Текст книги "Домовладелец (СИ)"

Автор книги: Святослав Логинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Святослав Логинов
Домовладелец

Олександер жил один в собственном доме. Дом был велик, рассчитан на большую семью, но так получилось, что от всей семьи никого, кроме Олександера не осталось. Олександер подумывал жениться, но большой любви не случилось, а никто не погонял, так покуда и жил один.

Как-то ближе к вечеру заявился к нему волшебник Момертьян. Какой он был волшебник – сказать трудно. Помощи от Момертьяна никому не было, но и людей он просто так не убивал. Жил себе и что-то поколдовывал для себя самого. Но на этот раз пришёл к Олександеру с просьбой.

– Мне нужно у тебя переночевать. Всего одну ночку.

– У тебя же свой дом есть, не хуже моего.

– Нет у меня никакого дома. Утром был, а потом я колданул неловко и разнёс его вдребезги. Сам должен понимать, ломать не строить. Это ненадолго, уже завтра у меня будет отличный дом. Но это завтра, а до тех пор – куда? Вот и прошу – пусти переночевать.

– А вдруг ты и у меня неловко колданёшь?

– Нет, что ты, хорошего – понемножку.

Олександеру очень не хотелось пускать кого-то в свой дом, но попробуйте отказать, когда просит чародей. Он может обидеться и устроить такую жизнь, что лучше не родиться. К тому же, дом большой, комнат в нём несколько, в том числе – гостевая, в которой на памяти Олександера никто не ночевал.

Пришлось уступить.

Наутро, продрав глаза, Олександер увидал Момертьяна, который сидел в столовой и по хозяйски пил чай. Олександер поднялся, раздумывая, как бы поделикатней сказать магу, что пора и честь знать: выспался и иди по своим делам, куда тебе надо, например наколдовывать новый дом взамен погибшего.

Но Момертьян заговорил первым.

– Что, проснулся? Ну и убирайся, нечего тебе в чужом доме делать.

– Как это?! – возмутился Олександер. – Это мой дом, я тебя сюда переночевать пустил.

– Ты, что-то, братец, сдурел. Дом мой. Пройдись по деревне, поспрошай людей, они подтвердят, что дом мой, я в нём издавна живу, а тебя тут и не бывало.

– Ты же сам говорил, что твой дом взорвался от неловкого колдовства, и тебе ночевать негде.

– Ну, говорил, – Момертьян развернул стул и уставился в лицо Олександеру, – а кто это слышал? Вчера так говорил, сегодня – иначе. Ты пойми, дурында, я с тобой не шучу. Да, мой прежний дом взорвался и разрушился. Что же, мне без дома быть? Новый дом наколдовать возможно, но знаешь, как это трудно? Ещё неизвестно, хватит ли у меня на такое силы, после катастрофы. Я же говорил: ломать – не строить. А тут вон какой дом задаром пропадает. Он мне давно нравится. И приобрести его проще простого: переночевал в нём одну ночку, я к нему прижился, он ко мне, и всё стало, как должно быть. Мой дом, и люди, и закон это подтвердят.

– Ты, выходит, у меня дом украл и ещё хвалишься!

– А ты бы, Олексанька, слова выбирал повежливей, а то без головы останешься. В общем, так: живо собирайся, и чтобы я больше тебя в своём доме не видел.

И попробуй что-нибудь возразить колдуну, когда он говорит на полном серьёзе.

Особо собирать Олександеру было нечего. Кое-какая одежонка и мужицкий инструмент, который колдуну понадобиться не может. Так и ушёл, унося лопату, топор и кое-что по мелочи.

Нехорошо вспомнилось, как просились к нему на постой разного рода странники. Жалились, что им негде преклонить голову, а он, свысока советовал: вон, рядом на пригорочке выкопайте землянку и живите себе. Теперь к самому такая беда подступила. Деревня неприветливая, в свой дом никто не пустит, разве что батраком. Но так низко он ещё не пал. Значит, иди и копай себе землянку, благо что ночи тёплые, а лопата в руках.

К вечеру яма под землянку была готова, и на следующее утро Олександер отправился вырубать столбики на стены, чтобы земля не сыпалась внутрь. Здесь у ямы скос, по которому следует проложить лесенку и обустроить вход в землянку. По краям входа ставятся серьёзные столбы, потому что на них будет висеть дверь.

Кажется, всё просто, а хитрости и труда нужно немало.

Боковые столбики натаскал, ошкурил и установил. Припёр два придверных столба. При входе на землю надо бы уложить дощечки, но их взять негде, значит, сойдут верхушки тех деревьев, что пошли на столбики. Вот и славно, меньше сора будет.

Когда солдаты ладят землянку неподалёку от линии фронта, то сооружают её в три наката, а ему и два хватит, лишь бы зимой холодно не было. Но слеги на накат – завтра, сегодня уже не успеть.

К самой вечерней зорьке нежданно-негаданно объявился Момертьян. Оглядел работу, поцокал языком.

– Ишь, как важно! А ты подумал, что всё это благодаря мне? Если бы не я, сидел бы ты сейчас квашня квашнёй и киснул впустую.

Олександер молчал. Вякнешь что-нибудь не то, и навредишь себе ещё хуже. Это только кажется, что влип хуже некуда, а Момертьян захочет, так и отыщет.

Колдун спустился в яму, покачал один из столбиков.

– Что-то они у тебя непрочно стоят.

– Слеги поверху настелю, они столбики прижмут, и будет прочно, – не удержался Олександер.

– Тебе виднее. А понизу планку пустить?

– Это плинтус, что ли? Так для него гвозди нужны.

– У меня есть в кладовке. Возьми, сколько потребуется, потом отдашь. Всё равно мне без надобности.

Гвозди были в кладовке у Олександера, а теперь, значит, захватчик распоряжается ими и гордится своей щедростью.

Момертьян с кряхтением выбрался наверх.

– Вход-то сделаешь, как следует, чтобы не осыпать песок на каждом шагу?

– Нормально сделаю, просто руки ещё не дошли.

– Ну, смотри, а то лесники сейчас в Малежино, между прочим, я их туда услал, а дня через два они вернутся и могут на тебя потраву записать.

Наверное, Момертьян ожидал, что Олександер примется благодарить его за гвозди и за то, что маг отвёл от невольного браконьера внимание лесников, но Олександер промолчал, лишь подумал догадливо: «Что-то колдун о моей работе заботиться начал. Никак и здесь захочет что-нибудь оторвать».

Думы думами, но пока, Момертьян, не дождавшись благодарности, убрёл куда-то по волшебным делам, а Олександер, не взирая на сгущающуюся темень, потащился в лес, вырубать еловые слеги на крышу землянки.

Так или иначе, за неделю землянка была готова. Крыша в два наката, сверху застеленная толстыми пластинами дёрна, дверь из отёсанных плах повешена на ременных петлях. Внутри Олександер сколотил ничем не прикрытый топчан, а в стороне слепил уродскую глиняную печурку и вывел на крышу трубу сложенную из сыромятного кирпича… Когда глина просохла, протопил слегка своё творение, чтобы поглядеть, какая будет тяга и заодно спалить щепной мусор, который мог привлечь внимание лесников. Под конец припёр с болота пару мешков мокрого мха. Подсохнет мох, можно будет стены конопатить. Теперь выкопанное убежище было полностью обустроено. Олександер натаскал из чащи сухостоя и валежника, нарубил дров и затопил печку по-настоящему.

Дым поднимался как на пожаре и, привлечённый дымным султаном, возле землянки объявился Момертьян. Зашёл внутрь, приложил ладонь к тёплому боку печки, довольно кивнул.

– У тебя здесь уютненько. А ещё говорил, что не умеешь. Нет уж, главное, тебе покоя не давать, теребить тебя как следует, тогда всем будет хорошо.

Олександер молча ожидал, чем закончатся разглагольствования колдуна.

– Тут столик поставить, – распоряжался Момертьян, такой, что впишется, а на стене полки повесишь, очень удобно получится.

– Зачем мне полки? – не выдержал Олександер. – Нечего мне на полках держать.

– Ну, мало ли… На полках удобно выставлять банки и сосуды с опасными веществами. Вспомни прошлый дом у меня сгорел от того, что потребные для работы вещества хранились прямо в доме безо всякого порядка. А теперь такого не будет.

– То есть, ты хочешь и на эту мою хибару лапу наложить? – проскрипел Олександер.

– Зачем так грубо? Лапу… да ещё и наложить… Ты пойми, мне надо! А тебе вторую землянку копать легче будет.

– Па-нят-на!.. – Олександер быстро шагнул из землянки, захлопнул дверь, одним ударом забил её струганным клином и припёр двумя брёвнами, приготовленными для внутренних работ.

Изнутри послышались удары, голос Момертьяна приказал:

– Живо открывай! Сам выйду, тебе хуже будет!

Олександер, не отвечая, вспрыгнул на крышу землянки, схватил мешок сырого мха и запихал весь мох в дымящую трубу. Теперь дым не мог выйти наружу и оставался внутри.

Дверь уже не дрожала от ударов, и крик сменился кашлем и хрипами. Олександер ухватил лопату и принялся швырять землю и песок, стремясь поскорей засыпать дверь, которую считал самым слабым местом.

– Давай, колдуй, – бормотал он он в такт работе. – Погляжу я, как ты сам оттуда выйдешь.