассказов об африканских целителях; но лично никогда не общались с нами. Вы не врач, не ученый, не антрополог – вы пришли к нам как обычный человек. И мы подумали, что следует дать вам шанс и предоставить возможность встретиться с некоторыми из целителей. Но мы хотели быть уверены, что вы встретитесь именно с теми, с кем следует. Очень хорошо, что вы обратились непосредственно к нам, а не стали, подобно другим, собирать о нас случайные сведения. Ведь когда несведущие люди пытаются рассказать о наших обычаях и методах исцеления, у многих создается неверное впечатление. Мир должен знать о нас правду. Надеюсь, теперь он ее получит.

Миссис Кэмпбелл, в начале своей работы вы задавали множество вопросов, и мы помогали вам избавиться от сложившихся у вас стереотипов в отношении целителей. Вы были очень любознательны. Мне особенно запомнился один ваш вопрос: «В чем разница между колдуном и целителем?» Понимаете, многие люди даже не знают, что разница существует, но вы прежде всего захотели прояснить для себя именно этот вопрос. У нас была возможность пообщаться с вами и объяснить, что единственная задача целителя – помощь людям. По законам предков, которые наделяют нас силой, целитель не может одной рукой лечить, а другой – убивать. Иначе он сразу же лишается силы и его целительские способности исчезают навсегда.

Через пять дней я представила свой проект в ОТЦ. Во время нашей встречи целители говорили: «Книга, которую вы напишете, познакомит читателей с целителями Южной Африки, а потом они придут и скажут: „Мы хотим учиться у этих целителей“. Ваша книга откроет им путь к этому. Спокойно пишите и ищите издателя, но оставайтесь открытой. Со временем станет ясно, кто вам поможет. Ваша книга будет опубликована».

В последующие три месяца я не виделась ни с целителями, ни с доктором Масеко, ни с кем-либо из персонала ОТЦ. Я не знала о том, что происходило в ОТЦ в течение этого времени – ни об их контактах с международным советом доверенных лиц, ни о дискуссиях со старшими целителями и членами ОТЦ. В это время я полностью забыла о своем проекте. Но неожиданно мне позвонил один из сотрудников ОТЦ: «Здравствуйте, миссис Кэмпбелл, это Моисей. Ка к дела? Как вам живется в Мбабане? Я звоню просто, чтобы сказать вам „привет“». Моисей рассказал мне последние новости о семинарах и проектах ОТЦ. Я не забыла, как любезны были сотрудники этой организации и о том, какое сильное впечатление произвела на меня встреча с целителями. Мне снова захотелось увидеться с ними. По просьбе доктора Масеко я время от времени отвечала на некоторые вопросы, касающиеся моего проекта, но затем все контакты с ОТЦ опять прекратились. Прошло несколько недель, и моя повседневная «настоящая» работа отодвинула мои мысли о целителях на задний план.

Еще через три месяца мы с Роном и Джозефом решили провести отпуск в «Кейп Видал» – волшебном заповеднике на берегу Индийского океана – и стали загружать наш «лендровер». Я очень люблю океан, и меня привлекала уединенность этого места. В тот день я даже не вспоминала о целителях. Но как только мы собрались и уже закрывали дом и фургон, на подъездной аллее появился человек, с которым я раньше никогда не встречалась. Свази называли наш дом «гусеницей». Дело в том, что выстроен он был на склоне крутого каменистого холма, и все его девять этажей вытянулись вдоль обрыва подобно гигантской многоножке. Со стороны это выглядело довольно несуразно, но здание было намеренно построено так, чтобы обеспечить наилучший обзор при взгляде на раскинувшиеся по склонам холма эвкалиптовые и сосновые рощи. От грунтовой дороги к нашему дому круто спускалась подъездная аллея. Редко кто из посетителей приходил к нам пешком.

Мужчина-свази протянул мне конверт из плотной бумаги и сказал: «Это просил передать вам доктор Масеко»… Подписанный договор и доброжелательная записка от доктора Масеко, уведомляющая меня, что он «согласен приступить», как только я буду готова. Я поняла, что это мой шанс, и трудно желать лучшего способа использовать время моего пребывания в Африке. Я поразилась тому ощущению счастья, которое охватило меня. В предвкушении веселого отпуска мы уселись в машину и отправились в путь.

Договор давал мне возможность проводить с помощью сотрудников главного управления ОТЦ беседы со старшими целителями. Я же, со своей стороны, должна была разработать для ОТЦ стратегию маркетинга и связей с общественностью и представить эти разработки потенциальным спонсорам. В итоге я должна была определить пути взаимодействия между профессиональной медициной и традиционными целителями. Подавляющее большинство жителей Свазиленда, вне зависимости от их образовательного уровня (включая и людей, получивших высшее образование в США и Европе), советуются с традиционными целителями. Итак, только что мне открылся доступ в новый чудесный мир!

Мне всегда говорили, что у меня хорошая интуиция, и, возможно, это помогало мне ориентироваться в мире бизнеса. Работая в штаб-квартире корпорации в Сиэтле, я находилась в постоянном контакте с президентом банка Люком Хелмзом. Люк был непревзойденным мастером мелких банковских операций. Окружающие считали, что он тоже остро чувствует ситуацию. Я знала, что он доверял моему внутреннему чутью и был уверен, что быстро получит точное мнение по любому вопросу. Решения обычно требовали оперативности, и это заставляло меня доверяться своему инстинкту. Кое-кто в корпорации считал безумием с моей стороны оставить преуспевающее предприятие ради «забавы» в Африке. Но Люк был рад за меня. При расставании он сказал: «Не обращайте внимания на разговоры. У меня предчувствие, что впереди вас ждет дело, которое будет интереснее, чем вы можете себе представить». Он оказался прав.

Позднее целители говорили мне, что пока я была в Сиэтле, мои предки готовили почву для моего пребывания в Свазиленде. Целители считали, что я отнюдь не случайно встречалась или работала с теми или иными людьми. Все это готовило мой ум к неожиданному повороту в жизни. И мои предки, и предки целителей уже тогда начали работать вместе. В тот же период некоторые целители узнали из своих снов, что их посетит женщина из Америки. Конечно, в своих сновидениях они не могли видеть банковскую служащую на высоких каблуках и в голубом костюме, но мой внешний вид, судя по всему, никогда их не удивлял.

Поначалу я стеснялась рассказывать людям о своей работе с целителями. Некоторые мои коллеги не считали это «серьезной» работой. Меня нередко спрашивали: «Что можно об этом написать?» Я двигалась в новом направлении, но опасалась, что это не лучшим образом отразится на мне и на моей семье.

Переломный момент наступил, когда Рон нанес визит королю Свазиленда, чтобы обсудить свой проект развития городской инфраструктуры. Во время встречи министр жилищного строительства Томас Стивенс о чем-то беседовал с королем на сисвати – национальном языке Свазиленда. Затем король взглянул на Рона и перешел на английский: «Насколько мне известно, ваша жена проводит в Свазиленде кое-какую работу с традиционными целителями?» Рон был захвачен врасплох. Он не был уверен, что король положительно отнесется к моим занятиям, а также не знал, подлежит ли эта тема обсуждению. Но король рассказал Рону о том, насколько важна роль традиционных целителей, и что доктор Масеко, с которым я работаю, – один из его личных лекарей. Доктор Масеко лечил и его отца, короля Собхуза. Эта встреча укрепила доверие к моему проекту и помогла мне осознать, насколько важно помочь широкой общественности составить верное представление об африканских целителях.

Одной из первых поездок к целителю, в которую я взяла с собой сына, было посещение широко известного специалиста по лекарственным средствам – мути. Джозефу, судя по всему, нравилась моя работа с целителями, и он заранее предвкушал эту поездку. Мы встретились с господином Сибандзе на его аптечном складе. Склад представлял собой сборный барак из гофрированного железа. Выстроенное вначале здание расширяли без всякой системы при каждой удобной возможности. Внутри было темно. Лучи, проникавшие сквозь несколько маленьких окошек, освещали почти призрачным светом бесконечные ряды сохнущих трав, шкур крокодилов и питонов и других предметов, используемых для приготовления традиционных лекарственных средств. Мы остановились, чтобы дать глазам возможность привыкнуть к темноте.

Джозеф ходил по складу, рассматривая все и задавая множество вопросов. Внезапно он воскликнул: «Ух ты, мам, что за странная штука!» Помню, я готова была провалиться сквозь землю. Я боялась, что он обидел уважаемого целителя, любезно согласившегося показать то, что удается увидеть лишь немногим жителям Запада. Господин Сибандзе рассмеялся. Ему понравилась детская непосредственность Джозефа. В тот день я узнала, что дети пользуются особым расположением целителей, так как те верят, что дети гораздо ближе к миру предков, чем взрослые.

Я не очень терпелива и не отличаюсь особой выносливостью, но все же значительная часть моей работы с целителями была связана с необходимостью совершать дальние поездки по ухабистым дорогам в неподходящую погоду и подолгу ждать, сидя на земляном или навозном полу хижины. Довольно часто случалось, что когда я после нескольких часов изнурительной езды добиралась наконец к дому целителя, обнаруживалось, что его вызвали к пациенту. У меня никогда не было ни малейшей уверенности в том, что встреча действительно состоится. Для меня это было крайне непривычно. Но после того, как я многократно возвращалась, и целитель в конце концов оказывался дома, я внезапно ощущала прилив сил. Само присутствие этих людей наполняло меня энергией.

После посещения целителей я всегда становилась нетерпеливой и легко возбудимой в течение нескольких дней. Меня особенно раздражало, что приходится быть на побегушках, заботиться о повседневных деловых мелочах или болтать о пустяках со знакомыми. Мне не хотелось возвращаться в город. Мне была необходима та безмятежность, которую я ощущала в хижинах целителей. Постепенно я обнаружила, что уже могу гораздо больше времени проводить с ними и гораздо быстрее возвращаюсь к повседневной жизни с друзьями и семьей. Это был необходимый период обучения и адаптации, с которым я должна была справиться.

В течение трех месяцев, пока я ждала окончательного решения ОТЦ по проекту создания книги, мне, как нарочно, встречались люди с исключительно негативным опытом, которые вместо подлинных целителей обращались к шарлатанам. Они предостерегали меня, утверждая, что я попаду к колдунам, которые заставят меня испытать огромные физические и душевные страдания. Но что-то подсказывало мне, что со мной будет все в порядке. Однако я сомневалась, могу ли я в данном случае положиться на свою интуицию. Когда во время моей первой поездки к целителю мои переводчики напомнили мне имя человека, с которым мне предстояло встретиться – человека очень уважаемого и считавшегося старшим среди главных целителей, – на какой-то миг все связанное с этими людьми показалось мне совершенно чуждым. Быть может, все эти пессимисты были правы? Я чувствовала себя словно рыба, вынутая из воды. Я нервничала, ощущая внутри странную пустоту. Мы подъехали к усадьбе, и к нам вышел доктор Мнтсхали, или просто доктор – человек, которого я сразу же узнала по первой встрече. Он и его жена приветствовали нас, и я почувствовала себя вдруг очень уютно. Как только я увидела лицо доктора, то сразу же ощутила прилив благотворной энергии. Усадьба [4]4
  В действительности, речь идет о гомстэде – специфическом африканском поселении наподобие украинского или прибалтийского хутора. (Пр. пер.)


[Закрыть]доктора была расположена на пологой сухой пустоши, окруженной зарослями низкого кустарника. Мы сидели на циновках под лучами теплого зимнего солнца и слушали, как звенят колокольчики на шеях коз, бродивших за изгородью. На душе у меня было спокойно. Двор был чисто выметен и вся усадьба имела безупречный вид. Такой она была всегда, когда бы я сюда ни приезжала.

В тот день я не придавала значения тому, где мы расположились. Доктор не подпускал меня к себе близко, усадив подальше от своих святынь. Он расспрашивал меня о моем прошлом, о моих намерениях и моем интересе к целителям, задавая очень точные вопросы. Помнится, я подумала: «Кажется, он не собирается давать мне интервью. Наверное, это моя первая и последняя беседа с ним». Очевидно, с моей стороны было довольно бесцеремонно думать, что я могу вот так просто приехать к этим людям и расспрашивать об их жизни. Но вскоре характер нашей беседы изменился. Мы с доктором проговорили несколько часов, и он ответил на все мои вопросы. С тех пор доктор всегда допускал меня внутрь своих священных хижин, где он устанавливал контакт со своими предками.

Доктор Мнтсхали неоднократно давал интервью многим исследователям, но ни разу не видел, чтобы хоть что-то из них было опубликовано. И он перестал давать интервью. Однако сновидение показало ему, что со мной все будет по-другому. На протяжении всей моей работы с целителями доктор постоянно оказывал мне неоценимую помощь. После этого визита меня больше никогда ни о чем не расспрашивали. Позднее я узнала, что доктор Масеко и доктор Мнтсхали хотели выяснить, насколько можно доверять мне. После нашего разговора доктор Масеко на собраниях, семинарах и выступая по радио сообщил целителям, что мои намерения чисты.

Во время пребывания в Свазиленде у меня появилась возможность провести семь дней отдыха на лечебном курорте св. Франциска в Порт-Альфреде (ЮАР). Там я получила курс лечебного голодания, массажа и траволечения. После первого дня голодания я чувствовала себя абсолютно разбитой. Мне хотелось лишь полной тишины и сна. Спустя три дня ко мне стали возвращаться силы, и я начала более ясно видеть цвета, слышать звуки и ощущать запахи. Я заметила, что за этот период обостренного восприятия у меня полностью разрешились некоторые эмоциональные проблемы. Я всегда верила во взаимосвязь между разумом и телом, но теперь я ее непосредственно ощутила. Здесь, на курорте европейского типа, действовали принципы, о которых говорили африканские целители.

Когда я возвратилась домой, мне позвонила Кхумбулиле Мдлули – еще одна целительница, которая, подобно доктору Мнтсхали, казалось настраивалась на особую волну, если дело касалось моего благополучия. У нее не было собственного телефона, но она всегда находила, откуда позвонить, когда это требовалось. Я не успела поговорить с Кхумбулиле перед отъездом, и она не знала, что меня не было в стране. Кхумбулиле рассказала, что семь дней подряд видела обо мне сны. В этих снах я совершала переход. Первые три ночи она не была уверена, что у меня все в порядке. Даты этих сновидений совпадали с первыми тремя днями моего голодания. Затем в ее сновидениях что-то изменилось – словно я продвинулась вперед. Кхумбулиле видела духовный переход. Она сказала, что была рада «быть со мной» в лечебнице.

За неделю до отъезда из Свазиленда я видела сон о Кхумбулиле. В этом сне ко мне приходили две мои бабушки. Я никогда не знала их при жизни, и у меня не было их фотографий. Но во сне я твердо была уверена, что эти две женщины – мои бабушки. Они пытались говорить со мной, а я все время старалась рассмотреть их получше. Я видела их боковым зрением, но как только я пыталась посмотреть на этих женщин, образы расплывались или бледнели. Я была сбита с толку и вертела головой, пытаясь отчетливей их рассмотреть, но бабушка со стороны матери потеряла терпение и сказала: «Не важно, можешь ли ты нас видеть или нет. Слушай меня».

Она сразу же завладела моим вниманием. Я замерла и услышала слова: «Ты должна подарить Кхумбулиле свой ярко-синий блейзер». Мне показалось неплохой мыслью подарить Кхумбулиле что-нибудь из своих вещей – но только не этот блейзер. Мне он нравился больше всего. Мне нравился его цвет, и его можно было стирать (что в условиях Африки немаловажно). Эти мысли мелькали у меня в голове, но вслух я ничего не произнесла. В следующее мгновение я скорее почувствовала, чем услышала, что бабушка разочарована во мне. Она сказала: «Ты должна подарить ей не только ярко-синий блейзер, но теперь ты должна подарить ей и свой бирюзовый вельветовый топ». Я была потрясена. Этот топ имел для меня совершенно особое значение. Его цвет успокаивал и, казалось, каким-то необъяснимым образом помогал мне. Я знала, почему бабушки выбрали именно его. Я не выполнила сразу же их первое требование и теперь должна была отдать еще что-то, чем дорожила. В сновидении я ответила: «Хорошо, хорошо, я сделаю это».

Целители говорили мне, что их жизнь сразу же улучшалась, как только они переставали спорить со своими предками, а просто выполняли их требования. Тогда, во сне, я вспомнила об этом. Не могу сказать с уверенностью, какая из бабушек затем вступила в разговор. Она твердым, но более ласковым тоном потребовала: «Ты должна подарить Кхумбулиле не только свои блейзер и блузку, но также одну из вешалок бабушки Бэйкер». Бабушка моего мужа связала нам крючком несколько вешалок, которые я годами возила с собой. Часть из них я за это время раздарила, и у меня осталось совсем немного. Я привыкла к ним и постоянно ими пользовалась. Но я сказала, что отдам вешалку – я была готова сделать все, что бабушки потребуют. Мне это не слишком нравилось, но я сдалась. На этом мой сон закончился.

Утром я проснулась в прекрасном расположении духа и сразу же полезла в шкаф. Я достала блейзер, блузку и вешалку и уложила их в сумку. В тот день я собиралась навестить Кхумбулиле, чтобы попрощаться с ней перед отъездом. Я вручила ей подарки и рассказала о своем сне. Но она стала благодарить не меня, а моих бабушек! Примерив блейзер, Кхумбулиле осталась довольна. Она полюбовалась другими вещами, положила их рядом с собой, и мы продолжили беседу. Мне хотелось, чтобы она поблагодарила именно меня, и я рассказала ей, как много эти вещи для меня значили. Кхумбулиле улыбнулась: «Ода, я благодарна твоим предкам. Ты привезла мне эти подарки, но ведь это твои бабушки дарят их мне». Я засмеялась и покачала головой. Мы обе понимали, какой урок я получила. Подобно другим целителям, Кхумбулиле всегда могла заострить мое внимание на чем-то важном, она умела, смеясь или с помощью простых, но точных слов, помочь мне усвоить суровый урок.

Доктор Мнтсхали однажды сказал мне, что самое важное для нас это прислушиваться к своим предкам, к своей интуиции. Нам вовсе не обязательно должно нравиться то, что нас просят делать; нам даже не обязательно это понимать. Главное – следовать указаниям. Иногда со временем становится ясно, почему нас просили сделать ту или иную вещь, но так бывает не всегда. Подобно целителям, любой человек может достичь такого этапа в своей жизни, когда понимание становится уже не важным. Доктор сказал, что я могу быть слишком строга к себе; он замечал это и у других людей с Запада. Я рассказала ему, что недовольна собой из-за того, что сразу не выполнила первое же указание бабушек. Доктора это позабавило, и он напомнил мне следующую историю.

В начале декабря 1993 года мне пришлось отменить встречу с доктором. Я послала ему письмо и получила ответ, что он готов перенести встречу на начало нового года. Третьего декабря, накануне ранее планировавшейся встречи, я узнала, что буду свободна на следующий день. У меня возникло сильное побуждение посетить доктора, но я никак не могла с ним связаться. И я решила все равно поехать к нему, раз мысль о посещении была такой настойчивой. Я проехала два часа под палящим солнцем, буквально прилипая к сиденью своего «лендровера», несмотря на включенный кондиционер. В усадьбе доктора Мнтсхали меня встретила его жена. Она сказала, что ее муж ехал в Мбабане, чтобы разобраться с государственным пенсионным чеком. Вероятно, мы разминулись по дороге. Доктор должен был два часа трястись в переполненном автобусе, в котором не было никакого кондиционера. Жена доктора сказала, что мне следует либо подождать, либо еще раз вернуться сюда через два часа. Я возразила, что потребуется гораздо больше времени для того, чтобы доктор уладил свои дела и нашел автобус, который привезет его обратно, не говоря уже о долгом пути пешком от главной дороги к дому.

Но миссис Мнтсхали была непреклонна: «Вы не должны уезжать домой». Она была уверена, что доктор вернется, чтобы увидеться со мной. Хотя интуиция подсказывала мне, что она права, ум говорил мне, что это нелогично. Еще сомневаясь, стоит ли мне возвращаться, я попрощалась и направилась в Манзини, что в часе с небольшим езды по пути домой. Там я остановилась, чтобы перекусить в маленьком итальянском ресторане. Хороших ресторанов здесь было мало, и они находились на большом расстоянии друг от друга, так что мне представилась прекрасная возможность вкусно пообедать. Я отдыхала и наслаждалась жизнью. Но после ленча я подумала: «Разве не здорово было бы вернуться назад и все же повидать доктора Мнтсхали?» Но это показалось мне абсурдом – возвращаться обратно по такой жаре было бы далеко не здорово. Но все же что-то заставило меня забраться в машину и направиться обратно к дому доктора.

Меня снова вышла встретить жена доктора. Я чувствовала, что он сам где-то неподалеку. И действительно, вслед за своей женой из одной из своих хижин вышел доктор Мнтсхали. Увидев меня, он остановился, покачал головой, улыбнулся и сказал: «Мне следовало бы догадаться, что это будете вы». Он выехал рано утром и вытерпел неприятную поездку. В учреждении, куда он обратился, ему сказали, что нужный ему чиновник отсутствует, но должен вернуться после ленча. Доктор Мнтсхали решил подождать его, но вдруг подумал, что ему следует возвратиться домой. Хотя ему необходимо было решить свое дело и к тому же поездка домой в полдень обещала быть ужасной, мысль о возвращении не покидала его. Тогда он решил сделать так, «как ему говорят», и сел в автобус. Всю обратную дорогу он терпел жару, толчею и вонь и проклинал то, что вынужден следовать указаниям предков. Однако не противился им. Доктор сказал, что было бы замечательно всегда сохранять спокойствие и с легкостью следовать интуиции, не испытывая возмущения, но все мы – люди. Вообще, если мы следуем своей интуиции, указаниям своих предков, то становимся гораздо счастливее. Тогда мы гораздо яснее понимаем, как следует поступать в повседневной жизни, и правильно выбираем путь. Только не нужно слишком отвлекаться на мелочи.