Текст книги "Кэро Яснов: я знаю, о чём вы думаете"

Автор книги: Светлана Силантьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Послесловие

Они не успели.

Когда ребята вместе с полицией подъехали к дому родителей Лены, где, по моим предположительным выводам, держали девушку, он уже догорал.

Когда все было кончено и смогли добраться до подвала, то оказалось, что он тоже выгорел дотла. Останков тела не нашли.

Как объяснил пожарный эксперт, температура огня была такая большая, что тело, если оно и было, сгорело полностью.

Местная полиция возбудила несколько уголовных дел, в том числе и о похищенном государственном миллионе. Нескольких человек привлекли к ответственности. Однако доказать причастность родителей к похищению и убийству дочери так и не удалось. Нет тела – нет дела. Они до сих пор изображают, что разыскивают дочь. Пытались несколько раз снова начать собирать деньги на ее поиски. Однако в этот раз в интернете люди подняли шум и супруги Новак притихли.

Диану из полиции, так сказать, попросили. Доказать ее причастность не удалось, и девушка легко растворилась на просторах страны.

Лена погибла – это абсолютно точно. И тело ее никогда не найдут, хотя волонтеры пытаются до сих пор. Потому как пожар устроил новый возлюбленный – тот самый эксперт. А он точно знал, что и как сделать, чтобы труп сгорел, и как скрыть следы преступления.

Кто мне об этом сказал? Да сама Лена! Кто же еще? Есть у меня и такая «способность» – с умершими общаться. Только вот она никак в толк не возьмет – за что ее убили? Она же все сделала, как договаривались – контору оформила, деньги передала, изобразила исчезновение.

Только вот что я думаю – делить миллион на четверых куда как лучше, чем на пятерых. А еще лучше – оставить все себе.

Не правда ли?

«Потеряшка» номер семь

1. Что может быть страшнее?

Самое страшное – искать пропавших детей. Особенно мне. Трудно удержать эмоции под контролем и иногда очень сильно хочется в процессе поиска наподдать лгунам. Потому как именно из-за их лжи случаются страшные вещи.

Один такой случай опишу.

Чтобы помнили.

Иногда все же мне удается выкроить вечерок только для себя. Посидеть спокойно в уютном кресле, в тишине, в компании с любимой книгой, пока супруга мирно почивает.

Только я раскинулся, удобно устроив ноги на пуфе, только моя спина ощутила приятное расслабление, как зазвонил внутренний звонок домофона.

У моего домофона есть несколько сигналов с разных входов. С парадного входа звонят посетители, друзья – из подземного гаража, соседи и обслуживающий персонал нашего дома – это как раз внутренний сигнал.

Мысленно чертыхаясь, я решил не обращать внимания на настойчивую трель. Потому как с персоналом я ни о чем не договаривался. Соседи – тоже вряд ли. Среди жильцов дома не принято приходить в гости, не договорившись предварительно по телефону. Так что нет. Не открою. Даже взял книгу и попытался читать. Но звонок не смолкал. Ишь, какой назойливый посетитель попался! Я отбросил книгу и не спеша выбрался из недр мягкого кресла.

Все еще тешась надеждой, что пока я медленно иду ко входной двери, непрошеный гость решит, что все же пора прекратить трезвонить и уйдет восвояси.

Как только я вошел в прихожую, то сразу, ощутил прилив сильнейшей паники и страха. Дикого ужаса.

О как! Надо же, как сильно фонит непрошеный гость!

Я поддался эмоциям и поспешил открыть дверь. И от неожиданности отпрянул – хрупкая, плохо одетая женщина рухнула передо мной на пол, обхватила мои ноги и заголосила – зарыдала:

– Помогите! Я знаю, что только вы сможете найти моего ребенка! Аааааа!

Одним движением я отцепил ее от своих коленей и рывком поднял на ноги. Но женщина начала оседать, заваливаясь набок. Голова ее запрокинулась, лицо сильно побледнело, глаза закатились. Пришлось подхватить на руки и усадить на диван в гостиной.

Быстро сходил на кухню за стаканом воды. Брызнул гостье в лицо. Та вздрогнула, открыла глаза и начала сползать с дивана. Разгадав ее намерение снова бухнуться мне в ноги, я резко приказал:

– Сядь! А ну!

От моего сурового тона женщина очнулась и затравленно огляделась по сторонам. Словно не понимая, где она находится.

– Воды? – уже мягче спросил я, подавая стакан. Пока она пила, ее зубы противно клацали о край стакана. Я опустился в кресло напротив и внимательно рассматривал гостью, считывая информацию. Что-то неправильное и одновременно знакомое было во всем ее облике. Но, что понять я пока не мог. Ну, ничего, разберемся.

– Спасибо! – Она поставила стакан на журнальный столик. – У меня украли сына.

Я весь подобрался, приготовившись не только слушать.

– Меня зовут Елена Ватаци. Я знаю, что только вы сможете мне помочь мне его найти.

Я вопросительно поднял бровь и откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, но ничего не сказал. Надо же, как интересно.

Ватаци! Серьезно?

Я хорошо знаком с ходом расследования и всеми фигурантами этого громкого дела – ведь следствие ведут мои подчиненные. А они отчитываются мне каждый вечер. Да и женщина, сидящая передо мной, лишь отдаленно напоминала холеную и элегантную красавицу Елену. Незваная гостья была одета хоть и в чистую, но очень простенькую одежду. Из макияжа на лице только блеск для губ, а длинные темные волосы разделены на косой пробор. Одна прядь заправлена за ухо, чтобы не спадала на глаза. Вот только родинка на щеке располагалась там же, где и у той Елены, которую я знал.

Хм!

Однако, для начала, послушаем. С выводами лучше повременить. Может, все же удастся найти ребенка.

Живым.

– Мне рассказывали, что вы творите буквально чудеса. И людей разыскиваете на раз-два, и пропавшие ценности. И виновника преступления тоже можете найти и даже наказать. – Елена посмотрела мне в глаза, проверяя мою реакцию на откровенную лесть.

Ишь, ты! Надо же! По науке заходит. Сбоку, значит. Ну, что же, поддержим игру.

– Допустим, – криво ухмыльнулся я. – Да вы, Елена, не стесняйтесь, рассказывайте все по порядку.

– Понимаете, Никитка у нас поздний ребенок. Мы с мужем все круги ада прошли с этими обследованиями, ЭКО, пока наш драгоценный мальчик родился. – Тут она всхлипнула. По щекам покатились слезы. Я, как подобает джентльмену, подал коробку салфеток.

Она выдернула сразу несколько штук. Промокнула глаза, вытерла щеки, высморкалась и зажала использованные салфетки в кулаке.

– Мы с мужем вечером собирались пойти на прием в посольство Италии. А ребенка оставили с няней. Мы не успели доехать, как мужу позвонили с неизвестного номера и потребовали деньги за освобождение сына. В доказательство прислали фото, на котором няня сидит на железной кровати в каком-то темном помещении, похожем на подвал. На коленях у нее спящий Никитка.

Не успели рассмотреть фото, как зазвонил уже мой телефон и нам объявили, что, если заявим в полицию – сын умрет. Если не выполним требования – тоже умрет. Если сделаем все, как они хотят – сына вернут целым и невредимым. Я так сильно испугалась, что даже толком и не разобрала, что говорят. Не сразу как-то дошло, что произошло.

Все завертелось очень быстро. У меня помутилось в голове. Муж попросил водителя вернуться домой, но ему тут же позвонили и велели отправляться на прием и сделать вид, что ничего не произошло. Иначе они отрежут у сына ухо и пришлют в качестве сувенира. Пришлось вытирать слезы, наводить красоту и отправляться на прием. В посольстве муж нашел укромное место и тщательно обыскал нашу одежду, обувь, сумочку. Проверил телефоны. «Жучки» нашлись на вороте моего платья, лацкане пиджака мужа, в моей сумочке, в телефонах само собой. Снять их муж не разрешил. Как мы провели вечер – не помню. Помню только, что пила тогда неожиданно для себя много.

Наутро едва я открыла глаза, как снова зазвонил телефон. Муж быстро схватил его и включил громкую связь. Чтобы я тоже слышала. И мы услышали голос нашего Никитки. Похоже, он весело проводил время. Потом нам сказали, что для начала мы должны подписать документы, которые находятся в папке под кроватью. И только потом нам позвонят и назовут условия освобождения сына.

Папка действительно лежала под нашей кроватью. Там оказались документы на отказ от ребенка. Вы понимаете? Мы должны были отказаться от собственного ребенка!

Женщина всхлипнула. Но справилась собой, задержав на мгновение дыхание. Потом продолжила.

– Я не хотела подписывать. И мужа умоляла тоже не делать этого. Но он так разозлился! Никогда я не видела его в такой ярости! Моего любимого словно подменили! Короче, поругались мы в пух и прах, но документы подписали. Как только я поставила подпись – сразу зазвонил телефон и нам приказали ждать указаний по поводу выкупа за ребенка. А подписанные документы нужно было отправить с курьером по адресу, указанному на конверте. Конверт нашелся в папке с документами. Но никакого адреса на нем не было. Лишь только стояло несколько цифр. Я успела их запомнить. Так вот, едва я успела заклеить конверт, как в дверь позвонили. Муж открыл и передал документы молодому человеку в форменной одежде известной курьерской фирмы. С тем-то и все. Больше ни звонков, ни требований выкупа не было. Супруг обыскал квартиру и нашел несколько «жучков». Сначала мы боялись их трогать. Но потом все же сняли и уничтожили. И обратились в полицию. Но никакого толку – Никитку так и не нашли.

Она замолчала, заложила за ухо выпавшую прядь и выжидательно уставилась на меня. Я не спеша встал. Не отрывая взгляда от посетительницы, медленно обогнул кресло и приблизился к стеллажу с книгами. Старинный, ручной работы стеллаж уютно располагался в нише у окна. И по вечерам последние отблески солнца играли на тисненных золотом корешках редких букинистических изданий толстых томов. Я любовно провел ладонью по ряду книг, ощутив под пальцами тиснение и приятную шероховатость переплета.

Елена, как зачарованная, следила за моей рукой. Я резко выдернул толстый том и метнул его в женщину. Та очень ловко увернулась, скатившись с дивана на пол. Еще мгновение и вот она уже стоит на ногах и целится в меня из пистолета.

Тут моя супруга приставила ружье к виску гостьи и взвела курок:

– Только без глупостей! – предупредила она посетительницу. Шелковый халат был распахнут, демонстрируя сексуальную кружевную ночнушку, наводящую на легкомыслие. Но выражение лица моей жены не оставляло сомнений – если надо, то выстрелит.

– Спасибо, дорогая! Ты, как обычно, вовремя! – я забрал у Елены пистолет. – Смотри-ка! Глок восемнадцать! Ого! Аж тридцать три патрона. Ты деточка, кто такая будешь? И с какой целью пожаловала?

– Я Елена Ватаци! – вызывающе вскинула голову гостья.

– Это ты кому другому рассказывай. Да, ты похожа на Елену. Но ты – это не она. Сразу предупреждаю, что россказни про сестру – близнеца не прокатят. Так что или говори правду или я вызываю своих архаровцев, и ты сгинешь без вести.

Женщина облегченно вздохнула и, не обращая внимания на направленное на нее ружье, не спеша наклонилась, подняла книгу. Положила ее на журнальный столик. Потом сняла пальто, положила его на край дивана и, наконец, уселась сама. На лице ее не было и тени страха. Только сжатые в упрямую нить губы выдавали волнение, и рука, нервно заправлявшая прядь волос за ухо снова и снова. А я еще раз отметил необычайную худобу нашей гостьи.

– Ну, слава богу! Значит, все, что мне про вас рассказывали – правда. А значит, я действительно могу быть откровенной. Только вот ваша супруга.

– Она останется.

– Хорошо. Пусть, – кивнула гостья. Мы с женой опустились в кресла, стоящие напротив дивана. Ружье моя дражайшая половина положила себе на колени, предварительно запахнув полы домашнего халата и подвязавшись пояском.

Тут я сделаю небольшое отступление – моя супруга, помимо красоты и прочих женских достоинств, тоже обладает некоторыми способностями и иной раз, когда я захожу в тупик, что бывает не часто, но все же бывает, я иду за советом к ней. Да и удобно, когда есть человек, который с тобой на телепатической связи. И в нужную минуту оказывается рядом, оказывая помощь и поддержку.

– Все, что я тут вам рассказала – правда. Только с другого ракурса. Я и вправду Елена Ватаци. – Тут я не утерпел и скептически вздернул бровь. – Я – наследница отцовского миллиардного состояния. А та, другая – самозванка, занявшая мое место. И ребенок – мой. Вы же отличаете правду от лжи. Вот, смотрите – лгу я или нет?

Мы с супругой внимательно наблюдали за Еленой. А ведь и действительно – раньше мы видели женщину, которая называлась Еленой Ватаци и повода сомневаться, до сего момента, у меня, во всяком случае, не было. Я оценил поступившую новую информацию – хм, ребенок и вправду той Елены, которая сидит на моем диване. Ясно просматривается кровная связь.

– Хорошо, допустим, что про ребенка мы верим. – Я взглянул на жену – та подтверждающее кивнула. Ну а как ты докажешь, что Елена Ватаци – это ты, а не та, которую мы знаем уже почти год?

– Выслушайте меня! Умоляю! Никитка в опасности! Если еще он жив, конечно!

– Жив, – утвердительно кивнул я. Уж понять, жив человек или нет, я мог легко. А вот с местом положения – нет. С ребенком это всегда довольно затруднительно. Так как дети еще не умеют ориентироваться на местности. Они транслируют изображение лишь того помещения, где они находятся в данный момент. И понять, где это находится лишь по отрывочным видениям довольно сложно. А вообще, дети «фонят» настолько сильно, что охватывают довольно большую площадь, чем когда «фонят» взрослые. И это тоже затрудняет поиски.

Елена облегченно вздохнула. Но тут же с новой силой ощутила страх и отчаяние. Крупные слезы покатились из глаз. Она стерла их руками и завела рассказ.

– Все, что я рассказала про ЭКО – правда. Никитка родился рано утром. Красивый такой, упитанный, с рыженькими волосиками и небесно-голубыми глазами. Мне его сразу принесли на кормление. Помню, как я обнимала и целовала своего мальчика, пока он сосал грудь. Потом пришла нянька и забрала малыша. Как она сказала на осмотр, ну и чтобы я отдохнула.

Когда я проснулась, был уже поздний вечер. Сначала я даже обрадовалась, что удалось хорошо выспаться и отдохнуть. И что ребеночек крепко спит. Я встала, заглянула в люльку – но Никитки там не оказалось. Я вышла из палаты и отправилась на поиски медсестры. Но больничный коридор был пуст. Я прошла до самого конца, до закрашенного синей краской окна. Почувствовала, что сильно замерзла. Оказывается, я умудрилась выйти босиком и в одной ночной рубашке. Чуть не бегом вернулась в палату. И первое, что удивило меня – халат был не мой. И тапочки – тоже. А еще вместо ночнушки на мне была рванина, усыпанная больничными штампами. Я осмотрелась и поняла, что нахожусь не в отдельной послеродовой люксовой, а в маленькой больничной палате, выкрашенной, почти до потолка, синей краской. Единственная кровать была хорошая, но застелена бельем с такими же, как и на ночной рубашке, больничными штампами. Рядом стояла деревянная тумбочка, словно привет из далекого советского прошлого. В углу виднелась железная раковина для умывания, а за тряпичной ширмой обнаружился унитаз. Под высоким потолком тускло светилась лампочка.

Тут до меня дошло, что Никитки рядом нет. И уже давно. А ведь ребенка пора кормить. Грудь болезненно покалывала от прилива молока.

Сначала я впала в панику. Снова выскочила в коридор и как полоумная бегала туда-сюда с криками и рыданиями. Толкала все двери. Напрасно. Все было заперто. И никто не отзывался.

Я сильно устала и продрогла. Пришлось вернуться в палату. Там, чтобы хоть немного согреться – как-никак декабрь на дворе – я легла на кровать и завернулась в одеяло. Что было потом – плохо помню. Потому что пока я искала сына, простыла. Да еще грудь распухла и дико болела – ведь молоко пришло, а кормить некого. Поднялась температура. Меня так трясло, что казалось, упаду с кровати. Даже галлюцинации начались.

Вижу, как сквозь стену женщина в белой одежде ко мне заходит и у кровати останавливается. Она что-то вроде говорит – но я никак разобрать не могу. Потом оказалось, что и вправду кто-то приходил, ухаживал за мной. Я это поняла, когда очнулась – простыни были чистые, появилось второе одеяло, а на тумбочке стояла пластиковая миска с манной кашей.

Сколько прошло времени с момента родов, я тогда еще не знала. Думала – день или два. Ну, максимум – неделя. Временами мне казалось, что я схожу с ума, потому что не могу отличить сон от яви. Слышала то неразборчивое бормотание, то ужасающие крики, иногда кто-то с ужасным топотом пробегал по коридору мимо моей палаты. И вот однажды я вдруг очнулась от этого тяжелого сна. И оказалось, что на улице вовсю уже цветет весна.

Не буду утомлять вас подробностями, как я выбиралась из того страшного заведения. Это оказалась обычная заштатная психушка на окраине города. Как я добиралась домой – это отдельная история. Только вот место мое оказалось занятым. Слегка пополневшая копия меня прежней гуляла с моим ребенком на детской площадке перед моим домом и обнимала моего мужа.

Я хотела кинуться к ним и все рассказать. Объяснить, что вот она я, настоящая. А эта девица – самозванка. Я даже подошла к ним, сидящим на скамейке. Но не успела вымолвить и слова, как муж вдруг обернулся и увидел меня. Окинув взглядом с ног до головы, он брезгливо сморщил нос. Потом достал бумажник, не глядя, выдернул несколько купюр, сунул мне в руку и вежливо предложил удалиться. Типа, ребенка напугаю.

Я тогда не сразу поняла, что он просто не узнал меня. Ведь за время, проведенное в вынужденном заключении, я сильно исхудала, подурнела, волосы спутались и поседели, одежда была чужая. Да и пованивало от меня, хочу сказать, знатно. От былой красоты не осталось и следа. Таким видом и вправду можно напугать малыша. Хотя ему уже исполнился год с небольшим, я его сразу узнала по рыжим волосам и небесно-голубым глазам. До меня только позже дошло, что я потеряла больше года своей жизни.

Я отошла от них тогда и спряталась за деревом. Уж очень мне хотелось посмотреть на своего сынишку. Как он с радостным лепетом возится в песочнице. Но как только самозванка подошла к Никитке, чтобы отряхнуть песок со штанишек, такая обида меня взяла, такая злость! За что со мной такое сотворили? За что отняли сына? Почему мой муж сидит и спокойно смотрит на то, как чужая тетка обнимает его ребенка? И тогда я решила, что сделаю все, чтобы вернуть себе своего ребенка. Своего мужа. Свою жизнь. Займу свое законное место.

Сперва я направилась к родителям – благо деньги на проезд у меня теперь были. Но я их не застала. Оказалось, что они уехали путешествовать. Тогда я решила поискать, где можно найти временное жилье. Тут я, пожалуй, скажу вкратце, что в итоге меня приютили бомжи. А потом я попала по программе Службы спасения в ночлежку. Там меня отмыли, накормили, приодели, привели в божеский вид. Я же целенаправленно начала искать работу в детективном агентстве – тогда мне это показалось самой разумной идеей. И заработать можно и в своей ситуации разобраться. В свое время отец нанимал мне разных педагогов и тренеров. Так я научилась стрелять и обзавелась, как мне казалось тогда, ненужными знаниями по самбо.

В свободное от работы время присматривала за моим мужем и самозванкой. Мне удалось установить в квартире несколько скрытых камер. Так я узнала, что мой сын похищен и найти его не могут. А еще, когда муж обыскивал квартиру, он нашел и мои камеры. Сама я мало что могу предпринять в поисках сына. Из ресурсов только любимый пистолет «Глок» да патроны к нему. Больше ничего. Остальное вы знаете.

Тут Елена замолчала и устало поникла. Мы с супругой некоторое время молчали, обдумывая рассказ гостьи и считывая информацию. Потом понимающе переглянулись – решение было принято.

2. Правда, только правда

– Елена, – начал я, – у нас к тебе несколько вопросов.

– Да.

– Тебе удалось выяснить, кто занял твое место? Хотя бы ее имя?

Девушка устало покачала головой.

– Нет. Даже наедине мой муж называет ее так же, как и меня.

– А сына ты Никиткой назвала? – перехватила инициативу моя супруга.

– Нет, муж. Нам, когда на УЗИ сообщили, что я ношу мальчика, так он сразу сказал – Никитой назовем. Как русского былинного богатыря.

– Как долго ты за ними наблюдала? – продолжила моя супруга.

– Ну как сказать – долго. Если линейно считать – то три месяца. А так – урывками, в свободное время.

– Тебе ничего не показалось странным? Необычным?

– Нет. Ничего такого.

– А тебе не показалось, что твой муж знает, что рядом с ним не ты, а другая женщина?

– Нет, – снова отрицательно качнула головой Елена. На лице ее было написано разочарование. И отчаяние. – Ничего такого. Обычная семья. Все вежливые, обходительные. Ходят в кино, театры, по приемам и гостям. У себя друзей принимают. Моих, между прочим, тоже, – Елена замолчала, огорченно поджав губы. – Хотя есть одна странность – вся прислуга новая. Предыдущий персонал работал в этом доме еще до нашей свадьбы. Все люди были преданы моему мужу, а потом и мне. А теперь нет их. Ведь они знали меня очень хорошо и сразу заметили бы подмену.

– Из чего я делаю вывод, что твой супруг знает, что живет с самозванкой. – Быстро вставил я.

Хм, интересно девки пляшут. Дело с похищением ребенка теперь предстает совсем в другом свете. Нужно снова пересмотреть все документы и переосмыслить информацию. Надо же! Две бабы как похожи! Были.

Теперь, конечно, от всего сходства осталась только родинка на щеке. Вот если бы наша Елена была более упитанной и ухоженной, да приодеть ее точно так же, как самозванку – вот тогда, без всяких сомнений, сходство было бы.

Но не теперь. И надо это обстоятельство обернуть так, чтобы оно превратилось в преимущество в поисках ребенка.

А еще стало понятно, что же меня смущало при общении с родителями похищенного ребенка – на фоне нынешних событий и новой информации становились объяснимыми многие нестыковки. Например, вроде мать рыдает и умоляет вернуть сына, но не чувствую я от нее соответствующего эмоционального фона. Больше животный страх. Только вот непонятно – за сына или собственную шкуру?

– Елена, сейчас тебе придется немного поработать, чтобы найти сына. Я буду искать его через связь с тобой. Ты как? Согласна?

Женщина кивнула.

– Хорошо, тогда пошли ко мне в кабинет.

Мы дружно поднялись. Моя супруга поставила ружье возле кресла:

– Я за кофе. Лена, тебе с молоком и двумя кусочками сахара?

Гостья удивленно вскинула брови:

– Как вы угадали?

Жена довольно фыркнула и удалилась на кухню.

Пока готовился кофе, мы с Леной разместились у огромного монитора. Я открыл карту Москвы и Подмосковья.

– Лена, – начал я выдавать задание, – устраивайся удобнее. Закрой глаза, расслабься. Теперь вспомни момент, когда ты узнала, что беременна. Ощути снова первый толчок внутри живота. Почувствуй это счастье еще раз.

Женщина откинулась на спинку уютного кресла и закрыла глаза, следуя моим указаниям.

Я тоже закрыл глаза, готовясь принимать информацию.

Тут я сделаю краткое отступление. Мне не нужны никакие волшебные хрустальные шары, черепа, кроличьи лапы и прочая глупая атрибутика людей, которые мнят себя крутыми экстрасенсами. Все это чушь. У человека либо есть способность считывать Информацию из так называемого Информационного поля, либо нет. И никакие глупые прибамбасы для этого не нужны. Точно вам заявляю. Дар либо есть, либо его нет. Вот и вся история. Единственное, что кажется не очень понятным обывателю, когда я и мне подобные «читают и расшифровывают» информацию – это отсутствующий взгляд и отрешенное выражение лица. Некоторых сбивает с толку отсутствие волшебных веников и размахивание руками. Но ненадолго. Очень быстро мои посетители убеждаются, что все это лишнее. Уж поверьте, люди, обладающие «эдакими» способностями, на самом деле в подобной мишуре не нуждаются.

Так вот, когда Елена стала делать то, что я ей говорю, то ко мне тоже потекла информация. И она мне очень не понравилась. Действовать нужно было быстро.

Я достал мобильник из кармана домашней куртки и быстро набрал номер. Когда мне ответили, сделал несколько распоряжений.

Только бы успеть – билась мысль у меня в голове, пока я в лифте спускался вниз. Видения приходили одно страшнее другого. Мне вдруг стал понятен мотив всей этой затеянной грязной игры.