Текст книги "Дикие грехи (ЛП)"
Автор книги: Сюзанна Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
– Трей не твой тип мужчин?
– Я имею в виду, что он – псих. Хотя, верно, прежде я никогда не имела дел с тем, кто ведёт себя как горец, но у меня нет определённого типа мужчины. Мне либо нравится кто-то, либо нет.
– И тебе нравится Трей.
– В определённой степени, – сказала она с улыбкой. – Сельма прояснила, что я не его тип.
– Трей всегда увлекался женщинами с фигурками "песочные часы", так вы, женщины, это называете или что-то вроде того?
Заметив, что это прозвучало так, будто ему они не нравились, Тарин подколола:
– Ты не их фанат?
Тао пожал плечами.
– Я бы не сказал нет. Много раз мы с Треем делили женщин…
– Правда?
– …но я предпочитаю женщин более… спортивного телосложения что ли. И имею слабость к блондинкам.
– О, не говори этого… это первое, что сказал мне Роско. До сих пор заставляет содрогаться.
В словах Тао было и сочувствие и утешение.
– Тебя должно бесить, что два парня хотели с тобой соединиться, но ни один из них по-настоящему тебя не хотел.
– Ага, но не думаю, что из меня в любом случае выйдет хорошая пара.
– Почему?
– У меня естественная реакция держаться подальше от людей, особенно от парней. Я честно не могу это контролировать. Когда умерли мама и Джои, во мне появилась огромная дыра и её было тяжело залатать. Не знаю, смогу ли вновь сделать себя уязвимой для кого-то. А когда ты соединяешься с кем-то, по-настоящему соединяешься, защитных стен быть не должно.
Улыбка Тао вышла немного грустной.
– Правильный волк разрушит её молотком.
– Для этого может потребоваться больше, чем молоток. В любом случае, давай поговорим о чём-нибудь более интересном. Например, о том, как вы с Треем делитесь женщинами? – Менаж не совсем необычен среди оборотней, но Трей не из тех, кто поделится этой информацией с Тарин.
– До тебя Трей не был собственником в отношении женщин. Много раз я участвовал. Приглашение всегда оставалось открытым и для Данте, но он просто любит наблюдать вместе с Триком, Райаном и Домиником.
– Они наблюдают? – фыркнула Тарин, не находя затруднительным поверить в это, тем более у многих оборотней есть склонность к вуайеризму [19]19
Вуайеризм – сексуальная девиация, характеризуемая побуждением подглядывать за занимающимися сексом людьми или «интимными» процессами: раздевание, принятие ванной или душа, мочеиспускание.
[Закрыть].
– О, да. Если Трей в хорошем настроении, ему всё равно. Ты когда-нибудь принимала участие в тройничке?
Тарин фыркнула. Достаточно трудно заниматься сексом с одним то парнем, не говоря уже о двух.
– Наличие сексуальной жизни у альфа-самки не такая уж простая вещь, как ты думаешь.
– В каком смысле?
– Парни говорят, что им нравятся женщины, берущие бразды правления в спальне, но большинство времени за парней говорит их задница, – наконец они подъехали к парковке у пиццерии и Тарин не смогла сдержать радостную улыбку, возникшую на её лице.
Она действительно скучала по пицце с пепперони.
– Но большинство альфа-самцов становятся твёрдыми лишь от мысли о доминировании альфа-самки в спальне.
– Ага, но эрекция частенько исчезает, когда мужчина понимает, что победа в битве не так легко дастся, как они думали. Большинство времени они предполагают, что стоит им погоняться за нами и утомить, мы сдадимся или что-то типа того. То есть мужчины путают господство с издевательством. Когда дело доходит до альфа-самки подчинение должно быть заслужено, а не взято насильно. Ты никогда не был с альфа-самкой?
– Ещё нет, – в основном в ответ на её озадаченное выражения лица, он спросил. – Что-то случилось?
Она жестом указала на доставщика пиццы, выходившего из кафе с грудой коробок.
– Я просто никогда не понимала, почему они доставляют пиццу в квадратных коробках.
Намереваясь показать, что он вышел из кабинета только чтобы налить себе еще кофе, Трей направился на кухню, желая незаметно проверить Тарин. Две вещи быстро стали очевидными.
Первое, он более спокоен, чем обычно. Второе, хотя запах Тарин всё ещё был везде, он слабел… будто просто задержался в воздухе.
На кухне за столом сидели Данте, Грета, Маркус, Трик, Грейс, Лидия, Сельма и Хоуп, смеясь и шутя. Похоже у Сельмы и Хоуп отдельный разговор, чего и следовало ожидать. После отказа принять Тарин, они обеспечили себе непопулярность. Налив в кружку кофе, Трей спросил, обеспечивая своему голосу будничность тона.
– Где Тарин?
– Снаружи, – ответил Данте.
– Снова бегает с Тао?– Несмотря на свою латентность, она была также быстра, как и любой оборотень.
– Нет, она отправилась в город.
Трей должно быть ослышался.
– Что ты сказал?
– Она отправилась в город.
Почти бросив кружку на барную стойку и не озадачиваясь ругательством по поводу горячего кофе, расплескавшегося на его пальцы, он потребовал:
– Куда? С кем?
– Она и Тао отправились за пиццей, – сказала Грета, слова содержали определённый подтекст.
Сельма подбросила дров в огонь.
– Он очень внимательный телохранитель, правда? Ты должен признать, они смотрятся вместе действительно мило. Правда, Хоуп?
– О, да, действительно мило.
– Заткнитесь, – отрезал Трей, удивив многих в комнате.
– Она не сказала тебе, что уехала? – спросил Маркус.
– Нет. – Трею удалось не заскрежетать зубами, хотя он очень разозлился, что Тарин уехала, не сказав ни слова, и дико ревновал, что с собой она взяла Тао, а не его. Он переключил внимание на Данте. – Почему ты её не остановил?
– А почему это я должен был останавливать альфа-самку от покидания территории стаи? И как по-твоему я должен был это сделать?
– Когда она уехала?
– Трей, успокойся, в чём проблема-то? – Но Данте точно знал причину. Он всегда слишком многое видел.
Когда до их слуха донёсся смех, Маркус кивнул:
– Вероятно, они вернулись.
Трей сжал кулаки и направился к главной двери. Едва не сорвав чёртову панель с петель, он распахнул дверь и увидел, как Тарин и Тао, согнувшись пополам от дикого хохота, спотыкаясь, поднимаются по лестнице.
От вида счастливой и довольной парочки Трея снова охватила жгучая ревность.
В конце концов, они посмотрели наверх и его заметили. Трей мог догадаться, что выражение его лица внушало ужас, потому что Тао тут же опустил глаза в пол. А вот Тарин, наоборот, одарила его улыбкой.
– О, приветик, – живенько проговорила она, проходя мимо засранца, с которым соединилась, и заходя в Бедрок.
– Чёрт побери, о чём ты думала, покидая территорию стаи, не сказав об этом мне! – взревел Трей, последовав за ней. Тарин медленно повернулась и оглядела его с головы до ног. В выражении её лица не было страха, она смотрела на него так, словно ослышалась.
– Ты вновь забыл принять таблетки?
– Я был в своём кабинете, уверенный, что ты находишься в безопасности, а ты в это время шлялась по городу с Тао!
– Да, и мы мило провели время, спасибо.
– Если бы ты сказала, что хочешь куда-нибудь съездить, я бы тебя отвёз! Зачем уезжать без предупреждения? – Когда она не ответила, а просто не моргая уставилась на него, Трей потребовал настойчивее: – Тарин?
– Ой, прости, отвлеклась, представляя кляп у тебя во рту.
– Я серьёзно! К нам ещё не приезжал новый альфа стаи Роско, а это значит, что всё ещё остаётся вероятность того, что они надумают отомстить за смерть бывшего альфы. К том же, несмотря на то, что твой отец не приехал сюда и не бросил мне вызов, остаётся вероятность, что при малейшей возможности он может забрать твою маленькую задницу домой.
– Это тебе сообщил НЛО, когда ты снял свою шапочку из фольги?
– Я не параноик!
Тарин хмыкнула.
– Ты являешь собой сверхопекающего засранца, которому не понравилось, что его пара не сказала "ну, пожалуйста, пожалуйста, хозяин", прежде чем покинула территорию стаи. – Сытая Треем по горло, Тарин вошла в гостиную и, вздохнув, плюхнулась на диван. – Я так объелась.
– Тогда ты не захочешь кофе? – с улыбкой спросила Грейс.
– Я не настолько объелась.
В гостиной начал собираться народ. Кроме Трея, который по-прежнему стоял в дверях, скрестив руки на груди и рыча.
– Думаю, мне он больше нравится в образе Куджо, – пробормотала Тарин Тао, сидящему рядом с ней на диване.
– Провела весь день с другим мужчиной, – протянула Грета. – Трей, разве я тебе не говорила, что она шлюха.
– Привет, повелительница тёмных искусств. Как дела?
– Если бы знал, что вы собираетесь в пиццерию, попросился бы с вами, – сказал Кэм.
Тарин улыбнулась.
– Не думай, что хочу тебя подразнить, но это было просто потрясающе. Пышное тесто, много сыра, пепперони…
– Так не честно.
– Знаете, – начал Доминик, натянув одну из своих ехидных ухмылочек, которые означали, что он собирается выдать очередную грязную шутку, – я как "Пицца Домино": если не появлюсь в течение тридцати минут, то в следующий раз бесплатно. – Все застонали, пытаясь сдержать улыбки.
– Держи, – сказала Грейс, протягивая Тарин кофе.
– О, ты просто золотце. – Тарин мечтательно вздохнула, когда Маркус, прислонившись к спинке дивана, начал разминать ей плечи.
– Я так понимаю, все почувствовали себя неуютно, когда новоиспечённая пара на некоторое время рассталась? – заметил Трик.
Тарин внутренне вздохнула, когда увидела, что Трей так и не сдвинулся с дверного прохода и не перестал хмуриться. Он выглядел дико злым, но также немного одиноким. Как бы чертовски сильно он не раздражал Тарин, ей захотелось его успокоить. Протянув руку, она сказала:
– Иди сюда, Флинстоун.
Он посмотрел на её протянутую руку, затем на её лицо, и ушёл прочь. Тарин вздохнула, уронила руку и пожала плечами. Но не относилась к произошедшему также равнодушно, как хотела, чтобы это казалось со стороны.
Неужели настолько ужасно немного посидеть с ней, провести чуть-чуть время с ней и своей стаей? Очевидно, так и есть.
И, очевидно, равнодушную женщину она играла хуже, чем ей казалось.
– Сколько раз в твоей голове возникала мысль о том, чтобы убить Трея? – спросила Грейс, когда они остались вдвоём на кухне готовить ужин.
Тарин вздохнула.
– Честно? Бессчетное количество. Я даже мысленно вырыла могилу и закопала его тело.
– Знаешь, не могу понять, почему он так хреново себя ведёт. Он никогда не был внимателен или что-то подобное, но, казалось, ему нравится быть с тобой, а затем всё вдруг изменилось и он стал равнодушным. Сначала я подумала, что вы, ребята, поссорились или что-то в этом роде.
– Нет. Всё изменилось после того, как я успокоила его волка. Вообще-то, нет, после этого ещё всё было в норме, до того, как я вырубилась после его излечения. Когда я проснулась, он стал странным, и с тех пор таким и остаётся.
– А тебе не кажется, что отсутствие его внимания в том, что он не хочет перед другими выглядеть слабым? Ты же знаешь, что парни странные, а Трей – альфа стаи, поэтому ему необходимо выглядеть так, словно его ничто не сломит.
– Если бы это было так, он бы вёл себя нормально, когда мы остаёмся наедине.
– Вы не трахаетесь?
Тарин покачала головой.
– Нет, с того утра перед визитом Роско и его последующей кончины. Если его странное поведение объясняется сексом, я бы подумала, что он ходит налево. Сельма явно не стесняется своего желания заполучить его. Но Трей едва со мной разговаривает, даже когда мы одни, значит здесь проблема гораздо больше. Просто я не знаю, в чём дело.
– Это не значит, что он тебя не хочет, – настаивала Грейс. – Я видела, как он на тебя смотрит. Не просто с вожделением. Это делает ситуацию ещё запутаннее.
– Если бы он хотел меня, то не стал бы сдерживаться. Не в характере Трея сдерживаться, когда он чего-то хочет.
– Не волнуйся, милая, в конце концов, мы выясним, что за странность творится у него в голове.
– К этому времени я его убью и похороню. – Тарин нахмурилась, когда крики проклятий и громкие возгласы донеслись до её слуха.
Обе женщины тут же бросили свои дела и поспешили по туннелям на звуки суматохи. Добравшись до главного холла, они обнаружили, что там собрались многие члены стаи и выглядели такими же настороженными, как и сбитыми с толку, пока Маркус и Трик допрашивали их. Увидев Тарин, все замолкли, и по её позвоночнику пробежал холодок.
– В чём дело?
Маркус собрался ответить, но лишь тяжело сглотнул и посмотрел на Трика, будто надеялся, что он заговорит.
– Что происходит?
– Пойдём, – сказал Маркус, когда он и Трик направились к главному входу и вниз по лестнице.
Спустившись, они провели её на скрытую стоянку, где Тарин остановилась, как вкопанная. Она не могла увидеть произошедшее, но знала, что здесь собрались Трей, Данте, Тао, Райан и Доминик.
Она пробралась сквозь них и ахнула. Двери и окна её Хундая были выкрашены красной краской. Хуже, красной краской было написано "Убирайся прочь шлюха Уорнер".
– Кто. Это. Сделал? – её голос звучал безжизненно, бесцветно.
– Мы не знаем, – ответил Трей голосом, наполненным гневом. Автомобиль его пары. Кто-то осмелился сделать такое с имуществом его половинки.
Его волк рвался наружу, чтобы выследить злоумышленников.
– Здесь запахи почти каждого члена стаи, потому что все пользуемся парковкой. Если бы мы собрались, когда краска ещё не высохла, тогда, возможно, запах виновного был бы тяжелее, но…
Вокруг Тарин обернулись руки, поддерживая, она обернулась и увидела Тао, смотрящего на неё с сочувствием.
– Всё хорошо, – заверил Тао. – Так или иначе, мы найдём того, кто это сделал. Тем временем кто-то отмоет твою машину.
Тарин покачала головой.
– Я это сделаю.
– Нет, – возразили все одновременно.
– Это моя машина. – Её, она её детище… и кто-то осквернил её. Конечно, это всего лишь краска, но, чёрт возьми, не в этом дело.
С ее территориальным характером оборотня стало ещё труднее сохранять спокойствие. Ярость пронизала её, заставляя скрежетать зубами и сжимать руки в маленькие кулачки.
– Я убью их.
– Встань в очередь, – произнёс Райан.
Тао взял в руку один её кулачок и разжал его.
– Давай, иди внутрь.
– Иди, – сказал Трей. – Мы позаботимся об этом. Иди внутрь. – Он знал, что, возможно, резковат с Тарин, но Трею не нравились руки чужого мужчины на ней. На самом деле, он хотел вырвать эти руки.
Она вздохнула.
– Я…
– Нет.
Когда Трей подошел ближе, её волчица немного успокоилась, но он не прикасался к ней, точно так же Тарин знала, что он не будет этого делать, даже если она в нём нуждается, даже при том, что Трей будет чувствовать, что она в нём нуждается.
– Это моя машина, – повторила она, зная, что не так уж важно, кто её отмоет. Она просто зла, чтобы ясно думать.
– Ты не должна этого видеть. Кто бы ни сделал это, он хотел расстроить тебя, не давай им то, что они хотят.
– Сказал худший в мире выдумщик, – она не смогла сдержать бормотание сквозь стиснутые зубы.
– Тарин, мы позаботимся об этом. – Трей поднял руку, чтобы коснуться её лица, но вновь опустил. Больше всего ему хотелось успокоить и утешить её прикосновением, поэтому и остановился. – Иди, – мягко настоял он.
Смягчившись, Тарин позволила Тао завести её внутрь, но не пошла в гостиную, как все советовали, чтобы расслабиться.
Нет, она пошла прямо на кухню, вернулась к луку и продолжила его нарезать. Грейс открыла рот, чтобы возразить, но предупреждающий взгляд Тарин заставил её промолчать.
Тарин не хотела расслабляться или говорить, не хотела оставаться наедине со своими мыслями и гневом, она просто хотела отвлечься.
Всё время, пока Тарин и Грейс готовили ужин, Маркус и Трик разговаривали с каждым из стаи, пытаясь установить их местонахождение за последние несколько часов.
Лишь у Кэма, Ретта и Брока не было алиби на это время, сообщил Маркус во время ужина.
Конечно, все напряглись, чтобы подслушать их разговор, и Тарин чувствовала, что в этом заключалась вся идея: парни всматривались в лица каждого, пока Маркус рассказывал о чём они узнали.
Тарин по-прежнему была не уверена, что Сельма не приложила к этому руку, но Кирк и Хоуп заявили, что она находилась с ними в это время. Хотя, она не поспорила бы на то, что Кирк и Хоуп не солгали для неё.
Неудивительно, что не смотря на ощущения Трея, насколько волчица Тарин жаждала комфорта от её пары, он едва с ней разговаривал во время ужина, не говоря уже о прикосновениях. Неудивительно, что она направилась в кровать одна и то, что он не лёг рядом, когда, наконец, присоединился к ней в спальне. Но это всё ещё обжигало. Не только в физическом смысле, но и в эмоциональном. Она ненавидела себя за это. На самом деле и себя и его.
Вместо жжения, слабеющего в течение ближайших нескольких дней, потому что Тарин смирилась с тем, как должно продолжаться её соединение с Треем, всё только ухудшилось.
Не только из-за того, что её волчица изголодалась по контакту с парой.
Тарин-женщина хотела Трея-мужчину, в чём не было абсолютно никакого смысла, учитывая, что они практически не взаимодействовали и не прикасались.
Но когда они взаимодействовали и соприкасались… А, чёрт.
Ничего из этого не пошло на пользу. Нет, это проклятое соединение – кроме избавления Тарин от Роско – хорошая идея, но она хотела отменять сделку.
У Тарин никого не было. Не то, чтобы ей некуда было пойти, даже если она уедет. Дядя до сих пор не связался с ней, даже если и намеревался.
Поэтому жжение оставалось и лишь усиливалось, чем больше дней и ночей проходили без изменений.
Конечно, были моменты, когда она испытывала желание просто вскочить на Трея и покончить с этим, но Тарин, так же как и её волчица, не хотела ссориться.
Было досадно, что Трей, кажется, не проходит через эту же агонию, но Тарин игнорировала это, игнорировала свои потребности, волчью тоску и продолжала делать всё как обычно.
Но несколько недель спустя наступил действительно хреновый день и Тарин оказалась в серьёзной опасности взорваться от всего этого… Был день рождения покойной мамы.
Переводчики: inventia, black_girl, marisha310191, silvermoon
Редактор: Casas_went
Глава 8
Трей вскочил на ноги, когда дверь в его кабинет резко распахнулась.
Посчитав, что дело срочное и, чувствуя пронизывающий страх, что с Тарин что-то случилось, он обошёл стол и направился к стоявшим и хмурящимся Данте, Маркусу и Трику.
Волк Трея насторожился и начал расхаживать внутри.
– Что, чёрт тебя дери, ты сделал? – потребовал Маркус.
Удивлённый не только вопросом Маркуса, но и вызывающим поведением, Трей нахмурился:
– О чём, чёрт возьми, ты говоришь?
– Тарин. Что ты ей сделал?
Его волк замер.
– А что с Тарин?
– Ты отсиживался здесь все утро, и поэтому не в курсе, что она превратилась в зомби. Мы едва можем выдавить слово из нее. Она даже не реагирует на колкости Греты, просто смотрит сквозь нее, как на пустое место. Это не Тарин.
Нет, это не она и он почувствовал внезапное желание увидеть ее и узнать, что случилось. Однако вместо этого, он просто пожал плечами.
– Она и раньше казалась тихой, но кроме этого…
– Да? Сейчас она действительно молчит. Как будто онемела. Кроме тех моментов, когда она говорит нам уйти с ее дороги, пока убирается в каждой комнате.
– Убирается?
– Как Мэри Поппинс под кайфом. Знаешь, как женщины быстро убираются, когда они не в духе.
– И не только это, – сказал Трик, который выглядел больше обеспокоенным, чем расстроенным. – Это как, я не знаю… будто одно неправильно слово может сломать её. Я не уверен, она просто злится или пытается отвлечься от чего-то.
– Что ты ей сделал? – повторил Маркус. – Что ты ей сказал?
– Может дело в том, чего он не сделал, или не сказал, – ответил Данте, скрестив руки на широкой груди.
Трей уставился на него.
– И что это должно означать?
– Ты не разговариваешь с ней, Трей. На самом деле, тебя она вообще не волнует. Ты заклеймил ее, привел сюда, подтвердил истинность вашего союза, и потом поручил заботу о ее безопасности Тао. Слушай, я понял, что вся эта фигня временная и вам обоим не нужно создавать связь, но всё гораздо глубже, Трей. Ты нарочно ее избегаешь. Ты к ней никогда не прикасаешься… и даже не пытайся убедить меня, что твой волк не сходит от этого с ума. И, если мой слух внезапно не стал совсем дерьмовым, ко всему прочему, ты с ней не спишь.
– Это не ваше дело, – рявкнул Трей.
Данте поднял руку в знак примирения.
– Со всем уважением, это нас очень даже касается, потому что ты – наш Альфа-самец и, временно это или нет, она – наша Альфа-самка. Ваши отношения сказываются на остальных членах стаи. И она нам нравится, мы уважаем ее, в нас заложено природой защищать наших самок. Прямо сейчас, что-то неладное происходит с Тарин и ты должен как-то на это повлиять.
– Знаете, я слышу, как вы все тут скулите, но посмотрите кого здесь нет. Тарин. Если бы у нее была проблема со мной, я бы это знал. Если бы её волчица сильно изводила её, она пришла бы ко мне, желая этого или нет.
Данте засмеялся, но в его смехе не было и капли веселья:
– Ты так думаешь? Она не из тех женщин, к которым ты привык, Трей. Она – Альфа. Её волчица, вероятно, сходит с ума так же, как и твой волк, но ни Тарин, ни её волчица никогда не будут выпрашивать у тебя внимания. Никогда.
– Может, это вовсе не из-за тебя, – сказал Трик, – возможно, что-то другое снедает её, мы не знаем. Мы беспокоимся о ней и подумали, что может тебе больше повезет, и ты сможешь помочь ей.
Стремление найти её было уже неистовым, но Трей опять пожал плечами.
– Наверное, у нее просто трудный день…
– Во имя Христа, Трей, – прервал Данте. – Она не отходила от тебя, когда ты был в плохом состоянии. Она установила с тобой контакт, когда твой волк был диким, а ты собираешься игнорировать это? – Он махнул рукой Трею и направился к двери. – Забудь. Мне всё равно, прячься и дальше.
Разочарованные и полные отвращения, трое мужчин вышли из кабинета и оставили Трея наедине со своими мыслями, мыслями которые вращались вокруг Тарин.
Он заметил, как она сникла, ее странное настроение нервировало его волка и заставляло его царапать Трея, стремясь быть рядом с ней. Но, как всегда, Трей действовал вопреки желаниям своего волка и своих инстинктов, и попросту не обращал внимание на чувство обеспокоенности.
Он хотел сделать тоже самое и сейчас, но одна вещь останавливала его – когда он попытался почувствовать ее эмоции через связь стаи, то наткнулся на стену. Она как-то воздвигла настолько большой барьер вокруг себя, что даже ее собственная пара не могла достать ее. Никто не станет этого делать, разве что под влиянием сильных эмоций, и в отчаянном желании взять себя в руки.
Уверенными шагами он вышел из кабинета и направился в жилую зону, откуда доносилось большинство шума. Тот факт, что чем ближе он подходил, тем сильнее чувствовался ее запах, означал, что она была там.
Он вошел в комнату. И замер на месте. На другом конце комнаты Тарин, пытаясь сохранить равновесие на одном из обеденных стульев, усердно смахивала метелкой из перьев несуществующую паутину. Но это была не Тарин. Тарин была воплощением жизни и огня, и чувственности, и восхитительного сарказма. Она не была тихой, или замкнутой, её лицо никогда не было застывшей маской, а движения – механическими.
Большинство членов стаи, даже Грета, собрались в комнате на диване, их головы были повернуты к телевизору, но глаза – прикованы к Тарин. И все, даже Грета, выглядели обеспокоенными. Настолько обеспокоенными, что они лишь мельком взглянули на него, и опять обратили свое внимание на неё.
Медленно он преодолел расстояние между ними и стал возле стула, на котором она балансировала. Она не смотрела на него. Но не игнорировала, это он быстро понял.
Она попросту была где-то далеко в своих мыслях.
– Тарин, – позвал он мягко. – Тарин, малышка… ты в порядке?
Она моргнула, выходя из оцепенения, и потом взглянула на него вниз.
– Все в порядке? – опять спросил он, абсолютно не радуясь пустому взгляду на её лице.
Тарин кивнула.
– Отлично.
Почему именно сейчас он захотел поговорить с ней, сейчас, когда последним человеком, которого она хотела видеть рядом с собой был он? Ответ моментально пришел к ней. Потому, что кто-то послал за ним, если бы они этого не сделали, он бы не побеспокоился.
Она вернулась к своей уборке, и Трей понял, что его только что отшили.
– Ну же, малышка, спускайся оттуда. – Никакой реакции. – Я думаю, мы можем спокойно сказать, что там не осталось и пылинки.
Ничего. Даже саркастического комментария. Его волк начал опять ходить взад и вперед, ему не нравилось, что она очевидно страдала.
– Как насчет того, чтобы ты спустилась, и мы выпили по чашечке кофе.
Тарин хотела ударить его. Почему он разговаривал с ней, как-будто она сумасшедшая и у неё был припадок безумия? Но что ещё интереснее, почему он просто не уйдет? И, так случилось, что там на самом деле была ещё куча пыли.
– Тарин, как…
– Тебе разве нечем заняться в своем кабинете?
Трей поморщился. Он знал, что заслуживает этого.
– Я не сдвинусь с этого места, пока ты мне не скажешь, что случилось, малышка, – ответил он мягко.
– Хорошо, – сказала она, спрыгивая со стула. – Это означает, что ты будешь от меня очень далеко, потому что я как раз собиралась уйти из этой комнаты.
Она подняла стул и понесла его через туннель в сторону кухни, намеренно игнорируя Трея, который шел за ней по пятам. Тао был недалеко позади него. Она поставила стул к обеденному столу и вернула метелку в шкафчик, перед тем как направилась к мойке, чтобы помыть руки. Заметив, что на кухонном столе стояло несколько кружек и тарелок, она сложила их в мойку и наполнила ее горячей мыльной водой.
– Что такое, малышка? Скажи мне, что случилось?
Это был четвертый раз, когда он назвал ее "малышкой". Наглый ублюдок. Если он думал, что сначала сможет игнорировать её существование, а потом надеяться, что она откроется ему, он глубоко заблуждался.
Тарин сказала бы ему это, но не хотела с ним спорить, она просто хотела, чтобы он вернулся в свое убежище и дал ей спокойно погоревать о своей матери.
Тарин знала, что её способ скорбеть не был нормальным, закрываться от всего окружающего мира, чтобы раствориться в мыслях и воспоминаниях, в то время как твое тело действовало словно на автопилоте, было неправильно.
Тарин была в таком же состоянии, когда её мать и Джои попали в аварию. Хотя со временем она и выбралась с него, она всегда сдавалась на годовщину их смертей и дней рождений. Это был её способ совладать с произошедшим. Только так она могла с этим справиться, чтоб не впасть в истерику. Но пребывание рядом с Треем, человеком, который расстраивал её, доводил до белого каления, и приводил в замешательство её волчицу, угрожало стабильности показного безразличия.
Все-то разочарование и раздражение, которое она так пыталась скрыть, грозило вырваться наружу. А если это случится – она сломается. Она не могла допустить этого.
– Ну же, брось их и посиди со мной.
Игнорируя его в надежде, что он уйдет, Тарин продолжала драить тарелки.
– Тарин, ты не можешь мне сказать, что ты ничем не расстроена.
Осознав, что сейчас он был ближе, она предупредила тихим голосом:
– Отвяжись, Трей.
– Отвязаться?
– Да.
– Ты хочешь, чтоб я отстал?
Одно дело, что Трей понял о её нежелании говорить о том, что ее беспокоило, но совсем другое то, что она всецело пыталась от него отделаться.
– Да, я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Это же не сложно. В любое другое время ты это делаешь с легкостью.
– Так это все из-за этого? Ты злишься на меня, потому что я не провожу с тобой время?
У нее вырвался короткий невеселый смешок:
– Да, потому что мир вращается вокруг тебя.
– Тогда, в чем проблема?
– Как я и сказала, просто отвяжись.
– Я не отвяжусь, пока ты мне не скажешь, что случилось.
«Дыши глубже», сказала она себе. И эти глубокие вдохи вообще-то помогали.
Напряжение не оставило её тело, но оно немного расслабилось. Пока руки не обвились вокруг ее талии, а огромное тело не вжалось ей в спину, усугубляя всё, и он не прошептал ей на ухо:
– Что случилось, малышка?
Опять это слово! Что-то внутри нее щелкнуло. Она резко повернулась, разбрызгивая повсюду воду. Шокированный, Трей отпрыгнул в сторону.
– Разве я не говорила тебе отвязаться? Уверенна, что именно это я и сказала.
Он поднял руки, пытаясь успокоить ее.
– Тарин…
– Просто не приближайся ко мне. Это все, что я прошу тебя сделать. Это то, что ты делаешь каждый долбаный день, так почему же именно сегодня, когда мне нужно немного одиночества, я внезапно заинтересовала тебя?
– Я просто хочу знать, что случилось.
– Что ж, а мне пофигу, психопат, потому что я не хочу разговаривать с тобой.
От вида людей, которые начали собираться там, ей стало только хуже. Она внезапно почувствовала себя загнанным в угол животным, как будто каждый занимал ее личное пространство. Рыча, она вытерла руки полотенцем и зашагала к двери.
Толпа быстро расступилась, очевидно, не смея вмешиваться.
– Куда ты идешь?
– Подальше от тебя!
Трей плелся за ней по туннелям.
– О нет, ты не должна закрываться от меня. Ты моя пара.
Она повернулась на месте.
– Нет, я не твоя пара.
– Что ты только что сказала? – спросил он мягким, но очень опасным тоном.
– Нас нельзя считать парой, если ты ведешь себя так, только когда тебе это выгодно. Но, не пойми меня неправильно, если для тебя вступить в связь означает, просто притворятся перед людьми, тогда все в порядке. Но не смей бросать эти дерьмовые слова "ты моя пара" мне в лицо, когда я не делаю то, что ты хочешь.
Он знал, что она права, но отрицание было автоматическим.
– Ты моя пара, Тарин.
– Ну как, весело в твоей Фантазиляндии? Наверное, да, раз ты так часто там пропадаешь, – окончательно потеряв терпение, она обернулась и зашагала прочь.
– Ради Бога, Тарин, перестань от меня уходить.
Трей действительно не понимал, что происходит… Он дотянулся до ее плеча и положил на него свою руку, а в следующий момент уже лежал на спине на земле, а Тарин рычала на него. Проклятье, эта женщина знала несколько хороших приёмов.
– Отвяжись, – прорычала она. Потом взглянула на остальных, которые медленно приближались к ним с неуверенными выражениями на лицах. – Все вы, отвяжитесь! Мне нужно немного уединения! – Затем выбежала через входную дверь, вниз по горе, через поляну в лес.
Много времени она провела тут прогуливаясь или пробегая с Тао, но никогда она не заходила так далеко, как намеревалась сделать сегодня. Долгое время она слышала шум реки в дали, знала, что она там, и что однажды пойдёт именно туда, чтоб остаться наедине с собой.
Дети Реки – именно так их с Джои называли мамы. Некоторым детям нравились пляжи, некоторым – парки с качелями, а им с Джои – реки. Нет, они любили реки. Любили звуки, дикую природу вокруг, плескаться в мелководье и ходить по старым ветвям деревьев, пересекающим реку.
«В них было что-то успокаивающее», – подумала она. Именно сейчас ей нужно было успокоиться.
Достигнув реки, она нашла камень, чтобы усесться и сделала глубокий, успокаивающий вдох. Снова и снова она наполняла свои легкие свежим, прохладным лесным воздухом, позволяя ему успокоить ее.
Привычные запахи мокрой земли и сосны усмиряли ее волчью сущность. «Удивительно, как место может успокоить, несмотря на шквал грустных воспоминаний, преследующих тебя», – задумалась Тарин.
