Текст книги "Сердце изгнанника"
Автор книги: Сюзан Таннер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 18
Юбки Сесиль стали мокрыми от утренней росы, что лежала на луговых травах, когда она шла по лугу, удаляясь от стен замка. Ее лицо все еще сохраняло выражение досады и раздражения от объяснений со стражником. Он неохотно открыл для нее ворота замка. Нельзя сказать, что он был груб, напротив, он был очень вежлив, – по ее мнению, оскорбительно вежлив.
– У вас есть разрешение выходить без сопровождения?
Распрямив плечи, Сесиль, подражая матери, сказала командирским тоном:
– Я – леди Уэйтфельд. Чье разрешение я должна получить, чтобы поступать так, как хочу? – Странно, что эта старая крепость перешла к ним со своим собственным титулом, но так оно и было. И сейчас она была леди Уэйтфельд так же, как леди Гилликрист, а совсем недавно была всего лишь Сесиль Лотаринг, незамужняя и нетитулованная.
Стражник с досадой смотрел на нее. Что за хозяйка ему досталась на этот раз? Поняв по выражению ее лица, что она не успокоится, он дал знак открыть ворота. Выражение его собственного лица ясно говорило о том, что он понимает, чем обернется для него его поступок.
– Можно дать вам сопровождающего?
– Нет, – Сесиль смягчилась, глядя на несчастного стражника. – Обещаю вам, что не пойду дальше опушки, а вы можете оставить у ворот замка всадника, готового прийти мне на помощь, если она потребуется. – И прежде чем он смог что-либо сказать, она проскользнула через открытые по его знаку ворота.
Свобода! Она действительно вырвалась на свободу, хотя и на короткое время. Нигде еще она не испытывала такого гнетущего чувства, как в стенах замка Уэйтфельд. Она подставила лицо навстречу восходящему солнцу, наслаждаясь его теплом. Даже в разгар лета Уэйтфельд отдавал сыростью. Ее это не очень волновало, а Иан, казалось, не торопился уезжать отсюда, и потому она помалкивала.
Иан. При мысли о нем она замедлила шаг. Они сблизились, но во многом он все еще был далек от нее. Между ними стояла какая-то стена, которую ей не удалось и вряд ли когда-либо удастся разрушить. И все же всякий раз, когда она входила в комнату, глаза его мгновенно находили ее, как будто он постоянно ждал ее прихода. И если вечером она уходила из зала раньше него, то он исчезал следом за ней.
Ночи же нельзя было сравнить ни с чем. Ее тянуло к нему так, как некоторых пьяниц тянет к элю. Из ночи в ночь они погружались в огонь страсти, жар которой опалял обоих, и ей уже не надо было умолять его поделиться этим острым, мучительно сладостным чувством. Но после, все еще держа ее в своих объятиях, в мыслях и чувствах своих он был очень далек. Это ранило ее душу, и она не знала, как залечить эту боль.
Она дошла до первых деревьев и слабо улыбнулась, услышав щебетанье и трели птиц, которые, казалось, приветствовали ее, сидя на ветках. Помня свое обещание, она послушно повернула обратно, но остановилась, завидев выезжавшего из замка всадника. Неужели этот глупец подумал, что она углубится в лес, и послал за ней кого-то из стражи?
Сесиль насупилась, когда увидела, что солнце вовсю сияет над горизонтом. Она не собиралась уходить далеко и надолго. Но стражник имел право волноваться. У нее екнуло сердце, когда она разглядела всадника. Это был Иан.
Еще через мгновение он сердито смотрел на нее сверху. Конь под ним фыркал и тяжело дышал. Сесиль лучезарно улыбнулась. Его взгляд напомнил ей взгляд отца, которым он награждал ее всякий раз, когда она давала повод для беспокойства. Если бы ему было все равно, он бы не волновался.
Иан был не менее грозен, чем его конь.
– Вы, кажется, рады, миледи, что взбудоражили весь дом.
Сесиль покачала головой.
– Рада только видеть вас, милорд. Мне бы не хотелось никого огорчать своим бродяжничеством.
Она решила не притворяться, что не знает истинную причину его беспокойства.
– Я довольно часто выхожу на прогулку, и, надеюсь, стражники скоро к этому привыкнут.
– Вряд ли, – сказал Иан без обиняков. – Ты будешь выходить за пределы Уэйтфельда или какого-либо другого замка только в сопровождении стражи.
Сесиль открыла было рот, чтобы возразить, но Иан остановил ее:
– Я не собираюсь это обсуждать, Сеси. Я тебе не отец, чтобы дергаться при каждом твоем капризе. Я буду тебя сопровождать пешком или верхом, когда смогу, но одна ты никуда ходить не будешь. Если я не смогу, – он нахмурился, так как в голову ему пришла какая-то мысль, – или ты не захочешь быть в моей компании – возьмешь с собой слугу.
Его хмурый взгляд красноречивее всяких слов дал ей понять, что он не допускает мысли, что она может предпочесть его компанию слуге.
Ей это было приятно.
– Я бы с удовольствием гуляла в твоей компании, Иан, но мне не хочется беспокоить тебя в такую рань.
Прежде чем Иан смог ей ответить, Сесиль краем глаза заметила движение на дороге, ведущей из Данблейна.
– Иан, кто-то подъезжает к замку.
Иан резко повернулся, но потом расслабился. На дороге был одинокий всадник, не представлявший никакой угрозы для Уэйтфельда.
– Судя по тому, как он торопится, это гонец.
У Сесиль защемило сердце. Большинство гонцов торопятся, но те, которые несут плохие вести, обычно ездят быстрее всех. Как всегда, ее мысли были о матери, ее плохом здоровье.
– Иан, мы должны поскорее вернуться в замок, пожалуйста.
Настойчивость в ее тоне насторожила его. Он все еще не мог привыкнуть к ее сверхъестественной способности распознавать людские чувства и настроения. И хотя она уверяла его в том, что не способна предугадать будущее, он временами не мог скрыть своего изумления.
Кивнув в ответ, Иан подхватил ее и посадил впереди себя. Он пустил коня легким галопом по направлению к замку, не ускоряя его бег. В его руках Сесиль была почти невесомой.
К тому времени, как они вошли в зал, гонец уже удобно устроился за столом, поглощая мясо и запивая его элем. При их приближении он торопливо поднялся, быстро переведя взгляд с массивной фигуры виконта на миниатюрную женщину рядом с ним, больше похожую на эльфа, чем на благородную даму.
– Лорд Гилликрист, – заикаясь, начал он, встретив хмурый взгляд, когда вновь посмотрел на виконта. Засунув руку в карман своей короткой куртки, он вытащил небольшой свиток и вручил его Иану.
Иан оторвал печать и с хмурым видом углубился в чтение короткого послания.
– Милорд? – вопрошающе начала Сесиль, все еще находясь в страхе за свою мать.
– Это от Доннчада, – коротко ответил Иан. Сесиль удивленно подняла брови. Всего четыре дня прошло, как Рос Доннчад уехал из Уэйтфельда. Должно быть, он отправил гонца сразу по приезде в Дейлисс.
– Что-то случилось?
Иан бросил взгляд на гонца.
– Отдохните несколько часов, пока я подготовлю ответ.
Гонец подавил тяжелый вздох. Несколько часов? Он скакал от зари до зари до полного изнеможения. Но разве эти благородные особы когда-нибудь считались с этим.
– Да, милорд, – ответил гонец, поворачиваясь, чтобы уйти.
– С моей матерью все в порядке? – наконец с беспокойством спросила Сесиль.
– Да, – Иан поднял бровь, удивившись резкости ее тона. – По крайней мере, ничего здесь не сказано. А что, она неважно себя чувствует?
– Иногда, – тихо сказала Сесиль. Взгляд Иана смягчился.
– О ней здесь нет ни слова. Я думаю, дядя бы знал, если бы что-нибудь случилось, так как он проводит в Сиаране достаточно много времени. – Иан пристально посмотрел в огромные глаза Сесиль и вздохнул. Она все еще ребенок. Он не сможет оставить ее одну, пока будет выполнять просьбу Аррана. – Ты знаешь, что Амальрик сопровождает вашу малолетнюю королеву во Францию?
Сесиль кивнула, насупившись из-за предчувствия какого-то малоприятного известия. Может, причиной тому был голос Иана, который настроил ее против того, что ей предстояло услышать.
– Я должен ехать вместе с ним. Она озадаченно посмотрела на него.
– Мы едем во Францию?
Иан вздохнул. Сесиль будет отстаивать свое право поехать.
– Нет. Доннчад ясно пишет, что я еду один. Он предлагает, чтобы ты вернулась к родителям на это время.
– Мне нельзя ехать вместе с тобой, но и в Сиаран я тоже не поеду. Я останусь в Дейлиссе – с твоего разрешения.
Последние три слова удивили Иана. После того как она явилась в Дейлисс без приглашения, он не ожидал, что она будет подчиняться его желаниям. Возможно, она вовсе и не собиралась быть требовательной и непокорной женой. Все же он не мог понять, почему она предпочитает остаться одна в Дейлиссе, чем ехать в Сиаран.
– Тебе не будет одиноко?
– Сиаран рядом, я могу ездить туда в сопровождении охраны, – торопливо добавила она, предвосхитив возможные протесты или нотации. – Я хозяйка твоих владений, Иан, и займу подобающее мне место. Мне предстоит еще многому научиться, чтобы мы могли жить нормальной жизнью.
Она знала, что это только часть того, что ей предстояло сделать. Какое-то чувство глубоко внутри говорило ей, что их брак был построен на очень хрупком основании. И укрепить его можно, только упрочив свою роль в жизни Иана. Хотя она не могла сопровождать его в поездке, она могла бы постоянно напоминать ему о себе, находясь в его доме, занимаясь хозяйственными делами, проводя одинокие ночи в их семейной постели. Она знала, что Иан не любит ее, но не сомневалась в том, что они смогут прекрасно жить друг с другом при условии, что нить, связующая их, останется целой и невредимой.
Их желание быть единым целым перед лицом всего остального мира со временем могло оказаться сильнее страстных признаний в любви.
Иан долго молчал.
– Доннчад просит меня подождать Амальрика в Эдинбурге. Мы поедем туда вместе, и я попрошу Доннчада встретить нас. После моего отъезда из Шотландии он проводит тебя домой. – Он встретил ее взволнованный взгляд, и улыбка согрела его лицо. – Домой в Дейлисс.
Они добрались из Данблейна в Эдинбург без особых приключений. Сесиль не сомневалась, что, если бы Иан ехал один, он бы управился за день. Они остановились на ночлег в Линлитгоу. Гостиница была комфортабельной, но малопримечательной. Для Сесиль же путешествие было чем угодно, но только не малопримечательным. Никогда раньше ей не доводилось бывать так близко у моря, и она была буквально очарована запахом моря и биением волн о морской берег. Их небольшая свита следовала за ними вдоль прибрежной полосы из Линлитгоу в Эдинбург.
– Я поеду с тобой во Францию, – однажды со вздохом сказала Сесиль. Но ее голос скорее был жалобным, чем умоляющим. – Должно быть, прекрасно стоять на палубе и чувствовать, как вода колышется под тобой.
Иан смотрел, как она подняла лицо к небу, заслышав мяукающий крик чайки. Влажный морской воздух осаждался бусинками на белом золоте ее волос, образуя нимб вокруг Головы. Но он знал, что перед ним далеко не ангел, и улыбнулся при мысли, что ничего ангельского в ней больше не прибавится. Он догадывался, что ни одно божественное создание не могло бы соблазнять мужа так, как это делала Сесиль каждую ночь. Чувствуя, как его тело откликается при этой мысли, Иан обратил внимание на ее слова, сказанные со страстью.
– Я не знаю, замечательно это или нет. Я тоже никогда не плавал на корабле.
Она посмотрела на него удивленными, широко раскрытыми голубыми глазами.
– Я думала, что все молодые английские лорды получают образование за границей.
Воспоминания согнали улыбку с лица Иана.
– Мать не отпускала меня от себя.
– Должно быть, она тебя очень любила, – Сесиль высказывалась очень осторожно, понимая, что она должна показать свою симпатию к этой женщине, сыгравшей свою роль в жизни Иана. – И наверное, так же сильно любит и сейчас.
– Да, – сказал Иан хриплым голосом, – она любила меня довольно болезненно.
Сесиль поняла, что он говорит не о материнской боли. Ей захотелось протянуть руку и дотронуться до него. Они ехали верхом на довольно близком расстоянии друг от друга, и временами их лошади сближались настолько, что они касались друг друга ногами. Но непроницаемое выражение лица Иана как бы предупреждало Сесиль, что ничего хорошего не выйдет, лишь будет испорчен краткий миг гармонии, возникшей между ними, если она продолжит эту тему.
Но ей хотелось, чтобы Иан продолжал рассказывать ей о своем прошлом.
– Тебе когда-нибудь хотелось убежать к морю, когда ты был юношей? Мне хотелось.
– И когда ты была юношей? – заигрывая с ней, спросил Иан, отвлекаясь от мрачных мыслей. Та, другая жизнь потеряна для него навсегда, не нужно о ней тосковать или цепляться за нее изо всех сил.
Сесиль ответила ему улыбкой, радуясь, что он не замкнулся на этот раз, как это очень часто случалось с ним, когда она вторгалась в запретную зону.
– Мне хотелось быть юношей, – отважно сказала она. – Хотелось отправиться в морское путешествие в другие страны. Все три моих брата были в Германии, один из них находится там и сейчас. Я же ничего не видела, кроме маленького кусочка шотландской земли, на которой стоит мой дом.
Иан широко улыбнулся, почувствовав досаду в ее последних словах. Определенно, ему досталась необычная жена. Большинство молодых девушек мечтают о любви и роскоши, а не о путешествиях и приключениях.
– Может быть, однажды мы отправимся в путешествие вместе.
Мысль понаблюдать за ее восторженной реакцией всякий раз, когда она сталкивалась с новыми впечатлениями, была довольно привлекательной. Не менее привлекательным было ее лицо, словно озарившееся светом в ответ на его предложение. Ему показалось странным, что он счел ее не особенно привлекательной в их первую встречу. Он все еще не видел в ней классической красавицы, но подумал, что даже если бы и мог, то не стал бы менять пикантные черты ее лица.
Пока он наблюдал за ней, лицо Сесиль становилось все серьезнее.
– Иан, – неуверенно начала она, – а путешествие во Францию с нашей Мэри опасное? – Крохотная морщинка прорезала ее лоб.
На какое-то мгновение Иан испытал чувство ревности, решив, что она беспокоится за брата. Но он тотчас улыбнулся и непринужденно ответил, вспомнив, что ему никогда не хотелось иметь жену, которая бы постоянно тосковала по нему и беспокоилась о его безопасности.
– Я думаю, самое безопасное место для королевы Шотландии – это ее окружение. И она едет в страну, где ее встретят с распростертыми объятиями.
– Ну а как Англия? Не попытается ли Сомерсет помешать Мэри добраться до Франции?
В какой-то момент Сесиль поняла, что, хотя Иан никогда не будет считать Шотландию своей родиной, а Мэри – своей королевой, он порвал свои связи с Англией и ее правителем. Это опечалило ее, так как получалось, что Иан не пристал ни к тем, ни к другим, а затерялся где-то посередине.
– Он мог бы, – согласился Иан, – если бы знал, как это сделать, но вся Шотландия поднимется, если он попытается сделать хотя бы шаг в сторону Дамбартона.
– А на море? – мягко настаивала Сесиль.
– Я думаю, что даже Сомерсет не рискнет атаковать французский флот. Это означало бы объявление войны, в которой его бы ждало сокрушительное поражение. В этом случае все шотландцы от мала до велика, католики и реформаторы, встали бы под знамена Генри, короля Франции. – Одно дело атаковать союзника и совсем другое – пытаться вырвать невесту дофина из тисков королевского флота.
Иан тем не менее был уверен, что у англичан хватит ума, чтобы даже не думать об этом. С другой стороны, от Сомерсета всего можно было ожидать. Однако Иан решил не волновать Сесиль рассказом о возможном развитии событий.
Сесиль пришлось довольствоваться его заверениями, но мысль о предстоящей разлуке огорчала его. Она только начинала узнавать своего мужа и опасалась, что те первые шаги, которые они сделали навстречу друг другу, будут забыты, и им придется начинать все сначала по его возвращении в Шотландию.
Но прошло совсем немного времени, и открывшийся перед ними вид на Эдинбург захватил ее воображение. Когда они проехали через городские ворота, Сесиль обернулась к Иану. На лице ее было написано горькое разочарование.
– Здесь грязно.
Едва она сказала это, как где-то наверху открылось окно, и на булыжную мостовую прямо перед ними полились помои. Иан понимающе улыбнулся.
– Не грязнее, чем в Лондоне. Везде, где люди живут скученно, грязи предостаточно.
– Но я-то думала, что это великолепный город, – ее причитания сменились негодованием. – Всю свою жизнь я мечтала увидеть город, где живет королевская семья.
– Там, где живет королевская семья, блеска и великолепия достаточно даже для твоих жадных глаз, уверяю тебя.
Уловив иронию в его голосе, Сесиль закусила губу.
– Я, наверное, кажусь тебе ребенком.
– Я не дам тебе состариться, – сказал он мягко, зная, что сдержит свое обещание.
Сесиль вновь принялась рассматривать город.
Дом Гилликристов пришелся Сесиль по вкусу. Слуга, который показывал им дорогу, остановился у украшенной орнаментом входной двери. Массивные стены из камня, скрепленного известковым раствором, уходили на несколько этажей ввысь. Высокие окна были украшены цветным стеклом. Иан помог ей слезть с лошади и повел по широким ступеням. Дверь открылась, и несколько слуг вышли им навстречу.
Сесиль внимательно посмотрела на привлекательную молодую женщину, претендовавшую на роль экономки. Она казалась слишком молодой для занимаемого ею положения, но, оказывая Иану должное почтение, держалась с достоинством, а когда обратила свое внимание на Сесиль, то тоже повела себя подобающим образом.
Они прошли в дом. Пожилой слуга отрицательно покачал головой в ответ на вопрос Иана.
– Господина Тависа нет дома. Он ждал вашего приезда сегодня?
– Нет, – спокойно ответил Иан, – совсем нет. – Он посмотрел на Сесиль: – Немного отдохнешь?
Сесиль улыбнулась и покачала головой:
– Я бы поела, если можно. Иан засмеялся:
– Боюсь, ты никогда не научишься держать фасон. Ты, наверное, сейчас упадешь в обморок от усталости.
– Не от усталости, а от голода, – отпарировала она.
На пути в гостиную вслед за экономкой, назвавшейся Элспет, Иан подумал о том, что такие воспитанные молодые девушки, как леди Эдра, возможно, предпочли бы выражать свое недовольство, чем падать в обморок. Ему не хотелось, чтобы Сесиль жаловалась или падала в обморок, признался он себе. Но пока он не был готов признаться в том, что рад, что она не леди Эдра. Пока.
Когда Тавис вернулся домой, они обедали. Он появился в комнате улыбающийся, но немного смущенный. Сесиль поразило его сходство с Ианом. Никому не пришло бы в голову сомневаться в том, что они братья, и была, казалось, какая-то вопиющая несправедливость в том, что только из-за невоздержанности Аласдера Гилликриста один стал наследником, а другой – внебрачным сыном.
Иан жестом пригласил его сесть рядом с собой.
– Пообедаешь с нами?
Лицо Тависа посерьезнело. Он наивно привык думать о себе как о хозяине этого дома, сидеть там, где сейчас сидел Иан, приглашать гостей к обеду. Мысленно проклиная себя за свою глупость, он сел на стул рядом с Ианом. Стал ли он более благородным оттого, что отверг предложение Данмара, сулившее возможность вернуть все это, разом утраченное?
Именно в этот неподходящий момент в комнату вошла Элспет. По тому, как вспыхнули ее глаза, Тавис понял, что она тоже расстроилась, заметив, что другой сидит на месте, которое, как они оба считали, принадлежало Тавису. В следующую секунду лицо ее стало непроницаемым, и она принялась наблюдать за сменой блюд. Тавис почувствовал, как в нем растет обида на отца, Иана и даже Элспет. Да, ведь та, что носила в своем чреве его сына, была всего лишь прислугой. Прислугой, как и его мать, необдуманно берущей все, что хочется, никогда не думающей о последствиях и не задумывающейся над той жизнью, на которую она себя обрекла самим актом зачатия. Самопознание оказалось малоприятным делом. Если Элспет не была лучше его матери, то был ли он лучше своего отца?
Сесиль задумчивым взглядом следила за движениями Элспет. От нее не ускользнули ни огонь, которым вспыхнули ее карие глаза, ни предательский румянец, который залил ее щеки под взглядом Тависа. Она не была настолько далека от жизни, чтобы считать, что мужчины благородного сословия не спали со служанками, хотя ее отец и братья этим не занимались. И все же здесь было нечто большее, чем просто приключение.
Выходя из комнаты, Элспет поймала ее взгляд и густо покраснела. Затем Сесиль принялась изучать Тависа, не спускавшего глаз с доски, на которой резали хлеб, пока Иан расспрашивал о том, каким он нашел этот дом по возвращении.
– Таким же, каким он был при жизни отца, – с готовностью ответил Тавис. – Я уверен, ты вполне можешь заняться другими делами по наследству.
– Я могу лишь надеяться, чтобы в этом не было необходимости. – Голос его был печальным. – Я нужен Аррану.
Тавис чуть не подавился куском жирной свинины.
– Аррану? Какое он к тебе имеет отношение? – Тавис похолодел от страха, за всем этим проглядывала грубая рука Данмара. Неужели Арран решил использовать столь невинный предлог для того, чтобы арестовать Иана?
– Кажется, вместе с Амальриком Лотарингом я должен сопровождать питомицу Аррана во Францию. – Иан говорил бесцветным голосом, как будто считал свое неожиданное и нежеланное назначение делом решенным.
– Но… почему? – вырвалось у Тависа помимо его желания.
Он не сомневался, что за этим приглашением стоит Данмар, но он не мог понять его логику. Каким образом высокая честь, оказываемая Иану, могла причинить ему ущерб? Он нахмурился, обдумывая возможные ответы. Мог бы Данмар оказаться настолько безрассудным, чтобы подвергнуть опасности пятилетнюю королеву, помогая ее матери получить регентство? Нет. Это невозможно. Если что-то случится с Мэри, не будет и никакой нужды в регентстве. Корона перейдет в руки следующего по очереди, что не принесет никакой пользы Данмару, так как де Гизы лишатся даже той малой власти, которую имеют.
– Я задавал себе вопрос много раз, но не нашел ответа. А ты можешь что-нибудь предположить?
Тавис почувствовал угрызения совести, но поборол в себе это чувство. Ведь он не сделал ничего плохого, а Иан не мог ничего знать.
– Я давно уже отказался от разгадывания королевских капризов, – ответил он. – У меня нет ответов. – Но он последит за Данмаром. Сможет ли он сделать нечто большее? На этот вопрос у него тоже не было ответа.
