Текст книги "Королевский секретарь (СИ)"

Автор книги: Светлана Сата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

На самом деле, Миррисав почти не сомневался, что ему удастся убедить Лирана ас-Тодсима принять участие в этой авантюре. Во-первых, тот постоянно нуждался в деньгах, и щедрое вознаграждение, скорее всего, его заинтересует само по себе. Ну а во-вторых, насколько Сав знал, данный югиец был еще не женат и активно противился настойчивым попыткам родителей подобрать ему хотя бы одну жену. Быть вообще не женатым после семнадцати в этой стране считалось несколько зазорным. Господин Дерси собирался намекнуть ему на способ решить эту проблему, хотя бы временно.

К выбору места для встречи Монти подошел с явной выдумкой, пытаясь, видимо, реабилитировать себя в глазах шефа после промаха с ас-Тодсимом. Соревнование по распитию такхы (крепкого алкогольного напитка, широко распространенного не только в Фоссе, но и в других странах континента) настолько заинтересовало югийского принца, что первое время он только и мог, что наблюдать за этим действом с почти благоговейным трепетом. Перед участниками ровными рядами выстроились небольшие глиняные стаканчики с теплой такхой, и тут же были предложены на выбор всевозможные виды закуски. Впрочем, многие закуску откровенно игнорировали, пытаясь выпить как можно больше исключительно из-за скорости потребления. Вот только такху выпить залпом было сложновато из-за специфического резкого покалывания при первом глотке. Поэтому, чтобы не обжечь пищевод, приходилось сначала держать ее некоторое время во рту. Выбывших участников, горланящих пьяные песни или тихо посапывающих в обнимку с тарелкой незаслуженно забытой закуски, уже не способных продолжать соревнование, оперативно выносили на улицу, проветриться. Зрители громко делали ставки и то и дело норовили сами вступить в неравную борьбу с такхой, требуя еще выпивки, но уже не для участников, а для себя, чтобы показать, так сказать, личный пример.

Ас-Тодсим с ошеломленным выражением на лице провожал глазами стакан за стаканом, содержимое которых исчезало в чьей-то глотке. В Юге, долгое время изолированной от остальных стран, пить алкоголь было не принято, предпочтение отдавалось настоям из трав. Хотя слабенькие местные напитки все же встречались, Югийцы имели репутацию убежденных трезвенников, что, впрочем, объяснялось скорее особенностью организма этого народа. Не имея богатой истории употребления спиртных напитков, они отличались низкой устойчивостью к алкоголю. Все, что было крепче шести-восьми градусов, буквально сбивало их с ног и награждало жуткой головной болью наутро. Естественно, в таких обстоятельствах любителей выпить в Юге практически не наблюдалось. Поэтому для Лирана видеть фоссов, так отважно вливающих в себя напиток под тридцать градусов, было тем более удивительно.

Дав принцу в полной мере насладиться увлекательным зрелищем, Миррисав выслушал восторженные слова благодарности за столь интересные новые впечатления и перешел, наконец, к тому, зачем собственно и позвал югийца. Нельзя сказать, что предложение жениться было принято тем благосклонно. Но поток бурных возмущений немного утих после упоминания солидного вознаграждения. А уж обещание расторгнуть брак до вступления того в законную силу и отказ семьи Монерон от любых претензий в этом случае заставило задуматься.

– Вы ничем не рискуете, – увещевал ас-Тодсима господин Дерси. – Да, может этот брак и не соответствует вашему статусу, но, насколько мне известно, первая жена в Юге считается самой младшей в правах и не обязательно должна быть одобрена родителями жениха, так как ее дети не имеют прав наследования. К тому же, вы кроме как на свадьбе больше вообще не увидите невесту, а потом через несколько лет просто расторгнете этот брак и все. Можете брать другую жену.

– Другую…хм, – пробормотал принц.

Лиран верно ухватил мысль, что, будучи формально женатым, он сможет еще на некоторое время обезопасить себя от попыток родителей женить его на ком-нибудь под предлогом требований традиций. А потом можно еще разок взять первую жену, желательно тоже помладше. Хотя, конечно, отец все равно разгадает эту простую уловку, но несколько лет он выиграет. Так что, как и ожидал Миррисав, ас-Тодсим согласился. Полностью удовлетворенные достигнутым соглашением, мужчины разошлись.

Церемония бракосочетания состоялась в узком кругу ровно через неделю в доме, снимаемом бывшим советником для своей семьи в Икаре. Результатом сего мероприятия все остались вполне довольны. Лиран уходил с заметно потяжелевшим кошельком, Ширин несколько успокоился, убедившись, что югийский принц не хочет и лишней минуты задерживаться рядом с новоиспеченной супругой, Миррисав получил обещанные письма к друзьям Митади в Лигории. Даже сама маленькая невеста, воспринимавшая все скорее как игру, была в полном восторге от пестрого национального наряда жениха. А уж сумев-таки к концу церемонии отвертеть блестящую пуговицу с рукава югийца, осталась в твердой уверенности, что ее мучения в новом красивом, но неудобном платье, в которое ее заставила облачиться матушка, были вполне оправданы.

Спровадив на следующий день Митади из города, господин Дерси вздохнул несколько свободнее. Неделька вышла на редкость тяжелой. О договоренности между собой королевский секретарь и опальный советник по понятным причинам не распространялись, причем Митади, судя по всему, ничего не сказал даже своей жене. И хотя его домашние были в курсе свадьбы младшей дочери, но в подробности их никто посвящать не собирался. Поэтому для Исари последующее решение отца забрать его из Икарского Университета и уехать из столицы стало полной неожиданностью. Конечно, он этому не обрадовался, но перечить не решился, занявшись оформлением документов. А вот расстроенный предстоящим прощанием с другом принц Алур весьма подозрительно поглядывал на невозмутимого Миррисава и явно обеспокоенную Анареллу. Девушка, кстати, осторожно попыталась выяснить причину ухода Исари из Университета, но не преуспела, поскольку тот и сам ничего определенного не знал.

А через пару дней пришло письмо от короля Лигории с требованием немедленно возвращаться. Верно оценив нервный тон послания, господин Дерси сорвался с места, буквально на следующий день отправившись в путешествие почтовыми каретами. Ректор был и рад этому обстоятельству, и в то же время зол. С одной стороны, он избавлялся от нелюбимого преподавателя, а с другой – учебный план был сорван в середине семестра. Впрочем, Миррисав особо не обратил внимания на его ворчание, занятый экстренным упаковыванием вещей, которых неожиданно оказалось многовато. Хотя королевский секретарь предпочитал путешествовать налегке, в Икаре он все же не устоял и купил несколько книг, а также пару подарков матери.

Уехать по-тихому, как он хотел, у господина Дерси все же не получилось. Сначала принц Алур отловил его в коридоре и в своей неподражаемой неуверенной манере попытался выяснить, не решил ли Сав все же рассказать королю о Митади. Кое-как замяв этот скользкий момент и пообещав даже напомнить Онару Гирийскому о просьбе наследника о переводе на другой факультет, королевский секретарь уже почти покинул стены Университета, когда наперерез ему устремилась Анарелла Лигови.

– Сав, подожди, – девушка запыхалась, пытаясь подстроиться под его быстрый шаг.

– Элла, у тебя, если не ошибаюсь, сейчас лекции должны идти? – как бы ни спешил господин Дерси, заставлять девушку буквально бежать за собой было невежливо, поэтому он остановился.

– Да бог с ними, – отмахнулась госпожа Лигови. – Держи.

Она протянула небольшой, аккуратно упакованный сверток.

– Что это? – машинально принимая его, спросил Миррисав.

– Подарок твоей матери. От меня. Там риолинская пряжа, она давно хотела связать тебе перчатки из нее, но в Лигории такой не купишь. Передавай ей привет и скажи, что я навещу ее, как только приеду на каникулы. Мы так давно не виделись.

– Хорошо, спасибо, – господин Дерси невольно улыбнулся.

Несмотря на развод, Анарелла продолжала поддерживать связь с его матерью, женщины часто обменивались маленькими презентами.

– И… Сав – Элла неуверенно посмотрела на Миррисава. – Ты же понимаешь, что герцог скоро захочет с тобой поговорить?

– У меня тоже найдется, что с ним обсудить, – недобро ухмыльнулся господин Дерси. – Не волнуйся, ты свою работу выполнила, дальше мы с ним сами разберемся.

– Прости еще раз, – виновато потупилась девушка.

Смотря на нее, не смеющую поднять глаза, королевский секретарь честно признался сам себе, что уже не сердится. К тому же, шансы на успешное разрешение данной проблемы были высоки. В конце концов, он приложил к этому немало сил, хотя впереди еще предстоял трудный разговор с королем. Но об этом он подумает чуть позже. Поэтому Сав поднял руку и мягко придержал запястье Анареллы, нервно теребящей прядь волос.

– Не надо, – покачал он головой на удивленный взгляд. – У тебя слишком красивые волосы, чтобы так безжалостно с ними обращаться.

Кивнув неуверенно улыбнувшейся на комплимент девушке, господин Дерси развернулся и покинул, наконец, Университет, чувствуя ее пристальный взгляд в спину, но ни разу не обернувшись.

Через несколько часов он уже трясся в душной карете под аккомпанемент звучного храпа одного из попутчиков, огромного, грузного мужчины с совершенно роскошными усами, свисающими почти до самой груди. Кирив и Монти сидели рядом, и если первому храп, кажется, совершенно не мешал мирно дремать, то Тараб периодически печально вздыхал и невидяще смотрел на монотонный пейзаж за окном. Миррисав только едва заметно улыбался такой эмоциональной реакции на их внезапный отъезд. Прощание Монти с той кухарочкой, а может и еще с кем, видимо вышло весьма бурным, так как к отъезжающей карете он явился в слегка помятом виде.

Длинное путешествие давало возможность немного подумать. Вынужденное бездействие заставляло мысли течь медленно и как-то лениво. Господин Дерси в своем воображении репетировал разговор с королем и продумывал варианты его развития. И задумался, наконец, о своей реакции на попытку шантажа со стороны герцога (то, что шантажировала его фактически Анарелла, подсознание мягко опустило). Собственное лицемерие несколько удручало. Столько лет он пресекал любые попытки пошатнуть королевскую власть и с высокомерным неодобрением смотрел на тех, кто покрывал смутьянов и интриганов, а сейчас сам оказался на их месте. Ведь он не собирался рассказывать своему королю ни о попытке шантажа со стороны герцога, ни даже о тех изменениях, что сейчас происходили с принцем Алуром. Более того, господин Дерси был намерен предоставить Его Величеству заведомо ложную информацию. На душе скребли кошки. Конечно, с одной стороны, герцог всегда что-то затевает, а о Митади, дай бог, он больше не услышит. Но то, что Миррисав собирался нарушить собственные принципы, лишь только дело коснулось непосредственно него – все это заставляло чувствовать себя неуютно. И только нежелание плясать под дудку Торквийских немного смягчало муки совести. Как бы то ни было, к концу пути, несколько отупев от монотонности движения кареты, господин Дерси достиг почти просветленного состояния. Он просто решил плыть по течению и решать проблемы по мере их поступления.

Париса встретила королевского секретаря с помощниками привычной суетой и гомоном, чему не помешала даже вступающая в свои права ночь. В сущности, все столицы мира похожи, жизнь также бьет ключом, горожане и приезжие бегут по своим делам, и никому нет ни до кого дела. Добравшись до улицы Фиолетовых роз, господин Дерси велел вознице наемного экипажа остановиться в соседнем проулке, предусмотрительно решив зайти в свой дом с черного хода. Совершенно не хотелось быть замеченным любопытными соседями и особенно королевским гонцом, который вполне может оказаться где-то неподалеку с приказом срочно явиться во дворец. Это могло подождать и до завтра, а на сегодняшний вечер, а может, и ночь, у него еще были планы.

Черный ход столичного особняка Дерси вел на кухню, которая в отличие от остального практически неосвещенного уже спящего дома встретила хозяина приветливым потрескиванием огня в печи и вкусными запахами съестного. На скрип открывающейся двери от разделочного стола обернулась сухонькая невысокая женщина с заправленными под белую косынку волосами, тронутыми сединой.

– Ох, господин, вы вернулись, – всплеснула она руками и принялась снимать запыленный мукой фартук. – А мы вас только завтра утром ждали.

– Хочешь сказать, Марта, что нежданного хозяина кормить никто не будет? – негромко засмеялся Миррисав, опуская вещи на пол.

Женщина укоризненно посмотрела на него.

– Как вы могли такое подумать? Сейчас я быстренько все разогрею, правда, уж не обессудьте, все самое простое, что мы для себя готовили. Эх, а я пирог к вашему приезду затеяла, тесту хотела отлежаться дать. Теперь вот не успею.

– Ничего, завтра попробую. Ты просто перекусить нам сделай, на что-то большее нет времени – успокоил ее Сав, а потом обернулся к Кириву, собиравшемуся отнести их вещи наверх. – Постарайся не зажигать свет, нас ни для кого нет дома. Да, и найди мне Габриэля.

Лерок понятливо кивнул и вышел. Монти примостился за широким кухонным столом и попытался стащить кусочек сыра, что нарезала Марта, но получил по рукам.

– Не перебивай аппетит. На вот, порежь лучше, – ему была вручена большая краюха хлеба.

– Меня кто-нибудь искал сегодня? – спросил кухарку Миррисав, также устроившись за столом.

– Искали, как не искать? – не отвлекаясь от работы, ответила Марта. – Они ж вашего приезда с самого утра ждут, наверное. Торговцы были со счетами, принесли несколько писем, гонец королевский пару раз заходил.

– А матушка дома?

– Нет, госпожа уже неделю как во дворце живет. Ее Величество опять себя нехорошо чувствует и чтение госпожи Ракель ее очень успокаивает.

Сав согласно кивнул. У его матери был очень красивый мелодичный голос и хорошее чувство ритма, что позволяло ей замечательно рассказывать сказки сыну в детстве, так что мальчик с нетерпением ждал каждого вечера. Потом этот талант был по достоинству оценен королевой, которая нашла в своей фрейлине во всем устраивавшую ее сиделку на время своих довольно частых недомоганий.

– Марта, накорми сначала Монти, – сказал Миррисав. – А то у него есть еще одно срочное дело.

И пояснил в ответ на вопросительный взгляд Тараба:

– Сбегай в дом главного казначея. Я хочу навестить его через час-полтора, мне нужно, чтобы он был в курсе. Только, естественно, это все неофициально, найдешь, как поставить его в известность.

Монти кивнул. У него было полно знакомых среди слуг практически всех домов хоть сколь-нибудь значимых людей в Парисе. Особняк главного казначея находился недалеко от улицы Фиолетовых роз и был уже давно в сфере интересов Тараба.

– Тогда мне будет достаточно этого, Марта, – парень встал из-за стола и быстро взял один из уже готовых бутербродов. – Съем его по дороге, а после забегу к друзьям, там и поужинаю.

– Только возвращайся завтра с утра, возможно, ты мне будешь нужен, – усмехнулся господин Дерси. – А то знаю я твоих друзей, опять в какие-нибудь неприятности влипнешь.

Монти хитровато улыбнулся и заверил, что будет завтра с первыми лучами солнца. Это значило, что ждать его надо было не раньше полудня. Но Миррисав только махнул рукой, отпуская помощника.

Буквально через минуту после ухода Тараба вернулся Кирив, приведя с собой Габриэля Вари. Этот высокий брюнет, одетый в белоснежную рубашку и узкие черные брюки, несколько странно смотрелся на кухне. Казалось, что это именно он хозяин дома, а не Миррисав, сидящий за простым деревянным столом в помятой с дороги одежде. Все движения Габриэля были пропитаны какой-то неосознанной ленивостью. Создавалось такое ощущение, что он постоянно не высыпался или только что встал с постели. Семья Вари занималась писарским делом и до недавнего времени была вполне успешна, однако потом потеряла расположение главного рода. В результате они практически разорились и были вынуждены позволить своим отпрыскам искать работу не по специальности. Так, три года назад Габриэль оказался в помощниках господина Дерси по рекомендации одного старого друга семьи. И надо признать, что сотрудничество это было вполне успешным. Будучи большим любимцем женщин, Вари, однако, не отличался чересчур трепетным отношением к ним и не испытывал никаких угрызений совести, передавая информацию от проболтавшихся прекрасных дам своему нанимателю. К вопросам смешения личных отношений и работы он подходил практично и даже где-то цинично.

– А где Монти? – спросил Кирив.

– Отправился в дом главного казначея, – ответил ему Миррисав, наблюдая, как Марта расставляет перед ним поздний ужин.

Лерок на секунду задумался, а потом задумчиво проговорил:

– Пойду, пожалуй, за ним. Осмотрюсь там, а потом вернусь.

Миррисав кивнул, давая свое разрешение.

– Куда? – всполошилась кухарка. – А поесть?

– Пока обойдусь этим, – засмеялся Кирив, подхватывая с тарелки еще один бутерброд, в точности как Монти ранее, и выскальзывая из кухни.

Марта только неодобрительно покачала головой и перевела сердитый взгляд на господина Дерси:

– Ну, вы-то хоть останетесь поесть?

– Конечно, – клятвенно заверил ее Сав, демонстративно придвигая к себе тарелку с холодным мясом. – Тем более что теперь мне больше достанется.

Он перевел взгляд на стоящего в дверях с полусонным видом Габриэля и выудил из-за пазухи расписку Митади.

– Вот, это должно выглядеть лет на десять старее. Сможешь?

Мало кто при дворе знал, что помощник королевского секретаря имел довольно странное для своего положения увлечение алхимией. Вари тратил почти все заработанные деньги на соответствующие книги и даже, с позволения господина Дерси, оборудовал себе небольшую лабораторию на чердаке. Пообещав предварительно ничего не взрывать. Выуживая в очередной раз оттуда Габриэла после нескольких дней практически безвылазного добровольно затворничества, Миррисав внутренне посмеивался, представляя, как удивились бы столичные дамы, увидев предмет своей страсти вот таким вот. С нечесаными волосами, в не первой свежести одежде с пятнами неизвестного происхождения и с полубезумным взглядом твердящего что-то о неидущей реакции.

Габриэль взял протянутый лист и без разговоров направился прочь, притормозив, правда, у самой двери:

– Ммм…с возвращением, кстати, – протянул он и вышел.

Сав остался на кухне, заканчивать ужин, и под тихое ворчание Марты невольно расслабился. Уютно освещенное помещение с потрескивающим огнем в печи навевало какое-то умиротворение и совершенно не хотелось никуда спешить. Однако все когда-нибудь заканчивается, и примерно через полчаса вернулся Габриэль, протянув Миррисаву расписку, которую теперь было почти не узнать. Бумага порядком пожелтела и даже кое-где поистрепалась по краям, а замины в тех местах, где лист складывали, стали более заметными и почти прозрачными.

– Великолепно, – одобрительно заметил Миррисав, принимая расписку.

Правда, ему явственно почудилась тень неодобрения в глазах Вари. Однако, как на это реагировать, он придумать не успел, так как Габриэль, резко обернувшись, пожелал всем спокойной ночи и покинул помещение.

В тишине прошло еще несколько минут. Марта вернулась к тесту для пирога, а господин Дерси задумчиво вертел в руках нож, размышляя над странным поведением помощника. От раздумий его отвлек возвратившийся Кирив.

– Ну что там? – спросил Миррисав.

– Все в норме, Монти передал кому-то в доме, что вы собираетесь нанести им визит.

– Вас не видели?

– Нет, – покачал головой Лерок. – Ночь уже на дворе, а это респектабельный район. Все давно спят.

– Хорошо, – Миррисав поднялся из-за стола. – Марта, спасибо большое. А ты, Кирив, останься и поужинай, наконец.

– Я бы хотел пойти с тобой, – нахмурился тот.

– Зачем? – поинтересовался господин Дерси. – Сам же сказал, что это респектабельный район.

– И все же, – добавил настойчивости в голосе Кирив.

– Как знаешь, – устало вздохнул королевский секретарь.

В доме главного казначея их уже ждали. Вход с внутреннего двора был открыт, и слуга с тяжелым подсвечником на три свечи гостеприимно распахнул двери перед поздними гостями. Кирив остался в холле, а господина Дерси проводили в гостиную, где нетерпеливо ходил взад-вперед перед камином сам хозяин дома, Жакин Олани.

– Прошу прощения за столь поздний визит, – отвесил легкий вежливый поклон Миррисав.

– Ничего, я еще не ложился, – так же вежливо, но немного настороженно ответил господин Олани.

Усадив гостя в удобное кресло и предложив выпить, главный казначей выполнил свою обязанность хозяина дома и выжидающе посмотрел на Миррисава. Этот высокий мужчина не отличался красивыми чертами лица, но, увидев его раз, забыть было сложновато. Во многом благодаря непропорционально большому, с горбинкой носу, являющемуся самой примечательной деталью его внешности. Он поразительно напоминал хищную птицу, с чем соглашались многие главы семей, вспоминая, как господин Олани буквально налетал на них, если начинал подозревать тех в нерациональных тратах казенных денег.

Господин Дерси немного помедлил, понимая, что ступает на тонкий лед, но как обычно доверился интуиции, которая подсказывала, что главный казначей не откажет в просьбе. Дело в том, что этот почтенный господин был обязан Миррисаву. Несколько лет назад королевскому секретарю стало известно о новом увлечении так называемой золотой молодежи. Несколько сыновей глав семей возомнили себя великими заговорщиками и основали некое тайное общество с громким названием "За равноправие в Лигории". По правде говоря, на что-нибудь серьезное они так и не решились, довольствовавшись туманными лозунгами о необходимости предоставить большие права неглавным семьям ветви. К счастью, Саву удалось решить дело мирным путем, не привлекая к нему короля, однако, поставив в известность родителей заигравшихся заговорщиков. Те, прекрасно представляя реакцию Его Величества на такие забавы, крепко взялись за своих отпрысков, и многих из них потом долгое время не было видно в столице. Наследник семьи Олани оказался в их числе. Главный казначей был готов пообещать господину Дерси все, что угодно, лишь бы не предавать дело огласке, но тогда Миррисаву ничего было не нужно. Теперь же он собирался вернуть часть долга.

– Помнится, – начал, наконец, королевский секретарь, – что вы обещали когда-то выполнить любую мою просьбу.

– Сколько лет прошло, – задумчиво проговорил Жакин. – Признаться, думал, что вы уже об этом не вспомните.

– Никогда не знаешь, как повернется жизнь, – ответил Миррисав.

– И то верно, – пробормотал главный казначей, как будто вспомнив что-то свое, а потом, посерьезнев, спросил, – так чем я могу вам помочь?

– Подпишите это, – господин Дерси протянул ему расписку Митади.

Олани бегло пробежал ее глазами, а потом перевел задумчивый взгляд на спокойное лицо королевского секретаря. Помолчав немного, он заговорил:

– Знаете, будь сейчас на вашем месте кто-нибудь другой, у меня возник бы большой соблазн воспользоваться этим, – он потряс распиской в руке. – Согласитесь, неприятно осознавать, что у постороннего человека есть компромат на тебя, и желание обезопасить себя любыми способами – естественно.

Ни единый мускул не дрогнул на лице Миррисава, он лишь все так же бесстрастно продолжал смотреть на собеседника.

– Но передо мной сейчас вы, – продолжил он, откинувшись на спинку кресла. – И я подпишу. Даже не буду спрашивать, зачем вам это. Ведь вы не обязаны тогда были помогать моему сыну, как и остальным тем юным идиотам.

Господин Олани поднялся и прошел к письменному столу. Поставив быстрый росчерк на бумаге, он обернулся к также вставшему из кресла Саву.

– Вот, держите, – твердо сказал он. – Надеюсь, только, это не принесет мне неприятностей?

– Я сделаю все, чтобы этого избежать, – ответил господин Дерси, принимая расписку и протягивая взамен кожаный кошелек, туго набитый монетами. – Здесь упомянутая в бумаге сумма. Думаю, вам не составит труда оформить ее задним числом?

– Все продумали? – улыбнулся Жакин.

Королевский секретарь в ответ вежливо поклонился, чуть глубже, чем предписывал этикет, показывая тем самым свою благодарность, и попрощался. Ему еще предстояли несколько бессонных часов работы над бумагами для Онара Гирийского. Миррисав нисколько не сомневался, что завтра утром его разбудит королевский гонец.