Текст книги "Колесо судьбы (СИ)"

Автор книги: Светлана Михайленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

====== Гарри ======

Ну, что я хочу сказать – мы победили, ура, наверное… Только эта победа была какая-то странная, если не сказать больше. Победители оказались не у дел, а побежденные, читай, аристократия, пришли к власти. Но самое страшное началось в тот момент, когда меня выписали из Мунго. Не успел я выйти из дверей больницы, как меня тут же под белы рученьки препроводили в Аврорат. А дальше допрос, странно быстрый суд, при почти пустом зале заседаний и приговор, который тут же привели в исполнение. Мне все казалось, что это страшный сон, ну, или кома, и мне все это снится, но слова на бумаге точь-в-точь повторяли речь судьи:

«Гарри Джеймс Поттер за предумышленное убийство мага приговаривается к пяти годам рабства. Хозяин имеет право наказывать своего раба за непослушание, обязан следить, чтобы раб дожил до срока освобождения. Хозяин не имеет права претендовать на имущество раба, которое будет заморожено, его магию и свободу мыслей».

Эти строчки выбили почву из-под ног и я прослушал имя моего будущего хозяина. Хозяин, как звучит-то противно, у меня есть хозяин, человек который будет решать за меня все – как мне жить, где мне жить, когда спать, есть, и есть ли вообще, что мне делать. На меня в этот момент надели цепочку, которая должна была следить за тем, чтобы мои мизерные права не ущемлялись, а еще она полностью запечатала мою магию. Я поднял глаза и обомлел: передо мной стоял Снейп, собственной мерзкой персоной и ухмылялся – хозяин, блядь! И выжил же, гад ползучий! Я понял, что легкой жизни мне не видать и оказался прав.

В первый же день он меня выпорол, прям, натурально выпорол. Вывел во двор (оказалось, что этот мышь подземельный теперь Лорд Принц и имеет целый мэнор), пристегнул за наручники к столбу и располосовал мне спину в мясо. Я терпел, стиснув зубы, но понимал, что такого обращения долго не выдержу. Так и с ума сойти можно. Поэтому, я вспомнил свою жизнь у Дурслей. Ведь никто не знал, как я там выживал, а я просто уходил в себя. Тело? Тело заживет, главное, не дать добраться до души. С этого дня начался мой персональный АД. Снейп словно с цепи сорвался, он делал все, чтобы унизить и растоптать меня, чтобы сломать во мне то, что помогало держаться на плаву.

Первый месяц прошел под эгидой «забей Поттера». Получал плетей я ежедневно, но после он приходил в мою каморку и сам лечил раны, постоянно что-то бурча себе под нос. Через неделю я заметил, что он сечет меня ровно до того момента, пока я не начинаю кричать и плакать от боли. Стоит первым слезинкам сорваться с моих ресниц, как экзекуция прекращалась. Мне бы, дураку, воспользоваться этим знанием, но проклятая гриффиндорщина не позволяла мне так унизиться, поэтому, я всегда терпел до последнего.

Второй месяц стал самым ужасным для меня, по крайней мере, я так думал. Снейп меня трахнул, причем, прямо у столба, пока с моей спины ручьями текла кровь, он вбивался в меня, будто ему было мало ран на моем теле. В этот раз рыдания не помогли и он не остановился, пока не кончил.

– Мне нравятся ваши слезы, мистер Поттер, – шепнул он на ухо, – и теперь я знаю, как их добыть из вас.

Это обращение на «вы» просто убивало меня. Оно возвращало в школу и мгновениями казалось, что все – вот сейчас кошмар закончится. Но ничего не менялось, каждый вечер он сначала сек меня, а потом, смазав собственный член моей кровью, трахал. Если бы я не закрылся в раковине сознания, то, наверное, сошел бы с ума. То место, что я отгородил в своем сознании для себя, стало моим убежищем на долгие пять лет. Я следил за своим телом, будто из окна: боль доходила только отголосками, обиды не ранили, резкие слова не заставляли вздрагивать.

Снейпу, вернее, Принцу, не понравилось, что мое тело перестало реагировать на побои и насилие, и он призвал помощь – Люциуса Малфоя. В тот момент, когда он вошел в комнату, где я стоял в углу на коленях, а Снейп читал, сидя в кресле, и скривился, мне на долю секунды показалось, что он может помочь, повлиять, спасти… в конце концов, ведь его наследник жив благодаря мне, но первые же слова убили крохотный огонек надежды.

– Север, я его такого чумазого трахать не буду, – он брезгливо взглянул на меня и опустился в соседнее кресло.

С этого момента началась немного другая жизнь. Меня перестали бить, но унижений я хлебнул сполна – Малфой оказался мастером находить болевые точки в моей душе и прицельно бил по ним. Он с пренебрежением рассказывал о моих друзьях, не уверен, что все это было правдой, но и ложь способна оставлять шрамы. Я старался не запоминать то, что он говорит и не верить ни единому слову. Я решил, что дождусь окончания срока и сам все узнаю.

Меня перевели из моей каморки, где была хотя бы иллюзия уединения, в спальню Снейпа, и теперь я совершенно не мог расслабиться. Один я оставался пару раз в день, когда мне позволяли ходить в туалет. Трахали они меня теперь тоже вдвоем, причем, Малфой оказался любителем доводить мое тело до оргазма, после чего я чувствовал себя еще более грязным, использованным, как шлюха. А они смеялись, видя мои метания и мучения.

Но самым большим испытанием для меня стал пьяный Снейп. Слава Мерлину, выпивал он не часто, но и тех нескольких раз мне хватило с лихвой. Нет, он не бил меня, не издевался, даже не оскорблял. Наоборот, в эти дни он плакал, стоял передо мной на коленях, называл своим любимым мальчиком и нежно ласкал, а потом насаживался на мой член и… короче, после таких дней он особенно зверствовал и мне доставалось еще больше.

Но сегодня все! Сегодня кончается срок моего наказания! Мы, как обычно, лежим в постели. Я, свернувшись калачиком спиной к своим мучителям, а они, облокотившись на изголовье, тихо переговариваются.

– Север, – Малфой даже не пытается говорить тише, – сегодня кончается его срок. Что думаешь делать дальше?

– Жить, – я слышу, как шипит сигарета, как он глубоко затягивается и выдыхает дым.

– А он?

– А что он? Ты же видишь, что мальчишка окончательно сломлен. Он останется у меня. Кто про него вспомнит? Про Поттера уже все давно забыли.

– Ты думаешь, он так и будет тебя слушаться?

– Будет, – жестко отвечает Снейп, а я отсчитываю секунды до полуночи. Мне не нужно слышать бой часов, я все чувствую – чувствую, как цепочка, что сдерживала меня, осыпается мелкими звеньями, как магия бурным потоком вливается в измученное тело, как я выхожу из вынужденного заточения в глубинах моего сознания. Руки трясутся от понимания и чувства свободы, меня бьет мелкой дрожью, но я сдерживаюсь изо всех сил, стараясь не привлечь к себе внимания. Я осторожно встаю с постели и иду к ванной комнате, липкие струйки спермы вытекают из меня, неприятно холодя кожу.

– Поттер, быстро в кровать! – окрик Снейпа заставляет меня остановиться. – Тебе никто не позволял вставать.

Все мои обиды, вся ненависть, горечь, злость выплескиваются наружу.

– А не пойти ли вам на хуй, Лорд Прынц, – я намеренно коверкаю его фамилию, он ее и так не очень любит, а уж в таком виде и подавно, – ну, или в жопу. Вас двое – оба адреса доступны.

– Ах ты, гаденыш, – они оба пытаются встать, но моя магия, что копилась целых пять лет, не оставляет им ни единого шанса.

– Что, никак? Суки, какие же вы твари! – злость перехлестывает через голову, и я боюсь утонуть в этой обжигающей волне. – Я ухожу, и не советую пытаться меня остановить. Будьте вы прокляты!!!

Ужас в их глазах льется бальзамом на мои раны. Секундная дезориентация, и я, пробив защиту мэнора, аппарировал на Гриммо.

Комментарий к Гарри Накатило на меня что-то страшное)))

====== Северус ======

Люциус выдернул меня в министерство как раз на середине эксперимента. Он никогда не тревожил по пустякам, поэтому, очистив котел, я отправился туда. Зал суда был почти пустой, а в середине, на ужасном и хорошо знакомом мне стуле, весь обмотанный цепями, сидел Поттер и невидящим от ужаса взглядом обводил помещение. Мы стояли за барьером, за который он не мог заглянуть, а если бы и заглянул, то, скорее всего, поседел бы от ужаса. Весь выживший внутренний круг собрался посмотреть на суд над мальчишкой. Взрослые маги, которые, по сути, должны быть ему благодарны, с каким-то болезненным нетерпением вслушивались в слова приговора. Рабство! Эти судьи приговорили его к рабству! Но кто станет хозяином? Теперь я понял и причину, по которой Люц выдернул меня из мэнора, и с какой радости вся наша шайка здесь собралась.

Лестрейнджи, Руквуд, МакНейр, Долохов, Малфой и я. Мы были претендентами на сомнительной радости звание Хозяина Золотого мальчика. Но он станет моим! Я костьми лягу, но не отдам его никому! Мой! Он – мой! Пусть не для любви, пусть для ненависти, но он – мой! Долохов, словно почувствовав мой настрой, отступил, опуская голову и выходя из зала, безмолвно признавая за мной права на Поттера. Лестрейнджи, ухмыляясь, доставали палочки, Поттер был им нужен, – не уверен точно, зачем – и отдавать его без боя они были не намерены. Люциус встал со мной плечом к плечу и холодно улыбнулся. Нас не зря называли Левой и Правой рукой – в паре мы были непобедимы. Рабастан, как более адекватный из них, присмотрелся и, слегка поклонившись, вытащил брата из зала. Руквуд подпирал стену и делал вид, что просто смотрит, а вот МакНейр… МакНейр достал из-за спины топор.

– До смерти, – бросил он и кинулся на меня, я только и успел вытащить из-за голенища кинжал.

Бой продолжался недолго. Закуток, в котором мы стояли, был небольшим, и МакНейру с его топором не хватало места для маневра, но зацепить меня он все равно умудрился, разрубив мне мышцу на бицепсе левой руки. Боль подстегнула меня, и я, извернувшись, всадил свой нож ему в спину по самую рукоятку.

– Мой! – рыкнул я и обернулся к Руквуду, но того и след простыл.

Люциус уже трансфигурировал бинт, и, залив рану зельем и туго замотав ее, я пошел забирать своего раба. Ненависть, полыхнувшая в зеленых глазах, затмила мой разум, но обреченность в хрупкой фигурке заставила взять себя в руки. Поттер не шевелился, пока я подписывал документы и знакомился с правилами, правами и обязанностями. Да, нас ждут веселенькие пять лет.

По правилам договора я был должен «показать рабу его место», выпоров его, причем это нужно было делать ежедневно в течение недели. Кто бы знал, как я мечтал в Хогвартсе это сделать?! Но сейчас… сейчас я, глядя на пристегнутого к столбу Поттера, намеренно искал в себе злость, с трудом разжигал пламя былой ненависти, шевелил рукой с зажатой рукоятью кнута и вспоминал. Я же его ненавижу! Ненавижу за то, что он Поттер; за то, что он так похож на своего отца; за дурацкие очки, скрывающие от меня зеленые глаза Лили; за вечно лохматые волосы; за свет, за радость, за любовь, что он так щедро раздаривал, обходя меня стороной!!! Мои мысли неслись вперед, разжигая во мне пожар ненависти, я и не заметил, как располосовал его спину, ошметками содрав кожу. Гарри повис в оковах, видимо, потеряв сознание. Кляня себя на все лады, я подхватил заклинанием его безвольное тело и отлевитировал в приготовленную для него каморку. Домовики привели его в относительный порядок, пока я ходил за мазью.

На следующий вечер, когда подошло время экзекуции, я, заглянув в глаза Поттеру, не увидел в них ничего. Таким взглядом смотрят на мир жертвы поцелуя дементора – пустым, холодным, без проблеска личности. Я попытался проникнуть в его сознание, но наткнулся на непроницаемый барьер, бетонной стеной стоящий на моем пути. Цепочка-артефакт, что нацепили на его шею, отлично справлялась со своим предназначением – скрывала мысли Поттера, позволяя тому сохранить секреты и хоть мысленно иметь возможность противостоять мне и не быть за это наказанным. Пороть его я был обязан до слез, но Поттер, с ослиным упрямством терпел, стискивал зубы, а потом впадал в прострацию, и я продолжал до тех пор, пока тело его не предавало. Единственное, что меня утешало во всем этом кошмаре – раз Поттер терпит, значит, он еще есть и просто закрылся от мира и от меня.

А потом я слетел с катушек. По-другому собственное поведение я объяснить не могу даже себе. Неделя, положенная для наказаний прошла, а я все равно каждый вечер привязывал его к столбу и истязал. С каждым днем мне хотелось все больше и больше. Мне уже было недостаточно его слез от физической боли, мне нужны стали его моральные страдания. И я изнасиловал его… он стоял обнаженный у столба, а я не видел его истерзанную спину, не слышал стонов боли, не обращал ни на что внимания. Член стоял колом, и я его трахнул, понимая, что раню его, что тонкие стеночки не выдерживают грубого вторжения и кровь служит мне смазкой. Впервые он рыдал, а я с удовольствием маньяка впитывал его боль, его эмоции, его слезы и крики.

Потом это стало нашей привычной вечерней программой – я его сек и трахал. Он, поначалу, плакал, а потом успокоился и ушел в себя еще глубже. Моя одержимость им цвела буйным цветом. Отказаться от него? Я смог бы отказаться, только умерев… понимая, что таким отношением я могу довести и себя и Поттера до могилы, вызвал Люца. Только он мог сдержать меня, что потом с успехом и делал следующие пять лет. Не обошлось, конечно, без скандалов, запретов и прочего. Люц не терпел физических наказаний, он предпочитал давить на психику, но Поттер! Это же Поттер! Он так закрылся от нас обоих, что задеть его не было никакой возможности. Очень редко его эмоции прорывались наружу, и это были до того незначительные всплески, что заметить их я смог только потому, что очень хорошо его изучил.

Очень редко я позволял себе расслабиться, потому что знал, что не сдержусь и пойду к Гарри. Впрочем это каждый раз и происходило. Стоило мне выпить немного лишнего, и мой контроль летел к чертям. В эти дни я рыдал на коленях перед Гарри, вымаливая прощение, говорил о своей любви, о том, как сожалею… Я готов был сдохнуть по первому его слову, но он оставался холодным и отстраненным. Потом я ласкал его, седлал бедра и насаживался на его член, доводя себя до оргазма. Каждый раз я думал, что проснувшись утром все изменю, стану относиться к нему хорошо, уговорю выйти из той раковины, где он прятался от меня… Но… наступало утро, и я с удвоенной ненавистью вымещал на нем свою злость.

Как же я боялся того дня, когда Гарри обретет свободу! Боялся и ждал… я так хотел, чтобы он освободил меня от себя, потому что сам от него я отказаться никогда бы не смог.

Я сразу почувствовал тот момент, когда Поттер обрел свободу. Словно легкий ветерок пронесся по спальне. Он встал на дрожащие ноги, – этим вечером что я, что Люц словно с цепи сорвались и едва не затрахали его – и медленно пошел в сторону ванной комнаты. По его бедрам стекала сперма, а все тело было покрыто засосами и укусами. Напоследок я хотел пометить его собой, оставляя синяки на коже.

– Поттер, быстро в кровать! Тебе никто не позволял вставать.

Гарри обернулся и ожег меня ненавидящим взглядом, а я радовался что не смог сломать, что он если и не остался самим собой (это было невозможно после кошмарных пяти лет), то, по крайней мере, не потерял личность. Он что-то язвительно отвечал, а я наслаждался звуками его голоса, не обращая внимания на его слова. Магия взметнулась вокруг него и мой Гарри исчез в вихре аппарации.

– Теперь держись, Сев, – только и успел сказать Люц.

Мы оба понимали, что Поттер уйдет. Наивных здесь не было. Поэтому мы подготовились к любым неожиданностям. Выставив самые мощные щиты, на какие были способны, из последних сил сдерживали силу, что Поттер напоследок вложил в проклятие. Щиты трещали и искрились, родовые артефакты, что каждый уважающий себя глава рода носит не снимая, нагрелись и обжигали кожу. Несколько долгих минут мы боролись с давящей силой, а потом все кончилось.

Комментарий к Северус Тапки, галоши и кирзовые сапоги в голову не кидать)

====== Люциус ======

Министерство гудело, как растревоженный улей, будто каждый работник счел своим долгом сказать вслух:

– Поттера сегодня судят!

Слухи о предстоящем суде ходили уже давно, а между бывшими, хотя почему «бывшими»? Между Пожирателями курсировала информация, что приговор уже давно готов и заседание будет только для вида. Приложив немного усилий и дав относительно небольшую взятку, я узнал и приговор – рабство. Мальчик-который-выжил-и-дважды-победил-Волдеморта приговорен к пятилетнему рабству. Да, благодарность магического мира не знает границ! Я бы и сам хотел взять его, и возможность была (после победы Нарцисса забрала Драко и уехала в Европу, сказав, что сын вернется в Англию только после моей смерти) – мэнор был совершенно пуст, и желание было – Поттер всегда привлекал меня, а тут такая удача, но было одно непреодолимое препятствие… Совершенно непреодолимое – Снейп, а с недавних пор, Лорд Принц, мой многолетний партнер во всех смыслах этого слова, и переходить дорогу ему я не собирался. К тому же Северус никогда не был жадным и со временем бы поделился своей новой игрушкой.

Приняв решение, я легко вздохнул и вызвал Северуса в Министерство. После небольшой дуэли, Северус забрал мальчишку в Принц-мэнор, а я отправился домой. Что-то скреблось внутри, какое-то несоответствие. Что-то было не так, причем, лежало на поверхности, но я этого не видел.

Из неглубокого сна меня словно пинком вышвырнуло – Поттер! Интересно, почему никто не удивился и не воспротивился суду над ним? Да, Пожирателей, из-за практически поголовной принадлежности к аристократии, почти всех судили советом Лордов и оправдали. Да, борцы за дело Света не смогли взять в руки всю власть, но влияние-то у них немалое! Так почему Героя отдали без боя? Почему за него никто не вступился? Почему на суде не присутствовали так называемые друзья?

Все новые и новые вопросы всплывали в моей голове, а ответов не было. Неразгаданные тайны я не любил, поэтому, с трудом дождавшись утра, отправился в Министерство к Руквуду, который встал во главе Отдела Тайн.

– Август, добрый день, – я вошел в его кабинет с легкой улыбкой на губах и устроился в кресле для посетителей.

– Люциус, чем обязан, – завести разговор ни о чем – с Руквудом такое не прошло бы, поэтому я сразу перешел к сути.

– Да вот стало интересно, с чего это вокруг Поттера такой ажиотаж был вчера?

– Скажи еще, что ты не в курсе? – Август смотрел на меня, как на Хаффлпафца-первокурсника, а это очень неприятно.

– Не играй со мной. Если я пришел, то, значит, не в курсе.

– Дааа… Хотя чему я удивляюсь?! Информация настолько засекреченная, что даже слухи передаются под Обет о неразглашении.

– Тебе нужен от меня Обет?

– Да, и тогда у тебя будет эксклюзив. Не сплетни триста раз перевранные, а информация.

Я задумался. Предложение было заманчивое, и я практически ничего не терял. Поломавшись для вида еще несколько минут, я принес Обет.

– Пошли, – Август встал и подошел к неприметной двери в углу кабинета.

Длинными темными коридорами мы спускались куда-то вниз. Бесконечные ответвления и повороты напоминали муравейник и я не был уверен, что смогу найти дорогу назад самостоятельно. Наконец, мы зашли в тупик с одной-единственной дверью. Руквуд что-то прошептал и толкнул створку. В небольшой комнате, на металлических стеллажах мягко светились стеклянные шары. Черт! Черт!!! ЧЕРТ!!! Предсказания!

– Ведь все шары были разбиты, – мой голос слегка охрип от неожиданности.

– Люциус, – Руквуд снисходительно посмотрел на меня, как на неразумное дитя, – то, что разгромил Поттер, было просто шарами с предсказаниями, в большинстве своем фальшивыми или сделанными без свидетелей и ненадежными людьми. А это, – он обвел рукой помещение, – это – пророчества, которые сбываются со стопроцентной вероятностью.

– При чем здесь это?

– Понимаешь, Поттер оказался уникальным волшебником… То предсказание, из-за которого все началось, было верным. Не знаю, как объяснить, но оно стало спусковым крючком, нажатие на который запустило совершенно другое пророчество. Сам понимаешь, что шар в руки я тебе не дам, а вот запись можешь прочесть.

Август открыл старинный фолиант и ткнул специальной палочкой в строки.

«Когда юность победит Темного Мага, когда две магии сольются в один сосуд*, когда отмеченный мальчик вернется в мир живых, когда раб освободится от своих оков, тогда наследник древней крови станет королем острова туманов и сможет возродить древнюю магию из пепла, поднять с колен волшебников и решить их судьбу».

Я с ужасом смотрел на расплывающиеся строчки – Поттер, опять Поттер, всюду этот выскочка Поттер! Меня бесил даже звук его имени! Ну почему он?! А я его упустил, отдал Снейпу практически своими руками!

– Жалеешь, что отдал мальчишку? – Руквуд со своей проницательностью выводил из себя.

– Жалею! Ты мне вот что скажи, кто еще знает про это?

– Орден Феникса, почти полным составом.

– И Север?

– Нет, этому гаду они не настолько доверяли. Эти пророчества, Люциус, они защищены похлеще Гринготтса. Каждый, кто знает содержание, фиксируется на специальном пергаменте. С этого дня там будет стоять и твое имя.

– А почему Поттера не взял никто из светлых?

– Честно? – я кивнул головой. – Насколько мне известно, никто не захотел. Они его боятся до дрожи и величают новым Темным Лордом, дебилы.

– Спасибо за информацию, – я развернулся и пошел к дверям.

– Люциус! – я обернулся через плечо, не желая показывать свое расстроенное лицо.

– Что?

– Ты там проследи за Снейпом, как бы не покалечил мальчонку…

– Прослежу.

Домой я вернулся в препоганом настроении. Как же так, а? Сам, собственными руками?.. Зато теперь я понимаю и приговор, и суд, и ажиотаж среди тех, кто владел хотя бы крохами информации. Каждому бы хотелось подмять Поттера и заиметь подконтрольного короля. Но я решил, что подобной чести достойны только Малфои! Поттер будет моим, и Северуса, конечно, но слушать он будет меня! Моральная сторона вопроса меня не напрягала. Совесть? Этот рудимент отсутствовал у меня напрочь!

Северус начал меня волновать примерно с третьей недели, что он владел Поттером. Я попытался камином пройти в Принц-мэнор и обнаружил, что все входы-выходы перекрыты, даже для аппарации. Нервное напряжение не оставляло меня. Я знал, чувствовал, что Север сорвется. Он всегда был склонен к садизму, а Поттер будил в нем худшие стороны характера еще со школы. Да и служба у Волдеморта не добавила нам человеколюбия. Мы все были – и есть – немного психи, но Северус… Северус был Левой рукой Лорда. Это обыватели думали, что допросы вел МакНейр, как же – палач! На самом деле самые сложные допросы, пытки и прочие гадости были в ведении Снейпа. Даже Белла его побаивалась, хоть и старательно делала вид, что это не так.

Я изводил себя переживаниями. Нет, не по поводу целостности геройской тушки, а по поводу ее жизнеспособности. Примерно через два месяца Снейп появился у меня в мэноре. Вид у него был страшный, я уже давно не видел его в ТАКОМ состоянии. Руки тряслись, на щеках лихорадочный румянец, а в глазах плещется безумие.

– Люц, помоги… – он опустился на ковер, обхватил голову руками и раскачивался как сумасшедший. Еще немного – и он бы вошел в штопор. Вытащить его из этого состояния можно было только одним способом – дракой. И мы подрались, как магглы, ломая друг другу носы, выбивая челюсти, сбивая в кровь костяшки на кулаках.

– Завтра же откроешь камин, – я поднялся с пола, прижимая платок к носу, – и чтобы Поттер был здоров, физически.

Да-да, именно физически. Потому что, если Северус в таком состоянии, то от Поттера, скорее всего, осталась только оболочка.

Пять лет. Прошло уже пять чертовых лет. Я практически переехал к Северусу, изредка появляясь дома. Поттер ходил по мэнору, выглядя как жертва дементора. И хоть Северус и утверждал, что Поттер просто прячется, но я в это не верил. Не может человек столько лет прятаться, будь он даже трижды Поттер. Но для успокоения любовника мы приготовились к обороне и, как оказалось, не зря. Поттер таки смог выжить и сохранить личность, а теперь исчез в вихре аппарации, кинув в нас напоследок проклятие, которое мы с трудом погасили.

Комментарий к Люциус *Отсылка к фамилии Гарри.

Лежу под чугунной ванной в бронежилете и каске:) так чо бить меня бесполезно))

====== Гарри ======

Из аппарации я вылетел в большой гостиной Блэк-холла. Голый, с липкими от спермы бедрами, с дрожащими руками и беснующейся магией. Гоблинские чары, которыми был закрыт дом на время моего рабства, спали и сейчас он стал открыт любому магу – задерживаться здесь было опасно. Из прихожей раздался крик этого ненормального портрета, а вслед за ним сразу появился и Кричер, рассыпая оскорбления. Но те времена, когда я ушел бы подальше и постарался просто не попадаться на глаза, прошли. С этого дня нет мальчика-который-выжил, нет Гарри Поттера, нет раба, а есть я! И пора вспомнить, что я не безродный сирота! Мои предки были лордами, я наследник Сириуса и никакой портрет, а тем более домовик не смеют повышать на меня голос.

Занавески, за которыми с пренебрежением скрывалась леди Вальбурга после скандалов, я сорвал на хрен. Облокотившись двумя руками на раму, я прошипел ей:

– Зссаткниссссс!!! Если ты, старая перечница, еще хоть раз раззявишь свою пасть без разрешения, то я, клянусь Мерлином, сделаю все, чтобы посмертие твое было хуевым, а портрет намертво приклею в туалете дома для престарелых магглов. Расслышала?

Она кивнула, а в нарисованных глазах плескался ужас.

– Теперь ты, – я поймал Кричера за шею и поднял перед собой, – я единственный законный наследник, единственный, кто может возродить род Блэков! И с этого дня я твой любимый ненаглядный хозяин, ты во мне души не чаешь и готов сделать для меня все, что угодно. Понял?! Иначе никогда твоя голова не будет висеть на стене Блэк-холла, ты просто получишь одежду!

Старый домовик часто кивал ушастой головой и хрипел в моих руках.

– Хозяин, – он умоляюще смотрел на меня.

– Что?

– Хозяин, Блэк-холл открыт. На нем нет никакой защиты.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Окропите родовой камень кровью, зачитайте вот это заклинание, – в узловатых лапках появился пергамент, – и вы скроете дом родовыми чарами. Они лучше любого Фиделиуса.

– Веди в ритуальный зал, – Кричер смотрел на меня с обожанием, так он смотрел раньше на портрет, и я решил поверить ему.

Как только моя кровь пролилась на камень, а в произнесенные слова была вложена моя сила, Блэк-холл встряхнулся, как огромный пес. По дому прошла магическая волна, восстанавливая его с чердака до подземелий, а Кричер словно помолодел, по крайней мере, кожа перестала висеть на нем, как на шарпее, а вместо грязной тряпки, намотанной на костлявых бедрах, он обзавелся белоснежной наволочкой.

– Спасибо, хозяин, – он бухнулся на колени, из его огромных выпученных глаз текли слезы.

– Кричер, кто сможет пройти через эти чары?

– Только тот, в ком течет кровь Блэков.

Значит вариантов совсем немного. Из разговоров Принца и Малфоя я знал, что Нарцисса и Драко уехали куда-то в Европу, а в Англии из Блэков осталась Андромеда и Тедди Люпин. И это была плохая новость. Эти двое быстро оклемаются и будут меня искать, ни один, ни другой не простят мне такого бегства. Люциус, думая, что я не в себе, свободно обговаривал планы на мое будущее. Эти два дебила жениться на мне хотели! Вот только выгоды в этом для них я никак не видел. Но она была, иначе ж на хрена им такой геморрой?

– Приготовь ванну, одежду и поесть, – отдал я приказание и побрел в сторону своей бывшей комнаты.

– Хозяин, – костлявая ручка обхватила меня за пальцы, – вам будет лучше в господских покоях.

И правда, вернуться в старую спальню – выше моих сил. Столько воспоминаний, столько боли… Нет!!! Не сейчас!!! И больше никогда!!!

Я тщательно вымылся, буквально сдирая с себя их запахи, следы прикосновений, память тела… Кричер притащил пузырек с заживляющим зельем, по иронии судьбы подписанный Снейпом, и я вылил его в воду, чтобы избавиться от меток, что они в последнюю ночь на мне оставили. Пока я мылся, домовик прямо в спальне накрыл столик с очень ранним завтраком и приготовил одежду.

– Кричер, – я, одетый, умытый и сытый, допивал кофе.

– Да, хозяин.

– В доме есть волшебные палочки? – мою забрали еще до суда и что с ней сталось я не знаю. Да и навряд ли она мне теперь подошла бы – слишком сильно я изменился.

– Есть, в хозяйском кабинете.

На замок сейфа снова пришлось капать кровью, и что это за вампиризм такой? Дверца скрипнула, и открылось неожиданно глубокое нутро. Мешочки с галеонами, документы, какие-то артефакты и коробочки с палочками. Из тех тридцати семи штук, что там хранились, мне подошли две и обе я забрал. Деньги трогать не стал, потому что решил наведаться в банк. Гоблины меня, конечно, не любили, но и отказывать в обслуживании не станут.

Я написал письмо управляющему с просьбой открыть для меня камин и отправил его с Кричером, наказав посмотреть – нет ли перед банком Принца или Малфоя. Тот вернулся буквально через пять минут, как я и предполагал – меня уже ждали, оба. Суки, и не успокоятся никак! Мало им было пяти лет моих унижений, боли – душевной и физической? Решили, что я не имею права им ни в чем отказать? Обломитесь, вы в пролете. Крюкохват, несмотря на сложные отношения у банка со мной, открыл камин, и я смог попасть в Гринготтс, минуя двери.

– Доброе утро, господин Крюкохват, – я церемонно поклонился.

– Доброе, мистер Поттер, – гоблин махнул рукой на кресло перед его столом.

– Господин Крюкохват, я понимаю, что у банка есть претензии ко мне…

– Полно, нет никаких претензий, – остановил он меня на полуслове. – Мистер Поттер, вы не будете против, если я приглашу кое-кого присоединиться к нашей беседе?

Сердце зашлось в заполошном ритме – добегался, заяц? Палочки скользнули в руки, я не собирался возвращаться, и, если до этого дойдет, то готов был дорого продать свою жизнь. Живым я им не дамся!

– К-коо-го, – проблеял я.

– Директора банка, а вы о чем подумали?

– Я подумал… кхм… я подумал, вы меня хотите вернуть мо… ему…

– Тому, кто владел вами?

Сил моих хватило только кивнуть.

– Вы отбыли свой срок, так что, те маги, что стоят перед нашим банком не получат о вас даже крупицу информации, не говоря о вас лично.

От сердца отлегло и я, наконец-то, выдохнул. В этот момент в кабинет зашел еще один гоблин, по-свойски кивнул мне головой и устроился в соседнем кресле. А потом для меня наступил кошмар…

– Еще одно!!! Да пошли все на хуй!!! Знать ничего не хочу! Пусть засунут свои пророчества себе в задницу и проворачивают три раза в день по часовой!

– Не кричите, молодой человек, – господин Регнар, директор банка, подал мне стакан воды.